Текст книги "Трагедия Игрек"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Где именно?

– Мы пошли в театр, а потом на вечеринку.

– В котором часу вы вернулись домой?

– Очень рано, инспектор. В пять утра.

Джон Гормли покраснел, а Честер Бигелоу показал в усмешке маленькие аккуратные зубы.

– Гормли проводил вас домой? А, Гормли?

Брокер начал говорить, но Джилл прервала его:

– Нет, инспектор. Вышло… довольно неловко. – Она застенчиво устремила взгляд на ковер. – Понимаете, к часу ночи я немного опьянела и поссорилась с мистером Гормли – он решил позаботиться о моих моральных устоях…

– Джилл… – Гормли покраснел, как его галстук.

– Мистер Гормли так разозлился, что бросил меня самым свинским образом, – продолжала Джилл. – Я помню только, как пила паршивый джин, общалась с каким-то потным толстяком, а потом бродила по улицам в вечернем платье, распевая во весь голос. Полицейский остановил меня и посадил в машину. Такой приятный молодой человек – большой, сильный, с вьющимися каштановыми волосами…

– Я знаю, как выглядит полицейский, – прервал инспектор неуместные излияния. – Продолжайте.

– Домой я вернулась протрезвевшей. Уже рассвело. На площади было так свежо и приятно, инспектор. Я люблю рассветы…

– Не сомневаюсь, что вы видели их неоднократно. Продолжайте, мисс Хэттер. Мы не можем тратить на вас весь день.

Джон Гормли побагровел, стиснул кулаки и зашагал взад-вперед по ковру. Выражение лица Бигелоу было загадочным.

– Это все, инспектор. – Джилл снова опустила взгляд.

– Вот как? – Мускулы Тамма напряглись под рукавами пиджака – он был великолепен в своем презрении. – Ладно, мисс Хэттер. Ответьте на несколько вопросов. Когда вы вернулись, входная дверь была заперта?

– Дайте подумать… Кажется, да. Мне понадобилось несколько минут, чтобы управиться с чертовым ключом!

– Вы видели или слышали что-то необычное, когда шли в свою спальню? Что-нибудь привлекло ваше внимание?

– Нет, инспектор.

– Вы не заметили, была дверь спальни вашей матери открыта или закрыта?

– Закрыта. Я вошла к себе, разделась, плюхнулась на кровать и тут же заснула. Меня разбудила утренняя суматоха.

– Этого достаточно. Теперь вы, Гормли. Куда вы отправились, расставшись с мисс Хэттер в час ночи?

Избегая невинного вопрошающего взгляда Джилл, Гормли пробормотал:

– Я бродил по городу. Вечеринка была на Семьдесят шестой улице, а я живу на углу Седьмой авеню и Пятнадцатой улицы, поэтому пришел домой, когда уже светало.

– Хм… Сколько времени вы и Хэттер были партнерами?

– Три года.

– А как давно вы знаете Хэттеров?

– Со времен колледжа. Мы с Конрадом делили комнату в общежитии, и тогда я познакомился с его семьей.

– Помню, как я впервые увидела тебя, Джон, – проворковала Джилл. – Я была совсем маленькой девчушкой.

– Прекратите болтовню, – проворчал инспектор и обратился к адвокату: – Насколько я понимаю, Бигелоу, ваша фирма вела все дела миссис Хэттер. У старой леди были деловые враги?

– Вы знаете не хуже меня, инспектор, – вежливо ответил адвокат, – что миссис Хэттер была… э-э… довольно странной женщиной. Необычной во всех отношениях. Враги? Разумеется. У всех дельцов на Уолл-стрит есть враги. Но я бы не сказал, что кто-то ненавидел ее настолько сильно, чтобы совершить убийство.

– Тогда каковы ваши предположения относительно этой истории?

Бигелоу поджал губы.

– К моему большому сожалению, я не имею ни малейшего понятия о причинах трагедии. Как и о том, кто пытался отравить мисс Кэмпион два месяца назад, что я, по-моему, вам говорил.

– Это ни к чему не приведет, инспектор, – нетерпеливо вмешался окружной прокурор. – Мистер Бигелоу, миссис Хэттер оставила завещание?

– Разумеется.

– В нем есть что-то необычное.

– И да и нет. Я…

В дверь постучали. Инспектор пересек комнату и приоткрыл дверь на пару дюймов.

– А, Мошер. В чем дело?

Мошер что-то прошептал.

– Нет! – твердо заявил инспектор, потом неожиданно усмехнулся и захлопнул дверь перед носом Мошера. Подойдя к прокурору, он шепнул ему что-то, и лицо Бруно стало непроницаемым.

– Мистер Бигелоу, когда вы намерены официально прочитать завещание наследникам миссис Хэттер? – спросил Бруно.

– Во вторник в два часа дня, после похорон.

– Отлично. Тогда мы услышим детали. Думаю, это все…

– Одну минуту, мистер Бруно. – Друри Лейн повернулся к Джилл Хэттер: – Когда вы последний раз видели мандолину, которая хранилась в этой комнате, мисс Хэттер?

– Мандолину? Вчера вечером после обеда – перед тем, как я ушла из дому с Джоном.

– А когда вы последний раз были в лаборатории вашего отца?

– В комнате, где Йорк возился со своими вонючими химикалиями? – Джилл пожала плечами. – Несколько месяцев тому назад. Мне это место не нравилось, а Йорк не любил, когда я туда заходила. Знаете, отец и дочь уважают личную жизнь друг друга и так далее.

– Понятно. – Лейн не улыбнулся. – А вы посещали лабораторию наверху после исчезновения мистера Хэттера?

– Нет.

Лейн кивнул:

– Благодарю вас.

– Это все, – буркнул инспектор Тамм.

Двое мужчин и девушка быстро вышли. В коридоре Честер Бигелоу взял Джилл за локоть, и она улыбнулась ему. Джон Гормли, сдвинув брови, наблюдал, как они входят в гостиную. Потом он начал бродить по коридору под равнодушными взглядами детективов. Трое мужчин в библиотеке посмотрели друг на друга. Слова казались излишними. Инспектор Тамм подошел к двери и послал детектива за сиделкой Луизы Кэмпион.

* * *

Беседа с мисс Смит неожиданно выявила несколько интересных пунктов. Толстая сиделка скрывала под профессиональной мантией женскую хрупкость и, начав отвечать на вопросы быстро и четко, под конец опроса разволновалась. Мисс Смит не помнила, видела ли она вчера мандолину в витрине. Была ли она наряду с покойной миссис Хэттер наиболее частой посетительницей спальни Луизы Кэмпион? Да. Не видела ли она когда-нибудь в комнате Луизы мандолину? (Это был вопрос Друри Лейна.) Нет, мандолина находилась в витрине после исчезновения Йорка Хэттера и, насколько знала мисс Смит, никогда ее не покидала.

Лейн. Кто-нибудь, кроме мисс Хэттер, когда-либо ел фрукты из вазы мисс Кэмпион?

Мисс Смит. Нет, сэр. Остальные избегали комнаты Луизы, и никому из них в голову бы не пришло, после запрета миссис Хэттер, взять что-нибудь, принадлежащее бедняжке. Конечно, дети иногда пробирались туда и крали одно или два яблока, но это случалось редко, так как миссис Хэттер была с ними очень сурова, а когда это случилось в последний раз, недели три назад, выпорола Джеки и накричала на Билли. Джеки вопил что было сил, его мать снова поссорилась с миссис Хэттер, и вышел жуткий скандал. Такое происходило не в первый раз – миссис Хэттер (я имею в виду Марту) женщина кроткая, но выходит из себя, когда пробуждаются ее материнские инстинкты, и постоянно ссорится со свекровью из-за того, кто должен наказывать ее детей… Прошу прошения, сэр, я отвлеклась.

– Нет-нет, мисс Смит, нам очень интересно.

Окружной прокурор Бруно. Мисс Смит, вы видели вазу с фруктами на ночном столике вчера вечером?

Мисс Смит. Да, сэр.

– Она содержала те же фрукты, что и сегодня?

– Думаю, да.

Инспектор Тамм. Когда вы последний раз видели миссис Хэттер?

Мисс Смит (начиная проявлять нервозность). Прошлой ночью около половины двенадцатого.

– Расскажите нам об этом.

– Миссис Хэттер обычно сама обслуживала Луизу перед сном, но я все же зашла в спальню и застала ее уже в кровати. Я потрепала ее по щеке и воспользовалась доской, чтобы спросить, нужно ли ей что-нибудь. Она знаком ответила, что нет.

– Понятно. Продолжайте.

– Потом я спросила, хочет ли она фрукты, и повернулась к вазе. Она сказала, что нет.

Лейн (медленно). Значит, вы видели вазу?

– Да.

– Сколько в ней было груш?

Мисс Смит (с тревогой в свиных глазках). Прошлой ночью их было только две, а сегодня утром – три. Раньше я не обращала на это внимания…

– Вы уверены, мисс Смит? Это крайне важно.

Мисс Смит (горячо). Да, сэр. Груш было две – я могу поклясться.

– Была ли одна из них испорченной?

– Испорченной? Нет, сэр. Обе выглядели свежими.

– Благодарю вас, мисс Смит.

Инспектор Тамм (ворчливо). Какое это имеет… Ладно. Что делала все это время миссис Хэттер?

– Она была одета в старый халат и собиралась ложиться. Миссис Хэттер… ну, вы знаете, что делают женщины перед сном.

– Еще бы. Я женатый человек. Как вела себя старая леди?

– Сердилась, ворчала – но это было в порядке вещей. Она только что приняла ванну и была даже в лучшем настроении, чем обычно.

– Значит, вот как коробка с порошком для ванны оказалась на столе!

– Нет, сэр. Порошок всегда там находится. Бедняжка Луиза любит приятные запахи, и ей нравится запах талька – она всегда им пудрится.

– Вы заметили на столе коробку?

– Да, сэр.

– Она была открыта?

– Нет, сэр, крышка находилась на месте.

– Крышка плотно закрывала коробку?

– По-моему, нет.

Друри Лейн улыбнулся, а инспектор Тамм признал эту маленькую победу сердитым кивком.

Окружной прокурор Бруно. Мисс Смит, вы дипломированная медсестра?

– Да, сэр.

– Сколько времени вы работаете у миссис Хэттер?

– Четыре года. О, я знаю, что это неслыханный срок для ухода за одной пациенткой, но я старею, жалованье здесь отличное, да и работа легкая, сэр, а кроме того, я очень полюбила бедняжку Луизу. Мои профессиональные способности здесь не слишком требуются – я скорее компаньонка Луизы, чем сиделка. Обычно я остаюсь с ней в дневное время, а миссис Хэттер ухаживала за ней по ночам.

– Пожалуйста, не будьте такой многословной, мисс Смит. Что вы делали, покинув спальню Луизы прошлой ночью?

– Просто пошла в свою комнату и легла спать.

– Вы слышали что-нибудь ночью?

Мисс Смит (покраснев). Нет, сэр. Я крепко сплю.

Инспектор Тамм (окинув критическим взглядом фигуру мисс Смит). Оно и видно. У вас есть предположения насчет того, кто мог хотеть отравить вашу глухонемую пациентку?

Мисс Смит (быстро моргая). Нет.

– Вы хорошо знали Йорка Хэттера?

Мисс Смит (с облегчением). Да, сэр. Он был тихим маленьким человечком под каблуком у миссис Хэттер.

– Вы знакомы с его исследовательской работой в области химии?

– Немного. Казалось, он чувствовал, что моя профессия связывает нас в какой-то мере.

– Вы когда-нибудь бывали в его лаборатории?

– Несколько раз. Однажды мистер Хэттер пригласил меня понаблюдать за экспериментом с сывороткой на морских свинках – он делал им инъекции. Очень интересно и познавательно. Помню, один известный врач, у которого я однажды…

Лейн. Полагаю, в вашем медицинском несессере имеется шприц?

– Да, сэр, даже два. Один для больших инъекций, другой для малых.

– Оба до сих пор у вас? Один из них не могли украсть из несессера?

– Нет, сэр! Я заглянула в несессер несколько минут назад, узнав, что в комнате Луизы нашли шприц, – доктор Шиллинг держал его, когда вошел в комнату, – подумав, что кто-то украл один из моих. Но оба были на месте.

– А вы можете предположить, откуда взялся шприц, найденный в комнате миссис Хэттер?

– Ну, я знаю, что несколько штук есть в лаборатории наверху…

Тамм и Бруно (одновременно). Ага!

– …потому что мистер Хэттер пользовался ими во время опытов.

– И сколько у него было шприцев?

– Право, не знаю. Но у него в стальном шкафу была картотека всего находящегося в лаборатории, и там, безусловно, указано количество шприцев.

* * *

– Входите, мистер Перри, – произнес инспектор Тамм льстивым тоном голодного паука. – Мы хотим побеседовать с вами.

Эдгар Перри задержался в дверях. Сразу чувствовалось, что он принадлежит к типу людей, которые колеблются перед каждым шагом. Высокий и худощавый мужчина лет сорока пяти, он походил на ученого. Красивое, чисто выбритое лицо было аскетическим и одновременно чувственным. Он выглядел моложе своих лет – как отметил Друри Лейн, иллюзию в основном создавали глубина и блеск глаз. Перри медленно вошел в комнату и опустился на стул, указанный инспектором.

– Насколько я понимаю, вы воспитатель мальчиков? – с любезной улыбкой спросил Лейн.

– Да-да, – хрипловатым голосом отозвался Перри. – Э-э… что вам от меня нужно, инспектор Тамм?

– Ничего особенного, – ответил инспектор. – Просто хотелось бы немного поговорить.

Они сидели, глядя друг на друга. Перри нервничал – он облизывал губы и уставился на ковер, осознав обвиняющую природу устремленных на него взглядов… Да, он знает, что к мандолине не разрешалось прикасаться. Нет, он никогда не был в лаборатории Йорка Хэттера. Он не имел особой склонности к науке, а кроме того, распоряжение миссис Хэттер на этот счет было строгим. Он начал работать в доме Хэттеров спустя неделю после Нового года – прежний воспитатель детей Конрада Хэттера уволился после ссоры с Мартой, когда та застала его бьющим Джеки за то, что мальчишка пытался утопить кошку в ванне.

– А вы ладите с мальчишками? – спросил инспектор.

– Вполне, – ответил Перри. – Хотя они временами бывают трудными, я выработал систему поощрений и наказаний, которая оказалась успешной.

– Держу пари, вам нелегко здесь работать, – сказал инспектор.

– Иногда, – признался Перри. – Мальчики бывают дикими, и боюсь, – пожалуйста, поймите, это не в смысле критики, – их родители далеко не идеальные воспитатели.

– Особенно отец, – заметил Тамм.

– Ну… возможно, он не лучший пример для своих детей, – согласился Перри. – Иногда мне приходится трудновато, но я нуждаюсь в деньгах, а жалованье здесь отличное. Несколько раз, – доверительно сообщил он, – я пытался уволиться, но…

Он смущенно умолк.

– Но – что, мистер Перри? – подбодрил его Лейн.

– Достоинства некоторых обитателей дома компенсируют недостатки других, – ответил молодой человек, прочистив горло. – Я имею в виду мисс Хэттер – мисс Барбару Хэттер, к которой… к чьей замечательной поэзии я испытываю глубочайшее восхищение.

– Ну да, – сказал Лейн. – Преклонение перед талантом. Как вы объясняете, мистер Перри, странные вещи, происходящие в этом доме?

Перри покраснел, но его голос стал тверже.

– У меня нет никаких объяснений, сэр. Но в одном я абсолютно уверен. Как бы ни были замешаны в этом другие, Барбара Хэттер никогда бы не опустилась до преступления. Она слишком умна, слишком прекрасна…

– Уверен, что она была бы польщена вашими оценками, – прервал окружной прокурор. – Скажите, мистер Перри, как часто вы отлучаетесь из дому – конечно, вы живете здесь?

– Да, в комнате на третьем – чердачном – этаже. Я редко бываю свободен от своих обязанностей – только один раз брал отпуск на пять дней в апреле. По воскресеньям у меня выходной, и я куда-нибудь отправляюсь.

– В одиночестве?

Перри закусил губу.

– Не всегда. Несколько раз мисс Хэттер была так любезна, что составляла мне компанию.

– Понятно. Где вы были прошлой ночью?

– Я рано удалился в свою комнату и читал около часа, а потом лег спать. О случившемся я узнал только сегодня утром.

– Естественно.

Последовала пауза. Перри ерзал на стуле. Взгляд инспектора стал мрачным. Знает ли Перри, что Луиза Кэмпион любит фрукты и ваза с ними всегда стоит на ее ночном столике? Да, знает, ну и что из этого? Знает ли он, какие фрукты не любила миссис Хэттер? Пожатие плечами – и снова молчание.

– Вы сказали, мистер Перри, – дружелюбно заговорил Друри Лейн, – что впервые пришли в этот дом в начале января. Следовательно, вы никогда не встречали Йорка Хэттера?

– Нет. Я мало слышал о нем, и в основном от Бар… от мисс Хэттер.

– Вы помните попытку отравить мисс Кэмпион два месяца назад?

– Да-да. Ужасная история. Дом ходил ходуном, когда я вернулся во второй половине дня. Естественно, я был шокирован.

– Насколько хорошо вы знаете мисс Кэмпион?

Лицо Перри прояснилось.

– Достаточно хорошо, сэр. Поразительная личность! Конечно, мой интерес к ней сугубо объективный – она представляет собой любопытную научную проблему. Уверен, что она узнает меня и доверяет мне.

Лейн выглядел задумчивым.

– Только что вы сказали, мистер Перри, что не интересуетесь наукой. Следовательно, у вас едва ли есть значительное научное образование. Вы незнакомы, например, с патологией?

Тамм и Бруно обменялись озадаченными взглядами. Но Перри кивнул:

– Понимаю, куда вы клоните. Очевидно, ваша теория состоит в том, что в прошлом семьи Хэттер должна быть какая-то фундаментальная патологическая причина, объясняющая их отклонения от нормы?

– Браво, мистер Перри! – улыбнулся Лейн. – И вы согласны со мной?

– Я не врач и не психолог, – чопорно отозвался воспитатель. – Могу лишь признать, что они выходят за грань нормы.

Тамм тяжело поднялся:

– Давайте покончим с этим. Как вы получили работу?

– Мистер Конрад Хэттер дал объявление, что ищет воспитателя. Я предложил свою кандидатуру вместе с некоторыми другими и был выбран.

– Значит, у вас имелись рекомендации?

– Да.

– Они еще при вас?

– Э-э… да.

– Я бы хотел взглянуть на них.

Перри моргнул, потом встал и быстро вышел из библиотеки.

– Здесь что-то не так, – сказал инспектор, когда дверь за ним закрылась. – Наконец-то мы на что-то наткнулись, Бруно.

– О чем вы, инспектор? – улыбаясь, спросил Лейн. – Вы имеете в виду Перри? Признаю, что помимо некоторых четких указаний на роман я не…

– Нет, я не имею в виду Перри. Подождите, и увидите сами.

Перри вернулся с продолговатым конвертом. Инспектор достал из него лист плотной бумаги и тщательно его обследовал. Это было краткое рекомендательное письмо, сообщающее, что мистер Эдгар Перри удовлетворительно исполнял свои обязанности, как частный воспитатель детей нижеподписавшегося, и ни разу не проявил некомпетентности. Внизу стояли подпись «Джеймс Лиггетт» и адрес на Парк-авеню.

– О'кей, – слегка рассеянно произнес Тамм, возвращая письмо. – Оставайтесь в пределах досягаемости, мистер Перри. Пока это все.

Перри облегченно вздохнул, сунул письмо в карман и быстро вышел.

– А теперь, – сказал инспектор, потирая ручищи, – займемся грязной работой.

Он подошел к двери.

– Пинк! Приведите сюда Конрада Хэттера.

Все долгие разговоры, все утомительные вопросы, все сомнения и неопределенности вроде бы указывали на это. И хотя в действительности все было не так, даже мистер Друри Лейн ощутил ускорение пульса при звуках ликования в голосе инспектора Тамма.

Разговор с представителем мужской половины семейства Хэттер начался вполне обычно. Конрад Хэттер спокойно вошел в библиотеку, явно сдерживая свои эмоции. Высокий мужчина с резкими чертами лица шагал осторожно, как слепой, и держал свою голову неподвижно, словно паралитик. Лоб его был влажен. Однако едва он успел сесть, как иллюзия покоя рассыпалась в прах. Дверь библиотеки распахнулась, в коридоре послышалась возня, и в комнату ворвался Джеки Хэттер, издавая индейские кличи. За ним следовала косолапая фигурка его младшего брата Билли. Грязная правая рука Джеки сжимала игрушечный томагавк, а ручонки Билли были неумело связаны за спиной. Инспектор выпучил глаза.

Вслед за детьми в библиотеку вбежала Марта Хэттер – ее усталое лицо было сердитым. Никто из троих не обращал ни малейшего внимания на находящихся в комнате. Марта поймала Джеки позади стула Лейна и дала ему затрещину. Мальчик бросил томагавк, просвистевший в опасной близости от головы маленького Билли, и оглушительно завопил.

– Джеки! Что за ужасный ребенок! – крикнула Марта. – Я ведь запретила тебе играть так с Билли.

Услышав свое имя, Билли начал хныкать.

– Ради бога, миссис Хэттер! – рявкнул инспектор. – Неужели вы не можете присмотреть за вашими детьми? Уберите их отсюда!

В комнату, запыхавшись, вбежала миссис Арбакл, за которой маячил полицейский Хоган. Джеки бросил на преследователей дикий взгляд, прежде чем они кинулись на него, и с явным удовольствием лягнул Хогана в ногу. Какой-то момент не было видно ничего, кроме молотящих рук и красных лиц. Конрад Хэттер приподнялся со стула, теряя самообладание. Его светлые глаза блеснули злобой.

– Убери отсюда свое отродье, дура! – крикнул он жене.

Вздрогнув, та отпустила руку Билли и покраснела до корней волос.

Миссис Арбакл и Хогану удалось вывести мальчиков из комнаты.

– Ну, – заговорил окружной прокурор, зажигая сигарету дрожащими пальцами, – искренне надеюсь, что подобное не повторится… Может, мы позволим миссис Хэттер остаться, инспектор?

Тамм колебался. Лейн неожиданно встал, в его глазах мелькнула жалость.

– Сядьте и успокойтесь, миссис Хэттер, – мягко произнес он. – Бояться нечего. Мы не собираемся причинить вам вред.

Белая как мел женщина опустилась на стул, глядя на профиль мужа. Конрад, казалось, сожалел о своей вспышке – он опустил голову и что-то бормотал себе под нос. Лейн спокойно отошел в угол.

Важная информация поступила сразу же. И муж и жена видели мандолину в стеклянной витрине вчера вечером. Но Конрад помог установить существенный факт. Вернувшись домой в половине второго ночи, он задержался в библиотеке, чтобы выпить перед сном.

– В этой комнате бар, полный выпивки, – объяснил он, указывая на шкафчик в стиле буль.[34]34
  Буль – стиль инкрустированной мебели, названный по имени французского краснодеревщика Андре-Шарля Буля (1642–1732).


[Закрыть] Тогда он и увидел мандолину в витрине, где она всегда находилась.

Инспектор Тамм удовлетворенно кивнул.

– Превосходно, – обратился он к Бруно. – Это позволяет сузить промежуток времени. Кто бы ни взял мандолину из витрины, он сделал это непосредственно перед убийством. Где вы были прошлой ночью, мистер Хэттер?

– Уходил по делу, – ответил он.

Марта Хэттер плотно сжала бледные губы, не сводя глаз с лица мужа. Он не смотрел на нее.

– По делу в час ночи? – усмехнулся инспектор. – Ну, не стану вас порицать. Что вы делали, выйдя из библиотеки?

– Слушайте! – неожиданно рявкнул Конрад. – На что, черт возьми, вы намекаете? Если я сказал «по делу», значит, так оно и было!

– Не сомневаюсь, – отозвался Тамм. – Ну так куда вы пошли из библиотеки, мистер Хэттер?

– Наверх, в спальню, – буркнул Конрад, чей гнев испарился так же быстро, как вспыхнул. – Моя жена спала. Ночью я ничего не слышал – после выпивки спал как убитый.

– Благодарю вас, мистер Хэттер, – вежливо сказал Тамм.

Окружной прокурор подавил усмешку, а Лейн с любопытством посмотрел на инспектора, снова напомнившего ему голодного паука. Тамм обратился к Марте. Ее история была краткой. Она уложила детей в постель в детской в десять часов, вышла прогуляться в парк, вернулась незадолго до одиннадцати и вскоре легла спать. Нет, она не слышала, как пришел муж, – у них разные постели, а она спала крепко, так как дневные выходки детей ее утомили.

Инспектор неторопливо продолжал – раздражение, накопившиеся во время предыдущих опросов, полностью улетучилось. Он добродушно задавал рутинные вопросы и выслушивал неинформативные ответы. Вроде бы никто не входил в лабораторию после того, как ее опечатала миссис Хэттер. Оба супруга хорошо знали об обычае ставить вазу с фруктами на ночной столик Луизы и об отвращении старой миссис Хэттер к грушам.

Но вирус в крови Конрада Хэттера не мог долго не давать о себе знать. Инспектор задал несколько вопросов о Йорке Хэттере. Конрад выглядел раздосадованным, но пожал плечами.

– Мой старик был странным типом – почти чокнутым.

Марта метнула на мужа сердитый взгляд:

– Беднягу просто затравили до смерти, Конрад, а ты и пальцем не пошевелил, чтобы спасти его!

Гнев Конрада вспыхнул снова – вены на его шее напряглись, как канаты.

– Не лезь не в свое дело, паршивая шлюха!

Последовало ошеломленное молчание. Даже инспектор был шокирован и глухо заворчал.

– Следите за своим языком, Хэттер, – холодно сказал Бруно. – Это дело – мое и инспектора Тамма. Сядьте!

Конрад сел, хлопая веками.

– А теперь поговорите с нами, Хэттер, – продолжал Бруно. – У вас есть какое-нибудь объяснение попыткам лишить жизни вашу единоутробную сестру, Луизу Кэмпион?

– Попыткам? О чем вы?

– Именно попыткам. Мы убеждены, что гибель вашей матери была случайностью. Подлинной целью ночного визита было отравление груши, предназначенной для мисс Кэмпион!

Конрад тупо разинул рот. Марта протирала усталые глаза. Когда она опустила руки, ее лицо выражало ужас и отвращение.

– Луиза… – пробормотал Конрад. – Случайность… Право, не знаю, что сказать…

Друри Лейн вздохнул.

Момент наступил. Инспектор Тамм направился к двери библиотеки так внезапно, что Марта Хэттер прижала руки к груди. Остановившись у двери, он повернулся и сказал:

– Вы были одним из первых, кто увидел тело вашей матери и ее комнату этим утром – вы, ваша сестра Барбара и мисс Смит.

– Да, – отозвался Конрад.

– Вы заметили следы ног в порошке талька на зеленом ковре?

– Я смутно помню. Я был взволнован.

– Взволнованы, а? Значит, следы вы заметили. Ну-ну. – Инспектор открыл дверь и крикнул: – Мошер!

Детектив, который что-то прошептал Тамму во время опроса Джилл Хэттер, Бигелоу и Гормли, послушно шагнул в комнату. Он тяжело дышал и держал левую руку за спиной.

– Вы говорите, – сказал Тамм, тщательно закрывая дверь, – что смутно помните отпечатки?

Подозрение, страх и гнев смешались на лице Конрада. Он вскочил на ноги с криком:

– Да, говорю!

– Отлично, – ухмыльнулся Тамм. – Мошер, покажите джентльмену, что обнаружили ребята.

Детектив извлек левую руку из-за спины с проворством фокусника. Лейн печально кивнул – его предположения оправдались. В руке Мошера была пара белых парусиновых туфель – очевидно, мужских, несмотря на острые носы. Туфли были стоптанными, грязными и пожелтевшими от возраста. Конрад молча глазел на них. Марта поднялась, держась за подлокотник стула, бледная и напряженная.

– Вы когда-нибудь видели их раньше? – осведомился Тамм.

– Я… Да, это мои старые туфли, – запинаясь, ответил Конрад.

– Где вы их храните, мистер Хэттер?

– В стенном шкафу моей спальни наверху.

– Когда вы надевали их последний раз?

– Прошлым летом. – Конрад медленно повернулся к жене и произнес сдавленным голосом: – Я же велел тебе выбросить их.

Марта облизнула белые губы.

– Я забыла.

– Ну-ну, мистер Хэттер, – сказал инспектор, – не впадайте в ярость снова. Знаете, почему я показываю вам эти туфли?

– Нет.

– Не знаете. Тогда я вам объясню. – Тамм шагнул вперед, и притворное дружелюбие исчезло с его лица. – Вас может заинтересовать, Хэттер, что подошвы и каблуки этой пары ваших туфель в точности совпадают со следами, оставленными на ковре убийцей вашей матери!

Марта издала слабый крик и прикрыла ладонью рот, словно проявив нескромность. Конрад быстро заморгал, – очевидно, это у него в привычке, подумал Лейн. Он был ошеломлен – остатки его интеллекта таяли в парах алкоголя…

– Ну и что, – заговорил он. – Это не единственная в мире пара туфель такого размера и формы…

– Верно, – согласился Тамм, – но это единственная пара в доме, Хэттер, которая не только в точности совпадает со следами убийцы, но и содержит на подошвах и каблуках крупицы порошка, который рассыпали в спальне!