Текст книги "Расследует Эллери Квин"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Что? – с любопытством спросил Дарнелл.

– Трость с серебряным набалдашником!

Но все четверо опять покачали головами. Последовала очередная пауза.

– Ну, я исключил все, что вы рассказали мне о старике, и куда более того. Или нет?

– На этот вопрос, мистер Квин, – улыбнулся Сайрес, – вы должны ответить сами. Увлекательная проблема, не так ли?

– Выходит, люди из контрразведки оказались куда сообразительнее меня, – пробормотал Эллери. – Последний вопрос: если существует более чем один ответ и я назову тот, о котором вы не подумали?

Вопрос вызвал бурное веселье.

– В таком случае, – отозвалась поэтесса, – мы, вероятно, изберем вас президентом клуба.

– А теперь, мистер Квин, – сказал Сайрес, – вы можете удалиться в мой кабинет, пройтись по Парк-авеню или использовать ваше время для обдумывания загадки, как вам угодно. К сожалению, мы не может предоставить вам больше часа. Обед, приготовленный моим поваром Шарло, после девяти будет несъедобен. Что вы выбираете?

– Поскольку размышления вызвали у меня голод, – усмехнулся Эллери, – я, пожалуй, отгадаю вашу загадку немедленно.

* * *

– Ключ к разгадке, – продолжал Эллери в наступившем молчании, – вырос из хобби старого Тарлтона – рисования миниатюр. Естественно предположить, что он написал свое сообщение такими мелкими буквами, что его можно было прочитать только под сильным увеличительным стеклом. Разумеется, возникает вопрос: на каком предмете, находящемся при нем, было написано это сообщение?

Только что я спросил, назвал ли я все предметы, которые вы упомянули, описывая старого шпиона. Конечно нет. Я назвал все, кроме одного.

Тарлтон принадлежал к тем избранным, которые могли написать Геттисбергское обращение[48]48
  Геттисбергское обращение – краткая речь президента Авраама Линкольна 19 ноября 1863 г. по случаю открытия национального кладбища в Геттисберге, штат Пенсильвания.


[Закрыть] или «Отче наш» на предмете чуть больше точки. Он написал свое сообщение на головке булавки, которая прикалывала цветок к лацкану пиджака!

– Мисс Вандермир и джентльмены! – торжественно произнес нефтяной магнат. – Позвольте представить вам нового члена Клуба загадок!

ПРЕЗИДЕНТ СОЖАЛЕЕТ

Напомним, Клуб загадок – группа важных персон, собирающихся с далеко не столь важной целью: мистифицировать друг друга. Говоря короче, их развлечение – загадки.

Кандидатами в новые члены клуба становятся только по приглашению старых, и они должны подвергнуться испытанию загадкой. Выдержавшие испытание автоматически принимаются в клуб.

Вскоре после того, как Эллери стал шестым постоянным членом Клуба загадок, было единогласно принято решение пригласить в кандидаты президента Соединенных Штатов.

Это не было шуткой – члены клуба относились к своим загадкам вполне серьезно, а президент был известен как любитель тайн во всех допускаемых законом формах. Кроме того, основатель и первый член клуба, нефтяной мультимиллионер Сайрес, был дружен с обитателем Белого дома с тех пор, как оба в молодости работали монтажниками на нефтяных месторождениях Техаса.

Приглашение отправили в Вашингтон, и президент, к удивлению Эллери, тут же принял вызов. Из уважения к государственным делам он был вынужден сам назначить дату, но когда Эллери условленным вечером прибыл в пентхаус Сайреса на Парк-авеню, его ожидали печальные известия. Президент выражал сожаление по поводу того, что не сможет приехать. Только что удалившийся сотрудник секретной службы сообщил, что новый кризис на Ближнем Востоке вынудил президента в последнюю минуту отменить полет в Нью-Йорк.

– Что же нам теперь делать? – спросил Дарнелл, знаменитый адвокат по уголовным делам.

– Нет смысла тратить загадку, которую мы приготовили для президента, – сказал доктор Вриланд. – Давайте прибережем ее для того дня, когда он сможет приехать.

– Жаль, что доктор Аркави все еще на симпозиуме в Москве, – поэтически томно вздохнула Эмми Вандермир. – У него изобретательный ум – он бы сразу что-нибудь придумал.

– Может быть, новый член нашего клуба сумеет нам помочь? – предложил техасский нефтяной магнат. – Что скажете, Квин? Должно быть, у вас в голове сотня проблем из вашего долгого опыта писателя и детектива?

– Дайте подумать… – После паузы Эллери усмехнулся. – Ладно. Только мне нужно несколько минут для проработки деталей… – Это заняло куда меньше времени. – Я готов. Рекомендую коллективную импровизацию. Так как эта тайна связана с убийством, нам понадобится жертва. Какие будут предложения?

– Конечно, женщина, – сразу заявила поэтесса.

– И притом эффектная, – подхватил психиатр.

– Лучше всего голливудская кинозвезда, – добавил адвокат.

– Превосходно, – кивнул Эллери. – Эффектная кинозвезда требует эффектного имени. Давайте назовем ее… Валетта ван Бьюрен. Согласны?

– Валетта ван Бьюрен… – Мисс Вандермир задумалась. – Колдунья с огромными, холодными как луна глазами, воплощающая на экране секс.

– Отлично. Итак, Валетта прибыла в Нью-Йорк на премьеру своей последней картины и для ее рекламы по телевидению, – продолжал Эллери. – Но это оказалось не обычным рекламным туром. Валетта перенесла ужасный опыт, потрясший ее настолько, что она написала мне взволнованное письмо, которое, по чудесному совпадению, я получил как раз сегодня утром…

– И в котором она сообщала… – подсказал доктор Вриланд.

– Что во время визита в Нью-Йорк ее сопровождали по городу четверо мужчин…

– Которые, естественно, влюбились в нее? – спросила поэтесса.

– Вы угадали, мисс Вандермир. Она назвала их в своем письме. Один из них – пользующийся дурной славой плейбой по имени Джон Трашботтом Тейлор Третий, – если вы никогда не слышали о мистере Тейлоре, то лишь потому, что я только что его выдумал. Другой – волк с Уолл-стрит… назовем его А. Палмер Харрисон. Третий – художник Леонардо Прайс, работающий в стиле поп-арт. А последний из квартета… дайте подумать… Бифф Вильсон, профессиональный футболист.

– Недурная история, – усмехнулся Сайрес.

– Назвав мне этих четверых мужчин, – продолжал Эллери, – Валетта сообщила, что вчера все четверо сделали ей предложение. К несчастью, она не испытывала ни к одному из них никаких чувств – во всяком случае, постоянных – и поэтому отказала всем. Для мисс ван Бьюрен день был насыщенным, и она бы им наслаждалась, если бы не одно обстоятельство.

– Один из четверых повел себя скверно, – предположил адвокат.

– Вот именно, Дарнелл. Валетта написала мне, что трое восприняли отказ достаточно вежливо. Но четвертый впал в бешенство и угрожал убить ее. Боясь, что он осуществит свою угрозу, она попросила меня немедленно связаться с ней. Обращаться в полицию она не хотела, так как это создало бы ей плохую рекламу.

– Что случилось потом? – спросил Сайрес.

– Прочитав письмо, я тут же позвонил ей, – ответил Эллери. – Но было слишком поздно. Ее убили прошлой ночью – должно быть, вскоре после того, как она отправила письмо. Экран потерял свою лучшую секс-бомбу, и миллионы американцев сейчас оплакивают потерю.

– Как произошло убийство? – осведомился Дарнелл.

– Я мог бы сказать вам, что она была убита тасманийской деревянной игрушкой, но не хочу быть несправедливым – орудие не имеет значения. Однако, чтобы избежать лишних сложностей, скажу, что Валетту убил поклонник, который угрожал ей.

– И это все? – спросил магнат.

– Нет, мистер Сайрес, главное я приберег напоследок. В письме Валетты имелась одна зацепка. Она упомянула, что с тремя ухажерами у нее было нечто общее, а четвертый ей угрожал.

– Тогда нам необходимо найти общий знаменатель, – сказал доктор Вриланд. – Трое мужчин, разделявших его с Валеттой, невиновны. А четвертый, если действовать методом исключения, должен быть убийцей.

Эллери кивнул.

– Есть вопросы?

– Насколько я понимаю, – заговорила поэтесса, – мы можем не учитывать очевидные возможные связи – что Валетта и трое из четверых мужчин были равного возраста, с одинаковым цветом волос, придерживались одной религии, происходили из одного города или штата, посещали один и тот же колледж, были инвесторами или членами совета одной и той же финансовой корпорации и так далее?

Эллери засмеялся:

– Да, можете это не учитывать.

– Социальное положение? – предположил мультимиллионер. – Плейбой Джон Тейлор, финансист А. Палмер Харрисон, художник Прайс принадлежат к высшему обществу, в отличие от профессионального футболиста… как бишь его?

– К сожалению, – вздохнул Эллери, – Прайс родился в наркопритоне в Гринвич-Виллидж, а Валетта – в чикагских трущобах.

Все задумались.

– Не входили ли трое из четверых мужчин в один и тот же состав присяжных в суде? – внезапно спросил Дарнелл.

– Нет.

– А участие в телешоу? – осведомилась поэтесса.

– Нет, мисс Вандермир.

– Не говорите мне, – улыбнулся доктор Вриланд, – что Валетта ван Бьюрен и три ее поклонника посещали одного психоаналитика.

– Хорошая догадка, доктор, но не та, которую я имею в виду.

– Тогда политика, – сказал нефтяной магнат. – Валетта и три ее ухажера состояли в одной партии.

– По моей информации, мистер Сайрес, – сказал Эллери, – Валетта была неисправимой демократкой, плейбой и финансист – консервативными республиканцами, а Прайс и Бифф Вильсон не голосовали ни разу в жизни.

– Все это не то, – неожиданно заявила мисс Вандермир. – Права ли я, мистер Квин, предполагая, что все важные факты содержались в вашем рассказе?

– Меня интересовало, задаст ли кто-нибудь этот вопрос, – усмехнулся Эллери. – Вы абсолютно правы, мисс Вандермир. В дальнейших вопросах, по-моему, нет нужды.

– Лично я нуждаюсь во времени, – сказал магнат. – Как насчет остальных? – Когда они кивнули, хозяин дома поднялся. – Предлагаю сегодня вечером сделать исключение и съесть изысканный обед Шарло, прежде чем отгадывать загадку Квина.

Голубые глаза мисс Вандермир радостно сверкнули над mousseline de saumon.[49]49
  Пюре из лососины (фр.).


[Закрыть] Косматые брови Дарнелла возбужденно взлетели кверху над supremes de volaille aux huitres.[50]50
  Сюпрем из птичьего филе с устрицами (фр.).


[Закрыть] Доктор Вриланд поздравил себя возгласом, когда подали selle de veau a l'Orientale.[51]51
  Телячье седло по-восточному (фр).


[Закрыть] А Сайрес победно улыбнулся над своей charlotte Chantilly.[52]52
  Шарлотка со взбитыми сливками (фр.).


[Закрыть] Но никто не произнес ни слова, пока они не вернулись в гостиную и не сели за стол с кофе и бренди.

– Насколько я понимаю, – заговорил Эллери, – никто из вас не столкнулся с серьезными затруднениями, разгадывая мою маленькую загадку?

– Жаль, что президент это пропустил! – воскликнул Сайрес. – Загадка скроена как по заказу для его склада ума. Все готовы?

Трое остальных кивнули.

– В таком случае, – сказал Эллери, – кто из четырех поклонников Валетты убил ее?

* * *

– Женщины, как всегда, первые. – Доктор Вриланд галантно поклонился мисс Вандермир.

– Ключ к отгадке, – быстро заговорила поэтесса, – заключается в том, мистер Квин, что вы фактически сообщили нам только один факт, относящийся к Валетте и ее четырем ухажерам. Следовательно, общее между ней и тремя из них должно касаться этого факта.

– Логика, которую я не могу оспаривать, – пробормотал Эллери. – И что же это за факт?

– Его подсказало вам ожидание несостоявшегося визита президента, когда мы попросили сымпровизировать загадку, – усмехнулся Дарнелл. – Их фамилии.

– Вы назвали кинозвезду Валетта ван Бьюрен, – сказал Сайрес. – Ван Бьюрен – фамилия одного из президентов Соединенных Штатов.

– Далее плейбой Джон Трашботтом Тейлор Третий, – добавил психиатр. – Вы ловко замаскировали фамилию, Квин, но одного из президентов звали Зэкари Тейлор.

– И финансист А. Палмер Харрисон, – сказал адвокат. – Харрисонами были два президента – Уильям Генри и Бенджамин.

– Наконец, профессиональный футболист Бифф Вильсон, – подмигнула мисс Вандермир. – «Бифф»[53]53
  Biff – сильный удар (англ.).


[Закрыть] – мастерская уловка, мистер Квин. Но конечно, имелся в виду Вудро Вильсон.

– Остается один персонаж, – заговорил нефтяной магнат, – чье имя не ассоциируется ни с одним президентом – художник Леонардо Прайс. Следовательно, он и убил Валетту. Вы едва не одурачили меня, Квин! Тейлор, ван Бьюрен, Харрисон!.. Вы ловко выбрали самых малоизвестных президентов.

– Едва ли вы могли ожидать, что я назову одного из моих персонажей Эйзенхауэром, – усмехнулся Эллери. – Это напомнило мне… – Эллери поднял бокал с бренди. – За нашего отсутствующего президента, который, возможно, станет следующим членом Клуба загадок!

ИСТОРИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВНЫЙ РАССКАЗ

КЛЮЧ АВРААМА ЛИНКОЛЬНА

Девяносто восемь лет тому назад Аврааму Линкольну (согласно этому отчету) пришла в голову тайная мысль, доказывающая, что даже Честный Эйб мог заимствовать идеи у Эдгара А. По.

Вполне логично, что экскурс мистера Линкольна в детективный рассказ занял место в архиве мистера Квина. Эллери всю жизнь считал Отца Авраама благороднейшим воплощением американской мечты, поэтому, насколько это было в его силах, постарался проверить, была ли осуществлена его идея.

Усилия Эллери в поисках ключа Линкольна не привлекли должного внимания и могут оказаться забытыми. Помешать этому – цель данного отчета.

* * *

Дело началось в городке к северу от Нью-Йорка, с чудовищным названием Юлалия, за потрескавшимися ставнями приземистого, изобилующего архитектурными излишествами дома, который напоминал толстую и неряшливую особу, вероятно считавшуюся хорошенькой в 90-х годах прошлого столетия.

Владелец – некогда состоятельный человек по фамилии ди Кампо – обладал величием, подобно его имуществу превращающимся в руины. Его ястребиное лицо – скорее флорентийское, чем викторианское, – как и дом, пострадало от времени и превратностей судьбы, но оставалось высокомерным. В своей усыпанной перхотью домашней куртке из пурпурного бархата он походил на князя, коим себя не называл, хотя и имел на это право. Ди Кампо был гордым, упрямым и абсолютно бесполезным субъектом, а его красавица дочь по имени Бьянка, преподававшая в начальной школе Юлалии, с помощью каких-то чудес экономии содержала их обоих.

Каким образом Лоренцо Сан-Марко Боргезе-Руффо ди Кампо дошел до такого плачевного состояния, нас не касается. Однако присутствие у него дома в тот день двоих мужчин по фамилии Харбиджер и Тангстон имеет прямое отношение к делу: они приехали – Харбиджер из Чикаго, Тангстон из Филадельфии – с целью купить то, что очень хотели заполучить, а ди Кампо вызвал их с целью это продать. Оба визитера являлись коллекционерами: страстью Харбиджера был Линкольн, а страстью Тангстона – По.

Пожилой поклонник Линкольна, похожий на мигрирующего сборщика фруктов, собрал обильный урожай. Его состояние насчитывало около сорока миллионов долларов, каждый из которых был к услугам его увлечения линкольнианой. Тангстон, бывший почти так же богат, походил на престарелого поэта с глазами голодной пантеры, которые хорошо послужили ему в войнах за реликвии Эдгара По.

– Должен признаться, мистер ди Кампо, – заметил Харбиджер, – что ваше письмо удивило меня. – Он сделал паузу, смакуя вино, налитое хозяином дома из древней и почтенной бутылки (ди Кампо наполнил ее калифорнийским кларетом перед прибытием гостей). – Могу я спросить, что побудило вас выставить книгу и документ на продажу?

– Цитируя Линкольна в ином контексте, мистер Харбиджер, – ответил ди Кампо, пожимая сутулыми плечами, – «догмы спокойного прошлого неадекватны бурному настоящему». Короче говоря, голодный продает свою кровь.

– Только если она подходящей группы, – промолвил старый Тангстон. – Вы сделали книгу и документ менее доступными коллекционерам и историкам, чем золото в Форт-Ноксе.[54]54
  Форт-Нокс – крепость на севере штата Кентукки, где с 1936 г. хранится золотой запас США.


[Закрыть] Они хранятся здесь? Я бы хотел их обследовать.

– Никакая другая рука никогда их не коснется без обладания правом владельца, – сердито отозвался Лоренцо ди Кампо. Он относился к своим драгоценным находкам как скряга, поклявшись никогда с ними не расставаться, а теперь, будучи вынужденным продать их, вел себя как старый золотоискатель, который, найдя наконец золотую жилу, чертит загадочные карты, дабы скрыть от мира ее местонахождение. – Как я уже информировал вас, джентльмены, книга содержит подписи По и Линкольна, а документ написан рукой самого Линкольна. Я продаю их с условием, что покупатель вправе их вернуть, если подписи и почерк окажутся поддельными, а если это вас не удовлетворяет, – и старый князь поднялся со стула, – давайте считать нашу сделку несостоявшейся.

– Сядьте, мистер ди Кампо, – сказал Харбиджер.

– Никто не сомневается в вашей честности, – проворчал Тангстон. – Просто я не привык покупать кота в мешке. Но если вы гарантируете возврат денег, пусть будет по-вашему.

Лоренцо ди Кампо чопорно опустился на стул.

– Очень хорошо, джентльмены. Как я понимаю, вы оба готовы купить интересующие вас веши?

– О да, – сказал Харбиджер. – Какова ваша цена?

– О нет, – возразил ди Кампо. – Какую цену вы предлагаете?

Коллекционер реликвий Линкольна прочистил горло.

– Если книга и документ таковы, какими вы их представляете, мистер ди Кампо, вы можете рассчитывать получить за них от антиквара или на аукционе… скажем, пятьдесят тысяч долларов. Я предлагаю пятьдесят пять тысяч.

– Пятьдесят шесть, – тут же сказал Тангстон.

– Пятьдесят семь.

– Пятьдесят восемь.

– Пятьдесят девять.

Тангстон хищно оскалился.

– Шестьдесят тысяч, – заявил он.

Харбиджер молчал, а ди Кампо ожидал продолжения. Он не надеялся на чудо. Для этих людей и триста тысяч долларов значили меньше вполне ординарного вина, которое они смаковали, но оба были ветеранами многих кампаний в аукционных залах, а для коллекционера покупка раритета по заниженной цене почти столь же сладка, как сам раритет.

Поэтому обедневший князь не удивился, когда Харбиджер внезапно спросил:

– Не будете ли вы так любезны позволить мне и мистеру Тангстону побеседовать несколько минут наедине?

Ди Кампо встал, вышел из комнаты и печально уставился сквозь потрескавшееся окно на джунгли, в которые превратился его некогда аккуратный итальянский сад.

Поклонник По вскоре позвал его.

– Харбиджер убедил меня, что если мы будем и далее перебивать цену друг у друга, она попросту выйдет за всякие разумные пределы. Мы собираемся сделать вам спортивное предложение.

– Мистер Тангстон согласился со мной, – подхватил Харбиджер, – что цена книги и документа не должна превышать шестьдесят пять тысяч. Каждый из нас готов заплатить эту сумму и ни цента больше.

– Не понимаю, – удивился ди Кампо. – Если вы оба предлагаете одинаковую цену, кому же достанутся книга и документ?

– В этом и заключается спортивное предложение, – усмехнулся Тангстон.

– Дело в том, мистер ди Кампо, – продолжал Харбиджер, – что мы намерены предоставить решение вам.

Даже старый князь, повидавший многое на своем веку, был изумлен. Впервые он внимательно посмотрел на двух богачей.

– Должен признаться, – пробормотал ди Кампо, – ваш уговор меня позабавил. Предоставить решение мне? – Он погрузился в размышления. Оба коллекционера молча ждали. Когда старик поднял взгляд, его губы кривились в лисьей улыбке. – Превосходно, джентльмены! Из печатных копий документа, присланных мной, вы оба знаете, что Линкольн оставил ключ к теоретическому тайнику для книги, который он так и не объяснил. Некоторое время назад я нашел вероятную разгадку маленькой тайны президента и сейчас собираюсь спрятать книгу и документ в соответствии с этой версией.

– Вы имеете в виду, что тот из нас, кто разгадает вашу интерпретацию ключа Линкольна и найдет книгу и документ там, где вы их спрячете, получит их за условленную цену?

– Совершенно верно.

На лице Харбиджера отразилось сомнение.

– Право, не знаю…

– Бросьте, Харбиджер. – Глаза Тангстона блеснули. – Уговор дороже денег. Мы согласны, ди Кампо! Что теперь?

– Разумеется, джентльмены, вы должны дать мне немного времени. Скажем, три дня?

* * *

Войдя в квартиру Квинов, Эллери бросил саквояж и первым делом начал открывать окна. Он отсутствовал в городе неделю, а инспектор Квин был на полицейской конференции в Атлантик-Сити.

Когда в квартире стало можно дышать, Эллери уселся разбирать накопившуюся почту. Один конверт особенно его заинтересовал. Он был доставлен авиапочтой, отправлен, судя по штемпелю, четыре дня назад, а в нижнем правом углу виднелось написанное ярко-красными буквами слово: «СРОЧНО». Обратный адрес, отпечатанный на клапане, гласил: «L.S.M.B.-R.Di Campo, Post Office Box 69, Southern District, Eulalia, N.Y.».[55]55
  Л.С.-М.Б.-Р. ди Кампо, почтовый ящик 69, Южный почтовый округ, Юлалия, штат Нью-Йорк (англ.).


[Закрыть] Инициалы имени были зачеркнуты, а поверх их написано «Бьянка».

Внутри лежал лист недорогой бумаги с текстом, написанным нервным женским почерком:

«Дорогой мистер Квин!

Исчезла самая важная в мире детективная книга. Не согласитесь ли Вы отыскать ее для меня?

По прибытии в Юлалию позвоните мне с железнодорожной станции или из аэропорта, и я приеду за Вами.

Бьянка ди Кампо».

После этого внимание Эллери привлек желтый листок. Это оказалась телеграмма, датированная вчерашним днем:

«ПОЧЕМУ ОТ ВАС НЕТ ИЗВЕСТИЙ ТЧК Я В ОТЧАЯНИИ ТЧК НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ».

Едва Эллери прочитал телеграмму, как на его столе зазвонил телефон. Звонок был междугородний.

– Мистер Квин? – послышалось в трубке взволнованное контральто. – Слава богу, я, наконец, вас застала! Я звонила весь день…

– Я был в отъезде, – сказал Эллери. – А вы, по-видимому, мисс Бьянка ди Кампо из Юлалии. Спрашиваю в двух словах, мисс ди Кампо. Почему я?

– Отвечаю в двух словах, мистер Квин. Авраам Линкольн.

– Убедительный аргумент, – усмехнулся Эллери. – Я действительно неизлечимый фанат Линкольна. Как вы об этом узнали? Хотя не важно. В вашем письме говорится о книге, мисс ди Кампо. Что это за книга?

Хрипловатый голос ответил ему, сообщив другие, столь же соблазнительные данные.

– Значит, вы приедете, мистер Квин?

– Приехал бы сегодня, если бы мог! Предположим, я выеду на автомобиле завтра утром – тогда я доберусь в Юлалию к полудню. Насколько я понимаю, Харбиджер и Тангстон все еще там?

– Да. Они остановились в мотеле.

– Попросите их не уезжать.

Положив трубку, Эллери подбежал к книжной полке, схватил с нее «Убийство ради удовольствия» – трактат об истории детективной литературы, написанный его добрым другом Хауардом Хейкрафтом, – и нашел, то, что искал, на странице 26:

Молодой Уильям Дин Хауэллз думал, что эта похвала поможет утвердить кандидата в президенты Соединенных Штатов.

«Склад его ума, – писал Хауэллз в 1860 году в его малоизвестной «Биографии кандидата в президенты», – математичен и метафизичен, поэтому ему так нравится логический метод, которым раскрываются тайны в рассказах По, где повседневные факты подвергаются хитроумному анализу. Говорят, что он не прожил и года, не перечитывая этого автора».

Впоследствии Авраам Линкольн подтвердил это заявление… Оно важно, так как свидетельствует о духовном родстве между двумя великими американцами…

* * *

Следующим утром Эллери выбрал несколько бумаг из своего архива, запихнул их в портфель, нацарапал записку отцу и выехал в своем автомобиле в Юлалию.

Он был очарован домом ди Кампо, который выглядел сошедшим со страниц По и рисунков Чарлза Эддамса, и, совсем по другой причине, Бьянкой, которая оказалась великолепным генетическим продуктом Северной Италии, с тициановскими волосами, средиземноморскими голубыми глазами и фигурой, нуждавшейся лишь в нескольких бифштексах, чтобы выдвинуть ее обладательницу на конкурс «Мисс Вселенная». К тому же она была в трауре, что полностью завоевало чувствительное сердце мистера Эллери.

– Папа умер от кровоизлияния в мозг, мистер Квин, – сказала Бьянка, прикладывая платок к маленькому носу. – На вторую ночь после разговора с мистером Харбиджером и мистером Тангстоном.

Итак, Лоренцо Сан-Марко Боргезе-Руффо ди Кампо неожиданно скончался, завещав прекрасной Бьянке почти полную нищету и тайну.

– Единственные ценности, оставшиеся мне от отца, – книга и документ Линкольна. Шестьдесят пять тысяч долларов, которые за них предлагают, покрыли бы отцовские долги и дали бы мне возможность начать все заново. Но я не могу найти их, мистер Квин, а мистер Харбиджер и мистер Тангстон тоже – кстати, они скоро будут здесь. Отец спрятал книгу и документ, как обещал им, но куда? Мы перерыли весь дом.

– Расскажите подробнее о книге, мисс ди Кампо.

– Как я говорила по телефону, она называется «Подарок, 1845». Это рождественский ежегодник, содержащий первую публикацию «Украденного письма» Эдгара Аллана По.

– Изданный в Филадельфии Кери и Хартом? В красном переплете? – Когда Бьянка кивнула, Эллери добавил: – Но обычный экземпляр этого ежегодника стоит не больше пятидесяти долларов. Экземпляр вашего отца делает уникальным наличие двойного автографа.

– Так говорил папа, мистер Квин. Я бы хотела показать его вам. На форзаце написано красивым почерком: «Эдгар Аллан По», а ниже – «Авраам Линкольн».

– Экземпляр самого По, приобретенный, подписанный и прочитанный Линкольном, – медленно произнес Эллери. – Да, это лакомый кусочек для коллекционеров. Между прочим, мисс ди Кампо, что за история связана с другим предметом – документом Линкольна?

Бьянка передала ему то, что рассказал ей отец.

Однажды утром весной 1865 года Авраам Линкольн открыл дверь своей спальни в юго-западном углу второго этажа Белого дома и шагнул на красный ковер на полу коридора в необычайно позднее для него время – в семь утра, хотя он привык начинать работу в шесть.

Но (как реконструировал события Лоренцо ди Кампо) в то утро мистер Линкольн задержался в спальне. Он проснулся в обычное время, но вместо того, чтобы немедленно отправиться в кабинет, сел на один из тростниковых стульев у круглого стола и начал перечитывать «Украденное письмо» По в сборнике 1845 года при свете газовой настольной лампы – утро было пасмурным. Президент был один – раздвижные двери в спальню миссис Линкольн оставались закрытыми.

Мистер Линкольн был, как всегда, впечатлен рассказом По, но на сей раз ему в голову пришла причудливая мысль.

Очевидно, не найдя под рукой бумаги, он достал из кармана конверт, извлек из него содержимое, разрезал две короткие стороны таким образом, чтобы конверт превратился в лист бумаги, и начал писать на чистой стороне.

– Пожалуйста, опишите мне конверт.

– Он был продолговатым и, должно быть, содержал объемистое письмо. Конверт был адресован в Белый дом, но обратный адрес отсутствовал, и отец не смог определить отправителя по почерку. Мы знаем, что письмо прибыло с обычной почтой, так как на конверте две марки с портретом Линкольна, легко, но заметно гашенные.

– Могу я взглянуть на копию текста, написанного Линкольном в то утро на внутренней стороне конверта, которую сделал ваш отец?

Бьянка передала ему машинописную копию, и Эллери невольно ощутил, как по его коже забегали мурашки.

«14 апреля 1865 г.

«Украденное письмо» мистера По – произведение необычайно оригинальное. Его простота – чудо изобретательности, никогда не перестававшее возбуждать мое любопытство.

Перечитывание рассказа этим утром подало мне идею. Предположим, я хочу спрятать эту книгу. Где лучше всего это сделать? Поскольку мистер По в рассказе спрятал письмо среди писем, почему бы не спрятать книгу среди книг? Если ее тайком поместить в библиотеке – скажем, в библиотеке Конгресса, – она могла бы пролежать там незаметно целое поколение.

С другой стороны, давайте рассмотрим идею По в перевернутом виде. Что, если поместить книгу не среди других книг, а там, где вообще никакой книге находиться незачем? (Я следую примеру мистера По, сочиняя историю о «логических умозаключениях»!)

Мысль привлекает меня, но уже почти семь. Позже, если стервятники и назначенные встречи предоставят мне несколько минут досуга, я, возможно, напишу дальше о моем воображаемом тайнике.

Для напоминания самому себе: тайник для книги в 30d…»

Эллери поднял взгляд.

– Документ на этом оканчивается?

– Отец говорил, что мистер Линкольн, должно быть, снова посмотрел на часы, вскочил и отправился в кабинет, оставив фразу неоконченной. Очевидно, он так и не нашел времени вернуться к ней.

Эллери задумался. Похоже, так оно и было. С того момента, когда Авраам Линкольн вышел из спальни в то утро Страстной пятницы, ощупывая толстые золотые часы в жилетном кармане, вежливо сказал «Доброе утро» ночному охраннику, еще не успевшему смениться, и направился в кабинет в другом конце коридора, весь его день был распланирован. Обычный проход через толпу просителей, многие из которых провели всю ночь на ковре коридора; убежище в просторном кабинете, где он читал официальную корреспонденцию; в восемь утра завтрак с семьей – миссис Линкольн, болтающей о планах на вечер, двенадцатилетним Тэдом с «волчьей пастью», жалующимся на что-то шепелявым голосом, и молодым Робертом Линкольном, только что вернувшимся из армии и переполненным историями о своем герое, Улиссе Гранте, и последних днях войны; затем возвращение в президентский кабинет, чтобы просмотреть утренние газеты (которые, как однажды заметил Линкольн, он никогда не читал, но в эти счастливые дни отовсюду поступали только хорошие новости), подписать пару документов и подать сигнал солдату у двери впустить первого утреннего посетителя – председателя палаты представителей Скайлера Колфакса (который метил на пост в правительстве и нуждался в тактичном обращении); историческое заседание кабинета в одиннадцать утра, на котором присутствовал сам генерал Грант и которое затянулось далеко за полдень; около половины третьего поспешный ленч с миссис Линкольн (неужели этот мужчина, весивший почти сорок пять фунтов, съел обычную дневную пищу, состоящую из печенья, стакана молока и яблока?); снова прием посетителей в кабинете (включая незапланированную миссис Нэнси Бушрод, беглую рабыню, жену беглого раба и мать троих маленьких детей, плачущую, что Том, солдат Потомакской армии, больше не получает жалованье. «Вы получите деньги, причитающиеся вашему мужу. Приходите завтра в это же время». И высокий президент проводил ее до двери, поклонившись ей, «словно я родилась настоящей леди»); поездка в коляске на военную верфь с миссис Линкольн; снова работа, снова посетители, покуда в пять минут девятого вечера Авраам Линкольн не сел в карету следом за женой и не отправился в театр Форда на пьесу «Наша американская кузина», которую не очень хотел смотреть…

Эллери молча размышлял об этом черном дне.[57]57
  Вечером 14 апреля 1865 г. Авраам Линкольн был убит в театре актером Джоном Уилксом Бутом.


[Закрыть] Бьянка ди Кампо с беспокойством наблюдала за ним, как за врачом, собирающимся поставить диагноз ее родственнику.

* * *

Харбиджер и Тангстон, приехав в такси, приветствовали Эллери с жаром потерпевших кораблекрушение, которые заметили на горизонте дым.

– Насколько я понимаю, джентльмены, – заговорил Эллери, когда они успокоились, – никто из вас не смог разгадать интерпретацию мистером ди Кампо ключа Линкольна. Если я найду книгу и документ там, где ди Кампо их спрятал, кому из вас они достанутся?

– Мы намерены совместно выплатить шестьдесят пять тысяч долларов мисс ди Кампо, разделив их на две равные доли, – ответил Харбиджер, – и приобрести оба предмета в совместное владение.

– Я в принципе против этого нелепого договора, – проворчал старый Тангстон.