Текст книги "Защитник (ЛП)"

Автор книги: Элин Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Я отвернулся, не в силах посмотреть на нее, когда она произнесла это ужасное слово.

– Я решила, что мне пора вернуться домой.

Даже если бы я хотел возразить, то не смог бы. Мое горло горело огнем, словно по нему стекала горячая лава.

– Знаю, ты хочешь, чтобы я осталась, но так будет лучше, Боулдер, – сказала Кристина, и на этот раз наши взгляды встретились. Мне было наплевать, что она видела разочарование и боль в моих глазах.

– Знай, что я наслаждалась временем, проведенным с тобой, – прошептала она и заплакала.

Я боролся со своими собственными слезами. Я ни за что не размякну, сидя здесь и плача, как маленький мальчик. Моя гордость мне этого не позволит.

– Тебе есть что сказать? – спросила она после долгого молчания.

Я сглатывал снова и снова, пытаясь обрести голос, но смог прохрипеть только:

– Когда?

– Завтра вечером. Завтра я отправлюсь на раскопки и проинструктирую команду, как действовать дальше. Не думаю, что мы найдем в библиотеке что-то еще, но если они захотят, то смогут продолжить работу в других частях университета.

– Хорошо, – резко обронил я и встал.

Кристина вскинула голову и посмотрела на меня.

– Хорошо? – спросила она.

Я сердито пожал плечами, поборов желание упасть на колени и умолять ее остаться.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Ничего… просто я подумала, что, может…

– Что? Что я буду умолять тебя остаться? – мой голос дрожал от волнения.

Она потянулась ко мне, но я отступил назад.

– Ты сделала свой выбор.

Спустя минуту я запер дверь в ванную и посмотрел на себя в зеркало. Раньше я считал себя красивым и достойным. Теперь я не видел ничего, кроме своих недостатков. Завтра я буду в одной лодке с Магни. Неудачник, от которого ушла жена.

Я смахнул скупую слезу и мысленно себя пристыдил.

«Ты действительно думал, что тебя будет достаточно для того, чтобы она захотела остаться? Можно подумать, ты достаточно умен, привлекателен, сексуален, просвещен или развит».

Моя голова и плечи поникли. Какая разница, что я был одним из лучших бойцов и одним из самых успешных бизнесменов в Северных землях? Я был в ее мире всего-навсего большим примитивным дикарем. Завтра я снова буду один, но почему-то это одиночество было хуже того, когда у меня еще не было жены.

Я знал, каково это – защищать человека, который нуждается в твоей защите, гордиться тем, что выбрали именно тебя, и ты обладаешь тем, чего никогда не будет у других мужчин.

Я знал, что такое экстаз, когда женщина раздвигала ноги и приглашала меня в нее войти.

Я знал соленый вкус ее кожи после трудового дня и тепло ее тела в моей постели ночью.

Я знал, какие безумные идеи ее посещали, и как она заставляла меня размышлять о вещах, которые всегда казались мне обыденными.

Я знал, каково это – смеяться с хрупкой маленькой женщиной, которая склоняла голову набок и задавала мне вопросы, словно я для нее что-то значил и являлся самым интересным человеком в этом мире.

А завтра я узнаю, каково это – скучать по всему, что я успел с ней разделить.

Я видел старые фильмы про расставания, но, по крайней мере, в них были и другие женщины, с которыми можно было построить новую жизнь. У меня никогда не будет другой женщины. Это факт. А даже если бы и была, никто не смог бы повлиять на меня так, как Кристина.

Резкий приступ тошноты вынудил меня прижать руку ко рту и в панике вытаращить глаза. «Только не это!»

Судорожными движениями я включил в душе воду, а потом склонился над унитазом, и меня вырвало. Мой желудок сотрясали болезненные спазмы, пока мне больше не от чего было избавляться.

Чтобы замести следы, я спустил воду в туалете, почистил зубы и быстро принял душ. За время, проведенное в душе, я собрался с мыслями, после чего снова встретился с ней лицом к лицу и вел себя как можно непринужденнее. Мой план состоял в том, чтобы просто пережить сегодняшнюю ночь и завтрашний день с гордо поднятой головой.

Кристина

Боулдер воспринял новость гораздо спокойнее, чем я ожидала. Он не задавал много вопросов и не пытался убедить меня остаться.

Вот только… судя по жесткому выражению на его лице, у меня возникло ощущение, что он не придавал этому большого значения, и я задалась вопросом, не наш ли недавний спор вызвал в нем такую перемену.

Не знаю, чего я ожидала или на что надеялась. Может это знак, что я для него больше, чем просто первая женщина, с которой он был близок. Или что я была не единственной, кто чувствовал между нами эмоциональную связь.

После нашего разговора Боулдер принял душ, а затем присоединился ко мне в постели. Мы тихо лежали, глядя в потолок, и долгое время не произносили ни слова.

– Это наша последняя ночь вместе, – наконец прошептала я.

– Угу, – тихо ответил он.

– Ты в порядке?

– В порядке.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него, хоть и в приглушенном свете.

– Ты будешь скучать по мне? – тихо спросила я его.

Он медленно повернулся всем телом и встретился со мной взглядом.

– А ты будешь скучать по мне?

В комнате царила такая гнетущая атмосфера, что я попыталась разрядить ее улыбкой.

– Я буду скучать по тебе, особенно ночью.

– А днем?

– Не-а, ты зануда, – иронично сказала я. Конечно, он знал, что я буду скучать по нему.

Придвинувшись ближе, я нежно поцеловала его.

– Ты хочешь заняться со мной любовью в последний раз?

К моему удивлению, он задумался и не стал жадно набрасываться на меня, как обычно.

– А ты этого хочешь? – спросил он сдержанным голосом.

Втянув его нижнюю губу в свой рот и выпустив ее с причмокиванием, я таким образом ответила ему утвердительно, но он даже не предпринял никаких действий.

– Да, – уточнила я. – Я хочу провести последнюю нашу ночь вместе.

Он не произнес ни слова, когда мы разделись, а секс вышел совсем не таким, как обычно. Более бесчувственным и механичным, словно он сдерживался. Я пыталась целовать его, но он отвечал короткими поцелуями и почти не смотрел на меня.

Я не кончила, зато в ту ночь я узнала, что секс без эмоциональной связи не лучше, чем секс с секс-ботом. А может даже хуже, потому что с ботом вы не ожидаете ничего, кроме физического удовлетворения.

Когда мы закончили, Боулдер повернулся ко мне спиной, и над нами снова нависла тишина. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой одинокой. Он был здесь, рядом со мной. Я могла протянуть руку и прикоснуться к нему, но не решилась. Эмоционально он был закрыт и, возможно, это было к лучшему. Завтра мы снова будем друг другу чужими людьми. Незнакомцами, живущими разными жизнями, в разных мирах. Незнакомцами, которые разделили воспоминания, но не более того. Меня захлестнуло колоссальное чувство потери, и я заплакала, натянув одеяло на голову, чтобы заглушить звук своего сбивчивого дыхания.

Мне нужно было вернуться домой, свернуться калачиком и как-то осмыслить все то, что произошло в моей жизни за последние шесть недель.

«Как только я вернусь домой, мой разум прояснится, и я буду рада, что уехала», – успокаивала я себя.

Глава 28

Возвращение

Кристина

Моя соседка по комнате, Кайя, была слишком взволнована моим возвращением. Она продолжала обнимать меня и задавать миллион вопросов.

– Ты же знаешь, что мне нельзя говорить о Северянах, – сказала я, грустно улыбнувшись.

– Тебе станет лучше, – отозвалась она. – Я умираю от любопытства.

– Ну, они большие и сильные, как ты слышала, и они постоянно ругаются.

– Они говорят по-английски? – спросила она.

– Угу, с легким акцентом и более резким, чем у нас, но я прекрасно их понимала.

– Они не навредили тебе?

– Нет, у меня появился друг. – Когда я это сказала, мое лицо осунулось. – Его звали Александр Боулдер, он защищал меня.

– Защищал тебя? От чего?

– От любого вреда, который мне могли причинить.

– Значит, тебе угрожала опасность?

Я вздохнула.

– Это место, где женщины – большая редкость, а отчаявшиеся мужчины решаются на отчаянные поступки.

– И как же он тебя защищал? У него было какое-то оружие?

Я нахмурилась.

– Нет, оружие было только у охранников. Северяне, похоже, связаны словом чести, и как только было решено, что он мой защитник, другие мужчины просто отступили.

– Ух ты, какие молодцы. Выходит, если у них есть честь, они не такие плохие, как нас уверяли. А здесь мы считали их жестокими дикарями.

Я прикусила губу.

– Они и правда жестокие, я несколько раз становилась свидетелем того, как они дрались и спорили. Александр даже сломал руку, сражаясь за меня.

– Сражаясь за тебя? – Кайя скривилась. – Кто они такие, викинги? – она рассмеялась над собственной шуткой.

Я рассмеялась вместе с ней.

– Они походят на них своей бородой и волосами, но больше всего своей одеждой.

Кайя сморщила носик.

– Только не говори мне, что они носят меха.

– О да, и кожу. К счастью для меня, было еще лето, так что мне не пришлось видеть их в шубах.

– Ох, меня так бесит, что они убивают невинных животных. – Ее кудряшки подпрыгнули, когда она покачала головой.

– Знаю, но ты не сможешь вразумить их, – вздохнула я. – Поверь мне, я пыталась. Они считают нас сумасшедшими, и будут утверждать, что это естественный порядок вещей и что люди всегда охотились и ели животных.

– Вот тебе и большое просветление. – Кайя покачала головой.

– Знаю… каким-то образом им удалось избежать той волны просвещения.

– Боже, звучит так, будто ты путешествовала во времени, переместившись в прошлое, или что-то в этом роде.

– Нет, у них есть современные удобства. Но да, с точки зрения культуры, думаю, это было похоже на путешествие в прошлое.

– Так, тебе понравилось?

Я опустила взгляд. Это было так типично для Кайи – видеть меня насквозь.

– Какой археолог не захочет перенестись в прошлое? Скажи мне… – я почувствовала, как она прожигает меня взглядом.

– А что тебе понравилось там больше всего?

Встретившись с ее пытливыми глазами, обрамленными невероятно длинными ресницами, я с трудом сглотнула. На обратном пути из Северных земель я убедила себя, что никогда никому не расскажу о своих отношениях с Боулдером, но я заблуждалась, полагая, что Кайя не догадается о том, что со мной случилось нечто серьезное. И что еще важнее, правда сжигала меня изнутри, как раскаленный кусок угля, который нужно остудить, иначе он поглотит меня и уничтожит.

– Боулдер, – тихо призналась я. – Боулдер – лучшее, что со мной случилось.

Кайя ждала от меня подробностей.

– Обещаешь, что никому не расскажешь об этом?

– Обещаю.

– Пожалуйста, не надо меня ненавидеть или доносить, что я не в себе, но у нас с Боулдером… – я практически выдавила последние слова. – …был секс.

Ее руки взлетели ко рту, а глаза расширились от шока.

– Он не насиловал меня! – поспешила заверить я. – Это больше походило на социальный эксперимент. Мне было любопытно и хотелось испытать, каково это – разделить близость с таким человеком, как он. С тем, кто так похож на тех людей, что жили раньше.

Она убрала руки ото рта.

– И?

На моих губах забрезжила застенчивая улыбка.

– Это было потрясающе.

– Что ты имеешь в виду? – она придвинулась ближе.

– Все было иначе. Он – другой. Высокий, мускулистый, сильный и чуть ли не с повадками животного в сексе.

– С повадками животного? – она склонила голову набок.

– Ага, – засмеялась я. – Иногда он буквально рычал, занимаясь со мной сексом. В его глазах и движениях было столько страсти. Я никогда не испытывала подобного раньше, я завидую женщинам, которые жили в прежние времена, если у них был такой же секс.

– Пресвятая Мать Всего Живого. – Кайя подтянула колени к груди и крепко обхватила руками согнутые ноги. – А я так волновалась за тебя. Никогда бы не подумала, что секс с Северянином может стать приятным опытом для женщины.

– Послушай, мне кажется, я знаю ответ. Кайя, ты когда-нибудь занималась сексом с мужчиной?

– С живым человеком?

– Нет, мертвым, – с сарказмом ответила я.

Она сморщила нос.

– Нет, только с секс-ботами.

– Ага, так я и думала, – вздохнула я. – В любом случае, мне нужно многое обдумать и обмозговать, но одно я знаю наверняка. Я никогда не забуду Боулдера. – Я отвернулась, чтобы она не заметила моей печали.

– Я почти жалею, что стала учительницей, – сказала Кайя беззаботным тоном. – Вам, археологам, достается все самое интересное.

– Знаю. – Я была благодарна, что она не стала копать глубже.

Играя с моими волосами, Кайя сочувственно мне улыбнулась.

– По крайней мере, ты вернулась домой с хорошими воспоминаниями. Было бы хуже, если бы ты вернулась травмированной.

– Верно подмечено, – тихо сказала я.

– И… – она подняла руку. – В салоне удовольствий появился новый секс-бот. Энн была в восторге от него. Они позволяют взять его к себе домой, чтобы провести с ним ночь и… – она пошевелила бровями, – …заняться сексом, конечно.

– Энн забирала его домой?

– Да. Она болтала о том, как приятно было провести с ним целую ночь. Он делает так называемую «ложку».

– Что это такое?

Кайя свела брови вместе.

– Я не уверена, но вроде как можно провести с ним всю ночь в обнимку.

– Почему они отпускают его домой к людям?

Кайя пожала плечами.

– Меня это тоже удивило, но, увидев, восторг Энн, я согласилась провести с ним ночь. Тебе нужно занести свое имя в список ожидания, потому что он быстро растет.

– Хорошо, – сказала я рассеянно, вспомнив о том, как Боулдер держал меня в своих объятиях ночью. Да, я понимаю, почему Энн это так понравилось. Мне тоже нравилось.

Кристина

Дни перетекали в недели. Я передала все сообщения, которые Перл отправляла со мной, и мои мысли то и дело возвращались к ней. По какой-то причине, то, что она была заложницей в Северных землях, держали в секрете. Ситуация заставила меня задуматься о нашем обществе, и о словах Боулдера, который обвинял Совет в том, что он обращался с нами как с детьми.

– Они решают, какие книги ты можешь читать, какие фильмы смотреть, какой правдой тебя пичкать. Религиозная секта – вот, что это такое, – утверждал он, а я считала его сумасшедшим.

Но чем больше я думала об этом, тем больше начинала сомневаться в нашем образе жизни. Я видела логичность законов, в целом люди бесспорно были счастливы и процветали. Но стихотворение Геры Босли запомнилось мне из-за разговора, который мы вели с Перл по этому поводу. Ее первым побуждением было подвергнуть стихотворение цензуре и заменить матерные слова.

Три месяца назад я бы согласилась, но не сейчас. Боулдер был прав. Слова обладали только той силой, которой мы позволяли им обладать, но я была достаточно сильной, чтобы справиться с ругательствами, не чувствуя себя травмированной. По-моему, и все остальные тоже.

Нас просто лишали выбора.

Если бы я не отправилась в Северные земли, то никогда бы не познала ни страсти, ни желания, ни страха. Я бы никогда не испытала тех необузданных эмоций, что выражали Северяне.

Наши жрицы всегда говорили о том, что нужно оставаться собой, но почему-то я начала сомневаться, что на Родине есть этому место. Мы не могли оставаться собой. Из нас лепили позитивных клонов, которых учили подавлять любые человеческие эмоции, не приносящие пользы ни нам, ни – что более важно – нашему сообществу.

Ночами было ужаснее всего. Бессонница не давала мне уснуть, из-за мыслей о моем решении вернуться сюда, на Родину.

Когда я приняла это решение, я наивно полагала, что смогу вернуться к прежней жизни, но я недооценила, насколько меня изменило время, проведенное с Северянами, и не поняла, что новая «я» не вписывалась в маленькую зону комфорта, в которой я была до того, как уехала.

Я не уставала благодарить Мать-Природу за то, что в моей жизни появилась Кайя. Она видела, что я плачу, но не жаловалась на мою эмоциональную неустойчивость. Она задавала много вопросов, и я открылась ей и рассказала почти все – кроме той части, которая касалась Афины и Перл, и довольно важной детали – моего замужества с Боулдером. Я не могла предать доверие Перл, а новость о моем замужестве, наверняка свела бы Кайю с ума.

Каждый день я вылезала из постели и натягивала фальшивую улыбку, но внутри чувствовала себя несчастной.

– Ты горюешь, – с сочувствием в голосе произнесла Кайя. – Ты потеряла друга, который значил для тебя гораздо больше, чем ты думала.

Она была права. Я не понимала и не ценила того, что мы разделили с Боулдером.

Однажды утром я проснулась с улыбкой на губах, сладкие сны о Боулдере все еще наполняли мой разум. Он прижимал меня к себе, дразнил и щекотал. Но когда дымка сна растаяла и передо мной предстала реальность, я открыла глаза и обнаружила себя в пустой спальне, в городе, куда Боулдер никогда не сможет попасть.

Мне хотелось выцарапать ногтями боль, засевшую в животе. Мне хотелось кричать от отчаяния. Но такая эмоциональная вспышка могла привлечь внимание властей и потребовать обследования.

В какой-то момент я даже задумалась о том, чтобы добровольно отправиться в место для размышлений. Возможно, мне нужно было время, чтобы освободиться и снова обрести внутреннее равновесие, но надеясь на то, что завтра будет лучше, что скоро Боулдер не будет первым, о ком я думала после пробуждения, и последним, о ком я думала перед сном, я заставляла себя двигаться дальше.

Интересно, как у него дела и скучает ли он по мне? Я представляла себе, как он сидит в своем большом доме с друзьями, прогуливается по парку возле Серого особняка или летает на своем черном гибриде, слушая ту ужасную музыку, которую он так любил.

Интересно, отрастил ли он бороду и носил ли свою любимую кожаную рубашку теперь, когда я не возражала?

– На сколько ты похудела? – спросила меня Кайя с беспокойством во взгляде, через три недели после моего возвращения.

– Не знаю.

– Слушай. – Она опустилась на кровать рядом со мной. – Дело идет к тому, что мне придется что-то предпринять. Ты не ешь, не спишь, у тебя мешки под глазами, и я уже несколько недель не видела твоей улыбки.

– Знаю, – сказала я, вздохнув.

– Большую часть времени ты проводишь дома, в постели. Это ненормально, Сина. – Кайя была единственной, кто настоял на этом прозвище для меня.

– Извини. Просто…

– Ты скучаешь по нему. Понимаю. – Затем какое-то время мы сидели молча, она на краю моей кровати, а я прислонившись спиной к стене, подтянув ноги к груди и опустив голову на колени.

– Ты опять плакала, – сказала она как бы между прочим.

Я не могла отрицать этого, мои глаза были красными и опухшими.

– Что ты собираешься делать?

Я закрыла лицо руками.

– Тебе это не понравится, – предупредила я ее.

– Неужели что-то хуже, чем видеть мою подругу несчастной на протяжении нескольких недель? – спросила она.

– Я собираюсь просить Совет отправить меня обратно.

Кайя не казалась такой удивленной, как я ожидала.

– Хорошо, – медленно кивнула она.

– Хорошо?

– Я бы предпочла, чтобы ты была счастлива там, а не страдала здесь, – рассудительно ответила она. – Ты должна это сделать.

– Ты серьезно? – с ее одобрением мне стало намного легче.

– Да. – Она прикусила губу. – Но это не значит, что я не буду скучать по тебе.

– Я тоже буду по тебе скучать. – Мы обнялись, и я снова поблагодарила звезды за то, что Кайя была моей подругой.

Ощущая прилив энергии, я отправила свое прошение в тот же день, и снова начала улыбаться. Вместо того чтобы горевать о потере Боулдера, я начала представлять себе его удивление, когда к нему вернусь.

И тут меня охватило сомнение. Что, если я переоценила его чувства ко мне? Он был холоден со мной в последний день, и я вдруг начала сомневаться в наших отношениях.

«Нет, Боулдер много раз просил меня остаться. Он бы не сделал этого, если бы ему было на меня плевать, – напомнила я себе. – Но с другой стороны, он был бы счастлив с любой другой женщиной, просто ему не с чем было сравнивать. Если бы у него был выбор женщин, он бы не выбрал меня».

Я начала приглядываться к другим женщинам, задаваясь вопросом, не предпочел бы он их, если бы у него был выбор. Наверное, он бы выбрал Кайю, с ее карамельным цветом кожи, потрясающими глазами и пышными волосами.

Прошла целая неделя, прежде чем я получила ответ. Как и в прошлый раз, меня пригласили на встречу, и я с большим удовольствием крутила педали велосипеда, вырабатывая энергию для сети и излучая оптимизм.

Мои чемоданы были уже собраны, и, получив разрешение, я бы могла уехать сегодня вечером.

На этот раз я встретилась с духовной наставницей. Она была старой, морщинистой и частично глухой, чему я не могла не удивиться. Слух и зрение можно было без проблем исправить, но некоторым людям было легче отрицать очевидное.

– Твое прошение вернуться в Северные земли было отклонено, – сказала женщина и опустила взгляд на свою руку, ее браслет показывал мое прошение.

Мое лицо вытянулось, а сердце пропустило удар.

– Почему? – пробормотала я.

– В данный момент из Северных земель не поступало запросов на археолога. У нас нет причин посылать тебя туда.

– Да, но я не закончила проект, в котором они просили меня им помочь, – поспешила сказать я.

– Не закончила? – она вскинула брови. – Хм.

– Мне нужно вернуться. – У меня челюсть будто свело, а голос дрожал.

– Боюсь, Совет не согласится, но ты можешь подать повторное прошение через шесть месяцев.

– Шесть месяцев? – вскрикнула я. – Мне необходимо вернуться сейчас.

Старушка отшатнулась от меня, словно испугалась, что моя неистовая энергия заразна.

– Иди с миром, Кристина Сандерс, и позволь мне посоветовать тебе понизить голос.

Я сжала кулаки и потупила взгляд. Разочарование и глубокое чувство бессилия пробудили во мне отчаяние.

Мои мечты о Боулдере и моем воссоединении с ним останутся только мечтами.

– Подождите! – я вскочила и побежала за старой каргой, которая только что разрушила мои шансы на счастливое будущее.

Она повернулась и бросила на меня неодобрительный взгляд.

– Твой голос, Кристина, – сказала она с упреком.

– Простите, но могу я хотя бы отправить письмо в Северные земли?

– Ты же знаешь, что это невозможно, – сухо ответила женщина, натянуто улыбнувшись.

– Возможно, – настаивала я. – Не забывайте, что я там была. – В моей голове раздался тревожный звон колокольчиков. Мой резкий тон и суженные от гнева глаза, наставница могла счесть проявлением враждебности.

– На твоем месте, – сказала она с уродливой фальшивой улыбкой, которая не затронула ее глаз, – я бы смирилась с решением Совета и забыла о Северных землях. Для тебя там ничего нет, моя дорогая.

В конечном итоге меня начала раздражать ее напускная забота, и я почувствовала себя ребенком. Она ошибалась! В Северных землях для меня кое-что было. Там был Боулдер, и мне необходимо было снова его увидеть. Мне необходимо было узнать, чувствует ли он себя таким же несчастным без меня, как я без него.

Стоя в фойе здания Совета, мои чувства поглощал безмятежный шум воды из фонтана, призванный заполнять большую комнату атмосферой спокойствия. Но внутри у меня не было ни покоя, ни умиротворения. Только беспросветное отчаяние.

Закрыв глаза, я взревела от бессилия, как загнанный в угол зверь, и закричала на проходившую мимо женщину, пожелавшую мне безграничного счастья. В моей жизни никогда не будет счастья. Я познала счастье, но не смогла его вовремя распознать. Теперь я знала. Теперь я понимала, что ко мне счастье пришло в виде большого, примитивного, грубого человека по имени Александр Боулдер. Мужчины, который мог заставить меня задыхаться от желания и выкрикивать его имя в эйфории оргазма. Мужчины, который пробудил во мне эмоции, которые никто другой не смог бы вызвать. Счастье для меня было сродни жизни. Только с Боулдером я чувствовала себя живой. Я прокричала все это женщине, но, к счастью, только в своей голове. Тридцать один год идеологической обработки научил меня держать язык за зубами.

Задыхаясь от переполнявших меня чувств, я поспешила на улицу и отчаянно глотнула свежего воздуха.

Я ехала домой на велосипеде, ослепленная слезами. Когда люди окликали меня, чтобы спросить, все ли со мной в порядке, я отвечала, что ушибла локоть, но со мной все хорошо. Физическую боль легче принять. Эмоциональная боль встревожит их гораздо сильнее, и не успею я осознать, как окажусь в руках доброжелательных советников, которые помогут мне снова обрести душевный баланс. Сама мысль о том, что я обрету равновесие и заживу полноценной жизнью, была оскорбительна. Я испортила самое удивительное, что когда-либо со мной случалось, и каждый год, прожитый без Боулдера, будет не жизнью, а жалким существованием.

Глава 29

Секрет Хана

Боулдер

Припарковав свой гибрид возле серого особняка, я огляделся в поисках транспортного средства Магни, но не увидел его.

Я нашел Хана в парке за жарким спором с Перл. Он выглядел так, будто вот-вот её задушит, но женщина смотрела на него бесстрашно, с высоко поднятой головой.

Я остановился, стараясь держаться поодаль из-за напряжения между ними, но затем Перл повернулась к нему спиной, и Хан сорвался с места, раздраженно фыркнув.

– Эй, Хан, погоди, – крикнул я и побежал за ним.

– Боулдер, – бросил он сердито. – Ты – везучий ублюдок.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, потому что кем-кем, а везунчиком я себя не ощущал.

– Ты избавился от Кристины. Клянусь, Мамаши – самые неприятные существа на этой планете. Они лишены логики и живут в сказочном мире. – Он резко остановился и ткнул в меня пальцем. – Я правлю десятью миллионами мужчин, но не могу заставить одну единственную женщину выполнять мои приказы. Ты можешь это объяснить?

– Нет, – я оглянулся на женщину, о которой шла речь. – Но, честно говоря, не думаю, что Перл – это норма, когда дело касается Мамаш. Она похоже… – я задумался, подбирая слово, – …уникальна.

– Уникальна? – он пригвоздила меня взглядом. – Если под уникальностью ты подразумеваешь упрямство и непреклонность, то да, она чертовски уникальна.

– Я имел в виду, скорее, что-то вроде… уникальна по силе духа… ну, для женщины.

Он выдохнул и снова зашагал быстрым шагом.

– Я не выношу эту женщину.

– Ты уверен, что все ещё хочешь быть её защитником? – спросил я.

– Не спрашивай, – прошипел он. – Сейчас у меня одно желание – пнуть её так, чтобы она летела до самой границы. Эта женщина просто бесит.

– Значит, твой план по промыванию мозгов не слишком удался?

Он не ответил, и я решил, что пора сменить тему.

– Я пришёл повидать Магни. Ты его не видел?

– Нет, – нахмурился Хан. – Он почти не разговаривает со мной.

– Это потому, что он не согласен с твоими решениями относительно Лауры. Прошло уже почти восемь недель с тех пор, как приехала Перл; не кажется ли тебе, что пришло время надавить на нее?

– Лаура ушла! – отрезал он. – И если я когда-нибудь увижу ее снова, я сам придушу ее за ту драму, причиной которой она стала между мной и Магни. Она сломила моего брата и выставила меня дураком. – Он махнул рукой в сторону Перл, которая смотрела в нашу сторону. – Если бы не Лаура, я был бы счастливым человеком, которому не пришлось бы защищать самую ужасную женщину в истории.

– Так сделай уже что-нибудь, – предложил я.

– Что? – повысил он голос, впившись в меня взглядом. – Что именно ты хочешь, чтобы я сделал, Боулдер? Ты хочешь, чтобы мы пошли на войну из-за женщины, которая похерила свой брак?

– Не знаю, но я понимаю, почему Магни обижен на тебя. Ты понятия не имеешь, каково это, но я знаю, – последние три слова были пропитаны горечью.

Взгляд Хана немного смягчился, он опустил глаза и перевёл дыхание, чтобы успокоиться.

– Я понимаю, мой друг. Понимаю, что ты скучаешь по ней, но я ничего не могу с этим поделать. – Он похлопал меня по плечу. – Пройдет время, и ты забудешь ее.

– Нет, не забуду. Это не так легко. А хуже всего то, что меня не покидают навязчивые мысли, что она беременна нашим ребенком, – сказал я.

– Кто беременна? – спросила Перл позади нас, и мы повернулись к ней лицом.

– Теперь подслушиваешь? – отчитал её Хан. – А ещё обвиняешь меня в плохих манерах.

Перл проигнорировала Хана и сосредоточила своё внимание на мне.

– Кто беременна?

Хан явно злился на Перл, но сейчас она была ближе всех к Кристине, и я надеялся, что она знает то, чего не знаю я, поэтому я выложил все начистоту.

– Мы с Кристиной занимались сексом за несколько недель до ее отъезда, и теперь я не могу избавиться от мысли, что она может быть беременна нашим ребенком. Неведение сводит меня с ума.

Перл побледнела.

– У тебя был секс с Кристиной?

– Да, – нахмурился я. – Она тебе не сказала?

– Нет. – Она выглядела задумчивой. – Наверное, ей было слишком стыдно сказать мне об этом.

– Стыдно? О чем ты, черт возьми? Она – моя жена, с чего бы ей стыдиться секса со мной? – спросил я обиженно.

– Я думала, ваш брак – всего-навсего практическое решение. – Она слегка наклонила голову. – Но теперь все встало на свои места.

Сместившись, я бросил на неё умоляющий взгляд.

– Что все? Перл, умоляю тебя, ты можешь узнать, беременна она или нет?

Хан скрестил руки на груди и усмехнулся.

– Не позволяй ей одурачить себя, Боулдер. Даже если Кристина беременна, Перл скажет тебе, что это не так. Мамаши защищают своих.

Вцепившись руками в волосы, я выругался.

– Если мне суждено стать отцом, я хочу принимать активное участие в жизни ребенка.

– И я уважаю тебя за это, – ласково произнесла Перл. – Но Кристина решила уехать, и если она беременна, ребенок останется с ней. Ты же не хочешь, чтобы малыша оторвали от матери, правда?

– Нет, но позже… когда ребенок подрастет и сможет приехать сюда – если это будет мальчик, – я бы мог заботиться о нем и обучать его, – пробормотал я.

– О, ради всего святого, Боулдер, не становись такой размазней из-за ребенка. Возможно, ты уже стал отцом нескольких детей.

Я замер и уставился на Хана.

– Нет, не может этого быть. Я был только с Кристиной, ты же знаешь.

Перл опустила глаза, а Хан закрыл свои, словно сказал лишнее.

Мой живот тут же свело от тошноты.

– Что? – рявкнул я. – Отцом каких детей я стал?

Они обменялись долгим взглядом, прежде чем Перл заговорила.

– Если мы расскажем тебе, сможем ли быть уверены, что ты сохранишь это в секрете?

– Да, – быстро ответил я, желая услышать, что, черт возьми, имел в виду Хан.

– Большинство мужчин на Родине бесплодны, – медленно начала Перл. – Мы пытаемся это исправить, но полномасштабное загрязнение, с которым наши предки боролись после войны, поставило нас в затруднительное положение. Детей больше не зачать естественным путем.

– Но ваша численность растёт, – сказал я, вспомнив наш с Кристиной разговор.

– Да, это так, – угрюмо кивнула она, – но лишь с недавних пор. Семнадцать лет назад была заключена сделка между Северными землями и Родиной. Торговая сделка.

– Знаю, – хмуро сказал я. – Я владею шахтами и лесозаготовительными компаниями, мне прекрасно это известно.

– Да, но ты не знаешь, что главной статьей экспорта в Северных землях является сперма.

– Прошу прощения? – сердито уставился я на неё. – Ты только что сказала сперма?