Текст книги "Разоблачение (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Норрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Это есть в документах! – шиплю я в ответ. – НВВВ с обратным отсчетом, который никто не знает, как остановить. Отец считал, что он как-то связан с телами.
Он отпускает мою руку и начинает рыться в документах. Я хочу ему сказать, что не обязательно так торопиться, но молчу. Я просто сижу и стараюсь не показать, как болят руки после его хватки.
Я знала, во что ввязываюсь.
Я хочу сказать ему что-нибудь, что опять вернет мне превосходство, но очередная волна накатывает на меня, такое ощущение, что в здание въехала машина.
Стакан с пивом падает на пол и разбивается на мелкие кусочки. Со всех сторон слышны крики и грохот падающих предметов.
– Черт! – это повторное землетрясение! Не такое сильное, как утром, но все равно лишнее доказательство тому, что мы просто теряем время. Я должна быть с Джаредом сейчас или, по крайней мере, когда он вернется домой, чтобы заверить, что все в порядке.
Я собираю вещи и кидаю двадцатку за еду. Мне некогда разговаривать с Барклаем, это знак, что я должна что-то делать.
– Апокалипсиса!
Придурок лишь смеется над моими словами.
И вскакиваю и убегаю, потому что нужна Джареду. Надеюсь, Алексу больше повезло.
Через 15 минут я уже дома. У дверей стоит пакет, отправленный нам еще до землетрясения.
Адресован отцу.
Ноги подкашиваются, и мне приходится сесть прямо у входного коврика. Я держу коробку в руках и на секунду сомневаюсь, смогу ли ее открыть, и не, потому что это нелегально, а потому, что не уверена, хочу ли знать, что внутри.
Но это секундные сомнения, я должна знать, что внутри.
Потребовалась вечность, чтобы ключами разорвать обертку коробки.
Когда я вижу, что там, мне требуется время, чтобы придти в себя. Это для Джареда, постер сериала Firefly, с автографами каждого актера, сверху подпись “для Джареда” и автограф Нейтана Филиона. Это просто идеально.
Папа зависим… был зависим от е-бея. Очень часто нам по почте приходили самые странные вещи, только лишь потому, что они продавались за цент или у папы был спортивный интерес выиграть аукцион.
Не знаю, сколько стоил этот постер, но это должен был быть подарок на Рождество и не важно, что сейчас сентябрь. Отец никогда не откладывал покупку подарков до самого праздника, он покупал их в течение года и прятал по всему дому, думая, что мы их не найдем. И в итоге каждый подарок имел свою историю – когда его купили, как и где хранили.
И в этом году эта традиция уже не будет осуществлена.
Я вытираю глаза. Интересно, сколько подарков он уже успел спрятать?
Еще один глубокий вдох и я встаю. Достаю ключи и захожу в дом. Кидая у порога рюкзак и постер, иду на кухню.
Где меня поджидает сюрприз.
07:23:12:54
Мама сидит за кухонным столом, на ней папины пижамные штаны и его свитер. Напротив нее пустая кружка и пакетик чая.
– Хочешь чаю? – Эрл Грей ее любимый чай, она пьет его каждое утро.
Я подхожу ближе и понимаю, что что-то не то с ее руками.
Они красные и воспаленные.
Я не могу не думать о телах, что умерли от радиационного заражения.
Ее руки не такие, но они явно обожжены!
– Что случилось? – я кидаюсь к ней, но она не отвечает, а просто протягивает руки в мою сторону. Ожоги второй или третьей степени.
Я тяну ее к раковине, включаю воду и засовываю ее руки под струю воды.
В раковине чайник, с правой стороны полностью сгоревший. Она хотела сделать себе чай, но все вышло из-под контроля.
– Оставайся здесь, – я тянусь за телефоном.
По правилам хорошей дочери я должна залечить ее ожоги при помощи алоэ, обмотать руки бинтами и уложить маму спать, но у меня больше нет сил. Я не могу постоянно за ней следить, чтобы она не навредила себе. Особенно сейчас, когда мне надо спасти мир и выяснить, кто убил моего отца.
Это ее руки и если я сделаю что не так, то в будущем она не сможет ни рисовать, ни печь, ни играть на фортепиано. Я набираю 911. А потом мы 97 минут сидим, молча на кухне, пока не приезжает скорая помощь.
Если мне повезет, они продержат ее в больнице день или два, а значит, я хоть какое-то время смогу не беспокоиться о ней. Я чувствую вину, но и облегчение. Я так устала.
И у меня есть другие заботы.
07:18:47:39
– Ты уверен, что это тот же парень? – спрашиваю я у Элайджи, рассматривая размытую фотографию на его телефоне. Я пытаюсь говорить тихо, потому что Джаред в своей комнате, надеюсь, что спит.
– Конечно, черт возьми, – Элайджа тянется за телефоном, но я не отдаю, тщательно рассматривая фото.
Парень на фото примерно того же роста и строения, что и наш Майк Купер, у него та же военная посадка, но на самом деле это может быть кто угодно. А может это и он, разгуливает рядом с ломбардом и магазином, в которых недавно закупался.
И я не знаю, то ли это нам так везет, то ли мы выдаем желаемое за дествительное.
Это зависит от того, наш ли это парень.
– То есть мы не пошлем к нему Джаннель с оружием в руках, чтобы она вытребовала у него все ответы? – спрашивает Элайджа.
– Смешно! – мы не можем просто так подойти к нему и спросить, не открывает ли он порталы в другие вселенные. Но я и не могу подойти к нему с оружием в руках, мы совсем не знаем этого парня.
– А может это знак, что сейчас мы точно должны пойти к Стразу? – спрашивает Алекс.
– Давайте проследим за ним? – предлагает Бен.
– Я не имел в виду, что нам придется ждать, чтобы он сделал что-нибудь. Мы можем попытаться выяснить, где он живет, дождаться, когда он уйдет и..
– Правильно, проникнуть к нему домой, перевернуть все его вещи и найти, что он прячет! Мне нравится эта идея! Зови своих, я позову своих, скажем всем, что ночуем у Рида, а сами пойдем на проверку!
– Стойте-стойте, – я не совсем уверена в правильности этого плана, мне кажется, не стоит так спешить.
– А я вообще думаю, что это плохая идея, – говорит Алекс и смотрит на меня, а я по взгляду понимаю, что это нам еще предстоит обсудить.
– Мы не пойдем в ФБР! – повторяет Рид.
– Да я понял уже, я просто пытаюсь сказать, что ваша идея проникнуть в номер отеля, где, возможно, живет террорист, не так и хороша. Вы даже не знаете, что надо искать! – я смотрю на Бена, но тот лишь пожимает плечами.
– Ты думаешь, это первая комната, в которую я незаконно проникну? – смеется Элайджа.
– Да уж, – говорит Алекс. – Только скажите мне, что у вас есть план получше, чем в каком-нибудь второсортном боевике. Вызвать обслуживание номеров и подсмотреть, кто откроет дверь, – это не очень умно!
Элайджа даже не отвечает, а просто смеется.
– В отеле Стейбридж Сьюитс не имеется обслуживание номеров, – говорит Бен.
– Он просто пытался выяснить, что у вас за план, – да мне и самой хочется знать все подробности.
– Мне пора домой, – Алекс собирает свои вещи. – И для проформы: это плохая идея, я против.
– Я знаю.
– Нам надо идти к Стразу, – повторяет Алекс.
– Он не поверит.
– У нас осталось всего 7 дней до того, как террористы, или столкновение планет, или что-там-еще уничтожат наш мир. Мы заставим его поверить.
По тому, как Алекс хлопает дверью, я понимаю, насколько он зол. И я остаюсь одна, с документами отца, разложенными на столе.
Я беру папку с фотографиями из того ужасного дома. Мне совсем не хочется рассматривать это кошмарное зрелище еще раз, но у меня нет выхода. Я не хочу пропустить что-то важное.
На первой фотографии тот несчастный парень, лежащий в прихожей. Я быстро откладываю это фото, потому что оно самое ужасное.
У него красные глаза, явно кровоточили перед смертью. Когда в тот момент я подошла к нему ближе, чтобы получше рассмотреть, то стало ясно, что не только кожа, но и его кости были полностью расплавлены, я видела его скелет, я видела желе из его костей, как будто ужасное произведение в стиле Сальвадора Дали.
Я делаю глубокий вдох и беру следующую фотографию – тело на кухне. Если судить по ее одежде (шорты, блузка, кардиган) – это, скорее всего жена мужчины, чье тело нашли в прихожей. У нее в руках сковородка… точнее, видимо, так было до катастрофы, потому что сейчас сама рука и кисть со сковородкой отделены друг от друга… Вся кожа с ее лица стекла, виден скелет.
Я отвожу взгляд, и некоторое время смотрю в потолок, просто чтобы сменить картинку. Я должна перестать думать о ней, как о человеке, а должна сфокусироваться на проблеме, на загадке. Так работают настоящие профессионалы, чтобы не сойти с ума. Они должны отделять ужас места преступления от самой жертвы, как человека.
Но я так не могу. Я постоянно думаю, что она делала со сковородкой – готовила что-то или уже мыла ее?
Конечно, это может и хорошая моя особенность, что я не настолько социопат, как иногда думаю, но…
Я должна абстрагироваться! Я должна смотреть на эти фотографии незаинтересованно в людях. Это часть дела, которое я должна решить. Если у нас действительно осталось всего 7 дней, если все дело в теории волновых функций, то этот дом и все произошедшее в нем – необъяснимо.
Я вскакиваю на ноги и отталкиваю Джареда подальше от фотографий, которые пытаюсь собрать и спрятать.
– Бог ты мой, я же просто спросил, – он отворачивается и направляется к выходу.
– Нет, Джаред, стой. Дело не в том, что я не хочу, чтобы ты это видел. Это фотографии из дела, над которым работал отец перед смертью. Я просто пытаюсь понять, что случилось, – я следую за братом в комнату, пытаясь придумать что-то, похожее на правду.
– А почему я не могу помочь? – он держит руки, скрещенными на груди. – Думаешь, мне не хочется помочь?
– Знаю, что хочешь, просто…
– Просто что? Я слишком мал? Ничего не соображаю? что?
– Почему я тоже не могу постараться?!
Я не знаю, что ему ответить. А он просто смотрит на меня и качает головой, потом поворачивается и уходит, оставляя меня наедине с этими страшными фотографиями.
Я ничего не делаю, чтобы остановить его.
06:01:10:48
Жизнь потихоньку возвращается в привычное русло.
Пятница. Первый день школы, но только половина учащихся пришли на занятия. Джаред попытался уговорить меня остаться дома, но все дело в том, что в школе мы в большей безопасности.
– Мы живем в социальном мире, – говорит Алекс. – И следующее твое открытие будет, что мы не свободны, как в “Вспомнить все” или “Враг государства”.
– Да ладно тебе, только не надо этих кошмарных фильмов!
– Наверное. Если не смогу, то позвоню Стразу, он заберет.
Мы, с Алексом молча, смотрим, как Джаред скрывается за воротами, затем все так же молча, едем домой.
Я знаю, что он зол и даже знаю почему – он хочет, чтобы мы пошли в ФБР и все рассказали про параллельные вселенные. Алекс всегда играет в молчанку, когда хочет заставить меня действовать по его плану. Но в этот раз все совсем по-другому, ставки стали выше.
– Не делай так, – говорит он.
– Как?
– Будто все в порядке и мы можем просто шутить, как всегда!
– Но почему?
– Ты тоже сначала не поверил мне.
– Сначала. Но сейчас верю или, по крайней мере принимаю твою версию, Страз поверит тоже.
И ведь действительно, все, что происходит вокруг, – это сплошное безумие. Я не хочу, чтобы Страз решил, будто я сошла с ума из-за потери отца, в нашей семье и так присутствуют психические расстройства.
– Ты должна сказать ему, – стоит на своем Алекс.
– Не могу, не сейчас.
– Чушь собачья, Джи! мы не можем бегать и изображать из себя малолетних детективов, когда ФБР понятия не имеет, что вообще происходит! У них есть связи и силы, у нас нет ничего!
– Ты был не против изображать из себя малолетнего детектива, когда мы думали, что это вирус, – и я еще не уточняю, что он не возражал, когда в этом участвовали только мы вдвоем.
– Ты думаешь, я не знаю? – кричу я в ответ.
– Когда мы думали, что это вирус, мы собирались все рассказать твоему папе, как обычно это делали, – он немного успокаивается. – Но сейчас мы столкнулись с чем-то по-настоящему ужасным и глобальным, а ФБР даже не догадывается, что происходит. Ты должна сказать Стразу!
– Мы ходим по кругу, нет смысла повторять этот разговор еще раз.
– Когда тебя чем-то напоили, я молчал, потому что это касалось только тебя, и было твоим решением, но я не…
– Какое отношение это имеет к сегодняшним событиям?
– Я просто хочу сказать, что сейчас дело касается не только тебя!
– Ты думаешь, я и этого не знаю? Даже если Страз нам и поверит, как он нам поможет? ФБР будут бесконечно долго допрашивать Бена, Элайджу и Рида и мы опять потерям время, – я стараюсь успокоиться.
– Так вот в чем дело! – Алекс грустно улыбается. – Ты переживаешь за Бена? Мне плевать, что ты чувствуешь к нему, Джи, мы знаем, что он что-то утаивает, а защищая его, ты просто…
– Это ни к чему не приведет, – я наклоняюсь к Алексу. – Если Бен, Элайджа и Рид – единственные, кто что-то знают про альтернативные вселенные, они нужны нам. Запереть их в камере, задавая вопросы про их детство, – это напрасная трата времени.
– Что?
– Почему ты им веришь? – повторяет он. – Три неудачника, которые на деле может, и оказались не так плохи, как мы думали, но мы до сих пор совсем ничего о них не знаем.
– Ты же сам сказал, что тоже им поверил! – я прекрасно знаю, что это совсем не то, что Алекс хочет сейчас услышать, ему надо знать, что он прав. И может он действительно прав, кроме того, что… я уверена, что знаю Бена и могу полностью ему верить.
– Я поверил в теорию альтернативных вселенных, потому что она действительно многое объясняет, но это не значит, что я верю им, что это не они продолжают открывать порталы! У них до сих пор есть причина продолжать этим заниматься!
– Люди гибнут! Бен не стал бы…
– Как ты можешь быть в этом уверена? Только потому, что считаешь его красавчиком? Подумай сама!
– Чушь, какая, а, – я пытаюсь расстегнуть ремень безопасности. – Я не могу разговаривать с тобой, ты даже не слушаешь меня!
– Серьезно?! Я всегда тебя слушаю! Как ты можешь так говорить!
– Ты не поверил мне, когда я говорила, что умерла тогда!
Нам больше нечего сказать друг другу. Мы слишком раздражаем друг друга и расстроены. А я еще и разозлена так, что руки сами сжимаются в кулаки, а тело трясется от злости!
– Я говорила тебе, говорила, что умерла, а ты списал все на посттравматический эффект и считал меня просто идиоткой!
– Все совсем не так, – он трясет головой.
– Конечно, ты не веришь Бену, ты даже не поверил мне, хотя знаешь меня всю свою жизнь! Ты вообще ни во что не веришь!
В машине внезапно становится слишком жарко, я открываю дверь и выскакиваю наружу.
– Но только не тогда, когда это действительно важно! – кричу я в ответ, хотя это и неправда.
Я иду по дороге.
Алекс едет рядом со мной, но я показываю ему неприличный жест, и он сразу же газует и уезжает.
Я смотрю ему вслед, пока он не исчезает совсем. У меня нет сил, поэтому я просто сажусь на бордюр и плачу.
05:23:51:24
Не думая, я оказываюсь на Стейбридж. Машина Рида сейчас как лишнее напоминание, как все неправильно. Когда они втроем оказались на нашей планете, все сразу попали под систему усыновления. Рид сразу попал в отличную семью, которая не только приняла его как надо, но и одарила такими подарками, как эта дорогущая машина. Бену с Элайджей пришлось помотаться по семьям.
Мне плохо просто от этой мысли.
Рид уходит, а Бен садится в водительское кресло. Я проскальзываю на место пассажира и захлопываю дверь, внутри жарко, хотя и открыты окна. Нога наступает на картофельную чипсину и та с хрустом разламывается.
Он улыбается.
– Что бы ты сейчас съел? – спрашиваю я.
– Бифштекс, – отвечает он без запинки. – Огромный кусок, средней прожарки, с картофелем!
– Боже, как много тестостерона!
– Это значит, что ты не пригласишь меня на обед? – смеется он.
– Я могла бы предложить тебе пиццу.
– Мама готовила лучший в мире бифштекс с картофелем, – тихо говорит он. – Это было наше коронное блюдо на дни рождения.
Я собираюсь сказать ему что-нибудь обнадеживающее, но тут из дверей Стейбриджа выходит мужчина. Мы моментально выпрямляемся, и Бен берет что-то из бардачка и подносит к глазам.
Бинокль! И, кажется, очень дорогой.
Бен передает его мне, и я рассматриваю вышедшего парня, но это точно не Майк Купер, слишком маловат.
– Мы решили по очереди следить за задним выходом. Двое здесь следят за основным входом и один – за задним.
– Без прикрытия?
– Там есть где спрятаться – деревья и кусты.
– Значит, твоя очередь будет ночью и тебе придется прятаться в кустах?
Стоит о нем заговорить, как вот и он: Элайджа появляется из-за угла и бежит в нашу сторону.
– Он все сделает ради меня, – говорит Бен, наблюдая за ним. – Всегда так было. Он моя версия Алекса.
Боль обиды моментально пронзает меня, мы с Алексом так и не разговариваем, но Бен не знает об этом, поэтому я просто киваю и наблюдаю за Элайджей. Бен смирился со всеми моими причудами, поэтому не сложно понять, что и Элайджу он принимает таким, какой он есть.
– Ты меня куда-то прогоняешь? Рид только вернулся.
Бен вздыхает, но выходит из машины, куда тут же залазит Элайджа.
– Стой, ты же не можешь просто так взять и постучать в его номер! – говорю я.
– Конечно, может, – Элайджа захлопывает дверь, тем самым не дав Бену ответить самому.– Спокойно, прошло уже целых два дня с нашей первой пожарной тревоги.
Именно так они вычислили, в какой комнате живет Майк Купер. Каждый взял на себя по этажу, а Элайджа врубил пожарную тревогу. Оставалось только затеряться в суматошной толпе и высмотреть нашего парня. Глупо, но сработало!
– Два дня еще не прошли, да и в любом случае, две подряд пожарные тревоги – это слишком даже для такой помойки, как этот отель.
Я молчу. Мне не нравится находиться в машине вдвоем с Элайджей!
– Взаимно.
Он, молча, ухмыляется. Из отеля выходит женщина с двумя детьми и направляется в сторону ближайшей закусочной.
– Не морочь ему мозги.
– Что бы ни произошло между мной и Беном – это не твое дело.
– К сожалению, мое, – Элайджа поворачивается ко мне. – Потому что ничто не сможет остановить меня от возвращения домой. Ни этот чертов мужик, ни теория волновых функций, ни тем более ты. Мы все вернемся домой.
– Правильно, и невинные жертвы тем более не станут для тебя препятствием. Поверь мне, я уже усвоила твой взгляд на решение этой ситуации.
– Ты ни черта не понимаешь. Он открыл уйму порталов, не перенеся никого в этот мир. Он может все сделать правильно и вернуть нас домой, я знаю, что может, – и тут я понимаю, что Элайджа пытается убедить в этом себя, а не меня.
Я собираюсь произнести это вслух, но меня прерывает телефонный звонок.
– Что? – отвечает Элайджа. – Черт, сейчас будем.
– Звони Бену. Подозреваемый Ноль только что вышел через задний ход.
– А мы-то куда? – я набираю номер Бена.
– Мы проследим за парнем. Если он открывает порталы, я хочу это знать, – по пути мы подбираем Рида.
– Он в голубом форде. Держи дистанцию в пару машин, – командует Рид.
Форд поворачивает на Юниверсити Авеню и Элайджа пропускает вперед две машины, и только потом тоже поворачивает.
Слежка превратилась в погоню.
05:23:41:48
– Проезжай мимо, когда он остановится. Две улицы вниз, повернешь направо, потом еще два раза направо и мы сможем наблюдать за ним с той стороны, – говорю я Элайдже.
Глаза Элайджи расширяются, и он поворачивается к Риду. Они обмениваются понимающими взглядами, только я вот ничего не понимаю. Элайджа едет, как я сказала, и мы оказываемся на месте как раз в тот момент, когда Майк Купер выходит из машины.
Это точно он, парень с фотографии с заправки. Ему около 30 и он точно военный. И дело не только в прическе, это в его посадке, походке, движениях.
Я рассматриваю его на предмет того, где он может держать оружие – левая лодыжка и за спиной.
Интересно, кто он, может какой-нибудь шпион или подсадная утка? Если он знает про порталы и радиацию, то он точно на кого-то работает. Но если он просто пешка, то мы никогда не узнаем, кто за всем этим стоит, и как предотвратить катастрофу. Алекс прав, даже если Майк Купер и наемник, нам это все не по зубам.
Мы пакуемся и всячески стараемся себя не выдать. Мы за углом через улицу от дома, напротив которого стоит Майк Купер.
– Я откуда знаю! – огрызается Элайджа.
– Давайте сваливать отсюда. У нас больше шансов что-то разузнать, если мы поможем Бену обыскать комнату, – предлагает Рид.
– Не дури. Мы должны будем его предупредить, когда этот мужик соберется домой, и..
– Пригнитесь, он встает, – шепчу я, когда Майк Купер встает и идет в сторону газона. Он следует по тому же пути, что проделала и я в ту ночь. Я нервно вздрагиваю.
– Шутишь? Он сразу нас заметит, и как мы будем оправдываться?
Элайджа смотрит на Рида, и краем глаза я вижу, как тот слегка мотает головой.
Мне хочется спросить, что они скрывают от меня, но тут напротив дома останавливается еще одна машина, и я знаю, кому она принадлежит!
Тейлору Барклаю! В голову приходит мысль, что, возможно, ее у него угнали, но двери машины открываются, и появляется сам Барклай.
– Разве он не работает на ФБР? – Рид еще глубже прячется в кресле.
– Гребанные ФБР, – Элайджа с Ридом смотрят на меня, и я понимаю, что они лучше умрут, чем позволят вмешаться в дело Стразу.
Барклай медленно подходит к Майку Куперу. Наверное, он достал информацию про него и решил сам его арестовать и закрыть дело. И по идее я должна бы разозлиться на этого придурка, но я чувствую лишь облегчение.
– И как мы теперь добудем информацию от него? – спрашивает Элайджа.
– Я могу попытать Страза, – отвечаю я. Ну, или Барклая, но его я не упоминаю. Теперь он мне должен еще больше, потому что после этого дела его явно значительно повысят.
– Не смей ничего про нас говорить, не хочется, чтобы ФБР заявилось ко мне домой, – бормочет Рид.
– Как они нашли нашего подозреваемого? Это ты им сказала? – говорит Элайджа.
У меня начинает кружиться голова. Как бы мне хотелось, чтобы сейчас все закончилось, ФБР все знает, я могу пойти к Стразу, во всем признаться.
Элайджа с Ридом замолкают и выглядывают в окно, и мы видим, как Барклай болтает с Майком.
И их разговор совсем не похож на допрос.
Такое ощущение, что они просто болтают.
Как старые добрые друзья.
05:18:13:34
После того как мы рассказали Бену про встречу Майка с Барклаем, а Бен поведал нам, что ничего не нашел в комнате, я возвращаюсь домой и нахожу Джареда с куском пиццы за очередной видеоигрой, Страз болтает по телефону.
В доме бардак! Страз, видимо, пытался убрать за собой и Джаредом, но у него не очень-то получилось.
Джаред пожимает плечами.
– Ты нормально ел?
– Скажи, если что-нибудь захочешь, – мне не хочется опять ссориться. Мы с Джаредом все обговорим завтра, я как раз придумаю, что сказать.
Возвращаюсь на кухню, по пути, думая о Бене, надеюсь, он действительно был осторожен и аккуратен и Майк Купер не заметит, что кто-то побывал в его комнате.
– Слушай, Барклай, ты виделся с ним сегодня? – спрашивает Страз, а у меня все внутри холодеет. Я медленно подхожу к нему, пока он ко мне спиной и не замечает ничего. – Отлично, спасибо.
Вряд ли Страз говорит о Майке Купере.
– Ладно, сделаем. Увидимся завтра.
Что сделаем? и что уже сделано? Я хочу спросить, но не могу пошевелиться, не могу разлепить губы, чтобы сказать хоть что-нибудь.
Не могу поверить, что Страз замешан во все это. Не верю.
С тех пор как Бен воскресил меня, я уже никому не могу доверять.
А значит, я ничего не могу рассказать Стразу, по крайней мере, не сейчас, потому что сейчас я совсем не знаю, кому могу верить, а кому – нет.
04:00:00:00
Проходит день и ничего не меняется.
Я помогаю Джареду с домашкой, отмываю дом, но думать могу только о Бене. Проверяю мобильный каждую минуту, надеясь увидеть сообщение от него, или Элайджи.
Мы заказали консультацию с психологом, поэтому мама до сих пор в больнице, только теперь уже в отделении психиатрии.
Джаред выбрал самый лучший способ доказать, что он уже не маленький, – объявил мне молчаливый бойкот.
Элайджа поклялся, что мы обязательно что-нибудь разузнаем о Майке Купере.
Я даю им с Беном время, час за часом, день за днем.
Потому что все равно не знаю, что делать.
Когда я попыталась извиниться, Алекс сказал, что не собирается со мной общаться, пока мы не расскажем все Стразу.
Как только жить со всем этим?
И мы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы понять, как остановить отсчет.
Я зациклена только на этом – как замедлить или остановить этот проклятый отсчет.
Воскресенье, 17-10 вечера, а значит осталось ровно четыре дня.
03:23:59:59
03:08:20:00
После визита к маме, я возвращаюсь в тихий дом. Джаред спит. Он до сих пор зол на меня – за то, что ничего ему не рассказываю, за то, что не считаю его взрослым, за то, что запираюсь в кабинете отца, за то, что рассталась с Ником. За все.
Я опять проверяю телефон, но от Бена ничего нет. Мне хочется самой написать ему, но если бы было что нового, он бы мне точно сообщил.
Отмываю кухню. Мы почти не вытаскиваем посуду, Джаред и Страз счастливы, питаться пиццей. Поэтому выкидываю коробки и заглядываю в холодильник в поисках чего-нибудь съестного.
В самом углу контейнер со спагетти, которые еще готовил отец. По запаху это было месяц назад, он всегда готовил слишком много и всегда забывал, что что-то еще осталось.
Не обращая внимание на запах, держу в руках контейнер. Как бы я хотела вернуть время назад, тогда бы я не бурчала на отца, что он постоянно готовит одно и то же и засовывает остатки в самую глубь холодильника, где все портится.
Сейчас это кажется таким важным!
Мысли сразу перескакивают на Джареда. Если через пару дней мы все можем погибнуть, не хочу, чтобы он оставался зол на меня.
Конечно, я буду делать все возможное, чтобы предотвратить катастрофу, но мы продолжаем топтаться на месте. Поэтому я должна помириться с Джаредом.
И есть только один способ все решить.
Подкуп.
С маминой электронной почты отправляю письма нашим учителям, извиняясь за пропущенный день. Разрешаю Джареду проспать до 9-45, а затем бужу его завтраком из вафлей и мороженого. Если бы не наша доисторическая вафельница, вряд ли бы я ему позволила столько спать, конечно.
Он ни о чем не спрашивает, забастовка продолжается, но по глазам вижу, что он заинтересован, а это самое главное!
– Держи, – я протягиваю ему видеоигру, которую вчера принес отец Алекса. Игрушка замотана в красивую оберточную бумагу со снеговиками, потому что когда Джаред был маленьким, он обожал снеговиков.
– Что это? – первые два слова за день.
Я пожимаю плечами, будто не знаю.
– У меня есть связи, ты же знаешь, – отец Алекса, ну, и ладно.
– Это так круто! Серьезно, Джаннель, это просто супер! – шепчет Джаред.
– Прежде чем ты начнешь думать, что я просто так тебе разрешаю прогуливать школу и дарю ценный подарок, одевайся. У нас есть дела.
– Куда мы едем? – спрашивает Джаред.
– Диснейленд.
Я выхожу из комнаты, потому что нам обоим надо время, чтобы обдумать… зачем я это предложила?
Мы были в Диснейленде в последний раз после третьего маминого курса реабилитации в клинике, она тогда только вернулась домой, и отец взял отгулы, при этом даже оставил телефон ФБР дома.
Это один из пяти моих любимых воспоминаний. Воспоминаний, когда мы проводили время вместе.
Когда мы ехали домой, отец держал маму за руку, Джаред сладко спал на выигранных плюшевых игрушках. А когда мы уже были в кроватях, поздно ночью, мама подошла ко мне, провела рукой по моим волосам и сказала, что очень гордится мной.
Как бы мне хотелось, чтобы она почаще это говорила.
Но тогда был единственный раз.
Поэтому я обожаю Диснейленд, он заставляет почувствовать меня снова десятилетней.
Нам надо выбраться куда-нибудь, где мы сможем забыть обо всех проблемах. Запах поп-корна, пирожные, яркие краски, воздушные шарики, смех детишек – счастье вокруг!
Мы с Джаредом хихикаем всю дорогу. Хлеб с чили, мороженое, всевозможные карусели и аттракционы. Шоу, парады, фейерверк, персонажи из всевозможных мультиков!
Это один из лучших дней!
И не из-за вкусняшек или шариков, а потому что мы с Джаредом вместе, мы счастливы, смеемся, не думаем ни о школе, ни о родителях, ни о будущем. Мы вообще ни о чем не думаем, мы просто развлекаемся.
Мы живем только этим моментом, этой минутой.
И с учетом того, что меньше чем через неделю мы все можем умереть, сегодняшний день бесценен.
Потому что Джаред – самый важный для меня человек. Сейчас. И вообще, всегда.
И если бы мне предстояло умереть сегодня, то лучшим воспоминанием было бы не наша поездка с мамой на пляж, а сегодняшний день.
Сегодняшний лучший день.
02:20:12:55
– Сначала отец… а сейчас и мама.
– Постарайся не думать об этом, – на автомате отвечаю я, хотя есть уйма более правдивых вариантов. Но я не могу их произнести.
– Мама теперь надолго останется в больнице?
– Нас же не отдадут в приемную семью?
– Нет, – хотя я сама в этом до конца не уверена. Совсем скоро я достигну возраста, когда смогу распоряжаться деньгами на своем счету и суд должен будет отдать мне Джареда. На крайний случай у нас еще есть Страз…
– Я не про это, – говорит Джаред. – Я.. я скучаю по папе, очень. Иногда мне кажется, что все это неправда, потому что… ну, его часто не было рядом, понимаешь? Он же всегда работал и сейчас такое ощущение, что он просто уехал по какому-нибудь делу.
Я киваю, стараясь не заплакать.
– Как думаешь, мы долго будем все это чувствовать?
В таких моменты, я действительно ненавижу своих родителей, за то, что они оставили Джареда на мне, потому что у меня нет ответов на все его вопросы. Не только на его, но и на свои тоже.
– Долго, может всегда…
Потому что каждый раз, как я понимаю, что папа не просто куда-то уехал, а умер, меня охватывает паника, отчаяние, я переживаю те минуты, когда только узнала, что он умер, снова и снова. Я скучаю по его отвратительной готовке, по плохим фильмам, глупым шуткам. Я скучаю по тому, какое лицо он делал, когда звонила мама Алекса, особенно когда она звонила просто так, что-нибудь вынюхать про его работу и заодно разузнать, не так ли плохо я влияю на ее сыночка.
Джаред был слишком маленьким, когда мы с папой поняли, что мама серьезно болеет. Мы старались держать его подальше от этих проблем. Но папа очень много работал, потому все заботы о брате были на мне. Другими словами, папа просто переложил ответственность за Джареда на меня.
В последние 14 лет я была для Джареда единственным родителем, который действительно о нем заботился.
02:15:19:49
Джаред заснул, а я сижу на кухне и смотрю в пустоту. Я стараюсь ни о чем не думать.
Но тут звонит телефон.
– Если бы я знала, что ты променяешь нас на землетрясение, – говорю я в трубку.
– Клянусь, – что бы он ни спросил, я расскажу ему все.
– Ты сегодня была у здания правительства?!
– Нет, – и тут же добавляю. – Мы с Джаредом были в Диснейленде.
– И ты не открывала сейф в офисе отца?
– Нет, – я даже и не знала, что в его офисе есть сейф, но теперь обязательно займусь этим.
