Текст книги "Написано с сожалением (ЛП)"
Автор книги: Эли Мартинез
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Если только она не уйдет.
– А если потом она захочет уйти, то, как и в первый раз, ни ты, ни я ничего не можем с этим поделать. Но позволь мне сказать тебе вот что: Пока она остается версией Хэдли, той, которая держит себя в руках, той, которая любит нашу дочь, и той, которая действительно появляется и работает со мной, а не против меня, тогда, возможно, ее присутствие в жизни Розали не так уж и плохо. Видит Бог, я бы все отдал, чтобы иметь такую маму в детстве.
– О, хорошо. Мне позвонить Дагу и сказать, чтобы он подготовил документы на совместную опеку?
Повернувшись всем телом, я окинул его взглядом.
– Скажи еще хоть слово, Йен. Клянусь Богом, скажи еще хоть слово.
– О, мне еще многое нужно сказать. Но я вижу, как ты смотришь на нее, поэтому не думаю, что все это имеет значение.
– Ты… ревнуешь?
– Я волнуюсь, придурок. Я знаю тебя. С ее прошлым… – он огляделся по сторонам, прежде чем понизить голос до почти неслышимого уровня. – Когда она вернулась, ты был полон решимости держать ее подальше от Розали. Потом она сказала тебе, что была в торговом центре, а теперь два дня в неделю проводит у тебя дома. А если учесть, что она милая, красивая и хорошо ладит с Розали… Не нужно быть сверхразумом, чтобы понять, к чему это приведет.
Я ухмыльнулся.
– Она милая, красивая и хорошо ладит с Розали, да?
Он покачал головой и посмотрел вперед, где через сцену проходила очередь детей. С ее рыжими волосами в море коричневых и светлых моя девочка была легко узнаваема. Она нашла нас почти сразу и захихикала, помахав нам с Йеном обеими руками.
Мы взволнованно помахали в ответ, и улыбаясь Розали, он прошептал:
– Сделай мне одолжение и надень презерватив на этот раз. Следующий может оказаться похожим на тебя, и тогда нам придется продать его троллям.
Моя улыбка не сходила с лица, когда я ударил его локтем в грудь. Он хрюкнул, но больше ничего не сказал.
Я любил Йена как брата. И было совершенно справедливо, что он беспокоился обо мне. Черт, я тоже волновался за себя.
Я не понимал, как меня тянет к Хэдли. Когда я впервые встретил ее в баре, это было чисто физическое влечение, но, с тех пор как она вернулась, это стало чем-то совсем другим. Эта женщина проникала мне под кожу.
Да, я чувствовал ответственность за ее прошлое и почти парализующую потребность все исправить. Но как бы я не старался отрицать это, игнорировать и бороться, в ней было что-то еще. Что-то, что поразило меня знакомым дежавю или шепотом тайны, которую я когда-то слышал в детстве. В глубине души я чувствовал правду, которую нельзя было не рассказать, и она была размыта до неузнаваемости.
Но она всегда была там.
Каждый раз, когда я видел ее.
И с каждым днем она становилась все сильнее.
Глава 25
Хэдли
Если не считать нескольких злобных взглядов со стороны Мэрилин, программа была относительно скучной. Но я никогда в жизни не была так счастлива от скуки. Когда Розали шла по сцене, у меня на глаза навернулись слезы, как будто она заканчивала школу.
А потом из моих глаз потекли слезы, когда до меня дошло, что я действительно буду присутствовать при ее окончании школы. А потом колледжа.
Слезы превратились в реки, когда я представила, как она идет ко мне домой, чтобы познакомить меня с мальчиком, который украл ее сердце.
И эти реки превращались в водопады, когда я думала о том, как увижу ее в свадебном платье, как она пойдет к алтарю, как удивит меня новостью о том, что ждет ребенка, а потом позвонит по дороге в больницу и скажет, что у нее начались схватки.
В них было все то, чего мне не хватало и будет не хватать с моей собственной матерью.
Но чего бы это ни стоило, я буду рядом с Розали, и это были самые счастливые слезы. К тому времени как я пробралась обратно на свое место рядом с Кейвеном, мои слезы уже высохли. Но он все равно заметил.
– Все в порядке? – прошептал он.
– Все просто фантастика.
Его глаза блестели в тусклом освещении, а наши взгляды задержались на мгновение дольше, чем следовало. Сначала он отстранился, но не раньше, чем его взгляд переместился на мои губы.
Мы сидели в тишине до конца программы, его рука была прижата к моей, наши локти разделял узкий подлокотник, оба наших влюбленных взгляда были устремлены на Розали, которая ерзала и ерзала в то время, как должна была обращать внимание на преподавателей.
Неудивительно, что, когда все закончилось, Розали первой ушла со сцены.
– Папа, смотри! – крикнула Розали, протягивая перед собой бумажный сертификат.
Кейвен поднял ее на ноги, пока все остальные родители спешили справиться со своими детьми.
– Что здесь написано? – спросила она, протягивая сертификат мне, когда он пристроил ее на своем бедре.
Я была в восторге от того, как ловко он с ней управился.
– Здесь написано именно то, что прочитала твоя учительница, когда вручала тебе ее.
– Прочитай еще раз!
– Розали Хант, лучший художник единорогов года.
Она завизжала и положила руки по обе стороны лица Кейвена, сжимая его щеки.
– Я лучший художник единорога!
– Я слышал, – пробормотал Кейвен утиными губами.
– Это значит, что мы можем пойти к Мо? Пожалуйста, папочка. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
– Ты собираешься отпустить мое лицо?
– Ты собираешься сказать «да»?
– Да. Мы можем пойти к Мо.
Я рассмеялась, когда она подняла обе руки вверх.
– Хэдли, хочешь пойти к Мо?
Да. Да. Боже, да.
Я даже не знала, что такое «Мо», но хотела попасть туда, вместе с ними.
К сожалению, сладостный прогресс, теплые объятия и совместное использование подлокотника не означают открытого приглашения. Я посмотрела на Кейвена.
– О, я не знаю, – я завороженно наблюдала за тем, как его губы расплываются в восхитительной улыбке.
– Ну же, Хэдли. Это пиццерия за углом. У них самые невероятные пироги, которые только можно найти в Джерси.
– Пироги – это пицца, – добавила Розали.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы не ухмыльнуться, как Джокер.
– Ну, я люблю пиццу… – руки Розали снова взметнулись вверх.
– А как насчет тебя, дядя Йен? Ты идешь?
Его темный взгляд скользнул между мной и Кейвеном, и его неодобрение стало ощутимым.
– Нет. Сегодня я пас, – он погладил ее по спине, когда она сидела в объятиях Кейвена. – Но послушай, может, мы с тобой снова пообедаем на следующей неделе?
– Можно мне еще колы?
– Нет! – прорычал Кейвен
Йен подмигнул.
– Может быть.
Мы вчетвером пробирались сквозь толпу.
К счастью, Кейвен не заметил, как Розали украдкой указала мне на Джейкоба. Он был милым мальчиком, хотя я отметила, что нужно было еще раз поговорить с ней, о том, что он послал ей воздушный поцелуй, когда мы проходили мимо. Я была рада, что Кейвен не заметил этого.
Йен ушел, не удостоив меня даже взглядом, а я изо всех сил старалась сделать вид, что меня это не задело. В конце концов, Бет тоже не была уверена в Кейвене. Это была его работа – относиться ко мне скептически.
Я последовала за Кейвеном и Розали в пиццерию. Он не шутил: это место действительно находилось за углом. Оно было похоже на разрекламированный сарай, у которого, клянусь, в любой момент может обрушиться крыша.
Мое воображение не могло представить себе успешного бизнесмена/мультимиллионера Кейвена Ханта, добровольно зашедшего в это заведение. Он был далеко не снобом, но даже мне это место показалось сомнительным. Я решила проверить оценку инспектора, прежде чем заказывать что-либо.
Они уже ждали меня у входа, когда я, убедившись, что это не шутка, вылезла из машины.
– Твое лицо бесценно, – сказал Кейвен, когда я подошла.
– Я просто немного шокирована, вот и все.
– Тут хорошо. Обещаю. Они приносят все ингредиенты, и мы сами готовим пиццу. Ну, ты не успеешь ничего сделать. Розали делает все сама это, но это не дает ей скучать.
– Здесь есть… – она хмыкнула, толкая поцарапанную деревянную дверь обеими руками, и ее ноги заскользили по гравию, пока она пыталась открыть ее. Кейвен подставил руку и толкнул дверь, где она закончила: – И видеоигры.
– Видеоигры, – вздохнула я, хватаясь за сердце. – Почему ты не сказала?
На удивление, в заведении было многолюдно, но после просьбы, произнесенной шепотом, и рукопожатия, в котором, я почти уверена, были деньги, хозяйка усадила нас за круглую кабинку в углу, рядом с игровым залом. Розали вошла первой, устроившись у изгиба. Затем мы с Кейвеном пристроились по обе стороны от нее.
– Какая твоя любимая начинка? – спросила она, делая вид, что читает гигантское складное меню. – Я беру пепперони, сыр и оливки. А папа – пепперони, колбасу, эти острые штуки и всякую гадость.
– Ох, – я посмотрела на Кейвена. – А гадость здесь вкусная?
Он ухмыльнулся.
– Одна из лучших.
– Фууу – лицо Розали скривилось. – Это овощи!
– Еще лучше. Я не ем мяса.
– Хмм, тогда возьми пепперони.
Я рассмеялась.
– Это мясо, Розали.
– Да?
Мы оба посмотрели на Кейвена, но его любопытный взгляд остановился на мне.
– Ты вегетарианка?
– Да. Когда мне было одиннадцать, мой дедушка накормил меня недожаренной курицей, и мне стало так плохо, что я поклялась больше никогда не есть мясо.
Его губы искривились.
– Но ты будешь есть остатки яичных рулетиков со свининой? – он выразительно наклонил голову к Розали.
Ах, да. Ночь, когда она была зачата, и остатки китайской еды из его холодильника между вторым и третьим раундами.
У меня свело живот, и я заставила себя улыбнуться.
– Яичные рулеты не в счет. Мой отец каждую субботу обменивался с человеком, который владел китайским рестораном по соседству, с его пекарней. За буханку закваски и один медвежий коготь он получал восемь яичных рулетов – по два на каждого из нас. Иногда я делаю исключение и для других ностальгических продуктов.
Он смущено кивнул.
– Прости. Я не хотел…
Молодой официант в красно-белом клетчатом фартуке внезапно появился у нашего столика.
– Привет, ребята. Что вам сегодня налить?
– Лимонад, пожалуйста, – сказала Рози.
Кейвен подал сигнал, чтобы я заказала следующей.
– Принесите воды, пожалуйста.
– А мне пиво «Пэйл-эль».
– А вообще-то, знаете что? – сказала я. – Давайте два. Я могу выпить пива.
– Да, мэм, – ответил официант. – Мне просто нужно увидеть ваше удостоверение личности. Мой рот открылся, а Кейвен разразился хохотом.
– Что? Почему? Вы не проверили его документы? – он пожал плечами.
– Я обязан проверять документы всех, кто выглядит моложе сорока.
– Эй! – возразил Кейвен.
Настала моя очередь смеяться. Я достала из сумочки свое удостоверение и
протянула его парню. Он быстро взглянул на него, и вернул обратно.
– Ого! С днем рождения!
– День рождения? – сказал Кейвен, и в это же время Розали закричала:
– День рождения!
Она пробиралась по кабинке, пока не оказалась рядом со мной, приподнявшись на колени.
– Сегодня твой день рождения?
– Да, но это не важно. Я больше не праздную, – она полностью игнорировала меня.
– Папа! Значит ли это, что Хэдли получит свой десерт первой? – она не стала дожидаться его ответа, прежде чем снова посмотреть на меня. – Что ты ела на завтрак?
– Эм… тост с арахисовым маслом? А что?
– Неееет! Это твой день рождения. В день рождения ты получаешь пончики.
– Я, должно быть, пропустила это правило, – я бросила взгляд на Кейвена, но он наблюдал за мной в спокойном раздумье. – Что?
– Почему ты не проводишь время с друзьями сегодня вечером?
Я пожал плечами.
– Ну, я пошла посмотреть, как моя любимая художница единорогов получает награду. А теперь
я собираюсь съесть пиццу с ней и ее отцом.
Он уставился на меня, наклонившись в сторону, чтобы достать бумажник. Вытащив пятидолларовую купюру, он протянул ее Рози.
– Детка, сходи на минутку поиграть в какую-нибудь игру.
Она выхватила деньги.
– Вы позовете меня, когда придет время готовить пиццу?
Он повернул голову немного в сторону, чтобы мы могли видеть линию игровых автоматов.
– Да. Малыш. Я позову тебя.
Я начала выбираться, как вдруг она нырнула под стол и помчалась к видеоиграм, едва не сбив с ног нашего официанта, когда он вернулся с напитками.
Кейвен ничего не сказал, но я чувствовала, как его взгляд блуждает по моему лицу, пока я смотрела, как Розали, словно опытный профессионал, засовывает деньги в автомат для размена.
Когда официант отошел, он сразу заговорил со мной.
– Почему ты не упомянула, что сегодня твой день рождения?
Я сделала глоток пива.
– Потому что это не имеет значения.
– Не нужно было пропускать свой день рождения, чтобы пойти сегодня на награждение. Теперь я чувствую себя виноватым за то, что вообще попросил тебя.
– Тебе стоит забыть о чувстве вины. Я рада, что ты пригласил меня, потому что я с удовольствием хотела посмотреть на Рози. У меня было двадцать семь дней рождения… Сейчас двадцать восемь. Но ни разу я не видела, как она идет по сцене, чтобы получить награду. Я многое пропустила, Кейвен. И больше не намерена пропускать.
Ее громкий смех привлек наше внимание. Она сидела на табурете и играла в старую игру Ms. Pac-Man, и делала это не очень хорошо.
Я уже собиралась выскользнуть из кабинки, как вдруг его рука оказалась на столе и поверх моей.
– Розали спросила меня, дружим ли мы.
Я замерла, его прикосновение заставило биться моё сердце быстрее.
– Что?
– Я не знал, что ей сказать.
Я вздохнул с облегчением:
– Ох.
Большим пальцем он погладил тыльную сторону моей руки.
– Потому что мы оба знаем, что ты нечто большее, и однажды она тоже это поймет. Мы не совсем нормальные, но я хочу, чтобы моя дочь всегда помнила, что у нее есть семья, которая ее любит. В том числе и ты.
– Кейвен, – прошептала я, чувствуя, что мое сердце может взорваться.
Семья.
Это было все, чего я когда-либо хотела, и именно поэтому я пришла за Розали. Эта маленькая девочка была всем, что у меня осталось. Но теперь, каким-то странным образом, я чувствовала, что у меня есть и Кейвен.
Его губы сжались в натянутую улыбку.
– Жизнь коротка, Хэдли. Я знаю, что мне не нужно напоминать тебе об этом. Поэтому я просто скажу. Сегодня твой день рождения. А в моей семье мы празднуем дни рождения… – он убрал свою ладонь с моей, оставив только указательный палец так же, как это было в торговом центре, много лет назад.
Я резко вдохнула, и на меня обрушились воспоминания. Но не те ужасные, которые парализовали меня страхом.
Или кровавые, от которых мой желудок взбунтовался.
Нет, меня накрыли воспоминания о его голубых глазах, которые смотрели на меня.
Отсчет.
Его рука, держащая мою, пока он вел меня через Ад.
Это были воспоминания о Кейвене Лоу – пятнадцатилетнем мальчике, который защитил меня своим телом еще до того, как узнал мое имя.
Слезы навернулись мне на глаза.
– Не плачь, – пробормотал он. – Пожалуйста. Больше не плачь.
Свободной рукой я указала на свои глаза.
– Это хорошие слезы, – я скрутила пальцы так, что кончики его пальцев сомкнулись с кончиками моих. – Жизнь не проживается целиком.
Его лоб сморщился.
– А?
– Нам не дается сто лет сразу. Время раздает по одной очень удобной секунде за раз. Если мы сосредоточены только на большой картине и беспокоимся о завтрашнем дне, мы теряем счастье, которое можно найти в секундах… – я накрыла наши сцепленные пальцы другой рукой. – Спасибо тебе за эту секунду, Кейвен. И за все остальные, которые ты подарил мне в прошлом.
Покачав головой, он вздохнул:
– Господи, Хэдли. Не благодари меня.
– Буду. И ты примешь это без чувства вины или сожаления. Потому что в эту секунду мы будем счастливы. Хорошо?
Красивое лицо Кейвена смягчилось, когда его взгляд задержался на мне.
И мы просто сидели там. Держась за руки. Смотря друг на друга.
Живя в секунде.
Счастливые.
– Вот, блин, – Розали вскрикнула. – Призрак снова съел меня!
Кейвен улыбнулся первым, ярко и широко, и почти сразу же за ним последовала моя улыбка.
Потеря нашей связи, когда он отдернул руку, была ошеломляющей. Оставшаяся после этого пустота переросла в смех – еще одна секунда, которую я запомню навсегда, когда он поднял руку в воздух, знак официанту:
– У нас тут день рождения. Для начала мне нужны три пирожных… – юмор сверкнул в его глазах, когда он снова перевел взгляд на меня. – И одну порцию заправки ранч.
***
В тот вечер за ужином было много смеха. Сначала Кейвен и Розали притворялись, что их тошнит, наблюдая, как я с каждым кусочком обмакиваю уголок пирожного в ранчо. Потом, когда Розали повторяла: – Фу, – во время приготовления пиццы для Кейвена и меня с отвратительными ингредиентами, которые оказались жареным луком, грибами и красным перцем. Кейвен заплатил за ужин, но никто из нас не торопился уходить, и к тому времени, когда мы наконец встали из кабинки, прошло уже более трех часов и на видеоигры было потрачено двадцать долларов.
Это был лучший день рождения за последние десять лет. Во всяком случае, на тот момент.
Глава 26
Хэдли
Я только закончила умываться и переодеваться в белую майку и голубые шорты для сна, как запищал мой телефон.
Бет: Если ты не ответишь на мои сообщения, я отправлю на твои поиски команду морских котиков. Правда, они могут оказаться стриптизерами с дня рождения, так что я не уверена, насколько эффективными они будут.
Я поплелась на кухню, чтобы выпить бутылку воды перед сном.
Я: Я жива. Вернулась домой несколько минут назад. Стриптизеры не нужны.
Бет: Как прошел твой вечер с Кейвеном?
Я: Ты действительно хочешь знать?
Сверху на мой экран упал баннер-уведомление.
Кейвен: Ты добралась домой?
Дорогой. Бог. Мое сердце. Он проверял дошла ли я до дома.
Я: Да. Еще раз спасибо за ужин, за пирожное и особенно за соус ранчо.
Кейвен: Давай больше не будем упоминать ранчо, а то я буду тем, кого стошнит в этот раз.
Я: Кто вообще говорил о рвоте?
Сообщение Бет появилось в уведомлениях. Я прочитала его, не переключаясь на другой чат.
Бет: Да. Мне нужны все извращенные подробности. В том числе, но не ограничиваясь, на какую сторону он спрятал сегодня ночью.
Я рассмеялась, когда появился ответ Кейвена.
Кейвен: Розали планирует на завтра тщательно продуманную вечеринку-сюрприз по случаю твоего дня рождения. Спойлер: на ней не будет ни блесток, ни бомбочек для ванны, ни меха ламы.
Я: Во-первых: Оооо. Во-вторых: мех ламы?
Кейвен: Она подумала, что это будет хорошим украшением для стола. Вроде конфетти, только волосы сбриты с грязного животного с пастбища.
Я: Это звучит как совершенство, так что теперь я серьезно разочарована.
Кейвен: Пожалуйста не говори ей об этом завтра. Она заставит меня перепрыгнуть через забор в зоопарке с ножницами, еще до того, как будет подан торт.
Я: О! Будет торт! Какой?
Кейвен: Как только мы вернулись домой, она забежала к Алехандре и спросила, не поможет ли она ей испечь один утром. Я подслушал что-то о фанфетти.
Я: Мой любимый!!!
Кейвен: Есть ли конкретный соус для салата, который ты хотела бы заказать?
Я: Французский сочетается с фанфетти. Если бы это был красный бархат, то это был бы «Тысяча островов».
Кейвен: Прекрати. Прекрати сейчас же.
Я: Шучу.
Кейвен: Хорошо. Возможно, сегодня я смогу заснуть.
Еще одно уведомление о сообщении скользнуло по верхней части экрана.
Бет: Эй! Я жду.
Она тоже может продолжать ждать. Я набрала еще одно сообщение для Кейвена.
Я: Я тоже. Еще раз спасибо за сегодняшний вечер.
Кейвен: Не за что. Увидимся завтра. Сделай завтра удивленное лицо.
Я: Обязательно. Спокойной ночи, Кейвен.
Бет снова отправила сообщение, как раз в тот момент, когда на экране появилось последнее сообщение Кейвена.
Кейвен: Сладких снов.
Бет: Хорошо! Все, команда «Морские котики» уже в пути.
Ухмыляясь как маньяк, я нажала на уведомление и набрала сообщение для Бет.
Я: Успокой свои сиськи. Я переписывалась с Кейвеном.
Я: К твоему нетерпеливому сведению, сегодняшний вечер прошел потрясающе. Просто идеально. Розали была очаровательна, как всегда. Но Кейвен… Боже мой, этот человек так сильно меня заводит. К черту твои восемь секунд. Если он когда-нибудь поцелует меня, я не смогу дышать. Возможно, никогда.
Эти три маленькие точки подпрыгивали на дне, но с меня было достаточно ее лекций о том, что я должна держаться на расстоянии от Кейвена.
Я: О Боже, перестань печатать и просто послушай! Я знаю все причины, согласно которым это плохая идея, но ты не понимаешь, каково это, когда он прикасается ко мне. Или смотрит на меня. Или… серьезно, он входит в эту чертову комнату, и все мое тело приходит в состояние повышенной готовности. И это не только потому, что он великолепен. Он также милый и заботливый. Он узнал, что у меня сегодня день рождения, и заказал мне пирожное с ранчем. Ну какой парень так поступит?
Я: И не говори гадостей! Это было до смешного мило. И он сказал мне, что я часть его семьи. Конечно, это было сказано обходными путями. Но он сказал это. И он как будто знал, как сильно я нуждаюсь в том, чтобы почувствовать это снова.
Я: И он такой забавный. Даже когда не пытается. Когда в последний раз мужчина заставлял меня смеяться, Бет? По-настоящему смеяться? Боже, я больше так не могу. Мне кажется, что я тону в зыбучих песках, ходя вокруг него на цыпочках, хотя на самом деле я хочу лишь заползти к нему на колени и никогда не уходить.
Я: Ты была чертовски неправа той ночью. Я должна была поцеловать его в той ванной. Я поклялась всей своей семье, что буду жить по секундам. Я не позволю еще одной пройти мимо меня.
Я набирала очередное сообщение, перечисляя все, что мне следовало сделать с Кейвеном за последние несколько месяцев, когда сверху на экран упало еще одно текстовое уведомление.
Бет: Хорошо. Не рассказывай мне о своей ночи. Мне все равно. Шучу… Напиши мне все подробности до утра, или я вышибу твою дверь. Спокойной ночи.
Мое сердце остановилось.
Я перечитывала ее сообщение снова и снова, в животе поселился ужас. Если сообщение Бет появилось в виде уведомления, то кому, черт возьми, я только что выложила все начистоту?
Но я знала ответ.
Нервы и смущение бушевали во мне, как ураганные ветры.
С тяжестью в груди я очень медленно свернула уведомление, чтобы открыть имя под ним.
Кейвен.
О, блядь, блядь.
Кейвен.
Мой разум перешел в режим иррациональной паники. Ну, не то, чтобы паника была иррациональной. Это было очень, очень рационально после того, как я только что случайно открыла свое сердце мужчине, к которому меня влекло. Но идеи, которые мой мозг подбрасывал, чтобы исправить это фиаско, были совершенно и абсолютно иррациональными.
Такие вещи, как: Может быть, он не читал сообщения.
Потом я вспомнила, что он начинал отвечать, скорее всего, чтобы сказать, что я написала не тому человеку. Ну, знаете, как порядочный человек. Но я сказала ему, чтобы он перестал печатать и просто слушал.
Потом я подумала, что, возможно, он перевернулся на спину, положил телефон, и уже уснул. Таким образом, у меня было время пробраться к нему домой, найти его телефон, удалить сообщения, а потом вернуть его.
Потом я вспомнила о камерах.
Наконец, мой мозг остановился на самом иррациональном, но в какой-то степени правдоподобном оправдании.
Я: Черт. Прости. Это для Бет. Я рассказывала ей о другом знакомом парне по имени Кейвен. Странно, правда? Кто бы мог подумать, что это такое распространенное имя?
С завязанным в узел желудком я бродила по гостиной, наблюдая за нижней частью этого текста в течение более пяти минут, но ответ так и не появился. Тогда я решила попробовать еще раз, потому что это была явно отличная идея.
Я: Ты же не думал, что я говорю о тебе? ХА! Это было бы безумием.
Я просидела в телефоне еще целых пять минут, не получая никакого ответа. Проклятье. Он знал, что я лгу.
Я: Ладно, слушай. Я потрясена. Что нужно сделать, чтобы ты забыл об этом?
Я опустилась на диван и уперлась локтями в колени. Этого не должно было случиться. Ничего такого глупого и предотвратимого. Но нет. Я не отправила Кейвену ни одного случайного сообщения, от которого можно было бы отмахнуться или объяснить. Я отправила ему текстовую версию автобиографии. В ней я подробно изложила всю ту чушь, которая вертелась у меня в голове в последние несколько месяцев.
Я понятия не имела, как он отреагирует, узнав, что у меня есть к нему чувства. Судя по тому, как он на меня смотрел, я была уверена, что он и сам испытывает какие-то чувства.
Три месяца назад Кейвен думал, что я Хэдли «Ужасная». Мы прошли долгий путь, но теперь я ожидала, что он сможет смотреть мне в глаза каждую среду и субботу, зная, что если он когда-нибудь поцелует меня, я не смогу дышать. Возможно, никогда. Я справлюсь с отказом.
Черт, я ожидала отказа.
Но какая-то очень большая и реальная часть меня беспокоилась, что это изменит наши отношения. Что, если он почувствует себя неловко или разозлится и откажется от своего обещания разрешить мне видеться с Розали? Это было единственное, чем я не могла рисковать. И все же я смотрела на свой телефон и ждала, как на иголках, в ожидании судного дня.
Я: Пожалуйста. Я умоляю тебя. Избавь меня от страданий.
Я: Если ты злишься, я все пойму. Мы можем поговорить об этом. Я могу объяснить. Только не забирай у меня Розали.
Чем больше я набирала текст, тем сильнее сходила с ума: возможность потерять ее становилась все более очевидной, пока не казалась неизбежной.
Я: Кейвен, пожалуйста. Я беру свои слова обратно. Я беру все свои слова обратно. Прости меня. Пожалуйста, просто скажи что-нибудь.
Я вскинула голову, когда в мою дверь постучали. Было уже больше одиннадцати, а мои пожилые соседи никогда не отваживались на ночные посиделки.
Это был он.
Я чувствовала гул в своих венах.
Черт бы побрал этот гребаный гул.
Приготовившись к самому худшему, я пересекла комнату и, затаив дыхание, открыла дверь.
Это был самый растрепанный вид, который я когда-либо видела у Кейвена. Его рубашка на пуговицах была расстегнута, рукава закатаны, а волосы были в беспорядке, как будто он провел по ним руками. От всего этого мне не становилось легче.
– Мне жаль, – прошептала я, потому что что еще, черт возьми, можно было сказать?
Он молча смотрел на меня, его взгляд был тяжелым, а челюсть твердой. Его кадык дернулся, прежде чем он облизнул губы.
– Ты не должна была поцеловать меня тем вечером в ванной.
Я сжала руки перед собой.
– Я знаю. Я знаю. Знаю. И я…
– Но это не значит, что я не должен тебя целовать.
Мой шок или облегчение не успели среагировать, как он сделал длинный шаг вперед, его рука схватила мои бедра. Притянув меня к своей груди, он впился своим ртом в мой жестким и полным отчаяния поцелуем.
По коже побежали мурашки, когда мной разыгралось начало всех моих сексуальных фантазий. Это был Кейвен.
Кейвен Лоу.
Кейвен Хант.
Это не имело значения.
Только Кейвен, его губы, приоткрытые для поцелуя, его язык, проникающий в мой рот, его сильные руки, крепко прижимающие меня к своей груди. Его сердце стучало в унисон с моим.
Наклонив голову, он углубил поцелуй, и наши губы сомкнулись, словно кусочки головоломки. На вкус он был одновременно и ничем и всем, а мои чувства были слишком переполнены тем, что он рядом, чтобы сосредоточиться на чем-то одном.
Одна его рука скользила по моей заднице, сильнее прижимая меня к своему растущему члену. А другая обхватила мою шею, его пальцы впивались в мою плоть, когда он атаковал мой рот.
– Черт, – пробормотал он, поднимая меня на ноги, и неся в дом, пинком закрывая дверь. Он повернулся и поставил меня на пол, прижав к стене своим сильным телом. Впившись в мои губы, он прорычал:
– Скажи, чтобы я остановился.
– Не останавливайся, – я провела языком по его нижней губе.
Он откинул голову назад и поймал мой взгляд, в его глазах полыхало пламя.
Я должна была рассказать ему правду.
Это должен был быть момент, когда я выплесну все три месяца секретов и лжи.
Именно в этот момент я должна была спустить все на тормоза, признаться в любви к нему на протяжении восемнадцати лет и заставить его понять, почему я сделала все то, что сделала.
Но я провела каждую мучительную секунду этих восемнадцати лет, желая его.
Тоскуя по нему.
Мечтая об этом моменте.
Моя жизнь была прожита в секундах.
И в эту секунду я хотела коснуться каждого сантиметра Кейвена Ханта, пока он касался меня.
– Пожалуйста, Кейвен, – прошептала я. И это было все, что требовалось.
Глава 27
Кейвен
Это была самая худшая идея в моей жизни.
Прочитав ее сообщения, я поклялся себе, что никогда не допущу, чтобы между нами что-то произошло.
Я продолжал клясться себе в этом, вышагивая в гостиной, пока ждал, когда Алехандра появится, чтобы оставить Розали.
Я поклялся в этом еще раз, когда перед выходом из дома положил в карман два презерватива.
И я клялся в этом каждую минуту, пока ехал к ней, мысль о ее обнаженном теле, извивающемся под моим, заставляла меня сильнее нажимать на педаль газа.
Я знал, что эти сообщения не для меня, и смирился тем, что буду принимать холодный душ и сжимать в кулаке свой член, пока они продолжают приходить.
Но потом она напечатала это. То, что заставило меня переосмыслить всю мою гребаную жизнь.
Я поклялась всей своей семье, что буду жить по секундам. Я не позволю ни одной из них пройти мимо меня.
Я не знал, почему испытываю к ней такие чувства. Это точно было не то, что я чувствовал в первый раз, когда мы провели ночь вместе. Я мог бы сказать, что это потому, что у нас теперь общий ребенок, а совсем недавно я узнал, что у нас было общее болезненное прошлое в этом торговом центре. Но дело было не только в этом. Я чувствовал тягу к ней, которую не мог объяснить так же, как и не мог погасить.
Так что, да. Это плохая, ужасная, глупая идея, но после того, как я прочитал те сообщения и узнал, что она была так же очарована, как и я, я тоже захотел жить в этих секундах.
И когда она открыла дверь в этой сексуальной белой майке, в которой соски виднелись сквозь тонкую ткань, и шортах, открывавших ее ноги, достаточно длинные, чтобы обхватить мои бедра, пока я быстро и жестко брал бы ее, я хотел, чтобы эти секунды прошли внутри нее.
– Пожалуйста, Кейвен, – прошептала она.
Это было все, что мне нужно было услышать.
– Спальня? – пробормотал я, в ее шею.
– Наверху, – задыхалась она.
– Черт, как же это далеко.
Она хмыкнула, покачивая бедрами, и трение о мой член заставило его пульсировать.
– В точку, – простонал я, направляясь к лестнице.
Мы целовались, натыкаясь на стены и едва не падая, когда она пыталась расстегнуть мою рубашку. К тому времени как мы добрались лестницы, я стянул с нее шорты, оставив ее только в тонкой майке и таких же тонких розовых трусиках. Это не должно было быть так аппетитно и сексуально.
Но на ней…
Мы не успели дойти до ее комнаты, как я запустил палец в ее трусики, оттягивая их в сторону и дразня ее влажность.
Она задыхалась, обхватив меня руками за шею для равновесия, когда мы стояли в коридоре, всего в нескольких метрах от ее кровати, но физически не могли пройти дальше.
