Текст книги "Империя звёзд"

Автор книги: Элисон Бэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Тихий звук шагов заставил ее оторваться от телескопа глазами и от небес мыслями. Рядом стоял мастер By, глядя на нее.

– На что вы смотрите, ваше высочество?

– Мастер By, – сказала она, поднимаясь и поворачиваясь к нему, – можете ли вы рассказать мне о звездах и планетах и про Империю, которая, как вы говорите, их объединяла?

– О Талмиреннии – Небесной Империи? Да, ваше высочество. Я собирался какое-то время вашего обучения посвятить космологии. Так что именно вы хотите знать?

– Все, – просто ответила она.

– Все? Гм! Это серьезное заявление, когда речь идет о космосе.

Он сделал какое-то движение рукой, и вдруг исчез круглый зал обсерватории – Эйлия и мастер By парили в звездном небе. Быстро глянув под ноги, Эйлия не увидела земли. Ока знала, что это всего лишь наведенный мысленно образ, но иллюзия была полной.

– Оглянитесь, – велел наставник, слегка улыбаясь.

Она оглянулась – и ахнула. Точка наблюдения была поднята на много лиг над планетой. Вдалеке виднелся синий шар, испещренный узорами облаков – длинными лошадиными хвостами перистых облаков, предвещающих дождь, совсем не так выглядящих сверху, как снизу. И всего в нескольких лигах оказалась арка небес. Отсюда видно было, что она все-таки не сплошная, но состоит из многих слоев ледяных обломков, лежащих в плоскости экватора. Обломки всех размеров – от величественных бело-синих гор размером с Халмирион и до мелких градинок – висели в невесомости над планетой, будто волшебством помещенные сюда. Солнце палило, не ослабленное завесой облаков или воздуха, и лучи его сверкали на ледяных поверхностях, когда ледяные горы поворачивались и кувыркались на лету. Это и было причиной алмазного блеска, который так часто она видела над аркой… и тут, хотя окружающая действительность не изменилась, но изменилась точка наблюдения: Эйлия вдруг поняла, что она смотрит не на мир, над которым воздвигли арку, а на планету, окруженную кольцом. В великой внешней Ночи Мирия смотрелась светло-синим полушарием, но виден был и пепельный блеск ее темной стороны при свете звезд, мшистые побеги растительности в нимбе солнечного света. Никогда больше Эйлия не будет думать о Мирии как о луне. Это полноправная, хоть и маленькая, планета.

– Ваш друг Велессан Странник очень многое понял неправильно, – объяснил By. – Он был человеком своего времени и находился в плену ошибочных маурийских теорий о концентрических хрустальных сферах, о планетной системе, в центре которой его мир, а не солнце. Но то, что представилось ему в его видении в храме, было достаточно реально – неверной была лишь его интерпретациявиденного. В пророческом видении, подаренном ему прорицательницами, он вообразил, что движется внутрь Неба, хотя на самом деле он двигался наружу, в пространство.

Арайния исчезла. Вместо нее в пустоте вырос огненно-желтый шар.

– Что это? – спросила Эйлия.

– Аркурион, – ответил By, – ближайшая к солнцу планета. Не слишком приятное место: там идут дожди из кислоты, озера состоят из расплавленной серы, реки – из расплавленного камня. Но саламандрам это нравится.

– Они… они не люди?

Она тут же поняла, что вопрос глуп: ни один человек не смог бы жить в раскаленном тигле этого мира.

– Нет. Любопытные создания, похожие с виду на рептилий, с чешуйчатыми боками и чем-то вроде руна на спине, защищающего от солнечного жара. Когда-то ваш народ высоко ценил шерсть и чешую саламандр, потому что они устойчивы даже к пламени огненных драконов. Кроме того, молодые особи плетут коконы – из которых элеи делали легчайшую материю, выдерживающую самый свирепый жар.

Видите ли, ваше высочество, существовали архоны, имевшие пристрастие к определенной среде. Древние воистину были искусными оборотнями – они первые открыли это умение.

Некоторым нравилась вода, другие любили парить в воздухе, а третьи – прятаться в глубинах земли. Ундинам нравился облик с рыбьим хвостом вместо ног. Кобольды, жившие на Валдисе, приобрели приземистое мощное строение, более удобное в мирах с высокой гравитацией, а сильфы, освоившие воздушные океаны, создали себе изящные тела и широкие легкие крылья. Те же, кто водился с обитателями Аркуриона, переняли их подобие и название: саламандры. Здесь, на Арайнии, они были серафимами – людьми с птичьими крыльями. Кое-кто из этих элементалов привел людей в свои миры – кроме, конечно, Аркуриона, потому что ни один человек там жить бы не смог. Получеловеческие потомки ундин, гномов и сильфов похожи были на своих предков-элементалов.

Желтая сфера исчезла, сменившись другой – ослепительно белой.

– Таландрия, мир ундин. Когда Велессан «прибыл» сюда, он увидел водную планету и подумал, что находится в небесном царстве, состоящем только из этой стихии. Но на самом деле, естественно, он видел лишь глубины мира, состоящего из одного океана. Такова была Таландрия в его время, когда здесь жил морской народ. Но Великая Катастрофа изменила ее путь вокруг солнца, и моря ее вымерзли. Может быть, какая-то жизнь еще копошится под саваном льда, или останки древних существ лежат нетленные в холодных трещинах. Но направимся дальше.

Эйлия узнала, что у каждой планеты своя уникальная атмосфера и свои характеристики и каждая из них так же безжизнена, как и предыдущая. На Валдисе – иссушенный скудный пустынный ландшафт поблескивал в ночи разбросанными камнями. Но, как сказал By, кобольдам и их потомкам это не мешало, потому что жили они не на поверхности, а в глубоких пещерах, согреваемых расплавленным ядром. По этой причине они не слишком пострадали в Катастрофе, но им пришлось променять свой мир на другие миры Небесной Империи, где еще не были вычерпаны залежи руд и самоцветов. Ианта, пусть и прекрасная золотом клубящихся облаков, была необитаема, как и ее пять голых лун.

– Верхние слои атмосферы Ианты способны поддерживать жизнь, – сказал By, – но мир этот газообразный, сложенный из облачных слоев. Это и есть «небо воздуха и облаков», в котором Велессан видел крылатых сильфов. Но они прилетали на Ианту лишь играть на ветрах верхней атмосферы, а жили они на лунах с твердой поверхностью, как у Арайнии, и были так легки, что летать им было просто. Но Великая Катастрофа разрушила эти маленькие миры, и сильфам пришлось их покинуть.

Потом он показал полеты длиннохвостых комет, выпущенных разрушительным проходом Азараха. Сорвавшись в незапамятные времена со своих мест на небе, некоторые из них только теперь пересекали пути внутренних планет, а столкновение с такой кометой было бы для мира смертельно.

– Это все началось еще до знаменитого пророчества королевы Элианы на Старой Тринисии, – объяснил мастер By, – потому что на самом деле она вовсе не пророчествовала, а только предупредила о том, что будет. Мы, немереи, ищем способ изменить курсы этих комет и обезвредить их.

За пределами чародейства и махинаций людей и лоананов, кажется, развивался конфликт более масштабный, более древний и более страшный, начавшийся с первых правителей вселенной. By показал Эйлии пугающий ландшафт Азара, пустой и холодный под злобным солнцем. Над этой картиной нависло угрюмое лицо Азараха – в небе, цвет которого из-за разреженности атмосферы был почти угольно-черен. Красный карлик миллиарды лет давал лишь скудное тепло и едва различимый свет своей единственной планете, и отсюда Мера и Арайния были едва-едва видимы. Огромное солнце Аурии, согревающее эти планеты, было лишь далекой желтой звездой в небе Азара, и далекое ее сияние не могло дать ни капли тепла поверхности. Мелкая луна неправильной формы кувыркалась в небе, как запущенный великаном булыжник, но тоже света давала мало. Равнины пестрели оспинами кратеров и похожи были на безжизненную луну, но над ними возвышались разрушенные стены строений, а почву вблизи усеивали кости созданий, живших так давно, что эти кости превратились в камень. Невдалеке Эйлия увидела скелет с черепом и все еще не отвалившимися конечностями; позвонки образовывали крепкую колонну с торчащими отростками, на тяжелом черепе выступали надбровные дуги, массивные челюсти выдавались почти звериной мордой. Но все же чем-то этот скелет кошмарно и гротескно напоминал человеческий.

– Это… это животное? – спросила Эйлия. – Большая обезьяна?

Но она знала, что это не так. Среди костей валялось оружие, большие каменные топоры, и один из них – неподалеку от руки скелета.

– Нет, – ответил By. – Это были люди – или их предки. Их называли троллями. Все расы моругеев происходят от людей, которых давным-давно вывезли на планету, называемую Омбар. Со временем жители Омбара… изменились. Одни говорят, что они смешались с архонами зла, другие – что изменились из-за условий этого мира. Многие расселились по другим планетам, включая Азар, который тогда был форпостом империи Валдура. Они вымерли, когда Азар прошел через кометное облако.

Эйлия не могла оторвать глаз от скелета. Мысль, что эти существа – ее родня, пусть даже очень далекая, наполняла ее ужасом и восхищением. By махнул рукой, и страшная сцена исчезла. Снова они плыли в звездной пустоте.

– За системой нашего солнца лежит кометное облако, а дальше – ничего, кроме Великой Ночи, пока не доберешься до ближайшей звезды. Звезды, как вы знаете, не вечны, хоть это утверждают поэты. У них есть свой срок жизни, как у людей, животных и деревьев: просто они существуют очень долго, миллиарды лет. Возраст звезды определяется по ее цвету. Молодые звезды – голубые, потом они постепенно белеют, желтеют и, наконец, остывая, становятся красными. Потом некоторые сжимаются в тлеющие угли, а другие – большие, быстро вращающиеся и не имеющие собственных планет – взрываются и разбрасывают вещество по галактике, способствуя этим созданию новых планет. Есть такие, что превращаются в бледные звезды-призраки, или… – Он запнулся. – Если пристально посмотреть на созвездие Модриана-Валдура Энтар – Большой Червь, – можно увидеть звезду, называемую Лотара.

– Я ее знаю. Хвост Червя. Недалеко от звезды, называемой Глаз Червя, потому что, как считается, Валдур пожирает собственный хвост.

– Если вы посмотрите на Лотару в ваш большой телескоп, увидите, что она не круглая, как другие, а имеет странную форму.

Из звездного поля выплыла пара звезд, пылая ярче – ближе. Одна была красна, как раскаленный уголь в очаге, другая – светло-синяя с белым. И вторая звезда привлекла внимание Эйлии, потому что была вытянута или сдавлена до формы яйца или капли, и с острого конца высовывался язык огня, текущего сквозь пустоту, а потом в конце заворачивался кольцом.

– Видите? Энергия этого солнца вылетает из него с этого конца, а потом… исчезает.

Что-то в его голосе заставило девушку поежиться и закутаться плотнее в меха.

– Исчезают? Как это? Как может исчезнуть огонь звезды?

– Дело в том, что ее пожирают.

Тут уж Эйлия перепугалась, не понимая почему. Будто тень легла на ее разум.

– Пожирают? Кто или что? – спросила она тихо, будто не зная, хочется ли ей услышать ответ.

Он ответил не сразу, будто ему не хотелось говорить.

– Вы слышали легенды о Валтаре, черной звезде? Так это не легенды. Бывают в космосе такие вещи. Помните старую маурайнийскую басню о прожорливом чудовище, которое в конце концов пожрало само себя, пока не осталось ничего, кроме разинутой пасти? Некоторые звезды – их очень немного – делают что-то вроде этого. Они не взрываются в конце жизни, а коллапсируют, сжимаются. Такая звезда поглощает сама себя, собственный огонь и свет, и свет других звезд, и все, до чего может дотянуться. Валтара – звезда такого типа, черная звезда. Ее нельзя увидеть, потому что она ничего не излучает. Но когда она присасывается к сфере своей звезды-спутника Лотары, она окружает себя светом украденной энергии, и это кольцо огня выдает ее местонахождение.

Эйлия невольно глянула на пылающий круг в конце потока. У него был черный центр, как жерло водоворота, и оно невольно притягивало взгляд, увлекало.

– И вот, – сказал By, – она называется Пасть Червя. Некоторые называют ее Пасть Ада.

Эйлия ощутила, будто качается на краю ямы. Она читала все мифологические упоминания Модриана-Валдура и о темном царстве Погибели, где он правит. Некоторые старинные авторы описывали ее как бездонную черную яму, а художники рисовали в виде разверстой пасти чудовища. Адовой Пасти. Действительно есть такое место? Валдур царствовал там сперва как ангел, если верить преданиям, потом как отвратительный дракон с короной на голове. Это тоже может быть мифом, а может и не быть. Ей вспомнилось, что говорил Мандрагор о древних и их способности менять облик, о крылатой форме, которую принимали они на Арайнии и на Мере, об их невероятно долгой жизни. Значит, может быть и правда в этих кошмарных фантазиях? Валдур, говорил Мандрагор, и вправду существовал, а Ана говорила о враге так, будто он до сих пор жив. Но разве может какое бы то ни было создание жить тысячи тысяч лет?

– А Валдур… он существует? – спросила она.

– Я думаю, он существовал. Создание, которое мы называем Модрианом-Валдуром, существовало много веков назад, так давно, что его история потерялась в мифах и легендах. Он жил в те времена вместе с теми своими сородичами, что тоже стали потом легендами.

Эйлия спросила слабым голосом:

– А эта черная звезда – она все поглотит? И наш мир, и весь космос?

– Нет, ваше высочество. Она может переварить лишь то, что попадает ей в пасть. Пока мы не будем подходить близко, нам ничего не грозит.

Эйлия глубоко и с облегчением вздохнула: темная дыра в небесах уже стала наполнять ее ужасом. И по-прежнему трудно было оторвать от нее взгляд. By махнул пухлой ручкой, изгоняя образ и удаляя звездное поле, и они вернулись в обсерваторию.

– Но такие звезды очень редки. Большинство подобны тем, что видны в ночном небе, изливающим свет в космос. Свет есть жизнь: наши предки это почувствовали, когда увидели, как растения вянут без света и люди чахнут без солнца. Ваше солнце – звезда, и звезды – солнца, многие обладают планетными системами, где может существовать жизнь. Без звезд не было бы не только света во вселенной, но и планет, а потому и живых существ. Дело в том, что планеты рождаются во чреве звезд, а живые существа на них пестует свет. Такова природа вещей: свет есть жизнь и бытие, а тьма – смерть и небытие. Это не поэтическая метафора, это реальность.

– На Мере, – сказала Эйлия, – почитатели Модриана закапывались в пещеры под землю, чтобы никогда не видеть ни света, ни мира, который он освещает.

– Да, такова философия валеев: ненависть к творению. Некоторые из их главных чародеев мечтали когда-нибудь уничтожить сами звезды – погасить весь свет, а потому – всю жизнь, изгнать ее из космоса. Но вы дрожите, ваше высочество, – заботливо заметил By. – Может быть, вам стоит уйти к себе и согреться?

– А Камень Звезд, – спросила Эйлия, уже шагая с мастером By по коридору, – это действительно творение архонов?

– Это объяснило бы легенду о его создании. Сокровище богов.

– Он кажется почти живым, – сказала Эйлия.

Мастер By задумался.

– У драконов есть кристаллы драконтия, входящие в состав тела. Но Камень Звезд – не живой, я полагаю. Это искусственно изготовленный Камень – старейший искусственный Камень в нашей вселенной. Не только его грани, но даже кристаллическая решетка сделаны по продуманному проекту. А его вещество кажется подобным алмазу, «хрусталю архонов».

– А сияющий свет?

– Этого я объяснить не могу. Сила какого-то рода, не из нашей плоскости.

Они приблизились к комнате Эйлии. Она отворила дверь в скромную келью и подошла к столику возле кровати. Открыла алебастровый футляр, в котором лежала драгоценность.

Ее вынули из королевской короны и положили на обивку синего бархата. By вошел следом, и оба они в молчании уставились на самоцвет. Камень лежал, поблескивая огромной каплей воды: в нем не было изъянов – ни трещины, ни цветовые вкрапления не нарушали его совершенной прозрачности. Сейчас он не светился своим лишенным тепла сиянием, будто успокоился. «Камень» – слишком грубым казалось это слово для такого исключительного предмета. Только игра света и отражений на гранях делала его доступным глазу, будто это был воздух, обрамленный радугой, но при этом алмаз ломался об его края. Он просто существо вал, отвергая все объяснения.

– Я его почти что боюсь. Не могу понять, зачем из всех людей выбрали меня. Я не могу его защитить и не смею использовать.

– Вам не предназначено его защищать – совсем наоборот: это он создан, чтобы защитить вас. Как – я не знаю. Не думаю, чтобы содержащуюся в нем силу можно было использовать во зло, хотя вещество, из которого он сделан, все же принадлежит материальной плоскости и потому само по себе не является ни добром, ни злом – как всякий камень. Этим самоцветом может владеть кто угодно – иначе ни Модриан-Валдур, ни зимбурийский царь Гуруша не могли бы его присвоить. Наши враги желают его у нас похитить, и мы не знаем зачем, потому что использовать его они не могут. Может быть, они просто хотят, чтобы сила, в нем содержащаяся, стала вам недоступна.

– Когда я его трогаю, происходят странные вещи, – сказала Эйлия.

– Какие?

– У меня возникают… странные ощущения. Образы в голове, ускользающие, когда я хочу их рассмотреть. Вы пытались когда-нибудь, проснувшись, вспомнить сон, а это не получается? Вот такие вот. Предсказательницы мне говорят, что духи, хранящие Камень, посылают мне видения. Если так, то хотелось бы, чтобы они говорили яснее.

Но Эйлия вопреки своим словам ощутила облегчение. Когда By говорил о Камне так спокойно и обыденно, Камень переставал быть загадочным и путающим. О нем можно рассуждать, даже, быть может, объяснить.

– В ночь большой бури в Мирамаре, я думаю, Камень как-то овладел мною.

– В некотором смысле так оно и было. Мы с Аной ощутили, что он пропускает сквозь вас энергию Эфира. То есть энергию, посылаемую из Эфира кем-то или чем-то неизвестным.

– Я не умею призывать свою силу по желанию, как немереи. Просто что-то происходит, и у меня нет над этим власти. Мастер, магия меня пугает. Что, если я, пользуясь ею, сотворю что-то ужасное?

By снова улыбнулся.

– Если это ваша самая большая тревога, – сказал он, – то я бы не стал об этом беспокоиться.

– Но сейчас я все равно ничего не могу сделать. Я даже не умею слышать мысленно, как Лорелин, а она это много лет делает.

– Вы понимаете каанский язык, принцесса? – вдруг спросил By.

– Каанский? – повторила Эйлия, озадаченная сменой темы. – Да нет. Лорелин на нем разговаривает, и Дамион немножко знает, а я – ни слова.

– Очень интересно. Потому что, видите ли, именно на нем я сейчас с вами говорю, и говорю уже двадцать минут. И вы каждое слово понимаете. – Она повернулась к нему, разинув рот. Он рассмеялся. – Видите? Вы уже слушаете мысленно, а не только ушами. Вы ощущаете мысль в оболочке произнесенных слов. Может быть, испытания раннего детства заморозили развитие ваших способностей. Или ваша мать своей силой подавила их, чтобы вы на Мере не выдали себя в младенчестве, используя магию. – Он запнулся. – Эйлия… я вам должен сказать одну вещь.

Лицо у него было, как всегда, невозмутимое, но что-то в его голосе Эйлию насторожило.

– Что именно, мастер? Что вы должны мне сказать?

– Некоторые немереи считают, что ваша мать вообще не была человеком.

– То есть они считают, что она была богиней?

– Не совсем так. Они думают, что она могла быть архоном.

– Архоном! – ахнула Эйлия.

– Да, последним. Несколько сотен лет назад на Мере, вероятно, еще жили последние из древних – отсюда все ваши легенды о детях, зачатых от демонов, фей или падших ангелов. Древних тогда уже было мало, но раса вымерла не до конца. Один из них мог принять образ и подобие человека. Отсутствие у вашей матери родственников и ее неимоверные силы склоняют к мысли, что она могла быть одним из уцелевших архонов – может быть, даже вождемархонов этого мира. Ибо она взяла имя Эларайния и приняла титул королевы.

Эйлия села на кровать и схватилась за голову.

– Моя мать не была человеком! – Живописный портрет золотоволосой женщины поплыл у нее перед глазами. Ее мать – древняя, архон. Как это может быть? – Но… но кто тогда я? – крикнула Эйлия в отчаянии.

By сел рядом и положил ей на плечо пухлую ладошку.

– Ну, ну! Я же не говорю, что это правда, и уж точно никто этого не может знать наверняка. Но я думал, что лучше будет вам знать.

Она сидела, отвернувшись от него.

«Я в это не верю. Не верю».