Текст книги "Разоблачение (ЛП)"
Автор книги: Элизабет Норрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
И я не говорю ему о Бене. Пока. Мне не хочется вовлекать во все это Бена. Да, совпадения случаются, но у меня пока нет доказательств.
Я жду, должно быть, продолжение.
– Мы перевезли устройство с обратным отсчетом в головное управление. Хорошая новость – оно не ускоряется, тикает в том же темпе. Плохая новость – куча ученых смотрели это устройство и никто не смог понять, что это, а осталось всего пару недель, – из уст Страза все звучит куда серьезней, чем от папы. Потому что Страз обычно веселый и относится ко всему легко, но если даже он озадачен…
Пара недель…
– Таймер просто тикает. И ничего из того, что мы пытались сделать, его не остановило. И, что самое плохое, никто не знает, что ЕЩЕ мы можем сделать. Мы же не можем его просто отвезти в пустыню, когда подойдет время… пытаемся придумать план.
– Отправить в космос, – да, я знаю, что это клише всех фантастических фильмов.
Страз бросает на меня взгляд и мне становится не по себе. Потому что я понимаю, они тоже рассматривали этот вариант.
– Это вирус? Радиация?
Люди. Не один, несколько.
Я делаю глубокий вдох, чтобы меня не стошнило прямо в машине Страза.
– Как много людей было в доме?
– Семья из четверых человек, все опознаны, – говорит Страз, а я думаю, сколько лет было детям. Мальчики или девочки? Как выглядела их мама? Кем работал отец? В какую школу они ходили? О чем мечтали? Так же они любили друг друга, как я люблю Джареда?
– А те трое так и не опознаны.
– Так были еще люди кроме семьи?!
Страз кивает.
– И вы их не опознали?
– Нет, но они точно не жили в том доме.
Я трясу головой, пытаясь собрать мысли воедино.
– Что? – спрашивает Страз.
– Я не могу понять, откуда взялись эти люди…
14:22:13:58
Только испортив макароны с сыром, и разбив родительские бокалы для вина, я понимаю, что не могу ждать до завтра, мне надо поговорить с Беном сегодня. Голова ходит кругом, руки дрожат, потому что мне надо срочно знать, от чего он меня спас, как все это связано между собой.
Даже стирка может подождать, пусть даже Джаред опять возьмется мне “помогать” и испортит очередную любимую вещь.
Я заказываю пиццу и оставляю Джареду деньги и записку. Алекс не смог отпроситься у матери, а на велосипеде у меня нет сил ехать, поэтому рискую и еду без прав. У меня был только один приступ, к тому же Бен меня вылечил, вряд ли что-то еще случится.
Алекс звонит, когда я за рулем. Его еле слышно из-за звука льющейся воды на заднем фоне – так он скрывается от матери.
– Ты расскажешь мне, что за одержимость Беном? Я думал, ты уже пережила все это…
– Мне просто надо кое о чем с ним поболтать, – слабая отмазка, даже для меня.
Алекс говорит что-то еще о моей зацикленности и том, что я вижу в людях только то, что хочу, но я его не слышу, потому что телефон начинает вибрировать.
Мда, скорее всего мне не следует быть за рулем машины, если я лишена прав, болтаю по телефону, параллельно проверяя, кто на второй линии.
Ник.
– Алекс, мне пора, – я пытаюсь сосредоточиться на дороге. – Я тебе перезвоню.
Он просит быть осторожной и вешает трубку.
Он хороший, у него такое потрясающее тело, он смешной и обаятельный.
Но он такой несерьезный. Такое ощущение, что в нем живут два разных человека. Мне нравится та его сущность, которая умеет слушать, которая так заботлива с моим братом. Я обожаю, когда он своими шутками доводит меня до истерики. Но когда он с Кевином и другими ребятами, когда он работает на публику… нет, с таким парнем я не хочу встречаться.
К тому же, сейчас у меня вообще нет сил на отношения. Он заслуживает лучшего, но я не могу ему этого дать, сейчас есть вещи поважнее.
Как, например, умру ли я от радиационного отравления через 14 дней.
14:21:55:36
Пасифик Бич – олицетворение предсказуемости. Он всегда полон загорелых людей, причем не только ребят в стиле МТВ и стройных блондинок, но и тех, кто был такими 20 лет назад, а сейчас слишком злоупотребляет пивом, гамбургерами и сигаретами. И вот подобные мужики с огромными животами еще и на студенток заглядываются, или даже на девушек помладше. Мерзость.
Тут также полно разных винтажных магазинчиков, йога-студий, экскурсий по пляжу.
Кон-Тики Мотосайклс находится на Гарнет Авеню. Это место совсем не похоже на обычную мастерскую, скорее это домашний гараж, весь заваленный гламурными байками. Когда-то Рид сказал Кейт, что байк, стоящий на входе, даже не продается.
Я вхожу в помещение и попадаю под струю холодного воздуха. Ищу глазами Бена и стараюсь держаться равнодушно, ничем не выдав внезапное головокружение.
Магазинчик не очень большой и мне хватает пары секунд, чтобы понять – Бена здесь нет. Как же я разочарована!
Но тут я замечаю накаченного филипинца, ему за 20, он весь мокрый, а на пальцах кольца с черепами.
– Я – Кайл, чем могу помочь? – спрашивает он и улыбается, что делает его совсем ребенком. Его приветливость затмевает разочарование, что сейчас передо мной он, а не Бен.
– Я ищу Бена, – улыбаюсь я в ответ. – Бен Майклз, он работает здесь?
– Правда? – мой голос дрожит, и я выгляжу совсем как какая-нибудь слишком прилипчивая подружка.
– Ммм, нет.
– Как часто он здесь работает? – люди с частичной занятостью не могут быть биотеррористами, хотя и люди, продающие мотоциклы, не могут в свободное время планировать массовый конец света.
– Он работает каждый день, после школы, а иногда выходит и в субботу, и в воскресенье.
Я выдыхаю. Бен – совершенно обычный парень… ну, за исключением этих молекулярных манипуляций.
– Но еще он работает над своими проектами…
– Что?
– Почему? – Бен намного интереснее многих, кого я знаю, он привлекательный. Уверена, что многие им интересуются.
14:21:42:59
Бесполезно.
Я знаю этот голос!
Голос доносится откуда-то из-за магазина, поэтому я подхожу к одной из машин, припаркованных рядом, и прячусь за ней. Мне прекрасно видно разговаривающих: Элайджа Пальма и Рид Сьюитор.
И Бен Майклз.
Рид тоже что-то говорит, но я совсем его не слышу, но совершенно точно это не то, что Бен хочет услышать.
– Дерьмо! – орет Элайджа, ударяя кулаком в стену, будто это может чем-то помочь.
Бен говорит что-то еще, и я понимаю, что должна подкрасться поближе, чтобы хоть что-нибудь еще расслышать.
Рядом с Кон-Тики находится бар. Я могу пойти туда и выйти через заднюю дверь, чтобы оказаться рядом с ними.
Я стараюсь не привлекать внимание и поэтому не крадусь по стеночке, а спокойно располагаюсь рядом с ограждением и делаю вид, что пишу смс.
– Ты меня слышишь? Мы никому не должны ничего говорить. По крайней мере, пока не придумаем, как всех защитить, – говорит Бен.
– Мы не знаем, что произойдет именно это, – отвечает ему Элайджа.
– Элайджа прав, – говорит Рид, а мое сердце начинает бешено колотиться. Я не знаю о чем они, но в любом случае то, что Рид и Элайджа против Бена – это плохо. – Нам пора домой.
– Все будет еще хуже, – говорит Бен.
– Мы не можем быть в этом уверены.
– Так ты еще не заметил того ужаса, что творится вокруг?
Ужаса? Такими словами я описывала то, что произошло в том доме.
– Слушайте, тут еще полно всего неизвестного. Сначала надо понять, что происходит, а потом уже думать, как это все исправить, – говорит Бен.
– Нытик! – это уже Элайджа.
Я слышу вздох и шевеление. На улице довольно прохладно, но капля холодного пота предательски скатывается у меня по спине. Не уверена, знают ли они о мертвой семье, но почему-то догадываюсь, что этот разговор связан с этим делом.
– Я не знаю, насколько мы уже близки к Волновому распаду, – говорит Бен.
– Ты даже не уверен, правда ли это, – произносит Рид.
– Это просто гребанная теория! – я вздрагиваю от внезапного вопля Элайджи.
– Может быть теория, а может, и нет, но я не хочу, чтобы она воплотилась в практику.
От неожиданности телефон выскальзывает из рук, а я сама чуть не падаю на землю. Но я-то цела, а вот мобильный разлетается на кусочки.
– Простите, я просто жду друга, – я пытаюсь собрать телефон, мне пора сматываться отсюда. Я проскальзываю через бар, при этом пульс стучит громче, чем оглушающие басы какой-то рок-песни.
Когда я выбегаю из бара, мне нечем дышать, меня тошнит и адреналин разгуливает по всему организму.
А еще напротив меня Элайджа.
14:21:39:08
– Джаннель черт-бы-тебя-побрал Теннер, – произносит он с совсем не дружелюбной улыбкой. Я подхватываю игру.
– Где ты была? – спрашивает Элайджа с той же мерзкой улыбочкой.
– Если тебе так хочется знать, я ходила в Кон-Тики к Бену, но его там не оказалось. Мы поболтали с Кайлом о байках, и потом я зашла сюда за колой, – я пытаюсь говорить как можно убедительней.
Это должно сработать! Я вижу, Элайджа пытается понять, вру ли я. Я должна не дать им понять, что слышала, как они обсуждали меня.
– Ты смотрела байки? – Бен подходит ближе.
– Недолго…
– И какую же модель присмотрела? – с ухмылкой спрашивает Элайджа.
– В идеале Дукати Стритфайтер С, – говорю я, сама не понимая, откуда знаю такие слова. Кажется, на таком мотоцикле разъезжает Шайа ЛаБаф в новом фильме.
– Да у нее есть вкус, – говорит Рид и поворачивается к Элайдже. – Подвезти?
– Я не домой, но можешь подкинуть.
Рид кивает и уходит. Видимо, я не заслужила прощания, ну и ладно.
Ему не удастся меня очаровать. Элайджа – голубоглазый блондин, он выглядит как классический разбивитель сердец, но я прекрасно знаю, что если ему надо будет, он повалит меня на землю и выбьет ту информацию, какую захочет.
И уходит.
– Шикарные у тебя друзья, – говорю я.
– Подожди секунду, – Бен бежит за Элайджей. Мне даже не надо двигаться, я и так их прекрасно слышу.
– Я знаю, что ты не в себе от злости, и мы дружим уже 15 лет, поэтому на этот раз прощаю, – говорит Бен. – Но если ты еще раз…
– Эй, Бен, какого черта?!
Так они стоят почти минуту. А я, кажется, опять не дышу, потому что мало того, что Бен заступился за меня, так еще и Элайджа его слушает. Элайджа – известный драчун, он больше Бена, мускулистей. И сейчас он не дает сдачи.
– Повторяю – как скажешь! – Элайджа смотрит на меня. Я не боюсь его, хотя, наверное, должна. Он ухмыляется и поворачивается, засовывает руки в карманы и исчезает в темноте.
С чем бы они ни имели дело, надеюсь, это не биотерроризм, потому что только что я стала врагом Элайдже Пальма.
14:21:34:11
Когда мы уже почти у магазина, я хватаю Бена за руку.
– Вообще-то меня не интересуют мотоциклы.
– Я не выгляжу как человек, увлеченный байками?
– Не очень, – улыбается он, и я осознаю, что мне нравится, как он смеется. Но на мгновение мне опять становится плохо, потому что я не знаю, во что он вовлечен.
– Тот, кому нравятся байки, слишком беззаботны и глупы. Зачем так рисковать? Почему не поездить на машине? Нет, если, конечно, ты работаешь в Лос-Анжелесе и не любишь пробки, то может быть…
И чего я болтаю? Каждый раз, как Бен рядом, я теряю здравый смысл. Видимо, это моя судьба – выглядеть глупо, когда он рядом.
Бен ничего не отвечает. Он стоит рядом с мотоциклами, облокотившись на один из них, и ждет, что я скажу что-нибудь еще.
Я тоже жду, что скажу еще что-нибудь. Я должна спросить, что он знает об умерших, что он знает о радиации и как он со всем этим связан. Я должна спросить, что такое Волновой распад.
Облегчение давит на меня так, что мне срочно требует присесть. С меня свалился груз, что я таскала последние пару часов. Я знаю, что Бен все равно что-то утаивает, но, главное, что это не связано с моим секретом.
Мне дико хочется обнять его и уткнуться носом в его грудь, но даже мысли об этом лишают меня воздуха.
– Джаннель? Ты в порядке?
Есть миллион вариантов, как я могу ответить на этот простой вопрос. Конечно, я не в порядке. Я вернулась из мертвых, мой отец работает над делом, которое может в итоге привести к концу света. Да, я очень рада, что Бен не втянут во все это, но еще уйма проблем, которые мне надо решить.
Мне все еще нужны его ответы. Я должна точно знать, что происходит, в чем он замешан.
– Видела что? – Бен слегка краснеет. – Что ты видела?
Я не знаю, как ответить. Мне так хочется, чтобы это было правдой, что язык немеет.
Я оказываюсь где-то в другом месте. Моя голова раскалывается от боли, будто по ней долго били молотком. Вокруг вода – ледяная вода, я с трудом могу пошевелить руками и ногами. Паника охватывает меня целиком, когда я пытаюсь вздохнуть глубже. Я открываю глаза, но они нестерпимо щиплют, ничего не видно. Даже если бы я могла плыть, я не знаю, в какую сторону. Внутри меня все горит, мне надо вздохнуть. Я открываю рот, я знаю, что захлебнусь, но я должна сделать это
Мои легкие взрываются.
Но тут руки обхватывают меня, и вытаскивают на берег, и я вижу…
Себя.
Мне 10, на мне розовый в цветочек купальник. И пусть я ненавижу розовый в этом году, но этот купальник купил мне папа. Солнце позади меня, светит мне в спину, я выгляжу как ангел.
Я глубоко вдыхаю и говорю ему, мне надо знать. Не важно, кто такой Бен Майклз и во что он замешан, мне важно, чтобы я что-то значила для кого-то.
– Мне казалось, я тону, но потом кто-то схватил меня и вытащил, – я делаю паузу, потому что все это так глупо звучит. – Только тот, кто меня вытащил, был мною же, в десятилетнем возрасте.
14:21:11:21
Я совсем не помню этого. В детстве я действительно плавала лучше, чем ходила. Я постоянно кого-то спасала, то детишек, которые неправильно оценивали масштаб надвигающейся волны, то собак, кидавшихся за мячиками в океан. Иногда я даже пыталась спасти тех, кому моя помощь была не нужна. Для меня это было просто целью жизни!
И, получается, однажды я спасла Бена. Если бы не я…
Ужас сковывает грудь. То есть, когда он спас меня от грузовика, он просто вернул мне должок…
– Так если я видела все это…
– Ты видела мои воспоминания. То, о чем я думал, когда… Ну, ты понимаешь…
– Лечил меня?
Он кивает и отводит взгляд. Я понимаю, что ему неловко, я совершенно его не помню (до аварии я его даже и не замечала), и я не собираюсь притворяться и выдумывать воспоминания. Нет, я помню тот день, я помню купальник, я помню утро и вечер, помню, как вытащила какого-то ребенка из воды. Я даже помню, как он кашлял водой, и потом его почти стошнило на меня.
Но я не помню, что это был Бен.
Он помнит все обо мне, даже такие детали, которые прошли мимо меня…
– И то, что ты чувствовал? – я шепчу, будто это может как-то смягчить ситуацию. – Это то, что ты испытывал… Испытываешь… Ко мне?
Он еле заметно кивает, и я чувствую легкость. Он отступает назад и дает понять, что разговор закончен, а я ощущаю себя самой бесчувственной сукой в мире. Почему я не могла его просто поблагодарить?
– Бен, – произношу я чуть громче и истеричней, чем должна бы. Он молчит. Мне хочется обнять его, так хочется. Мне хочется испытать те же эмоции, что я испытала, когда очнулась на его руках.
Но сейчас не та ситуация, да и знаем мы друг друга слишком плохо.
Но это не отменяет моего желания.
Он одевается как лузер, пытается всегда быть в тени, хотя очень умный и со своей точкой зрения. Он умеет поддерживать диалог. Он украл пароль от школьного компьютера и меняет расписания, но при этом никогда не меняет оценки. Его я спасла в океане и даже не знала об этом. Вот он, настоящий Бен Майклз, и я хочу еще больше знать о нем.
И мне хочется сделать что-нибудь, чтобы он понял, как я ценю все, что он делает для меня. Нельзя просто пожать руку человеку, который спас тебя от смерти и доверил секрет, от которого зависит его собственная жизнь.
Я беру его за руку, и наши пальцы переплетаются. И вот я уже в нескольких сантиметрах от него, утыкаюсь лбом в его грудь. Делаю глубокий вдох и чувствую, как расслабляется его тело.
Мне всегда нравился запах бензина.
Свободной рукой он гладит меня по волосам, а потом обнимает за плечи.
– Бен, – произношу я.
– Джаннель, – шепчет он мне в волосы. Я чувствую, что он улыбается.
Я поднимаю голову и смотрю на Бена: на его темные глаза, строгие линии лица, на кудряшки, что падают на лоб. Как я могла не замечать, что все это время он был прав?
Я перевожу взгляд на его губы и понимаю, как они близко. Такое ощущение, будто пространство между нами наэлектризовано. Мы замираем, загипнотизированные мирным стуком нашим сердец.
– Я жива, – шепчу я, понимая, что жива только благодаря ему, причем сейчас я чувствую себя еще более живой, чем последние дни. Мы смотрим друг другу в глаза. И на секунду мне кажется, что сейчас он меня поцелует, или я его…
Если Бен во что-то замешан, то я не смогу остаться в стороне.
14:20:15:50
Когда я прихожу домой, то обнаруживаю пропущенный звонок и пару смс от Ника, он интересуется как у меня дела и не хочу ли я сходить сегодня на очередную вечеринку, и в этот раз точно всего на часок. Я даже и не знаю, что ответить, кроме простого “нет”
Но я не могу просто так его игнорировать (как и тот факт, что я почти поцеловала другого парня на улице напротив Кон-Тики Мотосайклс на Пасифик Бич). Поэтому я набираю ему смс.
“не сегодня, поговорим завтра”
Теперь у меня есть время подумать, что я скажу ему завтра.
Но явно не сейчас, потому что сейчас я слышу голоса в папином кабинете.
– У нас осталось всего 14 дней, и ты говоришь мне, что мы не приблизились к разгадке ни на шаг с тех пор, как месяц назад нашли эту штуковину? – это мой отец.
– А подозреваемый? – это Дейдра.
– Никто не смог ничего о нем узнать, – мужской голос.
– Такое ощущение, что все пути, ведущие к нему, уничтожены, – Страз.
– Он мог быть одним из неопознанных тел, – опять мужской голос, который на этот раз я узнаю.
Я иду в их сторону, но как только вижу Дейдру, отца, нашего старого приятеля Тейлора Барклая, сгруппировавшихся вокруг стола папы, появляется Страз и захлопывает дверь прямо у меня перед носом.
Я жду некоторое время, но теперь они почти шепчутся и мне ничего не разобрать. Я не хочу подниматься к себе в комнату, потому что если они откроют дверь или опять начнут громко разговаривать, я хочу все слышать.
– Почему снежные маги до сих пор такие слабаки? – он разговаривает сам с собой.
– Джаред? – когда он увлечен игрой, то не сразу слышит, что к нему обращаются.
– Съел пару кусков пиццы, когда пришел домой, – отвечает он, не отвлекаясь от экрана.
– И? – он так и не ответил на вопрос.
– Вкусно, но я все равно голодный.
– Здесь нет паузы, – закатывает он глаза. – А можешь сделать грибное ризотто?
– Это слишком долго, но я могу пожарить рис и разогреть грибы. Но тебе придется сделать при мне домашние задания.
Он кивает, и я иду на кухню, точно зная, что он тоже придет через пару минут. Джаред уникален тем, что сделает что угодно (даже уроки) за еду.
– Ник и Кевин сказали, что я должен попробовать себя в бейсболе этой весной, – говорит Джаред, усаживаясь за кухонным столом.
Я поворачиваюсь. Джаред делает огромные успехи в водном поло, и он не играл в бейсбол с 12 лет. И я даже не знаю, что ему сказать, потому что “да какая разница, что они сказали” – это явно не аргумент.
– Но я обожаю водное поло. Думаешь, Ник и Кевин очень расстроятся?
– Конечно, расстроятся, но не разозлятся точно. Просто скажи им правду! – Джаред открывает рот, чтобы сказать что-то, но я его останавливаю. – Читай книгу!
Он что-то бормочет о том, как ему не нравится эта книга, но принимается за работу.
Папин кабинет не виден из кухни и мне приходится периодически отвлекаться от готовки под предлогом “взять кое-что”, чтобы проверить, не закончили ли они. Но каждый раз я возвращаюсь ни с чем.
Мы с Джаредом уже едим, когда дверь, наконец, открывается и на пороге кухни появляются четверо.
Дейдра выглядит так, будто уже пару ночей без сна: волосы убраны в неаккуратный пучок на голове, под глазами темные круги. Интересно, это она просто так увлечена работой или все настолько плохо?
– Нормально! Хотите чего-нибудь? – я киваю в сторону плиты. Мне так хочется спросить про НВВВ, но не могу, они же не знают, что я в курсе почти всего.
– Малышка, что бы мы без тебя делали? – отец переводит взгляд от меня на Джареда. – Отличная книга, парень!
– Была бы еще лучше, будь там инопланетяне, – бормочет в ответ тот.
– Спасибо, но мне пора, – подмигивает мне Дейдра.
– Нам больше достанется, – Страз перекладывает содержимое ее тарелки в свою.
Я хрюкаю.
– Ты так не думаешь? – спрашивает Страз.
– Она слишком хороша даже для нас, – обнимает меня отец. – И дело не только в готовке и стирке.
– Это так мило, – говорит Барклай с набитым ртом.
– И не говори мне, что ты очень удивлен, – мне так и хочется добавить “придурок”, но все-таки рядом отец. Сегодня есть проблемы серьезней, чем поведение Барклая.
14:16:34:07
Я лежу и думаю о Нике. Предыдущие ночи мою голову занимали вопросы о Бене Майклзе, о том, что он вернул меня из мертвых, о деле моего отца, о НВВВ. Но сейчас я должна решить другой вопрос.
Я помню ту ночь, когда Ник рассказал мне о предательстве отца. Это было на Торри Пайнс, все наши разговоры случались там, после моих смен. Но та ночь была особенной, тогда не было вечеринки или посиделок, Ник пришел просто так, один, без Кевина.
Мы гуляли по пляжу, и холодный песок забивался в сандалии. Мы ощущали, касание наших плеч, и в какой-то момент Ник просто рассказал мне все, что творится в его семье.
Конечно, отец предал не самого Ника, но он всегда был строг с ним, требовал идеала во всем, а сам взял и все разрушил. Мне все это очень близко, я люблю своих родителей, но порой они требуют невозможного.
И такие вот разговоры с Ником, в такие моменты я понимаю, что он хороший, что мы в чем-то похожи.
Но когда рядом Бен, я вижу различия между ними. Огромные различия.
Да даже когда мы один на один, я не могу быть полностью откровенна с Ником, не могу рассказать ему все о матери, не могу познакомить их с отцом. Мы разговариваем о Джареде, но поверхностно, а не более лично Ник никогда не интересуется. Он мне нравится, но он совсем меня не знает.
И это даже не его вина, скорее моя. Но то, что я не хочу говорить с ним о личном, – это огромный показатель.
И Бена я тоже не знаю, но хочу, хочу узнать, хочу, чтобы он узнал меня.
И не важно, что у нас будет с Беном, я должна порвать с Ником, потому что это нечестно по отношению к нему, я слишком много думаю о другом парне.
И я, наконец, принимаю решение.
14:06:56:32
В конце первой пары мне дико хочется вернуться домой и заползти в кроватку, но я стараюсь не думать об этом. Мою голову занимают совершенно другие мысли – прошлым вечером я почти поцеловала Бена. И хоть мы с Ником никогда официально не были вместе, я все равно должна порвать с ним. Хотя я и не уверена, что на вечеринке, на которую я не пошла, он мне не изменил. Правда, если бы это случилось, Брук бы точно позаботилась, чтобы об этом знали все.
Я выскальзываю из класса до звонка и жду Ника у входа в кампус.
Мне надо быть краткой и по существу, я скажу ему, что он прекрасный парень, но просто не в моем вкусе. Что-нибудь вроде стандартного “проблема не в тебе, а только во мне”, я не собираюсь ему врать, что мне надо немного подумать или что мы лучше будем друзьями.
Ник и Кевин появляются вместе, они ходят на физкультуру вдвоем.
Когда он меня замечает, на его лице появляется улыбка.
– Джи, – кричит Кевин и они оба направляются в мою сторону.
Сердце начинает бешено стучать, живот сводит судорогой. Надо было расстаться по смс, меньше нервов!
– Мы собирались сходить в кофе, ты с нами? – говорит Ник, когда оказывается совсем рядом.
– Заводи машину, – отвечаю я, даже не смотря в сторону Кевина.
– Слушай, Джи, по поводу прошлой ночи. Мне правда очень жаль, не знаю, о чем я думал, точнее я и не думал совсем, но в любом случае это никогда не повторится!
Ну вот, план летит к чертям. Как расстаться с тем, кто извиняется перед тобой?
И тут с одной стороны появляется Алекс, из класса математики, а с другой– Элайджа и Бен. Как бы мне хотелось быть сейчас с Алексом, чтобы столкнуться с Беном.
– Слушай, Ник, мне кажется, мы не подходим друг другу. Любая бы простила тебя, но…
– Но ты не любая, да?
– Частично. Мне просто кажется, что мы не пара. Я бы сказала, что лучше бы мы были друзьями, но…
Я киваю в ответ.
– Увидимся? – спрашивает Ник.
Он уходит, а я понимаю, что безмерно счастлива.
10 дней назад я должна была умереть, но я жива, мне еще столько всего надо сделать. И в этот раз я все сделаю правильно.
14:04:29:51
– Итак, какая же основная цель сегодняшней лабораторной? – Мистер Хабли подбрасывает и тут же ловит мелок, он единственный учитель, который не пожелал расстаться с обычной доской.
Рядом со мной Сесилия тянет руку – шок!
Мистер Хабли даже не спрашивает, хочет ли кто-нибудь кроме Си ответить, просто кивает в ее сторону.
– Конечно, основная цель – изучить понятие брошенного тела, а также увидеть разницу между высотой и дистанцией, которое это тело преодолеет, в зависимости от угла и силы…
Дверь класса открывается и на секунду, я перестаю дышать.
Потому что в дверях появляется Бен.
Что-то шевелится в моей груди, когда он идет по классу и протягивает Хабли лист бумаги. Он оглядывает класс и слегка улыбается, когда наши глаза встречаются, я же в ответ улыбаюсь во всю силу.
– Вообще-то уже слишком поздно, чтобы менять расписание. Тебе придется много наверстывать, – говорит Хабли, а Бен никак на это не реагирует. Хабли пожимает плечами и осматривает класс. – Собирайтесь и можете идти на поле.
Все разом встают и собирают свои вещи. Я не свожу взгляд с Бена. Тянусь к тыкве, которая весит, между прочим, почти килограмм, когда Сесилия хватает меня за руку.
Бен ждет нас в дверях, улыбаясь мне.
– Советы? – спрашивает он, когда мы рядом. Я не знаю, что ответить.
– Читай учебники и старайся не заснуть на уроках. Конспектируй и перечитывай перед каждой домашкой, – отвечает Сесилия.
– Я имел в виду советы, как украсть Джаннель у Алекса?
– Чегоо? Нет! Алекс, Джаннель и я непобедимая тройка! Никто не может к нам присоединиться! – возмущается Сесиль.
– Си, но у него должен быть напарник, – я стараюсь вырваться из ее мертвой хватки.
– Ты должен пройти тест, а мы решим, заслуживаешь ли ты того, чтобы присоединиться к нам, – продолжает она.
– Ох, как же ты ошибся, но тем не менее… Твое первое задание – тащи все это, – нас догоняет Алекс.
– И это тоже, – Сесилия отнимает у меня тетради и передает их Бену.
И он берет все: 4 тыквины, рулетку, секундомер, оставшиеся тетради. И со всем этим добром идет в сторону кампуса.
Я впитываю все ответы, которые он дает на вопросы Сесилии. Его любимый цвет – голубой, любимый фильм – Донни Дарко, что он думает об инопланетянинах – “мы не можем быть единственной расой, вокруг нас столько планет”. Я запоминаю каждое слово, что он произносит.
– Это будут самые долгие 90 минут в твоей жизни, – говорю я, когда мы, наконец, доходим до футбольного поля, а Сесилия отстает от Бена, чтобы успеть поругаться с Алексом по поводу того, как мы будем сидеть.
– Кидать тыквы! – отвечает Сесилия. – Мы должны измерить угол полета, расстояние, время каждого броска. И по этим данным построим графики.
– Прекрасно! Начнем!
– Си, а ты знала, что Бен ездит на мотоцикле? – спрашивает Алекс и мне дико хочется пнуть его.
– По твоему мнению, я глупый только потому, что езжу на мотоцикле? – улыбается Бен.
– Мотоциклы опасны! – она закатывает глаза.
– Да, но это свобода. Тебе в лицо дует ветер, ты становишься намного чувствительней, – наши глаза с Беном встречаются. – Но я так же уважаю тех, кто считает, что мотоцикл – опасная штука и предпочитает машины.
Интересно, он сказал это потому, что я говорила так же прошлой ночью, или это совпадение? я улыбаюсь.
– Может, начнем делать лабораторную? – я пытаюсь вклиниться в разговор.
– Твой любимый супергерой? – спрашивает она совершенно серьезно.
– Чудо-Женщина? Почему?
Я думаю о том, как спасла его из океана, когда мы были детьми. Мне надо присесть.
– А еще ее костюм! – добавляет Алекс.
– Да, это нельзя не отметить!
– Эй, иди сюда, помоги мне. Ты будешь кидать, – кричит Алекс.
– Нет, я буду кидать, – говорит Сесилия. – Бен будет помогать измерять, а Джаннель будет работать с таймером. И, да, это означает, что ты официально принят в команду.
– Я буду стараться изо всех сил, – ухмыляется Бен.
И тут же превращается обратно в командира и начинает раздавать указы. Мы встаем по местам: Алекс и Бен держат самодельную катапульту, Сесилия управляет тыквой, у меня в руках секундомер. Я считаю до трех. Сесилия отпускает тыкву.
– Алекс, измеряй! – кричит она, пытаясь догнать наш снаряд.
– Как обычно: уроки и домашние дела.
Как же все это прекрасно.
14:00:01:13
Бен появляется у моего дома на машине Рида, и такое ощущение, что в одежде Рида. Рубашка-поло, джинсы. А я все в том же – джинсы и рубашка – моя ежедневная комбинация.
– Кто ты и что ты сделал с Беном? – хотя мне все нравится. Он пожимает плечами, и я боюсь, что смутила его. – Ты отлично выглядишь.
Он улыбается, идет к машине и открывает мне дверь. На секунду мне кажется, что это не самая лучшая идея. Он слишком напряжен, а я никогда сразу не ладила с людьми. К тому же я только рассталась с Ником.
Но я хочу узнать Бена Майклза.
Я заползаю в машину. Бен собирается что-то сказать, но передумывает и между нами пролегает нелепая тишина. Бен лишь внимательно смотрит на дорогу.
Машина пахнет мексиканской едой, и я не придумываю ничего лучшего, чем сказать об этом.
Бен улыбается. Он ничего не говорит, но я вижу, что он расслабился, напряжение спало.
– Скажи мне что-нибудь о себе, что-нибудь, чего я не знаю, – говорю я, потому что именно этого я хочу.
– Когда мне было 14, я работал на доставке газет. Каждое утро я вставал в 4.30 утра и работал до последней газеты. На заработанные там деньги за 2 года купил ХарлейДэвидсон 1954 года.
– Это тот же мотоцикл, что у тебя сейчас?
Ту работу, что он проделал с мотоциклом, не описать словами. Он настолько хорош в этом деле, что ему сразу предложили работу. Я совершенно не удивлена.
Я задаю еще пару вопросов про мотоциклы. И не потому, что очень заинтересована в этой теме, а потому, что Бен улыбается, когда говорит о них. Он начинает мне рассказывать про то, как продал байк 1917 года за 12 тысяч долларов, увлекается и рассказывает вообще все, что знает про мотоциклы.
Меня всегда заражали люди, которые с такой страстью рассказывают про свои увлечения. И к концу рассказа Бена мне уже хочется увидеть эти мотоциклы самой. И я не уверена, что Бену придется долго меня уговаривать, чтобы прокатиться на нем.
– Мы уже почти на месте, – произносит он, и мы замолкаем. Я смотрю в окно, Бен поворачивает на бульвар Сансет Клиффс. Дорога упирается в скалы, а мы оказываемся на самом краю, еще чуть-чуть и океан. В груди все сжимается, потому что я понимаю, куда мы едем. Мы проезжаем парковку.
