Текст книги "Навсегда в твоем сердце"

Автор книги: Эллисон Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Вернувшись в Харроувуд после восхитительной скачки с Саймоном, Айви тотчас улизнула в сад, чтобы без помех прочитать письмо от сестер, полученное накануне.

Вначале она узнала, что Холли и Уиллоу здоровы, хотя Уиллоу на прошлой неделе подхватила простуду и несколько дней недомогала. В последние дни торговля в их книжном магазинчике оживилась. Это было здорово, хотя Айви с трудом могла себе представить своих младших сестер, ведущих отчетность. Из всех сестер Садерленд только у Айви не было напряженных отношений с цифрами.

Эдцельсоны продолжают о них заботиться, но их все больше тревожит долгое отсутствие Айви. Холли опасалась, что они всерьез сомневаются в ее рассказе о спешном отъезде Айви в Торн-Гроув по просьбе их кузенов, чтобы разобраться с наследством дяди Эдварда.

Затем Холли перешла к вопросу, который, по ее словам, был самым тяжелым и неприятным. Пришло письмо от Лорел. Она просила сестер постоянно находиться вместе, а если они по какой-то причине выходят из дома, то делать это только в компании мистера Эддельсона.

Айви оторвалась от письма.

– Ох, Господи…

– Что случилось?

Вполне невинный вопрос Саймона заставил ее в испуге подпрыгнуть.

– Я не слышала, как вы подошли.

– Неудивительно. Ты была слишком увлечена чтением. Надеюсь, дома все в порядке?

Он подошел к кованому садовому столу, за которым сидела Айви, и положил руки на спинку скамьи. В таком виде – без сюртука и галстука, с засученными рукавами – он обычно работал в лаборатории. Только сейчас он не работал. В этой части поместья, где постоянно сновали слуги, домашний вид Саймона казался непривычным… и очень интимным..

Ну и что, подумала Айви, он хозяин и может себе это позволить. Наверное. Зато с ее одеждой все в порядке. Эта мысль вселяла определенную долю уверенности, изрядно уменьшившуюся после ночи, проведенной в его объятиях, и поцелуев у заброшенного пруда.

Предостережения Лорел можно толковать по-всякому. Еще не известно, что она имеет в виду. А вот глядя на широкоплечую фигуру Саймона и имея возможность лицезреть его мускулистые руки, плоский живот и узкие бедра; Айви молча признала, что, покинув дом, она действительно угодила в неприятности.

В ответ на его вопрос она покачала головой и пробормотала:

– Нет. Хотя я не знаю, что там происходит. С Холли и Уиллоу все в порядке, но Лорел прислала какое-то странное, я бы даже сказала, таинственное письмо из Франции, полное неясных намеков и предостережений.

Саймон обошел стол и сел рядом.

– Какая опасность может грозить из Франции? Речь ведь не идет о новой войне, я надеюсь.

– Нет, все не так страшно. Только непонятно. Она пишет, чтобы мы держались ближе к дому и ждали ее возвращения. В письме есть еще приписка от ее мужа. Он сообщает, что в сложившихся обстоятельствах для нас будет лучше пожить в его лондонском городском доме.

– Можно только предполагать, как бы они отреагировали, узнав о твоем теперешнем местонахождении.

Айви поморщилась.

– Не сомневаюсь, они были бы в ужасе, но это мой выбор.

Точно так же, по собственному выбору она провела ночь в его комнате и целовалась с ним в саду. Неправильный выбор? Возможно. Хотя она не чувствовала себя безнравственной и неуправляемой. Скорее она, как путешественник, исследовала новую страну, но чем завершится это исследование – нахождением сокровищ или крахом, – еще предстояло выяснить. Так что она вовсе не собиралась отступать из-за смутных угроз с расстояния в несколько сотен миль.

– Лорел сама принимает решения, – убежденно проговорила Айви. – Я знаю, что она сознательно подвергает себя опасности. Это ее право. А мое право – продолжать выполнение миссии для Виктории, невзирая на риск.

– Так же как ты имела право пренебречь приличиями, да?

Кончиками пальцев Саймон легко коснулся ее руки.

Его прикосновение обожгло Айви, все ее тело охватил пожар.

– Не совсем так, – солгала она. – Я только сказала, что имею право сама отвечать за свои действия.

Айви и сама не знала, почему откровенный разговор об их общении всего несколько часов назад заставил ее укрыться под маской благопристойности. Что это? Напоминание о ней прежней? Или реакция на сожаление, застывшее в его глазах? Кстати, именно его взгляд поколебал ее уверенность и смутил.

Она прибегла к чисто женской тактике – задрала вверх свой хорошенький носик.

– Я постараюсь, чтобы ничего подобного больше не повторилось.

– А тебе не будет больно, Айви?

Ее сердце замерло.

– Ты назвал меня Айви!

В его мягкой улыбке сквозило откровенное сожаление. Или угрызение совести?

– Это же твое имя.

– Да, но…

Там, у старого пруда, он объяснил, что значит для него Нед, и каждое его слово было для нее бесценным подарком.

Неужели он решил отобрать этот подарок? Так скоро? Неужели она снова станет Айви, которой нет доступа в университет, в лабораторию, в замечательную новую жизнь, которая ей так нравилась?

Став Айви, она должна будет отказаться от всего этого и немедленно покинуть Харроувуд. Хотя, будучи Айви – женщиной, – она сможет любить такого человека, как Саймон де Берг.

– Ты должна решить, – мягко, но настойчиво сказал маркиз, – кем будешь дальше – Айви или Недом.

Прижав письмо к груди, она отошла от стола и прислонилась к каменной балюстраде. Глядя на цветущие сады, струи фонтана, переливающиеся на солнце, она ответила:

– Жаль, что нельзя одновременно быть и Недом, и Айви.

Маркиз остановился за ее спиной, и на короткое мгновение его дыхание согрело ей шею и ухо.

– Мы оба знаем, что так не бывает. Нет смысла попусту сотрясать воздух. Прими на себя ответственность и реши.

Неожиданно Айви разозлилась. Как смеет он говорить об ответственности, когда со всей очевидностью хочет ее и в то же время не хочет, когда позволил себе стать жертвой собственной нерешительности, отказавшись быть хозяином своих желаний. Неожиданно ей захотелось вбить в его упрямую голову хотя бы немного здравого смысла. Она резко повернулась, но стоило ей увидеть его красивое грустное лицо, как ей еще больше захотелось его поцеловать.

К тому же она тоже не слишком успешно распоряжается своей жизнью. Она стремится к свободе… и хочет его. Общество никогда не позволит ей иметь и свободу, и мужа. Как жена, она сможет, с позволения мужа, конечно, помогать ему в работе в его домашней лаборатории, но за стенами дома о подобной деятельности не стоит и говорить. Женщина-ученый – это нелепость. На нее будут показывать пальцами, смеяться за спиной. А ее мужа в обществе станут называть дураком.

Айви снова отвернулась.

– Тогда пусть будет Нед.

Саймон встал рядом с ней у балюстрады.

– Как скажешь.

Ветер трепал тонкий листок бумаги. Маркиз взял письмо у Айви.

– Предупреждения твоей сестры беспокоят меня. Она пишет что-то конкретное? Почему вы должны соблюдать осторожность?

– Это ближе к концу. Она ссылается на некий тревожный инцидент в Бате и обещает объяснить все, когда вернется домой.

Глядя на письмо, Саймон прищурился, и Айви поняла, что без очков он разбирает текст с большим трудом.

– Этот человек, о котором она пишет, Анри де Вер… Ты его знаешь?

– Никогда не слышала о нем раньше. Сестра пишет, что он как-то связан с нашей семьей, но я не знаю как. Насколько мне известно, у нас нет родственников во Франции. – Айви пожала плечами. – Лорел ни разу не упоминала этого имени, когда вернулась из Бата в прошлый раз, и если в ее поведении мы замечали что-то странное, то списывали это на неожиданное бракосочетание. По-моему, если ее что-то тревожило, ёй следовало поделиться с нами, а не уклоняться от прямых разговоров. Я люблю головоломки, но терпеть не могу игр на угадывание.

Она забарабанила пальцами по перилам, вспоминая свою жизнь в последние месяцы.

– Возможно, это объясняет Эдцельсонов.

– Кого?

– Супружескую пару, которая живет с нами и заботится о наших нуждах. Их нанял муж Лорел. Но они не обычные слуги.

Саймон повернулся к ней и облокотился о перила.

– В чем это выражается?

– Они с нами очень добры, но однажды мистер Эддельсон одним ударом разбил нос какому-то мужчине, едва не столкнувшему Уиллоу под проезжавший экипаж. А миссис Эддельсон умеет метать ножи.

Брови Саймона почти сошлись на переносице.

– Очевидно, ваша сестра утаила от вас часть информации.

– Да, похоже на то.

– Ты собираешься сообщить ей, где находишься?

– Конечно, нет. Она потребует, чтобы я немедленно вернулась домой.

– Я вовсе не уверен, что тебе не следует так поступить.

Айви не понравилось выражение лица маркиза. Это было знакомое выражение лица любого мужчины, убежденного, что он имеет право принимать решение за женщину не только не посоветовавшись с ней, но и не убедившись, что решение ее устраивает.

– Если чего-то следует опасаться, – быстро сказала она, – здесь я уж точно в безопасности. Никто, кроме Уиллоу, Холли и королевы, не знает, что на самом деле я не в Суррее, где навещаю дом, в котором выросла.

– Хм. Возможно, ты и права.

– Я знаю, что права.

– Думаю, мне следует впредь не спускать с тебя глаз.

– Я не ребенок! – возмутилась Айви.

– Я заметил. – Услышав грустные нотки в его голосе, Айви почувствовала уже знакомый трепет. – Пошли. Надо работать, – сказал он, на этот раз немного бодрее.

После этого разговора Айви почувствовала себя не в своей тарелке. Ей совершенно не нравилась идея о том, что за ней должен кто-то приглядывать, и она не понимала, почему маркиз, так же как и Лорел, уверен, что она должна немедленно сделать стойку, как дрессированная собачка.

Разве она сама лишена мозгов? Не способна мыслить здраво? Почему с ее мнением никто не считается?

– В воскресенье люди не работают, – проворчала она.

Маркиз окинул ее хмурым взглядом.

– Очень хорошо. Не стану тебя неволить. Если передумаешь, я наверху – в лаборатории.

Он оставил ее крайне недовольной и втайне возмущенной тем, что он так легко принял ее отказ работать в воскресенье. Начни он ее уговаривать, она бы точно передумала. И спокойно работала бы рядом с ним, а не думала, чем занять оставшуюся часть дня.

Айви вышла в сад, но не нашла ничего интересного в осенних цветах. Что за удовольствие праздно шататься по саду, когда можно было в это время помогать Саймону в его увлекательнейших опытах?! Они запустили генератор, но ей еще предстояло выяснить, с какой целью. Как и Лорел, Саймон предпочитал хранить тайны. Он доверял ей, но, вероятно, считал способной усваивать лишь крохи информации за один раз.

– Тайны, осторожность, нетерпение, – пробормотала она, обращаясь к шуршащей листве. – Он всегда был таким, Аурелия? Неужели он никогда не принимал легкомысленных или спонтанных решений?

Как будто в ответ на ее вопрос, в башне Харроувуда раздался взрыв. И Айви со всех ног понеслась к дому.

Саймон дал себе клятву не проводить в одиночку опытов с электромагнитами после того, как едва не взорвал лабораторию и себя вместе с ней.

Предложив Неду поработать, он и не собирался заниматься подобными экспериментами. Он хотел продолжить расчеты и внести некоторые поправки, которые бы сделали выходную мощность генератора более устойчивой и предсказуемой.

Потому что, когда Нед стал работать вместе с ним, безопасность стала главной заботой маркиза. Однако, поднимаясь по ступенькам, он отбросил мысли об осторожности.

Несмотря на присутствие Неда, Саймон оставался очень одиноким. Аурелия покинула его навсегда, сестра и бывший лучший друг тоже были для него потеряны, не как Аурелия, но в каком-то смысле даже более окончательно и бесповоротно, потому что их решение было сознательным.

Что касается Неда, в его жизни и в лаборатории он останется ненадолго. Как только они найдут Гвендолин и вернут собственность королевы, Нед избавится от мужского костюма, и в Лондон к сестрам вернется мисс Айви Садерленд.

Харроувуд был для нее неподходящим местом, как бы ни была сильна ее страсть к науке. Его эксперименты были слишком рискованными.

Саймон ошибался, считая, что риск может быть оправданным. Нед – нет, не Нед, а умная, замечательная Айви верила, что он построил генератор для замены энергии пара. Машины в будущем должны приводиться в движение не паром, а электрическим током. Да, когда-то он думал об этом, но прошлой зимой, по воле случая, его интересы сместились в другую область. Его крайне заинтересовали вопросы строения материи и столкновения молекул.

Маркиз пересек лабораторию и открыл шкаф. Знал ли он, что делает? Вопрос вызвал сдавленный смешок. Конечно, нет. Да и какой настоящий ученый, открывающий новые пути в науке, знает? Можно формулировать сложные гипотезы, основанные на тщательных расчетах, а можно задержать дыхание и прыгнуть в неизвестность.

Пора, решил Саймон. Он сделает все в одиночестве, рискуя только собственной жизнью, и наконец узнает раз и навсегда, действительно ли на материю можно воздействовать, или той зимней ночью, когда он едва не погиб, он находился под властью галлюцинаций.

Хотя не исключено, как однажды заявил Эррол, что у него есть склонность к игре со смертью. Если и так, он не станет делить эту склонность с Айви.

Маркиз залез в шкаф и вытащил один за другим все шесть электромагнитов. Оказывается, он уже забыл, какие они тяжелые. Быстро собрав стойки, он расставил аппаратуру.

Прежде чем разжечь огонь, который нагреет воду, маркиз тщательно проверил расположение магнитов. Первые три он поместил рядом с генератором. Два были обращены друг к другу, а третий располагался перпендикулярно к ним. Он, был повернут в противоположную от генератора сторону, но соединен проводами с источником питания.

Когда ток начнет течь, эти магниты создадут энергетический поток, достаточно мощный, чтобы толкнуть то, что он назвал «пучком частиц» – материю, разложенную на основные элементы, – через открытое пространство для сбора и трансформации другими электромагнитами, которые он расположил на расстоянии пятнадцати футов. Во всяком случае, Саймон на это надеялся.

Он разжег печь. Через несколько минут вода закипела. Он поднялся по лестнице и повернул штурвал, открыв предварительный клапан. Пар устремился по трубопроводу. Спустившись, Саймон положил руку на трубу, чтобы следить за вибрацией. Еще минута… несколько секунд… три, две, одна – и он повернул рычаг.

Катушки генератора стали искрить, поршни задвигались. Центральная балка начала раскачиваться из стороны в сторону, сначала медленно, потом скорость увеличилась. Заработал компрессор, повернулось колесо, заряд пошел в провода, обмотанные вокруг первого из магнитных дисков. Диск тоже пришел в движение, и все три восьмиугольника загудели. Еще мгновение, и такой же звук донесся с другой стороны комнаты. Из аппарата исходили волны энергии, и вскоре пол и стены словно заколыхались, как перегретая испепеляющей жарой дорога.

Выпрямившись, Саймон выпустил из рук рычаг. Электрическое поле шевелило его волосы и одежду, как насыщенный грозовыми зарядами ветер. Маркиз ощущал мурашки по всему телу, как будто по нему ползла целая армия муравьев. Он сделал три глубоких вдоха, которые должны были увеличить запас жизненных сил организма, и, задержав дыхание, вступил в пространство между магнитными дисками, оказавшись на пути потока энергии.

Вспыхнул ослепительный свет. Энергия поглотила Саймона, как сомкнувшийся вокруг кулак. Пол под ногами переместился и куда-то пропал, оставив его на милость потока. Электрическое напряжение прошло по нервам и связкам, выискивая каждую мельчайшую частицу его существа и соединяясь с ней. Боль, подобную которой он испытал только однажды в жизни, заполнила тело. А потом его физическое «я» сдалось, растворилось, слившись с окружающим его неуловимым полем. Боль исчезла, как рассеявшаяся гроза. Все чувства угасли.

Темнота. Тишина. Пустота. Как смерть.

Затем еще одна вспышка света и сильный удар по его распростертому телу показали Саймону, что он еще жив. Но поскольку каждая его частичка была охвачена агонией, Саймон понял, что это ненадолго.

Пробежав галерею, Айви увидела миссис Уолш и толпу возбужденных лакеев, стоявших у подножия винтовой лестницы. Их лица были обращены к потолку. Из расположенной высоко над головами лаборатории раздался еще один оглушительный удар, а потом громкое шипение.

– Почему вы здесь стоите? Вы слышали взрыв? Неужели не понимаете, что лорд Харроу может быть ранен!

Слуги молча переглянулись, стараясь не смотреть на Айви. Самый высокий из них, Дэниел, покачал головой:

– Нам строжайше запрещено входить в лабораторию лорда Харроу, сэр.

– Вы с ума сошли! Там же что-то взорвалось! – Айви схватила дворецкого за рукав ливреи. – Уверен, он не имел в виду, что вы не должны входить туда, если он там умирает!

Внушительная фигура миссис Уолш втиснулась между Айви и смущенным лакеем. Она, не церемонясь, убрала руку Айви с рукава Дэниела.

– Лорд Харроу дал нам совершенно недвусмысленные инструкции. Не наше дело толковать его распоряжения. Кстати, мы не впервые слышим такие звуки из его лаборатории. Уверяю вас, сэр, его светлость всегда появлялся оттуда живой и невредимый.

Айви отскочила от экономки.

– Сборище безумцев! – воскликнула она и бросилась к лестнице. – Я иду туда.

Никто не сделал попытки ее остановить. Айви побежала вверх по лестнице, но на полпути почувствовала такую сильную боль в боку, что была вынуждена перейти на шаг. Согнувшись, она продолжала упрямо двигаться вперед, цепляясь за перила. У двери лаборатории она едва не рухнула замертво и остановилась, чтобы отдышаться. Деревянная дверь странно вибрировала, а взявшись за ручку, Айви ощутила слабый укол электрического тока. Не обращая ни на что внимания, она распахнула дверь.

Ее ударил поток энергии. По комнате плавали тонкие струйки дыма, а вокруг генератора плясали маленькие язычки пламени. Искры, потрескивавшие в проводящих катушках, зашипели и исчезли. Медленно поворачивавшееся колесо генератора остановилось. В комнате наступила мертвая тишина.

Кашляя от едкого дыма, Айви бросилась гасить пламя.

– Саймон, Саймон, где ты?

Рядом с генератором и на небольшом удалении от него она заметила знакомые очертания электромагнитов, вокруг валялись столбики и кронштейны, вероятно, служившие подставками. Потом она заметила Саймона. Он лежал лицом вниз у окна, раскинув руки и ноги.

– Саймон!

Айви упала на колени рядом с ним. Она обхватила его за плечи и не отступила, даже почувствовав весьма ощутимые уколы тока. Когда ей удалось немного приподнять маркиза, его руки зашарили по полу. Она с трудом перевернула его на спину. Его лицо было мертвенно-белым, губы посерели.

– Саймон! Боже мой!

Она прижала ухо к его груди и уловила очень слабое и неровное биение сердца. Протянув руку к его губам… она не почувствовала ничего.

Айви охватила паника. Она уперлась ладонями в грудь Саймона и сильно нажала раз, другой, третий, громко приказывая его сердцу биться, а легким – дышать. В полном отчаянии она прижалась губами к его губам и стала вдувать в него воздух, надеясь вернуть легкие к жизни. Повторив это несколько раз, она снова принялась ритмично нажимать на грудную клетку.

– Саймон, вернись! – закричала она. – Вернись, черт бы тебя побрал!

Его лицо скривилось. Воздух, который он попытался втянуть в себя, застрял в горле, и маркиз закашлялся. Задыхаясь, он схватился обеими руками за галстук и попытался ослабить узел.

Айви оттолкнула его руки.

– Не надо, я сама.

Она вцепилась тонкими пальчиками в узел и начала его распутывать. А Саймон рванул на груди жилет. По полу посыпались, пуговицы. Справившись с галстуком, Айви сняла его, отбросила в сторону и расстегнула воротник. Саймон облегченно вздохнул и закрыл глаза рукой.

– Господи… так лучше. – Ему было трудно говорить. – Или я… мертв… и ты ангел… или… – Он открыл один глаз. – Нед?

– Да, да, я Нед! – воскликнула Айви, и по ее щекам покатились слезы радости. – А ты, слава Богу, жив!

– Где… я?

Он попытался сесть, но не сумел.

Айви не стала помогать ему.

– Не вставай. И лучше не шевелись.

Он схватил ее за запястье.

– В своей лаборатории, конечно, – ответила она и всхлипнула.

– Но где… где именно в лаборатории?

Нахмурив брови, он повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую. После взрыва он мало что соображал.

Смахнув слезы, Айви вскочила на ноги.

– Подожди! – Она подбежала к полке, где у Саймона стоял графин с бренди и бокалы, плеснула в один из них огненной жидкости и вернулась к пострадавшему. Она приподняла его голову и поднесла к губам бокал. – Выпей немного, Саймон. Господи, что ты с собой сделал?!

Маркиз снова закашлялся, но быстро пришел в себя. Спиртное вернуло его лицу краски жизни. Часто моргая, он с большим трудом сел.

– Зубы Галилея! Неужели сработало?

– Что сработало?

– Я невредим?

Он провел рукой по своей груди.

– Конечно, невредим. Только, боюсь, ты бредишь. – Она показала ему три пальца. – Сколько пальцев ты видишь?

Проигнорировав вопрос, маркиз медленно и с большим трудом выпрямился. У Айви сжалось сердце, когда он огляделся по сторонам и счастливо заулыбался:

– Мой эксперимент, Айви! Он сработал! На этот раз никакой катастрофы не было.

– На этот раз? Значит, был и прошлый? Что же случилось с тобой, когда катастрофа была?

– Поверь, Айви, тебе лучше не знать. Да, кстати, Айви… – Лицо маркиза неожиданно стало торжественным и печальным. Он стиснул ее руку. – Ты хотела, чтобы я и дальше называл тебя Недом, но я понял, что не могу. Ты, конечно, блестящий ассистент, но одновременно ты удивительная женщина, и с моей стороны было бы неправильно и даже опасно забывать об этом. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Она решительно ничего не понимала и не видела никакой связи между его встречей со смертью и неожиданным желанием признать ее пол. И какие опасности он имел в виду – связанные с работой в лаборатории или те, что таились в их взаимной страсти?

– Мне следовало быть здесь с тобой, – вздохнула она. – Если бы я пошла с тобой, возможно, ты не был бы ранен.

– Да, но если бы ты была здесь, я бы не стал проводить этот опыт.

Не чувствуя ничего, кроме острого разочарования, Айви всплеснула руками.

– Если я такой прекрасный ассистент, как ты утверждаешь, перестань относиться ко мне как к нежному цветку, который нуждается в постоянной защите.

Маркиз взглянул на Айви в явном замешательстве.

– Неужели ты думаешь, что я подверг бы ассистента-мужчину опасностям этого эксперимента?

Ее гнев немного уменьшился.

– А разве нет?

– Конечно, нет. То есть в свое время я мог бы это сделать, но за последнюю неделю я слишком многому научился. Теперь я не такой человек, каким был раньше.

– Не такой, каким был, когда устроил состязание умов в университете?

– Да. А ты тогда показала свою смелость, подняв руку после того, как я прорычал, что вопросов задавать нельзя. Но это все не важно. – Неожиданно маркиз обнял Айви и прижал к себе с такой силой, что у нее перехватило дыхание. – Айви, милая, ты понимаешь, что значит сегодняшний день?

– Нет. Я же не имею ни малейшего представления, что здесь произошло.

Ей хотелось бы вечно ощущать тепло его крепких объятий, однако она решительно высвободилась, чтобы лучше видеть его лицо, на котором играла счастливая улыбка.

– Помоги мне встать, и я все объясню.

Аккуратно поставив бокал с остатками бренди на пол, маркиз положил руку на плечо Айви. Она, в свою очередь, обхватила его за талию и, напрягшись, потянула вверх. Встав, Саймон прижал свободную руку к груди и с улыбкой пожаловался:

– Все еще бьется немного неровно.

– Сердце? – В панике Айви прижала ухо к его груди. – Саймон, оно колотится раза в три быстрее, чем нужно. Мы должны позвать доктора.

– Позже. – Он оглядел разбросанные магнита и крепежные детали. – Здесь, конечно, беспорядок, но, по-моему, обошлось без серьезного ущерба.

– А как насчет ущерба тебе? Не слишком ли легкомысленно ты относишься к своему здоровью?

Задумчивое выражение лица Саймона подсказало Айви, что он ее не слушает. Он внимательно разглядывал пространство между двумя комплектами оборудования.

– Зубы Галилея! Сначала я был тут. – Он указал на генератор. – А ты нашла меня здесь.

– Ничего удивительного. Взрыв мог отбросить тебя и дальше.

– Это был не взрыв. Во всяком случае, не в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. – Тревога маркиза возросла. С ним было далеко не все в порядке. Это стало еще более очевидно, когда он уверенно проговорил: – Я был перенесен сюда электропортацией.