Текст книги "Главное - доплыть"

Автор книги: Элизабет Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25
День шестой, вечер. Девяносто третья миля

– Эй, выпей-ка еще «Маргариты», – предложил Эбо.

Джей-Ти вскарабкался на плот и взял протянутую кружку. Солнце уже скрылось за темными сланцевыми откосами, не остывавшими даже за ночь. Внезапно он ощутил сильную усталость, как будто из него вычерпали всю энергию, обычно поддерживавшую его в поездке. В такие моменты ему хотелось отказаться от бремени лидерства. Надоело отвечать за все и всех, вычислять, как высоко завтра поднимется вода, думать о том, где они завтра разобьют лагерь, стоит ли останавливаться на Лоуэр-Бассе или лучше двинуться дальше и протиснуться как-нибудь через Шинумо-Крик. Не хотелось гадать, что им делать с собакой в людных местах и каким образом пресекать желание Митчелла заглянуть в каждый, даже самый тупиковый, боковой каньон. А еще надо следить за тем, чтобы помпа протекала, когда воду качает Марк, и переживать из-за отсутствия запчастей, необходимых для починки насоса, если тот вдруг выйдет из строя…

А главное, Джею-Ти не хотелось думать о том, что будет, если они не найдут маленькую синюю коробочку.

Он откинулся назад и закрыл глаза.

– Куда делись эти горячие дамы?

Эбо ткнул вверх по течению – там разбили лагерь четыре путешественницы.

– Что это была за девица?

– Моя знакомая.

– Не та ли, что прислала тебе купальную шапочку?

– Другая.

– У тебя полно знакомых, Эбо, – заметила Дикси.

Тот ухмыльнулся.

– Не забудь, что сегодня именно ты готовишь ужин, – напомнил Джей-Ти.

– А я и не собираюсь уклоняться от этого.

– Пока – не собираешься, – уточнила Дикси.

– Но ведь ты же не хочешь со мной спать. Собираешься замуж за того парня из Таксона? Знаешь, ты разбила мне сердце. Твой дружок, кажется, даже на реке не бывал.

– Зато мне он нравится, – вызывающе заметил Джей-Ти. – Если тебе, Дикси, понадобится человек, готовый проводить тебя к алтарю, – только попроси.

– Я никогда, никогда не оправлюсь от нанесенного тобой удара, детка, – продолжал Эбо.

– Оправишься, да еще как, – усмехнулась Дикси. – Уже оправился.

Как будто в подтверждение своих слов, она встала у него за спиной и начала заботливо растирать плечи. Эбо застонал и опустил голову.

– Джей-Ти, а ты чересчур подавлен для человека, достигшего Внутреннего ущелья, – попыталась ободрить коллегу Дикси.

Джей-Ти тяжело вздохнул.

– Однажды я раскошелюсь и спущусь по реке пассажиром, – решил помечтать он. – Пока гиды будут готовить ужин, я буду сидеть и медитировать. Вести дневник. Лежать на плоту и задаваться вопросом, являются ли эти скалы осадочными или метаморфическими по своему происхождению.

– Ты загнешься от скуки, – охладил его пыл Эбо.

– Может быть, мне пора наконец соскучиться.

– Не говори так, – всполошилась Дикси. – Ведь завтра с утра нас ждут Великаны.

– Кстати!.. Кто возьмет к себе Руфь и Ллойда?

– Ты, – ответила Дикси. – И тебе предстоит провернуть некую махинацию в Гермите. Постарайтесь весело провести время и безопасно пройти вдоль правого берега. Кстати, я посажу Эми вперед. И потом, неужели мы так и будем игнорировать то, что она очень полная, и не посмеем разгрузить переднюю часть плота? – спросила она, когда Эбо с упреком взглянул на нее.

– Я руководитель группы и возьму Эми, – заявил Джей-Ти.

– Между прочим, меня просили передать, что у Эми какие-то проблемы с желудком, – заметила Дикси.

– Кто просил?

– Питер. Впрочем, ничего вирусного, иначе мы бы все уже наверняка заболели. Во всяком случае, девочка не хочет, чтобы остальные об этом знали.

– Тогда присматривай за ней, – посоветовал Джей-Ти. – Возможно, виновата жара.

– Как там Руфь? – спросила Дикси.

Устав, видимо, тащить все на своих плечах, Джей-Ти поведал друзьям и о пропавшем лекарстве, и об истинном состоянии Ллойда, и никто не удивился – путешественники несколько раз становились свидетелями странной забывчивости старика и без особых проблем могли сделать вполне очевидный вывод. И все-таки Эбо и Дикси согласились в том, что Руфь зря умолчала об этом в анкете.

– Ну и поездка, – вздохнул Эбо. – Наверное, что-то кроется в цифре «сто двадцать пять».

Глава 26
День шестой, вечер. Девяносто третья миля

А тем временем чуть ниже по течению, за кружкой «Маргариты», Сьюзен рассказывала Джил о своем разводе.

– Это произошло как-то внезапно, – начала она. – Он меня разлюбил. Точнее, никогда не любил. И слышать не хотел о походе к психологу. На следующий же день он заполнил все бумаги. Пятнадцати лет брака как будто и не бывало.

– У него появилась другая?

– Конечно. Хотя сначала он отрицал. А потом женился на ней.

– Они женаты до сих пор?

– Да, и живут счастливо, – с грустью признала Сьюзен. – У них большой красивый дом в Бостоне. Каждое лето они посещают Мэн.

Джил собиралась спросить, есть ли у самой Сьюзен кто-нибудь на примете, когда вдруг заметила нависшую над ними тень. То пришел Марк. Джил быстро допила «Маргариту».

– Не видела мальчишек? – спросил Марк.

– Я думала, они с тобой.

– Я пошел побриться. А когда вернулся, их не было.

Джил распрямила ноги и медленно поднялась. Стены каньона качнулись туда-сюда. Джил ухватилась за Марка, чтобы удержать равновесие. Муж поднес кружку к носу и нахмурился.

– Марк, – в свою очередь решила рассердиться Джил, – я выпила всего пол кружки.

Она, однако, слукавила, так как на пару со Сьюзен уже поглотила изрядную порцию на кухне и теперь приканчивала вторую.

– Сэм! – позвала она дребезжащим голосом. – Мэтью!

– А я думал, ты не пьешь, – вздохнул Марк.

– Иногда пью. Эй, мальчики! Ау…

– Сколько она выпила? – спросил Марк у Сьюзен.

– Ну в общем, немного, – ответила та.

– Они не могли зайти далеко, – рассуждала вслух Джил, шагая по песку. – Ты посмотрел в палатке?

– Что им там делать?

– Не знаю, Марк, но ведь это не исключено!

И действительно, подойдя к палатке, родители услышали приглушенные голоса.

– Принеси еще, – говорил Мэтью.

– Почему я?

– Меня заметят. А тебя нет.

– Мне нехорошо, – признался Сэм. – Меня тошнит.

– Только не на мамину подушку!

Марк кашлянул, а Джил присела, чтобы расстегнуть полог. Она немедленно почувствовала запах рвоты и попятилась. Марк заглянул в палатку. Мэтью сидел скрестив ноги, рядом стояли две кружки. Сэма опять вырвало.

– О Господи, – выдохнул Марк.

– Это все Сэм придумал, – заявил Мэтью.

– И сколько он выпил?

Мэтью начал плакать.

– Прекрати, – потребовал отец. – Это мамин спальник?

– Нет, – огрызнулся Мэтью.

– О чем вы думали? – поинтересовался Марк. – Я же вам запретил. Что с вами такое, парни? Разве не достаточно приключений в течение дня?

– Это Сэм придумал.

– И что? Ты старше. Ты за него отвечаешь. Что, я должен бриться и одновременно за вами присматривать?

Джил ухватила Сэма под мышки и вытащила из палатки. Она усадила сына на песок, стараясь удерживать его прямо. Глаза мальчика были полузакрыты, он что-то пробормотал.

– Прости-и меня!.. – выл Сэм.

– В чем дело? – поинтересовался, подойдя, Джей-Ти.

– Сэм и Мэтью дорвались до «Маргариты», – вздохнула Джил.

– Мы им запретили, – продолжала Джил, – но потом Марк пошел бриться…

– Ребенку много и не нужно, – заметил Джей-Ти. – Сэм! Сэм, дружище! Сколько ты выпил, сынок?

– Не знаю…

– Вставай. – Джей-Ти помог мальчику подняться.

Сэм сделал два шага.

– Все нормально, – сказал он и снова сел.

Джей-Ти вздохнул.

– Давайте сварим кофе. Извините…

– Вы не виноваты, – успокоил его Марк. – Эти мальчишки… Даже не знаю, что и подумать.

– Подростки есть подростки. Видывал я и хуже.

И тут Марк внезапно рассердился.

– Честно говоря, меня это не утешает. И, строго говоря, вы как раз и виноваты.

– Марк… – попробовала остановить мужа Джил.

– Дети часто принимают участие в таких экспедициях, – продолжал Марк. – Разве гиды еще не научились следить за порядком?

– Он перевязывал ногу Руфи, – напомнила Джил.

– А Эбо и Дикси?

– Пожалуй, я пойду варить кофе, – счел за благо уклониться от дискуссии Джей-Ти.

– Между прочим, я принял его извинение, – начал оправдываться Марк, когда гид ушел.

– Ты идиот, Марк.

– Нашим детям двенадцать и тринадцать лет!

– Я знаю, сколько им.

– Говорят, если человек начинает пить в раннем возрасте, у него скорее всего потом возникнут проблемы.

– Это же единичный случай, Марк!

– Но у них может измениться вся биохимия мозга.

У Джил вдруг возникло тревожное ощущение того, что из-за этой оплошности мальчики могут стать алкоголиками. Прежде чем она успела ответить, к ним подошли Питер и Эми. Девушка была в своей огромной синей футболке с логотипом школьной плавательной команды. Джил не возражала против их присутствия, но не сомневалась, что Марк узреет в этом проявление бестактности и нетактичности. Он еще, пожалуй, решит, что они явились рассудить спор. И потом непременно все выскажет жене.

Они обменялись взглядами. Мрачными, беспомощными, сочувственными.

– Рано или поздно всякий мальчишка напивается, хотя бы раз, – заметил Питер.

Марка это не утешило.

– Иди сюда, Сэм, – сказал он, помогая мальчику встать. – Если окунуться, будет легче. И ты иди, Мэтью.

Когда Марк и мальчики отошли, Джил извинилась перед Питером и Эми.

– Он вечно преувеличивает.

– Мой папаша был таким же, – вздохнул Питер.

Джил впервые столкнулась с тем, что один из ее сыновей напился, и нуждалась в совете.

– И что с ним случилось?

– Э… – Питер потер подбородок. – Он умер.

Джил явно смутилась.

– Прошу прощения.

Не зная, что еще сказать, она спросила, жива ли у Питера мать.

– Да.

– И как она поживает?

Питер пожал плечами.

– У нее язва желудка, диабет и повышенное давление, она живет в трехэтажном доме с огромным садом, заросшим пионами.

Джил посмотрела в сторону реки: Марк, держа сыновей за руки, стоял по щиколотку в воде.

– Мои племянники ходят в обыкновенную муниципальную школу, – решила развить тему Джил. – Им шестнадцать и семнадцать. Сестра мне такое рассказывает… Боюсь, нас ожидают нелегкие времена.

Питер понимающе кивнул.

– Секс, наркотики и рок-н-ролл.

– В твоей школе тоже все так, Эми? – спросила Джил.

Девушка покраснела.

– Она не может признаться, потому что здесь ее мать, – драматическим шепотом отозвался Питер.

Без единого слова Эми развернулась и побрела прочь.

– Эй, я пошутил! – крикнул вдогонку Питер. – Ну вот…

– Наверное, это больной вопрос, – предположила Джил. – Сомневаюсь, что у девочки веселая жизнь.

Она заметила, что идет Эми довольно странно – волоча ноги и прижав руку к пояснице. «Как ужасно быть такой полной», – подумала Джил.

– Неужели она обиделась? – размышлял вслух Питер. – Эми вроде как-то намекнула, что и у нее бывают развлечения. Но может быть, вы правы – это больное место.

Джил и Питер могли бы еще посудачить о светской жизни Эми, но дискуссия естественным образом завершилась, когда Марк позвал жену. Мальчики сидели на сыром песке, отказываясь двигаться с места. Джил собралась с духом и пошла к ним. Эми, в конце концов, находится на попечении Сьюзен, а у Джил свои дети и свои заботы. И с Марком тоже нужно помириться, чтобы потом не винить друг друга. «Ты ушел бриться». «А ты напилась». Ссоры ни к чему не ведут.

Но все-таки Марк – дерьмо.

Ненавижу эту поездку. Ненавижу этих людей. Ненавижу свою мать. Ненавижу Питера. Он думает, что все знает обо мне. Секс, наркотики и рок-н-ролл. Ничего он не знает.

Все сейчас ужинают, а я смотреть не могу на еду. Ненавижу себя за то, что я толстая. А мать постоянно твердит, что я хорошо выгляжу. Нет, я всегда выгляжу плохо.

Блин! Он идет сюда…

Глава 27
День шестой, вечер. Девяносто третья миля

Питер не понимал, чем именно обидел девушку.

– Я пишу, – попыталась отделаться от него Эми.

– А я принес тебе еще «Маргариты».

– Спасибо, не хочу.

Питер пожал плечами и отхлебнул сам.

– Ты ела?

– Нет.

– Почему?

– Я не голодна. И пытаюсь сосредоточиться, – намекнула Эми на то, что предпочла бы остаться в одиночестве. Она помахала блокнотом, но Питер сел рядом. – Ты что, слепой?!

Питер протянул ей кружку. Эми села и прижала блокнот к груди, как будто защищая его от посторонних глаз. Питеру она казалась старше своих семнадцати лет, но время от времени она начинала вести себя как особа среднего школьного возраста.

– Ну и когда ты начнешь соблазнять Дикси? – поинтересовалась Эми.

– Что?!

– Всем понятно, что она тебе нравится.

Питер поперхнулся.

– У Дикси есть парень.

– И что?

– Может быть, я попробую. Может быть, нет.

– Ты что, боишься? Ты девственник?

– А ты? – Сказав это, Питер тут же мысленно одернул себя: «Дурак! Смени тему!»

Эми заложила ручку меж страниц блокнота и взглянула на Джея-Ти, возившегося на плоту.

– Расскажи-ка лучше мне про свой первый раз, – потребовала она. – Сколько тебе было лет?

– Ты серьезно? Я не собираюсь распространяться об этом, – стараясь придать своему голосу соответствующую моменту решительность, заявил Питер. – Это против правил.

– Она тебе нравилась?

– Я сказал, что не буду это обсуждать.

– Тогда я спрошу у него, – пригрозила Эми и призывно помахала Митчеллу, не знавшему, как реагировать на подобное приглашение.

– О Господи. Ну ладно, – понизив голос, ответил Питер. – Было хреново.

– Почему?

– Она заплакала.

– А я была слишком пьяна, чтобы плакать, – призналась Эми. – Ты когда-нибудь трахал пьяную девушку?

– О Господи!..

– Да?

– А как ты думаешь?!

Эми задумалась.

– Продолжим? – поинтересовался Питер.

– С меня хватит.

– Значит, договорились.

– Да.

– Хорошо. – Питер, движимый каким-то смутным чувством братской заботы, раздражавшим его, но никак не желавшим исчезать, повернулся к Эми и прошептал: – Не стоило тебе напиваться. Знаешь, мужчины могут быть такими сволочами.

– Спасибо за совет.

Теперь Питер разозлился – на себя и на Эми. Он не хотел это выслушивать – и просто так уходить тоже не хотел.

– Почему ты так разозлилась, когда мы там болтали с Джил?

Впервые за все время разговора девушка посмотрела ему в глаза.

– Потому что не надо делать вид, будто ты знаешь, что такое для меня школа. Ты понятия не имеешь, каково мне в школе!

– Это как-то связано с тем, что ты однажды напилась?

– Никоим образом.

Эми легла на песок.

– В первый вечер, в отеле, я еще не знала, что ты мне понравишься.

– Тогда я тоже не был уверен в том, что ты меня заинтересуешь.

– Потому что я толстая?

– Потому что у тебя слишком яркая футболка.

– Нет, потому что я толстая. Ничего страшного. Я многим из-за этого не нравлюсь. Я привыкла. Иногда мне кажется, что лучше просто броситься в реку – ночью, когда все спят.

– Как готично.

Эми присела и взглянула на него. Питер понял, что зашел слишком далеко. А потом, к его изумлению, она рассмеялась, как будто он случайно сказал нечто значительное или крайне остроумное. Ему было безразлично, что она подумала; он мечтал просто оставить все как есть и смеяться вместе с Эми, пусть даже и не ведая причины.

Во всяком случае, он обрадовался, когда увидел Сьюзен, шедшую к ним с двумя тарелками чего-то весьма аппетитного.

– Кстати, она не в курсе, – негромко заметила Эми и бодро добавила: – Привет, ма.

– Не откажетесь от десерта? – Сьюзен протянула им тарелки. Питер охотно взял свою порцию. Вишневое варенье, хотя, несомненно, консервированное, казалось таким вкусным здесь, на реке. Когда Сьюзен объявила, что Руфь, возможно, придется эвакуировать из-за раны на ноге, до Питера это едва дошло: из-за трех кружек «Маргариты», тарелки вишневого десерта и волнений по поводу произошедших за день событий он и сам чувствовал себя не вполне в форме.

Ночью, когда все спали, Эвелин отправилась вверх по течению, чтобы найти укромное местечко и облегчиться. По вечерам большинство путешественников просто заходили для этого в воду рядом с плотами, но Эвелин определенно смущало присутствие гидов. И она больше не собиралась себя в чем-то ущемлять. Что такого, если ей требуется уединение?

Она, впрочем, не хотела заходить слишком далеко, чтобы не оказаться там, где стояли палатки четырех отвязанных туристок. Это же надо такое! Устроить тут стриптиз! Однажды они с Джулианом, в Мэне, отправились голышом купаться в океане. Светила луна, и узкие белые ягодицы Джулиана подпрыгивали на волнах. Оба боялись, что их застигнет чей-нибудь нескромный взгляд, но это было в самом начале их романа, когда страсть вселяла в них смелость и готовность к рискованным поступкам.

Эвелин медленно входила в воду, темные волны бились о ее тело, а Джулиан ждал.

Поглощенная воспоминаниями, Эвелин добралась до валунов и уже собиралась присесть, когда услышала женский вздох. Она огляделась. За камнями, почти у кромки воды, на песке шевелилось тело. Точнее, два тела, и Эвелин поспешно отвела глаза, успев заметить, однако, женщину, лежавшую навзничь, раскинув руки, точно летящий куда-то ангел, ну и мужчину, двигавшегося сверху.

Эвелин почувствовала, как в животе у нее что-то сжалось. Вряд ли парочка ее услышала – но она-то их видела. И немедленно в ней пробудилось желание, от которого, как ей казалось, она избавилась, бросив с моста Навахо ожерелье. Она немедленно вспомнила ту ночь в Мэне. Они с Джулианом были слишком пугливы, чтобы заниматься любовью на пляже. Но здесь…

До последнего дня путешествия Эвелин будет напрягать воображение, представлять, каково это – лежать обнаженной на теплом песке, слушать шум реки и осязать тело Джулиана, шепчущего ей на ухо милые непристойности.

День седьмой
От гранитного ущелья до Лоуэр-Басса

Глава 28
День седьмой, утро. Девяносто третья миля

Следующим утром, за завтраком, Джей-Ти попросил всех поучаствовать в поисках аптечки Руфи, намекнув на то, что ситуация серьезная. Сама Руфь не была ревностной католичкой, но все-таки вознесла молитву святому Антонию, помогающему отыскивать пропавшие вещи. Она быстро позавтракала, а потом вернулась и еще раз перевернула вверх дном палатку. Она вывернула спальники, порылась в пакете с грязной одеждой, осмотрела карманы брюк и шортов. Ее глаза горели от слез, которые приходилось беспрестанно смаргивать. Нет, она не позволит Джею-Ти эвакуировать ее и Ллойда.

Но поиски не дали никаких результатов. Услышав вскоре, что гид зовет ее, она неохотно выбралась из палатки и направилась к нему.

– Да, похоже на стрептококк, – заявила она, когда Джей-Ти снял повязку с раны. – В таком случае ничего не изменится, даже если вы нас эвакуируете, потому что к вечеру я умру. С таким же успехом можно встретить свой последний час и здесь, среди всей этой красоты. – Руфь содрогнулась от своих манерных рассуждений. Она ведет себя как экзальтированная девица. – Ллойд выскочит из вертолета, если вы попытаетесь нас эвакуировать, – предупредила она.

Джей-Ти в изнеможении сел.

– Послушайте, Руфь. Я знаю, это ваше дело – заботиться о Ллойде. Но я обязан думать и о вас двоих, и обо всех остальных. Я должен нести ответственность за эту экспедицию, за ваше здоровье и безопасность.

– Я нарисую вам любую расписку.

– Руфь, я из-за вас могу лишиться лицензии. Вы действительно хотите, чтобы вам ампутировали ногу? Кто позаботится о Ллойде, если вы окажетесь в инвалидном кресле?

Руфь впала в глубокое отчаяние, услышав это. Будет плохо, если она останется, и еще хуже, если позволит себя увезти. Но Джей-Ти прав. Она взрослый, ответственный человек и должна думать о последствиях своего поступка.

– Не знаю, что сказать Ллойду.

– Если угодно, я сам ему все объясню, – предложил Джей-Ти. – Я скажу, что позвонил шефу и что тот принял это решение без меня.

– Мы не увидим Кристалл и Лаву… – шептала Руфь.

Джей-Ти выжал на рану теплую воду.

– Ваша нога заживет, и этим же летом мы найдем для вас местечко в другой группе.

Джей-Ти слишком увлекся и, видимо, утратил способность внушать доверие: оба знали, что другой поездки не будет. Но, прежде чем Руфь успела об этом напомнить – и испортить ему настроение, – они увидели Сьюзен, спешившую к ним.

– Эта штука лежала под полотенцем на плоту, – запыхавшись, выговорила она и протянула Руфи синюю коробочку. – Я спасла что сумела, но некоторые таблетки, к сожалению, наполовину растворились. Я даже не знаю, где тут что…

Коробочка была измята и разодрана, а находившиеся в ней препараты перемешались между собой. Сьюзен высыпала содержимое Руфи на ладонь. Та, порывшись в кучке лекарств, наконец извлекла из нее четыре овальные таблетки.

– Сколько их всего должно было быть? – спросил Джей-Ти.

– Десять.

– Идите на плот и поищите остальные, – приказал он Сьюзен. – Дайте сюда коробочку. Черт возьми…

Он сунул ее под нос Миксеру. Пес запыхтел и завилял хвостом.

– Плохая собака, – сказал Джей-Ти. – Плохая собака!

В порыве гнева он стукнул Миксера по носу коробочкой. Тот взвизгнул и отскочил.

– Черт возьми, – повторил Джей-Ти. Он был, как никогда, близок к тому, чтобы удариться в слезы.

Тем временем Руфь открыла бутылку с водой и проглотила одну таблетку.

– Прекратите, Джей-Ти, – сказала она, вытирая губы. – Мы найдем остальные. Не кричите на собаку.

– Четыре из десяти!

– Достаточно, чтобы я набралась сил.

– Это меньше половины курса.

– На реке я могу все! – сердито воскликнула Руфь. – Перестаньте ворчать! Вот я и приняла антибиотик, перестаньте волноваться!

Сэм принес еще несколько таблеток, в том числе и ципрофлоксатин.

– Видите? – торжествующе воскликнула Руфь. – Уже пять! Незачем вызывать вертолет, если у меня есть половина необходимой дозы. Кто знает – может быть, мы найдем еще. Иди сюда, – обратилась она к Миксеру.

Тот обогнул Джея-Ти, сел рядом с Руфью, обнюхал ее лицо и лизнул в щеку.

– Он всего лишь сделал то, что делают все собаки, – объяснила Руфь. – Ну-ка попросите у Миксера прощения за то, что ударили его. Ну же. Скажите, что вам стыдно.

– Мне не стыдно.

– Нет-нет, ему стыдно, – успокоила она Миксера, почесывая за ухом. – Он не может признаться, но ему стыдно.

Джей-Ти, не отвечая, принялся заново перевязывать рану бинтом, раздобытым у нудисток. Руфь почувствовала, что его молчание – своего рода упрек. Она все ждала, что Джей-Ти что-нибудь скажет, но тот не произносил ни слова. Он что, по-прежнему думал об эвакуации?

Видимо, нет. Когда он закончил перевязку, то встал и стряхнул песок с коленей.

– Собираемся! – крикнул Джей-Ти остальным. – Я хочу, чтобы все были готовы к отплытию через десять минут! Укладывайтесь!

Он повернулся и протянул Руфи руку. Та встала и принялась наблюдать, как он укладывает аптечку.

– Итак… – забормотала она.

– Вертолета не будет, – спокойно ответил Джей-Ти. – Во всяком случае, сегодня.

– Спасибо, – кротко прошептала Руфь. Гид пожал плечами и отошел. Руфь посмотрела на свою ногу.

«Заживай скорее, старая подпорка».