Текст книги "Дверь в мансарду"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– И вы читали эти машинописные экземпляры?

– Естественно.

– Все это, разумеется, относится и к «Восьмому облаку», последней книге, получившей премию?

– В особенности к «Восьмому облаку». Я сразу понял, что это замечательный роман. Мы все были от него просто без ума.

– Вы помните, что в экземпляре имелись исправления, сделанные от руки? Я имею в виду перечеркнутые машинописные слова и фразы и карандашные поправки.

– Да, кажется, там было несколько исправлений.

– Как по-вашему, это подлинник рукописи «Восьмое облако»? – Эллери передал издателю отпечатанные на машинке страницы.

Бьюшер надел очки в золотой оправе и просмотрел текст.

– Да, – наконец сказал он, вернув бумаги Эллери. – Мистер Квин, позвольте мне поинтересоваться, в чем смысл этого… необычного допроса?

Эллери отложил рукопись в сторону и взял со стола несколько листов бумаги.

– У меня есть образцы почерка Карен Лейт. И Морел подтвердил, что это было написано ею. Доктор Макклур, будьте любезны, взгляните на эти письма и подкрепите заявление адвоката.

Доктор приблизился к столу. Он не стал брать у Эллери лист бумаги, а просто поглядел на него.

– Да, верно, это почерк Карен Лейт, – сказал он и вернулся на прежнее место.

– Мистер Бьюшер.

Издатель отнесся к проверке с большим вниманием и перелистал всю груду писем.

– Да, да. Это ее почерк. – Он даже вспотел от напряжения.

– А теперь, – продолжил Эллери, забрав письмо и снова взяв рукописи, – разрешите мне прочесть несколько отрывков из «Восьмого облака». – Он поправил пенсне и начал читать четким, хорошо поставленным голосом: – «Старый мистер Сибуро сидел на циновке и смеялся, сам не зная почему. Но время от времени сквозь пустую пелену его глаз проступала какая-то мысль…» – Эллери сделал паузу. – Сейчас я прочту вам вариант с карандашной правкой. – И медленно прочитал: – «Старый мистер Сибуро сидел на циновке и смеялся, сам не зная почему. Но время от времени в пустых окнах его сознания мелькала какая-то мысль».

– Да, – пробормотал издатель, – я помню это место.

Эллери перевернул несколько страниц.

– «Невидимый с террасы Оно Джонс хорошо видел ее, стоявшую в саду». – Он посмотрел на собравшихся. – Обратите внимание на последующую правку этой фразы: «Невидимый с террасы Оно Джонс хорошо различал ее черный силуэт, озаренный лунным светом».

– Я все равно не понимаю… – начал Бьюшер.

Эллери перелистал еще несколько страниц.

– А вот отрывок, где летнее небо названо японским словом «клуазонэ». Потом она его зачеркнула и заменила словом «эмаль». В том же отрывке небосвод сравнивается с перевернутой изысканной чашей. Но затем писательница решает сформулировать свою мысль иначе, и фраза звучит так: «Они стояли под расписной чашей небосвода, перевернутой вверх дном». – Эллери закрыл рукопись. – Мистер Бьюшер, как бы вы охарактеризовали подобные поправки?

Издателя явно озадачил этот вопрос.

– Что же, конечно, они творческие. Автор чувствует, что ему нужно подобрать наиболее точные слова для выражения своих мыслей. Поэтому одна фраза или слово заменяются другими. Такие правки делает каждый писатель.

– То есть они сугубо индивидуальны. И никто посторонний не осмелился бы так исправлять чужую рукопись?

– Но вы же сами писатель, мистер Квин, – удивленно отозвался Бьюшер.

– Иначе говоря, вы полагаете, что Карен Лейт сама вносила эти карандашные правки и здесь, и во всех других своих романах?

– Ну разумеется.

Эллери передал ему рукопись и записки Карен.

– Пожалуйста, сравните почерк Карен Лейт с поправками в этой рукописи, – спокойно предложил он.

Какое-то мгновение Бьюшер недоуменно глядел на бумаги, потом схватил рукопись обеими руками и начал лихорадочно перелистывать ее, сличая поправки с записками Карен.

– Боже мой! – пробормотал он. – Это писал какой-то другой человек.

– Простите, доктор, – заявил Эллери. – Но, судя по этому факту, равно как и по ряду иных, можно сделать недвусмысленный вывод – Карен Лейт не писала «Восьмое облако». Она также не писала предыдущий роман «Солнце» и более ранний – «Дети воды».

Карен Лейт вообще не создала ни одного произведения, которые ей приписывают и на обложках которых значится ее имя. Карен Лейт имеет не больше отношения к книгам, принесшим ей мировую известность, чем младший корректор в издательстве мистера Бьюшера.

– Но тут, должно быть, какая-то ошибка! – воскликнула Эва. – Кто же их написал? Кто разрешил другому человеку воспользоваться его произведениями?

– Не его, а ее, мисс Макклур, – поправил девушку Эллери. – И я не сказал бы, что это было сделано с разрешения. Кстати, это слово вообще кованое и обманчивое. А зловещий план можно осуществить разными способами. – Он поджал губы. – Все эти романы были написаны сестрой Карен Лейт – Эстер.

* * *

Доктор Макклур без сил опустился на подоконник.

– У меня в этом нет ни малейшего сомнения, – продолжил Эллери. – Я проверял подлинность текстов всевозможными методами, и ответ всегда был один и тот же. Поправки в рукописи, безусловно, сделаны рукой Эстер Лейт. У меня много ее писем в этой связке. Некоторые из них датированы еще 1913 годом. Конечно, со временем почерк немного изменился, но сегодня утром я отнес письма на экспертизу, и мой вывод полностью подтвердился. И Эстер никак не могла быть простым секретарем Карен. Ведь, по словам мистера Бьюшера, поправки носили творческий характер.

Доктор Скотт откашлялся.

– А вы не преувеличиваете? Возможно, поправки делала мисс Лейт, а ее сестра записывала их под диктовку?

– Как же вы тогда объясните, – обратился к нему Эллери, взяв со стола объемистый блокнот, – что в этом блокноте почерком Эстер Лейт записан полный рабочий план «Восьмого облака»? Там много других записей, и все они творческие, все индивидуальные, с пометками на полях. Разве это не доказывает, что идеи романа принадлежали ей?

– Но она умерла, – возразила Эва. – Папа так говорит. И Карен тоже мне об этом сказала.

– Ваш отец, равно как и вы, был сознательно введен в заблуждение Карен Лейт. Эстер жива. Карен утверждала, что она «покончила жизнь самоубийством» в 1924 году. Однако все эти книги были написаны после 1924 года.

– Но быть может, сохранились старые записные книжки и старые заметки, написанные гораздо раньше, и их нужно было только отыскать…

– Нет, мисс Макклур. В большинстве романов описаны события, происшедшие значительно позже 1924 года. Эстер жива, и она написала книги Карен Лейт в этой самой комнате.

– Господи! – не выдержал Бьюшер. Он встал и принялся взволнованно расхаживать по комнате. – Какой скандал! Он перевернет вверх дном весь литературный мир.

– Если мы не захотим, этого не случится, – хрипло пробурчал доктор Макклур. Его глаза снова покраснели. – Она умерла. К чему воскрешать?..

– И к тому же роман получил премию, – буквально простонал издатель. – Если обнаружится подделка или плагиат…

– Мистер Бьюшер, – оборвал его Эллери, – могла ли сумасшедшая женщина написать «Восьмое облако»?

– Боже упаси, конечно нет! – воскликнул Бьюшер и нервным жестом взъерошил волосы. – Но возможно, Эстер Лейт добровольно согласилась играть эту незавидную роль по каким-то, лишь ей понятным соображениям. Возможно…

– Нет, я так не думаю, – неторопливо возразил Эллери. – Карен Лейт стояла над своей сестрой с револьвером в руке и заставляла ее писать. Она превратила Эстер в живой труп.

– Но как она была спокойна и приветлива. Помните, на приеме, в мае.

– Есть разные способы, – повторил Эллери. Он сел за письменный стол и задумался.

– Никто не поверит, – продолжал причитать Бьюшер. – Меня поднимут на смех!

– А где сейчас эта бедняжка? – спросила Эва. – Ведь, в конце концов, с нею так несправедливо обошлись.

Она побежала к доктору Макклуру.

– Я понимаю, что ты почувствовал, узнав об этом подлоге. Но если Карен и вправду так подло поступила со своей сестрой, то мы должны отыскать Эстер и добиться признания ее прав.

– Да, – пробормотал доктор. – Нам надо ее найти.

– А почему бы не подождать, пока она сама отыщется? – спокойно и даже хладнокровно предложил Терри Ринг. – Может быть, мы сейчас немного помолчим и подумаем, как с нею следует разговаривать.

– Терри прав, – согласился с ним Эллери. – Да, так мы и поступим. Я уже обсудил это с отцом. Он готов приложить все силы, чтобы ее найти.

– О, я уверена, что он ее отыщет! – воодушевилась Эва. – Папа, ты ведь рад, что она жива и…

Девушка оборвала себя. Лицо доктора Макклура исказилось от боли, на него было страшно смотреть. Эва вспомнила, как однажды он робко и с грустью признался ей, что в молодости был влюблен в женщину, ставшую женой его брата.

Но доктор Макклур лишь вздохнул и сказал:

– Ладно, посмотрим… Посмотрим.

Внизу раздался голос Риттера:

– Мистер Квин! Инспектор на проводе.

Глава 16

Эллери с мрачным лицом вышел из спальни Карен Лейт и поднялся по лестнице.

– Они ее нашли? – спросила Эва.

– Нет.

Эллери повернулся к издателю:

– Благодарю вас, мистер Бьюшер. Думаю, на сегодня все. Надеюсь, вы не забудете о вашем обещании?

– Ни в коем случае. – Бьюшер вытер вспотевшее лицо. – Доктор, я не в силах выразить, как мне жаль…

– До свидания, мистер Бьюшер, – прервал его доктор Макклур.

Издатель покачал головой и, скривив губы, удалился. Когда они услышали, как Риттер закрыл дверь гостиной, Эллери сообщил:

– Мой отец просит вас немедленно прибыть в управление на Сентр-стрит.

– Снова в полицейское управление, – уныло откликнулась Эва.

– По-моему, нам уже пора ехать. Доктор Скотт, вы можете там не появляться. Отец о вас ничего не говорил.

– Нет, я пойду, – возразил доктор Скотт. Вспыхнув, он взял Эву под руку и стал с ней спускаться.

– А в чем дело? – торопливо прошептал на ухо Эллери доктор Макклур. – Неужели он… что-то обнаружил?

– Не знаю, доктор, отец мне ничего не сказал, – нахмурился Квин-младший. – Но голос у него был очень довольный, а уж мне известно, что это значит. Советую вам подготовиться к самому худшему.

Доктор молча кивнул и двинулся вслед за молодой парой по крутым ступенькам.

– Это расплата, – чуть слышно произнес Терри Ринг. – Я тоже знаю вашего старика. И все время гадал, обнаружит он отпечатки пальцев или нет.

– Похоже, речь пойдет не об одних отпечатках пальцев. Дело куда опаснее, Терри.

– А меня он тоже приглашал?

– Нет.

Терри взял свою жемчужно-серую шляпу и решительным жестом надвинул ее на лоб.

– Тогда я пойду.

* * *

Когда дежурный провел их в кабинет инспектора Квина, тот был занят серьезным разговором с маленьким толстым адвокатом Морелом.

– Входите, – пригласил пришедших инспектор и встал. Его пронзительные, птичьи глазки оживленно сверкнули. – По-моему, вы все знакомы с мистером Морелом, ну да это не важно. Вы ведь слуга общества, не так ли, мистер Морел?

– Ха-ха, – натянуто улыбнулся тот. Он весь вспотел и старался не встречаться глазами с Макклуром. А потом встал и ухватился за спинку стула, как будто нуждался не в одной лишь моральной поддержке.

– И ты здесь! – буркнул старик, заметив Терри. – Совсем как фальшивая монета. Ты мне не нужен. Убирайся!

– А я полагаю, что вы не откажетесь со мной пообщаться, – заявил Ринг.

– Ладно, садись, – угрюмо согласился инспектор. – И вы все садитесь, пожалуйста.

– Господи! – с истерическим хохотом воскликнула Эва. – Как торжественно.

– И вы тоже, доктор Скотт, уж если явились сюда. Хотя, возможно, беседа не доставит вам удовольствия.

– Может быть, мне лучше… – срывающимся голосом произнес доктор Скотт. Он побледнел, искоса поглядел на Эву и отвернулся.

Инспектор сел.

– А почему ты решил, будто я захочу с тобой разговаривать, Терри?

– Вчера вам просто не терпелось выяснить, что мне известно.

– Ну, это другое дело, – мгновенно отозвался старик. – Значит, теперь ты готов говорить. – Он нажал кнопку звонка. – Вот и молодец, умный мальчик. Ведешь себя как раньше, как тот, прежний Терри. Так вот, во-первых…

– Во-первых, – сухо заметил Терри, – я не скажу ни слова, пока не узнаю, какой там у тебя сюрприз, старый разбойник.

– Ммм. Так это сделка? Ты мне ставишь условия?

– Ну как, мне остаться или уйти?

– Оставайся… Муши.

В кабинет вошел молодой человек в полицейской форме.

– Садись и записывай наш разговор.

Молодой человек сел за стол и открыл блокнот.

– Что ж, начнем. – Инспектор потер руки и откинулся на спинку стула. – Мисс Макклур, почему вы убили Карен Лейт?

* * *

«Ну, вот оно, – бесстрастно подумала Эва. – Вот оно. Решающий момент в моей жизни. Он настал». Она чуть было не засмеялась. Инспектор обнаружил ее отпечатки пальцев. И никто больше ничего не сможет с этим сделать: ни доктор Макклур, застывший, словно гранитная глыба, ни Терри, неторопливо засунувший руки в карманы, ни доктор Скотт, прикусивший губы, а затем взявший ее за руку, совсем как ученик, который вдруг вспомнил школьный урок, ни Эллери Квин, неподвижно стоящий у окна, спиной к ним. Кажется, он даже не слышал этих страшных слов.

«А в тюрьме меня, наверное, ждут новые «радости», – продолжала размышлять Эва. – На меня наденут грубое белье, бесформенное тюремное платье и заставят мыть полы. Во всяком случае, такое я видела в кино, а уж их экспертам известны тюремные порядки».

Она недоумевала, как это ей удается спокойно сидеть и размышлять, когда в ушах гулко отдается лязг тюремных дверей. Скоро они навсегда захлопнутся за ней и она расстанется со своей молодой, глупой, непрожитой жизнью. Но возможно, все будет еще хуже. Возможно, ее…

Однако оставалась одна мысль, которую Эва была не в силах сформулировать. Она закрыла глаза и попыталась отогнать ее от себя. Но мысль незаметно прокралась назад, не желая ее покидать. Эва почувствовала дурноту, и ее ноги задрожали под шелковым платьем, точно она пробежала без остановки целую милю.

– Одну минуточку, – попросил Эллери.

– Нет, – отрезал инспектор Квин.

– А я говорю, подожди. Не знаю, что ты там нашел, но лучше не спеши. Передохни. Мисс Макклур никуда не убежит. Подожди.

– Я и без того долго ждал, – ответил инспектор. – Я ждал все время следствия. И сейчас обязан исполнить мой долг.

– Ты хоть понимаешь, что будет означать твоя ошибка для мисс Макклур?

– Сплетни, разговоры, статьи в газетах, – вздохнул доктор Скотт.

– Ей следовало подумать об этом, когда она зарезала Карен Лейт. И, кроме того, я полицейский, а не судья. И не вмешивайтесь в мои дела, это ко всем вам относится. Постой, Эллери, у тебя есть какие-нибудь доказательства, что Эва Макклур не убивала эту женщину?

– Пока нет, но несколько проблесков я уловил.

Старик отвернулся.

– Ну, мисс Макклур?

– Я… я прошу меня извинить, – пролепетала Эва. – Боюсь, что я вас не слушала.

– Не слушали?

– Ради бога! – вскрикнул доктор Макклур. – Неужели вы не видите, что ребенок вот-вот может потерять сознание? Эва! – Он наклонился над ней, сердитый, что-то негодующе бурчащий, прежний доктор Макклур. – Держись! Держись, милая! Ты меня слышишь?

– Да, да, – тихонько прошептала Эва. Она попыталась открыть глаза, но они не открывались, как будто их кто-то склеил.

– Ах ты, проклятая, старая вонючка! – заорал Терри Ринг. Он подскочил к столу инспектора и злобно уставился на него. – Черт побери, да кто ты такой и как ты смеешь издеваться над бедной девочкой? Убийство! Да она и мухи убить не способна. Хочешь пришить ребенку обвинение в убийстве только потому, что у тебя в отделении служат одни тупицы? Настоящего убийцу найти не могут, вот и решили подставить девочку! Да я и двух центов не дам…

– Эй! – невозмутимо откликнулся старик. – Послушай, не забывайся, болван! Ты куда пришел, на стрелку с гангстерами? По-моему, вы все забыли одну вещь. Я никого голословно не обвиняю. У меня есть доказательства. – Он повернулся к Терри и сверкнул глазами: – А тебе я посоветовал бы не играть в эти игры и не прикрывать мисс Макклур. Лучше подумай о собственной шкуре. Я ведь вполне могу посчитать тебя соучастником убийства.

Терри перестал бушевать, его лицо немного побледнело. Он подошел к Эве и встал позади нее. Морел наблюдал за происходящим точно перепуганная морская свинка – с трудом сдерживался, то и дело поглядывал на дверь.

– Хорошо, папа. Давай выкладывай, что там у тебя, – предложил Эллери, по-прежнему стоя у окна.

Инспектор достал из верхнего ящика стола какой-то сверток.

– Этим оружием была убита Карен Лейт, – торжественно объявил он, и его глаза снова заблестели. – На лезвии и ручке этой половинки ножниц отпечатки пальцев Эвы Макклур.

– Боже мой! – прохрипел доктор Скотт.

Эве показалось, что его голос донесся откуда-то издалека.

– Кровь с лезвия стерта, но после вы действовали не слишком осторожно, мисс Макклур. – Старик подошел к ней, размахивая половинкой ножниц. Украшавшие ее камни зловеще засияли.

– Она может это объяснить, – проговорил Терри. – Она…

– Я разговариваю с мисс Макклур! Полицейский стенограф запишет ваши показания, мисс Макклур. Но вы имеете право ничего не отвечать, а мой долг – предупредить, что все, сказанное вами, может быть использовано против вас.

Эва открыла глаза. Они открылись так легко, точно слова инспектора были ключом, отомкнувшим их.

– Эва, милая, молчи, – простонал доктор Макклур.

– Но все это так глупо, – произнесла Эва неузнаваемым голосом. – Я вошла в спальню, увидела Карен, лежащую на полу, наклонилась над столом, и моя рука прикоснулась… к этой вещи. Еще не соображая, что я делаю, я взяла ее. Затем догадалась, что, вероятно, именно этими ножницами убили Карен, и уронила эту половинку. Она упала в корзину для бумаг…

– Понимаю, – отозвался инспектор Квин, ни на секунду не спуская с нее проницательных глаз. – Такова ваша версия. Ну и как, ножницы были чисто вытерты, когда вы взяли их в руки?

Она изумленно посмотрела на него.

– На них была кровь?

– Нет, инспектор Квин.

– Почему же вы мне об этом не сказали, когда я допрашивал вас в понедельник?

– Я испугалась, – прошептала Эва.

– Чего вы испугались?

– Не знаю. Просто испугалась.

– Испугались, что для вас это плохо кончится?

– Я… Да, я так полагаю.

– Но чего вам бояться, если вы не убивали Карен Лейт? Вам же было известно, что вы не виновны, не так ли?

– Конечно! Я не убивала Карен Лейт! Не убивала!

Инспектор молча разглядывал ее. Эва потупилась, и слезы потекли у нее по щекам. Принято считать, что, когда смотрят прямо в глаза, это признак честности и чистой совести. Но как могла она глядеть в его беспощадные, враждебные и подозрительные глаза? Любой чувствительный человек всегда отворачивается от чего-нибудь жестокого и неприятного.

– Если у тебя все, папаша, – насмешливо произнес Терри Ринг, – то ступай-ка лучше домой играть на гармошке.

Инспектор Квин вернулся к столу, не удостоив его ответом, снова выдвинул верхний ящик, убрал в него половинку ножниц и достал большой конверт.

– У решетки камина в гостиной, то есть рядом со спальней, где произошло убийство, мы обнаружили вот это, – проговорил он и вынул что-то из конверта.

Эва заставила себя взглянуть, ощутив надвигающийся приступ тошноты. Нет, это невероятно! Такого просто не может быть. Судьба не могла сыграть с ней такую злую шутку! И все же это случилось. Вот он, ее обгоревший носовой платок, на уголке которого белыми шелковыми нитками вышиты ее инициалы, а около них – темное пятно крови Карен Лейт.

Эва почувствовала, как затаил дыхание стоявший сзади нее Терри Ринг. Этой опасности он не предусмотрел. Ринг поручил ей сжечь платок, решив, что она с этим справится. А теперь увидел, что она подкачала. Эва почти физически ощущала его огорчение, смешанное с некоторой долей презрения.

– Это ваш носовой платок, мисс Макклур?

– Эва, не отвечай, милая. Не говори ему ни слова. Он не имеет права.

Да, она убежала, не успев убедиться в том, что носовой платок сгорел дотла. И конечно, огонь очень скоро погас. Огонь погас. И платок не догорел.

– На нем инициалы «Э. М.», – холодно сообщил инспектор. – И вы, доктор Макклур, не должны тешить себя иллюзиями, будто мы не сумеем доказать принадлежность этого платка вашей дочери. Уж если на то пошло… – Он оборвал себя, почувствовав, что может сейчас сказать лишнее. Потом договорил: – И еще. Тут на платке пятно человеческой крови. Наши химики исследовали его и определили, что это кровь Карен Лейт. У нее очень редкая группа, что облегчает нашу задачу и осложняет ваше положение, мисс Макклур.

– Эва, молчите, – принялся умолять ее Терри. – Держите язык за зубами.

– Нет. – Она не без труда встала со стула и распрямилась. – Как же все глупо, глупо! Да, это мой носовой платок, и на нем пятна крови Карен. Я хотела его сжечь.

– А! – откликнулся инспектор. – Ты записал это, Муши?

– Боже мой, – повторил доктор Скотт с теми же интонациями, что и в прошлый раз. Казалось, он был не способен говорить что-либо иное.

Терри Ринг взглянул на Эллери, пожал плечами и закурил.

– Так вышло только потому, что я наклонилась над Карен у эркера, на руках у меня осталась кровь с пола и я вытерла ее платком. Кровь была густая, как желе. – Эва вздрогнула. – Неужели вы не понимаете? Так поступил бы всякий, кому же понравятся окровавленные пальцы? И вы бы так сделали. Конечно, вы бы так сделали! – Она зарыдала. – А потом я сожгла его. Сожгла. Потому что испугалась!

Эва без чувств упала на руки доктора.

– Вот, значит, как это было, – заметил инспектор Квин.

– Послушай, папаша инспектор! – Терри Ринг схватил старика за руку. – Я тебе сейчас признаюсь. Это была моя идея. Это я велел ей сжечь платок.

– Так это ты велел? Ты?

– Когда я вбежал в спальню Карен, девушка рассказала мне обо всем, что там произошло. И я заставил ее сжечь этот проклятый платок. Так что не надейтесь, вам не удастся повесить это на нее. Я ручаюсь за свои слова и готов подтвердить их под присягой.

– А почему это вы посоветовали мисс Макклур сжечь носовой платок, мистер Ринг? – как-то по-кошачьи промурлыкал инспектор. – Неужели вы тоже испугались?

– Да, я ведь знал, что подумает какой-нибудь безмозглый коп с крепкими кулаками, если найдет его. Вот почему!

Морел кашлянул.

– Инспектор Квин, я вам еще нужен? Видите ли, меня ждет клиент.

– Оставайтесь на месте и сидите спокойно! – рявкнул на него старик.

Морел снова съежился и еще крепче прижался к спинке стула.

– Ты записал, Муши, все, что сказал этот мудрый советник? О'кей. А теперь, мисс Макклур, я расскажу вам, как все происходило на самом деле. Вы зарезали Карен Лейт половинкой ножниц, вытерли кровь с лезвия своим носовым платком, а после постарались его сжечь, чтобы избавиться от вещественного доказательства преступления. Но у нас остались два вещественных доказательства данной теории, и никакой адвокат не сможет от них отмахнуться. Если наш друг Ринг по-прежнему будет утверждать, что это он предложил вам сжечь носовой платок, мы накинем петлю и на его шею.

У нас есть данные под присягой показания этой японки, Кинумэ, что Карен Лейт была жива, когда вы, мисс Макклур, остались в гостиной в полном одиночестве. Мы располагаем вашими собственными показаниями о том, что в течение получаса никто не проходил мимо вас ни в спальню, ни из спальни. Вы дали их там же, в доме на Вашингтон-сквер, в понедельник. У нас есть письмо Карен Лейт, доказывающее, что она даже не помышляла ни о смерти, ни о том, что будет убита. Она написала обычное деловое письмо Морелу, своему адвокату. И начала его писать уже после того, как Кинумэ принесла ей почтовую бумагу, то есть в тот момент, когда пришли вы. Мы сумеем доказать, что из-за убийства оно оборвалось на полуслове. Никаких иных причин бросать незаконченное письмо у нее не было. У нас также есть показания Терри Ринга, данные в понедельник. Он заявил, что, войдя в дом, увидел вас в спальне. Вы наклонились над умирающей Карен Лейт, и больше в комнате никого не было. – Старик повернулся к Морелу: – Как по-вашему, адвокат Морел, у нас достаточно оснований для возбуждения уголовного дела?

– Я… не специалист по уголовным делам, – запинаясь, пролепетал Морел.

– Ладно, – сухо отозвался инспектор. – Генри Сэмпсон – самый толковый окружной прокурор в нашем городе. А он считает, что такие основания у нас есть. Да, работенки у Сэмпсона прибавится…

Повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь всхлипыванием Эвы, прижавшейся к груди доктора Макклура.

– Извините за вмешательство, – проговорил Терри Ринг. – Но как там насчет этой блондинки с мансарды?

Инспектор прищурился. Затем подошел к письменному столу и сел.

– Ах да, блондинка. Сестра Карен Лейт.

– Да, ее сестра. Как насчет ее?

– Насчет ее? – повторил инспектор и осведомился: – А что тебя интересует?

– По-моему, прежде, чем указывать пальцем на бедного ребенка, не мешало бы прояснить ситуацию, – начал Терри. – Вам известно, что Карен Лейт девять лет держала эту женщину, как узницу, в мансарде? Вам известно, что блондинка все-таки убежала из дома? Вам известно, что у нее имелись все основания люто ненавидеть свою сестру? Ведь «крошка Карен» присвоила себе ее произведения и литературную славу. Вам известно, что она вполне могла спуститься вниз с мансарды и скрыться? И наконец, вам известно, что ножницы принесли в спальню оттуда? Из мансарды, а точнее, из комнаты, где жила эта блондинка!

– Сестра Карен Лейт, – пробормотал инспектор. – Да, в самом деле. Кстати, доктор, мы проверили сведения о ее самоубийстве.

– Разве вы не слышали, что я вам сказал? – крикнул Терри.

– Труп в океане так и не обнаружили. Она бесследно исчезла. Однако мы выяснили, что, когда Карен Лейт возвращалась из Японии, ее сопровождали две женщины – Кинумэ и блондинка, которая всю дорогу не выходила из каюты и, очевидно, зарегистрировалась под вымышленным именем. Вот почему мисс Лейт не сообщила вам, доктор Макклур, о своем приезде. Ей хотелось устроиться на новом месте и надежно спрятать сестру до встречи с кем-нибудь из старых знакомых.

– Тогда, значит, это правда, – внезапно пробормотал доктор Скотт. – И женщина, застрелившая брата доктора Макклура, жива.

– Это гнусная ложь! – гневно возразил ему доктор Макклур, и его голубые глаза так грозно сверкнули, что доктор Скотт побледнел еще сильнее.

– По-моему, мы отклонились от темы, – холодно заметил Эллери, продолжая стоять у окна. – Ты, папа, кажется, упомянул о возбуждении судебного дела? – Отец и сын смерили друг друга выразительными взглядами. – Но я не слышал ни единого слова о мотиве преступления.

– Полиция не обязана доказывать мотивы, – огрызнулся старик.

– Тем не менее мотив очень пригодится, когда ты начнешь убеждать присяжных в том, что молодая девушка с безукоризненной репутацией, не имевшая в прошлом никаких судимостей, сознательно пошла на преступление и зарезала невесту своего отца.

– Самое интересное в этом деле, – ответил инспектор, раскачиваясь на стуле, – что на первых порах меня тоже озадачил мотив. Я никак не мог взять в толк, отчего мисс Макклур – воспитанная девушка из хорошей семьи – вдруг становится убийцей. И потому не спешил ее арестовывать. Только по этой причине. Но внезапно обнаружил мотив, который поймут все присяжные, даже искренне симпатизирующие мисс Эве Макклур. – Он пожал плечами. – Впрочем, это уже их дело.

– Мотив? – Эва приподняла голову. – У меня был мотив убить Карен? – Она нервно рассмеялась.

– Морел, – повернулся к адвокату инспектор. – Что вы мне сегодня рассказали?

Морел еще больше съежился, почувствовав устремленные на него взгляды. Ему очень хотелось поскорее убежать из кабинета инспектора. А пока он протер лысину мокрым носовым платком.

– Пожалуйста, доктор Макклур, поймите меня правильно. Это чистая случайность. Я хочу сказать, что вовсе не собирался вмешиваться. Но когда я узнал, естественно… Мой долг перед законом…

– Эй, вы, заткнитесь! Уши вянут, – гаркнул на него Терри Ринг.

Адвокат принялся смущенно теребить свой носовой платок. Наконец собрался с силами и произнес:

– Несколько лет назад мисс Лейт отдала мне большой конверт с указанием… вскрыть его после ее смерти. Признаюсь, я совсем забыл о нем и вспомнил лишь сегодня утром. Распечатал, и в нем оказались документы, связанные с Эстер Лейт: старые письма, переписка доктора Макклура с мисс Лейт, датированная 1919 годом, письменные указания мисс Лейт относительно ее сестры в случае смерти Карен. Она распорядилась тайком отправить сестру назад, в Японию.

– Все документы здесь, – подтвердил инспектор, похлопав по столу, и с сочувствием посмотрел на доктора Макклура. – Вы хорошо хранили секрет, доктор. И я знаю почему. Мне жаль, но я должен его раскрыть.

– Не говорите ей. Позвольте мне… пусть она… пусть будет… – бессвязно прошептал доктор Макклур, наклонившись к инспектору. Его руки дрожали.

– Простите, доктор. Вы сейчас разыграли настоящий спектакль. Но девушка уже все знает. Даже если вы так не считаете, ей это известно, уверяю вас…

Инспектор достал из папки, лежащей на столе, объемистый документ и посмотрел Эве в глаза. Затем откашлялся.

– Мисс Макклур, у меня здесь ордер на ваш арест по обвинению в убийстве Карен Лейт.

– Я думаю… – начала Эва, и у нее подкосились ноги. – Я думаю…

– Нет, подождите, инспектор. – Терри Ринг подскочил к столу и выпалил, не теряя ни секунды: – У нас же с вами был уговор, сделка. И теперь я вам расскажу. Не трогайте девочку. Она не преступница. Погодите, не арестовывайте ее. Не забывайте об этой полоумной Эстер. Вам нужно ее отыскать.

Инспектор молчал.

– Эстер вполне могла убить. Я вам точно говорю! У нее было целых два мотива. Один – месть за грязную проделку сестрицы. А второй – деньги, наследство тетки, предназначенное Карен Лейт.

– Да? – усомнился инспектор Квин.

– Морел вам подтвердит! Карен Лейт не дожила до сорока лет. А значит, теткино наследство должно перейти к ближайшей родственнице Карен. Если Эстер жива, то она и есть эта ближайшая родственница! Она ее сестра и получит все бабки!

– Д-да? – протянул адвокат. – Сколько там денег?

– Миллион с четвертью.

– Вот видите, инспектор. Кругленькая сумма, не так ли? И она эти бабки заграбастает. Верно? – Серые глаза Терри заблестели от волнения. – А какой мотив вы отыскали для этого ребенка? Ручаюсь, он никак не сравнится с миллионом с четвертью долларов. Куда там!

– А какой у нас был уговор, Терри? – поинтересовался инспектор.

Ринг выпрямился.

– Если вы меня как следует попросите, то, возможно, я найду для вас Эстер Лейт, – невозмутимо пообещал он.

Старик улыбнулся:

– Не пойдет, Терри. Ты забыл одну вещь. Морел, что случилось бы с деньгами, проживи Карен Лейт еще месяц?

– Она бы их все унаследовала, – нервно подергиваясь, ответил адвокат.

– А ведь она завещала эти деньги разным благотворительным учреждениям и организациям. Не правда ли?

– Да.

– Иными словами, Терри, если бы Эва Макклур не убила Карен Лейт, а она это сделала, ей бы не видать всех денежек как своих ушей. И не только ей, но и Эстер Лейт.