Текст книги "Бессмертная магия (ЛП)"

Автор книги: Элла Саммерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19
Ни союзник, ни враг

Когда Наоми и Макани покинули спа Баэла через красную дверь, демон даже не попытался их остановить. Более того, он выглядел развеселившимся. Наоми надеялась, что это не означало, будто они действуют в точности по его плану, в чём бы он ни заключался. Но что ещё они могли делать, кроме как следовать по цепочке улик и надеяться, что это не заведёт их в ловушку?

Вернувшись на Кольцо Плакучих Ив, они нигде не увидели Валина и Бранта. Возможно, Баэл призвал своих полководцев обратно на базу.

– Нам нужно выяснить, как лучше всего подойти к Рейн, – сказала Наоми Макани, когда они вошли в поток духовной магии.

– Думаю, ты сосредоточилась не на той проблеме.

– Почему это? Ты сам сказал, что Рейн не питает к нам обоим нежных чувств. Но я довольно хорошо умею убеждать людей в том, что они хотят работать со мной, а не против меня.

– Действительно, – согласился он. – Я припоминаю, как дерзкая фейри промаршировала по аду и заявила мне, что мы будем работать вместе.

– Наши цели совпадали. Тебе просто надо было это увидеть. И Рейн тоже это поймёт. Она увидит, что её цели совпадают с нашими. Я в этом уверена. Как только я пойму, каковы её цели.

– Я не сомневаюсь в твоих способностях к убеждению, но ты всё ещё сосредоточена не на той проблеме, Наоми. Проблема не в Рейн. Проблема в Файрсторм.

– Ты думаешь, что она что-то утаивает, знает что-то и не делится с нами?

– Я думаю, она много чего знает и не делится с нами. Всё это может быть одним большим обманом.

Нахмурившись, Наоми посмотрела на свой животик. Он по-прежнему не выступал.

– Ты имеешь в виду, что я не беременна?

– Нет, эта часть правдива. Я чувствую Драконорожденную и духовную магию малышей, – сказал он. – Но что, если в тебе нет демонов? Мы слышали это от Файрсторм, но она – не очень надёжный источник.

– Мы узнали это от Файрсторм, но эту информацию подтвердили Лоринг и Баэл.

– Которые оба являются демонами. Мы знаем, что впервые за всё время демоны ада работают вместе, объединившись под знамёнами Паладина и Парагона. И мы знаем, что Дарксайр и Файрсторм заключили сделку с этими демонами. Всё это может быть обманом.

– Но с какой целью? Чего они добьются этой ложью? – спросила она.

– Мы будем бегать от одного тупика к другому. А пока мы якобы стараемся защитить своих детей, мы не сражаемся с настоящей угрозой. Демоны вольны воплощать свои планы без нашего вмешательства.

Наоми вынуждена была признать, что в его словах есть смысл. Замыслы демонов неизменно были витиеватыми, полными обмана и сбивания с толку.

– Это всё может оказаться ложью, – сказала она. – Или же это может быть чистой правдой. Дело не только в жизнях наших детей, Макани. Дело в их свободе выбора. Дело в том, что их тела и магия могут использоваться демонами для разрушения всего, что мы любим в этом мире, всего доброго и хорошего, всего, за что стоит бороться. Мы должны отправиться к Рейн. Она скажет нам правду. Она скажет нам, прячутся ли демоны внутри наших детей.

– Рейн тоже демон, – заметил Макани.

– Но она живёт отдельно от других демонов. Она не ввязывается в их политику и не участвует в их заговорах. Если бы она собиралась морочить нам голову, она бы сделала всё самостоятельно, без каких-то других демонов. Она в них не нуждается. Она обладает властью искажать реальность, сгибать её по своему усмотрению, придавать миру иную форму. Она может ходить по Земле и в аду, без носителя, безо всяких фокусов. Если бы она решила выступить против нас, всё это разворачивалось бы иначе. Поскольку она не нуждается в помощи других демонов, она не стала бы делиться с ними славой.

Макани моргнул.

– Ты права.

– Конечно, я права.

– Мы ещё сделаем из тебя монарха, – рассмеялся он.

Наоми подмигнула ему.

– Ну, лишь бы мне разрешили носить корону.

Они добрались до своего выхода из духовного потока. Когда они выпрыгнули, Наоми открыла проход на Землю.

– Файрсторм вот уже дважды оказалась права. Её информация подтвердилась, – прокомментировала она, пока они шли по тёмной улице к своему дому.

– Как мы и обсуждали, она может врать по поводу всей этой ситуации.

Наоми вздохнула.

– Как бы мне ни хотелось этого (ведь это будет означать, что в наших малышах нет демонов), я думаю, что она говорит правду. Этой ночью между ней и Дарксайром что-то произошло – что-то, что изменило для неё положение дел. Я вижу в её глазах муку, вижу боль, сочащуюся из её души. Никто не может симулировать это состояние полного и абсолютного опустошения.

– Посмотрим, – сказал Макани, и его голос был таким же суровым, как и его взгляд. – Но я знал её слишком долго. Я был там, когда она предала нас всех, и никто из нас ничего не заподозрил, пока всё это не свершилось. Даже если она не солгала о демонах в наших детях, она играет с нами. Она пытается сделать так, чтобы мы от неё зависели, доверяли ей. И как только мы доверимся Файрсторм, как только мы сделаем что-нибудь, о чём иначе и не помыслили бы, но она сказала, что это единственный путь – вот тогда она нас предаст. Тогда ловушка захлопнется.

– Это так… цинично.

Макани обнял её одной рукой.

– Так мы выживем, Наоми. Так выживут наши дети.

Когда они вошли в гараж, бойцы Макани стояли вокруг клетки Файрсторм – едва-едва. Они все выглядели так, будто вот-вот рухнут.

Наоми задалась вопросом, сколько же времени прошло, пока они с Макани были в аду. Там время текло иначе. К сожалению, адские пантеры сломали её магические часы, подарок от бабули; они показывали время во всех мирах.

В гараже часов не было. Макани не нравилось иметь поблизости часы, когда он работал над своим оружием. Он считал, что время – это лишний отвлекающий фактор.

Файрсторм балансировала в стойке на голове, сложив ноги вместе и опираясь на локти. Она вообще не шевелилась. Она выглядела такой расслабленной, такой умиротворённой.

– Ты занимаешься йогой, – заметила Наоми.

– Это успокаивает разум, – ответила Файрсторм, всё ещё держа глаза закрытыми. – И душу, – её веки приподнялись.

Макани наградил её гневным взглядом.

– Твоя изуродованная душа не заслуживает умиротворения.

– Возможно, это так, но моя душа всё равно жаждет спокойствия. Такова слабость человеческой натуры, – Файрсторм выпрямила ноги и перекатилась, поднявшись и повернувшись к ним лицом. – Как всё прошло с Баэлом?

– Баэл не может нам помочь, – сказала Наоми. – Книги у него больше нет.

Файрсторм нахмурила брови.

– А у кого она?

«Она хочет украсть книгу для себя», – сказал внутренний циник Наоми.

Макани бы одобрил. Он верил, что цинизм спасёт жизни им всем.

Но Наоми верила, что миру не помешает немного оптимизма. Если не дать кому-то шанс быть хорошим, этот кто-то и не сможет им воспользоваться.

– Книга у Рейн, – сказала она Файрсторм.

– О.

– О?

– Это усложняет ситуацию, – сказала Файрсторм. – Рейн – внушительный противник. Даже другие демоны её страшатся. Если вы планируете нанести ей визит, вам понадобится подкрепление.

– Подкрепление вроде тебя? – слова Макани полосовали как осколки стекла. – Как удобно.

Он действительно считал, что Файрсторм заманивает их в ловушку.

– Мы не думаем, что во время визита к Рейн нам придётся сражаться, – сказала Наоми.

Файрсторм издала резкое хрюканье. Огненный Монстр только что фыркнула?

– Мы и прежде имели с ней дело, – сказала Наоми. – Рейн… – и не союзник, и не противник. И не друг, и не враг. Рейн попадала в свою, отдельную категорию. – Ну, мы думаем, что сумеем убедить Рейн помочь нам.

Скептицизм Файрсторм не уступал Макани.

– И почему же это?

– Потому что она помогала им ранее.

Скептицизм сменился удивлением.

– Когда?

Наоми покачала головой.

– Это неважно.

Рейн помогла им в Мире Теней. Нет необходимости упоминать это теперь. Всё сложно.

– Ты доверяешь Рейн? – спросила у неё Файрсторм.

– Не особенно.

– Понятно, – что-то в выражении лица Файрсторм выглядело таким растерянным. Таким сломленным. Как будто она едва держалась.

– Я хочу поговорить с Файрсторм, – сказала Наоми, обращаясь к Макани. – Наедине.

– Это не лучшая идея.

Может, так и есть, но это необходимо. В истории Файрсторм было что-то ещё – что-то ещё происходило между ней и Дарксайром. Но что бы там ни было, она не расскажет об этом, пока Макани и его последователи стоят тут и сверлят её гневными взглядами.

– Она в клетке, Макани, – сказала Наоми, когда он упрямо продолжил стоять рядом. – И я могу о себе позаботиться.

Его взгляд на мгновение метнулся к Файрсторм. Затем он поднёс ладонь Наоми к своим губам.

– Если почувствуешь себя в опасности, отправь её в ад, где ей и место.

Принц Тихоокеании явно имел склонность к драматизму.

– Ладно, – согласилась она.

– Поспите немного, – сказал Макани своим бойцам.

Они так устали, что даже спорить не стали. Они вышли из гаража и отправились в свой дом по соседству. Как только гаражная дверь опустилась обратно, Макани напоследок наградил Файрсторм испепеляющим взглядом, затем ушёл в дом.

Наконец оставшись с Файрсторм наедине, Наоми повернулась к ней.

– Почему ты пришла к нам?

– Я уже сказала вам. Я узнала, что Дарксайр заключил сделку с Паладином и Парагоном, чтобы помочь демоническим принцам соединиться с вашими малышами. Это стало для меня последней каплей.

– Нет, – Наоми нахмурилась. – Скажи мне, что случилось на самом деле.

Гримаса Файрсторм была почти болезненной.

– Узнав о настоящих замыслах, я спросила у Дарксайра о том, чего ещё он мне не говорил.

Наоми ждала, когда она продолжит. Ей не пришлось ждать долго.

– Семьсот лет назад Дамарион сказал Дарксайру манипулировать мной. Он поручил Дарксайру сделать так, чтобы я влюбилась в него. Они сговорились изменить мою магию, сделать меня уже не полностью Драконорожденной. Они дали мне такую могущественную магию, что я забыла саму себя, забыла, кем я была.

– Но зачем они… – осознание ударило Наоми как кирпичом по лицу. – Они хотели вогнать клин между тобой и Макани. И между тобой и другими Драконорожденными.

– Да, – голос Файрсторм звучал сухо, как угли ада. – Дамарион страшился силы объединённых Драконорожденных близнецов. Наша сила – в нашем единстве, гармонии разума и магии, которые существуют между нами.

То есть, Дамарион и Дарксайр ослепили её властью, чтобы разлучить с Макани, а потом использовали её, чтобы истребить остальных Драконорожденных, натравить на них весь мир.

– Я получила могущественную магию, – сказала Файрсторм. – Ужасную, восхитительную, тёмную могущественную магию. Но я и потеряла кое-что. Я потеряла способность связываться с Макани, чтобы наша магия работала вместе.

Падение Файрсторм во тьму началось не с её жажды силы. Оно началось, когда она подарила своё сердце и доверие не тому мужчине.

– Всё это было ложью, – голос Файрсторм шипел как вода, попавшая на раскалённые камни.

Сердце Наоми сжалось от сочувствия.

– Дарксайр поступил с тобой очень плохо.

Тёмный взгляд Файрсторм метнулся к ней как кнут.

– Я не хороший человек, Духовный Воин. Я не заслуживаю и не желаю твоей жалости. Если ты сочувствуешь мне, ты идиотка. За свой век я сделала много плохих вещей. Магия Дамариона извратила меня, но я могла бы сопротивляться. Мне необязательно было поддаваться. Это было испытание воли и морали, и я потерпела сокрушительное поражение.

– Файрсторм…

– Я злобная сука Тихоокеании, – объявила она. Её глаза пылали, в голосе звенела убеждённость. – Тёмный Ангел. Чума. Предательница. Я признаю, кто я, и что я натворила. Но я хочу исправить это, насколько вообще возможно.

Безумие заключалось в том, что Наоми действительно ей верила. Она верила, что Файрсторм раскаялась, и её сердце действительно разбито. На мгновение она представила, каково это – узнать, что тот, кому она доверяла и любила больше всего на свете, всё это время играл с ней. Больно даже воображать такое, а Файрсторм это пережила на самом деле. Должно быть, её боль невыносима, но вместо того чтобы замыкаться в себе, она пришла исправить свои грехи. Она сильнее, чем считала Наоми или Макани.

Оставив Файрсторм одну в её клетке, Наоми зашла в дом.

Макани ждал её, и в его глазах пылал невысказанный вопрос: «Почему ты захотела поговорить с Файрсторм наедине?»

– Она раскаивается, – объявила Наоми.

– Невозможно, – Макани поднял её слова на смех. – Она монстр.

– Может, она и совершала ужасные вещи, но для неё ещё не всё потеряно, – возразила Наоми. – Нашлась определяющая моральная дилемма, поворотный момент на дороге деградации, который заставил её остановиться и поставить под сомнение всё, что она когда-либо совершила. Этим поворотным моментом стало открытие истинных масштабов сделки Дарксайра с демоническими принцами. Это доказывает, что в ней ещё что-то осталось: любовь, ярость, тот моральный компас, которым так славятся Драконорожденные.

Макани поцеловал её в лоб.

– Твой оптимизм, твоя способность видеть во всех лучшее – одна из причин, по которым я люблю тебя, Наоми. Но твоё сострадание к Файрсторм направлено не по адресу. Любой намёк на раскаяние, который она тебе продемонстрировала – это искусно продуманная игра. Не трать на неё своё сочувствие.

– Она предупредила меня о том же, знаешь ли. Она назвала себя монстром. Она сказала, что всегда будет плохой, и мне не стоит о ней заботиться. Она сказала, что на моём месте она сама не стала бы себе доверять.

Он фыркнул.

– Самые искренние слова, которые Файрсторм произнесла за много столетий.

– Но эта прямота заставляет меня больше доверять ей, – сказала ему Наоми. – Дарксайр перехитрил её. Дамарион сказал ему сделать так, чтобы Файрсторм в него влюбилась. Он и Дарксайр сговорились изменить её магию, дать ей силы, заставить её отдалиться от других Драконорожденных. И особенно от тебя.

Макани оставался непреклонным. Сказывались семьсот лет недоверия.

– Она могла бы бороться с этим. Может, они и проложили для неё дорожку, но она сама решила по ней пойти.

– Любовь заставляет совершать безумные поступки, – она выразительно показала на свой живот. – Безумные поступки, например, не убивать демонов, пока у тебя ещё есть шанс.

Макани накрыл руками её щёки, и его глаза заблестели.

– Мы это исправим. Обещаю тебе.

Наоми прочистила горло.

– Конечно, исправим.

Она взглянула на телефон и проверила время. Их путешествие к Баэлу заняло как будто час, но с тех пор, как они ушли в ад, прошёл целый день. Неудивительно, что бойцы Макани едва не падали с ног. Они двадцать четыре часа наблюдали за Файрсторм.

– Нам пора отправляться к Рейн, – сказала Наоми Макани. Она готова покончить с этим. Тревога поедала её изнутри. – И нам лучше взять с собой Файрсторм.

– Этого лучше не делать.

– Рейн поймёт, говорит ли она правду, действительно ли она изменилась.

Демоница обладала особенной способностью видеть сквозь всю ложь и различать истину. У неё имелись заклинания, которые использовали тело и магию личности, чтобы управлять воспоминаниями и просеивать ложь от правды.

– Ладно, – неожиданно согласился Макани. – Самое время узнать, что происходит на самом деле.

Глава 20
Меняющая реальность

Обитель Рейн существовала между мирами, вне нормальных лимитов времени, пространства и магии. Когда мстительный маг теней изменил ткань реальности, заклинание пронеслось по аду и Земле, но не затронуло святилище Рейн.

Дом Рейн был хамелеоном и изменялся, подстраиваясь под настроение демоницы. В данный момент тут шёл снег. Нет, подождите, это не снег, осознала Наоми, когда сладкая белая частичка растаяла на её языке. С неба, как маленькие снежинки, падала сахарная пудра.

И это не единственная странность. Резиденция Рейн сегодня приняла облик имбирного пряничного домика. Нет, даже имбирного пряничного замка, аж с двадцатью башнями, каждая из которых украшалась разной конфеткой. Мармеладные мишки и сахарные сердечки, палочки лакрицы и жвачка. Шоколадная крошка и плитка шоколада, белый шоколад и тёмный шоколад, молочный шоколад и карамельный. Палочки карамели выстроились вдоль тропинки, которая вела к дому; на крышках сверкала радужная присыпка.

Вокруг замка имелся даже ров, заполненный струящимся горячим шоколадом. Спелая клубника, ломтики банана и кружочки ананаса свешивались с деревьев по обе стороны рва. Деревья были сделаны из разноцветного сахара, который растопили и придали ему форму прозрачных стволов и веток.

Клубника и кусочек банана упали с двух деревьев, с синхронным плюхом упав в шоколадный поток. Мгновение спустя кусочки фруктов выпрыгнули из потока и аккуратно приземлились на серебристую тарелочку, выросшую из цветочка. Два кусочка фрукта теперь были покрыты твёрдой шоколадной глазурью.

– Смерть от передозировки сахара? – спросила Наоми у Макани.

Прежде чем он успел ответить, ворота замка открылись, и опустился откидной мост из имбирного пряника. Рейн прошла по доскам из торта, присыпанным сахаром.

Внешность Рейн тоже изменялась вместе с настроением, как и её дом. В данный момент демоница выглядела как пухлая бабуля. Её волосы были седыми, глаза – цвета синего шторма, а кожа сморщилась как старый бумажный пакетик для покупок. Её спина слегка ссутулилась, пока она ковыляла вперёд с помощью тросточки. Она облачилась в длинное тёмно-синее платье с кремовой шалью на плечах. Под платьем у неё красовались сапожки до лодыжек, зашнурованные красно-белыми шнурками, которые напоминали конфетки.

– Нюх-нюх-нюх, хотите сладости, дорогие? – прокаркала Рейн.

– Ты перепутала все сказки, – сказала ей Наоми.

Рейн мелодраматично вздохнула. Один лишь этот вздох смыл десятилетия возраста. Вместо восьмидесяти она теперь выглядела не старше восемнадцати. Её морщинки пропали. Седые волосы сделались розовыми, как жвачка, и закрутились в два огромных пучка по бокам головы. Они напоминали печеньки – розовые печеньки с крошкой тёмного шоколада.

Её простое платье превратилось в короткое мини-платье с розовой и оранжевой пачкой. На ногах были чулки в сетку и кроссовки с крошечными декоративными леденцами. Серёжки-конфетки свешивались с ушей. Ремень с леденцами обхватывал талию прямо над пачкой. Крошечные кисточки с конфетками свисали с лямок платья и доходили до самых локтей.

– Мне никогда не нравились стандартные ванильные сказки. Их надо хорошенько перемешать, придать коварный поворот.

Рейн драматично взмахнула руками, жестикулируя как девочка-подросток. её кисточки-конфетки зазвенели. Похоже, они издавали какую-то мелодию, но Наоми не могла узнать эту песню.

Демоница подняла серебристую тарелочку с ближайшего цветка и протянула Наоми.

– Хочешь фруктов в шоколаде?

– Они ядовитые?

– Только один из двух, – ответила Рейн с лукавым блеском в ярко-голубых глазах.

Супер.

– Нет, спасибо, – ответила Наоми с вежливой улыбкой.

Рейн фыркнула. Видимо, хорошие манеры её веселили.

– Сама смотри, – она сунула в рот клубнику в шоколаде. – Ну давайте же, дорогие. Я не могу тратить на вас целое столетие.

Затем она развернулась и направилась обратно в свой пряничный домик.

Наоми, Макани и Файрсторм последовали за демоницей в дом. Внутренняя обстановка сильно отличалась от наружной. Вместо имбирных пряников и конфеток всё купалось в мраморе и золоте. Это место походило на лобби банка, где минимальный депозит равнялся ста миллионам долларов.

Рейн прислонилась к мраморному столу.

– Ты притащила с собой дракона.

Она прищурилась, посмотрев на Макани. Как и ожидалось, она была не в восторге от встречи с ним. Макани рассказывал Наоми, что они как-то раз сразились, и он «расквасил нос» демонице. В буквальном смысле или нет, она не знала.

Рейн перевела взгляд на Файрсторм.

– И ты привела Предательницу.

Она произнесла это слово, словно оно писалось с большой буквы и являлось таким же титулом Файрсторм, как Чума или Огненный Монстр.

– Она несёт смерть и разрушение всюду, куда ступает её нога, – сказала Рейн. – Не стоило тебе приводить её сюда.

– Нам пришлось, – ответила Наоми. – Нам нужна твоя помощь. Ты можешь сказать, когда кто-то говорит правду. Ты можешь использовать свои магические зеркала, чтобы заглянуть в чьё-то прошлое, посмотреть на чьи-то поступки. Посмотреть в чью-то душу.

– Я уже мало смотрю в души, дорогая. Это вредно для моей фигуры.

Странный комментарий от той, кто могла по велению души изменять свою внешность. С другой стороны, Рейн была причудливой демоницей.

– Мы можем доверять Файрсторм? – спросила Наоми.

Демоница пожала своими изящными маленькими плечиками.

– Вы можете доверять ей так же, как можете доверять мне.

Супер.

Наоми попыталась ещё раз.

– Файрсторм говорит, что Дарксайр обманул её, что столетия назад Дамарион поручил ему сделать так, чтобы она в него влюбилась. Исказить её магию, использовать её против других Драконорожденных.

– Дамарион был мудаком. Он сделал всё это, и не только. Он использовал её, – Рейн выглядела взбешённой. Возможно, потому что некогда мужчина тоже воспользовался ей, одурачил ради собственной выгоды.

То есть, история о прошлом Файрсторм оказалась правдой, как и думала Наоми. Но правдива ли остальная часть этой ужасной истории?

– Файрсторм утверждает, что Паладин и Парагон… – Наоми прочистила горло. – Что демонические принцы ада находятся внутри моих детей.

– Я знаю.

– Ты уже знаешь? – ахнула Наоми.

– Да. Мне не нужны для этого магические зеркала. Я могу их видеть. Предательница говорит правду.

– То есть, это правда. Всё это, – сердцем она знала, и всё же необратимость слов Рейн опустилась на её душу тяжёлым грузом, словно кто-то только что уронил Луну ей на голову.

– Я чувствую внутри тебя две демонические души, сливающиеся с магией ваших детей, – она перевела огненный взгляд на Макани. – Что ж, ты опять учинил знатный бардак.

– Это не его вина. Это демоны, – сказала ей Наоми.

– Не демоны сделали тебе парочку деток, дорогая. Это сделал дракон. Дети в наши дни! – она вскинула руки в воздух. – Можно подумать, вы никогда не слышали о контрацепции.

– Я принимала контрацептивные магические травы.

Рейн расхохоталась ей в лицо.

– Это земная магия. А вы много времени проводили в царстве духов. Здесь магия работает не так, как на Земле. Другая магия, другие правила.

Наоми об этом не подумала. Быстрый взгляд на Макани сообщил ей, что он тоже об этом не задумывался.

– Детей зачали в духовном царстве, – сказала Рейн.

Наоми и Макани всего один раз занимались сексом в духовном царстве – за несколько часов до того, как они спасли папу из Монолита.

– Духовная магия, Драконорожденная магия и демоническая магия, – Рейн хмуро посмотрела на всех них. – Знатный бардак.

– Но как это возможно? – спросила Наоми. – Духовный Воин не может быть одержим. Демоны не могли вселиться в моих малышей.

– Они вцепились в них, когда твоим детям было всего несколько дней, и они ещё не успели стать кем-то. Это случилось на столь раннем этапе их развития, что Паладин и Парагон не вселились в них; они становились их частью по мере их формирования.

– Мы с Макани переспали всего за несколько часов до того, как демоны прицепились к нашим детям. В то время ещё не должно быть ребёнка. Это я помню из биологии. Оплодотворённая яйцеклетка закрепляется только через несколько дней.

– Ты забываешь нечто очень важное: в духовном царстве время часто работает иначе, – сказала ей Рейн. – Магия жизни и смерти работает иначе. Те несколько часов означали несколько дней для твоего тела и твоих детей.

Рейн положила ладонь на плоский животик Наоми.

– Магия демонов полностью соединилась с магией ваших детей. Стопроцентное проникновение. Мои поздравления, ребята. Вы бы не сумели рассчитать лучшее время, даже если бы постарались.

– То есть, мы ничего не можем сделать? – Наоми вздохнула.

– Ты кучу всего можешь предпринять. Делать физические упражнения. Питаться сбалансированно. Принимать витамины, – Рейн перечисляла эти банальности, загибая пальцы.

Наоми хмуро посмотрела на неё.

– Ты надо мной издеваешься.

– Не только над тобой, дорогуша. Я насмехаюсь над тобой, твоим драконом-любовником и… – Рейн взглянула на Файрсторм. – А ты-то как поучаствовала в этом безобразии?

– Мой муж сговорился с демонами внутри неё. Паладин и Парагон хотели, чтобы она зачала, и они получили возможность слиться с её детьми.

– Адские пантеры наслали на меня странное заклинание, – оно сделало Наоми достаточно шаловливой, чтобы заняться сексом с Макани посреди ада. – Это всё было частью плана.

– Да, именно это я увидела в разуме Дарксайра, – подтвердила Файрсторм. – Магия пантер переполнила вас обоих похотью. И сделала тебя способной к зачатию. Демоны знали, что ваши с Макани дети станут самыми могущественными носителями, на которых они только могли надеяться.

– Ты увязла по уши в этом бардаке, и они тебе доверяют? – Рейн усмехнулась, глядя на Файрсторм.

– Нет, – холодно заявил Макани.

– Я бы хотела это исправить, – взгляд Файрсторм метнулся к Макани. – Я бы хотела многое исправить.

Его ответом стал каменный гневный взгляд.

– А он затаил нешуточную обиду, да? – бодро прокомментировала Рейн.

– Я его не виню. Я несу ответственность за почти полное истребление наших людей.

– О? – глаза Рейн лукаво сверкнули. – Он тебе не сказал?

– Не сказал что?

– Семьсот лет назад большинство Драконорожденных избежало смерти, – сказала демоница. – Когда армия Дамариона окружила их для последней большой битвы, я утащила их всех и поместила в безопасное место. Для вас всё выглядело так, будто Драконорожденные умерли, но они ведут вполне комфортную жизнь.

– Где?

– Они благополучно спрятаны в своём собственном мирке внутри моих сот. Там они вполне комфортно живут. Это рай Драконорожденных, место, где каждый ребёнок рождается Драконорожденным магом, и все бессмертны. Я посчитала, что человеческая натура рано или поздно даст о себе знать, и они начнут убивать друг друга, но они такие… счастливые, – Рейн закатила глаза с весьма скучающим видом.

Файрсторм моргнула.

– Как такое возможно?

– И я о том же. За семь сотен лет там не было ни единой войны. Все прекрасно ладят друг с другом, – Рейн скорчила гримасу отвращения. – Вы, Драконорожденные, такие скучные.

– Нет, как ты их спасла? – спросила у неё Файрсторм. – Что это за магия такая?

– Куда более могущественная магия, чем те фокусы, которым научил тебя Дамарион, дорогуша, – парировала Рейн с высокомерным взглядом. – Можно сказать, что я умею сгибать реальность.

Это ещё мягко сказано. Рейн была госпожой магии, которая сгибает реальность.

– Они не умерли, – тихо сказала Файрсторм.

– Я в восторге, что ты ей не сказал. Как бесстыже с твоей стороны заставить её жить с чувством вины, – Рейн широко улыбнулась Макани, словно никогда не слышала ничего столь фантастичного. – Кажется, я передумала на твой счёт, дракон. Ты мне нравишься.

Эта демоница была такой странной.

– Это не трюк? Все Драконорожденные действительно по-прежнему живы? – спросила Файрсторм у Макани.

– Да.

В её глазах полыхнуло облегчение, за которым тут же последовала злость. Это чувство адресовалось Макани за то, что он ей не сказал. На кончиках её пальцев вспыхнула магия.

Шар трещащей молнии появился между ладонями Макани.

– Это ничего не меняет, – холодно произнёс он. – Это не избавляет тебя от вины за твои преступления.

– Если вы собираетесь сражаться на смерть, пожалуйста, выйдите на улицу. Я только закончила отделку, – сказала демоница, наблюдая за ними с рьяным предвкушением.

– Они будут вести себя хорошо, – пообещала ей Наоми.

– О? Какая жалость, – Рейн повернулась к своей говорящей кошке, которая наблюдала за ними с вершины хрустального дерева, произраставшего из мраморного пола. – Отмени попкорн.

– У меня от него всё равно несварение, – ответила кошка.

– Потому что ты всегда перебарщиваешь с маслом.

Кошка замурлыкала.

– Ах ты маленькая жадина, – с любовью сказала Рейн своей кошке. – Ты же это знаешь, да?

Кошка лизнула лапку и принялась тереть ушки. Сегодня питомица Рейн приняла облик обычной полосатой кошки. Это уж точно лучше того, когда она расхаживала по комнате в обличье тигра и облизывала клыки.

– Баэл сказал, что ты забрала от него «Изменение Миров». Это книга заклинаний, которую он использовал, чтобы соединить демонов с моими малышами, – сказала Наоми, обращаясь к Рейн.

– Забрала у него? – её лицо ожесточилось хищной улыбкой. – Это моя книга. Баэл украл её у меня. Я просто стащила её обратно. Баэл не имеет никакого отношения к этой книге. Её заклинания слишком могущественны для таких, как он.

– Если у тебя есть книга, ты можешь обратить заклинание вспять, – с надеждой сказала Наоми.

– Для этого слишком поздно.

Надежда в ней погасла, и зияющая дыра заполнилась головокружительным исступлением. Наоми покачнулась.

– Сядь, пока не хлопнулась в обморок, – рявкнула на неё Рейн. – И печеньку заодно съешь, – в руках Наоми появилась огромная печенька с шоколадной крошкой. – Ты теперь ешь за троих, и двое из них – пожирающие магию электростанции.

– Осторожнее, Рейн. Ты говоришь почти так, будто тебе не всё равно, – Наоми понюхала печеньку. – Она ядовитая?

– Если бы я хотела тебя отравить, Духовный Воин, я бы придумала что-нибудь намного оригинальнее, – демоница выглядела по-настоящему обидевшейся.

Наоми откусила небольшой кусочек печеньки. Она оказалась вкусной.

– У тебя есть для меня что-нибудь, помимо советов для беременных? Что-нибудь, что поможет мне изгнать демонов из моих малышей?

– Магия демонов росла вместе с твоими малышами с самого зачатия. Она не приклеена к ним. Они переплелись между собой, и теперь это такая же часть твоих детей, как их собственная магия.

Наоми приуныла.

– То есть, мы ничего не можем сделать, чтобы изгнать демонов.

– Я этого не говорила.

– Ты сказала…

– Успокойся и ешь печеньку! – рявкнула на неё Рейн. – Я сказала, что магия демонов неотделимо переплетена с магией твоих детей. Однако их души – совсем другое дело.

Надежда вернулась с удвоенной силой, заколотившись в груди Наоми.

– Как только вы проведёте ритуал по разделению двух Драконорожденных душ и их магии в два тела, будет слишком поздно, – продолжала Рейн. – Всё дело в заклинании, которое связывает тело и душу. Оно навеки соединит души демонов с душами ваших малышей. Это точка невозврата. Вы не сумеете извлечь демонов из тел ваших детей или отправить их обратно в ад.

– Если мы не проведём ритуал, мои малыши умрут, – хмуро сказала Наоми.

Рейн ответила улыбкой.

– Да.

Наоми подавила желание врезать демонице кулаком по лицу. Она не могла понять, Рейн просто играет с ними или что?

– То есть, или все умирают, или все живут. Это не решение.

– А ты сварливая, а, фейри?

– Жизнь моих детей – это не шутка, созданная для твоей забавы, – злость, отчаяние и два месяца непрестанной борьбы свели терпение Наоми почти до нуля.

– Вы, слишком хорошенькие люди, редко бываете забавными, – вздохнула Рейн. – Я не шутила, когда говорила, что решение есть. Вам нужно изгнать демонов до рождения ваших детей. До того, как вы проведёте ритуал Драконорожденных.