Текст книги "Дверь в мансарду"
Автор книги: Эллери Куин (Квин)
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– Ой, как я проголодался! – воскликнул Терри Ринг, когда они остановились на тротуаре Сентр-стрит перед зданием полицейского управления. Настроение у него было приподнятое. – Пошли обедать. Я отведу вас всех к Фангу. Этот китаец отлично готовит яичный рулет.
– Я пойду куда угодно, – отозвалась Эва. Она глубоко вздохнула загазованный воздух, словно только сейчас поняла, какое это счастье – свободно дышать, даже в центре Нью-Йорка.
– А как вы, док?
– Терпеть не могу это блюдо, – рассеянно ответил доктор Макклур.
– Ну, тогда пойдем куда-нибудь еще…
– Нет. – Доктор поцеловал Эву. – Иди, милая, и забудь обо всем. Ладно?
– Хорошо, – согласилась она, хотя знала, что забыть ей не удастся. И также знала, что доктору это прекрасно известно, просто он старается ее приободрить. – Ну, пойдем с нами, папа. Мы…
– Нет. Я лучше прогуляюсь. Мне нужно успокоиться.
Доктор Макклур помедлил и внезапно произнес:
– Всегда зови меня только так, Эва, – и затем двинулся по улице.
Они молча проводили взглядами его высокую, массивную фигуру, удалявшуюся в сторону полицейской академии в соседнем квартале.
– Отличный парень, – заметил Терри. – А как вы, мистер Квин? У вас сейчас нет срочных дел? Могу поручиться, что вы очень устали.
– Я голоден, – коротко ответил Эллери.
Терри отчего-то разочаровался. Затем крикнул:
– Эй, такси!
И Эва почувствовала, что невольно улыбнулась.
По дороге в Чайнатаун Терри болтал без умолку. Он расплатился с водителем долларовой купюрой, небрежно бросив: «Без сдачи, сопляк». И повел их за собой по узкой Пелл-стрит.
– Не обращайте внимания на вид этой хазы, – пояснил он, когда они подошли к какому-то неприглядному подвалу. – Тут кормят не хуже, чем у Маккоя, а все китайцы питаются лишь у Фанга. Эй, привет, Фанг!
Скуластый китаец улыбнулся, и они последовали за ним в главный зал ресторана. Он был пуст, если не считать трех китайцев в черных шляпах, пивших рисовую водку из пивных бутылок.
– Не волнуйся, Фанг. Я сяду за свой столик. Обычно тараканы его избегают.
Терри направился к столику в углу и галантно пододвинул Эве стул.
– А насчет тараканов – это просто шутка, – заявил он и снова улыбнулся. – Стены тут ядовито-зеленого цвета, да и вообще грязновато, но кухня выше всяких похвал. Хотите посмотреть?
– Нет, благодарю вас.
– Знаете, Эва, у вас ямочки на щеках и вам надо почаще улыбаться. Эй, Квин! Встрепенитесь! У вас что, лу-чуанские змеи из головы не выходят?
– Замолчите! – раздраженно буркнул Эллери. – Ума не приложу, что подают в подобных заведениях?
– Положитесь на дядюшку Оскара, так, кажется, принято говорить. Вей!
К ним подбежал маленький китаец в фартуке.
– Большой-большой ван-тан. Яичный рулет – три порции. Чоп-суй с креветками. Чоу-мейн по-кантонски. Побольше риса. Вино. Чай. Да побыстрее.
– Похоже, этого слишком много, – заметила Эва. – Пожалуйста, мне только чоу-мейн и чай.
– Вы будете есть все, что я заказал. – Терри бросил свою шляпу через плечо, и она каким-то чудом оказалась на крючке вешалки. – Снимите пиджак, Квин, если вам жарко. Фанг не станет возражать.
– Но возможно, это не понравится мисс Макклур?
– О нет, что вы.
– Ну как, все в порядке, красавица? Вам получше?
– Вы не даете мне возможности хоть что-нибудь почувствовать самой, – отозвалась Эва. – Терри, где моя мама?
Ринг отвернулся. В вертящихся кухонных дверях появился Вей с огромным подносом на голове. Он держал его как Атлант.
– Я не знаю.
– Но вы же говорили…
Он снова повернулся к ней, взял ее за руку, рассеянно ощупывая ее пальцы.
– Я должен был пустить им пыль в глаза. И приободрить вас, детка. Сказать вам хоть что-нибудь. Я подумал, а вдруг старик на это клюнет. Так, небольшой обман, не более того.
– Выходит, вы не знаете! – воскликнула Эва. – И никто ничего не знает!
– Успокойтесь, Эва. Не думайте об этом. Вспомните, что говорил ваш старик. Он был прав. Забудьте. Все наладится.
Вей поставил перед ними огромную супницу.
– Ван-тан, – пояснил он и удалился, шаркнув ногой. Это был китайский бульон с аппетитными клецками и кусками вареной свинины, плававшими в нем словно щепки в реке. Запах показался им очень вкусным.
– Ага, – произнес Терри и потер руки. – Дайте-ка мне вашу тарелку, детка. Это китайские кныши. Знаете, что такое кныши? Я покупал их у старого Финкельштейна, когда мальчишкой продавал газеты на Черри-стрит. У него была маленькая тележка, и он толкал ее перед собой…
Эллери успела надоесть нескончаемая болтовня Терри, а Эва не могла сосредоточиться и как следует обдумать случившееся. Она лишь улыбалась и односложно отвечала Терри. Когда Эллери доедал суп, ему внезапно пришло в голову, что, несмотря на грубоватую речь, пересыпанную жаргонными словечками, и оставляющие желать лучшего манеры, Терри Ринг – на редкость умный и чуткий молодой человек. К тому же он скрытен, и догадаться, о чем он думает, просто невозможно.
– Суп очень вкусный, – заявил Квин-младший. – Извините меня, Терри, за то, я прервал ваш рассказ, но, по-моему, вы ищете наугад.
– А, вы еще здесь? – сразу помрачнел Терри.
– Что же мне делать? – с горечью спросила Эва. – Вы правы, мистер Квин. Не стоит притворяться, будто мы теперь вне опасности.
– Попробуйте яичный рулет, – предложил Терри.
– Благодарю вас, Терри, вы очень милый, но все это бесполезно. Я по уши в грязи, и вы это сами понимаете.
Терри поглядел на Эллери:
– Ну уж вы-то изучили вашего старика, за столько лет. Как по-вашему, что он намерен делать?
– Искать пропавшую половинку ножниц. Эва, вы уверены, что она вам не попадалась?
– Абсолютно уверена.
– Ее не было в спальне, – выпалил Терри. – Убийца мисс Лейт прихватил с собой вторую половинку ножниц. И вашему старику это известно. Его люди буквально пропылесосили весь дом снаружи и изнутри. Подвал, нижний этаж, сад. Да они там ни пылинки не оставили.
Эллери покачал головой:
– Хотел бы я знать, чем нам дальше заняться. Но, увы, теряюсь в догадках. И никакой гипотезы у меня нет. Впервые сталкиваюсь со столь замысловатым делом – на вид такое сочное, с массой подробностей, а приглядишься, и ухватиться не за что.
– Меня радует лишь одно, – заявила Эва, отщипнув кусочек рулета. – Мама никак не могла это сделать. Ведь дверь в спальню была заперта на задвижку.
– Ладно, давайте хоть немного передохнем. Пока папа не узнает о запертой двери, все будет в порядке.
– А как это ему удастся узнать? Разве что кто-то из нас проговорится, – нахмурился Терри. – Впрочем, есть один тип, который способен нас заложить.
– Кто же? – спросила Эва и сразу покраснела, догадавшись, кого он имел в виду.
– Парень, который подарил вам этот брюлик. Ваш доктор Скотт. И какого черта вы в него влюбились? Лучше съешьте чоп-суй.
– Я не желаю, чтобы вы говорили о Дике таким тоном. Он сейчас очень расстроен, да и как ему не расстраиваться? Разве ему легко, когда его невесту вот-вот обвинят в убийстве и арестуют.
– Но ведь и вам не легко. Послушайте, детка, он – трус и ничтожество. Выдайте ему увольнительные документы.
– Прошу вас, не забывайтесь.
– Я позволю себе прервать эту романтическую интерлюдию, – вмешался в разговор Эллери. Он отложил в сторону палочки, которыми тщетно пытался подцепить креветки из чоп-суя, и взял вилку. – Кажется, я что-то придумал.
– Что?! – одновременно воскликнули Терри и Эва.
Эллери вытер губы бумажной салфеткой.
– Эва, где вы стояли, когда ваш друг Терри подошел к двери, ведущей наверх, в мансарду, и обнаружил, что она заперта?
Терри прищурился:
– А какая, собственно, разница?
– Возможно, самая что ни на есть принципиальная. Так где, Эва?
Она посмотрела сначала на Эллери, потом на Терри.
– По-моему, я стояла тогда у письменного стола Карен. И наблюдала. А почему вы об этом спросили?
– Да, верно, – поддержал ее Терри. – Почему?
– Вы видели задвижку до того, как он приблизился к двери?
– Нет. Ее скрывала японская ширма. Я объяснила Терри, где находится дверь, и он отодвинул ширму.
– Значит, он загораживал от вас дверь? И вы увидели задвижку, лишь когда он отошел?
– Я ее вообще не видела. Просто он сказал мне…
– Эй, подождите минуточку, – вмешался в разговор Терри. – Куда это вы клоните, Квин?
Эллери откинулся на спинку стула.
– Знаете, я закоренелый реалист. И мой тип мышления прямо-таки не переваривает невозможные варианты. Я – хронический скептик, Терри.
– Да бросьте вы свои словесные уловки!
– В данной ситуации факты подсказывают мне два возможных решения. Давайте немного порассуждаем. Чисто гипотетически. В спальне Карен Лейт есть три выхода. Один – через окно, но оно забрано железными решетками. Другой – через дверь наверх, в мансарду, однако она была закрыта на задвижку. А третий – через гостиную, хотя Эва утверждает, что мимо нее никто не проходил, а сама она ни на секунду не отлучалась. Отсюда следует вывод: Эва убила свою тетку. Она – единственный человек, способный совершить это преступление. В случае, если исходные факты верны.
– Но она не совершала преступление, – возразил Терри.
– Потерпите, мой мальчик. Я, конечно, изначально предполагаю, что Эва не виновна.
– Благодарю вас, – иронически откликнулась Эва.
– Итак, какими же фактами мы располагаем? Окна. О них я уже упоминал и продолжаю считать, что никакой возможности проникнуть через них не было. Теперь гостиная. Если мы по-прежнему допускаем, что Эва не виновна, то должны также допустить, что она говорит правду и через гостиную никто не проходил. Следовательно, остается только запертая на задвижку дверь в мансарду. – Эллери слегка наклонился к столу. – И вот что довольно странно, Терри. У нас нет доказательств, что дверь действительно была заперта на задвижку. Во всяком случае, этого невозможно подтвердить.
– Я вас не понимаю, – медленно произнес Терри.
– А по-моему, отлично понимаете. Откуда мы знаем, что дверь была заперта на задвижку, когда Эва вошла в спальню и обнаружила свою умирающую тетку? Разве она видела эту дверь? Нет, ее заслоняла ширма. Затем там появились вы, через некоторое время отодвинули эту ширму и заявили, что дверь заперта. Могла ли Эва заметить задвижку даже в тот момент? Нет. А вскоре она упала в обморок. Да, девушка быстро пришла в себя и, наконец, увидела задвижку – вы начали с нею возиться, очевидно нащупав, где ее заклинило. Но только после того, как Эва несколько минут пролежала без чувств.
– Ну и кого вы надеетесь разыграть?! – воскликнул Терри и снова побагровел от гнева. – Она отключилась всего на несколько секунд. А задвижка и правда была закрыта!
– Это вы так утверждаете, – пробормотал Эллери. – И все доказательства сводятся лишь к вашим словам.
Эва со страхом и любопытством посмотрела на загорелого молодого человека. Терри был в ярости, и она испугалась, что он сейчас отшвырнет Эллери в дальний угол зала. Однако он сдержался, вздохнул и хрипло проговорил:
– Ладно. Предположим, что я свалил вину на Эву. Предположим, что дверь не была заперта, когда я отодвинул ширму и увидел ее. И я просто убедил в этом девочку. Но зачем? С какой целью? Что за гениальная идея?
Эллери отправил в рот изрядную порцию чоу-мейна.
– Если дверь была открыта, то ситуация резко меняется. И ничего невозможного тут больше нет. Это первый плюс в пользу моей теории. Вполне вероятно, что кто-то из вас спустился в спальню сверху, из мансарды, убил Карен и скрылся тем же путем.
– Но зачем мне было лгать насчет задвижки?
– Допустим, – пробормотал Эллери, прожевывая чоу-мейн, – что это вы зарезали Карен Лейт…
– Вы что, совсем спятили? – закричал Терри.
Фанг подбежал к нему, размахивая руками:
– Телли! Не кричать! Не делать шум! Ты молчать!
– А ты катись к черту! – еще громче заорал на него Терри и опять повернулся к Эллери: – Так по-вашему, я это сделал? Тогда почему не вы?..
– Тише, тише, Терри. Вы совершенно не умеете отвлеченно рассуждать. Я же сказал «допустим». Неужели вы не способны этого спокойно допустить? Если дверь наверх, в мансарду, действительно была отперта, то вы без труда могли спуститься сверху в спальню, зарезать Карен Лейт, пока Эва сидела и ждала в гостиной, снова выйти через мансарду, а затем вернуться в дом через главный вход, чтобы запереть дверь со стороны спальни.
– Но зачем?
– Да по самой простой причине. Чтобы все подозрения упали на Эву. Чтобы она оказалась единственной возможной убийцей.
– Да? – усмехнулся Терри. – Должно быть, вы окончательно рехнулись. Если я сказал ей, что дверь открыта, то с какой стати мне было возвращаться, снова возиться с этой чертовой задвижкой и спасать детку?
– Он прав, – чуть слышно подтвердила Эва. – Это бессмысленно, мистер Квин.
– Ну не знаю, не знаю, – усомнился Эллери. – Хотя версия, действительно, никуда не годится. Что же, возможно, вы изменили мнение и решили спасти свою жертву после того, как подстроили ей ловушку. И опять-таки по самой простой причине. Тысячу раз описанной в романах. Любовь с первого взгляда. Великая и испепеляющая страсть. Вы в нее влюбились. Да, да, повторяю, влюбились с первого взгляда. Вей! Будь добр. Принеси нам еще немного этого мерзкого вина.
Эва сделалась пунцово-красной и постаралась подцепить что-то на вилку. Влюбился! Надо же ляпнуть такую чушь! Он был до того самоуверен. Люди вроде него вообще не влюбляются с первого взгляда. Этого с ними не случается. Они действуют неторопливо и осторожно. У них всегда есть основательные причины… Она искоса посмотрела на Терри. И удивилась, заметив, с какой яростью он ел. Молодой человек опустил глаза в тарелку, энергично орудуя палочками, а кончики его небольших загорелых ушей ощутимо покраснели.
– Вот видите, – вздохнул Эллери, поставив стаканы на стол. – Все поддается объяснению.
– Не говорите со мной! – гаркнул на него Терри. – Я не убивал эту женщину. Дверь была заперта на задвижку. И ни в какую девушку я не влюблялся. Ясно?
– Что это вы так обиделись? – отозвался Эллери и встал. – Вряд ли ваши слова лестны для юной леди. Извините меня. Я должен на минутку отлучиться. Вей, где телефон, если он вообще у вас есть?
Вей жестом показал, куда нужно идти, и Эллери направился через арку в кабинет Фанга. Терри и Эва молчали. Терри проглатывал большие куски, а Эва изящно отламывала маленькие. Три пожилых китайца в черных шляпах поглядели на них и начали что-то оживленно обсуждать на своем родном языке. Терри немного понимал кантонский диалект, и его уши покраснели еще сильнее. Похоже, они говорили о том, что загорелый белый мужчина разгневался и лучше терпеть муки тысячи раз, чем иметь дело со сварливой женщиной.
– Знаете, – внезапно произнесла Эва, – мы сейчас впервые остались наедине… после понедельника.
– Подайте-ка мне этот рис. – Он по-прежнему жевал чоу-мейн.
– И я вас, Терри, даже не поблагодарила за то, что вы меня спасали и так замечательно себя вели… Не обращайте внимания на мистера Квина. По-моему, он просто неудачно пошутил. Я знаю, как глупо…
– Что глупо? – спросил он, отбросив в сторону палочки.
Эва опять покраснела.
– Ну, вся его дурацкая болтовня о любви и так далее. Я понимаю, почему вы мне помогли. Вам стало меня жаль.
Терри с шумом глотнул.
– Послушайте, детка, он прав. – Терри схватил ее за руку. – Я еще ни перед одной юбкой на колени не падал, так что помогите мне. Раньше я считал, что все женщины вроде отравы. Известное дело, бабы. Но от вас я без ума. Не могу спокойно спать. Как закрою глаза, сразу вижу вас!
– Терри! – воскликнула Эва, высвободила руку и огляделась по сторонам.
Китайцы покачали головами, кто их там разберет, этих странных белых мужчин.
– Никогда не думал, что влюблюсь в девушку вроде вас. Мне всегда нравились такие крупные, в теле. Ну, у которых всего много и спереди и сзади. А вы-то худенькая, кожа да кости.
– И совсем я не худенькая, – возразила Эва. – Я вешу…
– Ладно, может быть, «кожа да кости» слишком сильно сказано, – уточнил он, внимательно осмотрев ее с головы до ног. – Но немного поправиться вам бы не помешало. А ваш носик? Чуть вздернутый и такой симпатичный. Как у Мирны Лой. И ямочки на щеках… – Он нахмурился. – Вот вы небось смеетесь…
Эва и правда сначала едва не рассмеялась, а потом не без труда удержалась от слез. В эти дни одна неожиданность следовала за другой. Терри Ринг! Большой, неотесанный. Ей вдруг стало стыдно. Вот уж не к добру. А он рядом – живой, естественный, темпераментный. Никогда не знаешь, что он выкинет через минуту. Жизнь с ним была бы… Но Эва поспешила отогнать от себя эти мысли. Уж больно они нелепы! Что ей о нем известно? И к тому же она помолвлена с другим мужчиной.
– Конечно, я для вас какой-то чудак или проходимец. Так, комок грязи, – пробормотал Терри. – Без образования, ну, если не считать разных обрывков. В общем, уличные университеты. И манеры у меня не чета вашим. Угораздило же меня влюбиться в девушку на тысячи километров выше меня!
– Мне не нравится, когда вы так говорите: манеры, образование, воспитание. Что они, в сущности, значат? Карен Лейт смогла это доказать, – с горечью добавила Эва.
– А они мне, черт возьми, особо и не нужны, – огрызнулся он. – Со мной и без того все о'кей. И когда мне захочется узнать, какой ложкой или вилкой есть белугу, я сразу научусь, не беспокойтесь. И не такое осваивал!
– Я в этом не сомневалась, – пробормотала Эва.
– Ну что в нем особенного, в этом вашем, в крахмальной сорочке? Чем я хуже его? Ведь он от вас сбежал! Трус и подонок, вот кто он! Сделал ноги – и привет. Тоже мне мужчина!
– Прошу вас, Терри, – попыталась остановить его Эва. – Я не желаю слушать подобные вещи о докторе Скотте.
– Ну да, он из хорошей семьи. А я в семь лет воровал булки в пекарне и ночевал в доках. Что же, он кончил какой-то там мудреный колледж, получил ученую степень, знает, что и где ответить, и ублажает этих дамочек у себя в кабинете на Парк-авеню, а им того и надо.
– Что вы себе позволяете, Терри?! Хватит, замолчите! – холодно прервала его Эва.
– Послушайте, детка, забудьте, о чем я вам наболтал. – Он потер глаза. – Я настоящий осел. Прошу вас, забудьте.
Эва внезапно улыбнулась:
– Я не желаю ссориться с вами, Терри. Вы отнеслись ко мне лучше, чем кто-либо из всех… – Она взяла его за руку. – Я этого никогда не забуду.
– Извините, – шепнул Фанг на ухо Терри. – Телли, тебе идти.
– Что? Не мешай, Фанг, потом, попозже. Ты же видишь, я занят.
Но Фанг продолжал настаивать:
– Тебе идти, Телли, тебе идти!
Терри отвернулся, огляделся по сторонам, затем поднялся, подтянул узел галстука.
– Простите, Эва. Я сейчас вернусь. Вероятно, мне кто-то звонит.
Он вышел из зала вслед за китайцем, и Эва заметила, как они скрылись за аркой в соседней комнате.
* * *
Когда она открыла сумочку и достала пудру и губную помаду, то задумалась, отчего Эллери Квин решил разыграть такую сцену, чтобы поговорить с Терри. На мгновение мир снова показался ей враждебным, она почувствовала себя одинокой и беззащитной.
Эва неторопливо положила свежий слой помады на выпяченную нижнюю губу. Смотрясь в зеркало, она уловила, что Терри и Эллери остановились под аркой. Они о чем-то разговаривали. Лицо Терри было озабоченным.
Она также увидела, что Эллери передал Терри какой-то небольшой предмет. Ринг сунул его себе в карман.
Тайна! Очередная тайна. Эва продолжала красить губы: два слоя для четкого рисунка верхней губы, один – для нижней, и, пока ее мизинец разравнивал алое вещество, обводя все изгибы, она с горечью размышляла, чем же закончится разбирательство в полиции. Потом убрала помаду, попудрилась и принялась разглядывать свой нос, которым так восхищался Терри Ринг. Даже постаралась, конечно впопыхах и украдкой, улыбнуться, чтобы появились ямочки на щеках, и ощутила себя немного виноватой.
Мужчины вернулись с натянутыми улыбками, явно желая скрыть серьезность беседы. Терри оплатил счет, вручив Вею доллар с какой-то мелочью, и швырнул ему еще полдоллара. Китаец ловко поймал деньги на лету и положил в карман. А Терри взял Эву под руку и вывел ее на Пелл-стрит.
Мистер Эллери Квин вздохнул и присоединился к ним.
Глава 19В пятницу утром Терри едва успел обнять Эву и поцеловать ямочку у нее на щеке, как его разбудила миссис Рабинович. Эта пожилая вдова ежедневно убирала его квартиру на Второй авеню и готовила ему обеды.
– А? Что? – пробурчал Терри и сел на кровати.
– Вас к телефону, – сообщила миссис Рабинович и начала решительно трясти его за плечи. – Вставайте, лежебока. И как вам не стыдно спать нагишом.
– Ладно, ладно, убирайся отсюда, Гвендолина, – заворчал на нее Терри, сбросив одеяло и простыни.
Миссис Рабинович вскрикнула, потом захихикала и поспешно удалилась. Терри надел халат и выругался. Только психопату придет в голову звонить в семь часов утра! Но когда он взял трубку, то сразу перестал хмуриться и спокойно произнес:
– А, это вы. Подождите минутку.
Терри подбежал и закрыл дверь в гостиную.
– Ладно. Какие там дурные новости?
– Можете посыпать голову пеплом, – заявил Эллери. – Они нашли ее.
– Уг-гу, – отозвался Терри и, немного помолчав, добавил: – О чем вы?
– Слушайте, милый мой, – сказал Эллери. – Я бы не стал просыпаться в половине седьмого утра ради ваших недомолвок и отговорок. И вы прекрасно знаете, что будет дальше. Полиция нашла Эстер Лейт Макклур, и если вас хоть сколько-нибудь интересует это дело, а по-моему, оно вас очень интересует, то давайте одевайтесь поскорее. Натяните на себя брюки, наденьте рубашку, пиджак – и вперед!
– В Филадельфию?
– Ах, так вам и это известно! Да, в Филадельфию. Телеграмма пришла вчера поздно вечером.
Терри посмотрел на телефонный аппарат.
– Что еще?
– Пока это все. Папа собирается отправить труда сержанта Вели с десятичасовым поездом. Я думаю, нам надо его опередить и выехать пораньше.
– Зачем?
– Трудно сказать. Ну как, вы поедете?
– А Эва знает?
– Еще нет. И доктор Макклур тоже не в курсе. Мне кажется, мы могли бы к нему заехать, осторожно сообщить новость и взять с собой.
– Где мы с вами встретимся?
– У дома Макклуров. Вам хватит получаса?
– Я буду готов через двадцать минут.
Терри бросился в ванную комнату и, не теряя времени, принял душ. Но побриться не успел. Через восемь минут он уже был одет и подошел к двери, однако потом задумчиво нахмурился, вернулся в спальню и достал из ящика письменного стола револьвер 38-го калибра. Сунул его в карман пиджака, потрепал миссис Рабинович по тройному подбородку и убежал.
* * *
Доктор Макклур взял стакан томатного сока и поднес его к губам, когда раздался телефонный звонок.
– Это вас, доктор Джон! – крикнула его снизу Венеция. – Какой-то мистер Квин. Он ждет.
Доктор подскочил к телефону. Пока он слушал, его лицо постепенно темнело.
– Да, да, – несколько раз произнес Макклур. – Нет, она еще спит. Я спущусь к вам через минуту.
Он приблизился к двери спальни Эвы и прислушался. Но Эва не спала, она плакала. Доктор постучал, и всхлипывания прекратились.
– Войдите, – глухо проговорила Эва.
Он вошел и застал ее сидящей в постели, спиной к двери.
– Мне нужно ненадолго уехать, милая. В институт. А что случилось?
– Ничего. Мне просто не спалось.
– Дик?
Она не ответила, но он увидел, что ее плечи слегка поднялись. Когда он наклонился и поцеловал Эву, то мрачно подумал о докторе Скотте. Вчера тот не явился к ним и даже не позвонил. Доктор Макклур догадался, почему он так поступил. Очевидно, доктор Скотт больше им никогда не позвонит. Молодой медик, судя по всему, решил, что угодил в самое пекло. Он хотел встречаться с невестой, а не с жертвой обстоятельств, хотел иметь жену, а не героиню будущих скандальных репортажей.
Доктор погладил Эву по всклоченным волосам и заметил на письменном столе запечатанный конверт и кольцо с бриллиантом.
Потом доктор не слишком внятно объяснил Венеции, что ей следует ответить, если позвонит инспектор Квин, и спустился на лифте в холл. Трое мужчин не обменялись рукопожатиями и не сказали друг другу ни слова. Терри приехал на такси, ждавшем их у подъезда. Когда они сели, шофер осведомился:
– Вам на Пенсильванский вокзал?
* * *
Они на десять минут опоздали на восьмичасовой поезд, и им пришлось еще пятьдесят минут просидеть на вокзале в ожидании следующего поезда. Мужчины заполнили этот промежуток завтраком в вокзальном ресторане. Все по-прежнему хранили молчание. Доктор ел не поднимая глаз от тарелки.
В поезде он сел у окна. Эллери устроился рядом с ним. А Терри Ринг уселся впереди и делил свое время между чтением утренних газет и частым посещением курительного салона.
Без четверти одиннадцать поезд подъехал к Северному вокзалу Филадельфии. Терри потянулся за шляпой и проговорил:
– Ну, вот мы и прибыли.
Доктор встал, Эллери, чуть помедлив, тоже поднялся, и трое мужчин направились к выходу.
Но сошли они с поезда не здесь, а на Западном вокзале и двинулись было к автобусу на Броуд-стрит. Однако Эллери вдруг спросил:
– Где она остановилась?
– В Западном квартале, – нехотя ответил Терри.
– Выходит, вы знали? – изумился доктор Макклур.
– Разумеется, док. Я все время это знал, – понизив голос, пояснил Ринг. – Но что я мог поделать?
После этого доктор Макклур еще долго не сводил глаз с загорелого молодого человека. Он смотрел на него, пока они спускались по улице и садились в такси.
Терри назвал шоферу адрес.
– А надо ли первым делом ехать туда? – усомнившись, спросил он и откинулся на спинку сиденья.
– У нас еще масса времени, – пробормотал Эллери. Машина притормозила у красного кирпичного здания на узкой, извилистой и весьма неказистой улочке. На нем красовалась вывеска «Меблированные комнаты». Доктор Макклур жадно всматривался в окна с дешевыми занавесками. Эллери попросил водителя подождать. Они поднялись по крутым, выщербленным ступенькам.
Им открыла дверь пожилая женщина с короткими, падающими на лоб волосами и неприветливым лицом.
– Ну что за времена, с порядочными людьми никто больше не считается. Ладно, входите, – проворчала она и, тяжело дыша, повела их наверх, к двери, выкрашенной рыжей масляной краской, такой же, как четыре других на этаже. Открыла замок длинным, стальным ключом и пропустила их, вызывающе подбоченясь. – Они мне велели в ней ничего не трогать, – злобно сообщила женщина. – Не знаю почему. А я бы еще вчера могла ее выгодно сдать!
Мужчины оказались в маленькой грязной комнате. Там стояла кровать с торчащими пружинами, а рядом с нею – туалетный столик без одной ножки, опасно накренившийся на сторону. Кровать была не застелена, на ней валялись скомканные простыни. На полу виднелись черные туфли – одна из них с нелепо приделанным высоким каблуком. В кресле-качалке лежало серое шерстяное платье и пара шелковых чулок.
Доктор Макклур приблизился к туалетному столику и потрогал находившиеся там чернила и ручку, потом повернулся и окинул взглядом кровать, кресло-качалку, туфли, газовую лампу над изголовьем и треснутое стекло в окне.
– Сыщик вышел лишь на минуту, – сообщила домовладелица уже не столь агрессивным тоном. По-видимому, ее смутило их молчание. – Если вы хотите его дождаться…
– Нет, вряд ли, – резко ответил Эллери. – Пошли, доктор. Здесь мы уже ничего не узнаем.
Он взял доктора под руку и повел его, как слепого.
* * *
Такси доставило их в полицейское управление, и после получасового раздражения и беспомощных вопросов Эллери, наконец, нашел нужного сотрудника.
– Мы хотели бы видеть Эстер Макклур, – обратился к нему Эллери.
– А кто вы такие? – Чиновник, мужчина с широким носом и темными зубами, с подозрением оглядел всех троих по очереди. – Один из вас сержант Вели из нью-йоркской полиции?
– Нет, но это не важно. Я – сын инспектора Квина.
– А мне наплевать, будь вы даже сам Квин. У меня приказ не давать никакой информации никому, кроме того Вели. Он скоро должен прийти сюда с сотрудниками Бюро по розыску пропавших без вести.
– Я понимаю, но мы как раз приехали из Нью-Йорка, чтобы выяснить…
– Никакой информации, – отрезал толстоносый. – У меня приказ.
– Послушайте, – вмешался Терри Ринг. – Я знаком с Джимми О'Деллом, он служит здесь, у вас. Я сейчас отыщу его, Квин, и мы разузнаем…
– А я тебя вспомнил, – встрепенулся толстоносый и пристально посмотрел на Терри. – Ты частный сыщик из Нью-Йорка. Но тебе не поможет, никак не поможет. Ясно? О'Делл получил такой же приказ.
– Ради бога, уйдите отсюда поскорее, – не выдержал доктор Макклур. – Стоит ли торговаться и просить…
– Но мы обязательно должны ее увидеть, – принялся убеждать полицейского Эллери. – Речь идет об опознании трупа. Это доктор Джон Макклур из Нью-Йорка. И он один может ее опознать.
Толстоносый почесал затылок.
– Что же, по-моему, вы вправе на нее посмотреть. Насчет этого у меня никаких указаний не было.
Он взял авторучку и выписал им пропуск в городской морг Филадельфии.
* * *
Они стояли в морге у каменного стола. Дежурный смотритель равнодушно расхаживал поодаль.
На доктора Макклура, привыкшего иметь дело со смертью, вид покойной, похоже, не произвел гнетущего впечатления. Эллери заметил, что доктор как будто не увидел ни ее распухшего, уже посиневшего лица, ни застывших шейных мускулов, ни раздувшихся ноздрей. Вместо них перед его мысленным взором предстала молодая Эстер Лейт с ее длинными, светлыми ресницами, все еще красивыми белокурыми волосами, изящной линией щек и крохотными ушами. Он долго смотрел, и в выражении его изможденного лица улавливалось изумление, словно в эту минуту совершилось чудо и он стал свидетелем воскрешения женщины.
– Доктор, – негромко спросил Эллери, – это Эстер Макклур?
– Да, да. Это она, моя дорогая.
Терри отвернулся, а Эллери кашлянул. Доктор произнес последние слова полушепотом, и Эллери понял, что он сказал их вроде бы про себя, не рассчитывая быть услышанным. Эллери покоробило это негласное нарушение этикета. Конечно, тут не было ничего неприличного, но излишняя откровенность, пожалуй, присутствовала. Внезапно до него дошло, что до сих пор он не знал доктора как человека.
Поймав растерянный взгляд Терри, Квин кивком указал ему на дверь.
* * *
Когда они прошли через железные ворота в зал ожидания Пенсильванского вокзала в Нью-Йорке, то, к глубокому удивлению Эллери, застали там сидевшую на скамейке Эву. Она смотрела на часы, стрелка которых в этот момент остановилась на двух пополудни. Эллери догадался, что она смотрит невидящими глазами и время для нее ничего не значит. Да и вернувшихся мужчин она явно не ждала. Они приблизились к ней, и мистер Квин-младший легонько потряс девушку за плечи.
– О боже! – прошептала Эва и скрестила руки на груди.
Доктор Макклур поцеловал ее, сел рядом, взял за руку в черной перчатке. Молодые люди молчали, но Терри подмигнул и закурил. Эва была вся в черном: черное платье, черная шляпа, черные перчатки.
