Текст книги "Трагедия Игрек"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Под удивленными взглядами зрителей мистер Друри Лейн приступил к необычной процедуре. Он сложил все коробки стопкой на стуле и стал открывать их по очереди. Коробок было пять: одна содержала засахаренный арахис, другая – шоколадные конфеты с фруктовой начинкой, третья – карамель, четвертая – горький шоколад, а пятая, которую принесла Джилл, – изысканный набор глазированных орехов и фруктов.

Лейн наугад выбрал несколько образцов из пяти коробок, надкусил их и передал Луизе Кэмпион. Маленький Билли пожирал сладости алчным взглядом, а Джеки стоял на одной ноге, заинтригованный таинственным процессом.

Луиза Кэмпион покачала головой:

«Нет. Ни одна из них. Я не ошибалась. Это была не конфета, а ваниль».

– Либо эти сладости вовсе не содержат ванили, – заметил Лейн, – либо она присутствует в таком малом количестве, что неощутима. – Он повернулся к миссис Арбакл: – Какие из этих пирогов пекли вы сами?

Экономка указала на три.

– Вы добавляли в них ваниль?

– Нет.

– Другие были куплены?

– Да, сэр.

Лейн дал несколько кусочков каждого из купленных пирогов глухонемой женщине. Она снова покачала головой.

Мисс Смит вздохнула, наблюдая за пальцами Луизы.

«Нет. Я не чувствую ванили».

Лейн положил пироги на кровать и задумался.

– Что означает эта ерунда? – осведомился адвокат Бигелоу.

– Прошу прощения, – рассеянно отозвался Лейн. – Мисс Кэмпион прошлой ночью оказалась лицом к лицу с убийцей миссис Хэттер. Она уверена, что в момент контакта почуяла сильный запах ванили, предположительно исходивший от убийцы. Естественно, мы пытаемся разгадать эту маленькую тайну, которая может привести к большому открытию и величайшему успеху.

– Ваниль! – с удивлением повторила Барбара Хэттер. – Звучит не слишком правдоподобно, мистер Лейн. Тем не менее это правда – Луиза обладает сверхъестественной чувственной памятью. Я уверена…

– Луиза чокнутая, – заявила Джилл. – Половину она выдумывает. У нее слишком развито воображение.

– Джилл, – с упреком сказала Барбара.

Джилл вскинула голову, но умолкла.

Внезапно послышалось шарканье ног, и, повернувшись, все увидели Джеки Хэттера, который проворно, как обезьяна, прыгнул на кровать Луизы и запустил руки в коробки с конфетами. Маленький Билли с восторженным воплем последовал его примеру. Оба быстро набивали рты сладостями.

Марта бросилась к ним с истерическим криком:

– Господи, Джеки, тебя стошнит! Билли, прекрати немедленно, иначе мама тебя отшлепает! – Она стала вырывать у них из рук конфеты.

– Я хочу конфету, которую дядя Джон дал мне вчера! – завопил Билли.

– Что такое? – Инспектор Тамм метнулся вперед и грубо приподнял упрямый подбородок мальчика. – Какую конфету дядя Джон дал тебе вчера?

Даже в благодушном настроении Тамм едва ли был джентльменом, способным внушить доверие маленьким мальчикам, а в теперешнем состоянии он попросту вызывал ужас. Билли уставился на приплюснутый нос инспектора и с воплем зарылся головкой в материнскую юбку.

– Ваше поведение в высшей степени дипломатично, инспектор, – заметил Лейн, отодвигая Тамма в сторону. – Подобной тактикой вы можете напугать даже сержанта морской пехоты… Не бойся, – обратился он к Билли, присев на корточки и ободряюще положив руку ему на плечо. – Никто тебя не обидит.

Тамм фыркнул. Но через две минуты Билли уже был в объятиях Лейна, улыбаясь сквозь слезы и беседуя о конфетах, игрушках, червяках, ковбоях и индейцах. Он подтвердил, что дядя Джон вчера угостил его конфетами.

– И меня тоже! – крикнул Джеки, дергая Лейна за рукав.

– Вот как? И что же это были за конфеты, Билли?

– С лакрицей, – сказал Джек.

– С лакришей, – прошепелявил Билли. – Шелый пакет.

Лейн посмотрел на Джона Гормли, который сердито потирал затылок.

– Это правда, мистер Гормли?

– Конечно, правда! – раздраженно отозвался Гормли. – Надеюсь, вы не предполагаете, что конфеты были отравлены? Я пришел к мисс Хэттер и принес ей эту пятифунтовую коробку, а зная, как мальчики любят лакрицу, принес им несколько конфет, вот и все.

– Я ничего не предполагаю, мистер Гормли, – мягко произнес Лейн. – И это ничего не значит, так как лакрица не имеет запаха ванили. В то же время нельзя ничем пренебрегать. Почему вас выводят из себя простейшие вопросы? – Он снова склонился к Билли: – Кто-нибудь еще давал тебе вчера конфеты?

Билли уставился на него – вопрос был явно за пределами его понимания.

Джеки топнул ногой по ковру и осведомился пронзительным голосом:

– Почему вы не спрашиваете меня? Я могу ответить.

– Очень хорошо, мастер Джеки. Я спрашиваю вас.

– Никто нам не давал конфет, кроме дяди Джона.

– Превосходно. – Лейн вложил горсть шоколадных конфет в грязные руки мальчиков и отпустил их вместе с матерью. – Это все, инспектор.

Тамм махнул рукой, выпроваживая компанию из спальни.

Лейн заметил, что воспитатель Эдгар Перри успел подойти к Барбаре, и оба начали тихо переговариваться, спускаясь по лестнице.

Когда порог переступал Конрад Хэттер в сопровождении полицейского, Тамм неожиданно окликнул:

– Подождите минуту, Хэттер.

Конрад нервно повернулся:

– В чем дело теперь? – Он был испуган – вся его воинственность улетучилась.

– Позвольте мисс Кэмпион ощупать ваше лицо.

– Ощупать мое лицо?!

– Но вы же знаете, Тамм, что она… – запротестовал Бруно.

– Мне плевать, – упрямо заявил инспектор. – Я хочу быть уверенным. Мисс Смит, попросите ее ощупать щеку мистера Хэттера.

Сиделка молча повиновалась. Конрад, бледный и напряженный, склонился над качалкой, а мисс Смит положила ладонь Луизы на его чисто выбритое лицо. Луиза провела по нему рукой и покачала головой. Ее пальцы зашевелились.

– Она говорит, что щека была гораздо мягче, – перевела мисс Смит. – Это была щека не мистера Хэттера, а женщины.

Конрад ошеломленно выпрямился.

– О'кей, – проворчал Тамм. – Можете свободно передвигаться по дому, Хэттер, но не покидайте его. Полицейский, присматривайте за ним.

Конрад удалился в сопровождении своего стража.

– Хорошенькая получается путаница, не так ли, мистер Лейн? – Тамм обернулся в поисках актера, но Лейн исчез.

Он ускользнул из спальни с простой целью – охоты за запахом. Актер переходил из комнаты в комнату, с этажа на этаж, обследуя спальни, ванные комнаты, пустые помещения, кладовые, но не находил ничего. Его чеканный нос был настороже. Лейн обнюхивал все, к чему мог прикоснуться: духи, косметику, вазы с цветами, даже надушенное женское белье. Наконец он спустился в сад, где провел пятнадцать минут, нюхая цветы, но нигде не обнаружил «приторно-сладкий» запах ванили, который учуяла Луиза Кэмпион. Когда Лейн присоединился к Тамму и Бруно в комнате смерти наверху, доктор Мерриэм уже ушел, а капитан Триветт вел немую беседу с Луизой с помощью системы Брайля.

– Где вы были? – спросил Тамм.

– Шел по следу запаха.

– Не знал, что запахи оставляют следы. Ха! – Никто не засмеялся, и Тамм смущенно почесал подбородок. – Полагаю, ничего не нашли?

Лейн покачал головой:

– Ну, меня это не удивляет. Утром дом обыскали сверху донизу, но не обнаружили ничего важного.

– Похоже, у нас на руках очередное безнадежное дело, – заметил Бруно.

– Может быть, – отозвался Тамм. – Но после ленча я собираюсь заглянуть в лабораторию. Я был там два месяца назад, и вполне возможно, что…

– Ах да, лаборатория, – задумчиво промолвил мистер Друри Лейн.

Сцена 5
ЛАБОРАТОРИЯ

Воскресенье, 5 июня, 14.30

Во время приготовления ленча для инспектора Гамма, окружного прокурора Бруно и мистера Друри Лейна миссис Арбакл все еще была агрессивно настроена. Трапеза протекала в столовой и большей частью в угрюмом молчании. Мрачный колорит усиливали то панье тяжелых башмаков миссис Арбакл, время от времени входящей в столовую, и стук тарелок, которые ставила на стол костлявая служанка Вирджиния. Один раз миссис Арбакл, ни к кому конкретно не обращаясь, пожаловалась на беспорядок в кухне, где питались многочисленные джентльмены из полиции. Но даже инспектор Тамм не прореагировал на ее сварливый тон – он был слишком поглощен разжевыванием жесткой отбивной и печальными мыслями.

– Хорошо, – заговорил Бруно после пятиминутной паузы. – Итак, убийца – женщина, поскольку в этом убеждают показания Луизы по поводу щеки. Убийство старой леди было непреднамеренным. Преступница в панике ударила ее по голове, когда та проснулась во время отравления груши. Но кто эта преступница? Я не вижу ни малейшего проблеска в этом направлении.

– И что означает история с ванилью? – проворчал Тамм, с отвращением бросив нож и вилку.

– Да… Между тем я чувствую, что, решив эту проблему, мы сразу приблизимся к правде.

– Хмм, – произнес Друри Лейн, продолжая жевать.

– Если бы не эта чертова щека, – буркнул инспектор, – я бы не сомневался, что убийца Конрад Хэттер.

– Забудьте о нем, – сказал Бруно. – Кто-то пытается его оклеветать.

Вошел детектив с запечатанным конвертом:

– Только что принес посыльный от доктора Шиллинга, сэр.

– Рапорт! – воскликнул Лейн, роняя вилку и нож. – Прочтите вслух, инспектор.

Тамм вскрыл конверт.

– Давайте посмотрим. Это касается отравления… – Он начал читать:

«Дорогой Тамм!

Испорченная груша содержит более чем летальную дозу раствора сулемы. Только один кусочек груши вызвал бы смерть.

Отвечаю на вопрос мистера Лейна. Гниение груши не было причинено ядом – она уже подгнила, когда яд вводили.

В двух других грушах яд не обнаружен.

Пустой шприц, найденный на кровати, ранее содержал тот же яд. Судя по количеству сулемы в груше и по приблизительно определенному количеству ее же в шприце, плод был отравлен с помощью этого шприца.

Впрочем, имеется небольшая разница, которую объясняют пятна на присланной Вами белой туфле.

Пятна оставлены сулемой. Вероятно, часть ее пролилась и капнула на туфлю во время инъекции в грушу. Пятна недавнего происхождения.

Рапорт о вскрытии трупа последует сегодня вечером или завтра утром. Но, судя по предварительному обследованию, я уверен, что результаты вскрытия не покажут никаких признаков отравления и подтвердят первоначальное мнение о причине смерти.

Шиллинг».

– Ну, – заметил Тамм, – это проясняет историю с туфлей и теорию отравленной груши. Сулема, а?.. Мне кажется… Давайте поднимемся в лабораторию.

Друри Лейн промолчал. Трое мужчин, не допив кофе, вышли из столовой. В дверях они столкнулись с мрачной миссис Арбакл, держащей поднос, на котором стоял стакан с густой желтой жидкостью. Лейн посмотрел на часы – было ровно половина третьего.

По пути наверх Лейн взял у инспектора рапорт, внимательно прочитал его и вернул без комментариев.

На спальном этаже было тихо. На миг они задержались на лестничной площадке. Потом дверь комнаты мисс Смит открылась, и сиделка шагнула в коридор, ведя за собой Луизу Кэмпион. Несмотря на трагедию и нарушение порядка, обычай сохранялся – глухая, немая и слепая женщина, пройдя мимо троих мужчин, направилась в столовую за ежедневной порцией эгнога. Капитан Триветт и доктор Мерриэм уже давно ушли. Массивная фигура детектива Мошера прислонилась к наружной стороне стенного шкафа комнаты смерти. Спокойно покуривая, Мошер не упускал из виду двери, ведущие во все комнаты на этаже.

– Пинк! – рявкнул инспектор.

Детектив Пинкуссон взбежал по ступенькам.

– Вы и Мошер дежурите на этом этаже, ясно? Сменяйте друг друга. Никто не должен входить в спальню старой леди. Если таких попыток не будет, никого не беспокойте – просто смотрите в оба.

Пинкуссон кивнул и спустился по лестнице.

Порывшись в жилетном кармане, инспектор достал ключ от лаборатории Йорка Хэттера, который он обнаружил среди вещей убитой женщины. Он задумчиво взвесил его в руке, затем направился к двери лаборатории. Бруно и Лейн последовали за ним.

Тамм не сразу отпер дверь. Вместо этого он присел на корточки и заглянул в замочную скважину. Что-то буркнув, он вынул из еще одного кармана тонкий проволочный зонд, просунул его в скважину и начал делать вращательные движения. Наконец удовлетворившись, он вытащил зонд и обследовал его. Зонд был чистым.

Поднявшись, инспектор спрятал зонд.

– Странно, – озадаченно произнес он. – Я не сомневался, что мы найдем в замке следы воска. Это бы подтвердило теорию, что кто-то сделал восковой отпечаток замочной скважины и изготовил дубликат ключа. Но воска здесь нет.

– Не столь важно! – встрепенулся Бруно. – Либо после снятия воскового отпечатка скважину почистили, либо отравитель позаимствовал на время ключ миссис Хэттер, сделал дубликат и потихоньку вернул оригинал. Теперь мы этого уже никогда не узнаем.

– Рассуждения нас ни к чему не приведут, инспектор, – нетерпеливо вмешался Друри Лейн. – Откройте дверь.

Тамм вставил в замок ключ – он подходил идеально, но поворачивался с трудом, потому что механизм заржавел, словно им давно не пользовались. Смахнув каплю пота с кончика носа, инспектор со скрипом повернул ключ. Послышался щелчок, и Тамм, ухватившись за ручку, толкнул дверь. Она, как и замок, протестующе скрипнула – петли тоже заржавели.

Когда дверь открылась, Лейн положил руку на локоть инспектора.

– Ну? – проворчал Тамм.

Лейн указал на деревянный пол за порогом. Его покрывал ровный слой пыли. Наклонившись, актер провел пальцем по полу.

– Нет никаких признаков того, что ваш мародер пользовался этим входом, инспектор, – сказал он. – Слой пыли нетронут, и, судя по толщине, он скопился за много недель.

– То же самое я видел два месяца назад, – отозвался Тамм, – хотя пыли было не так много. Преступник не мог перепрыгнуть через нее – пыль занимает добрых шесть футов. Странно!

Они стояли в дверях и осматривали комнату, не входя в нее. Как сказал инспектор, по обширному участку перед дверью не ступала ничья нога – пыль покрывала его, как серовато-коричневый бархат. Но футах в шести от двери слой пыли становился неровным – в нем виднелись следы ног. Все они были стертыми, как будто ступавший старался не оставлять ни одного отпечатка, поддающегося идентификации.

– Чертовски осторожный тип, – заметил Тамм. – Подождите минутку. Я хочу посмотреть, нет ли у столов хотя бы одного отпечатка, который мы могли бы сфотографировать.

Он шагнул в комнату, безжалостно давя ботинками двенадцатого размера девственную пыль, и начал шарить в истоптанном районе. При этом его лицо становилось все мрачнее.

– Просто невероятно! Ни одного четкого следа. Ладно, входите – этому полу уже невозможно повредить.

Окружной прокурор нерешительно вошел в лабораторию, но Лейн продолжал стоять на пороге, изучая помещение. Оно имело одинаковую форму с соседней комнатой смерти. Два окна в стене напротив стены, смежной с коридором, выходили в сад позади дома. Но в отличие от окон соседней комнаты их прикрывали толстые железные решетки с просветами не более трех дюймов.

Между окнами находилась простая железная кровать, а угол западной и садовой стен занимал туалетный стол. Оба предмета мебели покрывала пыль. Справа от двери в коридор стоял старый письменный стол-бюро с убирающейся крышкой, а в углу, слева от платяного шкафа, – маленький стальной шкафчик для документов. Половину западной стены занимали полки с бутылками и банками. Нижние полки закрывали дверцы. Под прямым углом к полкам стояли два прямоугольных рабочих стола с пыльными ретортами, пробирками на подставках, бунзеновскими горелками,[35]35
  Горелка с очень жарким и почти лишенным свечения пламенем, возникающим от смеси воздуха с газом, названная по имени немецкого химика Роберта Вильгельма Бунзена (1811–1899).


[Закрыть] кранами, электрическим аппаратом и прочим лабораторным оборудованием, которое казалось исчерпывающим даже неопытному глазу Лейна. Два стола располагались параллельно друг другу – пространство между ними было достаточно широким, чтобы позволять ученому работать за обоими, поворачиваясь от одного к другому.

В восточной стене, напротив полок и под прямым углом к столам, находился большой камин – точно такой же, как в соседней комнате смерти. Между кроватью и камином помешалась маленькая рабочая скамья, обожженная химикалиями. Беспорядочно стояли несколько стульев, трехногий табурет с круглым сиденьем находился перед полками.

Мистер Друри Лейн шагнул через порог, закрыл дверь и пересек комнату. За шестифутовым участком нетронутой пыли повсюду виднелись стертые следы ног. Было очевидно, что кто-то часто посещал лабораторию после смерти Йорка Хэттера и первоначального расследования инспектора Тамма и, судя по отсутствию четких отпечатков, намеренно стирал следы.

– Это результат неоднократных визитов, – заметил инспектор. – Но как убийца проникала сюда? – Подойдя к окнам, он ухватился за решетки и потянул их к себе изо всех сил. Вмонтированные в бетон решетки оставались неподвижными. Тамм внимательно обследовал бетон и решетки, тщетно надеясь, что некоторые из них могут оказаться фальшивыми и иметь какое-то приспособление для отпирания. Не добившись успеха, он обследовал подоконники и карнизы снаружи окон. Но хотя карнизы были достаточно широкими, следов на них не было, а пыль на подоконниках оставалась неприкосновенной.

Покачав головой, Тамм направился к камину, перед которым также находилось много стертых отпечатков ног. Камин был сравнительно чистым, но отнюдь не бутафорским. Поколебавшись, инспектор нагнулся, просунул голову в очаг и быстро вытянул ее назад с удовлетворенным видом.

– Что там такое? – спросил Бруно.

– Глупо с моей стороны не подумать об этом раньше, – отозвался Тамм. – Посмотрев в дымоход, можно увидеть небо! А в стенках имеются острые выступы – очевидно, остались со времен трубочистов. Бьюсь об заклад, что именно так… – Внезапно его лицо вытянулось.

– Что именно так наша леди входила в лабораторию, инспектор? – осведомился Лейн. – Ваше честное лицо не в состоянии скрыть ваши мысли. Вы собирались сказать, что гипотетическая отравительница проникала сюда через дымоход. Это притянуто за уши. Хотя сообщник-мужчина мог использовать такой способ.

– В наши дни девушки могут проделывать то же, что и мужчины, – проворчал Тамм. – Но это идея – их могло быть двое. – Он посмотрел на Бруно. – Черт возьми, это снова указывает на Конрада Хэттера! Луиза Кэмпион могла прикоснуться к лицу женщины, но именно Конрад огрел старуху по башке и оставил следы!

– Это я и имел в виду, Тамм, как только мистер Лейн предположил наличие сообщника, – кивнул Бруно. – Да, мысль неплохая…

– Пожалуйста, джентльмены, не вкладывайте слова мне в рот, – остановил их Лейн. – Я ничего не предполагал, а всего лишь указал на логическую возможность. Инспектор, дымоход достаточно широк, чтобы позволить взрослому мужчине спуститься по нему с крыши?

– Взгляните сами, мистер Лейн. Вы же не калека, – недовольно буркнул Тамм.

– Я поверю вам на слово.

– Конечно, он достаточно широк! Я бы мог проделать это сам, а мои плечи узкими не назовешь.

Лейн кивнул и подошел к западной стене обследовать полки. Открытых полок было пять, и каждая разделялась на три секции. Все бутылки и банки на полках имели одинаковые размер и ширину, а также были снабжены этикетками, на которых чернилами было обозначено содержимое с химической формулой и номером. На некоторых виднелась дополнительная полоска красной бумаги с надписью «ЯД».

– Йорк Хэттер обладал педантичным умом, – заметил Лейн.

– Да, – отозвался Бруно, – но это ничего не значит.

Актер молча пожал плечами.

Было очевидно, что бутылки и банки располагались строго по номерам. Бутылка с номером один стояла в верхнем левом углу левой секции верхней полки. Рядом помещалась бутылка с номером два, затем банка с номером три и так далее. Свободных мест не было – в каждой секции находилось двадцать бутылок и банок; всего их было триста.

– Здесь кое-что интересное. – Лейн указал на бутылку в центре первой секции верхней полки с этикеткой «№ 9: C21H22N2O2 (стрихнин)» и красной полоской со словом «ЯД». Бутылка содержала белые кристаллические таблетки и была наполнена лишь до середины. Но Лейна, казалось, интересовала не столько она, сколько пыль у ее основания. Было очевидно, что бутылку недавно снимали с полки. – В эгноге обнаружили стрихнин?

– Да, – ответил Тамм. – Я же говорил вам, что мы нашли стрихнин в лаборатории после попытки отравления два месяца назад.

– Бутылка стояла там же, где теперь?

– Да.

– И пыль под ней была стерта, как сейчас?

Тамм подошел к полке и посмотрел на пыль.

– Да, именно так. Пыли было мало, но достаточно, чтобы я это запомнил. Обследовав бутылку, я поставил ее точно на то же место.

Лейн снова повернулся к полкам. Его взгляд переместился на вторую полку сверху. На краю, под бутылкой с номером шестьдесят девять, оказалось овальное пятно, словно от кончика пальца. Внутри находилась бесцветная жидкость, а надпись гласила: «№ 69: HNO3 (азотная кислота). ЯД».

– Странно, – удивленно пробормотал Лейн. – Вы помните пятно под бутылкой с азотной кислотой, инспектор?

Тамм посмотрел на указанное место:

– Да. Оно было там два месяца назад.

– Хм! А на бутылке имелись отпечатки пальцев?

– Нет. Тот, кто воспользовался ее содержимым, был в перчатках. Хотя мы не обнаружили никаких следов азотной кислоты. Может, Хэттер применял ее для экспериментов, надевая резиновые перчатки.

– Это не объясняет пятно, – сухо заметил Лейн, скользя взглядом по полкам.

– Ищете сулему? – спросил окружной прокурор. – Если мы найдем ее здесь, учитывая рапорт Шиллинга о присутствии сулемы в груше…

– В лаборатории обширный запас химикалий, – промолвил актер. – Вот она, мистер Бруно. – Он указал на восьмую бутылку в правой секции центральной, третьей полки с надписью: «№ 168: сулема. ЯД».

Бутылка была неполной, а пыль под ней – стертой. Тамм взял сосуд за горлышко и окинул взглядом.

– Отпечатков нет. Снова перчатки. – Он встряхнул бутылку, нахмурился и поставил ее на место. – Конечно, сулему для груши взяли отсюда. В этой лаборатории полный ассортимент для отравителя!

– А какой яд, по словам Шиллинга, нашли в организме Йорка Хэттера, когда его выудили из Лоуэр-Бей?

– Синильную кислоту, – ответил Лейн. – Вот она.

Яд, который принял Йорк Хэттер, прежде чем прыгнуть за борт, находился в бутылке номер пятьдесят семь, в правой секции верхней полки. Как и другие обследованные бутылки, она была снабжена надписью «ЯД». Отсутствовало солидное количество бесцветной жидкости, а на стекле виднелось несколько отпечатков пальцев. Пыль под бутылкой была нетронута.

– Отпечатки Йорка Хэттера. Мы проверили их после первой попытки отравления Луизы Кэмпион.

– Но каким образом, инспектор, вы получили образцы отпечатков Хэттера? – осведомился Лейн. – К тому времени его уже похоронили, а я сомневаюсь, что вы снимали у него отпечатки в морге.

– Вы ничего не упускаете, – усмехнулся Тамм. – Нет, мы не снимали отпечатки с тела, так как кожа пальцев была разъедена и все петли и узоры исчезли. Нам пришлось прийти сюда и обшаривать мебель. Мы нашли много отпечатков, и они совпали с отпечатками на бутылке с синильной кислотой.

– Мебель, вот как? – пробормотал Лейн. – Простите, инспектор, я задал глупый вопрос.

– Несомненно, Хэттер наполнил флакон синильной кислотой из этой бутылки, – сказал Бруно, – а потом принял яд и утопился. С тех пор бутылку не трогали.

Мистер Друри Лейн казался загипнотизированным полками. Он неоднократно осматривал все пятнадцать секций. Дважды его взгляд возвращался к пятну на краю полки, где стояла бутылка с азотной кислотой. Подойдя ближе, он стал осматривать края полок, и его лицо прояснилось. На краю центральной секции второй полки, под бутылкой номер девяносто с надписью «Серная кислота», виднелось такое же овальное пятно.

– Два пятна, – задумчиво произнес актер, блеснув серо-зелеными глазами. – Инспектор, это пятно было здесь, когда вы впервые обследовали лабораторию?

Тамм посмотрел на пятно:

– Нет. Ну и что из того?

– Мне кажется, – дружелюбно отозвался Лейн, – что все, отсутствовавшее здесь два месяца назад, представляет интерес.

Он осторожно поднял бутылку, отметив, что кольцо пыли, в котором она стояла, имело четкие очертания. Актер поднял взгляд, и возбуждение на его лице сменилось сомнением. Постояв в нерешительности, он повернулся и начал бродить по комнате, мрачнея с каждым шагом. Однако полки притягивали его как магнит. Снова подойдя к ним, Лейн посмотрел на нижнюю закрытую полку, распахнул две широкие дверцы и заглянул внутрь… Ничего интересного: коробки, банки, пакеты с химикалиями, пробирки, маленький электрический холодильник и другие электроприборы. Что-то раздраженно пробормотав, Лейн закрыл дверцы и подошел к письменному столу-бюро у двери. Крышка была опущена, и он поднял ее.

– Сюда тоже следовало бы заглянуть, инспектор.

– Мы это сделали, когда тело Тамма обнаружили у Сэнди-Хук, мистер Лейн. Там не было ничего примечательного. Личные и научные бумаги, книги, заметки о химических опытах…

Лейн посмотрел внутрь. Содержимое было в беспорядке.

– Все как в прошлый раз, – сказал инспектор.

Пожав плечами, Лейн опустил крышку и подошел к стальному шкафчику.

– Сюда мы тоже заглядывали, – терпеливо сказал Тамм, но Лейн, выдвинув стальной ящик, стал рыться в нем, пока не нашел опись содержимого позади объемистых папок с данными об экспериментах.

– Ах да, шприц, – пробормотал окружной прокурор.

Лейн кивнул:

– В описи указаны двенадцать шприцев, мистер Бруно. Любопытно… Вот они. – Он отложил список и поднял из ящика большой кожаный футляр. Бруно и Тамм заглядывали ему через плечо. На крышке футляра были вытиснены золотом инициалы «Й.X.». Лейн открыл футляр. Внутри, в аккуратных выемках на пурпурной бархатной подкладке, лежали одиннадцать шприцев разных размеров. Одна из выемок пустовала.

– Черт возьми! – выругался Тамм. – Шиллинг забрал этот шприц.

– Едва ли стоит посылать за ним, инспектор, – сказал Лейн. – Помните, на шприце, который мы обнаружили в кровати миссис Хэттер, был номер шесть? Еще один пример методичного ума Йорка Хэттера.

Он провел ногтем по пустой выемке. На всех выемках имелись черные полоски с белым номером. Пустая выемка была отмечена номером шесть.

– Если я правильно помню, – продолжал актер, – размер выемки соответствует размеру шприца. Да, шприц, который потом наполнили сулемой, взяли из этого футляра. А здесь, – добавил он, наклонившись и выпрямившись с еще одним кожаным футляром гораздо меньшего объема, – если я не ошибаюсь, иглы для инъекций… Да. Одна игла отсутствует, так как в описи указаны восемнадцать, а здесь только семнадцать. – Вздохнув, Лейн вернул оба футляра в ящик и начал рыться в папках. Записи, эксперименты, данные на будущее… Одна из папок в самостоятельном отделении была пуста.

Лейн закрыл шкафчик. Стоящий позади Тамм издал резкий возглас, и актер быстро повернулся. Инспектор стоял на коленях в пыли, почти невидимый за одним из массивных рабочих столов.

– Что там такое? – спросил Бруно, обойдя стол вместе с Лейном. – Нашли что-нибудь?

– Ну, – Тамм выпрямился, – это показалось тайной, но только на один момент. Посмотрите сюда.

Проследив за его пальцем, они увидели причину возгласа. Между двумя рабочими столами, ближе к камину, чем к полкам, в пыли на полу виднелись три аккуратных маленьких круглых пятна. Они располагались треугольником, будучи равноудаленными друг от друга. При внимательном рассмотрении Лейн увидел, что пятна тоже покрывала пыль, но куда более тонким слоем.

– Сначала я подумал о чем-то важном, но это всего лишь табурет.

– Ах да, – задумчиво промолвил Лейн. – Табурет. Я забыл о нем.

Инспектор поднял маленький трехногий табурет, стоявший перед средними секциями полок, и поставил его ножками на пятна.

– Как видите, все просто. Сначала табурет стоял здесь, но его передвинули.

Но Лейн внимательно смотрел на сиденье табурета. Оно было покрыто пятнами и царапинами, а пыль лежала на нем лишь местами.

– Когда вы обследовали лабораторию два месяца назад, инспектор, – спросил Лейн, – табурет стоял там же, где теперь? Я имею в виду, его трогали или передвигали после первого обследования?

– Будь я проклят, если знаю.

Актер отвернулся.

– Думаю, это все.

– Рад, что вы удовлетворены, – проворчал окружной прокурор. – Я не могу разглядеть ни голову, ни хвост.

Друри Лейн не ответил. Рассеянно пожав руки Бруно и Тамму, он пробормотал, что должен возвращаться в «Гамлет», и шагнул из лаборатории. Его лицо было усталым, а плечи поникшими, когда он, спустившись, взял в прихожей шляпу и трость и вышел из дома.

– Похоже, он в таком же тупике, как я, – буркнул инспектор. Отправив детектива на крышу охранять дымоход, он запер дверь лаборатории, попрощался с Бруно, который с унылым видом отправился назад в свой офис, и зашагал вниз.

Стоящий в коридоре детектив Пинкуссон удрученно посасывал большой палец.