Текст книги "Разоблачение (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Норрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

И до сих пор эта уверенность не появилась.

За последние полгода они открыли тысячи порталов, причем вначале они должны были работать втроем, чтобы что-то получилось, но сейчас Бен научился делать это в одиночку. Но с учетом, что существует тысяча разных планет, где они могли оказаться, пройди они сквозь один из этих порталов?

А сейчас все стало еще хуже. Дважды Бен открывал порталы, в которых по дикой случайности кто-то оказывался. И умирал. От радиационного заражения.

Первая жертва была нелепой случайностью, после которой Бен выжидал две недели, чтобы открыть еще один портал, который оказался успешным, как и несколько последующих. Элайджа пытался убедить их пройти сквозь один из них, потому что даже не попади они домой, теперь они хотя бы знали, как открыть очередной ход, и в итоге они должны будут оказаться дома.

Но сколько планет существует вообще? И сколько попыток им предстоит сделать, прежде чем они окажутся дома? Поэтому Бен убедил их подождать еще немного.

Случай со вторым телом был куда хуже первого.

08:18:31:16

Меня затошнило от услышанного. Я была права по поводу опасности Бена. Все трое (Бен, Рид, Элайджа), все они очень опасны. И даже оружие тут не поможет.

Тот, кто может запустить сердце, тот и без проблем его остановит.

Рид сказал, что если бы копы тогда не появились, то Бен забил бы Сэма до смерти. Тогда я не поняла и не поверила в это, но сейчас верю.

– Я думал, что нам надо попробовать открыть портал в том же месте, где мы появились на этой земле, – говорит Бен.

– Но не так-то просто оказаться в центре океана, – добавляет Элайджа.

Мне плохо. Я не могу перестать думать о телах, о радиации, о том, как они были обезображены. О семье в том доме.

– Рядом с пляжем Торри Пайнс есть одно местечко, – Бен не смотрит мне в глаза, еле выдавливает слова. – Это самое близкое к тому, где мы оказались тогда. Но как только я открыл портал, из него кто-то появился.

Сердце выскакивает из груди.

– Что? – я почти шепчу.

– Грузовик, – говорит Бен.

– На полной скорости, – добавляет Элайджа.

Мой Джон До в его Велосидаде 1997 года. А я оказалась в неправильном месте в неправильное время.

08:18:29:47

– После этого я прекратил попытки, – говорит Бен.

Я смотрю на Элайджу. Он не только не будет врать, но еще и скажет все напрямую.

– Я буду открывать порталы, пока не пойму, что все делаю правильно. Не буду уверен, что мы окажемся дома живыми, а не как эти жертвы, – говорит Бен.

Я киваю, потому что понимаю, что он прав.

Я смотрю на Бена, но его взгляд опущен. 7 лет. Он пытается понять, как попасть домой уже 7 лет. Я даже не могу представить каково это. Он должно быть так напуган, ему одиноко. В груди тут же становится больно, я вспоминаю свою потерю.

Руки дрожат, поэтому я прячу их за спиной и пытаюсь осознать, что только что услышала.

– А что по поводу остальных тел?

– Каких тел? – спрашивает Бен.

– Подожди, – я бегу за рюкзаком, параллельно звоню Алексу и прошу его приехать. Сначала он спорит, но когда я рассказываю ему, что происходит, что мы ошибались по поводу вируса, он замолкает, и я понимаю, что скоро он будет здесь.

Я возвращаюсь в подвал и достаю все документы, рассказывая при этом все, что знаю. Неопознанные тела, дом, который отец хотел сжечь, НВВВ, что обнаружило ФБР. Я рассказываю им все свои догадки и расследования.

Я даже упоминаю нашу с Алексом теорию по поводу вируса, а также про Майка Купера и те письма, что обнаружились в ноутбуке отца.

Алекс появляется где-то в середине моего рассказа. Он ни о чем не спрашивает, поэтому я сама вкратце рассказываю ему теорию других планет, о том, что вся эта троица с другой вселенной, что они пытаются попасть домой, но при этом случайно перенесли людей сюда, которые и умерли от радиации.

– И что я должен увидеть? – начинает Алекс, но тут его глаза расширяются. Вода просто превращается в воздух. – Как ты…

– Мы как-то прошли через портал, и он навсегда изменил наши тела. И теперь я могу работать с молекулярными структурами тел, – Бен проводит рукой по волосам.

– Вот как он меня вылечил, – шепчу я.

Алекс поворачивается ко мне, а я отвожу взгляд. Я должна была давно ему об этом сказать.

– Теперь веришь? – спрашивает Элайджа.

– Нет, но я внимательно слушаю.

Я продолжаю рассказывать.

– Должно быть, кто-то еще открывает порталы, – говорит Бен, когда я заканчиваю свой рассказ.

– Кто? – я не могу не улыбаться. – Думаешь, есть кто-то еще, кто в свободное время занимается открытием ходов в другие вселенные?

– Мой отец, – улыбается Элайджа, и я понимаю, что впервые вижу его счастливым, от чего он выглядит лет на пять моложе.

– Твой отец? Зачем ему это? – удивленно спрашивает Алекс.

– Мой настоящий отец, – уточняет он. – Он работает в правительстве, что-то вроде президента, но у нас все немного по-другому. Он руководит страной уже очень давно, раньше, чем я родился. Я знаю, что он ищет нас!

– Но мы не можем быть в этом уверены, – тихо добавляет Бен, и я понимаю, что это давний спор.

– А что если один из открытых порталов был правильным? Что если они знают, где мы? Может они тоже пытаются найти способ вернуть нас обратно, – стоит на своем Элайджа.

– Или это может быть Майк Купер, или кто он там на самом деле, – говорит Алекс.

– Это может быть кто угодно, что угодно, – Бен встает и начинает ходить по комнате. – Мы только знаем, что порталы открываются и перемещают людей. Это может быть связано с теорией волновых функций.

– Что ж ты такой зануда! Говорю же, это только теория! – Элайджа качает головой.

– Это не только теория, это правда! И мы – живое доказательство этому!

– Стойте! объясните же, что это за теория такая! – я хватаю Бена за руку.

– Согласно теории, вселенные должны быть разделены, они не должны никак пересекаться. Как только случается что-то, что связывает их (например, когда три подростка перемещаются из одной вселенной в другую), они сдвигаются и становятся ближе, пока в итоге не сталкиваются.

– Сталкиваются? – повторяю я, потому что не могу поверить в то, что слышу.

Но мне придется.

– Уничтожая друг друга, – шепчет Бен.

– Теория волновых функций.

Бен кивает.

– И обратный отсчет может быть с этим связан, – говорит Алекс, а я просто смотрю на него, потому что не могу подобрать слова, чтобы выразить свои мысли вслух. Да, я испытала облегчение, когда поняла, что вирус тут не причем, но теперь понимаю, что все может быть гораздо хуже.

– А что если НВВВ, которое нашло ФБР… Что если это не бомба и не что-то, что активирует вирус. Страз говорил, что они не могут обезвредить это устройство, а что если его не надо обезвреживать, что если это отсчет до того, как вселенные столкнутся?

– 8 дней.

08:17:42:19

8 дней нам придется работать сообща. И этот альянс основан на наших с Беном чувствах друг к другу, пусть мы еще об этом и не говорили.

Алексу я верю, а к Бену испытываю чувства и тоже хочу верить, но как отношусь к Риду и Элайдже еще сама толком не понимаю. Но они – все, что у меня есть, если я пойду в ФБР, они потребуют доказательств, которых у меня нет. Страз мне не поверит, отец бы тоже не поверил. Получается, опять приходится держать все в секрете?

Но я стараюсь об этом не думать, о том, что отец мог бы мне не поверить.

– Вовсе нет, – и это правда!

– Однажды у нас сломался тостер и он заверил нас, что все отлично починит сам. Он разобрал все по деталям, а потом попытался собрать обратно. Мы с братом при этом сидели рядом и наблюдали за его работой.

– Починил?

– Дерек на два года старше. Это он привил мне любовь к машинам и мотоциклам, у него было полно маленьких моделек, похожих на игрушки, но они были совсем как настоящие. Эти модельки были ужасно дорогие, поэтому мама делала так, чтобы над каждым новым экземпляром мы с ним работали вдвоем. Потом мы гоняли машинки по улице, за нашей собакой!

Я улыбаюсь, представляя, как машинка гоняется за собакой.

– Знаешь, что самое ужасное? – глаза Бена на мокром месте. – Я не помню, как они выглядят. То есть мне кажется, что помню, у меня масса вариантов. Я помню, что на свое день рождения мама была в розовой блузке. А на Дереке была майка с изображением робота. Но я совсем не помню их лиц.

Я обнимаю Бена, потому что не могу представить ничего хуже.

– Иногда я даже не могу вспомнить, что случилось здесь, а что – там, – шепчет мне он на ухо.

Я кладу руки ему на щеки, и мы оказываемся нос к носу, наши лбы прикасаются друг к другу. Мне хочется знать, о чем он думает. Его сердце бьется так быстро, что, кажется, вот-вот выскочит наружу. Думает ли он о том грузовике, что свел нас вместе? Догадывается ли он о том, что эта смесь запахов ментола, мыла и бензина сводит меня с ума?

– Ты – мой якорь. Ты – первое, что я увидел, оказавшись на этой планете. Ты вытащила меня из воды, и я знал, что все будет хорошо, даже с учетом, что мы застряли здесь.

Воспоминание: я вытаскиваю Бена из воды.

Что если бы я не оказалась тогда в том месте? Я сильнее прижимаюсь к Бену, потому что сейчас он единственный, кто имеет для меня значение.

Я наклоняюсь и целую его.

Он отвечает на поцелуй.

Мои внутренности взрываются, только сейчас от наслаждения.

08:17:36:29

– Остановись, – шепчет мне в губы Бен. – Джаннель, остановись.

Но его руки на моем теле, пальцы прикасаются к моей коже. Губы на моих губах.

Я кусаю его за губу, и он стонет, прижимает меня крепче.

Но тут резко отталкивает меня.

– Остановись!

Я хватаю воздух ртом, тело пульсирует.

– Джаннель, мы не можем.

– Не можем? А мне кажется, что как раз можем. Мне кажется, что нам хорошо вместе.

– Мы не можем быть вместе. То есть я хочу, я думал, что мы можем, но сейчас… Мы с разных планет, посмотри, что происходит вокруг, люди гибнут! Нам надо сфокусироваться на этом!

Я, молча, смотрю на него.

– Что? – злость накатывает на меня, и я сжимаю кулаки. – Мы расстались не из-за тебя, тебя это вообще не касается.

– Стой, я не это имел в виду…

– А что? Ты имел в виду не то, что сказал вслух?

– Да нет же! – Бен сначала делает шаг ко мне, но тут же отступает обратно. – Не важно, что я чувствую к тебе, мы не можем быть вместе.

– Почему?

– Я не могу, я не могу быть с тобой, зная, что скоро все закончится.

– Ты о чем?

Я молчу.

– Домой.., – я понимаю, о чем он. Все эти эксперименты, квантовая физика, порталы, тела. – Домой на твою планету. Ты уйдешь.

Бен кивает.

– Но когда?

– Не важно: завтра, через день, через семь дней. В любом случае я вернусь домой.

Домой. Туда, где меня нет, и не будет.

08:15:56:47

– Где, черт тебя побери, ты была? – спрашивает Страз, когда я открываю дверь и проскальзываю домой.

Сердце бьется в ускоренном режиме, и я прислоняюсь к двери, напоминая себе, что рюкзак я оставила у Бена, а шум в основном из-за того, что я вернулась так поздно.

– Ты до смерти напугал меня, – отвечаю я.

– Так, где же ты была? И даже не говори, что у Алекса, я видел, что он вернулся всего час назад, – Страз на кухне, загружает посуду в посудомойку.

– Ты отсюда слышал крик его матери? – спрашиваю я с улыбкой.

– Слышал, но ты так и не ответила на вопрос!

– Я была у друга. Алекс был с нами, мы болтали о физике, – и я ведь почти не вру.

– В следующий раз может, соизволишь позвонить? – и вот теперь я чувствую вину.

– Ты прав, я должна была позвонить.

– Отлично, ты чувствуешь вину, этого я и добивался. Но у меня есть кое-что для тебя!

Он вынимает из кармана что-то квадратное и черное, и глаза моментально начинают щипать. Это бумажник моего отца, я подарила его ему два года назад на Рождество. Кожа уже почти потерлась, но отец отказывался покупать новый.

– Все прошло тихо, она взяла с собой в комнату еду, правда, я не уверен, что она ее съела, а потом, наверное, заснула.

В комнате я кидаю сумку на стол, снимаю ботинки и падаю в кровать, даже не снимая одежду. Я открываю папин бумажник, и вытряхиваю из него все; там фото нас с Джаредом на Комик-Коне три года назад, чек на 20 долларов, водительские права, пара кредиток, подарочный сертификат и клочок бумаги с цифрами 3278 на нем. Как бы мне хотелось, чтобы это была подсказка, но скорее всего это код к его шкафчику в спортзале.

Пусть он и спит сейчас и я, видимо, попаду на голосовую почту, но я все равно набираю номер Барклая и слушаю гудки. Мне нужна информация и, надеюсь, он сможет мне ее предоставить без лишних вопросов. Ему плевать на меня, вряд ли он будет переживать, зачем мне все это. Я оставляю ему сообщение, чтобы он перезвонил мне завтра, что нам надо будет встретиться, и мне нужна будет информация.

Я вешаю трубку, и тут в мою дверь раздается стук.

Инстинктивно я прячу телефон и думаю о том, слышал ли тот, кто стучит в мою дверь, сообщение, что я оставила Барклаю.

За дверью Страз. На нем свитер, в руках ключи от машины.

– Что случилось? – я стараюсь, вести себя непринужденно, будто я только что не сделала попытку проникнуть в официальное расследование.

– Просто я хотел сказать.., – он кашляет в руку, неловко переминается с ноги на ногу. – Ты можешь придти ко мне с любым вопросом и любой проблемой.

– Я знаю, – отвечаю слишком быстро и от этого не очень правдоподобно.

Я закрываю дверь, но он рукой останавливает меня. Сердце ускоряется. Что он знает?

И тут я почти готова все ему рассказать, весь этот 7-летний секрет, но я не могу. Даже если Страз поверит, вряд ли ФБР сможет чем-то помочь. Да и Элайджа вряд ли будет с ними сотрудничать.

Поэтому я просто смотрю на Страза.

Я киваю и думаю о том, почему так много людей доверяют мне и уверены, что я делаю все правильно?

Надеюсь, я не подведу их.

08:05:46:15

Барклай перезванивает в обед. Я вижу его имя на дисплее и почти подпрыгиваю, отвечая на звонок.

– Джаннель, – я не могу ответить ему “привет”, это слишком фривольно для нас.

– Что надо, Теннер? Я развожу пьяниц по домам только после полуночи.

– Какой ты остроумный! Вообще-то я надеялась, что ты подберешь меня после работы. У меня есть кое-какая информация, которая может тебя заинтересовать, но и мне нужны ответы!

– Думаешь, я буду отвечать на твои вопросы? – спрашивает он со смехом.

– Я уверена в этом, учитывая то, что ты привез гражданского на место преступления.

– Я уже получил за это от Страза.

– А что будет, если эта информация просочится в прессу? – я слишком много смотрю плохих фильмов? – Думаю, они будут рады услышать, как я шокирована увиденным!

Барклай ничего на это не отвечает.

– Для тебя у меня тоже есть информация, – я не хочу его совсем напугать.

– Информация? Что ты можешь мне сказать?

– Документы моего отца.

Клянусь, я слышала, как он нервно вздохнул.

– Ладно, заеду за тобой в 5, только куда?

Я диктую ему адрес Мира Меса, где мы с Алексом договорились встретиться. Я добуду информацию у Барклая, а Бен и Алекс поездят по округе в поисках заправки, на которой была сделана фотография нашего Майка Купера.

Я вешаю трубку и возвращаюсь за стол. Алекс с Сесилией и еще пара наших друзей обедают. Они болтают о предстоящем тесте по математике и выпускных экзаменах. Как же мало все это имеет теперь значения, учитывая предстоящий конец света!

Я делаю вид, что внимательно их слушаю, а сама глазами ищу Бена.

Они с Элайджей на своем привычном месте на траве, с ними Рокси и Алисия, все громко смеются.

Бен как всегда выглядит немного отстраненным, а я понимаю, что дико ревную, потому что хочу, чтобы он обедал со мной.

– Итак, Бен Майклз…, – неожиданно произносит Сесилия, я поворачиваюсь к ней и вижу, что она улыбается.

– Вот никогда не понимал всей этой истерии вокруг плохих мальчиков. Всегда считал, что умные и интеллигентные более привлекательны, – говорит Алекс.

– Ох, Алекс, как плохо ты знаешь девочек, – отвечаю я ему с улыбкой.

– Кажется, мне нужен новый гардероб.

После чего завязывается долгий разговор о том, как же из Алекса сделать плохого парня.

Я же возвращаюсь взглядом к Бену.

Но тут Алекс толкает меня плечом.

– Что?

Он кивает куда-то, но я не могу понять, к чему он хочет привлечь мое внимание.

Я смотрю в сторону Кейт и она действительно одна за своим обычным столом, а ее подруги – за другим. Но тут Брук подходит к Кейт и что-то ей говорит.

Кейт качает головой в ответ и Брук уходит.

– Интересно, что все это значит? – спрашивает Алекс.

– Это так важно? – я возвращаюсь к еде. Надеюсь, что это действительно не важно.

08:03:34:58

– Сейчас вы уже почти на середине новеллы, – говорит Публит. – И вы уже поняли основную мысль. Что нового вы открыли для себя о Гетсби?

Школа – то место, где я могу хоть на время забыть об отсчете, параллельных вселенных, Майке Купере и тому подобное. Но тут я понимаю, как сильно я отстала, сколько домашних заданий я не сделала из-за суматохи последних дней!

Я уже почти готова признать, что не имею ни малейшего понятия, о чем она, как вижу Бена, который стучит по тетради.

Все, что Гетсби делал, было для Дейзи.

– Мисс, Чу, говорила, что Дейзи просто невинная жертва своего мужа-тирана. Что вы думаете о ней сейчас, после очередной прочитанной главы?

Я смотрю на Бена, благодарная, что спас меня, но и расстроенная, что ему пришлось это сделать. Как только разберусь со всем, мне придется пересмотреть свое отношение к учебе.

– А сейчас давайте рассмотрим речевые обороты, которые Фитцджеральд использует в главах 4 и 5, – говорит Публит. – Какие цитаты Вы бы выделили, которыми Фитцджеральд указывает на Гетсби, как на пример неудавшейся американской мечты?

– Ты разве не читала книгу года два назад? – шепчет Бен.

– Гарри Поттер – классика! – шепчу я в ответ.

– Какая твоя любимая книга?

–“Электрическая церковь” Джеффа Сомерса, – говорю я, не раздумывая. – Если мне надо выбрать одну книгу, то это совершенно точно эта научная фантастика, где главный герой просто засранец. Эта книга ни на что не похожа.

– Когда все закончится, я обязательно ее прочитаю.

Как бы мне хотелось провалиться сквозь землю сейчас. Я сразу же вспоминаю наше с ним свидание, то, как Бен сказал, что мы не можем быть вместе, то, что нам предстоит. Такое ощущение, что меня всю изрезали на мелкие кусочки.

– Ну не на моем же уроке! – отвечает Публит и возвращается к обсуждению Гетсби.

Но тут я чувствую тошноту, голова начинает кружиться, а через секунду земля уходит из-под моих ног.

08:03:30:01

Пол трясется, стены вибрируют, столы и стулья танцуют – все двигается в разные стороны, а меня будто тянут то влево, то вправо. Публит падает у доски. Класс сидит на местах, пораженный тем, что происходит вокруг.

Публит кричит, чтобы все прятались под столы, как нас учили на тренировках. Это Калифорния, мы прекрасно знаем, что надо делать во время землетрясений!

Я откидываю стул и залезаю под парту, стараясь при этом убедить себя, что все в порядке, что это просто землетрясение. И только через секунду понимаю, что должна помочь Бену, потому что он продолжает сидеть на месте. Я так и представляю, как осколки разбившегося стекла вонзаются ему в лицо, поэтому резко дергаю его за руку и тащу под стол.

Пол продолжает трястись, и я понимаю, что все не так просто. Дышать становится тяжелее, я начинаю терять ориентацию.

Такое ощущение, что тело вибрирует, а кожа существует отдельно от меня. Книги падают со столов, стулья с грохотом опрокидываются. Я пытаюсь схватиться за ножку стола, чтобы была хоть какая опора.

Со стен падают картины, свет выключается, окна открываются и повсюду осколки от разбившихся стекол, кто-то начинает кричать.

И через секунду все заканчивается. Руки продолжают трястись, но земля остановилась.

И только когда все совсем прекращается, я понимаю, каким громким и ужасным было это землетрясение – как гром, только не с неба, а из-под земли.

И опять тишина, только звуки нашего дыхания.

– Все живы? – спрашивает Публит и по классу раздается нестройный хор ответов. – Мисс Кроули, вы в порядке?

– Разбила колено, но выживу.

– Будьте, уж, так добры. Еще кровь?

– Нет, но болит как сучка!

– Успокоили. Мисс Дезжардинс, вы ранены?

– Отлично. Отлично, – Публит встает и идет к столу. – Оставайтесь на местах на случай повторов, а я пока попытаюсь связаться с администрацией.

По классу раздается шепот, все интересуются друг у друга, в порядке ли они, или просто обмениваются догадками, что это за землетрясение, или делятся воспоминаниями о прошлых подобных случаях.

– В начальных классах я ударил Публит по лицу, – тихо говорит Бен.

– Что? – он, видимо, шутит.

– Это было в первые месяцы нашей учебы здесь, мы пытались вернуться домой и уже знали, что надо делать, но не знали, как. Я был так зол, во всем винил себя.

– Но это не была ничья вина!

– Рид? – я улыбаюсь, Элайджа мне кажется более противным.

– А я первое время вел себя как придурок. Нет, я не ввязывался в драки, как делал Элайджа, но я постоянно громко разговаривал во время уроков, поправлял учителей, делал им замечания. И постоянно бесил Публит. Я трогал ее вещи, однажды даже украл ее ключи, потому что захотел посмотреть, что творится в учительской.

– Зачем тебе это надо было? – смеюсь я.

– Даже после того, как ты ударил ее?

Бен улыбается, и я стараюсь не засмеяться в ответ.

– Тогда она выгнала меня из класса, и я думал, что все, это конец, она расскажет все администрации, а так как я и так уже был на не очень хорошем счету, то на этот раз меня обязательно исключат. А приемные родители уже несколько раз пугали меня, что отправят обратно на перевоспитание. Тогда я дождался конца урока, подошел к Публит и извинился. Под глазом у нее сияла красная царапина, и я не на шутку испугался. Она спокойно меня выслушала, а потом просто посмотрела и спросила, чего я хочу.

– Никто до этого не интересовался, чего я хочу, и что со мной происходит, поэтому я все ей выложил, про множественность вселенных, про то, что хочу все про это знать. Она знала кого-то из колледжа в Дюке, где было отделение парапсихологии, поэтому связала меня с одним профессором, который занимался этими вопросами и который помог мне получить уйму важной информации.

– Получается, Публит натолкнула тебя на верный путь?

– Ага, – Бен грустно улыбается. – Думаю, она была бы счастлива знать, что именно благодаря ей я смог открыть сотни порталов, благодаря ей люди умирают и благодаря ней мы пережили только что одно из худших землетрясений.

– Ты когда-нибудь слышала о подобном землетрясении в этих местах? Это не просто совпадение. На самом деле я думал, что это все, конец.

И это объясняет, почему он не прятался.

Все внутри меня затягивается в тугой узел – сердце, легкие, желудок, душа.

Бен прав. Подобных землетрясений никогда не было, а я ведь живу здесь всю свою жизнь.

08:03:09:40

По шкале Рихтера землетрясение получило 8.1 балл.

Крупнейшее землетрясение в Сан-Диего, да даже во всей Калифорнии.

Около 200 погибших.

Мобильный не работает, и я не могу дозвониться до Джареда, но по сообщениям, в нашем местечке ничего страшного, только царапины от разбившихся стекол.

Школа эвакуирует учеников по классам и когда очередь доходит до нас, мы вылазим из-под столов, собираем вещи и, наконец, выходим на свежий воздух. И только на улице я понимаю, что все действительно очень серьезно: везде поваленные деревья, фонтан в центре школьного двора разломан на мелкие камушки, от входа в библиотеку остались только стены.

Я не могу перестать двигаться, поэтому иду за всеми в туалет. Я не могу восстановить дыхание, меня жутко тошнит.

Когда в желудке уже ничего не остается, я тяжело разгибаюсь.

Слезы текут по щекам, вся спина мокрая от пота, хотя я и чувствую, что сильно замерзла.

Параллельные вселенные, порталы в другие миры, столкновение планет – все это реально!

Плечи трясутся, и я опять теряю связь с реальностью.

– Джаннель, – голос Бена. – Ты там?

Я прячу лицо в руках и стараюсь остановить рыдания.

– Ты в порядке? – его голос уже ближе, видимо, он зашел в уборную.

Прежде чем открыть дверь кабинки, я вытираю лицо и восстанавливаю дыхание.

– Дай мне минутку, я сейчас выйду, – говорю я ему.

– Эй, не расстраивайся, – он подходит совсем близко.

Он не говорит, что все в порядке, а значит все совсем плохо. Он не из тех, кто врет, даже если эта ложь во благо.

– Как ты можешь так говорить, если через 8 дней мы все умрем? – я опять всхлипываю.

– Нам просто надо понять, кто открывает порталы, и попытаться их остановить, тогда мы выиграем время и сможем убраться отсюда.

– Но это не спасение, может нам надо смириться и прожить эти 8 дней на полную катушку? – я закатываю глаза.

– Потому что я не смогу потом с тобой расстаться, – шепчет он мне в волосы, а я еще крепче его обнимаю и стараюсь запомнить эти прикосновения.

– Если наши миры столкнутся, то это самая легкая проблема, которую тебе предстоит решить.

– Но почему? – он нужен мне, мне надо что-то хорошее в жизни, что-то, за что я могла бы держаться.

– Джаннель, твой отец…

Он отстраняется.

– Это моя вина, это я убил его.

Такое ощущение, что меня изнутри проткнули чем-то острым. Между нами моментально выросла огромная стена, мы по разные стороны.

Я не могу подобрать слов, губы сухие, я ничего не чувствую и не слышу, что Бен мне говорит.

И вот теперь я совершенно точно сломана, сломана сильней, чем тогда, когда меня сбили на пляже на Торри Пайнс.

Сломана. Я не могу подобрать другого слова. Внутренности разорваны на части, моя жизнь разрушена, мне не для кого теперь жить.

Это слишком.

Я не могу дышать и еле держусь на ногах.

Но когда он делает шаг ко мне, я нахожу силы и отскакиваю от него.

Часть меня хочет вернуться тогда на пляж и раз в жизни почувствовать себя беспомощной девочкой и обратиться за помощью к Нику. И тогда никакой грузовик не сбил бы меня, а Бена Майклза не было бы в моей жизни. Часть меня хочет, чтобы Бен позволил мне тогда умереть. Что хорошего в том, что он воскресил меня? Отец мертв, Джаред разбит морально, мать не в себе и виной всему именно Бен.

Часть меня хочет, чтобы я никогда не спасала его из океана, тогда все было бы совсем нормально.

Или все равно все это произошло бы?

– Что ты имеешь в виду? – я, наконец, нахожу слова.

– Я не должен был здесь оказываться, – его голос ломается на последнем слове.

– Но ты не убивал его?

– Физически нет, то все равно это моя вина, – он отворачивается.

Облегчение накатывает на меня как волна океана, как глоток свежего воздуха. Я восстанавливаю дыхание. Конечно, Бен не убивал моего отца.

– Ты разве не понимаешь? Каждая минута, секунда, что я на этой земле, – это неправильно! Я делаю вещи во вселенной, к которой даже не принадлежу!

– Бен Майклз, меняющий вселенную. Не слишком ли самоуверенно? – я хочу, чтобы он принадлежал этой вселенной, был моим, потому что он должен обнимать меня, целовать меня.

– Твое присутствие на этой планете не убивало моего отца, моего отца убил человек и…

– Я не должен быть здесь, это я виноват, что произошло это землетрясение и что люди погибли, это все на мне!

– Ты не можешь так говорить! – я стараюсь говорить тише, но у меня не очень получается. – Это естественное событие в природе, ты не можешь его контролировать, ты не можешь контролировать жизнь. Ты здесь, ты здесь уже семь лет, смирись с этим!

– То, что я здесь, может быть причиной тому, что скоро все умрут!

– Ты не можешь быть в этом уверенным, – я уже кричу. Я сама уже не знаю, во что верить и что думать, поэтому я и кричу, поэтому я тут же целую его и моментально успокаиваюсь.

А я просто не могу представить мир, в котором мы с Беном не принадлежали бы друг другу.

08:00:01:38

После землетрясения везде вода. Улицы, дороги – все в воде. Куда ни глянь, везде смесь дыма от пожаров и слоя пыли, что теперь постоянно витает в воздухе. Некоторые дома выглядят так, будто ничего и не произошло, другие же стоят без крыш или с поваленными рядом деревьями.

– Это не шоу “копы под прикрытием”, – я надеваю рюкзак на плечи. – Барклай может и придурок, но он все равно на светлой стороне.

Я захлопываю дверь, не слушая о чем они. Джаред у друга на ближайшие три часа, Страз разгребает последствия землетрясения. Больше всего пострадал пляж, местечко под названием Мишн Вэлли, а новости предсказывают возможность возникновения цунами. Ущерб от катастрофы уже сейчас оценивается миллионами долларов. Тысячи пострадавших.

Чили на Мира Меса, где мы договорились встретиться, конечно же, закрыт. Но рядом есть другая кафешка, где Барклай согласился встретиться со мной.

Видимо, Барклай тот еще халявщик, потому что вместо того, чтобы помогать разгребать последствия, он все равно приехал на встречу со мной.

Во всем городе нет света, кафешка еле светится, что заставляет меня нервно поежиться. Это и тот факт, что на мили вокруг домохозяйки сейчас пытаются найти какие-нибудь консервы на обед, воду в бутылках. Их больше не заботят такие мелочи, как экономные пакеты или кухонные полотенца. Такое ощущение, что по городу прошелся торнадо.

Я делаю шаг в сторону условленного места встречи.

У Алекса, Бена и Элайджи есть фото нашего Майка Купера и сейчас они пытаются найти заправку, на которой это фото было сделано. Правда, я не уверена, как далеко они смогут уехать из-за пробок. Алекс и Бен поехали на север, Элайджа на юг, а вот Рид застрял дома с родителями.

Такое ощущение, что в кафе только мы вдвоем.

Многие восприняли совет оставаться дома очень серьезно.

– Сначала я, – я протягиваю ему фото Купера. – Можешь разыскать этого парня? Он известен под вымышленным именем – Майк Купер.

Я задумываюсь, рассказать ли ему все или не надо. Барклай из тех парней, кто скорее найдет Купера и присвоит все лавры себе, чем просто поможет мне. Но он ничего не сможет сделать, не зная все подробности, что знаем мы, а значит, я не должна ему ничего рассказывать.

– Конечно, смогу, но что мне за это будет?

– Это документы моего отца по делу, над которым вы сейчас работаете, – я вытаскиваю из рюкзака папки с документами. Я изучила их уже вдоль и поперек и вряд ли там есть что-то еще, что я не нашла. К тому же у меня все равно есть копии.

– Документы по делу? У меня есть доступ к ним в офисе.

– Сомневаюсь, – мда, со Стразом было бы легче договориться, если бы он мне только поверил. – Здесь все, что существует на данный момент, плюс записи моего отца. Но если они тебе не нужны, я оставлю их себе.

– Ладно, пригодятся, – он старается говорить не заинтересованно, но по глазам я вижу, как ему нужны эти документы.

– И ты найдешь этого Майка Купера для меня?

– Ты хоть представляешь, что было тогда в доме? Когда ты так профессионально выполнял свою работу… – как он меня бесит!

– Ты должна была оставаться в машине! И тогда ничего бы не увидела!

– … Как остановить обратный отсчет?

07:23:29:17

И вот теперь я, наконец, имею дело с Тейлором Барклаем, агентом ФБР, а не с тем придурком, что пытается доказать свое превосходство надо мной. И с этим парнем, у которого жесткая хватка и очень пристальный взгляд, шутить совсем не хочется