Текст книги "Свет во тьме"

Автор книги: Эллен Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19

– Я не верю, – отозвалась Дженнифер с расширенными от ужаса глазами. – Не верю. На убийство Грей не способен.

– Мы обе видели Грея обезумевшим, когда он сильно пьян, – возразила Кэтрин. – Вы и в самом деле считаете, что существует та грань, перейти которую он не в состоянии?

Дженнифер подавленно молчала. Она ведь не раз становилась свидетелем безумств Грея. И вдруг до нее словно донесся голос Кэри: «Он убийца. Не выходите за него замуж, Дженни».

– Я не повторяю вам слухи или пустые россказни, – печально продолжила Кэтрин. – Я сама была здесь и знаю, как это случилось. Всем на плантации известно, что в тот день они сильно повздорили. Я не знаю из-за чего, но в округе слышали, как они кричали друг на друга в гостиной. Ужасно неприглядная вышла сцена, тем более что у нас в то время гостили Кейн и Сафайра О'Нил с детьми. Кейн приходился Диане дядей, – добавила она.

Вот почему Кэри считал, что именно Грей убил свою жену, догадалась Дженнифер. Он был свидетелем. Ее охватил панический страх: она влюбилась в убийцу! Грей сам признался ей, что они с Дианой сильно погорячились в тот день. А что, если так оно и было?

Она читала его письма к Диане, узнала его душу. Как могла она так ошибиться в нем?

– Диана поднялась наверх в страшном возмущении, – запинаясь, произнесла Кэтрин, – а Грей пошел в кабинет и…

– И напился, – с горечью продолжила за нее Дженнифер.

– В самый первый раз. Он никогда прежде не напивался, во всяком случае, до такой степени. Так, бокал-другой с друзьями. Он знал меру, как и полагается джентльмену. Вы, наверное, слышали, что наши родители пили очень много. Грей страшно не хотел им уподобляться. Он всегда прекрасно владел собой… до этой самой ночи.

Она умолкла. Видно было, что эти воспоминания разбередили ей душу.

– Случайно оказавшись в гостиной, я увидела, что немного погодя Диана ушла из дома. Грей тоже видел, как она уходила. Тогда он еще соображал и более или менее держался на ногах. Он выскользнул за дверь и последовал за ней, но я не думаю, что она догадывалась об этом. Оказалось, я в последний раз видела Диану.

– Но это едва ли доказывает, что именно он убил ее.

– Я еще не закончила. Утром обнаружилось, что оба они пропали, и мы отправились на поиски. Все искали их – я, рабы, О'Нил, кроме ослепшей Сафайры, конечно. Благодарение Богу, я их нашла.

Я обнаружила Диану в лесу возле реки. Повсюду была кровь, на земле, на сосновых иголках… Она была сильно избита, а ее горло перерезано. Я нашла Грея ярдах в десяти от нее, он валялся на земле в пьяном забытье. После ее убийства он явно пытался скрыться, но не смог. На одной его щеке виднелись синяки и царапины. Понятно, что Диана старалась защищаться, но, увы… Грей очень сильный мужчина, а уж напившись, лошадь может поднять.

Когда я нашла Грея, меня обуял ужас. Я хлопала его по щекам, пока он не пришел в себя. Открыв глаза, он поднялся на ноги и, спотыкаясь, подошел к тому месту, где лежал изуродованный труп Дианы. Он опустился возле нее на колени и заплакал. Я никогда не забуду его слов, прорывавшихся сквозь рыдания: «Я убил ее. Это моя вина. О Боже, я убил ее!»

Кэтрин помолчала и тяжело вздохнула. Подняв глаза, она увидела изучающий взгляд Дженнифер.

– Больше рассказывать нечего, – устало сказала она. – Я постаралась увести Грея от тела Дианы, пока сюда не явился кто-нибудь еще. Привела его домой, промыла ссадины и постаралась хоть как-то протрезвить его. Когда все вернулись – Кэри О'Нил чуть позже нашел труп Дианы, – я заявила, что обнаружила Грея валяющимся в конюшне и что, скорее всего он провел там всю ночь.

Вздрогнув, Дженнифер вспомнила презрительные слова Трева, когда встала на защиту Грея: «Вижу, ты снова прячешься за спины детей, Грейсон».

Видимо, отец Дианы знал, что шестнадцатилетняя Кэтрин солгала, чтобы защитить брата.

– А как же ссадины? – спросила Дженнифер дрожащим голосом.

– Я сказала, что он упал с лошади прошлым вечером. К счастью, кроме нескольких рабов, его тогда никто не видел. Рабы любили Диану и ладили с Греем, поэтому они подтвердили мои слова, хотя свидетельства рабов в суде не принимаются. – Она помолчала. – Если бы я тогда не солгала, Грея посадили бы в тюрьму, а потом повесили.

Дженнифер подумала о тюрьме в Уильямсбурге и невольно поежилась при мысли о том, что Грея могли бы запереть темном сыром подвале в ожидании суда и виселицы.

– А почему вы решили защитить его?

– Понятно почему, – задумчиво ответила Кэтрин. – Мне в то время только исполнилось шестнадцать. После кончины родителей он был моим единственным защитником, но даже при их жизни он был мне все равно что отец. Мы всегда были очень близки. Я не могла своими руками отправить его в тюрьму, на казнь.

– И Грей позволил вам лгать ради него?

– Думаю, Грей был в шоке. Потом он говорил мне, что ничего про тот вечер не помнит. Скорее всего, так оно и есть: алкоголь часто отшибает память. Когда он протрезвел, то даже не мог вспомнить, что убил Диану. И позволил мне защитить его. Но последние восемь лет он страшно переживает из-за того, что убил Диану и не сел в тюрьму. В общем, он создал себе свою собственную тюрьму. Кабинет – вот его тюрьма, а алкоголь – решетка, которая его держит.

– Лучше бы вы мне никогда об этом не рассказывали, – зябко поежившись, произнесла Дженнифер.

– А что мне делать? Боюсь, такое может повториться.

– Что вы имеете в виду?

– А то, – ответила Кэтрин с расстановкой, – что Грей способен убить и вас. Я не могу спокойно смотреть на происходящее. Вы – моя подруга.

Дженнифер с ужасом уставилась на нее:

– А зачем Грею меня убивать?

– Подумайте, Дженнифер. Ситуация практически та же самая. Грей вас преследует, обстоятельства примерно те же.

– Мы часто и раньше спорили, несчетное число раз. Но Грей не преследует меня, а ненавидит.

– Он преследует вас, – настаивала Кэтрин. – Может быть, вы и не замечаете, но это так, поверьте. Может быть, он вас и не любит, но наблюдает за вами постоянно. Вы, несомненно, нравитесь ему. Да в первый же вечер, как только вы появились в Грейхевене, все стало ясно. Боюсь, как бы он не спутал вас с Дианой и не заставил платить за ее предполагаемые грехи. Я до сих пор не знаю, из-за чего они ссорились, но он был ужасно взбешен, иначе не убил бы ее. Страшно подумать, что будет, представь он вас Дианой. В конце концов, он ведь обвинил вас в неверности лишь потому, что вы беременны. Вы же не заслуживаете этого, разве не так?

– Да, но… – Дженнифер вдруг замолчала.

Она раздумывала, не сказать ли Кэтрин о том, что Грей однажды уже спутал ее с Дианой. Кэтрин ничего не знала о той ужасной ночи, когда он лишил ее невинности, и теперь она определенно не может рассказать подруге об этом.

– Он путает вас с Дианой, Дженнифер, я уверена в этом. Значит, вы можете разделить судьбу Дианы. Это моя вина, Джен. Если бы я только не приставала к нему, чтобы он снова женился…

Дженнифер прервала раскаяния подруги:

– Кэтрин, Диана вовсе не была святой, как многие думали.

– Я знаю, но мне не было до нее особого дела.

– Вы ревновали ее к Грею, – сказала Дженнифер, стараясь выведать побольше.

– Вовсе нет, – деланно беззаботно проговорила Кэтрин. – Я презирала ее.

– Почему?

– Я никогда никому не говорила об этом, Джен. Даже Грею. Но вам, наверное, должна сказать.

Дженнифер невольно подалась вперед. Может быть, Кэтрин поведает что-то такое, что поможет ей раскрыть тайну мужа.

– Пожалуйста, говорите.

Вздохнув, Кэтрин сообщила:

– То, что я хромаю, это вина Дианы.

Поскольку Дженнифер недоверчиво отнеслась к ее словам, Кэтрин продолжила, чуть ли не оправдываясь:

– Это правда! После того как Грей с Дианой поженились, я некоторое время ездила верхом на гнедом жеребце Грея. Диана выследила, когда я выезжала из конюшни, и взяла жеребца под уздцы. Ей якобы надоело, что я вечно путаюсь под ногами, ей хочется, чтобы Грей стал самостоятельным. Она заявила, чтобы я укладывала вещи и отправлялась к родственникам. Я ответила ей, что сначала поговорю с Греем, потому что не желаю никуда уезжать. В конце концов, эта плантация – мой родной дом! Когда я начала слезать с жеребца, она ударила его стеком, который держала в руке. От неожиданности он шарахнулся назад, я упала и сломала ногу. В моем увечье виновата она. Я ее ненавижу!

Неожиданный прилив ярости Кэтрин испугал Дженнифер, и она растерянно спросила:

– А Грей не рассердился на нее?

– Он до сих пор ничего не знает, – сердито ответила Кэтрин. – Диана сказала ему, что я упала, и он поверил этому, будь он проклят! А я ничего не стала отрицать. Он был так ослеплен ею, что ни за что не поверил бы мне.

– И неудивительно, – хмыкнула Дженнифер. – Я многое узнала о Диане за это время и пришла к выводу, что она отнюдь не была ангелом, как казалось Грею. Будь она жива, они бы постоянно ссорились.

Кэтрин как-то странно посмотрела на подругу:

– А что именно вы узнали о ней?

Дженнифер вздохнула:

– Диана изменяла Грею.

– Смешно, – покачала головой Кэтрин. – Это просто невозможно.

– У меня есть доказательства. Любовные письма от мужчины. Они там, наверху, в письменном столе. Я уже давно их обнаружила.

Кэтрин застыла как громом пораженная.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – твердо произнесла Дженнифер. – Они все подписаны инициалом К. Не знаю, с кем имела дело Диана, но…

– Это Кэри, – решила Кэтрин. – Кэри О'Нил. Теперь пришла очередь удивляться Дженнифер.

– Вы и в самом деле так думаете? Мне не довелось сообщить вам о том, что я знала Кэри, когда жила в графстве принцессы Энн. Он всегда был ко мне очень добр, я считала его своим единственным другом. Вряд ли у него были делишки с замужней женщиной. Кроме того, ему тогда было всего шестнадцать.

– А кто же, кроме него? – резонно спросила Кэтрин. – Во всяком случае, как-то раз я видела, как Кэри с Дианой целовались в кустах. И… – Кэтрин задумалась. – Это было в тот день, когда ее убили.

Дженнифер озадаченно кивнула.

– Тогда все ясно, – сказала Кэтрин. – Я никак не могла понять, за что Грей убил Диану. Он ведь так ее любил! Может быть, он тоже видел, как они целуются? И этот факт объясняет также, почему он подозревает, что ваше дитя не от него. Может быть, он думает…

– На самом деле, – перебила ее Дженнифер, – я не думаю, что он знал о делах Дианы. – Она вспомнила, каким молящим голосом Грей говорил с портретом покойной жены, умоляя ее вернуться назад, и решительно покачала головой, – Нет, он наверняка не знал об этом.

– Скорее всего, знал, – возразила Кэтрин. – За что еще ему убивать ее?

– Представления не имею, – честно призналась Дженнифер.

– Может быть, – задумчиво протянула Кэтрин, – нам с ним поговорить? Показать письма, спросить…

– Нет.

– Но, Дженнифер…

– Нет, – отрезала та. – Если он никогда ничего не звал о Диане, я не желаю быть одной из тех, кто нанесет ему такой удар. Грей достаточно страдал, Кэтрин. И уже довольно наказал себя за то, что произошло между ними. Я не хочу доставлять ему боль. Не хочу.

Ребенок. У них будет ребенок.

На следующий день после стычки с Дженнифер Грей сидел у себя в кабинете, не спеша потягивая яблочный бренди. Он словно бы погрузился в черную бездну, чего с ним не было с того самого момента, когда он встретил Дженнифер. Со дня ее появления в Грейхевене он не переставал поражаться ее неожиданно светлому разуму и ее ослепительной красоте. А теперь вот – по его собственной глупости – Дженнифер презирает мужа. И будто для того, чтобы все стало еще хуже, он зачал ребенка, и ему некого винить, кроме самого себя. Надо было хоть немного подумать, прежде чем заниматься с ней любовью в Уильямсбурге. Хорошенько подумать! Но эмоции взяли верх, и вот…

Ребенок заслуживает лучшего отца, чем он, алкоголик и вечно недовольный человек, в сердце которого уже не осталось места для любви. Ему не следовало зачинать ребенка, так же, как и его собственному отцу. Он с горечью вспомнил свое детство, равнодушного, вечно пьяного отца и эгоистичную, пустую мать. Никому из них не следовало заводить детей. Если бы не Кэтрин, он давно бы сошел с ума. А может быть, он и на самом деле сошел с ума? Определенно, многие так и думают.

После одинокого детства его душа была отдана единственной женщине, и когда ее не стало, его душа умерла вместе с ней. Будущий ребенок унаследует, наверное, такую же судьбу, превратится в мужчину или женщину, сердцами которых завладеет один-единственный человек, а когда его не станет, их жизнь тоже будет разбита. Его дитя вырастет, чтобы стать холодным человеконенавистником, равнодушным ко всему на свете, как и его отец, и дед. Проклятый замкнутый круг!

У его ребенка будет только одна надежда – Дженнифер. Она по крайней мере сможет его любить. Грей отлично понимал, что Дженнифер способна на любовь. Ведь она явно любила его там, в Уильямсбурге. Несмотря на те злые слова, которые произнесла потом два дня спустя.

Конечно, она любила его.

Она была живой, любящей и нежной. Впрочем, она его больше не любит, ведь он оскорбил ее. И все же она наверняка будет лелеять своего ребенка, несмотря на то что презирает его отца.

Может быть, благодаря любви Дженнифер его ребенок сможет вырваться из заколдованного порочного круга и вырасти счастливым, нормальным человеком, способным на радость и любовь. Грей надеялся только на это. Дженнифер смогла перемениться, а он – нет. Даже ради ребенка он не в силах измениться. Это невозможно, абсолютно невозможно.

Глава 20

После ссоры с Дженнифер Грей избегал ее, уезжая на конную прогулку рано утром и даже не выходя к обеду в гостиную. Он проводил все время в кабинете или верхом на лошади. Дженнифер не знала, как ей себя вести, успокоиться или злиться. У нее не было никакого желания говорить с ним после их объяснения, хотя она была обижена тем, что он вовсе игнорирует ее присутствие в доме. Так прошла неделя, и она пришла к выводу, что он просто-напросто бежит от реальности. Вот почему она так удивилась, когда спустя неделю после их размолвки он зашел в гостиную, где она сидела за чтением.

Всю эту неделю она размышляла о том, что ей поведала Кэтрин. Наконец после долгих душевных терзаний она решила, что все это неправда. Пусть Кэтрин и в самом деле считает, что именно Грей убил Диану, сама она никак не верит в это. Она ведь читала его письма и могла по памяти процитировать каждое из них. Какое там убийство! Совсем наоборот, из писем было ясно, что Грей глубоко любил и оберегал Диану. Нет, во всей этой истории есть что-то такое, чего Кэтрин не знает, решила она. Этот вывод, однако, не унял ее злости на Грея. Ужасные вещи, которые он ей говорил, страшные обвинения, которые он ей предъявил, так и звучали в ее ушах.

Хотя был уже конец марта, все еще шел снег, а потому Дженнифер предпочитала сидеть дома, и ее мысли волей-неволей возвращались к тому скандалу с Греем. Сейчас она пыталась читать «Укрощение строптивой». Уильям удобно устроился у нее под ногами.

Несмотря на то что ее голова была занята другим, Дженнифер находила пьесу превосходной. Она улыбнулась, прочитав пометку Кэтрин: «Жаль, что женщины так бесхитростны. Они начинают войну, в которой сами же на коленях вымаливают прощение». В отличие от Кэтрин сама она готова была, стоя на коленях, молить о мире, но ее муж, к сожалению, признавал только войну.

Поглощенная этими мыслями, она вдруг услышала голос Грея:

– Простите меня.

Вздрогнув от неожиданности, она подняла голову и увидела в дверях мужа, который явно испытывал неловкость, и решила встретить его неприязненной улыбкой. Она не Петруччо, и у нее мало шансов укротить своего своенравного супруга. Грей был неукротим.

Он нерешительно, даже как-то смущенно топтался у порога, наслаждаясь столь мирной домашней картиной, которая предстала пред ним: Дженнифер в темно-синем платье простого покроя, с длинными рукавами, бушующий в камине огонь, и Уильям у ног его жены в виде меховой муфты. Длинные волосы его жены золотистым каскадом струились у нее по плечам. Она выглядела молодой и невероятно красивой.

Разозлившись на себя, Грей холодно, не делая ни шага вперед, сказал:

– Я знаю, что вы не желаете говорить со мной, но мне надо кое-что вам сообщить. Мой друг, Кейн О'Нил из графства принцессы Энн, возможно, погостит у нас со своей семьей недели две или чуть больше. Я хотел бы надеяться… – Он замялся, взглянув на каменное выражение ее лица. – Мне хотелось бы, чтобы они считали наш брак удавшимся.

Мне хотелось бы, чтобы вы обращались со мной… достаточно обходительно в их присутствии. Хотя бы внешне, вы понимаете.

Дженнифер подняла голову и посмотрела ему в глаза:

– А могу ли я рассчитывать, что и вы тоже станете обращаться со мной тоже обходительно?

– Разумеется.

– Приятно слышать.

Грей отвел взор от ее холодных как лед зеленых глаз. Кейн с семьей действительно нанесет им визит, но Грей утаил от Дженнифер, что сам пригласил О'Нилов к себе в гости. Он до прошлой недели не понимал, насколько дорога ему Дженнифер, не понимал, пока не лишился ее общества. Самое идиотское в их отношениях было то, что он намеренно вызывал ее недовольство. Так дальше жить нельзя, хотя обычного извинения явно недостаточно. И разумеется, не сейчас. Слова, которые он ей тогда сказал, слишком ранили и были слишком горькими, чтобы вот так запросто взять их назад.

Но когда у них будут гости, Дженнифер придется делать вид, что они с мужем прекрасно ладят. И если она будет в обществе гостей каждый день, то их отношения и дружба наверняка восстановятся.

Дружба – вот что ему от нее нужно. Ему нравилось ее общество, и теперь он даже дня без нее не представлял. Она была нужна ему, как алкоголь, а может, даже больше. Временами ему казалось, что он без нее просто не выживет. Его влечение к ней не утихало, но он решил не давать себе воли. Они могут стать друзьями, и только. Ее дружбы ему будет вполне достаточно.

Он надеялся использовать этот визит и возобновить беседы с ней, но ему претила даже сама мысль о том, чтобы притвориться влюбленным. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что она будет непреклонна.

– Дженнифер, – нерешительно начал он, – я только хотел…

– Я знаю, чего вы хотели, – презрительно фыркнула она. – Вы из гордости намерены показать меня вашим гостям, хотя на дух меня не переносите. Прекрасно, я буду вежлива с вами на протяжении всего этого визита. Полагаю, что могу рассчитывать по меньшей мере на взаимность.

– Благодарю вас.

Что ж, он хотя бы получит возможность говорить с ней и находиться в ее обществе. Может быть, тогда он своими словами и поступками сумеет убедить ее, что сожалеет о своих оскорбительных словах.

Прошла еще одна длинная неделя, неделя растущего отчуждения между Дженнифер и Греем. Дженнифер проводила время за игрой на клавесине, но какую бы тему она ни начинала, та всегда переходила в ее рождественскую мелодию – подарок Грею. Еще она ездила верхом по лесу, тщательно выбирая время, когда муж был занят делами по управлению имением. Меньше всего ей хотелось бы встретиться с ним где бы то ни было.

Как-то во второй половине дня, занятая мыслями о своей неудавшейся семейной жизни, она ехала верхом по лесу. Уильям трусил рядом. И вдруг, заслышав приближающийся топот копыт, она в испуге подняла голову. Навстречу ей с головокружительной быстротой скакал Грей на своем жеребце. Поравнявшись с ней, он резко осадил лошадь.

– Вы хотя бы понимаете, что делаете, черт возьми! – взревел он в ярости.

Остановив свою серую в яблоках кобылку, Дженнифер в изумлении захлопала глазами. Она привыкла к его грубым выходкам, но сейчас не понимала, что вызвало такую вспышку его гнева. Помимо всего прочего, до сих пор он избегал встреч с ней. Что же заставило его выследить ее и начать эту ссору именно сегодня?

– Что… что вы хотите этим сказать?

– Слезайте с кобылы! – пророкотал он. Дженнифер в недоумении посмотрела на него. Она ехала на той же серой кобылке, что и всегда. – Слезайте сейчас же, или я сброшу вас с седла!

Поняв, что от нее требуется, но тем не менее весьма озадаченная, она слезла с седла и стояла, глядя на него.

– Почему это вы так неразумно себя ведете? – вспыхнула она.

– Неразумно? – разозлился Грей. – Как раз наоборот, я-то поступаю очень разумно. Если я еще раз увижу вас верхом на этой кобыле, пока вы в таком состоянии, я покажу вам, что такое на самом деле неразумный муж!

– В каком… состоянии?

Грей взорвался:

– Вы что, и впрямь не понимаете? Ведь стоит вам упасть – и вы потеряете ребенка!

Дженнифер в ужасе уставилась на своего мужа. Такого с ней прежде не бывало. Как же она могла рисковать жизнью самого дорогого для нее существа? При мысли об этом внутри у нее все похолодело.

– Да, – тупо ответила она, – я и не подумала об этом.

– Вы можете лишиться ребенка, – все еще сердито сказал Грей. – И сами рискуете погибнуть. Бывает, что женщины умирают при выкидыше, Дженнифер! Вы что, хотите этого?

Дженнифер все больше раздражал его деспотический тон. Теперь она понимала, что поступала глупо. Но с чего это он стал таким добродетельным? И какое ему дело после всего того, что он ей наговорил, когда она сообщила ему о беременности?

– А что это вас так тревожит? – с издевкой спросила она. – Вы же сказали, что ребенок вам не нужен, и вы определенно не переносите меня. Если я упаду с лошади, то у вас сразу же исчезнут все проблемы, разве не так?

Лицо Грея вмиг потемнело.

– О чем это вы? Стараетесь, значит, избавиться от ребенка?

Дженнифер наконец-то поняла, в чем дело.

– Да нет же, конечно, нет, – сказала она примирительным тоном. – Просто я не…

– Вы нарочно пытаетесь добиться выкидыша, – настаивал Грей, словно бы не слышал ее протеста и хотел осудить ее за те слова, что она произнесла. – Черт возьми, Дженнифер, и как только вы додумались?

– По-вашему, я пыталась избавиться от ребенка? Да я просто не подумала.

Грей смотрел на нее сверху вниз, бешено вращая глазами.

– Может быть, и не подумали. А может быть, и не заботились о ребенке. В любом случае у вас больше не будет такой возможности. Рабы в конюшне получат указание не позволять вам ездить на кобыле до тех пор, пока не родится ребенок. Вам больше не ездить ни на одной лошади из моей конюшни, пусть даже самой смирной, до самого его рождения.

– Как вы смеете!..

– Смею, – перебил он ее решительно, – потому что вы носите моего ребенка и моего наследника. Ваше дело – сберечь его. И так как вы пренебрегаете своей обязанностью либо по глупости, либо по беспечности, я вынужден вмешаться. Не пытайтесь даже сесть на лошадь, пока не родится ребенок! – Глядя на ее возмущенное лицо, он добавил тихим голосом, в котором явно слышалась угроза: – И не вздумайте ослушаться меня, Дженнифер! В противном случае вы горько пожалеете, поверьте.

С этими словами он круто повернул жеребца и пустил его галопом по тропе, ведя за собой ее кобылку. А Дженнифер, вне себя от злости, пешком направилась к дому.

Грей между тем был очень встревожен. Когда Дженнифер в первый раз сказала ему, что она в положении, он испугался перспективы стать отцом. Отец из него явно получится никудышный, гораздо хуже, чем его собственный. Теперь же он понял, что обрадуется ребенку, мальчику, который будет носить его имя, или девочке, которая станет сидеть у него на коленях, а он станет ее баловать нарядами и куклами. Явившись на конюшню и узнав, что Дженнифер уехала верхом и подобные прогулки она совершает втайне от него, он понял, что на самом деле дорожит наследником. И мысль о том, что он будет отцом, стала для него главной.

И то, что именно Дженнифер носит его ребенка, возможно, было еще важнее. Мысль же о том, что жена может пострадать в ее состоянии, оказалась невыносимой. Он рисковал самым дорогим – ребенком… И женой.

Вот уже год, как она незаметно завоевывала его душу и теперь стала дорога для него. Несмотря на все его усилия держаться от нее подальше, он жил только их короткими встречами. Может быть, ему следовало бы сказать ей все, сказать, как много она значит для него, сказать, что именно она стала причиной его готовности возвратиться к жизни. Она стала для него светом во тьме, звездочкой во мраке, и он так долго этого ждал!

Он должен был сказать ей все это.

Когда Грей ускакал, даже не попрощавшись с ней, Дженнифер пешком направилась в Грейхевен. Это был неблизкий путь, особенно в ее состоянии, но не это ее волновало. Самое неприятное для нее было то, что, вернувшись домой, она рисковала снова увидеть мужа! Дженнифер едва не лопалась от злости.

Пытаясь успокоиться, она медленно шла через лес. А лес был изумительно красив, на ветвях все еще лежал снег, который выпал неделю назад. Повсюду алели ягоды калины и пунцовые листья кардиналии, что весьма оживляло унылую картину.

Мысли Дженнифер были всецело заняты Греем. Как же он ее оскорбил, привел в бешенство! Нет, она не могла простить ему тех бессердечных слов. И все же при виде его на неизменном гнедом жеребце сердце ее екнуло. Они столкнулись всего дважды за прошедшие две недели, и она вынуждена была признаться – себе самой, естественно, – что ее тянет к нему. Жизнь ее стала пустой без него.

Но она твердо решила его не прощать. Бросить ей в лицо такие обвинения! Нет, он никогда не узнает, как ее влечет к нему. Она слишком горда для этого.

Она никогда не заговорит с ним по своей воле. Конечно, она обещала ему вести себя пристойно во время предстоящего визита О'Нилов. Но и только. Она не будет искать его общества. Ни за что. Уж слишком сильно он разозлил и ранил ее.

Это просто ужасно – не разговаривать со своим мужем, подумала она, вздохнув. Кэтрин, помнится, как-то ей сказала: «Если ничего не сложится, со временем вы возненавидите своего мужа».

Пожалуй, Кэтрин была права. Она не выносит Грея. Однако при встрече с ним почему-то не может унять учащенного сердцебиения.

Возбужденный лай Уильяма отвлек ее от безрадостных мыслей. Обернувшись, она увидела, что пес радостно вертит обрубком хвоста возле ног Кристофера Лайтфута.

– Добрый день, – сказал Кристофер, не отрывая от ее лица своих темных глаз.

– Хэлло, – неуверенно ответила она, с любопытством разглядывая его.

Он был одет не так шикарно, как на рауте, но довольно модно. Сорочка и манжеты с кружевными жабо, аккуратный темный парик. Она с удивлением увидела, как он без особого успеха отбивается от Уильяма, а тот все прыгает на него и того и гляди порвет шелковые чулки.

Кристофер кивнул в том направлении, где исчез Грей.

– В таком настроении он совершенно невыносим, не так ли?

– А вы что, шпионили за нами? – напрямик спросила Дженнифер, перепугавшись, что Кристофер подслушал их ссору с Греем.

– Шпионил? Я не стал бы это так называть. Я часто наблюдаю за вами, когда вы гуляете по лесу, дорогая. Мне просто довелось подслушать ваш обмен мнениями с мужем.

Дженнифер смутилась, поняв, что Кристофер все время неотрывно наблюдал за нею.

– Эта земля – частная собственность, надменно произнесла она. – Немедленно уходите отсюда.

– Нет.

– Уходите! Или я…

– Что вы сделаете, дорогая?

Подойдя к ней совсем близко, Кристофер взял ее за руку и заглянул в глаза.

– Доложите о моих действиях мужу? Мне кажется, его вы боитесь больше, чем меня. Кроме всего прочего, он убийца.

– Я вам не верю! – воскликнула Дженнифер, вырывая у него руку.

– Не верите?

На глаза Дженнифер навернулись слезы.

– Я не знаю, чему верить, – прошептала она. – В самом деле, не знаю. – Бог видит, она не верит, что Грей – убийца. С другой стороны, эти жуткие вспышки его дикого темперамента… Вспомнив слова Кэтрин, она опустила голову. – Не знаю, чему и верить, – вновь прошептала она.

– Мне очень жаль, дорогая, – нежно произнес Кристофер. – Не хотелось бы быть столь жестоким, но надо верить фактам, какими бы неприятными они ни были. Особенно теперь, когда вы носите его имя. На самом деле Грей – убийца.

– Но это не доказано, – чуть слышно прошептала она. – Вы не можете утверждать.

– Но я уверен в этом. Да и вы тоже.

Собрав все душевные силы, Дженнифер вздернула подбородок и высокомерно посмотрела на Лайтфута.

– Нет! – твердо сказала она, отбрасывая все сомнения. – Как раз я и не уверена. И требую, чтобы вы убрались с земли Грейсонов. И немедленно!

Кристофер смотрел на нее с удивлением и каким-то странным чувством. Боже, неужели она смогла рассмотреть желание, которое светилось в его глазах? Может быть, она поняла, почему он следит за ней?

– Я не хочу уходить. У меня для вас интересное предложение, дорогая.

– Предложение… – непонимающе повторила она.

– Да. Я некоторое время неотрывно наблюдаю за вами и нахожу вас крайне привлекательной. Я предложил бы вам оказать мне честь и стать моей любовницей.

Дженнифер смотрела на него со смешанным чувством злости и обиды, потом резко развернулась и пошла прочь, не удостоив его ответом. Вслед ей раздался его издевательский смех.

– И все-таки подумайте хорошенько! – крикнул он ей вслед. – Когда вы не сможете больше терпеть глумление мужа, когда не сможете больше выдерживать одиночество и пустоту своей жизни, пошлите мне записочку, и я буду в вашем распоряжении.

Презирая этого негодяя за его заносчивость, Дженнифер обернулась и позвала Уильяма, который со свойственным спаниелям дружелюбием все еще прыгал у его ног. Она бросила на Кристофера полный негодования взгляд:

– Я скорее сгорю в аду, чем стану вашей любовницей!

Кристофер только засмеялся, глядя, как она пошла прочь.

– Как, миссис Грейсон, вы не знаете… – Она ускорила шаг, не обращая внимания на его слова, но все же ясно расслышала: – Дорогая девочка, вы уже в аду!

Семья О'Нилов приехала в тот же день к вечеру, когда Дженнифер хандрила у себя в комнате, а Грей мрачно скучал в кабинете. И тихое уныние, обычно царившее в их доме, было вдруг нарушено веселой болтовней гостей и радостным лаем Уильяма. Обеспокоенная внезапным шумом, Дженнифер вышла на лестницу. Грей как раз тоже показался из кабинета.

Стоя на лестничной площадке у больших часов, Дженнифер смотрела вниз на веселую суматоху. Кейн О'Нил, этот громадный, как медведь, мужчина, стоя рядом со своей красавицей женой Сафайрой, склонил рыжую голову на плечо супруги и громко смеялся над каким-то ее замечанием. Вокруг них стояли трое их младших детей: рыжеволосая девочка, фигура которой уже начала оформляться, и пара близняшек лет примерно восьми. Все они щебетали как белочки. Вот он, образец счастливой семьи! У Дженнифер екнуло сердце, когда ее предательское воображение нарисовало ей такую же идиллическую картину: она стоит рядом с Греем, он нежно обнимает ее за плечи и радостно ей улыбается, а вокруг резвятся их смеющиеся дети.

Тряхнув головой, чтобы прогнать абсурдное сентиментальное видение, она увидела в сторонке Кэри. Он смотрел на нее с выражением крайнего интереса, а когда их глаза встретились, чуть улыбнулся. Дженнифер улыбнулась в ответ, обрадованная тем, что увидала знакомое лицо. Вот уже более года они не встречались, поэтому при виде его она почувствовала прилив сестринской нежности. И с живостью спустилась по ступенькам.