Текст книги "Трагедия Игрек"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Сцена 2
«ГАМЛЕТ»

Пятница, 10 июня, 21.00

Даже пребывание в «Гамлете», обычно самом безмятежном и умиротворяющем душу убежище, тем вечером не спасало положения. Дождь не желал прекращаться, а холод проникал сквозь одежду, вызывая гусиную кожу. Возвышающийся над Гудзоном на вершинах скал замок выглядел в серых складках тумана и под клубящимися наверху тучами подобно призрачным руинам, нарисованным пером Эдгара По.

Старый Куоси развел поистине титанический огонь в огромном камине личных апартаментов Лейна. В помещении стало тепло, и актер после простого обеда растянулся на меховом коврике перед камином и закрыл глаза. Пламя щекотало веки. Древний горбун ковылял по комнате, испуганно наблюдая за хозяином. Не выдержав, он подошел к коврику и притронулся к руке Лейна. Серо-зеленые глаза тотчас же открылись.

– Что-нибудь не так, мистер Друри? Вам нехорошо?

– Со мной все в порядке.

Куоси отошел в угол и опустился на стул, не сводя глаз с неподвижной фигуры, распростертой перед камином. Спустя час, в девять вечера, фигура шевельнулась и поднялась.

– Куоси.

– Да, мистер Друри? – Старик тут же вскочил, словно пес, которого окликнул хозяин.

– Я иду в кабинет и не хочу, чтобы меня беспокоили. Понятно?

– Да, мистер Друри.

– Если Фриц Хофф или Кропоткин будут искать меня, чтобы поговорить о пьесе, скажи, что я лег спать. Увижусь с ними утром.

– Хорошо, мистер Друри.

Лейн легонько подтолкнул старика к двери. Куоси нехотя удалился. Актер запер за ним и направился в смежную комнату – кабинет. Подойдя к письменному столу резного орехового дерева, он включил настольную лампу, выдвинул ящик и достал пачку бумаг – скопированный текст рукописи Хэттера, обнаруженной им в дымоходе. Опустившись в кожаное кресло у стола, Лейн разложил листы перед собой и начал читать. В тишине и полумраке слова, казалось, обретали новое значение…

«ПЛАН ДЕТЕКТИВНОГО РОМАНА

Название (предположительное): «Тайна ванильного убийства».

Автор: использовать псевдоним. Мисс Терри? X. Йорк? Луис Пастор?[53]53
  «Мисс Терри» созвучно mystery – тайна (англ.); X. Йорк – перемена местами имени и фамилии Йорк Хэттер; Луис Пастор – производное от имени знаменитого французского микробиолога Луи Пастера (1822–1895).


[Закрыть]

Место действия: Нью-Йорк. Грамерси-парк? Дом, похожий на мой.

Время: настоящее.

Прием: писать от первого лица. Преступник – я сам.

Действующие лица

Йорк (Игрек) – преступник, муж жертвы.

Эмили – жертва, старуха, тиран. (Как в действительности.)

Луиза – глухая, немая и слепая дочь. (Не падчерица Игрека – это подкрепит мотив.)

Конрад – женатый сын.

Марта – его жена. (Детей нет – они не необходимы.)

Барбара – старшая дочь Игрека и Эмили. Сохранить как писательницу. Психологическая подозреваемая?

Джилл – младшая дочь Игрека и Эмили.

Триветт – одноногий сосед, влюблен в Луизу. (Притянуто за уши?)

Гормли – деловой партнер сына.

Второстепенные персонажи

Сиделка Луизы, кухарка, шофер, служанка, семейный врач, семейный адвокат, ухажер Джилл?

Примечание!!! Придумать вымышленные имена для всех вышеупомянутых!!!

ПЕРВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Попытка отравления Луизы. Факт: по установившейся традиции кухарка готовит для Луизы стакан эгнога и оставляет его на столе в столовой ежедневно в 14.30.

Подробности. В определенный день Игрек (преступник) ждет, пока кухарка не поставит эгног на стол, затем, когда никто не видит, проскальзывает в столовую, добавляет в стакан с эгногом стрихнин и возвращается в соседнюю библиотеку.

Игрек взял три таблетки стрихнина из бутылки № 9 на полке в его химической лаборатории. Никто об этом не знает.

Игрек ждет в библиотеке, пока Луиза не придет выпить эгног.

Когда Луиза направляется в столовую. Игрек выходит из библиотеки. Прежде чем Луиза успевает выпить отравленный эгног, Игрек входит в столовую, забирает у нее стакан, говорит, что с напитком что-то не так, и делает глоток.

Ему сразу же становится плохо. (Игрек устраивает так, что остальные находятся поблизости и в дальнейшем будут выступать в качестве подозреваемых).

Примечание. Это заставляет всех думать, что Луизу пытается отравить не Игрек, а кто-то другой, так как отравитель не стал бы глотать собственноручно добавленный яд. Происшествие спасает Луизу от настоящего отравления – очень важно для сюжета!

ВТОРОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Вторая «попытка» отравить Луизу, во время которой убита старая Эмили, жена Игрека. Это происходит спустя семь недель после первой попытки.

Подробности. Около четырех часов ночи, когда все спят, а Луиза и Эмили находятся в своей спальне (мать и дочь спят в одной комнате на параллельно поставленных кроватях), Игрек совершает второе преступление.

На сей раз идея состоит в том, чтобы отравить грушу и положить ее в вазу с фруктами на ночном столике между кроватями Луизы и старухи. Использована груша, так как все знают, что старая Эмили никогда их не ест. Отравление груши наведет на мысль, что Луизу снова пытались отравить, но Луиза не станет есть грушу, так как Игрек, зная, что она никогда не ест перезрелые фрукты, специально выбирает (возможно, крадет из кухни) и приносит в комнату испорченную грушу, куда вводит шприцем сулему, взятую из бутылки № 168 в лаборатории.

Шприц Игрек берет из стального шкафа в лаборатории, где хранится целый запас.

Перед тем как пойти в спальню Луизы, Игрек крадет пару старых белых летних туфель Конрада. Наполняя шприц сулемой в лаборатории, он намеренно проливает на одну из туфель Конрада несколько капель яда.

Действие. Игрек пробирается в спальню Луизы и Эмили, подходит к ночному столику и кладет отравленную грушу в вазу с фруктами. Потом ударяет Эмили по голове тупым инструментом и убивает ее. Все будет выглядеть так, словно Эмили убили по ошибке, так как она проснулась среди ночи и убийце пришлось заставить ее замолчать.

Примечание. Убийство Эмили – главная цель всего плана. Попытки отравить Луизу совершены с целью внушить полиции мысль, будто она – намеченная жертва. Поэтому полиция будет подозревать только тех, кто мог хотеть убить Луизу, а не Эмили. В романе Игрек будет очень дружелюбен с Луизой, поэтому его не заподозрят.

Объяснение ложного следа. Игрек специально проливает сулему на туфлю Конрада. Выйдя из спальни, он возвращает обувь в стенной шкаф Конрада. Полиция находит туфлю с ядом на ней и начинает подозревать Конрада, который, как всем известно, ненавидит Луизу.

Ключ, который приводит полицию к правильному решению. Когда Игрек убивает Эмили, слепая, глухая и немая Луиза просыпается и узнает запах ванили от «Перуанского бальзама» на руках Игрека. Она сообщает об этом полиции, главный детектив идет по следу и узнает, что запах ванили мог исходить только от Игрека.

ПОЖАР

На следующую ночь после убийства Игрек устраивает пожар в лаборатории (где он спит). Сначала он оставляет на одном из столов бутылку с бисульфидом углерода (из бутылки № 256), который взрывается от сильного жара, затем поджигает свою кровать.

Цель пожара. Пожар и последующий взрыв будут выглядеть так, словно кто-то покушается и на жизнь Игрека. Это добавит еще один ложный след и заставит Игрека выглядеть невиновным.

ТРЕТЬЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Спустя две недели после убийства Игрек совершает еще одну попытку «отравить» Луизу. На сей раз он использует яд под названием физостигмин – белую жидкость из бутылки № 220 на полке в лаборатории, – добавив пятнадцать капель из пипетки в стакан простокваши, которую Луиза выпивает каждый вечер через час после обеда. Игрек снова привлекает внимание к чему-то неправильному в простокваше и не дает Луизе выпить отраву.

Смерть Луизы снова не является его целью. Третья попытка отравления после смерти старухи должна продолжать убеждать полицию, что убийца по-прежнему хочет избавиться от Луизы, дабы полиция искала тех, кто имеет мотивы против нее, а не против Эмили.

Общие примечания

1. Помнить, что Игрек все время носит перчатки, поэтому не оставляет отпечатков пальцев ни во время одного из преступлений.

2. Разработать побочные линии.

3. Разработать линию, как главный детектив в конце концов узнает правду.

4. Мотив Игрека: ненависть к Эмили – она разрушила его карьеру и здоровье, постоянно угнетала и подавляла его… Достаточно убедительно для настоящего преступления!

Последнее замечание, не относящееся к делу и полное горечи, в рукописи было вычеркнуто, но оставалось читаемым (Лейн в точности скопировал и его). План завершали еще два примечания:

5. Замаскировать персонажей настолько, чтобы они выглядели вымышленными. Если не использовать подлинных имен, нет причин, по которым читатели могли бы узнать семью. Возможно, перенести действие в какой-нибудь другой город – например, Чикаго или Сан-Франциско.

6. Какова личность главного детектива? Возможно, врач, чтобы обыграть запах ванили и химикалий? Друг Игрека? Не полицейский-интеллектуал, пользующийся дедуктивным методом Эллери Квина, возможно внешне походящий на Шерлока Холмса или Пуаро… Ввести в расследование лабораторию… Разработать ключ с помощью номеров на бутылках. Это не должно быть трудным».

Лейн устало отложил копию аморфного плана детективного романа Йорка Хэттера и закрыл лицо руками, глубоко задумавшись. В течение пятнадцати минут тишину нарушало только его дыхание. Наконец он выпрямился и посмотрел через стол на календарь, шевеля губами. Две недели… Лейн взял карандаш и подчеркнул дату 18 июня.

Сцена 3
МОРГ

Суббота, 11 июня, 11.00

Привыкший к самоанализу и анализу окружающего мира, Лейн тем не менее не мог найти рациональное объяснение охватывающей его тревоге. Она давила ему на затылок, как свинцовая гиря.

И все же Лейн не мог остановиться. Дело должно быть доведено до конца, каким бы горьким он ни был. А потом… Он чувствовал, как его желудок сжимается в спазме боли и страха.

Была суббота, солнце сияло над рекой. Выйдя из «линкольна», Лейн поднялся по выщербленным ступенькам к входу в морг. Зачем? Почему не признать, что он занялся делом, слишком жестоким для человека с чувствительной натурой? На вершине своей театральной карьеры его осыпали не только похвалами, но и поношениями, именуя то «лучшим актером в мире», то «старой рухлядью, бормочущей побитого молью Шекспира в век технического прогресса». Лейн принимал аплодисменты и насмешки с достоинством, приличествующим артисту, который знает себе цену. Что бы ни говорили критики, это не могло поколебать его уверенности в том, что он стремится к благородной цели. Почему же он не остановился на этом? Преследовать и карать зло – занятие для людей вроде Тамма и Бруно. Но абсолютного зла не существует – даже Сатана ранее был ангелом. Есть только невежественные и порочные люди или жертвы жестокой судьбы…

Мускулистые ноги несли его по ступенькам морга вверх, упрямо отказываясь реагировать на сумятицу в голове.

Лейн нашел доктора Инголлса в лаборатории на втором этаже, читающим лекцию студентам-медикам. Он молча ждал, считывая фразы по губам Инголлса и наблюдая за уверенными движениями его рук.

Когда студенты удалились, Инголлс снял резиновые перчатки и сердечно пожал руку актеру.

– Рад вас видеть, мистер Лейн. Еще одна маленькая проблема с уликой при помощи обоняния?

Мистер Друри Лейн окинул взглядом опустевшую лабораторию. Что он делает в этой цитадели науки с ее ретортами, электродами и стеклянными колбами, наполненными химикалиями? Все равно ему не удастся очистить мир от зла…

– Можете сообщить мне какую-нибудь информацию, доктор, о яде под названием физостигмин? – спросил Лейн.

– Физостигмин? Разумеется! – просиял токсиколог. – Как раз по нашей части! Это белый, безвкусный, токсичный алкалоид – смертельный яд, добываемый из калабарских бобов.

– Калабарских бобов?

– Physostigma venenosum. Ядовитый плод африканской лианы из семейства бобовых, – объяснил доктор Инголлс. – Применяется в медицине для лечения нервных расстройств, столбняка, эпилепсии и так далее. Физостигмин используют для уничтожения крыс. Хотите видеть образец?

– Это едва ли необходимо, доктор. – Лейн достал из кармана завернутый предмет, удалил бумагу и подкладку, продемонстрировав закупоренную пробкой пробирку с белой жидкостью, обнаруженную им в тайнике дымохода. – Это физостигмин?

– Хм… – Инголлс поднес пробирку к свету. – Выглядит похоже. Одну минуту, мистер Лейн, я произведу пару тестов.

Токсиколог работал молча – Лейн наблюдал за ним.

– Несомненно, это физостигмин, мистер Лейн, – сказал наконец Инголлс. – Где вы его взяли?

– В доме Хэттеров, – рассеянно ответил Лейн. Вынув бумажник, он извлек оттуда сложенный листок бумаги. – Это дубликат рецепта, доктор Инголлс. Пожалуйста, взгляните на него.

Токсиколог взял рецепт.

– «Перуанский бальзам»… Понятно! Что вы хотите знать об этом рецепте, мистер Лейн?

– Он законный?

– Абсолютно. Эта мазь используется для лечения кожных заболеваний…

– Благодарю вас. – Лейн не стал забирать рецепт. – Не могли бы вы кое-что сделать для меня, доктор?

– Что именно?

– Проследите, чтобы эту пробирку отправили в Главное полицейское управление от моего имени и присовокупили к другим вещественным доказательством по делу Хэттеров.

– Хорошо.

– Это крайне важно для расследования… Благодарю за любезность, доктор.

Лейн пожал руку Инголлсу и повернулся к двери. Токсиколог озадаченно смотрел ему вслед.

Сцена 4
КАБИНЕТ ИНСПЕКТОРА ТАММА

Четверг, 16 июня, 10.00

Казалось, на этом событиям суждено было закончиться. Дело, которое началось с попытки насилия, после демонстрации преступной активности внезапно застопорилось, словно натолкнувшись на непреодолимое препятствие и рухнув наземь, чтобы больше не подняться.

Это был мучительный период. В течение шести дней после визита Лейна в лабораторию доктора Инголлса не происходило буквально ничего. Инспектор Тамм оказался в тупике и метался из стороны в сторону в поисках выхода. Обитатели дома Хэттеров вернулись к своему рутинному эксцентричному образу жизни, едва сдерживаемому беспомощной полицией. Как выразилась одна из газет, «Безумные Хэттеры, похоже, выйдут из последней эскапады целыми и невредимыми. Это еще один мрачный пример растущей тенденции в американской преступности. Выходить сухим из воды, совершив убийство, кажется, становится модным как среди гангстеров, так и среди обычных граждан».

Дело оставалось без движения до утра четверга, следовательно, чуть менее двух недель спустя после убийства миссис Хэттер мистер Друри Лейн решил нанести визит в Главное полицейское управление.

Инспектор Тамм приветствовал Лейна, как пес хозяина в надежде на прогулку.

– Где вы пропадали? – воскликнул он. – Я никогда в жизни не был так рад видеть кого-то! Что скажете хорошего?

Лейн пожал плечами. В уголках его рта виднелись решительные складки, но выглядел он по-прежнему мрачным.

– В эти дни мне трудно найти хорошие слова, инспектор.

– Тьфу! Старая история, – проворчал Тамм, созерцая шрам на тыльной стороне ладони. – Никто ничего не знает.

– Насколько я понимаю, ваши достижения скудны?

– Еще спрашиваете! – огрызнулся Тамм. – Я все время ломал себе голову над историей с детективным романом. Она казалась мне самой важной нитью в деле. И куда это меня привело? – Риторический вопрос не требовал ответа, но инспектор тем не менее дал его: – Абсолютно никуда!

– А куда, по-вашему, это должно было вас привести? – спокойно осведомился Лейн.

– Я имел право надеяться, что к убийце! Но будь я проклят, если смог хоть что-то из этого вытянуть. Я устал от всей чертовой неразберихи! – Тамм немного успокоился. – Хотя какой смысл жаловаться… Позвольте рассказать вам, как я себе это представляю.

– Говорите.

– Йорк Хэттер пишет детективный роман или, как вы сказали, его план, основывая сюжет на членах своей семьи, своем доме и так далее. Не слишком свежо, а? Но признаю, что у него был чертовски интересный материал!

– Боюсь, я вынужден обвинить мистера Хэттера в недооценке материала, – заметил Лейн. – Он не подозревал и половины возможностей, инспектор. Если бы он знал…

– Но он не знал, – прервал Тамм. – Поэтому он обдумывает свой план, и ему в голову приходит оригинальная идея: «Я напишу роман от первого лица и сделаю себя преступником!»

– Действительно оригинально, инспектор.

– Да, если вы увлекаетесь такой чепухой. Теперь смотрите! Когда Йорк Хэттер откинул копыта – что он наверняка не предполагал сделать, замышляя свой роман, – кто-то находит его план и использует его для совершения настоящего убийства…

– Совершенно верно…

– Черта с два! – крикнул Тамм. – Хотя это выглядит многообещающе, но ровным счетом ничего не значит! Из этого можно вытянуть лишь то, что кто-то использовал идею Йорка Хэттера как подсказку. Это мог быть кто угодно!

– По-моему, вы недооцениваете возможности, – промолвил Лейн.

– Что вы имеете в виду?

– Не важно.

– Ну, очевидно, у вас мозги работают лучше, чем у меня, – проворчал инспектор. – На мой взгляд, именно поэтому преступление выглядит таким дурацким. Следовать плану детективной истории! – Он достал носовой платок и громко высморкался. – Но это поможет нам в одном. Многое в этом преступлении кажется необъяснимым. Полагаю, мы можем возложить вину за это на безумный замысел Хэттера.

Лейн промолчал.

– Есть еще кое-что. – Тамм сделал паузу, разглядывая свой ноготь. – Когда вы на прошлой неделе рассказали мне о плане детективного романа, я решил уважать ваше требование не задавать вопросы. Мы с Бруно придерживаемся высокого мнения о ваших способностях и признаем, что у вас в голове есть что-то – не знаю, что именно, – чего нет ни у меня, ни у него. Иначе мы бы не позволили постороннему действовать настолько самостоятельно.

– Очень вам признателен, инспектор, – пробормотал Лейн.

– Но я не совсем туп, – продолжал Тамм. – И вы не можете ожидать, что мое терпение будет длиться вечно. Вы могли узнать о плане романа только тремя способами. Во-первых, откопать его где-то, что кажется невероятным, так как мы обыскали дом сверху донизу. Во-вторых, получить информацию от самого убийцы, что отпадает по очевидным причинам. И в-третьих, просто догадаться о его существовании. Но если так, то каким образом вы узнали, что Йорк Хэттер фигурирует в плане в качестве преступника? Выходит, это тоже отпадает. Признаюсь, что я полностью озадачен, и мне это не нравится!

Друри Лейн вздохнул. Боль в его глазах противоречила раздражению в голосе.

– С сожалением должен сказать, инспектор, что ваша логика хромает. Но я не могу обсуждать это с вами. – Помолчав, он добавил: – В то же время я обязан дать вам объяснения.

Лейн встал и начал мерить шагами комнату.

– Инспектор, это, безусловно, самое уникальное преступление, с каким вам только приходилось сталкиваться. Заинтересовавшись криминологией в начале прошлого года, я прочитал множество отчетов о старых делах, дотошно вникал в дела текущего периода и вообще старался получить как можно больше информации по этому предмету. Поверьте, за всю историю расследования уголовных дел не было зафиксировано более сложного и необычного преступления.

– Вполне возможно, – ворчливо согласился Тамм.

– Вы не можете понимать всю его сложность, – покачал головой Лейн. – Речь идет не только о проблеме преступления и наказания. Среди элементов дела патология, аномальная психология, проблемы социологии и этики… – Он закусил губу. – Давайте прекратим этот бесполезный разговор. В доме Хэттеров произошли какие-нибудь события?

– Там все по-прежнему. Выглядит так, будто все зло выдохлось.

– Не заблуждайтесь, – резко сказал Лейн. – Оно не выдохлось. Это целая бездна вражды и ненависти. Больше не было попыток отравления?

– Нет. Доктор Дабин – эксперт, дежурящий в доме, – проверяет каждый кусочек пиши и каждую каплю напитков. На повторение нет никаких шансов.

– Барбара Хэттер приняла решение насчет Луизы Кэмпион?

– Еще нет. Конрад подбивает бедную девушку отказаться, – конечно, Барбара видит его насквозь. Знаете, что этому сукиному сыну хватило наглости предложить?

– Что?

– Конрад сказал, что, если Барбара откажется от опеки над Луизой, он откажется тоже, и тогда они вдвоем оспорят завещание, ведь старый капитан Триветт наверняка примет на себя эту работу! Великодушный братец! Если Барбара согласится, он обведет ее вокруг пальца и сам выразит желание заботиться о Луизе. В конце концов, от контроля над тремястами тысячами баксов отмахнуться нелегко.

– А остальные?

– Джилл Хэттер снова шляется по вечеринкам и продолжает ругать покойную мамашу на чем свет стоит. Опять держит на поводке Гормли и дала отставку Бигелоу – к счастью для него. Хотя он так не считает – бедняга от отчаяния всю неделю не появлялся в доме. Вот и все. Не слишком обнадеживает, верно?

Глаза Лейна блеснули.

– Луиза Кэмпион все еще спит в комнате мисс Смит?

– Нет, вернулась в свою спальню – после того, как там убрали. Мисс Смит спит рядом с ней, в кровати старой леди. Не думал, что ей хватит на это духу.

Лейн прекратил шагать и посмотрел на Тамма.

– А вот мне не хватает духу снова проэксплуатировать ваше терпение и добродушие, инспектор.

Тамм поднялся, встав лицом к лицу с актером – широкоплечий, массивный человек с безобразным лицом напротив высокого, стройного и моложавого мужчины.

– Не понимаю вас.

– Я вынужден снова попросить вас сделать кое-что для меня, не спрашивая о причине.

– Смотря что.

– Ваши люди все еще дежурят в доме Хэттеров и рядом с ним?

– Да. Ну и что из этого?

Лейн ответил не сразу. Он внимательно изучал лицо инспектора, а его собственное лицо приняло по-детски умоляющее выражение.

– Я хочу, – медленно произнес он, – чтобы вы убрали всех полицейских и детективов из дома Хэттеров.

Хотя инспектор Тамм привык к причудам мистера Друри Лейна, он едва ли был подготовлен к подобной просьбе.

– Что?! – рявкнул он. – Оставить место абсолютно неохраняемым?

– Да, – подтвердил Лейн. – Абсолютно неохраняемым. Это необходимо.

– И доктора Дабина тоже убрать? Вы сами не знаете, о чем просите. Это же предоставит отравителю свободу действий!

– Как раз этого я и добиваюсь.

– Но мы не можем так поступить! Ведь таким образом мы будем напрашиваться на очередное покушение!

Лейн кивнул:

– Вы ухватили самую суть идеи, инспектор.

– Все равно кто-то должен оставаться на территории, чтобы прищучить ублюдка!

– Кто-то останется.

Тамм выглядел удивленным, словно внезапно усомнился в здравом рассудке актера.

– Но ведь вы только что сказали, что не хотите нашего присутствия.

– Совершенно верно.

– В таком случае…

– Там буду я.

– О! – Голос Тамма изменился. Он устремил на Лейна задумчивый взгляд. – Понимаю. Старый трюк. Но ведь они знают, что вы один из нас.

– Поэтому я буду присутствовать в качестве кого-то другого.

– Кого они знают и кто не вызовет у них подозрений, – пробормотал Тамм. – Неплохо придумано, мистер Лейн. Если только вы сумеете их одурачить. В конце концов, это не театр и не детективный роман. Думаете, вы сможете так хорошо загримироваться, что…

– Попробую рискнуть, – ответил Лейн. – Куоси – гений. Его искусство блистательно, потому что избегает чрезмерностей. А мне не впервые придется играть роль, – с горечью добавил он. – Но мы теряем драгоценное время, инспектор. Вы согласны выполнить мою просьбу или нет?

– Ладно, – с сомнением отозвался Тамм. – Думаю, это не повредит, если вы будете осторожны. Нам все равно пришлось бы скоро убрать ребят… О'кей. Каков ваш план?

– Где сейчас Эдгар Перри?

– Вернулся в дом Хэттеров. Мы освободили его, но велели оставаться там до окончания расследования.

– Немедленно вызовите мистера Перри снова под предлогом очередного допроса и скажите, чтобы он пришел сюда как можно скорее.

* * *

Часом позже Эдгар Перри уже сидел в кабинете Тамма, нервно переводя взгляд с Лейна на инспектора. Актер уже не казался расстроенным – он выглядел спокойным, хотя и настороженным. Лейн окинул воспитателя фотографическим взглядом, словно измеряя внешние черты и запоминая все детали поведения. Тамм сидел рядом, нахмурив брови.

– Мистер Перри, – заговорил наконец Лейн, – вы можете оказать неоценимую услугу полиции.

– Да? – В глазах Перри появился испуг.

– Необходимо убрать всех полицейских из дома Хэттеров.

Перри казался удивленным и обрадованным.

– В самом деле? – воскликнул он.

– Да. В то же время мы должны иметь на территории своего человека на случай неприятностей. – Радость на лице воспитателя вновь сменилась страхом. – Кого-то, кто сможет свободно передвигаться по дому, не вызывая подозрения у его обитателей. Понимаете?

– Да…

– Ясно, что полицейский для этого не подходит, – продолжал Лейн. – Предлагаю, мистер Перри, с вашего позволения, занять ваше место в доме Хэттеров.

Перри быстро заморгал:

– Мое место? Мне не вполне понятно…

– У меня служит один из лучших в мире гримеров. Я выбрал вас, так как вы единственный из проживающих в доме, подходящий по физическим данным для моего перевоплощения. Мы примерно одного роста и веса, да и ваши черты лица не так уж отличаются от моих. По крайней мере, Куоси сможет продублировать их на мне.

– Да, ведь вы актер, – пробормотал Перри.

– Вы согласны?

Перри ответил не сразу.

– Ну…

– Лучше соглашайтесь, – мрачно вставил инспектор Тамм. – Ваши штаны в этой истории не совсем чистые, Кэмпион.

В глазах воспитателя вспыхнул гнев и тут же погас. Его плечи поникли.

– Хорошо, – кивнул он. – Я согласен.