Текст книги "Я бы сказала, что люблю..."
Автор книги: Элли Картер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10
Начиная с этого момента, если вы как-то связаны со мной или по своему статусу можете вносить записи в мое личное дело (кстати, в Академии Галлахер, оно чуть более подробное, чем в средней школе Розевиля), вам лучше дальше не читать. Правда. Лучше пропустите следующую сотню страниц – меня это ничуть не обидит.
Просто я не очень горжусь тем, что случилось потом. Хотя мне и не стыдно за это, если так бывает. Порой мне кажется, что вся моя жизнь – сплошное противоречие. Последние три года я только и слышу: «Не сомневайся, но будь терпелива», «Будь логична – доверяй инстинктам», «Следуй протоколу, но импровизируй», «Никогда не теряй бдительности, но внешне будь расслабленной и беззаботной».
Вы же понимаете, если давать девушкам подобные советы, рано или поздно это приведет к любопытным результатам.
Остаток недели тянулся бесконечно. Мы молчали о нашем уговоре, но все время помнили о нем, и воздух был наэлектризован ожиданием.
В субботу мы поднялись на рассвете, но это, конечно же, не моя идея. Из-за ежегодной феерии «Грязных танцев», устраиваемой Тиной Уолтерс – мы раз десять просмотрели сцену «Никто не загонит малыша в угол», – мне было просто необходимо немного поваляться в кровати. Но хоть Лиза и не в первых рядах по физподготовке, она лучше всех в мире вытряхивает меня из постели. А это говорит о многом, учитывая то, какая женщина меня воспитала.
Макей спала в наушниках, поэтому Лиза могла совершенно свободно орать.
– Мы делаем это ради тебя! – кричала она и тянула меня за ногу.
Бекс отправилась на поиски завтрака.
– Давай, Ками, вставай. – Лиза для равновесия уперлась ногой в матрас.
– Нет! – бормотала я, натягивая на себя одеяло. – Еще пять минуток.
– Он – живец! – Лиза схватила меня за волосы, а это нечестный прием, так как для меня это очень болезненно.
– Но за час он им быть не перестанет, – взмолилась я.
Тогда Лиза присела на кровать и, наклонившись к самому уху, прошептала:
– Передай Сьюзи, что она везучая кошка.
– Встаю! – Я тут же отбросила одеяло.
Минут через десять Лиза вела нас к подвалу. Бекс дала мне добытые где-то сладкие тосты. Коридоры пусты, в здании тишина. Все это напоминало лето, вот только в каменных стенах поселился холодок, и мои лучшие друзья были со мной. Когда мы дошли до торговых автоматов возле офиса доктора Фибза, я откусила тост и буквально почувствовала, как в кровь поступил сахар.
– Ну что, готовы? – спросила Бекс. Лиза кивнула. Они обе посмотрели на меня. Раз уж мы зашли так далеко, и меня все равно вытащили из постели, надо идти до конца.
Я вытащила из кармана монетку и потянулась к прорези в автомате, но Лиза остановила меня.
– Погоди. – Она протянула руку за монеткой. – Если кто-то будет проверять логи, мое имя вызовет меньше подозрений.
Вообще-то мы пока ничем не нарушали школьных правил. Я точно знаю, проверяла. Нам разрешалось делать сколько угодно «специальных проектов» для «самостоятельных исследований», и нигде не оговаривалось, что нельзя самостоятельно изучать «специальных» парней. И все же разумнее отдать монетку Лизе. Пусть лучше она прикладывает большой палец к голове Джорджа Вашингтона, бросает монетку и выбирает объект А-19.
Через две секунды автомат открылся, впустив нас в коридор, который вел к самой лучшей лаборатории судебной экспертизы за пределами ЦРУ. Если бы Лиза выбрала объект В-14, то из деревянной панели позади нас опустилась бы лестница.
В лаборатории, Лиза сразу достала из сумки бутылку мистера Смита и водрузила ее в центре стола. Отбитое горлышко приклеили на место, и я почтизабыла, почему выронила ее.
– Прогоним ее через систему и посмотрим, что у нас тут есть, – объявила Лиза официальным тоном. Слишком уж она бодра для семи утра в субботу! Я и так могла ей сказать, что мы получим – ничего. Абсолютно ничего. На бутылке из-под «Доктора Пеппера» обнаружатся отпечатки студентки Академии Галлахер (то есть мои), преподавателя академии (Смита) и абсолютно невиновного постороннего лица, чье единственное преступление состояло в том, что он пожалел девушку, которая вынуждена была рыться в урне (Джоша).
Я попыталась изложить все это Лизе, но она уже надела белый лабораторный халат, а ничтоне доставляет Лизе большего удовольствия, как возможность походить в белом халате. Поэтому я закрыла рот на замок, и поудобнее устроилась за столом и сама не знаю как, задремала.
Через час Лиза растолкала меня и сообщила, что отпечатки Джоша не числятся в системе. Какая неожиданность! Это означало, что он никогда не был в тюрьме или армии. Он не был практикующим юристом или сотрудником ЦРУ. Он никогда не пытался купить огнестрельное оружие или выставить свою кандидатуру на выборах (что, по некоторым причинам, было для нас большим облегчением).
– Ну вот, видишь? – сказала я Лизе, надеясь, что она оставит мысль об охоте и позволит мне вернуться в постель. Но Лиза посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
– Это только первая фаза, – с обидой в голосе сказала она.
– Какой же будет вторая?
Лиза смерила меня долгим взглядом:
– Иди спи.
– Не понимаю, как я дала уговорить себя на такое, – сказала я, скорчившись в кустах возле дома Джоша. Мимо проехала еще одна машина, и музыка стала громче.
– Не понимаешь? – прошипела Бекс и повернулась к Лизе. – Ты же сказала, что в восемь в доме никого не будет.
– В доме Абрамсов никого и нет.
Лиза имела право оправдываться. В конце концов, она потратила три часа на то, чтобы пробиться через файер-волы [11]11
Аппаратно-программные средства межсетевой защиты компьютеров.
[Закрыть](наши, не городские), покопаться в базе розевильского отдела образования и выяснить, что «мой» Джош – это Джош Абрамс, проживающий по адресу ул. Северная Белис, дом 601. Еще час ушел на то, чтобы проникнуть в почтовый ящик семьи Абрамсов и перехватить письмо, в котором Джоан Абрамс (мама Джоша) обещала некой Дороти, что «Мы ни за что не пропустим вечеринки-сюрприза для Кита! Придем ровно в восемь!»
А теперь представьте наше удивление, когда устроившись в кустах азалии возле дома Джоша, мы увидели, как полгорода входят и выходят из белого дома с голубыми ставнями в конце улицы. Я надела очки, от которых прок есть, только если вы ну совсем близоруки (на самом деле это бинокль) и навела их на дом, где полным ходом шла вечеринка.
– Как фамилия Кейт? – спросила я. Лиза постаралась припомнить точный текст письма, которое мы распечатали на растворимой бумаге и спрятали у меня под кроватью.
– Джонс, – ответила Лиза. – А что?
Я передала ей очки, чтобы она тоже взглянула на дом в конце улицы и разглядела плакат над дверью «В ногу с Джонсами».
– О, – пробормотала Лиза. Мы сразу поняли, что Абрамсы ушли не так уж далеко от Джонсов.
Я рисовала себе в воображении дом, в котором живет Джош, но все мои мечты меркли по сравнению с тем, что мы увидели. Это был не просто район, а настоящая картинка. Такие только в кино показывать: лужайки тщательно подстрижены, заборчики из штакетника покрашены, а на любом крыльце можно ставить качели или устраивать прием с коктейлями. До моего поступления в академию мы жили в тесном таун-хаусе в округе Колумбия. Лето я проводила на пыльном ранчо. Раньше мне не приходилось видеть столько пригородной роскоши сразу.
Да, шпион здесь бы не прижился.
И все же сейчас тут их было сразу трое – они прятались в кустах. Наконец Бекс достала набор отмычек и метнулась к задней двери. Лиза помчалась за ней, но ударилась ногой о садовую статую и тихо ойкнув, рухнула прямо на куст падубы.
Я помогла Лизе подняться, и мы устроились за спиной Бекс, глядя, как она колдует с замком.
– Почти готово, – деловито заявила Бекс.
Мне знаком был этот тон – в нем сквозила опасность.
Я прислушалась к музыке, разносившейся по улице, посмотрела на живописные домики с лужайками, и меня вдруг посетила одна мысль.
– Ребята, может, попробуем так… – Я потянулась к дверной ручке. Она легко повернулась.
– Да, – вздохнула Бекс. – Иногда можно и так.
Мы вошли в дом Абрамсов. Все как на картинке в журнале. На столе свежие цветы, в кухне у плиты остывает яблочный пирог. К холодильнику магнитом прикреплены школьные ведомости сестры Джоша – одни пятерки.
Бекс и Лиза вихрем пронеслись по гостиной и кинулись вверх по лестнице. Я же стояла и долго собиралась с мыслями. Наконец выдала:
– У нас пять минут! – Но при этом не двинулась с места.
Нельзя было мне сюда приходить. По многим причинам. Я не просто нарушила границы чужого дома – я вломилась в чужую жизнь. На подоконнике я нашла корзинку с шитьем – кто-то делал костюм к хеллоуину. На чайном столике лежало руководство по драпировке и обивке, а на спинке дивана висело несколько образцов тканей.
– Ками! – окликнула Бекс и кинула мне жучок-передатчик. – Лиза сказала, что этот должен быть снаружи. Попробуй установить его на вяз.
Я обрадовалась, что появилась причина покинуть этот дом. Конечно, базовая рекогносцировка жилища чуть ли не основное в выявлении шпиона-живца. В конце концов, если Джош получает инструкции от террористической организации или от мошенников из правительства, то лучший способ узнать об этом – установить Трояна [12]12
Компьютерный вирус, нацеленный на получение несанкционированного доступа к файлам на компьютере.
[Закрыть]ему на компьютер и покопаться в ящике с бельем. И все же я с немалым облегчением вышла из дома и полезла на дерево.
Я была уже на третьей ветке и закрепляла жучок, когда случайно глянула и увидела, как кто-то шагает к нам через дворы. Он был высок и юн. И эта манера держать руки в карманах!
– Книжный червь, ты меня слышишь? – попыталась я установить связь. Лиза чинила после короткого замыкания мои наушники, но, судя по треску в эфире, поспешный ремонт ничего не дал. Я прильнула к стволу, вокруг шелестела последняя редкая листва.
– Герцогиня, – прошептала я, молясь, чтобы Бекс откликнулась, а еще лучше – похлопала меня по плечу. – Бекс, можешь выбирать себе любой псевдоним, только отзовись!
Джош поднялся на крыльцо и открыл входную дверь.
– Ребята, если вы меня слышите, прячьтесь. Объект возвращается домой. Повторяю: объект возвращается домой.
Дверь за ним закрылась, и я тут же спрыгнула с дерева и укрылась в кустах, не спуская глаз с двери. Я и не заметила, как Лиза и Бекс вылезли из окна второго этажа на крышу.
– Хамелеон! – окликнула Бекс, перепугав меня до смерти. Я осторожно высунула из кустов голову – Бекс выглядывала из-за карниза.
Похоже, девчонки решили, что Джош вернулся окончательно, и больше никуда не уйдет. Во всяком случае, они уже привязали веревки к каминной трубе и собирались прыгать с крыши. И тут Джош вышел на крыльцо, в руках у него был яблочный пирог.
Застыв от ужаса, я смотрела, как мои лучшие подруги вот-вот буквально свалятся на голову самого красивого парня на свете.
Они не видели его. Он не видел их. Но я-то видела все!
Джош сделал шаг. Девчонки тоже шагнули навстречу своей беде.
От катастрофы нас отделяли секунды. Не соображая, что делаю, я вышла из укрытия со словами:
– О! Привет!
Бекс судорожно схватила Лизу за руку и попыталась оттащить от края. Больше я на них не смотрела. Да и как, когда такой сказочный парень, как Джош Абрамс, шел мне навстречу? Он увидел меня, и в его глазах застыло изумление.
– Привет. Не ожидал встретить тебя здесь, – сказал он. Меня тут же бросило в жар. Значит ли это, что он думал обо мне? Или просто пытается понять, как незнакомка в черном оказалась у него во дворе? Слава богу, я оставила шапку и пояс со снаряжением в кустах.
– Ну, ты же знаешь Джонсов, – сказала я, не имея ни малейшего представления об этой семье. Судя по бесконечному потоку людей, входящих и выходящих из их дома, фраза была подходящей.
К счастью, Джош улыбнулся:
– Да уж, их вечеринки с каждым годом все безумнее.
– Точно, – подтвердила я, наблюдая, как Бекс старается втащить Лизу на другую сторону ската. Но Лиза вдруг поскользнулась и начала съезжать вниз. Она попыталась ухватиться за водосток, но не удержалась и теперь висела на стене дома Абрамсов. Сердце у меня стучало все быстрее (по многим причинам).
Джош был смущен не меньше меня. Он кивком показал на пирог:
– Мама забыла его. – Он замолчал, словно раздумывая, стоит ли добавить еще что-нибудь. – Правда, ее забывчивость просто уловка. – Он многозначительно округлил глаза. – Понимаешь, все обожают ее пироги. И когда мама идет куда-нибудь, ей нравится, чтобы ее спросили о пироге раз десять, и лишь потом она предъявляет его широкой публике. – Он смутился, оттого что поделился семейным секретом. – Глупо, правда?
Пирог и впрямь выглядел великолепно, но только мне никак нельзя было говорить об этом.
– Да нет, это даже мило. – Я действительно так думала. Вот моя мама пирогами не славится. Она славится тем, что обезвредила ядерное взрывное устройство в Брюсселе с помощью лишь маникюрных ножниц и резинки для волос. Но сейчас мне казалось, что пироги – это гораздо круче.
Джош начал было поворачиваться, но Лиза все еще болталась на веревках, поэтому я ляпнула первое, что пришло в голову:
– Ну что, Кит удивился?
Я не знала, кто такой Кит и почему Джонсы устраивали ему вечеринку-сюрприз, но этим вопросом удалось остановить Джоша.
– Нет, он никогда не удивляется, но притворяется прекрасно.
Я и сама неплохо притворялась, особенно в тот момент, когда увидела, как Бекс спустилась до уровня Лизы. Теперь они обе раскачивались в паре метров от земли, и Бекс пыталась распутать перекрученные веревки Лизы, но при этом успела показать мне поднятый вверх большой палец и одними губами сказать:
– Он классный!
– Хочешь колы? – предложил он. Сейчас я бы все отдала за глоток колы. Но Бекс прицелилась в подошву его кроссовок и выстрелила датчиком слежения.
Мягкий хлопок – датчик впился в резиновую подошву, а Джош и глазом не моргнул. Бекс просто лучилась гордостью за свой выстрел. Только вот Лиза все еще крутилась на веревке, как взбесившаяся юла.
– Так, значит, вот где ты живешь? – спросила я, будто и так не знала.
– Да. Всю жизнь, – ответил Джош, но сказал это без гордости, совсем не как мой дедушка Морган, когда тот говорит, что прожил на ранчо всю жизнь. Дедушка говорит это так, будто у него есть корни, а Джош – словно его держат цепи. Я достаточно долго изучаю языки и знаю, что почти у каждой фразы есть два смысла.
Бекс наконец распутала веревки и девочки моментально спустились, но шум был такой, будто кто-то приземлился в кучу старых консервных банок.
Я уже приготовилась вырубить Джоша и бежать, но он только рукой махнул и даже не обернулся.
– У нас в округе полно собак.
– А-а, – облегченно вздохнула я. Снова раздался лязг, и я добавила: – Большие, наверное.
Расслабилась я только тогда, когда Бекс зажала рукой Лизе рот и затащила ее в кусты.
– Ладно, я обещала маме принести кофту из машины, – сказала я, направившись к автомобилям, припаркованным вдоль дороги.
– Я пойду… – начал было он, но тут на улице появился какой-то мальчишка и окликнул его:
– Джош!
Джош обернулся и помахал рукой.
– Иди, – сказала я.
– Нет, это просто…
– Джош! – снова крикнул мальчишка, подойдя ближе.
– Увидимся на вечеринке, – пообещала я.
Мне второй раз приходилось удирать от него.
Я спряталась за джип, подстроила боковое зеркальце и стала наблюдать за мальчишками. Парень попытался забрать у Джоша пирог.
– Это ты для меня испек? Ну что ты, не стоило! – Джош пихнул его.
– Ты чего! – парень потер ушибленное плечо и махнув в ту сторону, где я скрылась в темноте, спросил: – А это кто такая? Симпатичная.
Я перестала дышать.
– Да никто, просто девчонка какая-то, – ответил Джош подчеркнуто равнодушно.
Глава 11
Отчет о наблюдении
Оперативники: Камерон Морган, Ребекка Бакстер и Элизабет Сьюттон (далее «Оперативники»)
Пронаблюдав за оперативником Академии Галлахер (Камерон Морган) во время выполнения двух заданий, Оперативники пришли к заключению, что молодой человек (на тот момент известный как «Джош», он же – «Передай Сьюзи, что она везучая кошка») является ОИ (объектом интереса).
Оперативники, предприняв ряд разведывательных операций, выяснили следующее:
Объект – Джош Адамсон Абрамс – проживает по адресу: штат Вирджиния, Розевиль, улица Северная Белис, дом 601.
Выявленные связи: сканирование онлайновой активности Объекта показало, что он регулярно переписывается по электронной почте с Диланом Джонсом, ник – Д'Ман, (также проживающим на улице Северная Белис). Темы переписки: «реально крутые» видеоигры, «тупые» фильмы, «придурок» отец и домашние задания.
Занятие: девятый класс розевильской средней школы, базы команды «Бравые пираты». (Хотя, как видно, не такие уж и бравые, поскольку дальнейшие исследования показали, что их счет в сезоне 0:3).
Средний балл: 3,75. Объект испытывает трудности с вычислениями и работой по дереву. Это автоматически отметает возможность его работы на УНБ в качестве дешифровальщика и/или ведущего домашней телепрограммы «Секси плотник». НЕ ИСКЛЮЧАЕТСЯ возможность того, что Объект выглядит потрясающе в поясе со снаряжением.
Объект демонстрирует особые успехи в английском, географии и культуроведении (что очень хорошо, поскольку Ками англоговорящая и очень культурная!).
Семья: мать, Джоан Элен Абрамс, 46 лет, домохозяйка, искусный кулинар; отец, Джекоб Уитни Абрамс, 47 лет, фармацевт, владелец аптеки «Абрамс и сын»; сестра, Джой Мэрджори Абрамс, 10 лет, учащаяся.
Необычные финансовые операции: отсутствуют, если не считать, что в семье кто-то слишком увлекается покупкой биографий времен Гражданской войны. (Можно ли считать это доказательством того, что представители мятежной конфедерации все еще живут и действуют в Вирджинии? Необходимо дополнительное расследование.)
С уважением, Ками, Бекс и Лиза.
– Это ничего не значит, – говорила Бекс, пока мы втроем стояли перед зеркалом и ждали, когда сканнер пройдется по нашим лицам и на портрете глаза станут зелеными. Я ни словом не обмолвилась о Джоше, но поняла, что она имела в виду. Бекс подозрительно рассматривала мое отражение в зеркале.
Двери скользнули в стороны, и мы вошли.
– У нас есть их интернет-IP, – сказала Лиза. – Изучение финансовых отчетов может многое сказать…
– Лиза! – раздраженно оборвала я. – Не стоит из-за этого рисковать! – Голос дрогнул, когда я вспомнила его слова: что я просто девчонка какая-то– то есть никто. Наверное, спецагент не должен расстраиваться по таким пустякам. Просто мне не хотелось, чтобы мои подруги слышали это. – Девчонки, все в порядке. Я не интересую Джоша. Это нормально. Я не из тех девчонок, что нравятся парням. Тоже мне, открытие.
Я не нарывалась на комплименты, как делают тощие девицы, утверждая, что они толстые, или как девушки с роскошными вьющимися волосами, когда говорят, что ненавидят влажную погоду, поскольку волосы становятся еще пышнее. Конечно, есть несколько человек, которые твердят мне: «Не говори, что ты некрасива» и «Ну, конечно, ты похожа на свою мать». Я не молилась про себя, чтобы Бекс, искренне удивившись, заявила: «Ну вот еще! Да парни должны рыдать от счастья». Но когда она это сказала, не скрою, мне стало легче.
– Да ладно вам, – рассмеялась я. – И что? Вы думали, он пригласит меня на свидание? – Нет, лучше я его – на наш воскресный ужин из горелых макарон с сыром в мамином исполнении. Может, он придет, и тогда мама расскажет ему, как прыгала с балкона девяностоэтажного здания в Гонконге с парашютом из наволочек.
Бекс и Лиза лишь переглянулись. На лицах у них промелькнуло знакомое выражение. Вот уже несколько дней они обменивались подобными взглядами, словно передавали записки под партой.
– Ладно, пойдемте. – Мы миновали кукольный домик. – Между прочим, у нас есть дела поважнее.
Мы повернули за угол и остановились как вкопанные, увидев владения мистера Соломона. Кабинет на первом подуровне больше не походил на школьный класс. Вместо парт – три длинных стола, вместо мела и бумаги – коробки с резиновыми перчатками. И все это на фоне матовых стеклянных перегородок и сверкающих белых полов. Не иначе как нас похитили враги и привезли на плавучую базу для насильственного медицинского вмешательства. (Лично я очень рассчитывала на изменение формы носа.)
Так мы и стояли плечо к плечу, готовясь достойно, как полагается воспитанницам Академии Галлахер, встретить любое испытание.
Мы и не предполагали, что оно явится в образе мистера Соломона, нагруженного тремя огромными пластиковыми мешками. Эти распухшие чудовища только усугубили ощущение нереальности происходящего. Мистер Соломон свалил мешки по одному на каждый стол – они плюхнулись с леденящим кровь чавкающим звуком – и бросил нам коробку с перчатками.
– Шпионаж – грязное дело, дамы. – Он хлопнул в ладоши, словно хотел стряхнуть пыль и прах прошлой жизни. – Многое из того, что люди хотят скрыть, они выбрасывают в мусорный бак. – Он начал развязывать узел на одном из мешков. – На что они тратят свои деньги? Чем питаются? Какие лекарства принимают? Насколько любят своих домашних животных?
Он взял мешок за днище и плавным движением вытряхнул на стол, напомнив при этом то ли фокусника на дне рождения, то ли палача, приводящего приговор в исполнение. Мусор рассыпался повсюду, заняв каждый свободный сантиметр длинного стола. Вонища была ужасная, и уже второй раз меня чуть не вырвало в этом кабинете. А Джо Соломон преспокойно полез копаться в отбросах.
– Любит ли он решать кроссворды? – мистер Соломон бросил назад кусок газеты и вытащил из кучи конверт с прилипшей яичной скорлупой. – Что она машинально чертит, болтая по телефону? – Наконец он залез в самую гущу мусора, извлек упаковку от бинта и, подняв к свету, стал изучать пятно засохшей крови на клочке марли. – Все, чего касается человек, может рассказать нам что-то – это как кусочки мозаики его жизни. – Добро пожаловать в мусорологию, – ухмыльнулся он.
В четверг с утра шел дождь. Каменные стены, казалось, сочились влагой. Тяжелые драпировки и огромные старинные камины не справлялись с пронизывающим холодом. Доктор Фибз попросил Лизу, Бекс и меня помочь ему после уроков в понедельник, поэтому нам пришлось поменяться очередью на вождение с Тиной, Кортни и Евой. Пришлось нам отправиться на вождение под хмурым небом, сродни моему настроению. Я поджидала Бекс и Лизу внизу, у стеклянных дверей в галерею. На запотевшем стекле я выводила свои инициалы, но влага собиралась в капли и слезами стекала вниз.
Однако не у всех настроение было такое же паршивое, как погода. Лиза, появившись у меня за спиной, воскликнула:
– Вот здорово! Удастся пустить в ход дворники! – Конечно, если в девять лет вас публикуют в журнале «Научная Америка», ваши представления о забавах несколько извращаются.
По сырой траве мы прошлепали туда, где в машине нас ждала мадам Дабни. Фары автомобиля с трудом рассекали серую дымку, а дворники усиленно гоняли воду с лобового стекла.
Через пятнадцать минут мадам Дабни подала голос:
– Хм, Ребекка, дорогая, может, тебе лучше… – Она замолчала, когда Бекс заложила лихой вираж и вылетела на встречную полосу.
Вы, наверное, думаете, что после этого шпионка-инструктор вдавила аварийную педаль тормоза и прицельным ударом в затылок вырубила Бекс? Вовсе нет, мадам Дабни только сказала:
– Да, здесь направо, дорогая… О, мой… – и схватилась за приборную доску, когда Бекс развернулась поперек движения.
– Извините, – прокричала Бекс предположительно водителю грузовика, который она подрезала. – Все время забываю про другие машины.
Дождь прекратился, но колеса по-прежнему с плеском рассекали лужи на асфальте, поднимая фонтан брызг, бьющих в днище автомобиля. Стекла запотели, и я не видела, куда мы едем. Это и хорошо, потому что каждый раз, когда я мельком видела внешний мир, перед моим внутренним взором проносился еще один год моей жизни.
– Может, тебя сменит кто-нибудь? – наконец выдавила мадам Дабни, когда Бекс чуть не въехала в грузовик с цементом, резко вывернула руль, въехала на тротуар, пронеслась через парковку и выскочила на другую улицу.
И только тогда я заметила кое-что странное. Оказывается, не одна Бекс оставляла без внимания страдальческие крики мадам Дабни и правила дорожного движения. Лиза – и это самое удивительное – тоже ничуть не боялась!
Лиза, которая ненавидит пауков и отказывается ходить босиком где бы то ни было! Лиза, которая прекрасно плавает и все же имеет шесть различных приспособлений для удержания на плаву. Лиза, которая однажды легла спать, не почистив зубы, и не могла уснуть всю ночь, сейчас преспокойно сидела на заднем сиденье, наблюдая, как Бекс чуть не снесла мусорный бак на тротуаре.
– Ребекка, это ведь мог быть пешеход, – попеняла мадам Дабни, но и в этот раз не воспользовалась аварийным тормозом. Мне не дает покоя мысль, что же такое видела она во Франции, раз ее понимание «опасности» столь исказилось.
И тут я увидела дорожные указатели.
– Господи! – прошипела я сквозь стиснутые зубы. Лиза же только ухмылялась, когда мы пронеслись мимо указателя «Улица Северная Белис».
– Тсс. – Лиза достала из кармана пульт от магнитофона, который разбила в первый день после каникул.
– Что ты собираешься делать…
– Тсс! – она предостерегающе глянула в сторону мадам Дабни. – Будет всего лишь маленькийвзрыв.
Взрыв?!
В машине что-то громыхнуло. Бекс с трудом удержала руль. Я почувствовала запах дыма и услышала глухое безжизненное шлепанье резины.
– О нет, только не это! – воскликнула Бекс очень театрально. – Мадам Дабни, кажется, у нас спустило колесо!
– Неужели правда? – я выразительно посмотрела на Лизу, но она только плечами пожала. Наверное, я поторопилась с восторгами по поводу друзей-гениев. Нормальные друзья не станут взрывать учебную машину – во всяком случае, намеренно.
Машина остановилась – конечно, вы догадались – прямо напротив дома Джоша.
– Ой, девочки, – проворковала мадам Дабни, удостоверившись, что я и Лиза целы и невредимы. – Все в порядке? – Мы кивнули. – Что ж, – мадам Дабни взяла себя в руки, – тогда, пожалуй, поучимся менять колесо.
Конечно, Лиза и Бекс на это и рассчитывали. И все же Бекс удалось изобразить удивление:
– Тогда пойду принесу запаску.
Со скоростью молнии она вылетела из машины и открыла багажник, а Лиза тем временем перехватила мадам Дабни:
– Скажите, мэм, какова, на ваш взгляд, основная причина того, что колесо спускает? – Она утащила инструкторшу изучать повреждение переднего колеса. Я подошла к Бекс, возившейся в багажнике:
– Что вы задумали?
Но Бекс только ухмыльнулась и снова нырнула в багажник. И тут в глубине багажника я разглядела огромный черный пластиковый пакет, точно такой же, какими был уставлен весь тротуар. Нельзя же оголить здесь улицу, а?
Вдоль всей улицы и правда выстроились, словно солдатики по стойке смирно, мусорные баки и пластиковые мешки.
– Так это выпоменялись занятиями? Вы подстроили аварию с колесом? Вы… – я умолкла, потому что боялась ляпнуть что-то вроде: «Неужели вы готовы даже на это?» или «Вы просто прирожденные преступницы». Любой из вариантов – на ваш выбор.
– Ну не отступать же теперь, а? – ухмыльнулась Бекс. Она решительно взяла в руки домкрат и с пафосом объявила:
– Это наш долг перед страной.
Они считали, что это их долг передо мной. Но я рада, что вслух она этого не сказала.
Мы вдвоем вытащили запасное колесо, и мадам Дабни принялась демонстрировать самые ответственные моменты в откручивании болтов. Но я то и дело осматривала улицу. Что если он увидит меня и узнает машину и форму? Как я ему объясню? Да захочетли он слушать мои объяснения? И вообще, заметит ли он меня, или я так и останусь «просто какой-то девчонкой»? Точнее, «никем»?
– Экскурсия с классом в федеральный округ Колумбия, – шепнула мне на ухо Лиза, заметив, как я напряжена. – Он вернется не раньше девяти.
Я облегченно вздохнула.
– Вопросы есть? – спросила мадам Дабни, вынимая домкрат из-под машины. Бекс в это время понесла испорченное колесо в багажник. Мы с Лизой покачали головами.
– Вот и славно. – Мадам Дабни хлопнула в ладоши, явно довольная своей искусной работой.
Да уж, подумала я. Бекс подняла вверх большой палец. И правда, славно.
Отчет о наблюдении
Оперативники: Камерон Морган, Ребекка Бакстер и Элизабет Сьюттон (далее «Оперативники»)
Протокол осмотра мусора из дома Джоша Абрамса
Количество картонных рулончиков из-под туалетной бумаги: 2.
Предпочитаемый суп в банках: томатный (сразу следом за ним грибной суп-пюре).
Количество пустых банок из-под мороженого «Бен Джерри»: 3 – два мятно-шоколадных с печеньем и одно ванильное.
Количество каталогов керамики: 14 (ни один из пунктов не отмечен, хотя в распродаже были декоративные виндзорские подушки – очень даже выгодное предложение).
– Так куда мы кладем бумажные полотенца? – переспросила Бекс, оглядев разложенный кучками мусор. – К бытовым предметам или к еде?
– По ситуации, – ответила Лиза и наклонилась к ней. – Смотря что на них.
Бекс понюхала использованный клочок бумаги и изрекла:
– Соус для спагетти… кажется. Или кровь?
– Ну да, они либо фанаты спагетти, либо семейка кровавых маньяков, – съязвила я.
Бекс бросила полотенца в одну из кучек, которые вырастали вокруг нас, по мере того как основная куча в середине потихоньку таяла. Все окна в комнате были открыты, и холодный ветер немного рассеивал вонищу, пока мы копались в куче отбросов, разглядывая все, начиная от салфеток и кончая консервными банками.
Если вас волнует, что кто-то слишком хорош для вас, рекомендую покопаться в его мусоре. Правда. После этого уже никто не кажется вам недостижимым идеалом. К тому же, если мистер Соломон прав, то здесь должны быть все ответы, которых мне так отчаянно не хватало.
Почему он предложил пойти со мной (якобы) за кофтой для мамы, а потом сказал своему другу, что я никто? Есть ли у него девушка? А может, он заговорил тот разговор со мной на улице, чтобы выиграть в одном из дурацких пари, которые показывают в фильмах про подростков? Я весь год живу в особняке с одними девчонками, а лето провожу на ранчо в Небраске, но и там и там есть возможность смотреть кино, где к невзрачным девчонкам (вроде меня) подходят красавцы-парни (вроде Джоша).
Правда, те парни не такие, как Джош, – в таком мнении я утверждалась, все более зарываясь в его мусор. Парни из фильмов не стали бы помогать младшей сестре-четверокласснице с одой в честь Амелии Эрхарт (Академия Галлахер, выпуск 1915 года) и не стали бы писать такие записки:
Мам, Дилан сказал, его мама подвезет меня после экскурсии, так что не жди моего звонка. Люблю, Джош.
Он говорит маме, что любит ее. Как вам такое? Я к тому, что в фильмах парни – с толстыми ремнями и невзрачными девушками (которые на самом деле никакие не невзрачные, а просто недоукомлектованы аксессуарами) – никогда не оставляют мамам такие добрые и нежные записки. И еще. Парни, которые оставляют добрые и нежные записки мамам, вырастают в мужчин, которые пишут добрые и нежные послания своим любимым. Я не удержалась и представила, как получу однажды подобную записку…
