Текст книги "Любовь не кончается: Джулитта"
Автор книги: Элизабет Чедвик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Примерно около полудня на горизонте замаячил силуэт судна. Синвульф встрепенулся и нервно заиграл желваками. Он перешел на корму и некоторое время напряженно всматривался в крохотное пятнышко, пока не увидел развевающееся на корабельном мысе желто-красное знамя. Он смотрел на корабль еще некоторое время, пока не вычислил, в каком направлении двигалась жертва, и, лишь узнав его, обернулся к застывшей в ожидании команде.
– Поднять парус! Весла на воду! Давайте подойдем поближе и посмотрим, с кем имеем дело.
– Прямо на нас идет судно! – прокричал дозорный. – Оно быстро приближается!
Прикрыв глаза от солнца, Бельтран посмотрел вперед. Незнакомое судно примерно такого же размера, как «Дракон», плыло под однотонным парусом грязно-белого цвета Помимо ветра оно использовало и силу весел… Бельтран пересчитал количество гребцов: по дюжине с каждого борта. Они гребли мощно и слаженно.
Чертыхнувшись, Бельтран повернулся и начал быстро отдавать приказы.
– Что такое? Что случилось? – спросил Моджер, подбежав к капитану.
Тот покачал головой.
– Конечно, я могу и ошибаться. Однако не собираюсь сидеть сложа руки и ждать Это судно приближается слишком быстро. Чует мое сердце, у него не самые добрые намерения.
– Ты хочешь сказать, что это пираты? – Моджер выглядел потрясенным и растерянным. Его и без того землистое лицо посерело.
– Мы находимся в тех водах, которые они привыкли считать своими. Как правило, они охотятся группами, но попадаются и волки-одиночки. – Бельтран исподлобья глянул на застывшего в ожидании распоряжений Моджера. – Вы бы лучше присмотрели за своим зверем и убедились, что он крепко привязан Советую вооружиться… И леди Джулитте тоже дайте копье. На всякий случай.
– Думаю, мы поймаем ветер и сможем уйти от них, – не очень уверенно заметил Моджер.
– Я тоже надеюсь на это. Но все зависит от веса и быстроходности корабля, который так настойчиво ищет с нами встречи.
Последовав совету Бельтрана, Моджер взял два копья и вернулся на мостик. Прислонившись спиной к планширу, Джулитта смотрела на приближающееся судно. Легкий ветер трепал ее выбившиеся из-под платка кудри.
– Бельтран предполагает, что это пираты. Тебе придется взять копье.
Вздрогнув, Джулитта повернулась к мужу и посмотрела на него расширившимися от страха глазами Спустя секунду она пришла в себя и взяла оружие так уверенно, будто делала это каждый день.
– Если это пираты, что они могут с нами сделать?
В памяти Моджера промелькнули слышанные в детстве небылицы о беспощадности и кровожадности дублинских морских разбойников.
– Не знаю, – собирая остатки самообладания, тихо ответил он. – Возможно, возьмут нас в плен и потребуют выкуп.
Джулитта взяла копье наперевес, как это делали воины на тренировочных занятиях. Но что дальше? Бросать копье в противника? Или воткнуть его в борт нападающего судна, чтобы оно не могло подойти слишком близко к «Дракону»? Как и ранее Бельтран, она насчитала двадцать четыре гребца. Их же команда насчитывала всего двенадцать человек. Значит, противник имел численный перевес самое меньшее в два раза.
По мере того как легкое, быстроходное, предназначенное специально для погони судно приближалось, сомнения относительно его намерений рассеивались: его борта ощетинились остриями копий и щитами.
Приказав насколько возможно натянуть потрепанный в шторме парус, Бельтран вел «Дракона» по ветру. Судно стремительно неслось вперед, разрезая килем морскую гладь. Волны с шипением расступались в стороны. Однако пиратский корабль подступал все ближе и ближе.
Джулитта уже различала людей, столпившихся на его палубе, видела бородатые, обветренные мужские лица. Некоторые из пиратов были одеты в доспехи, другие в простые туники, но все без исключения сжимали в руках оружие, готовясь пустить его в ход. На смешанном языке англо-саксов и северных ирландцев они выкрикивали угрозы, обильно сдабривая их вульгарной бранью. Спустя мгновение в воздухе просвистело первое копье. Его острый металлический наконечник рассек парус «Дракона» и вонзился в палубу. Следующее копье пролетело, едва не задев Бельтрана, и продырявило одну из винных бочек, из которой немедленно хлынула пульсирующая струя красной жидкости, похожей на кровь.
Испуганный вороной, пронзительно заржав, предпринял отчаянную попытку высвободиться из плена пут. Несмотря на холодный морской ветер, его темная шкура поблескивала от испарины.
Тем временем противник пустил в ход крюки.
Первый из них, не достигнув цели, с шумным всплеском упал в море, но второй и третий мертвой хваткой впились в планшир. Двое матросов бросились к борту, чтобы отцепить крюки, но одного из них тут же сразило сверкнувшее в воздухе копье. Не сделав и нескольких шагов, он пошатнулся и как подкошенный рухнул на палубу. Ему на смену бросился Моджер, но, увы, слишком поздно борта плотно сомкнулись, и на палубу «Дракона» соскочил воин в рогатом шлеме.
Моджер метнул в него копье, и тот рухнул замертво. Быстро вытащив копье из распластанного тела, Моджер повернулся навстречу следующему противнику. Между ними завязалась жаркая схватка. Моджер не отступал ни на шаг, но пираты уже прорывались на борт справа и слева, быстро заполняя палубу.
Потерявший управление «Дракон» резко раскачивался из стороны в сторону. Потеряв равновесие, Джулитта упала на одну из винных бочек, выронив копье, которым она сдерживала натиск разъяренного пирата. Воспользовавшись моментом, тот подскочил к ней и рывком поднял на ноги.
– Что мы здесь имеем? – воскликнул он на чистом французском, стягивая с головы Джулитты платок. В следующую секунду, когда ее рыжие волосы словно полыхнули ярким огнем, пират присвистнул от восхищения.
– Убери от меня руки! – процедила она на родном, языке матери, в данный момент предпочтя его французскому.
Пират изумленно ахнул.
– Англичанка? Но что ты делаешь на судне норманнского торговца, хотел бы я знать! – Он быстро пришел в себя. – Я имею полное право трогать то, что принадлежит мне. Теперь ты моя добыча.
Извернувшись, Джулитта что есть силы пнула его по незащищенной доспехами голени и укусила за руку. Вскрикнув от боли, он невольно отпрянул и грязно выругался. Его рука, сжимавшая рукоятку меча, медленно поползла вверх. В следующее мгновение чье-то копье пронзило ему бок. Смертельно побледнев, он попытался оглянуться на противника. Моджер, навалившись на древко всем телом; погрузил острие копья в плоть пирата еще глубже. Тот пронзительно вскрикнул и, неуклюже повернувшись, начал падать. Его рука, все еще сжимавшая меч, неестественно выгнулась, острый клинок разрубил надвое повод, удерживающий вороного жеребца.
Рывком вытащив копье, Моджер перепрыгнул через павшего и подскочил к коню, чтобы снова привязать его.
Едва сдерживая приступ тошноты, Джулитта вырвала из рук обидчика меч. От непривычной тяжести ее запястья заныли, в руках появилась легкая дрожь. Крепко сжав рукоятку, она выставила меч вперед и приготовилась защищаться до последней капли крови.
Осторожно обойдя жеребца, Моджер попытался схватить свободный конец повода, свисающий с уздечки. Тот оказался слишком коротким Вороной, протестующе фыркая, яростно мотал головой из стороны в сторону. Он сопротивлялся настолько сильно, что веревка, связывавшая его передние ноги, не выдержав напряжения, лопнула. Почуяв долгожданную свободу, жеребец поднялся на дыбы.
Осознавший всю опасность ситуации, Моджер попытался увернуться от смертоносных копыт, но сделал это недостаточно быстро. Спустя миг у него на лбу расцвела уродливая алая ссадина. Он медленно осел на палубу, из раны забила мощная струя крови.
Испуганно выкрикнув имя мужа, Джулитта рванулась к нему.
– Нет, не двигайся! – еле слышно простонал Моджер. – Джулитта, ради Бога…
В этот момент резкий порыв ветра так круто развернул судно, что оно, потеряв равновесие, начало медленно погружаться в воду.
Джулитта отлетела назад, на покрытые парусиной винные бочки, и упала рядом с пиратом, пронзенным копьем. Он был все еще жив. Она услышала, как воздух с шипением рвался из его легких, но в следующее мгновение нежный шелест холодной морской воды, со всех сторон обхватившей ее тело, заглушил все остальные звуки. От страха Джулитта не могла даже кричать. Вода ледяными пальцами смерти ощупывала кожу, насквозь промокшая одежда тянула куда-то вниз, вниз… на дно. Энергично загребая руками, Джулитта вынырнула на поверхность и с жадностью схватила ртом порцию воздуха. Широкие, невероятно тяжелые юбки сковывали ноги. Казалось, смерть с улыбкой наблюдала за ней, выжидая удобного момента, чтобы схватить ее в свои цепкие объятия.
Слегка отдышавшись, Джулитта огляделась по сторонам. На поверхности воды торчало множество голов Ирония судьбы, не различая противников, столкнула их всех в объятия моря. Не найдя среди них Моджера, Джулитта громко позвала его, но в ответ услышала лишь плеск волн и шум ветра. Мимо величественно проплывали бочки с вином, сундуки и весла. Совсем рядом отчаянно боролся за жизнь пират, облаченный в полные боевые доспехи. Спустя несколько секунд небольшая волна мягко хлынула ему в широко открытый рот и увлекла на дно.
– Моджер! – испуганно воскликнула Джулитта и, хлебнув морской воды, закашлялась Новая волна накрыла ее с головой. Снова вынырнув на поверхность, она с трудом перевела дыхание. Но волны накатывали одна за другой Джулитта устала сопротивляться и закрыла глаза, болевшие от соленой воды. Затем она бессильно опустила руки и отдалась во власть ветра, постепенно уносящего ее прочь от полузатонувшего «Дракона» и пиратского судна. Смерть уже распростерла перед ней свои прохладные объятия.
Смирившаяся со своей участью, Джулитта плавно покачивалась на волнах. Из оцепенения ее вывело прикосновение щупальца, покрытого густыми волосами, и чей-то крик. На мгновение она решила, что эта рука принадлежала морскому дьяволу, который пытался утащить ее в свой морской ад, и начала отчаянно сопротивляться. Но, открыв глаза, Джулитта убедилась, что имела дело вовсе не с морским чудовищем и не с посланцем преисподней, а всего лишь с толстой пеньковой веревкой. Присмотревшись повнимательнее, она заметила, что другой конец веревки уходил куда-то вверх, и судорожно вцепилась в нее как в последнюю надежду. Веревка натянулась.
Джулитта прищурилась от яркого солнечного света и краем глаза увидела высокий борт какого-то судна, с которого свисала огромная рыбацкая сеть По ней на палубу взбирались те, кому посчастливилось уцелеть. Люди с незнакомого судна бережно поддерживали спасавшихся.
Джулитта повернулась спиной к вратам ада, но они не спешили закрываться Она ослабела настолько, что каждое движение давалось ей с неимоверным трудом Тело продрогло до костей Руки и ноги отказывались повиноваться Джулитта добралась до борта судна, но уже не могла взобраться по сети Подняв голову, она обреченно посмотрела вверх, туда, куда тянулась сеть Судя по высоте борта, корабль был гораздо больших размеров, чем «Дракон» он возвышался над Джулиттой как громадная, неприступная скала.
– Джулитта, заклинаю всеми святыми, держись! – послышался умоляющий голос сверху. – Ради Бога, не выпускай веревку! Я иду к тебе!
– Бен?! – сорвалось с губ Джулитты, но в следующее мгновение ее тело начало содрогаться в удушающем приступе кашля. Окружающий мир медленно погружался в непроницаемую тьму. Ее пальцы, ослабев, заскользили по мокрой веревке. Собравшись с остатком сил, она крепко сжала их.
Ей показалось, что пролетела целая вечность, хотя на самом деле прошло всего несколько минут, прежде чем она ощутила, как сеть провисла под тяжестью тела Бенедикта. Вскоре он оказался в воде рядом с ней. Джулитта лишь покачала головой, но не решилась вымолвить ни слова, боясь снова закашляться.
– Господи, Джулитта, только не подведи меня! Держись! – торопливо заговорил Бенедикт. – Я собираюсь обмотать тебя ремнем, а затем мы осторожно поднимем тебя на палубу. Кивни, если поняла меня.
Еще крепче сжав губы, Джулитта кивнула. Ей хотелось так много сказать ему! Мысли, путаясь, мелькали в голове. Сознание затуманивалось.
Понимая, что дорога каждая секунда, Бенедикт быстро обвязал тело Джулитты ремнем, а другой его конец, затянутый в форме петли, протянул матросу, который висел на сетке чуть выше. Тот, в стою очередь, перебросил ремень человеку, стоявшему на палубе.
Бенедикт то и дело поглядывал на Джулитту.
Ее лицо покрывала смертельная бледность, губы посинели, вокруг закрытых глаз зияли черные круги. Он мысленно благодарил Господа за то, что «Констанция» по чистой случайности оказалась неподалеку от затонувшего «Дракона», и старался не думать о том, что, если бы не судно Бельтрана, пиратскому нападению могли подвергнуться они сами.
С верхней палубы донесся крик. Взмахнув рукой, Бенедикт склонился к Джулитте и прошептал:
– Теперь можешь отпустить веревку.
Она не ответила, продолжая судорожно сжимать веревку. Бенедикт накрыл побелевшие от холода руки Джулитты ладонями и не без усилий разжал ее окоченевшие пальцы.
Соблюдая все меры осторожности, Джулитту подняли на борт и положили на палубу. Похожая на бурую водоросль прядь волос прилипла к ее лицу, еще больше подчеркивая его неестественную бледность.
– Бен, – тихо позвала она, не открывая глаз.
– Я здесь, Джулитта, я рядом. Теперь ты в безопасности. Никто тебя не – тронет и не причинит тебе зла. У пиратов не хватит сил, чтобы напасть на «Констанцию». Скоро ты обсохнешь и согреешься.
– Моджер, он… – Собравшись с силами, Джулитта повернулась на бок и извергла на палубу лавину соленой морской воды. Перед глазами все качалось и плыло. – Моджер… – простонала она, впадая в забытье.
– Ш-ш-ш, Джулитта. Все в порядке.
Джулитта почувствовала, как ее завернули в теплое грубое одеяло, подняли на руки и куда-то понесли. Вскоре дневной свет сменился полумраком. В нос ударил резкий запах конюшни. Ее положили на сено и поднесли к губам бутыль.
– Выпей, – попросил Бенедикт. – Это крепкий мед.
Джулитта послушно сделала глоток и почувствовала, как приторно сладкая жидкость, обжигая горло, полилась в желудок. Открыв глаза, она оглянулась по сторонам и обнаружила, что лежит на нижней палубе «Констанции», а в пяти шагах от нее стоят испанские скакуны. Висевший на крюке фонарь освещал помещение тусклым светом. Сделав еще глоток, Джулитта вернула бутылку Бенедикту.
– Моджер… Я потеряла его, когда мы начали тонуть. Он ранен… Лошадь… Жеребец высвободился и, поднявшись на дыбы, ударил его копытом по голове. – В ее глазах застыли испуг и боль. – Я боюсь за него.
Бенедикт не пытался ни утешить, ни подбодрить ее. Что он мог сказать? «Дракон» затонул с такой скоростью, что мало кому удалось спастись. Судя по всему, вместе с ним ушел на дно не только Моджер.
– Я поднимусь на палубу и поищу его среди спасенных, – сказал Бенедикт, но не торопился уходить, желая убедиться, что кризис миновал и с Джулиттой все в порядке. – Твоя одежда насквозь мокрая, да и одеяло уже промокло. Тебе лучше бы переодеться. Если не возражаешь, я дам тебе свою рубашку и брюки.
Джулитта благодарно кивнула, но не решалась открыть рот, опасаясь нового приступа тошноты.
Укрыв ее сухим одеялом, Бенедикт на несколько минут скрылся в темноте, затерявшись среди лошадей, а затем вернулся со стопкой чистой, аккуратно сложенной одежды.
– Вот. У тебя хватит сил, чтобы переодеться?
Джулитта снова кивнула. Ласково проведя пальцами по ее холодной щеке, Бенедикт быстро направился к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.
Прислушиваясь к гулкому топоту его ног по деревянным ступенькам, Джулитта вдруг вспомнила, что Бенедикт и сам не сменил мокрую одежду. Очевидно, он отдал ей свою единственную смену. Она зажмурилась и уткнулась лицом в чистую рубашку. А потом разрыдалась, охваченная жалостью к себе и нечеловеческой усталостью.
Выплакавшись и вытерев глаза, Джулитта начала переодеваться. Снять с себя насквозь промокшее платье и сорочку и надеть мешковатые штаны и широкую мужскую рубашку оказалось не так-то просто. Ее сотрясал озноб, пальцы стали неуклюжими и не хотели сгибаться. Ценой неимоверных усилий натянув на себя штаны, Джулитта снова расплакалась от собственного бессилия. Только в этот раз она никак не могла успокоиться и рыдала в голос, упав грудью на кучу соломы и закрыв лицо ладонями Постепенно ее натруженное, измученное в отчаянной борьбе со стихией тело начало погружаться в дремоту. Однако мозг продолжал напряженно работать, перед глазами всплыл из темноты образ окровавленного Моджера. Затем Джулитта увидела его на вороном жеребце: он возник неизвестно откуда и, приблизившись к борту «Констанции», попытался пробраться на судно через боковой проем в корме.
Видение было настолько ярким, что потрясло Джулитту до глубины души. Вздрогнув, она открыла глаза, с ее губ сорвался испуганный возглас.
Между тем с лестницы донеслись голоса и суетливый топот. Джулитта села и прислушалась. Сердце лихорадочно заколотилось в ее груди, слезы на щеках смешались со стекавшими с мокрых волос каплями воды: она плакала даже во сне.
В полукруге тусклого света фонаря появились Бенедикт и матрос, осторожно несущие на руках тело Моджера. Его голова была запрокинута, рот неестественно широко распахнут.
– Моджер… О Господи! Он мертв? – Оцепенев от усталости и ужаса, Джулитта смотрела на мужа, которого подносили к ней все ближе и ближе.
– Нет, – глухо ответил Бенедикт, осторожно опуская Моджера на солому. – Но он, к сожалению, едва дышит. К тому же кровь из раны на голове не останавливается.
Джулитта видела колышущуюся при дыхании широкую грудь Моджера, его мертвенно-бледное с голубоватым оттенком лицо, глубокую рану, зияющую на лбу Она взяла мужа за руку. Его пальцы были холодны, как церковный мрамор.
Некоторое время Бенедикт стоял рядом и молча смотрел на Джулитту.
– Я поднимусь на палубу и приведу Сампсона. Он обучался грамоте в монастыре и знает церковные обряды. Боюсь, Моджеру скоро потребуется священник.
Джулитта, не оглядываясь, кивнула головой.
Бенедикт бесшумно удалился.
Сампсон исповедовал Моджера. Покинув храм Божий больше двадцати лет тому назад, он тем не менее хорошо помнил все тонкости и держался уверенно. Впрочем, к исповеди Моджер ослабел настолько, что все равно бы не заметил разницы между настоящим священником и моряком. Он покаялся в грехах и был быстро прощен.
Остаток дня раненый провел то впадая в забытье, то снова приходя в сознание. Он часто и прерывисто дышал, его серые глаза смотрели на мир невидящим взглядом. Несмотря на чудовищную усталость, Джулитта не отходила от него ни на шаг. Сразу после полуночи, в присутствии жены и вечного соперника Бенедикта, Моджер в очередной раз потерял сознание и умер.
Согласно правилам, Джулитта сложила ему руки на груди и до подбородка укрыла тело одеялом. Моджер выглядел таким безмятежным, каким никогда не был в жизни. Будто просто прилег в конце тяжелого дня и заснул. Сидя рядом, Джулитта скорбно склонила голову и пыталась выдавить хотя бы скудную слезу, но не могла: она выплакала их все еще до того, как принесли Моджера.
– Он всегда старался быть хорошим и добрым мужем. Старался как умел. Но я никогда не давала ему шанса.
– Ты не виновата, – резко возразил Бенедикт, на собственном опыте познавший то, что сейчас испытывала Джулитта. Хотя нет. Здесь было что-то другое.
– Виновата. Он всеми силами пытался заслужить мое доверие и любовь и потерял голову именно из-за меня. Если бы не я, Моджер и не подумал бы покупать этого проклятого жеребца. Просто он еще раз хотел доказать мне и всем, что достоин уважения.
В глазах Джулитты застыла мучительная боль.
– Скорбь лечит душевные раны и облагораживает душу, – тихо обронил Бенедикт, накрыв ладонью ее руку. – Чувство вины все разрушает.
– Снова изображаешь из себя святошу? – выпалила Джулитта, бросив на Бенедикта полный гнева и негодования взгляд. Но в душе ей было очень страшно.
– Нет. Я потерял жену, которую тоже так и не сумел оценить по достоинству при жизни, и знаю, о чем говорю.
В его голосе прозвучала такая горечь, что Джулитта вздрогнула.
– Извини, – выдохнула она, – я не подумала об этом.
– Ох, Джулитта! – Бенедикт обнял ее, и она не попыталась вырваться, но вся напряглась. – Я не хочу потерять и тебя. Сколько раз судьба сводила нас вместе только для того, чтобы снова разлучить! – Замолчав, он ласково провел пальцами по ее осунувшемуся бледному лицу. – Ты нужна мне, Джулитта. Давай похороним чувство вины вместе с телами умерших и начнем новую жизнь. Вместе – ты и я. Нет! – поспешно добавил он, когда Джулитта открыла рот, чтобы ответить. – Сейчас не время. Мы должны отдать Моджеру последние почести и позаботиться о его теле. Пусть его душа успокоится с миром. Пусть время рассудит нас. Прошу об одном: подумай о моих словах.
Бенедикт отстранился и ушел наверх, чтобы позаботиться обо всем необходимом для погребения. Мертвеца нужно было обмыть и зашить в саван.
Джулитта стояла рядом с трупом мужа и пыталась заплакать. Но не могла.
