Текст книги "Королевства Войны"

Автор книги: Элейн Каннингем

Соавторы: Эд Гринвуд,Пол Кемп,Лиза Смедман,Мел Одом,Джесс Лебоу,Ричард Байерс,Брюс Корделл,Джелей Джонсон,Сюзан Моррис,Роберт Сальваторе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

ИЗМЕНЧИВЫЕ ВОЛНЫ
Мел Одом

Флеймрул, Год Рукавицы (1369 согласно Летоисчислению Долин)

1

– А я всё же говорю, что ты будешь дураком, если пойдешь туда в этот шторм, Ритагир! Уж лучше остаться не корабле, где ты будешь в безопасности, когда эта буря обрушится на нас! Эти обломки корабля валяются там сотни лет! Они подождут ещё немного!

– Верно подмечено, капитан, – ответил Ритагир Волак, глядя на вздымающиеся волны Моря Упавших Звёзд. В его ответе не было ни отрицания, ни участия. Потребовался год, чтобы всё зашло так далеко. – А если бы тот корабль с сокровищами соблаговолил самостоятельно всплыть со дна морского и причалить у нас в порту, жизнь была бы ещё более удобной, разве нет?

Капитан Забан нахмурился:

– Ты даже не знаешь, там ли Нос Пейлама или нет! – ответил он, пытаясь перекричать ветер.

Ритагир поднял руку заслоняясь он ветра и льющего дожля:

– Вы наверняка правы, капитан. Лучше бы нам дождаться более благоприятного дня.

Капитан корабля был широким и коренастым мужчиной в скромной рубашке и таком же плаще. Его штаны и ботинки видели лучшие дни. Сбоку висела тяжёлая абордажная сабля. Его черные, уже тронутые сединой волосы были убраны назад и собраны в косичку. Его курчавая чёрная борода была присыпана сединой ещё больше. Годы не пощадили Забана, но по крайней мере у него сохранились родные конечности. Для человека, который всю жизнь бороздил Море Упавших Звёзд и много сражался с пиратами, это было существенным достижением.

– Я не это имел в виду, – Забан погрузил свои пальцы в бороду. Его широкая шляпа затеняла его скуластое лицо, а тёмные штормовые облака наверху ещё больше скрывали его черты. –  Те книги, которые ты откопал… ведь наверняка есть другие умники, которые могли расшифровать их, верно?

– Любой, кто умеет читать и кто найдёт время взглянуть, капитан, – ответил Ритагир. Ему нравилось играть на терзающем капитана чувстве противоречия между жадность и беспокойством.

Экипаж корабля – разношерстное сборище морских волков, которые в течение многих лет видели грубые ласки моря без каких-бы то ни было намёков на удачу – теперь с тревогой и голодными глазами внимали их разговору.

– Итак, – сказал Забан, – может так статься, что мы тут попусту тратим время. – Он сделал паузу прежде, чем закончить высказывание. – Если там вообще что-то есть.

Ритагир ухмыльнулся:

– Есть лишь один способ проверить.

Он посмотрел за борт корабля. Лазурная Пустельга была из тех когов, чьё имя им льстило. Корабль был так назван из-за своих светло голубых парусов. Зацепившись за морское дно, корабль стоял на якоре.

Если верить квартермейстеру, то до дна была сотня и ещё с десяток футов. Нос Пейлама должен был быть где-то тех окрестностях.

«Если те расчёты течений, основанные на найденных картах верны, – напомнил себе Ритагир». Морские течения, а в особенности прикрытые налётом двухста семидесяти восьми лет, плохо поддавались вычислениям.

Ритагир был мужчиной среднего роста с широкими плечами. Годы плавания и ныряния в реках и океанах, а также спасения утопающих покрыли его бронзовые от загара руки и ноги тугими мышцами. На нём был хороший кожаный доспех, а у бедра висел длинный меч. За голенищами его достающих до колена сапог располагалось два ножа. Свои золотисто жёлтые волосы он предпочитал стричь коротко, чтобы они не свисали.

Его глаза были серо-зелёного цвета, словно моря. Его предыдущая любовница говорила, что его глаза настолько соответствуют этому оттенку, что казалось, будто в них просочилась частичка моря и на веки вечные заявила свои права на него.

Ритагир полагал, что это могло быть правдой. Любовницы никогда не задерживались надолго. Они предпочитали мужчин, которые могли отвлечься от других своих страстей хотя бы немного больше, чем несколько часов или даже день. Вся жизнь Ритагира состояла из исследований и поисков нового. Он усвоил всё, что его отец – следопыт из Кормира – мог ему рассказать о дикой природе. Но к великому отчаянию его родителя, тем, что нашло истинный резонанс в сердце его сына, оказались моря Фаэруна.

Ритагир быстро сказал несколько магических слов и начертил в воздухе символ. Он почувствовал, как через него прошла сила. Он перемахнул через борт корабля, на встречу ударяющим в деревянную обшивку волнам.

Вся команда подбежала к леерам, чтобы посмотреть на него.

Вместо того, чтобы шлёпнуться в воду, Ритагир остановился в нескольких дюймах от её поверхности, удерживаемый там произнесённым заклинанием. Он согнул колени чтобы погасить силу падения и встал по весь рост, хоть это и было не просто на таких волнах. Заклинание ходьбы по воде не давало ему провалиться, но поверхность моря была, мягко говоря, совсем не ровной поверхностью.

С напыщенным, театральным жестом – а он совершенно признавал, что требовал к своей персоне намного больше внимания, чем для него было бы разумным, чему, кстати, был совсем не рад его отец, который был более, чем скромным человеком – Ритагир повернулся и поклонился команде корабля.

Матросы, в ужасе сжавшись, укрылись за правым бортом корабля. Шторм пугал многих из них. Как правило, к лету все шторма прекращались, но зато любой шквал, который после этого нарушал установившуюся благодать, мог быть воистину разрушительным. Команда уже шепталась, что этот ветер был проклятым.  Проклятые воды и плохие ветры на протяжении многих лет отправляли корабли на дно.

Ритагир тщательно отсчитал сто тридцать два шага на северо-запад от того места где Лазурная Пустельга бросила якорь. Прошлой ночью он с точностью рассчитал положение корабля по звёздам. Море хорошо охраняло свои секреты и тот, кто собрался в нём что-то отыскать, должен был хорошо представлять, где именно это надо было делать. Покончив с отсчётом шагов, он прервал заклинание и словно булыжник исчез под волнами.

2

Холодное море высасывало тепло из тела Ритагира, пока он погружался. Пока он беспрепятственно опускался на дно в сотне футах под ним, он чувствовал, как постепенно растёт давление. Вокруг него сновали рыбки, но акул не было. Маленькие рыбки, которые не выказывали большого беспокойства в связи с его появлением, были хорошим знаком и говорили о том, что поблизости нет крупных хищников.

Он запустил руки под кожаный нагрудник и вынул небольшую шёлковую сумочку, словно ожерелье перекинутую через шею. Внутри была жемчужина – простой белый шарик, размером не больше, чем ноготь на его мизинце. Жемчужина была насажена на простую цепочку из белого золота, которую Ритагир накинул на шею.

Когда ожерелье было надето, жемчужина на мгновение тускло вспыхнула лунным светом и Ритагир, открыв рот, вздохнул. Вместо того, чтобы нахлебаться воды, он вдохнул магически извлечённый из моря воздух. Его погружение тоже закончилось. Он завис в подвешенном состоянии, готовый двигаться в любом направлении.

Жемчужина была подарком от русалки, которую он встретил во время исследования Драконьего Предела, рядом с Вороньим Утёсов в Импилтуре. Большинство русалок стремилось к разрушению и они часто заманивали моряков на скалы и рифы, соблазняя их своими почти полностью обнажёнными телами и щемящими сердце песнями.

То та русалка была другой. Она была напугана и не могла ничего сделать с захватившими её работорговцами. Тогда, как и сейчас, Ритагир был в поиске легендарного затонувшего корабля.

В тот раз он не нашёл своё сокровище. Но как бы там ни было, ему удалось спасти русалку. В качестве подарка за избавление своей дочери от работорговцев, её отец подарил ему эту зачарованную жемчужину, сильно облегчающую ему ныряние.

Какое-то время он пожил среди них. В конце концов, как это было всегда, он должен был оставить их, чтобы пойти навстречу очередной тайне, очередной практически потерянной вещи. Это было его жизнью и он верил, что так оно и останется, пока он не умрёт.

«Да и смерть будет не из приятных» – напомнил он себе, невесомо болтаясь в толще воды.

Но даже эти плохие мысли никогда его не останавливали. Магия жемчужины также позволяла ему двигаться в любом направлении в независимости от глубины или его естественной плавучести. Несмотря на то, что его кожаный нагрудник был тоже зачарован, без даруемой жемчужиной магии, он непременно бы потянул его навстречу неминуемой гибели, если бы он не смог вовремя от него освободиться. Магия нагрудника защищала его материал от губительного воздействия морской воды, а также позволяла избавиться от него, произнеся одно магическое слово – перспектива, которой Ритагир надеялся никогда не воспользоваться, потому, как это был дорогой и трудно-заменимый элемент снаряжения.

Он взмахнул руками и ногами так, словно плыл. Когда он перевернулся вверх ногами, он поплыл вниз во тьму морской пучины.

* * * * *

Нос Пейлама лежал на дне океана, зарывшись левым бортом в песок. Это был большой грузовой корабль, некогда совершавших рейсы из Старых Империй к Дрэгонмиру, также известному, как Озеро Драконов, чтобы торговать с Кормиром. Его родным портом был Скалд, лежащий на побережье Малхоранда.

Согласно текстам, которые прочёл Ритагир – бортовому журналу, журналу торговца и двум сообщениям, надиктованным скалдской гильдии торговцев, так как часть груза пропавшего корабля принадлежала королю и нужно было сделать рассчёт, – Нос Пейлама был атакован бандой сахуагинов.

У корабельного мага и охранников не было и шанса выстоять против морских дьяволов. Все моряки были перебиты, а корабельный маг выпотрошен и повешен на рее грот мачты. Большинство было съедено сахуагинами. После этого, более чем в восьми сотнях миль от места бойни, в судне была пробита брешь и корабль был пущен на дно.

Одна из старых песен, которая уже вышла из моды во Внутреннем Море, также содержала в себе крупицу истины об атаке. Впервые эта песня удостоилась внимания Ритагира около года назад, в таверне Потрёпанные Паруса в Милваруне, что в землях Теска. Он как раз исследовал местные деревни, от которых не осталось камня на камне после нашествия Туиганской Орды.

Из-за этой крупицы истории, донесённой ему грустным и проникновенным голосом барда, Ритагир потратил десять дней, расследуя всё, что касается Носа Пейлама. И того что указано в декларации его груза.

Когда исследователь – коим Ритагир себя несомненно считал – не имел судна, которое ему разумеется было необходимо, чтобы извлекать на поверхность добро из обломков кораблей, он додумался найти подробности, которые вдохновили бы других инвестировать своё время и своё судно в его знания и опыт. В данном случае он набросал приблизительную декларацию корабельного груза, чтобы соблазнить капитана Забана стать его партнёром в этом поиске и, разумеется, использовать для этого его корабль.

* * * * *

Ритагир остановил своё погружение в нескольких футах над обломками корабля. Несмотря на вплетённую в жемчужину магию, в царящем на этой глубине мраке его зрение было сильно ограничено.

Он медленно плыл, осматривая Нос Пейлама от сломанного киля до отличительной носовой части, благодаря которой, корабль получил своё название, а именно дворфийского плотника, который забросил кузнечный горн ради того, чтобы обрабатывать древесину на верфи.

Даже будучи на половину зарытым, нос корабля отчётливо напоминал свирепый профиль дворфа. Его большой нос существенно выдавался за все остальные черты лица. Глаз, который был виден Ритагиру, носил выражение неустрашимости. Борода Пейлама переходила в зубчатый узор, который тянулся через весь нос, пока постепенно не сглаживался с двух сторон от бортов.

Это был несомненно тот корабль, который Ритагир искал. Он залез в водонепроницаемую сумку на плече и извлёк оттуда журнал, в который он записывал всю информацию о Носе Пейлама, которую ему удалось найти.

Защищённый магией жемчужины, сидя на дне со скрещенными ногами, Ритагир быстро набросал изображение лежащего на морском дне корабля. Пока что всё шло проще, чем он ожидал.

Гораздо чаще корпуса кораблей, особенно если они были намеренно затоплены, раскалывались и разбрасывали свои «внутренности», в число коих входили и ценные вещи, по всему морскому дну. Такой след мог тянуться многие мили.

Ритагир был настолько увлечён наброском рисунка для страниц книги, которую он собирался написать об этом корабле, что не замечал, что он уже не один. Во всяком случае, пока не увидел, как его тень перекрыла чья-то ещё.

3

Почти что будничным движением, Ритагир закрыл журнал и сунул его обратно в заплечную сумку. Его рука сжалась на бесхитростно выполненной рукояти его длинного меча и вытянула клинок наружу. Он развернулся лицом к наблюдателю, выставив между ним и собой свой меч.

Принимая в расчет гуманоидную форму силуэта, первой его мыслью было то, что за ним следит сахуагин. Но он знал, что шансы на это были малы.

Сахуагины принесли гибель Носу Пейлама, но злобные морские дьяволы уже не так свободно перемещались по течениям внутреннего моря. Массивная стена со звучным названием Акулья Погибель заперла их в пределах Аламберского моря. Оборонительная постройка растянулась на сотни миль, выдавалась над морем на шесть, а шириной достигала сотни футов. Легенда гласит, что дозор на этой стене несут морские эльфы и другие существа, которые хотели остановить экспансию сахуагинов в Море Упавших Звёзд.

Но наблюдавший за Ритагиром был не сахуагином, а морским эльфом. Морской эльфийкой, если быть совсем уж точным, к тому же красоткой. Её одежда состояла из устричных ракушек, которые прикрывали её аппетитную грудь, треугольника серебряной пряжи, который едва ли прикрывал её промежность, и штанов из такого-же материала. Её бледно-голубая кожа имела белые пятна, которые, по сути, являлись природной маскировкой многих морских существ.

Как это водилось среди других обитателей глубин, со спины – там, где у неё был плавник – она была темнее, чем спереди. Двойственность цветов была высшим благословением, которое море могло даровать своим детям. Тёмный верх был незаметен сверху, а светлый низ был трудноразличим на фоне ниспадавшего с поверхности сияния.

Даже среди алу Тель’Кессир, как именовали себя морские эльфы, она считалась удивительной красавицей, из-за того, что являлась редкой обладательницей искрящихся серебряных глаз и длинной, вздымающейся в такт течениям гривы рыжих волос, ниспадавшей до её пышных бёдер. Даже порознь эти цвета встречались у алу Тель’Кессир не часто.

Её направленный на Ритагира взгляд запечатлел в себе явное неудовольствие и вызов. В её руке покоилась рукоять выполненного из щербатого обсидана трезубца, с её левого бедра свисала сплетённая из серебряной пряжи сеть, а к щиколотке правой ноги был приторочен обсидиановый нож.

Она была не одна. Дюжина других морских эльфов, мужчин и женщин, зависло в пучине позади неё. Следует ли упоминать, что все были вооружены. Вокруг курсировало с полдюжины дельфинов. Дельфины были незаменимыми спутниками разведки морских эльфов.

Ритагиру стоило бросить на них лишь один взгляд, чтобы понять, что это была явно не приветственная делегация.

– Ты человек, – произнесла морская эльфийка с обвинением в голосе.

Ритагир вложил в ножны свой длинный меч.

– Верно. Меня зовут Ритагир.

Один из мужчин, тот, что был помоложе,  заговорил с эльфийкой на их родном языке.  Ритагир знал этот язык, но пока что не видел необходимости обнаруживать свою осведомлённость.

– Я слышал о нём, Леди, – сказал молодой воин. Он не спускал с Ритагира своих зелёных глаз. – Он из тех, кого среди людей называют искателем. Говорят, что он не несёт опасности для морского народа.

Ритагир хорошо знал о своей доброй репутации. Он много работал, чтобы заработать и поддерживать её.

– Что ты здесь забыл? – потребовала эльфийка.

– Я учёный, Леди, – Ритагир указал на останки корабля. – Я прибыл, чтобы задокументировать последние дни этого судна.

Эльфийка выгнула бровь:

– Он был атакован сахуагинами и утонул. Наверняка твоему народу это известно.

– Совершенно верно. Но мы не знали, что случилось с грузом.

– Если бы вы, жители поверхности, более аккуратно относились к своим вещам, – огрызнулся один из эльфов, – тогда бы вы не засоряли наши воды своими отбросами и потерянными вещами.

– Не всё что потеряно, является отбросами, – уточнил Ритагир. Хотя в этих обвинениях и действительно была толика истины: корабли, которые были уже не ремонтопригодны, попросту затапливались, да и прочие отходы из городов попадали в море, смытые туда реками или будучи вывезены на мусорной барже. – Сегодня я как раз представляю тех, кто хотел бы вернуть свои вещи назад.

Эльфийка подплыла к нему на расстояние нескольких дюймов:

– Как только что-то погружается в пучину, человек, с этого момента оно становится нашим. Даже золото на том корабле. Ты не получишь его пока мы не решим, что ты можешь его забрать. Или пока ты не заплатишь выкуп.

Ритагиру это не было в новинку. Хотя среди алу Тель’Кессир золото и не ценилось так, как это был в наземном мире, но золото всё же представляло ценность как строительный материал. Таверны были полны историй о городах морских эльфов, полностью построенных из золота.

– Тогда я хочу заключить договор, – сказал Ритагир.

Морской эльф описал вокруг Ритагира круг, скорчив презрительную гримасу.

– Мы не дураки, человек. Мы знаем, как вы цените золото у себя, на поверхности.

– Я здесь не из-за золота.

– Тогда зачем же ты здесь, человек?  – спросила эльфийка.

– Ради истории. Чтобы семьи этих людей знали, какая судьба их постигла.

На лице молодой эльфийки появилось выражение насмешливого сомнения:

– Спустя три сотни лет после того, как корабль затонул? – она покачала головой и её красивые локоны затрепетали в воде в такт её движению. – Не думаю, чтобы в живых остался кто-то, кого это всё ещё волнует. Век твоего народа столь же краток, сколь узок круг его интересов.

– На борту важные документы.

– За ними ты пришёл? Не за золотом?

– Я пришёл за документами, а капитан корабля, там над нами, пришёл за золотом. Таковы были условия нашей сделки.

– И ты совсем не претендуешь на это золото? – брови морской эльфийки изогнулись широкой дугой, показывая то, насколько неубедительными для неё были его слова.

– Я намереваюсь получить свою долю золота. Я бы был дураком, поступая иначе. Да и экспедиции вроде этой далеко не бесплатные.

Алу Тель’Кессир в ответ усмехнулись.

– А что, если мы решим, что тоже хотим это золото? – спросила эльфийка.

Ритагир обвёл их компанию взглядом.

– Возможно, мы могли бы выработать тщательно выверенное соглашение.

4

– Не вижу причины, по которой мы должны делиться, – прорычал другой морской эльф. – Если мы захотим, мы можем пустить на дно их корабль, а их всех утопить. – Эльф прожёг Ритагира взглядом. – Если вы конечно не сбежите раньше.

– Жадные жители поверхности не сбегают, – подметил ещё один эльф.

Ритагир добавил голосу жёсткости:

– На борту два корабельных мага. Это ребята не из простых. Оба на крови поклялись защищать корабль и я не думаю, что к их словам стоило относиться несерьёзно.

Алу Тель’Кессир знали о существовании корабельных магов. Они отвечали за сохранность корабля и команды и умели с помощью заклинаний устранять небольшие повреждения, сохранять древесину от гниения и делать прочие полезные в море штуки. А некоторые из них могли вызывать штормы, метать огненные шары, образовывать водовороты, вздымать морские волны, которые могли разбить корабль о скалы.

Хоть морские эльфы и были чертовски упёртыми, всё же они питали здоровую долю уважения к магии, что могло сделать эту сделку для них чуть более привлекательной.

– Каковы же твои условия, человек? – спросила эльфийка.

– Мне нужен груз этого корабля.

– Я не позволю этому кораблю сдвинуться со своего места, – ответила она. – Он стал домом для многих морских существ.

Ритагир понимал испытываемые ей чувства. Его отец в точно такой же манере был склонен считать, что изменение, если только оно не происходит естественным образом, было не той вещью, к которой стоило стремиться. Вмешательство в окружающую среду было не тем, с чем стали бы мириться.

– Я поклялась защищать пожалованные мне земли и моря, – сказала эльфийка.

– Корабль мне не к чему, – ответил ныряльщик. – Всё, что мне нужно – это груз и документы, если таковые найдутся.

– Что мы получим взамен? – спросил эльф.

– Я отдам вам десять процентов того, что мы найдём просто за то, что вы не станете препятствовать.

– Не жди от обитателей поверхности честной сделки, – пробурчал один из эльфов.

– Я заключу честную сделку, – парировал Ритагир, – но я не собираюсь вам попросту дать меня ограбить. Если вы поможете мне поднять груз на корабль, я могу предложить тридцать процентов.

– Так ты хочешь, чтобы мы были твоими вьючными животными? – насупился эльф.

– Говорить буду я, Расчи, – сказала эльфийка.

Расчи неохотно умолк.

– Мы хотим половину, – сказала рыжеволосая красавица.

Ритагир холодно улыбнулся:

– Мы должны перевезти груз и организовать его подъём. Это занимает больше времени и усилий. И потребуются более солидные инвестиции. Мы возьмём себе шестьдесят процентов. Это настолько щедро, насколько я могу себе позволить.

– Щедро говоришь? – сказала эльфийка. – Если ты найдёшь документы, которые ты ищешь, ты всё ещё имеешь все шансы на существенную прибыль. Я знаю, что волшебники часто хорошо платят за книги заклинаний, а сборщики охотно покупают уникальные рукописи и или предметы искусства.

– Леди, клянусь всем святым, чем дорожу, что я здесь не ради такой вот прибыли. Я ищу исключительно бумаги и документы, которые прольют какой-нибудь свет на утерянные истории окрестных мест.

Морская дева улыбнулась:

– В таком случае я попрошу благословения у Глубинного Сашеласа, чтобы мы все нашли что-то стоящее.

Глубинный Сашелас был богом подводных эльфов. Он также был известен как Знающий и Повелитель Дельфинов. Многие морские народы и даже некоторые люди – в основном моряки – поклонялись ему. Ритагир был не понаслышке знаком с алтарями, посвящёнными Принцу Дельфинов.

Он посмотрел в те серебряные глаза и спросил:

– Могу ли я узнать ваше имя, Леди?

– Не смей переходить границы приличия, человек! – сказал Расчи и его копьё устремилось в лицо Ритагира.

5

С ослепляющей скоростью, Ритагир вынул свой длинный меч и отвёл копьё Расчи в сторону. Это движение вывело морского эльфа из равновесия и закружило в воде.

Очевидно раздражённый таким поворотом дел, Расчи крутанулся и напружинился, готовый тотчас кинуться в бой. Когда он снова ринулся на избранного им противника, пальцы на его руках и ногах растопырились, чтобы перепонки между ними помогли ему лучше оттолкнуться от воды.

– Расчи, – сказала эльфийка тоном, не терпящим возражений, – остановись.

Расчи немедленно прекратил свою атаку. Море наполнилось грубыми ругательствами на его родном языке.

Ритагир не торопился прятать свой меч в ножны. Он перебирал в памяти известные ему заклинания. Не то, чтобы они были особо могучими, но ему пришлось бы удовольствоваться ими. Он знал, что он не успеет добраться до поверхности прежде, чем они его настигнут.

– Глубинный Сашелас, сохрани нас от мужчин и их тяги к кровопролитию, – сказала эльфийка. Она одинаково осуждающе посмотрела и на Расчи и на Ритагира. – Я нисколько не сомневаюсь, что у вас на двоих мозгов не меньше, чем у креветки. В противном случае, вам придётся отложить свою разборку на другой день.

Спустя мгновение, Ритагир напряжённо вздохнул и убрал меч в ножны. Он отвёл пристальный взгляд от Расчи и взглянул на говорившую.

– Прошу прощения, Леди, если мои слова обидели вас. Знайте же, у меня не было такого намерения.

– Я знаю. Просто этим воинам было доверено заботиться о моей безопасности, – сказала она, метнув на Расчи испепеляющий взгляд. – Они действуют по приказу моего отца. И надо признать это раздражает. – Взгляд её серебряных глаз снова устремился на Ритагира. – Меня зовут Ирдинмай.

Имя ничего ему не скало Ритагиру, но по тону её голоса оно где-то что-то да значило. Он кивнул.

– Благодарю вас, Леди. Тогда, с вашего позволения, давайте исследуем корабль.

– Разумеется.

* * * * *

Ритагир шёл по морскому дну, аккуратно отдаляясь от алу Тель’Кессир, которые плыли перед ним. То, что на его пути возникли морские эльфы, было плохим знаком. Капитану Забану это тоже не понравится. Он ожидал, что его и капитана ждёт такой же спор, как и с эльфийкой. Но прямо сейчас он решил отложить это противостояние до лучших времён.

У входа в носовую надстройку, Ритагир запустил руку в наплечную сумку и вынул оттуда светящийся коралл. Он размотал плотную ткань, удерживавшую внутри бледно голубой свет.

С этим кораллом в руке он мог видеть на несколько футов вокруг, но на такой глубине его зрение всё же было сильно ослаблено. Он сжал коралл сильнее и спустился в трюм.

У противоположного конца корпуса плавало множество бочек. В большинстве из них, согласно декларации, содержались драгоценные масла, которые предназначались для использования в парфюмерных или кулинарных целях. Они были легче воды и как результат парили в затопленном трюме. Почти все металлические части корабля, коих было мало, полностью проржавели и развалились. То, что сохранилось, не стоило того, чтобы доставать его со дна.

С древесиной дело обстояло иначе, и большинство материала прекрасно сохранилось в холодной воде. Более того, большинство древесины было драгоценным. Пейлам не скаредничал на конструкции своего корабля.

– О чём ты думаешь? – спросила Ирдинмай.

– Выгода от нашей операции значительно увеличится, если мы поднимем корабль на поверхность, – как-бы между делом заметил Ритагир, потирая рукой гладкую поверхность борта.

Ирдинмай покачала головой.

– Я не позволю уничтожить это место. Или куда-то его передвинуть. К этому времени оно стало частью моря.

– Древесина, из которой сделан корабль – драгоценная, – аргументировал Ритагир. – Если бы мы подняли эти обломки на поверхность, выгода…

– Если бы мы подняли на поверхность эти обломки, – возразила морская дева, – то существа, которые здесь живут и размножаются, остались бы без своего убежища. Море жестоко. Выживают лишь самые умные и быстрые. В течении многих поколений это был дом для здешних обитателей. Нет, мы не будем его двигать.

Ритагир кивнул. Он знал, что капитан Забан не был бы впечатлён её доводами, но тут им не приходилось выбирать. Во всяком случае, если в их планы не входила заварушка с морскими эльфами.

До них донёсся возбуждённый возглас одного из сопровождающих принцессу морей эльфов:

– Леди Ирдинмай, вам стоит на это взглянуть.

6

Ирдинмай оттолкнулась от борта корабля и поплыла к корме. Ритагир последовал за ней.

Проплыв немного, он достиг середины корабля. Квартермейстерам следовало тщательно планировать расположение груза, чтобы во время путешествия, не возникало проблем с балансировкой. Логично было предположить, что золото они поместили в центральной части судна.

Толстые жёлтые слитки золота были разбросаны у противоположного борта. Бледно-голубое сияние коралла привело к жизни тусклое сияние драгоценного металла.

Возможно, золота, что там лежало, было недостаточно, чтобы построить дом, даже маленький, однако его вполне хватало, чтобы они все, в короткое время стали богачами.

Ирдинмай взглянула на Ритагира:

– Когда мы начнём поднимать это золото на поверхность, – спросила она, – сможем ли мы доверять капитану и команде?

– Да, – ответил Ритагир.

Эльфийка оглядела его холодным взглядом.

– Народу алу Тель’Кессир, ведомо, что такое жадность. Мы конечно не столь погрязли в этом пороке как поклоняющиеся Ллос Ссер Тель’Кессир, но мы знаем, что это такое. А ещё мы знаем, что наземные обитатели подвержены этому ещё больше.

– Этот капитан и его команда будут придерживаться заключённых со мной условий сделки, – ответил Ритагир, встретив её полный оценки взгляд.

Ирдинмай какое-то время хранила молчание.

– И ты будешь за них в ответе.

* * * * *

– Я думал, ты утонул, – проворчал Забан, когда Ритагир перевалился на борт Лазурной Пустельги. – Или же поселился у какой-нибудь морской ведьмы, которая согласилась тебя терпеть.

– Устыдись даже болтать о таких вещах, капитан, – пожурил его Дорлон. Это был тощий, седой, и явно уже не молодой моряк, но отличный квартермейстер. – Если будешь говорить такие слова слишком легко, можешь накликать беду на наши головы.

Забан лишь посмеялся:

– Знаешь, ты стареешь. Во всяком случае, брюзжишь ты уже как старик.

Дорлон от всего сердца выругался на капитана.

Стоя на палубе, Ритагир изучал тёмное небо. Он не видел ни одного просвета в затянувших свод простынях дождевых облаков, чьи тугие струи барабанили по настилу. До ночи было ещё несколько часов, но из-за шторма это не делало большой разницы и было темно, словно она уже наступила.

– Итак, – спросил Забан, – нам суждено быть богачами или попрошайками?

Ритагир не смог сдержать улыбки: ему нравилось, когда его проекты реализовывались удачно.

– Корабль там, капитан. Золото тоже.

По команде прокатились полные энтузиазма радостные возгласы.

– Плохая новость состоит в том, что нам придётся поделиться добычей, ну а в качестве хорошей, могу сказать, что поднять её со дна будет проще, чем я думал.

– Поделиться? Что ты… – большой рот Забана захлопнулся, когда рука Ирдинмай уцепилась за край леера и морская дева вскочила на борт.

– Так вот, она какая, твоя плохая новость? – спросил Забан.

Ирдинмай взглянула на него с пренебрежением. Таким же взглядом она наградила Ритагира:

– Никогда ещё меня не упоминали подобным образом.

– Кажется, она говорит по-нашему, – промямлил Забан.

– И довольно хорошо, – ответила Ирдинмай. – И мы рады этому вынужденному сотрудничеству не больше вас, капитан.

– Я оговорился, Леди, – с уважением сказал капитан. – Итак, давайте выжмем из сложившейся ситуации самое лучшее. – Он покосился на Ритагира. – Я лишь надеюсь, что вы не оставите нас в накладе.

– Золота достаточно, – сказал Ритагир, но он был уверен, что каждый на борту думал, что его могло бы быть и больше.

7

После того, как условия были обговорены, дело пошло проще. Ритагир остался на дне и организовывал подъём груза. Воины Ирдинмай не имели большого опыта в работе с затонувшими кораблями, но они быстро учились.

Сначала на борт подняли золото. Они грузили слитки в сети и плыли с ними к поверхности. Люди Забана складывали поднятый груз в трюме Лазурной Пустельги. Ирдинмай расположила на борту судна небольшой отряд стражи, чтобы убедиться, что корабль не отплывёт неожиданно.

Усталость подтачивала Ритагира физически и умственно, но он продолжал работать. Когда все дела с грузом были улажены, он переключил своё внимание на капитанскую каюту.