Текст книги "Потерянные души Уиллоубрука"

Автор книги: Эллен Вайсман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– У нас еще один!

Сейдж обомлела. Еще один – кто? Еще один труп?

Когда коронер подошел к Нолану, она уже все поняла. Ноги вдруг сделались ватными. Сейдж стала обходить полицейскую ленту с внешней стороны, но не сделала и пары шагов, как Марла схватила ее за руку.

– Ты куда это собралась? – прошипела она.

– Пусти, – ответила Сейдж. – Мне нужно видеть, кто там.

Марла вопросительно посмотрела на доктора Болдуина.

– Ничего страшного, – устало сказал тот. – Куда она денется, тут полиция кругом.

Высвободившись, Сейдж рванулась к дальнему концу поляны, оскальзываясь в раскисшем снегу и спотыкаясь о кочки и трухлявые бревна. У переплетенных ветвей винограда и сумаха, где все еще копали полицейские, она замедлила шаг. А вдруг там ребенок? Вдруг полицейские наткнулись на кладбище жертв Кропси – или Уэйна? Или собака ошиблась и там всего лишь мертвый олень? Дрожа, она потуже запахнулась в пальто и подошла к Нолану. Увидев Сейдж, он осторожно отвел ее в сторону, но она успела заметить в ледяной грязи бледную руку.

– Постойте пока здесь, – велел следователь. – Я дам знать, когда будет можно посмотреть. Если вообще будет можно.

Казалось, прошла целая вечность, и вот полицейские наконец закончили копать и отступили, освобождая место для Нолана и коронера. Сейдж до того не терпелось посмотреть, что она была готова закричать. Наконец детектив с непроницаемым лицом обернулся к ней и жестом поманил к себе. Она прижала руку к животу, словно удерживая вываливающиеся внутренности, подошла к холмику из грязи и веток и заглянула за край.

Увидев тело, которое брошенной тряпичной куклой лежало в неглубокой яме, Сейдж повалилась на колени.

Глава девятнадцатая

Стоя в ожидании у входа в морг рядом с сержантом Кларком, Сейдж поеживалась и поглядывала сквозь застекленную верхнюю часть дверей на стальной стол для вскрытия и стойку, заставленную флаконами с бальзамирующим составом. Даже в туннеле ее мутило от тошнотворного сладковатого запаха формалина и нагретых медяков. И все же ей хотелось как можно скорее войти внутрь, чтобы раз и навсегда покончить с этим кошмаром и унести отсюда ноги.

В морге доктор Болдуин и детектив Нолан стояли перед холодильной камерой спиной ко входу. Третий человек в белом халате открыл дверцу камеры и выкатил стальной стол с покрытым простыней телом. Когда Нолан повернулся и знаком пригласил свидетельницу войти, сержант Кларк распахнул перед ней дверь, но Сейдж вдруг словно окаменела. Все ждали в молчании. Возможно, следователь счел ее невоспитанной или чокнутой, но она ничего не могла с собой поделать. И видеть изуродованный труп Розмари во второй раз было не легче, чем в первый.

– Сожалею, – сказал Нолан, – но нам требуется официальное опознание.

– Я привел тело в порядок, насколько мог, – добавил человек в белом халате.

– Не забывайте, что вы делаете это ради сестры, – произнес Нолан. – Последняя услуга. Вам только нужно посмотреть на нее и сказать, она это или не она. Пары секунд будет достаточно.

Доктор Болдуин тоскливо воззрился на Сейдж, но промолчал. Возможно, ему хотелось, чтобы она ошиблась.

Наконец она сделала глубокий вдох, прикрыла рукой нос и рот и вошла в холодное помещение.

– Готовы? – спросил Нолан.

Она кивнула, все еще не дыша.

Человек в белом халате приподнял простыню и отошел в сторону. У Сейдж подломились колени, и она, чтобы не упасть, инстинктивно схватилась за руку детектива.

Тот накрыл ее кисть своей ладонью.

– Выдержите?

Она снова кивнула, вовсе не уверенная, что и правда выдержит.

Несмотря на дальнейшие признаки разложения, ошибки быть не могло: обкромсанные соломенные волосы, от которых осталось несколько дюймов длины, и тонкое бледное лицо – это была ее сестра. Некогда невероятно длинные ресницы Розмари выпали, а без спекшейся клоунской помады губы выглядели так, будто их погрызла крыса. Под лампами дневного света, как чернила на снегу, резко выделялись темные следы раны на шее и черные пятна гниения на истончившейся коже. Зрелище оказалось кошмарным, и Сейдж отвернулась, подавляя рвоту, но сумела выговорить:

– Это она. Моя сестра, Розмари. – Горькая печаль сдавила ей грудь, и она закрыла лицо руками.

Детектив Нолан вывел ее из морга, придерживая за плечи, и обернулся на плетущегося за ними доктора Болдуина:

– Похоже, вам придется сделать несколько телефонных звонкой.

* * *

У себя в кабинете доктор Болдуин тяжело опустился в кресло. Лицо у него было помятым от треволнений, над верхней губой поблескивал пот. Он словно постарел на десять лет. Детектив Нолан сидел по другую сторону стола, рядом с Сейдж, задавал вопросы и записывал ответы, а сержант Кларк стоял в дверях, положив руку на кобуру, словно опасался, как бы кто чего не выкинул. После опознания в морге Сейдж показала полицейским туннель, где они с Эдди обнаружили тело Розмари, усаженное на каменный выступ; но, наскоро осмотрев участок с мощными фонариками, они ничего не нашли – ни забытых ножей, ни волос, ни окурков, ни четких отпечатков ног. В конце концов Нолан по пути в кабинет Болдуина заверил Сейдж, что пришлет в туннель команду криминалистов, чтобы убедиться, не пропустили ли они чего-нибудь.

Теперь Нолан разглядывал доктора Болдуина с откровенным раздражением и неприязнью.

– Еще раз: почему вы не заявили об исчезновении Розмари? – поинтересовался он.

– Потому что она уже не раз убегала и плутала по территории. В последний раз нам понадобилось два дня, чтобы отыскать ее в другом корпусе. К сожалению, ввиду сокращения бюджета мы испытываем нехватку персонала, а значит, не можем присматривать за каждым жильцом так тщательно, как нам хотелось бы. Подобное случалось и раньше, много раз, и мы всегда справлялись собственными силами.

Брови Нолана взлетели вверх.

– Вы уже обнаруживали в туннелях мертвых девушек?

Доктор Болдуин с еще более несчастным видом покачал головой:

– Разумеется, нет. Я хотел сказать, что жильцы убегали и раньше. Но мы всегда находили их и благополучно возвращали в отделения. Мы не знали, где на этот раз провела три дня мисс Уинтерз, следовательно, не могли предположить, что у нее на уме. И между моим последним обследованием Розмари и днем, когда я впервые увидел мисс… ее сестру Сейдж, прошло немало времени, поэтому я, как и некоторые мои коллеги, автоматически предположил, что Розмари вернулась. Как я уже сказал, у нас нехватка персонала. Губернатор и главврач постоянно давят на нас, чтобы мы обеспечивали места для все большего количества жильцов. А потом сами же без конца урезают бюджет, поскольку полагают, что отправка бойцов и оружия во Вьетнам куда важнее, нежели…

– Давайте не будем уходить в сторону, хорошо?

– Да-да, конечно. – Пытаясь скрыть нервозность, Болдуин отхлебнул из чашки, откуда пил еще утром, и поморщился, обнаружив, что кофе совсем остыл. Он поставил чашку, взял авторучку и выдвинул средний ящик, чтобы убрать ее. Сержант Кларк положил ладонь на кобуру.

– Пожалуйста, держите руки на виду, – отчеканил он.

Кивнув трясущейся головой, доктор Болдуин повиновался.

– Мне нужны имена всех ваших коллег, принявших Сейдж за Розмари, – сказал Нолан.

– Сначала доктор Уайтхолл, сестра Мур и некоторые санитары. Кстати, сестра Вик, Марла и Уэйн видели Розмари каждый день, и все они подумали то же самое. Более того: ни мать Розмари, ни ее отчим ни разу не упоминали о существовании у нее сестры. Я предполагал, что мисс Уинтерз – единственный ребенок. Так что вряд ли можно упрекнуть кого-либо из нас в неведении относительно того, что девочки были идентичными близнецами.

– Угу, – кивнул Нолан, записывая имена. – Я должен буду поговорить с каждым из сотрудников. – Он переключил внимание на Сейдж: – Узнав, что ваша сестра пропала, вы немедленно приехали сюда, чтобы искать ее, верно?

Она кивнула:

– Приехала утром на автобусе, после того как вечером услышала разговор отчима об исчезновении Розмари.

– И давно это было?

Сейдж попыталась вспомнить. Было ощущение, что этот кошмар тянется уже сотню лет.

– Не знаю толком, какой сегодня день, но приехала я сюда двадцать седьмого декабря.

– Значит, две недели. – Нолан записал дату и снова посмотрел на Болдуина: – А почему вы переместили тело, вместо того чтобы заявить в полицию?

Тот побледнел.

– Я этого не делал.

– Кто же тогда?

– Смею вас заверить, не имею ни малейшего понятия.

– И вы также не имеете ни малейшего понятия, кто мог убить Розмари Уинтерз и Иви Картер?

– Разумеется, нет.

Нолан повернулся к Сейдж:

– А вы? Вы догадываетесь, кто мог убить вашу сестру?

– Я уже говорила: единственный, на кого я могу подумать, это Уэйн. Я совершенно уверена, что он принуждал Розмари к сексу. И еще он занимается сексом с пациенткой из палаты D по имени Норма. И кто знает, со сколькими еще. У санитара масса возможностей для самоуправства, он ведь все время наедине с пациентами.

– Вы можете доказать, что он занимается сексом с пациенткой?

– Нет. Но я могу продемонстрировать потайную комнату за кладовой. Норма водила меня туда и рассказывала, что Уэйн там с ней проделывает.

Нолан впился взглядом в доктора Болдуина.

– Вы знали об этом?

– Мисс Уинтерз упоминала об этом, но я решил, что она либо лжет, либо преувеличивает.

– Придется вам отвести меня к этому Уэйну, как только мы закончим здесь.

– Как скажете, – согласился доктор Болдуин.

– Теперь разберемся с Эдди Кингом, о котором мы говорили ранее, – продолжал детектив Нолан. Вытащив из куртки пачку «Кэмел», он закурил и обратился к Сейдж: – Насколько хорошо вы его знаете?

– Мы познакомились на следующий день после того, как я попала сюда. По крайней мере, так мне кажется. И несколько раз беседовали. Вот и все.

– Но вы достаточно доверяли Эдди, чтобы спуститься с ним в туннели?

– Он обещал помочь мне сбежать.

Детектив Нолан затянулся сигаретой, глядя на Сейдж сквозь дымок:

– С чего бы?

– Потому что он знал, что я сестра Розмари и нахожусь здесь по ошибке.

– Эдди поймал ее, когда она пыталась сбежать. – вмешался доктор Болдуин. – Он не помогал ей.

Нолан бросил на него раздраженный взгляд и снова сосредоточил внимание на Сейдж.

– У него была связь с вашей сестрой?

– Насколько я могу судить, – осторожно ответила она, – они, скорее всего, были просто друзьями.

– Каким образом человек, моющий полы, может подружиться с пациентом?

– Что вы имеете в виду? Вы хоть видели здешнюю обстановку? В шестом блоке были?

Детектив Нолан молча развел руками.

– Тогда вам, наверное, стоило заглянуть туда, прежде чем задавать мне подобные вопросы, – отрезала она. – Там вы поймете, почему моя сестра искала хоть малейшую искру доброты, какую можно найти в этом аду.

– Простите, – извинился Нолан. – Но если я хочу найти убийцу вашей сестры, мне придется задавать вам такие вопросы.

Сейдж потупилась, чувствуя, как вспыхнули у нее щеки. Детектив поддерживал ее, и Сейдж была ему очень признательна, но тот, кто ни дня не провел в Уиллоубруке, никогда не поймет, что заключенные в этих стенах сражаются не только за свое душевное здоровье – они сражаются за жизнь. К счастью, Нолан никак не отреагировал на ее вспышку.

Вместо этого Нолан опять обратился к Болдуину:

– Отчего вы не прислушались к ней и этому Эдди Кингу, когда они сообщили о найденном в туннелях теле? Казалось бы, таким сообщениям стоит уделять более пристальное внимание.

– Я уже говорил, что в тот день в шестой блок ворвались телевизионщики. Они снимали жильцов, репортер говорил ужасные вещи об условиях содержания. И тут откуда ни возьмись выскакивают мисс Уинтерз с Эдди и сообщают мне, что нашли тело. Лгать не буду, в тот момент я не мог мыслить рационально.

– Но вы ведь разговаривали с Сейдж Уинтерз дважды, и она продолжала настаивать.

– Конечно же, я не поверил ей, поскольку думал, что она… ну, я принимал ее за Розмари. К слову, она постоянно твердит, будто Эдди помог ей спуститься в туннели, однако тот уверяет, что случайно застал ее там. Я могу только сказать, что изо всех сил стараюсь поддерживать тут железную дисциплину. И уж скандалы мне никак не нужны. Я бы обратился в полицию, если бы в туннеле действительно обнаружился труп. Но его не было. Что я, по-вашему, должен был думать?

– Но почему же вы сразу не проверили? Чего вы ждали?

– Говорю же, я разбирался с проникшей к нам съемочной группой. Звонил в администрацию Уиллоубрука и руководителям новостных каналов, хотел выяснить, выпустят ли передачу в эфир и когда. К тому времени, как я добрался досюда, тело уже переместили.

Раздался настойчивый стук в дверь.

– Господи, что за жизнь! – вздохнул доктор Болдуин. – Что там еще?

Сержант Кларк отошел от двери, пропуская сестру Вик. При виде Нолана и Кларка глаза у нее расширились, но она тут же напустила на себя профессиональный вид и объяснила причину своего появления:

– Прошу прощения, доктор Болдуин. Извините за беспокойство, но Уэйн Майерс из шестого блока вроде как пропал.

У врача вытянулось лицо.

– Как это пропал?

– Выгреб свои вещи из шкафчика и отчалил, сэр. Ушел.

Сердце у Сейдж забилось сильнее. Она была права с самого начала.

– Это тот самый санитар, о котором вы говорили? – уточнил Нолан.

Она кивнула.

– Черт, – в один голос бросили Болдуин и следователь.

– Давно он пропал? – продолжал Нолан.

– Мы точно не знаем, – ответила сестра Вик. – Захожу я в дневной зал в шестом кое-что обсудить с Уэйном, а его нет. Жильцы незнамо сколько без всякого присмотра, уже на ушах ходят. Троих пришлось в медпункт отправить.

– Потрясающе, – мрачно изрек доктор Болдуин. – Вы нашли кого-нибудь на подмену?

– Да, сэр. Сразу же об этом позаботились.

– И все жильцы под контролем?

– Прямо сейчас – да. Однако боюсь, что пришлось всех отправить по палатам и довольно многим сделать укол.

– Отлично. Благодарю вас, сестра Вик. Я зайду, как только разберусь здесь.

– Хорошо, доктор, – кивнула она и вышла из кабинета.

Сейдж повернулась к Нолану.

– Я же говорила, это Уэйн.

Взвинченный, раскрасневшийся Болдуин принялся собирать бумаги на столе.

– Как видите, детектив, я очень занятой человек. Мне нужно срочно проверить обстановку в блоке шесть. Мы можем договорить позже?

– Я вижу, что вы заняты, – парировал Нолан, – но одна из ваших сотрудниц убита, а ее муж – тоже, кстати, ваш сотрудник – считает, будто вы имеете отношение к ее гибели. Теперь, в тот самый день, когда мы обнаруживаем два трупа на территории Уиллоубрука, пропадает третий сотрудник, и это означает, что мне нужно заглянуть в его личное дело, дабы послать полицию по его месту жительства. А вы тем временем позвоните отчиму мисс Уинтерз и сообщите ему, что здесь произошло, после чего подпишете бумаги на освобождение Сейдж. Тело Розмари найдено, и удерживать здесь ее сестру нет никакой необходимости. – Он посмотрел на Сейдж: – Вы в состоянии отправиться домой?

В носу у нее защипало от слез. Неужели она наконец выберется из Уиллоубрука? Это было все равно что попасть на твердую землю через тысячу дней скитания в волнах. Но Сейдж видела слишком много фильмов, где что-то случалось в последнюю минуту, и не поверит, что кошмар закончился, пока не окажется по ту сторону ворот. Даже будь она слаба, как котенок, или больна, как собака, все равно не признается. Ей ни на секунду не хотелось задерживаться здесь.

– Да, – с трудом произнесла она. – Я в полном порядке.

– Точно? Вам ведь такое пришлось пережить, врагу не пожелаешь. Доктор Болдуин, несомненно, может попросить кого-нибудь из коллег осмотреть вас перед уходом.

Сейдж отрицательно помотала головой.

– Нет-нет, я совершенно здорова. Мне просто нужно убраться отсюда.

– Может, за вами приедет отчим или пусть лучше кто-нибудь из моих ребят вас отвезет?

– Пожалуйста, пусть полицейские меня отвезут. И как можно скорее.

– Будет сделано. Доктор Болдуин позвонит вашем отчиму и предупредит, что вы возвращаетесь, и…

– Не знаю, дома ли он, – перебила его Сейдж, – а если дома, ему в любом случае без разницы. К тому же я привыкла быть сама по себе.

Доктор Болдуин поднял на нее усталые глаза:

– Хочу, чтобы вы знали, как я сожалею обо всем, что здесь произошло. Но я не собирался причинять вред ни вам, ни кому-либо еще. Я думал, что поступаю правильно. Получив от коронера свидетельство о смерти Розмари, я сразу же отправлю его вашему отчиму и подошью копию в дело.

Возможно, Сейдж лишь показалось, но сожаление в голосе доктора Болдуина звучало неискренне. Учитывая, сколько людей пострадали в подведомственном ему заведении, его лукавство не удивляло, однако Сейдж видела, что он боится. Боится того, что произойдет, когда станет известно об убийствах; боится, что она может вчинить ему иск за удержание ее против воли. Она действительно могла бы засудить его и оставить без гроша или хотя бы спросить: «Неужели это все, что вы можете мне сказать?» Но у нее не было сил. Она просто хотела домой. Знать, что подлец боится, было достаточно – пока.

Меняя тему, Болдуин повернулся к Нолану:

– Вы хотели посмотреть личное дело Уэйна?

– Да. Мне нужен его адрес.

Доктор Болдуин бросил взгляд на сержанта Кларка, удостоверяясь, что тот не будет хвататься за пистолет, затем встал, подошел к черным картотечным шкафчикам и выдвинул ящик.

Пока доктор Болдуин стоял к нему спиной, Нолан бросил окурок в чашку с остывшим кофе.

Порывшись в ящичке, доктор Болдуин достал папку, сел и открыл ее. Пролистав бумаги, он нахмурился, с каждой секундой наливаясь краской.

– Что-то не так, доктор? – поинтересовался следователь.

– Боюсь, что да, – ответил Болдуин. – Личное дело Уэйна Майерса исчезло.

Глава двадцатая

К тому времени, когда Сейдж официально отпустили, бледное солнце уже закатывалось, а дневные серые облака сменились глубокой холодной синевой подступающих зимних сумерек. Чуть раньше доктор Болдуин позвонил Алану, чтобы сообщить ему о Розмари, но трубку никто не взял, что неудивительно. Вероятно, Алан был на работе – если только не смылся из города, оставив Сейдж без жилья. Может, завис у какой-нибудь шлюхи или все еще рыбачит с Ларри, что казалось маловероятным, хотя было бы недурно. Сейдж страстно хотелось несколько дней пожить в квартире одной.

Она стояла рядом с детективом Ноланом в главном фойе административного корпуса, высматривая полицейскую машину, которая должна была наконец отвезти ее домой. Казалось, прошло сто лет с тех пор, как она вошла в те же самые двери, приехав ради поисков Розмари. Когда к тротуару в конце концов подъехала черно-белая машина, Сейдж чуть не задохнулась от слез. Она действительно покидает Уиллоубрук. Взявшись за ручку двери клиники, Сейдж замешкалась и оглянулась на следователя.

– Спасибо вам, что слушали меня, – сказала она прерывающимся голосом.

– Не за что, дружище. Я бы сам подвез тебя домой, но мне еще нужно поговорить с доктором Хаммондом и Эдди Кингом.

– Я знаю, – кивнула она. – Все у меня будет в порядке. Передайте Эдди спасибо от меня, ладно?

Он кивнул:

– Понятное дело. Не уезжай с острова, договорились? Нам с тобой нужно будет на днях еще разок потолковать. – Он извлек из кармана карточку со своим именем и номером телефона. – И позвони мне, если что понадобится или вспомнишь детали, полезные для дела.

Кивнув, она толкнула дверь и вышла из Уиллоубрука. Затем, помедлив на верхней ступеньке, глубоко вдохнула, безмерно благодарная за обретенную свободу. Почему-то казалось, что теперь она ощущает все запахи – и холодную влажность снега, и землистый аромат голых веток, и даже мостовую. Прохладный ветерок, ласкающий лицо, доносил далекий шум транспорта, работающих двигателей, пение шин, автомобильные гудки. Глаза у Сейдж наполнились слезами. Спустившись по каменным ступеням, она торопливо прошла по тротуару и, не оглядываясь, юркнула на заднее сиденье полицейской машины. Коп на переднем сиденье быстро прикрыл рукой нос, словно от дурного запаха, и покосился на нее в зеркало заднего вида.

– Меня зовут Майнор, – представился он. – Вы в порядке?

Она кивнула, удивляясь, почему он зажал нос, но потом сообразила, что от нее, должно быть, воняет. Доктор Болдуин звонил в прачечную, чтобы ей принесли чистую одежду – платье в цветочек и коричневые кожаные туфли, которые, казалось, до этого носила чья-то бабушка, и Сейдж выбросила свои заношенные трусы и лифчик, но на ней все еще оставалось пальто Эдди, заляпанное грязью, кровью и дерьмом, а волосы были сальные и немытые.

– Детектив Нолан велел отвезти вас в апартаменты Гринуэй в Маринерз-Харбор, так?

– Да.

– Понятно. Будет сделано! – Он кивнул, включил передачу и отъехал от административного корпуса.

Сейдж откинулась на сиденье и уставилась в окно, молясь, чтобы Майнор не завел беседу. Ей было нечего сказать, да и сил на слова не осталось. Скорее бы домой. За окном машины голые ивы вдоль замерзшего ручья клонились к земле, словно опускали головы, стыдясь быть частью красивого городка, скрывающего ужасные тайны Уиллоубрука. Затем потянулись кирпичные корпуса с качелями и турниками, и Сейдж отвернулась, не в силах избавиться от мыслей о малышах, обреченных на мучительное существование в мрачных стенах.

Когда Майнор повел машину вдоль парка между территорией больницы и главными воротами, она вспомнила день своего приезда сюда. Казалось, все это было в другой жизни, да и сама Сейдж стала другим человеком. Где те времена, когда ее заботили прически и последние веяния моды, когда она интересовалась, кто с кем встречается, и была в курсе музыкальных новинок? Как можно теперь воспринимать жизнь по-старому?

Если бы только она осталась в тот день в автобусе! Наплевала бы на гордость, вернулась домой, попросила Хэзер и Дон о помощи. Вот только… она так страстно хотела спасти сестру. Хотела узнать, где Розмари, загладить свою вину перед ней, попросить прощения за то, что ничего не знала, не приезжала навестить, не помогла выздороветь. Она, Сейдж, была наивна, полна надежд и самонадеянна. Уместно ли винить себя за это?

А может, она попросту была глупа.

На выезде из парка она вспомнила, как в тот день думала и об отце: что ему понравились бы здешние деревья и пейзажи и что он никогда не отослал бы Розмари. Как он воспринял бы смерть одной из дочерей? Как повел бы себя, узнав о страданиях, которые довелось испытать Розмари? Наверняка пришел бы в ярость, был бы убит горем. Знать бы только, где найти его.

Затем она вспомнила об Алане. Как теперь встретиться с ним после того, что он сделал? Как жить с отчимом в одной квартире?

Она сделала глубокий вдох и попыталась собраться с мыслями. Первым делом нужно принять душ, переодеться и поспать. Она едет домой, и это уже хорошо. Об остальном можно подумать потом: как быть с Аланом, если он еще в городе; как рассказать друзьям о случившемся. Как найти в себе силы вернуться к нормальной жизни. Вероятно, ей предстоят трудные дни, даже недели, но разве можно сравнить их с тем, что переносили день за днем Розмари и тысячи других несчастных, запертых в Уиллоубруке?

Наконец они вернулись к цивилизации: дома, магазины, светофоры, люди на чисто выметенных тротуарах, автомобили на гладких дорогах, миниатюрные огоньки, мерцающие на ухоженных деревьях и изящно подстриженных кустах, – и Сейдж снова чуть было не расплакалась. Она думала, что никогда больше ничего этого не увидит.

До поездки в Уиллоубрук ее бесило, когда им с подругами порой не хватало денег на такси и приходилось идти пешком. Но теперь она вспоминала, как они смеялись, болтая о мальчиках и вечеринках, как солоноватый ветерок с океана раздувал им волосы. С этих пор, ступая на тротуар, она будет благодарить Бога за то, что у нее есть такая возможность. Но как сможет она – вернее, все люди – по-прежнему жить своей жизнью, работать, играть свадьбы, развлекаться и ходить по магазинам, когда всего в нескольких милях отсюда существуют такие ужасы?

Сейдж наблюдала за проходящими мимо: вот мужчина с белой собакой на розовом поводке; вот молодая пара – держатся за руки и смеются, а их дыхание клубится в морозном воздухе; вот седовласая дама несет авоську с апельсинами. Неужели они не знают, что там, в Уиллоубруке, люди подвергаются насилию? Неужели они не знают, что люди там каждый день умирают? Неужели им все равно?

Тут какой-то лысый мужчина, торопливо обходя седовласую женщину, толкнул ее в плечо и едва не сбил с ног. Та остановилась и удержалась на ногах, но мужчина даже не замедлил шаг, чтобы проверить, не пострадала ли она.

Ахнув, Сейдж обмякла на сиденье, сердце тяжко забилось в груди. Лысый походил на Уэйна. А вдруг Уэйн узнал, что ее выпустили из Уиллоубрука, и теперь хочет добраться до нее? Выследит и перережет горло, чтобы не болтала! Она чуть не свернула себе шею, рассматривая лысого, пока они проезжали мимо, затем снова села и облегченно вздохнула: это не Уэйн. У нее просто слишком разыгралось воображение.

Майнор свернул за угол и остановился на красный свет. Когда к светофору радом с ними подъехал фургон, Сейдж была уверена, что с водительского сиденья на нее зловеще и угрюмо смотрит Уэйн. Или он идет за ней по пятам с отточенным ножом в кармане, выжидая удобного момента. Вполне объяснимо, что Уэйн хочет ее смерти: она ведь рассказала всем о потайной комнате и о Норме, а также о своих подозрениях, что именно он убил Розмари, а потом Иви. Немудрено, что он хочет расквитаться с ней.

Когда Майнор наконец остановился перед ее домом, Сейдж была уже комком нервов. Уэйн мерещился ей повсюду. Он был человеком в бейсболке и кожаной куртке, заходил в винную лавку, стучал в дверь соседа. На Сейдж нахлынула паранойя, с которой не было сил бороться. Распахнув дверцу, она сползла с сиденья и выбралась из машины, еле держась на ногах. Майнор последовал за ней.

– Детектив Нолан велел довести вас до двери, – пояснил он.

Она кивнула, обрадованная поддержкой, и оглядела улицу. Грузовика Алана нигде не было видно, разве что он втиснулся куда-нибудь на стоянку за многоэтажками, что казалось маловероятным. Она посмотрела на темное окно их кухни: занавески задернуты, свет не горит; значит, Алана дома нет. Он мог оставить телевизор работающим на всю ночь, но свет выключал неукоснительно. Сейдж с облегчением вздохнула.

При особенно удачном раскладе Алан зайдет выпить после работы и не вернется домой допоздна. Сейчас было еще рано, и вряд ли он уже отключился; в таком случае дверь будет на засове и цепочке, и в квартиру ей не попасть. И тут она вспомнила, что ключ от квартиры остался в украденной сумке.

– Вот черт!

– Что-то не так? – спросил Майнор.

– У меня нет ключа, а отчим, наверное, еще на работе. Придется просить управляющего домом, чтобы открыл дверь.

Словно по сигналу, занавеска на окне в квартире управляющего сдвинулась в сторону и тут же вернулась на место. По крайней мере, не придется стучать к нему в дверь. Завидев полицейскую машину, тот наверняка встретит их в холле – как в тот раз, когда копы доставили ее домой после того, как Дон сломала лодыжку, пытаясь помочиться в раковину в пивняке где-то в центре. Тогда Сейдж наврала про драку в боулинге: мол, копы привезли ее домой, чтобы с ней ничего не случилось по дороге. К счастью, управляющий поверил и не доложил об инциденте Алану.

Как и ожидалось, теперь управляющий уже торчал в холле: спортивные штаны, майка, потрепанные шлепки. При виде грязного пальто Сейдж и ее немытых волос у него отвисла челюсть.

– Что это с тобой стряслось? – спросил он.

– Алан потом расскажет, – ответила она. – Можешь меня впустить? Я ключ потеряла.

– Ты ни во что не влипла? Алан говорил, ты уехала погостить к его сестре на Лонг-Айленд. Якобы что-то у вас с ним не заладилось.

Ну разумеется. И если кто-нибудь звонил или заходил, спрашивая Сейдж, отчим, вероятно, говорил то же самое. Но ее подруги-то должны были знать, что он врет! Ведь Хэзер и Дон были в курсе, что Сейдж отправилась в Уиллоубрук искать Розмари. Если только они вообще звонили, а не просто продолжили жить своей жизнью.

– Не нужно верить всему, что говорит Алан, – сказала она. – У него и сестры-то нет. – И вдруг во внезапном приливе безрассудства ляпнула: – Меня похитили.

Управляющий вытаращился на Майнора:

– Правда, что ли?

– Я просто сопровождаю ее домой, – ответил тот. – Деталей инцидента я не знаю.

– Может, просто впустишь меня в квартиру? – попросила Сейдж. – Пока Алан не вернулся с рыбалки.

– А он на рыбалку поехал?

Сейдж нахмурилась.

– Я думала… ты же сказал моему другу, что они с Ларри уехали на подледный лов.

Управляющий пожал плечами.

– Ничего я никому не говорил. Я про себя одну вещь скажу: в чужие дела не лезу.

– Вот как, – пробормотала она.

Трудно было сказать: он просто забыл о разговоре с Эдди или валял дурака перед Майнором. С учетом прошлого и сомнительных дружков, которые то и дело торчали у него в квартире, похоже, верным было последнее.

– Ты точно никому не говорил, что Алан уехал на рыбалку? – уточнила Сейдж. – Не помнишь такого молодого парня с темными волосами? Он говорит, что заходил и спрашивал у тебя про Алана.

– Постой-постой, – сказал управляющий. – Ага, теперь я его вспомнил. Смазливый парнишка. Но это когда было. Потом-то Алан с Ларри вернулись, вот только улова я при них не заметил. – Он хохотнул. – Может, не рыбу они ловили.

– Дверь мне открой, пожалуйста, – попросила Сейдж.

– Ой, конечно. Сейчас. – Он нырнул в свою квартиру.

Она взглянула на Майнора:

– Извините.

– Да ладно.

Наконец управляющий вынырнул и вручил ей ключ.

– Он мне нужен, – предупредил он, – так что к завтрашнему отыщи свой.

Она хотела было сказать, что ключ украден вместе с сумкой, но объяснять было слишком долго. И прямо сейчас это не имело значения.

– Постараюсь, – ответила она, направляясь к лестнице.

– Это Кропси тебя сцапал? – с нездоровым любопытством спросил управляющий. – Как ты выкрутилась?

Сейдж остановилась и обернулась к нему; на языке вертелось замечание о «чужих делах». Вместо этого она сказала:

– Нет, не Кропси. Они нашли мою сестру, а меня отпустили.

– Кто это «они»? И что еще за сестра?

Сейдж тяжело вздохнула. У нее не было сил препираться. И тут она вспомнила, что управляющий никогда не видел Розмари. Он стал заведовать зданием уже после смерти ее сестры. Нет. После того, как сестру заперли.

– Если расскажу, не поверишь, – сказала она и стала подниматься по ступенькам.

– Ох уж эти детишки со своими завиральными историями, – бросил он ей вслед. – Влипнешь когда-нибудь из-за них, вот увидишь. Верно я говорю, сержант?

Майнор ничего не ответил и тоже направился вверх. У квартиры он молча стоял у Сейдж за спиной, пока она открывала дверь. Снова взмолившись, чтобы Алан не валялся в отключке, закрыв дверь за цепочку и засов, она повернула ключ и с большим облегчением толкнула дверь.