Текст книги "О клинках и крыльях (ЛП)"

Автор книги: Элиза Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 23

МАДДИ

Мне нужно с кем-нибудь поделиться произошедшим, так что хотя мне и не нравится отвлекать ее от работы, я рассказываю Сарре обо всем, включая подслушанный разговор Стражей Одина.

– Он опасен, Мадди, – говорит она, уплетая большой кусок сыра.

– Я знаю. Боги, даже остальные Валькирии об этом в курсе, но у него нет магии.

– Нет магии, но он может сжигать людей?

– Ага, – говорю я, задумчиво жуя хлеб. – Думаешь, поэтому он ударил Оргида? Потому что соврал мне про то, что не может использовать магию?

– Или потому, что Оргид – мерзкий придурок.

Я яростно киваю.

– Такой и есть. Где находятся камеры в катакомбах? – спрашиваю я.

– Пожалуйста не говори, что ты собралась пойти к нему.

– Мне нужны ответы, – говорю я.

– На какие вопросы? Почему он тебя защитил?

– Я думаю, он – часть той причины, по которой я попала в Фезерблейд, – признаю я.

Сарра удивленно смотрит на меня.

– Ты о чем?

– Он велел мне встать, – это, конечно, ни о чем ей не говорит, так что я рассказываю ей, как все в точности было при Дворе Льда в тот вечер, когда я его покинула.

– Думаешь, это он с тобой говорил? – спрашивает она.

Заметно, что она в это не верит, но я точно знаю, что это был его голос.

– Да, и с тех пор, как я сюда попала, он присматривает за мной.

– Мадди, не пойми меня неправильно, но ты вроде как отличаешься от остальных фейри. Может, поэтому он следит за тобой? И как он смог мысленно разговаривать с тобой, если у него нет магии? Только могущественные фейри способны на такое, правда ведь?

– Хорошие доводы, – задумчиво говорю я. Ее слова должны были успокоить мой разум, но ничего не вышло.

Потому что, когда я пыталась найти информацию о Каине в галерее, мне явилась статуя волка. Та самая, которая уже была там, даже когда я была маленьким ребенком.

Я встаю.

– Я собираюсь пойти к нему.

– Ты сошла с ума, – говорит она.

– Возможно.

Она тоже встает.

– Хочешь, чтобы я сошла с ума с тобой вместе? – предлагает она. По ее голосу слышно, как она надеется, что я откажусь. Я широко улыбаюсь ей.

– Я и сказать не могу, как рада, что ты это предложила, – говорю я, – но нет, думаю, он согласится говорить только если я буду одна.

Облегчение отражается на ее миловидном лице, и она садится обратно.

– Хорошо, потому что я человек, и он сожжет меня, как спичку.

– Никого он не сожжет, – говорю я и почти уверена, хотя тот случай с цветком был действительно пугающим. – Кроме того, он же будет заперт и не сможет меня коснуться, – с нажимом говорю я.

– Хорошо. Я точно не знаю, где находятся катакомбы, но туда можно попасть, спустившись ниже доков. Будь осторожна, Мадди, – говорит она.

– Обязательно буду, – лгу я.

Я умею быть осторожной примерно так же хорошо, как фокусироваться.

***

Я подхожу к основанию широкой лестницы, куда лодка доставила меня в Фезерблейд, и магия этого места сразу становится очевидной, когда ко мне подплывает другая небольшая лодочка. Мне страшно садиться в нее, а вдруг она отвезет меня обратно к водопаду и тем жутким птицам?

Однако я опускаю руки в приятно прохладную воду, чтобы направить ее через канал в дереве, и она мягко движется точно в правильном направлении.

Я плыву по мелководью через одну из арок и днище лодки задевает илистое дно. Здесь нет факелов, но сотни светлячков покрывают мох и плющ, увивающий кору вокруг меня. Пахнет сыростью, и я осознаю, как сильно успела привыкнуть к запаху дерева.

После того, как я обнаруживаю наполовину скрытую за корой дверь, найти катакомбы не составляет труда. К ним ведет вырезанная в дереве винтовая лестница и они невероятно глубоко спрятаны в стволе. Здесь даже больше змееподобных лиан и искривленных веток, чем в коридоре, ведущем в мастерские рабов. По крайней мере теперь мой путь освещают факелы, а не светлячки, хоть они и светят приглушенно, этого достаточно чтобы все видеть.

Я дохожу до конца извивающегося коридора и обнаруживаю дверь, целиком состоящую из переплетенных между собой веток. Все, что я могу разглядеть сквозь них это то, что за дверью находится просторное помещение.

Ручка двери круглая и гладкая и на мое удивление она поддается, когда я на нее нажимаю. Дверь открывается, и я захожу. Земляные стены внутри покрыты мхом, но здесь больше факелов и горят они гораздо ярче. Посреди зала находится лестница, ведущая к балкону, обрамляющему нижний этаж. А везде вдоль стен – камеры. Их двери сделаны из все тех же переплетенных ветвей, но расстояния между ними больше, так что я могу разглядеть, что внутри нет отполированного дерева или резных узоров, зато есть укрытые мехом соломенные матрасы, умывальники и небольшие шкафчики, набитые книгами. Эти камеры выглядят куда приятнее, чем безликие ледяные клетки, расположенные на нижних уровнях подземелий Ледяного Дворца.

Я осторожно иду к противоположному концу помещения, впервые задумавшись о том, есть ли здесь кто-то кроме Каина.

– Итак, беспомощная принцесса умеет вскрывать замки.

Я иду на звук его голоса. Он стоит, прислонившись к двери в камеру, поза расслабленная, но глаза пылают.

– Я… я не вскрывала замок, дверь была открыта, – хотя на самом деле я очень хороша во взломе замков.

– Значит, Фезерблейд хочет, чтобы ты была здесь. Со мной, – опасная искра тлеет в его глазах. Сейчас на нем другие перчатки из темной и изношенной кожи, доходящие до локтей. Они крепко закреплены на его предплечьях тонкими цепочками. Это сделал он сам или другие Стражи Одина?

– Что ты здесь делаешь, принцесса?

– Хочу задать несколько вопросов и теперь ты не сможешь просто уйти.

– Я могу тебя игнорировать, будучи и снаружи, и внутри камеры.

– Но отсюда ты не можешь следить за мной, а я знаю, что ты это делал, – я смотрю на него с вызовом, но выражение его лица остается прежним.

Я жду, что станет жарко, что в воздухе повиснет напряжение, но ничего не происходит.

– Почему ты велел мне вставать тогда при Дворе Льда?

Он поднимает бровь.

– То есть, ты пришла не для того, чтобы поблагодарить меня за то, что я ударил того дохрена высокомерного маленького фейри Двора Тени? – неодобрительно говорит он. – Я думал, у принцессы манеры получше.

Я сглатываю. У меня от него кружится голова.

– Ладно. Почему ты его ударил?

– Потому что он мне не нравится.

– Ты бьешь всех, кто тебе не нравится?

Его глаза вспыхивают.

– Тогда пришлось бы бить слишком многих, принцесса, – он поднимает руки, показывая их мне, так что цепи звенят. – А остальные не слишком одобряют мои методы воспитания.

– Почему ты не один из них? Что с тобой случилось? – задавать такой серьезный вопрос рискованно и мой взгляд непроизвольно направляется туда, где должны быть его крылья.

Его взгляд темнеет, поза меняется. Он не собирается отвечать – это я сразу понимаю. И все равно я не чувствую ни жара, ни пугающей ауры, которые обычно появляются, когда он зол.

– Твой валь-тивар, – говорю я, уверенная, что это он ощущается как страх, который можно потрогать.

Он наклоняет голову и несколько прядей пепельных волос падают ему на глаза. Тогда я замечаю шрамы, рассекающие его бровь и тянущиеся ниже, к его челюсти. Сколько ему лет? Он выглядит так, будто за неделю его жизни происходило больше событий, чем за десятилетие моей.

– А что с ним? – рычит Каин.

– Я его не чувствую. Остальные что-то с ним сделали?

Он издает горький, лающий смешок.

– Ни у кого из них не было бы и шанса против моего волка.

Я так и знала, что у него волк. Статуя всплывает в моей памяти.

– Эрик сказал, что валь-тивар в виде волка сложно контролировать. Они заставляют тебя все время жаждать битвы.

Он смотрит на меня, проводя языком по губам.

– До смерти жаждать.

Я почти делаю шаг назад. Черт, я в прямом смысле играю с огнем.

– Почему ты велел мне вставать?

– Потому что ты выглядела жалкой, и я решил, что твой отец – мудак.

Я открываю рот, но ничего не могу сказать. Я была уверена, что он мне не ответит, а если и ответит, то не так.

Думаю, я и правда выглядела жалкой и, если честно, я не настолько хорошо знаю своего отца, чтобы решить, мудак он или нет.

– Почему ты следил за мной? – спрашиваю я, решив не отвечать.

Он медленно складывает руки на груди.

– Выпусти меня из камеры, и я расскажу.

Я склоняю голову. Он не должен быть в камере. Оргид заслуживает сотни ударов по лицу. А я хочу узнать, почему он меня преследовал.

Подавив страх, я рассматриваю замок на двери в камеру. Деревянная ручка выглядит как обычная, только плотно увитая лианами.

– Я не знаю, как вскрыть такой замок, – говорю я.

– А если бы знала, вскрыла бы? – он поднимает одну бровь.

– Да!

– У тебя что, привычка нарушать правила?

Я бросаю на него взгляд.

– Сказал фейри, запертый за то, что сломал чей-то нос.

– Ты разве не слышала, принцесса? – его глаза зловеще мерцают, а улыбка похожа на чистейший грех. – Я – Злодей Фезерблейда!

Я вцепляюсь в дверную ручку. Что такого в этом ужасном фейри? Он на фут выше меня, его бронзовая кожа выглядит ярче на фоне моей белой, а в радужках его глаз горит огонь. Он заставляет все остальное исчезнуть из моего сломленного сознания, он буквально поглощает мой разум.

Другую руку я опускаю в карман и достаю кинжал Элдриха.

– Если у меня получится, я хочу, чтобы ты прекратил называть меня принцессой, – говорю я, радуясь, что мой голос не дрожит, в отличие от сердца.

Он не отвечает.

Сердито глядя, я провожу ножом по лианам. Они поддаются слишком быстро, будто остроты кинжала достаточно.

– Это очень хреновая тюрьма, – бормочу я, прежде чем распахнуть перед ним дверь.

Каин медленно переступает через порог. Его присутствие всепоглощающе, и я тут же ставлю под сомнение свое решение открыть для него камеру. Его пронзительный взгляд сосредоточен на мне и от такого внимания мое тело пылает.

И не только щеки. Горячий вихрь охватывает все мое тело.

– Твой волк здесь, – шепчу я.

Я чувствую его, инстинкт самосохранения зашкаливает каждый раз при его появлении.

Беги.

Сейчас же.

– О, да.

Я втягиваю теплый воздух.

– Скажи, почему ты следил за мной.

– Твои родители попросили.

Я удивленно раскрываю рот.

– Мои родители? – я качаю головой. – Это невозможно.

– Они отправили раба с приличной суммой денег, чтобы найти того, кто присмотрит за Принцессой Верглас, когда она приедет.

Кусочки мозаики встают на место. Родители пытались заплатить кому-то, чтобы за моей сестрой приглядывали.

Я вспоминаю, как Сарра сказала, что рабы уже были здесь, когда начали прибывать новобранцы, и я не удивлена что родители добрались до людей, что прибыли сюда раньше фейри, учитывая то, какие у них связи.

– Моя сестра и сама бы о себе позаботилась, – оказывается, я говорю это вслух. Его взгляд прожигает меня насквозь. – Сколько они тебе заплатили?

Он горько усмехается.

– За каким хреном мне сдались деньги? – это подтверждает подозрения, что он здесь заперт. – Нет. Они предложили мне кое-что получше.

– Что?

– Секреты, – шепчет он.

Мой живот сжимается. Секреты, которые они бы выжали из меня.

– Какие секреты?

– Ну-ну, принцесса. Секреты не так работают.

– Значит, ты выполняешь поручение со мной вместо Фрейдис? – Я сглатываю. – Неприятно говорить тебе об этом, но вряд ли родители дорого заплатят за мою безопасность.

– Из-за твоей «смертельной болезни»? – тихо спрашивает он. Он был в дворцовом дворике при Дворе Льда и это именно те слова, которые были использованы.

Я киваю.

– Боюсь, это снижает стоимость принцессы, – мое легкое безразличие становится менее убедительным, чем оно было в моей голове, когда я произношу фразу вслух.

Тем не менее, он не смотрит на меня с жалостью. Его взгляд остается твердым.

– В тебе что-то есть. Что-то… другое. Есть причина, по которой сюда попала ты, принцесса, а не твоя сестра. И я собираюсь ее найти.

ГЛАВА 24

МАДДИ

Каин знает, что я другая. Судьбы святые, все вокруг знают, что я другая, но то, как он смотрит на меня… это та же увлеченность, с которой я смотрю на него.

Я хотела выяснить, почему он следил за мной, но теперь, когда знаю правду, мне вдруг не хочется быть наедине с этим фейри.

Осторожнее со своими желаниями, Мадди.

Это была ошибка. Я не должна была приходить к нему и уж точно не должна была выпускать его из камеры.

Он не может ничего знать о галерее или моей магии памяти, говорю себе я.

Он не может знать, что, возможно, секрет, который он хочет узнать, спрятан где-то в моей голове. Чтобы он сделал со мной, знай это?

– Я не какая-то другая, – говорю я, – просто не очень подхожу для обучения Валькирии, – я неловко пожимаю плечами. – У себя дома я прекрасно вписываюсь.

Он прищуривается.

– Лжешь. Ты особенная.

Его слова пригвождают меня к месту.

Особенная? Это не то, как меня обычно называли. Он не говорит об этом с теплом или симпатией. Он скорее рычит эти слова так, будто я добыча, за которой охотится его волк.

Я отрываю от него свой взгляд и поворачиваюсь спиной.

– Мне нужно идти.

Я теряю контроль над ситуацией, над своими мыслями, а баланс сил изменился. Я больше не допрашиваю его через решетку камеры, ведь у него в руках все карты.

– Позвольте помочь вам, принцесса, – шипит Каин, двигаясь со скоростью молнии, чтобы открыть передо мной дверь и придержать ее открытой.

Я вышагиваю через порог, замечая, что королевский шаг не выглядит таким эффектным без широких юбок. Перейдя на марш, я быстро двигаюсь обратно через зал, стараясь оторваться от него, но его длинные ноги позволяют ему с легкостью идти рядом.

– Ты обещал не называть меня так.

– Этого я не говорил.

Мой разум работает очень быстро. Я не думаю, что он причинит мне вред, но он знает, что у меня есть какой-то секрет и идет за мной как кто-то, готовый на все чтобы узнать правду.

Охваченная своими пугающими мыслями, я иду по коридору. Ветви и лианы, увивающие стены, исчезают, уступая место твердой, утрамбованной земле. Деревянные доски у меня под ногами сменяются каменными плитами. Я замедляю шаг и оглядываюсь.

– Дерьмо, – ругаюсь я.

Я пошла в неверном направлении. Обернувшись, я вижу на лице Каина неожиданное выражение, и он смотрит не на меня. Он смотрит за меня, в коридор, который поворачивает и теряется из вида.

– Кажется, я никогда раньше здесь не был, – медленно говорит он.

– Думаешь, ты был везде в Фезерблейде?

Его взгляд перемещается на меня.

– Я знаю, что был везде в этом гребаном месте.

– Тогда почему Фезерблейд решил показать тебе этот коридор именно сейчас?

– Причина та же, по которой получилось открыть дверь моей камеры, – говорит он, глядя мне в глаза. – Ты!

Любопытство прихлопывает мою панику, как валун ромашку.

Я поворачиваюсь обратно к коридору и снова начинаю по нему идти, теперь с чуть большей опаской и куда большим интересом. Мы проходим несколько поворотов, пока коридор не приводит в комнату, уставленную книжными полками и стеллажами. На них стоят коробки и ящики, наполненные разными вещами. Я вижу тарелки и вазы, мотки веревки, часы, банки со всякой мелочью, бесконечное количество всякой всячины.

– Это какая-то кладовка?

На другом конце комнаты запечатанная дверь и Каин идет прямо к ней. От нее исходит какая-то магия, но я совсем не понимаю, что чувствую. Когда я подхожу ближе, руны пляшут у меня перед глазами, прежде чем выстроиться в верном порядке. Абсолютно завороженная, я подхожу ближе, но Каин преграждает мне путь рукой.

– Не трогай ее, – рявкает он.

Жар исходит от его тела, заставляя меня сделать шаг назад.

Я хмурюсь.

– Не собиралась я ничего трогать, – лгу я. – Что там написано?

Значение нескольких рун мне неизвестно.

Каин читает вслух:

За этими стенами сокрыта Священная Сокровищница Валькирий¹⁷.

Вошедшего богатствами вознаградит она щедро

Но сперва убедится, что знание его крепко

Всех Валькирий и их зверей назови

И помни: ошибся – пощады не жди

В прошлом останутся дни жизни твои.

– Сокровищница Валькирий? – переспрашиваю я. Каин оборачивается ко мне от двери, и я раскрываю рот. – У тебя в глазах пламя, – боясь дышать, говорю я. Настоящее пламя.

Оно танцует в его радужках, рассеивая пепел, и я абсолютно заворожена этим зрелищем. В его глазах тлеет обещание непревзойденной силы. Мне кажется, будто я чувствую всю силу, скрытую в нем, и она взрывоопасна.

Будто огромный, пылающий шар безжалостного возмездия.

О, Фрейя и святые судьбы, во что я ввязалась? В этот момент я понимаю, что происходящее гораздо сложнее, чем я могу понять, и у меня нет шансов что-либо контролировать. Контролировать его.

– Я долгое время искал ее, – я пытаюсь сконцентрироваться на его словах.

– Что там, внутри? – спрашиваю я.

– Магия, – короткое слово пульсирует обещанием. – Там внутри – магия.

– Какая именно магия? – Та, что восстановит его крылья?

– Та, которую Боги и Валькирии заключили в Сокровищницу и спрятали от недостойных, – рычит он, глядя на запечатанную дверь.

Спрятали от недостойных? Если Фезерблейд решил показать нам Сокровищницу, значит, мы можем попытаться войти в нее? Значит, мы достойны?

Тогда почему ее не показывали Каину до этого момента?

– На двери написано, что мы должны назвать всех Валькирий и их валь-тивар. Ты их знаешь? – спрашиваю, и мой голос куда спокойнее, чем я сама. Я уже знаю, что у меня в галерее нет такой информации о Стражах Одина.

– Нет. Но я знаю, где мы можем их найти.

– Мы? – переспрашиваю я, уставившись на него.

– О да, принцесса, мы, – его пылающий взгляд обжигает. – Двести лет безрезультатных поисков, а потом ты три дня здесь и находится это? Ты поможешь мне войти в Сокровищницу.

Я сглатываю. Будь сильной, Мадди.

– Что я получу взамен? – это те же слова, что он говорил мне.

– Там есть сильнейшие исцеляющие артефакты, – отвечает фейри Двора Огня.

Мои мысли замедляются. Он мной манипулирует? Завлекает магией, в которой, он знает, я нуждаюсь? Но он не похож на того, кто стал бы лгать. Он совершенно спокойно говорит о вещах, которые многие предпочли бы скрыть, и я не припомню, чтобы он до этого говорил мне неправду.

Я перебираю доступные мне варианты. Конечно, Фезерблейд не позволил бы Каину найти дверь, если бы он был недостоин? А мощные исцеляющие артефакты пригодятся всем Валькириям и новобранцам, ведь так?

Поэтому боги призвали меня сюда? Фезерблейд хочет, чтобы я нашла нечто, спрятанное в Сокровищнице?

– Почему до сих пор Фезерблейд тебя сюда не пускал? – вслух спрашиваю я.

Каин складывает скрытые под перчатками руки на груди, его взгляд пылает.

– Если ты сомневаешься, принцесса, уходи.

Я сразу понимаю, что это не призыв к действию.

Это вызов.

Сраный смертоносный фейри знает, что я не могу уйти. Мне не просто не нравится мысль отказаться и забыть о Сокровищнице, она невыносима. Даже невозможна. Я буду думать о том, что там спрятано до конца своих дней. Который может настать позже, чем я рассчитывала, если за этой дверью правда есть нечто, способное исцелить меня от обмороков.

– И где список всех Валькирий? – спрашиваю я.

– В архиве. Такая информация не распространяется за пределами кроны Иггдрасиля и хранится под замком.

– Мы можем сейчас туда пойти?

Он медленно качает головой.

– Нет. Архив находится в Гнезде Грифона, – я вопросительно поднимаю брови, и он поясняет: – В комнатах Сигрун.

– Сигрун? – я округляю глаза. – Как, во имя яиц Тора, ты собрался попасть в комнаты Сигрун?

– Она будет здесь через три недели, чтобы увидеть демонстрацию сил.

– И ты собираешься попросить у нее список?

– Нет, мы собираемся его украсть.

ГЛАВА 25

МАДДИ

На самом деле я прекрасная воровка, но сообщать об этом ему я не буду.

Вместо этого я поворачиваюсь к полкам в кладовой и закрываю глаза. Если меня поймают на попытке украсть что-то у Сигрун, меня вышвырнут из Фезерблейда. Стоит ли то, что сокрыто в Сокровищнице такого риска?

Я не могу сейчас принимать решение, мой мозг переполнен, а мысли рассеяны. Три недели – долгий срок. Черт, я могу умереть до этого времени.

– Я подумаю, – говорю я, открывая глаза.

Мой взгляд задерживается на коробке, набитой частями брони, а на железном шлеме валяется что-то блестящее.

– Думай быстрее, принцесса.

Я подхожу к коробке и мои глаза расширяются от удивления, когда я вижу, что именно блестит там в свете факелов. Это браслет с лунным камнем. Камнем, недостающим чтобы восстановить тиару Скади.

Я протягиваю к нему руку и на меня падает весь груз воспоминаний о Фрейдис, эмоции от этого обжигают мое сердце. Я так сильно скучаю по ней.

Когда я беру браслет, то задеваю пальцами металлический шлем и без всякого предупреждения переношусь в галерею.

Я стою перед статуей волка и теперь не только его глаза мерцают.

Он оттаивает.

Сквозь когда-то непрозрачный лед виден густой, серый волчий мех.

Я отчаянно бросаюсь к статуе. Она остается твердой, а когда я касаюсь ее пальцами она не превращается в воду, не проливается на меня, как другие статуи. К моему удивлению, она больше не холодная, а под пальцами я чувствую тепло.

Вскрикнув, я возвращаюсь в реальность, к Сокровищнице, где стою, зажав браслет в руке.

Что только что произошло? И что у этого старого куска металла общего с моей галереей?

Каин тоже каким-то образом связан с этой статуей. Инстинктивно я решаю, что шлем тоже его заинтересует, и это вызывает желание спрятать его. Не знаю, почему, но я уверена, что хочу изучить его и понять, что связывает его со статуей волка, и не смогу этого сделать, если Каин заберет шлем себе.

Я поворачиваюсь обратно к нему, пытаясь загородить собой ящик со шлемом.

– Смотри. Лунный камень, – говорю я.

Он не отвечает. Если что-то из произошедшего и вызвало у него подозрения, он это скрывает.

– Мы с сестрой собираем драгоценные камни, годами хотели найти лунный камень. Он такой красивый, – не знаю, помогает ли моя болтовня объяснить то, как я вскрикнула, но продолжаю: – Она будет в восторге.

– Если мы сможем войти в Сокровищницу, ты подаришь сестре все драгоценности всех миров, какие бы она не пожелала, – рычит он.

– Я же сказала, что подумаю, – говорю я, стараясь не выдать облегчения от того, что он повелся на мой восторг от браслета.

Шлем слишком большой, чтобы я могла достать его из коробки и унести с собой так, чтобы Каин не заметил, так что мне придется вернуться сюда снова, уже одной.

– Нам надо идти, – говорю я. – Пока они не заметили, что тебя нет в камере и не поймали нас здесь.

– После вас, принцесса, – он указывает рукой на коридор.

***

Пока мы молча выбираемся из катакомб, я внимательно запоминаю дорогу обратно. Когда мы оказываемся в доках, я надеюсь, что Каин пойдет своей дорогой, но нет, он идет вслед за мной в Великий Чертог Одина.

– Разве тебя не поймают, если войдешь? – тихо спрашиваю я.

– Я должен убедиться, что ты в безопасности в своей постели, – отвечает он.

В его голосе есть нотка недоверия, будто он знает, что я собираюсь улизнуть обратно к Сокровищнице.

– Думаешь, по дороге отсюда до спальни меня поджидает опасность?

Он не отвечает.

Мы доходим до середины зала, когда он вдруг резко и без предупреждения хватает меня за оба плеча. Я подавляю вскрик, а он быстрее, чем я вообще считаю возможным, переносит нас в темный проем между колоннами, и там падает на четвереньки, увлекая меня за собой. Моя кожа горит под его ладонями, хотя они и скрыты под толстыми перчатками. Я уже собираюсь спросить, какого долбаного хрена он творит, когда в зале слышатся голоса.

– Говорю вам, эрсир, он повсюду за ней следит, – это Нави.

– Каин – Страж Одина и ценный боец. Он не превзойден в глиме, – отвечает Эрик, и его слова кажутся отрепетированными и не вполне искренними.

– Он неуправляемый. Ударил новобранца без предупреждения и какого-либо повода.

Без повода? Оргид проник в мою голову, а из его жезла выползали тени!

– И он за это наказан. Ты беспокоишься за безопасность твоей соседки?

Повисает долгая пауза, и я понимаю, что перестала дышать, а кожу на лице покалывает от пылающего взгляда той самой «угрозы», которую они обсуждают.

Теплое дыхание Каина щекочет мою щеку, когда он медленно выдыхает. Все его тело излучает опасную, непредсказуемую свирепость, и в этот момент я переживаю совсем не за свою безопасность.

Скорее за свой рассудок.

Мне хочется верить, что я так взбудоражена, потому что проживаю что-то новое, но Каин – больше, чем «что-то новое». Он… опьяняет.

Мои мысли заполнены яркими образами, которые я не могу контролировать. Не хочу контролировать. Я представляю, как его грубый голос приказывает мне раздеться, как его горящий взгляд скользит по моей коже, как его огромное тело приближается ко мне, как его…

– Моя соседка и месяца не продержится, – усмехается Нави, возвращая меня в реальность. – И тогда этот фейри Двора Огня положит глаз на кого-то еще. Он для всех здесь опасен.

Мои щеки так и горят в темноте. Спасибо диким кошкам Фреи за то, что фейри Двора Огня не умеют читать мысли.

– Твои опасения приняты к сведению, – говорит Эрик и его голос кажется усталым.

Слышны шаги, и я уверена, что они разошлись в противоположных направлениях. Еще через секунду Каин выпрямляется. Моя кожа побаливает, когда он отпускает мои плечи.

– Твоя подружка – стерва, – тихо говорит Каин, осматривая снова пустой зал.

– Она мне не подружка, – бормочу я, потирая плечи.

Каин окидывает меня долгим взглядом

– Тебе надо начать бить людей, – говорит он, разворачивается и уходит через зал.

***

Когда я прихожу в спальню, Нави сидит на кровати, скрестив ноги, а на ее ночном столике горит свеча.

– Я думала, ты уже спишь, – лгу я, проходя внутрь.

Я не собираюсь показывать, что знаю, что она только что разговаривала с Эриком внизу. Но и сделать свой тон теплее тоже не могу.

– Почему этот фейри Двора Огня так тебя защищал? – говорит она, открывая глаза, но все еще держа ноги скрещенными, а руки расслабленными в позе для медитации. Я смотрю на нее, и она смотрит в ответ, не моргая.

– Почему я должна тебе что-то рассказывать? – спрашиваю я. – Я пыталась быть с тобой милой с самого момента знакомства, но ты не отвечала ничем кроме безразличия и злости.

– Я не хочу становиться друзьями с кем-то, кто скоро умрет, – отвечает она.

Я скалю зубы.

– Тебе не кажется, что мне обидно, когда ты говоришь, что я скоро умру? Что у меня нет никакой силы?

Ее взгляд скользит к жезлу у меня на бедре.

Я вздыхаю. Я не собираюсь с ней спорить. Она не стоит моего времени.

– Я не знаю, почему Каин меня защищает, – лгу я. – Но я не жалею, что он ударил Оргида. Он – скользкий кусок дерьма, и это была нечестная драка.

Она еще секунду выдерживает мой взгляд, а потом выпрямляет ноги.

– Драка с тобой вообще не может быть честной.

– Нахер это, – шепчу я и обратно распахиваю дверь.

В любом случае, я не хочу быть в спальне. Я хочу вернуться в сокровищницу и забрать шлем.

– Куда ты собралась?

– Не твое собачье дело, – выходя, я очень хочу хлопнуть дверью, но не хочу привлекать внимание к своему уходу. Думаю, что Каин может все еще быть неподалеку, выслеживая меня. Так что я осторожно закрываю ее и быстро спускаюсь в холл. Я не хочу идти прямым путем, а прохожу по верхнему этажу и добираюсь до катакомб длинным путем.

Я переживаю, что не смогу отыскать коридор, ведущий к Сокровищнице, но никаких проблем не возникает. Я остаюсь внимательной и настороже всю дорогу, но никого не вижу и не чувствую присутствия фейри Двора Огня.

Только оказавшись в кладовке, я бегу к нужному ящику, и меня переполняет предвкушение. Может, если я буду держать шлем в руках достаточно долго, вся статуя волка растает. И я наконец узнаю, какое воспоминание в ней хранится.

Но шлем пропал.

Я пинаю шкаф и скалю зубы от злости.

Я его не обманула, и он понял, что я что-то нашла и вернулся за ним.

– Сраный проклятый фейри Двора Огня, – ругаюсь я.

Я зла на себя так же сильно, как и на него. У меня не больше прав брать отсюда что-то, но мне не хватило смелости сразу заявить, что это мое.

Осев на пол возле полок, я пытаюсь собраться. Может, я переместилась к статуе волка не из-за шлема. Может, это было просто совпадение, и все случилось из-за того, что я долго была рядом с Каином. Я уверена, что он как-то связан со статуей.

Мой взгляд скользит по ящикам, я встаю и начинаю перебирать их содержимое точно так же, как мозг – мысли.

Каин опасен. Я чувствую это каждой клеточкой своего тела. Он знает, что во мне есть нечто большее, чем все думают, а это делает его еще опаснее для меня. И это еще усугубится, если он поймет, что доступ к секрету, который он хочет получить от моей семьи, стоит прямо перед ним.

Еще есть то обстоятельство, что я не могу нормально думать, когда он рядом. Моя неспособность концентрироваться, а также то, куда направляются мои мысли, когда он рядом, делают меня легкой добычей.

Если он продолжит за мной следить, то быстро поймет, что я могу покинуть реальность и еще вспоминаю некоторые вещи с поразительной точностью. Мне нужно быть осторожнее, когда он рядом. Даже вообще его избегать, если получится. Однако, тот факт, что он «присматривает за мной» по поручению родителей, усложняет дело.

Я вспоминаю кровь, текущую из носа Оргида с самодовольным удовлетворением, к которому примешивается острое желание ударить его самой. Я не могла появиться там с невероятной скоростью, магически усиленной волчьим валь-тивар, как Каин, но стояла достаточно близко. Если бы я как следует прицелилась, а мой кулак был крепок, могла бы и сама сломать нос этому фейри.

Я перебираю пыльные, тупые клинки, лежащие в одном из ящиков, но ни один из них не выглядит пригодным к использованию.

Если Фезерблейд сочтет меня достойной валь-тивар и крыльев, я точно не должна надеяться, что злобный, не имеющий морали фейри-преступник из Двора Огня сделает мою жизнь легче. Мне нужно стать сильнее и жестче, а также научиться заботиться о себе. В идеале, преуспеть в чем-то.

Ужас накрывает меня при мысли о том, что когда-то в ближайшее время новобранцы увидят, как я падаю в обморок. И как по команде, будто сами мысли это спровоцировали, я чувствую, как сжимается живот.

Как можно скорее я ложусь на пыльный каменный пол, ударяюсь локтем и даже не успеваю выругаться, когда сознание окончательно меня покидает.

Очнувшись, я вообще не чувствую себя плохо, хотя незнакомое помещение и сбивает с толку.

Шестьсот пятьдесят семь. Я очнулась. Еще один обморок позади!

Еще один остался в тайне от обитателей Фезерблейда. Возможно, у меня совсем мало времени до того, как все узнают, насколько на самом деле плохи мои дела.