Текст книги "Переплетая нити судеб(СИ)"

Автор книги: Элевская Лина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Моя семья, – тихо произнесла Ашасси с обреченностью приговоренного. – Лорд Праш не даст им покоя. Он их может всех убить, если меня не найдут. Я должна вернуться, я приду к нему сама, пусть он...

– Дура, – выплюнул вампир. – Ты ничего не изменишь. Это раз. Если ваш лорд не полный придурок, он и сам понимает, что кузнец в селе слишком ценен, чтобы его лишаться из-за какой-то деревенской девки. К тому же наказание за неповиновение – плеть, но никак не смертная казнь. А если тебя не найдут в этих лесах – он и вовсе решит, что тебя где-нибудь тут волки загрызли, – короткий, выразительный взгляд на ее шею.

Ашасси невольно прикрыла горло рукой, вздрогнув, когда пальцы нащупали грубые рубцы.

– С ним магов не было, только следопыты, – прошептала она. – Он может прийти с магами и...

– И те найдут твою кровь на камнях рашта, и еще лужицу – чуть ближе к реке. Искать дальше они не станут, решат, что ты здорово поранилась, потеряла сознание, а потом тебя нежить сожрала. И за это твоих родных точно не накажут – а вот за укрывательство мятежницы могли бы запросто. А так твой лорд ругнется, ну, может, всыплет плетей твоему отцу, да и найдет себе другую игрушечку. И скорее всего, в другой деревне, чтобы не усугублять и без того напряженную ситуацию.

Ашасси потупилась, безжизненным голосом произнесла:

– А вдруг они пойдут меня искать сами?

– Кто? Родные? – жесткая усмешка, которой девчонкане увидела. – Если твой отец умный человек, то он сразу понял, что ты уже не вернешься. Это лучше, чем отдать доченьку в жадные лапы лорда. Ты ведь лес хорошо знаешь, он решит, что ты где-то схоронилась.

Но тут Ашасси в голову пришла новая мысль.

– Если лорд приведет магов, родные тоже подумают, что я мертва...

– Твой отец с самого начала должен был понимать, что дочь рано или поздно уйдет – в услужение, в чужую семью, на тот свет, неважно. И поверь, чистая смерть лучше, чем попользованное десятками мужиков тело, в котором уже не осталось ничего от его дочери. Раз у тебя брат охотник, он поймет.

Она содрогнулась и снова залилась слезами.

– Хватит реветь. Не поможет, – резко бросил вампир. – Прошлое в прошлом, ты подписала себе приговор, сбежав. Свернула на новую дорогу. Теперь иди тем путем, который выбрала. И в любом случае... – Вампир замолчал, вынудив Ашасси перевести на него взгляд. Затем узкие губы растянулись в демонической усмешке, и он прошипел, склонившись над девушкой и снова вжимая ее в землю: – С чего ты взяла, что я предлагаю тебе выбор?

– Но... ты... – прошептала она. От ужаса даже слезы высохли.

– Я лишь обрисовал те моменты, которые тебе были непонятны. Точка. Это не означало, что я давал тебе право выбора. Ты идешь со мной. Вдоль реки. К морю. Хочешь ты того или нет.

– Зачем? Зачем я тебе? – в ее глазах плескалась боль, но разжалобить вампира было не так-то просто.

– Во-первых, не хватало еще, чтобы ты всем растрезвонила о моем... хм, участии в этом милом инциденте. Во-вторых, мне может снова понадобиться кровь, а во второй раз вряд ли так же повезет. В-третьих, – его лицо теперь было совсем близко, так близко, что Ашасси хотелось закрыть глаза и завыть от ужаса или снова лишиться чувств, лишь бы не видеть жутких черных зрачков, опять полыхнувших алым.

– В-третьих, – прошипел незнакомец, – ты же не хочешь, чтобы я двинулся к твоей деревне, верно? Я могу ведь поступить по-другому. Выпустить тебя, проследить за тобой и... Там я возьму столько крови, сколько захочу. Выясню все об этих местах – люди почему-то плохо реагируют на боль. Узнаю, куда мне лучше всего будет направиться и как добраться до цели. А потом убью каждого, кто меня увидел. Как тебе этот вариант, маленькая?

– Нет, – помертвевшими губами прошептала она. – Ты этого не сделаешь...

Вампир иронично изогнул бровь.

– И кто меня остановит?

Ашасси молча опустила голову, с подбородка вновь закапали слезы.

– Я пойду с тобой, – через силу, еле шевеля губами, пробормотала она.

– Что, прости? Не расслышал, – издевательски ухмыльнулся он.

Подняв голову, Ашасси с чеканной ненавистью процедила:

– Я пойду с тобой!

– А с чего ты взяла, что предложение все еще действительно?

Ашасси пораженно уставилась на вампира. В душе волной поднялась паника. А в самом деле, он ведь может так поступить. И для него куда полезнее будет зачарованный или запуганный охотник или торговец, тот, кто часто ездил к морю, пусть и по суше... И он убьет ее родных, не дожидаясь...

– Нет, прошу тебя...

– Ну, раз ты просишь, – ехидно выплюнул вампир, – то так и быть, в дороге обойдусь твоей кровью. Хотя бы до следующего селения. А сдохнешь в пути – ну, что ж делать. Зато ваш лорд до тебя не доберется. Небось когда он тебя по лесу гонял, ты так и думала – что угодно, только не к нему.

Он понял, что угадал, и почти физически ощутил тот момент, когда ярость заглушила в человечке страх и боль.

– Я тебя ненавижу, – прошипела Ашасси.

Он снова склонился к девушке с издевательской усмешкой и прошептал почти что ей в губы:

– Мне плевать.

Отстранившись, подбросил в костер побольше дров, а потом... потянулся в карман и в следующий миг, молниеносно прижав Ашасси к земле, стянул ей руки за спиной обрывком ее же платья и поднялся.

– Прости, деточка, но рассвет уже близко. А мне бы хотелось сегодня еще что-нибудь съесть. Я отлучусь ненадолго, но скоро вернусь, сладкая моя. Не скучай.

В спину ему полетели ругательства, которых приличная девушка знать бы не должна... но эта, видно, частенько помогала папочке в кузнице. Вампир усмехнулся, не обернувшись. Ничего, ей будет чем себя занять. Как немного успокоится, наверняка попробует сбежать. У людей с соображением вообще туго. Иначе бы девчонка поняла, что он умело ей манипулирует, особенно после последней смехотворной угрозы. К чему ее запугивать, если можно было бы молча прикопать ненужную человечку в лесу и тихонько вырезать остальных?

Нет, юная деревенская травница точно попробует сбежать. И ему было очень интересно, как она планирует это сделать.

Охотиться вампиру было несложно, тем более теперь, когда к нему вернулись силы и разум. Через час, поймав двух кроликов и небрежно вырвав им горло, он возвращался к лагерю.

Предсказуемо.

На лежаке никого не было. Валялись обрывки веревки, пара угольков, от которых тлела ткань, и камень с острой гранью. Вампир клыкасто усмехнулся, подвешивая тушки на ветку дерева, чтобы кровь стекла. Отошел подальше от кроликов и от костра и вдумчиво принюхался, а затем насмешливо покачал головой.

– Идиотка. Даже сбежать по-человечески не смогла.

В лесу раздался дикий визг, затем топот и треск ломаемых сучьев. Вампир невозмутимо скрестил руки на груди. Ну-ну, пусть побегает немного от стаи мранов-гексанов, догнать-то они ее не догонят, но напугают изрядно – нежить, ожившая в фазе перехода первой стадии разложения во вторую, двигаться быстро не способна по определению, но впечатление производит неизгладимое. Особенно когда ей становится и без того не слишком симпатичная "жить". Эту стаю мранов он засек, еще когда на поиски источника отправился. Пятерых шестилапых и четырехглазых гексанов трудно пропустить.

Крики и топот приближались. Вампир клыкасто усмехнулся, когда на поляну выбежала перепуганная девчонка, спотыкаясь через шаг, кинулась к нему и спряталась за спиной, забыв и про его угрозы, и про свою ненависть. Эк ее впечатлило...

– Там... там... – задыхаясь, произнесла она, судорожно вцепившись ему в плечи. – Надо...

– Успокоиться, – невозмутимо посоветовал вампир.

– Но там же...

– Они сюда не придут, – сообщил он, обернувшись к девушке. Та уставилась на него, хлопая глазами.

– Почему?

– Потому что здесь я, – загадочно пояснил он.

– И что с того?

– Ну, скажем так, низшая нежить вампиров не жалует. Боится и правильно делает. Поэтому они сюда не пойдут и продолжат облизываться из кустов.

– Так ты знал, что эти твари тут сидят?! – ужаснулась девушка.

– Знал, конечно. Если бы ты осталась в лагере, они бы тебе ничего не сделали. Огонь они тоже не жалуют. Я не зря в костер перед уходом дров подбросил. К тому же здесь остался мой запах.

– Ты... – ее подбородок жалко дрогнул. – Надо было сказать, и...

– Зато так куда нагляднее. Дошло теперь? Ты без меня в этом лесу не выживешь.

Она шмыгнула носом, опустив голову, и сдавленным голосом произнесла:

– А тебе-то что?

– Пищей разбрасываться не привык, – без ухмылки сообщил вампир. – К тому же раз ты у нас деревенская девка, то к готовке наверняка привычная. Шкуру я с них сниму, так и быть, – произнес он, кивнув в сторону висящих на ветке тушек, – а ты выпотроши и приготовь. Тут наверняка где-нибудь и нож, и котелок имеются... – вампир преспокойно вернулся к костру и принялся копаться в лежавшем неподалеку от второго лежака мешке.

– У мертвых взять?!

Вампир перевел на нее невозмутимый взгляд черных, как ночь, глаз и уточнил:

– А что, им разве котелок понадобится?

– Нет, но у мертвого брать – смерть накликать!

– Я тебя умоляю... – вампир вернулся к своему занятию. – В такую чушь только в деревнях и верят. Те из ваших, кто в солдаты идет, быстро об этом забывают, обшаривая тела врагов на поле боя. Не накличешь, не бойся. А если мертвые вдруг к тебе сами придут с претензиями, можешь смело послать их ко мне.

Неожиданно даже для самой себя Ашасси обессиленно упала на колени, всхлипнула, подняла на вампира потерянный взгляд и исступленно зарыдала, закрыв лицо руками.

Тот, опешив, подскочил к ней.

– Что теперь?!

– Тыыы... для тебя вообще ничего святого нету! – запинаясь, выдала она. – Ты... хуже зверя... тут смерть, тут боль, страх, а ты... а тебе... забава... у меня вся жизнь сломана... ничего нет больше, ничего! А ты...

– Не переживай, мучиться недолго осталось.

Ашасси, даже не вытерев щек и не прекращая всхлипывать, накинулась на него с кулаками. И ей было плевать, что это монстр, что он пьет кровь, что его даже нежить боится. Хотелось только одного – ударить, причинить боль, так же хлестко, как он бил ее словами.

К удивлению вампира, девушка накинулась на него фурией. Надо же, а он счел, что она совсем забитая, ни капли боевого духа... И даже драться она явно умела, другое дело, что шансы причинить ему вред для нее были практически равны нулю. Голыми руками так точно.

Дав девчонке выплеснуть агрессию в нескольких метких, но не слишком сильных ударах, он с легкостью заломил ей руки за спину. Но Ашасси на этом не остановилась и попыталась его укусить. Вампир проворно отдернул шею, потом плечо, а после без особых сантиментов схватил ее за волосы и обездвижил окончательно.

– Легче стало? – поинтересовался он.

Ее глаза яростно сверкнули.

– Так-то лучше.

– Отпусти меня, тварь!

– Я предупреждал, без оскорблений, – жестко произнес нелюдь, тряхнув ее. – Теперь послушай меня, деточка. В том, что с тобой произошло, виноват не я. Учитывая, где тебя сегодня носило, тобой бы уже закусил рашт. В том, что ты так глупо ему попалась, виноват тоже не я. Дошло?

Воинственный запал начал гаснуть. В глазах промелькнуло сомнение. Ашасси прекратила вырываться. Ослабив хватку, вампир продолжил, уже спокойнее:

– Я тоже не в восторге от этой ситуации. Но ты жива. И со мной тебе мало что угрожает в этом лесу. Да и в том, через который мы пойдем, тоже. А теперь ты успокоишься и займешься мясом. Нам обоим нужно поесть. И до рассвета.

Он отпустил ее. Расчет оказался верен. Девчонка, во-первых, еще не пришла в себя после кровопускания (а туда же в лес бежать...), во-вторых, обессилела окончательно после истерики, в-третьих, успокоилась и перестала напоминать вулкан, который вот-вот рванет.

– Почему до рассвета?

Скрывать он смысла не видел.

– Приступай, тогда расскажу.

Они уселись у костра. Молча взяв протянутый нож, принадлежащий егерям, Ашасси занялась принесенной им добычей, а закончив, выжидательно посмотрела на него.

– У нас своеобразный обмен веществ, – начал вампир, насаживая тушки на импровизированный вертел. – Я был в крайне истощенном состоянии, когда встретил тебя. И единственный способ восстановиться в такой ситуации – человеческая кровь. Другую пищу тело бы попросту не приняло. Но за все надо платить, так устроена природа, и теперь я какое-то время не смогу бывать под прямым солнцем. Оно всегда причиняет нам неудобства, но сильнее всего – в течение нескольких дней после приема человеческой крови.

В ее глазах, помимо страха и гадливости, промелькнула искорка интереса.

– Неудобства?

– Глаза болят, и кожа, когда на нее падает яркий солнечный свет, зудит, словно под ней бегают мелкие муравьи. Но это еще терпимо. А вот после крови солнце жжет. Накатывает головная боль, беспощадная, такая, что в глазах темнеет, на открытых участках кожи появляются ожоги. Вампиры так устроены, что поделать. Так что ночь скоротаем здесь, а на рассвете возвращаемся в укрытие, в котором я пережидал вчерашний день. Отсыпаемся и вечером выходим, медлить опасно. Вопросы?

Ужас, охвативший ее, настойчиво требовал выхода, и Ашасси решилась спросить:

– А... ты сказал "поесть", ты снова будешь?..

Вампир вздохнул и для разнообразия ответил честно:

– Твоя кровь мне пока не нужна. Обычно мы едим мясо. Растительную пищу – нет, только мясо. И нет, – вампир вдруг усмехнулся, но не злобно или ехидно, а почти добродушно. – Не сырым. То есть я могу, конечно, но, боюсь, это отобьет тебе аппетит.

Страх немного утих.

– Пока не нужна? – тихо спросила она.

– Не буду тебе врать, могут возникнуть ситуации... когда она будет даже очень нужна. Я могу даже обезуметь от жажды крови.

– Как тогда?

– Примерно. Но тогда дело было не только в этом.

– А в чем?

Он обругал себя последними словами. Расслабился, сболтнул лишнего.

– Неважно.

Вампир резко поднялся и ушел в тень, затем вернулся, словно вспомнив о каком-то важном деле, и начал что-то искать в траве. На робкий вопрос, что ему нужно, огрызнулся. Недоумевая, девушка снова взялась за готовку и перестала обращать на него внимание.

Поздний ужин (или ранний завтрак?) вышел молчаливым и напряженным. Вампир слегка хмурился, думая о чем-то своем, Ашасси с трудом сдерживала слезы, понимая, что завтра покинет родные места, и, возможно, уже не вернется. Хотя какое возможно, точно не вернется. Во-первых, лорд Праш никуда не денется. Во-вторых, вампир ее так просто не отпустит. Он сам сказал, ему ни к чему, чтобы она кому-то проболталась о его появлении здесь. Значит, подстрахуется, дотащит ее до нужного ему места и выпьет уже там. И все-таки интересно, зачем ему к морю... но ведь не скажет. Уже один раз отмолчался.

– Чего ты носом шмыгаешь?! – наконец не выдержал вампир.

– Да нет. Ничего. Все в порядке, – испуганно произнесла девушка, пытаясь взять себя в руки.

– Раз все в порядке, собирай остатки ужина. Пора уходить.

У нее затряслись разом и руки, и подбородок.

– Сейчас, – сдавленно прошептала она.

– Живо! – рявкнул вампир.

Подскочив, Ашасси поспешно принялась за сборы, хотя перед глазами все расплывалось из-за слез. Ей сразу стало ясно, почему он спешил – ночь понемногу начала уступать новому дню. И все же... добровольно, самой, разрушить остатки своей жизни, затоптать последнюю надежду... Еще позавчера она такое даже представить бы себе не смогла. Вспомнилось недошитое платье на праздник Зимней Звезды. Рукав так и останется недоделанным, да и в платье этом она никогда не выйдет красоваться перед подругами и возможными женихами... Мама обещала к нему дать свой кулон из морского камня – первое украшение, которое Ашасси должна была надеть в своей жизни. Она бы впервые, несмотря на то, что ей уже восемнадцать, пошла на праздник как будущая невеста, сама, без мамы... Мама... Мамины ласковые руки... А ведь с ней она не успела не то что проститься, а словом перемолвиться... Отец с братьями сидели внизу, обсуждая, как будет лучше дать отпор лорду и где спрятать Ашасси, а она, зная, что у них ничего не выйдет, прокралась незаметно к терраске и дала деру по крыше... Вспомнились шалости Дахин, младшей, которая то и дело путала ее пакеты и коробки с травами и таскала тесьму из сундука, куда мама потихоньку складывала приданое... Отец, так гордившийся способностями дочери к ремеслу травницы, ведь Аркхана славится своими эликсирами на весь север империи... Отец, который до сих пор мог порой подбросить ее к потолку и поймать могучими руками... Прогулки с братом... Радость, надежды, мечты...

– Антеон Властитель, да за что же... – прошептала чуть слышно Ашасси и тут же, поспешно отерев щеки, враждебно покосилась на вампира, но он то ли сделал вид, что не расслышал, то ли правда пропустил ее слова мимо ушей, складывая в мешок найденные в лагере ножи, очищенный песком железный вертел, отрез чистой материи, кремни для разведения огня... Когда он с брезгливой гримасой натянул на себя вытряхнутую из другого мешка рубашку, Ашасси передернуло, но она смолчала, снова вытерев никак не желающие униматься слезы.

– Ботинки возьми, – бросил вампир.

– Не возьму, – в испуге отказалась девушка. – Да и велики они мне...

– Кору плести умеешь? – неожиданно спросил он.

– Д-да... и кору плести, и крепить подошвы.

– Тогда пока надень эти, возьми какие-нибудь тряпки на обмотку, а себе потом сделаешь плетеные. Иначе снова в кровь ноги собьешь.

Она молча кивнула и все-таки спросила, бросив взгляд на его босые ступни:

– А ты как?

Вампир криво усмехнулся.

– А мне по пути подберем. Эти малы будут, а второй запасных не держал.

Ашасси снова передернуло.

Остатки мяса были увязаны в чистое полотно, без отреза такого ни один охотник на зверя не выходил – мало ли что может случиться, надо и перевязать, и кровь остановить... Когда девушка робко заикнулась, что, может, стоило бы его для этих целей и оставить, вампир резко оборвал ее, сообщив, что на нем и так заживет, а ее он как-нибудь вылечит, случись что. К тому же чистые тряпки еще остались. А потом выбросил все целительные мази, оставил только от ожогов, заживляющую (на всякий случай) и травы от жара и боли. Больше Ашасси возражать не решалась и молча ждала, пока он забросает угли землей.

– Последнее, – глухо произнес вампир, глядя куда-то на землю близ кромки леса.

Девушка подняла на него взгляд, безмолвно спрашивая, в чем дело.

– Там, в траве, – он вдруг заговорил хрипло, словно выталкивая слова из горла. – Мешочек на шнурке...

Ашасси проследила за пальцем, указывающим на находку вампира, и увидела мешочек.

– Возьми, – коротко приказал вампир.

– Зачем?

Тот сглотнул и отвернулся. Тошнотворное переплетение магических нитей одновременно отталкивало и притягивало.

– Это сделало меня таким, каким ты меня увидела, – нехотя пояснил он. – Я вижу только странную магию, наложенную на него. Но ты травница. Ты, возможно, сможешь понять, что внутри. Бери.

Ашасси настороженно попятилась. Вампир повернулся к ней, нахмурившись, но орать не стал.

– Тебе он вреда не причинит. Это, скорее всего, заклятье на мою кровь. Но нужно удостовериться. Я хочу хотя бы попытаться понять, что здесь.

Ашасси наклонилась и на пробу ткнула в мешочек пальцем. Ничего не произошло. Гром не грянул, молния не блеснула, не было ни укола, ни укуса. Пожав плечами, она нерешительно подняла его за тесемки.

– Положи в свою сумку, – устало бросил вампир, сгорбившись. – Посмотришь потом, сейчас нет времени.

Она послушалась. Вампир отошел в тень деревьев, немного постоял там. Начинало светать... Тряхнув головой, он как ни в чем не бывало обернулся к ней и двинулся прочь, небрежно бросив на ходу:

– Пошли.

Он шел на запад. К реке.

Ашасси сделала шаг вперед и замерла. Мир вокруг вновь подернулся дымкой от жгучих слез. Позади оставались радость, надежды. Жизнь.

Вампир замер между двумя осинами.

– Идем, светает, – угрожающе произнес он, обернувшись.

Она подняла на него глаза... и осталась стоять на месте, не в силах пошевелиться.

Вампир коротко, зло рыкнул... Смазанное движение – и жесткие руки подхватывают ее, перекидывают через костлявое плечо, и мир приходит в движение. Кое-как подняв голову, Ашасси попыталась вырваться, бросила взгляд на лагерь... и, вздрогнув, замерла. На другом конце поляны между кустов стоял олень. Тот же, что завел ее сюда. Он почти по-человечески кивнул ей, фыркнул, словно в напутствие, и остался на месте, провожая девушку лукавым взглядом мудрых глаз. Потрясенная, Ашасси смотрела на него до тех пор, пока густая листва кустарника не заслонила обзор окончательно. Потом, немного придя в себя, попыталась освободиться, за что была награждена свирепым:

– Не дергайся!

Она послушно обмякла. Сил на спор и сопротивление все равно не осталось. Вампир уносил ее все дальше от дома, родных, привычной жизни... и участи, которая, судя по всему, была хуже даже смерти от его клыков.

Ведь боги не ошибаются.