Текст книги "Школа мечтателей (СИ)"

Автор книги: Элеонор Бирке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

   – Нет! – крикнул Харм и прищурился от внезапной вспышки света. Он потер глаза, пытаясь рассмотреть, что же произошло, но увидел лишь квадрат полуразрушенной ограды и траву, ровную, неестественно застывшую, словно деревянную. Само здание исчезло.

   Вдруг над головой пронеслась птица. Она щебетала привычную песню. Харм узнал мотив и помчался за ней. Он подпрыгнул и, оттолкнувшись руками от старых ворот, взмыл ввысь и... поплыл по воздуху. Харм перебирал руками, ногами, пытаясь нагнать летуна, однако тот быстро удалялся. Юркий соловей уже превратился в далекую точку и почти исчез, но неожиданно застыл в воздухе, а потом, стремительно теряя высоту, словно камень, пролетел сотню метров и в последний момент, сделав мертвую петлю, залетел в дом. Харм приметил строение, в котором скрылась птаха, и вскоре спустился рядом на землю. Распахнутые окна первого этажа создавали сквозняк и потому шторки с одной стороны строения колыхались готовые улететь вовсе. Харм заглянул в одно из окон – никого, подошел к другому – тоже никого, около третьего он услышал тихий голос:

   – Прилетел мой маленький. Как слетал? Успешно? – соловей добродушно щебетал что-то в ответ свое хозяйке, а та продолжала: – Ты пел свою лучшую песню? Расскажи, что было потом?– Озорник бойко вычирикивал последние новости. – А дальше? Что ты видел? – тут певец умолк. – Ах ты, проказник. Не удержался и прилетел рассказать о кольце? Шустрый ты мой... Думаешь, Харм решился?

   Харма передернуло, и он открыл глаза.

   – Второй раз уже. Теперь сны будут все время? Опять? Как раньше? – он осмотрелся, но улица все еще пустовала, хотя теперь уже доносились далекие звуки оживающего города.

Глава 5. Беккеты

   Запах мятного чая и шершавый язык Фелисии, кошки, которая вдруг решила умыть свою хозяйку, пробудили Элфи от глубокого сна. Ее комната, в светлых пастельных тонах, на втором этаже их роскошного дома, вмещала: кровать, огромный шкаф в потолок с шестью дверцами и письменный стол у одного из окон. Семиметровая стена полок и сундуков на противоположной от спального места стороне именовалась "полосой развлечений". Книжки, куклы, настольные игры, конструкторы, наборы для творчества и многое-многое другое, чем обычно увлекаются дети в шестилетнем возрасте, размещалось здесь. Вокруг среднего окна устроилась небольшая оранжерея в горшочках, с самыми любимыми комнатными растениями Элфи. У третьего окна стоял мягкий табурет. Элфи любила сидеть на нем вечерами и наблюдать за звездами.

   Она открыла глаза и попыталась вспомнить, чем закончился вчерашний день, но не смогла. Перед глазами всплывал темный силуэт в окне, и... все – пустота.

   – Как это? А что же было потом? Как-то я сюда попала... – Элфи потянулась, обняла Фелисию и поцеловала ее в мохнатую головку. – Привет киса-кикиса, фелюлька моя. Она сжала ее в объятиях и затем аккуратно поставила на пол.

   Ароматный чай, еще теплый, распространял приятный запах мяты по комнате. Кусочек лимона и два кубика сахара лежали рядом на блюдце.

   – Филя сейчас накормлю тебя, вот выпью чай. – Она бросила лимон, сахар в чашку и размешала все лежавшей тут же ложечкой. Не спеша, выпив любимый напиток, она встала с кровати и подняла обе руки вверх. Потянулась с наслаждением и резко упала назад в пуховые перины. Фелисия замяукала.

   – Филя, сейчас, ну подожди. – Еще немного повалявшись в обнимку с подушкой, Элфи поднялась, подошла к окну и распахнула его.

   – Как приятно пахнет... Розы уже распустились... Так чудесно! И... Кирк с мамой пришли?! – она увидела идущих по их лужайке соседей. Кирк был одет в строгий костюм, по его мнению, как раз подходящий для школы, и нес в руках небольшую сумку с тетрадками и канцелярскими принадлежностями. Элфи удивилась, но тут же накинула прямо на полосатую пижаму такой же полосатый халат и помчалась вниз по лестнице встречать нежданных гостей.

   Она подбежала к задней двери, ведущей в сад, и уже коснулась ручки, но в этот момент зазвенел колокольчик. Элфи открыла. Кирк, деловито отпустил шнурок звонка.

   – Здравствуйте, миссис Беккет, Кирк. Проходите, пожалуйста.

   – Доброе утро, Элфи! Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше? – поинтересовалась миссис Беккет.

   – Привет, Элфи! Ты вчера наделала шуму. Мама со своим чемоданчиком трав и отваров просидела у вас до вечера.

   – Кирк перестань!

   – Это правда, миссис Беккет? Что со мной было? – Элфи удивилась, но вовсе не собиралась волноваться. Она чувствовала себя превосходно. Тут же у ее ног стала крутиться Фелисия, напоминая о времени завтрака. – Сейчас Филька.

   – Все в порядке. Так бывает от чрезмерных эмоций. Ты крепко спала, но признаков болезни я не заметила. Кирк, тоже вчера был сам не свой. Говорил, что теперь в школу ходят всякие оборванцы, – она строго посмотрела на сына, но того это не взволновало.

   – Элфи, помнишь такого чумазого, с глупыми глазами. Бродяга какой-то, – он смаковал свое превосходство и довольный поглаживал свои чистые гладенькие волосики.

   – Честно говоря, я не обратила внимания. Но сейчас что-то припоминаю, – Элфи сложила руки перед собой, затем подняла вверх указательный палец и почесала им висок с необычной прядью. Любила она лишний раз обратить внимание на свою каштановую "достопримечательность" среди черноты остальных волос. – Фелисия, иду-иду. – Кошка все больше выказывала недовольство медлительностью хозяйки. – Пойдемте на кухню, я угощу вас свежим кофе с печенюшками, сама я уже выпила чай, а Фелисии, – она угрожающе посмотрела на кошку, а потом хитро улыбнулась, – дам кусочек рыбы.

   – Спасибо Элфи, выпьем с удовольствием, – вдруг превратившись в джентльмена, выпалил Кирк.

   – Хорошо, только кофе я приготовлю сама, а ты пока собирайся, – сказала миссис Беккет и сняла свою широкополую шляпку. – Твои родители попросили зайти нас, чтобы ты не проспала. У вашей домоправительницы Эстер сегодня выходной, а им пришлось уйти рано утром, по делам. Магдалена немного волновалась о твоем самочувствии, поэтому мы здесь. – Лилианна отдала шляпку Кирку, и тот отнес ее на мраморную тумбу, стоящую у прозрачных дверей парадного входа.

   – Кирк, идем! Элфи мы будем ждать тебя в гостиной.

   – Ладно, миссис Беккет. А рыбка для Фелисии в холодильнике, на голубой тарелочке, – схитрила Элфи, которая знала, что мама Кирка не особо жалует кошек, и помчалась наверх, в свою комнату.

   Миссис Беккет, недовольно поджав губы, обратилась к Кирку:

   – Ты слышал? Покорми кошку. Я приготовлю кофе.

   Кирк важно кивнул и быстрым шагом прошел на кухню. Он открыл холодильник, но голубой тарелки там не было. Он повернулся, осмотрел столешницы: ничего подходящего. В это время, не спеша, вошла Лилианна. Она принялась за кофе: смолола зерна в кофемолке, поставила чайник на огонь и достала две чашки. Фелисия нервно ходила взад-вперед и путалась под ногами. Кирк открыл шкафчик, в надежде увидеть упаковку с кормом, затем другой, третий, открыл каждый и ничего годящегося для кошек.

   – Что же с тобой делать? – тут он вспомнил, как несколько дней назад он вместе с Элфи гулял по оранжерее, и она давала кошке хрустящие лакомства. – О, точно, Элфи положила их на стол в оранжерее. Я схожу в оранжерею. – Лилианна согласно кивнула, а Кирк взял Фелисию на руки и пошел через гостиную за кошачьей едой.

   Фелисия лизала руки Кирку, уговаривая смиловаться и накормить ее. Он стал успокаивать ее, гладя по головке и почесывая за ушком, киса довольно замурлыкала. Зайдя в оранжерею, Кирк осмотрел длинный стол, стоящий у входа. Кроме горшков и садовых принадлежностей, он ничего не обнаружил. Тогда он поставил кошку на стол среди глиняных ваз и принялся открывать выдвижные ящики: всякая мелочь, семена, какие-то удобрения. Но тут его внимание привлек футляр для очков.

   – Тебе здесь не место.

   Предмет был необычайно гладким, цвета неба с непонятной выпуклой эмблемой. По форме – футляр, но без видимого глазу стыка.

   – Как же туда класть очки? – он повертел его в руках, но ничего не найдя положил обратно, выдвинул ящик до конца и увидел очки, с оправой в цвет футляру. Видимо для них футляр и предназначался. – Ах вот вы где? Наверное, мистер Генри тоже не разобрался, как он открывается. – Кирк напялил их и стал смотреть по сторонам. Ничего не обычного не обнаружив и немного удивившись, ведь они явно были бесполезны, так как в них, похоже, стояло обычное стекло, а не специальные линзы, Кирк задвинул ящик и положил очки на стол. – Что с ними, что без них – никакой разницы.

   Тут, на полу среди рядов прямоугольных цветочников, он заметил заветный пакетик и вскрикнул радостно:

   – Наконец-то. Фелисия танцуй, – кошка посмотрела на него, но не сдвинулась с места. Она лениво моргнула, изображая усталость и истощение, а когда Кирк высыпал вкусные сухарики прямо на пол, медленно подошла и принялась хрустеть лакомством.

   Оставив кошку со своей "добычей", Кирк отправился на кухню. Запах свежезаваренного кофе распространился в гостиную комнату. Кирк вдохнул его, проходя мимо дивана, провел по нему рукой, затем щелкнул по торшеру и, напевая себе: "Там-пам-пам-пам-парам-пам", – подошел к кухне. Остановился, состроил на личике высокомерие и вошел к матери. Миссис Беккет указала на поднос с чашками и медленно вышла. Она расположилась на мягком диване, расправила юбки и стала ожидать сына.

   Как только Лилианна вышла из кухни, Кирк вразвалочку подошел к столу. Заглянул в сахарницу, стоящую на подносе, взял с тарелки овсяное печенье и целиком запихнул его в рот. Прожевал, почистил языком зубы и взял в руки поднос. Выпрямился, сделал безучастное лицо и вышел в гостиную. Деловито поставил на глянцевый столик набор для утреннего кофе и, взял щипчиками два кусочка сахара. Положил сначала в одну чашку, затем в другую. К каждой на блюдечко аккуратно уложил кофейную ложечку и подал матери одну из чашек. Вторую взял сам. Присел рядом, и они молча стали пить горячий напиток. Фелисия, пришла из оранжереи, забралась на диван рядом с миссис Беккет и принялась умывать свои лапки. Мама Кирка подняла глаза вверх и еле заметно покачала головой. Кирк усмехнулся и спросил:

   – Вкусный кофе, не так ли?

   – Конечно, Кирк. Я хорошо умею его заваривать. Но ты мне лучше расскажи об этом неряшливом мальчике. Может надо сходить к директору и попросить перевести его в другую группу? Вдруг он заразный. Может Элфи от его вони стало плохо?

   – Ай, ну мама, опять ты начинаешь! Ты хочешь меня опозорить? Я сам со всем разберусь. А если ты попытаешься вмешаться, я забуду о приличиях. И он не воняет, чумазый и только! – Кирк плюхнул чашку на стол, подпрыгнул с дивана и стал расхаживать по комнате.

   – Кирк! Мы в гостях. Прекрати кричать!

   – Давай ты не будешь лезть в мои дела, и тогда я буду следовать твоим правилам. Хотя бы на людях. – Кирк злился. Он не любил опеки. Ведь он взрослый человек. А тут мама со своими условностями и играми в благородство. Он и сам знает, что делать и как поступать.

   – Успокойся, сейчас придет Элфи.

   – Да, ей все равно. Это только тебя волнует всякая ерунда.

   – Кирк. Что с тобой? Что ты говоришь? Я отцу доложу обо всем, что здесь произошло.

   Кирк выдохнул, словно пытаясь так меньше нервничать. Он подошел к матери, наклонился, спрятав правую ладонь за спину, и спросил:

   – Могу я забрать вашу чашку? Вы уже закончили?

   – Да, пожалуйста.

   Кирк поставил обе чашки на поднос и вышел в кухню. Там он облокотился о столешницу и принялся жевать печенье. Возвращаться в гостиную ему не хотелось. Он любил свою мать, но порой злился на нее за то, что у той не было тяги к наукам. Она увлекалась медициной, но больше нетрадиционной, а учиться врачеванию всерьез не собиралась. Как он может стать великим и умнейшим представителем человечества с такой необразованной матерью?

   Лилианна осталась в комнате одна. Ей хотелось расплакаться, но приличия не позволяли. В отсутствии мужа, а тот часто разъезжал по работе, Кирк становился невыносимым. Она не знала как к нему подступиться, чтобы не задеть и не нервировать того понапрасну. Страшась вспышек гнева сына на людях, она постоянно его одергивала. В итоге выходило только хуже, но она все равно продолжала настаивать на приличиях. А он все более жестоко огрызался в ответ.

   Глубоко дыша, Лилианна попыталась взять верх над эмоциями. Она вспомнила, каким Кирк был в младенчестве, как он цеплялся за подол ее платья и складывал губки для поцелуя. Она улыбнулась приятным мгновениям прошлого, поднялась с дивана и вышла во двор. Там, наслаждаясь утренней прохладой, она отправилась прогуляться по саду. С каждым шагом недавняя сцена в гостиной отдалялась и становилась нереальной. Словно от неприятных ощущений и нерешенных проблем можно избавить, просто, забыв об их существовании.

   Тем временем, Кирк доел все печенье, выглянул в гостиную и, не обнаружив там свою мать, вышел. Он стал бродить по дому, и чувство вины постепенно заняло все его мысли: "Опять я не сдержался. Она не читает книг и откуда ей знать причины и следствия? Воспитанность и приличия... Ладно я постараюсь..." Извиняться, конечно же, он не собирался: мать не права, он просто делает ей одолжение.

   Пока внизу бушевали страсти, Элфи собиралась в школу. Она надела одно из своих многочисленных платьев, повязала поясок, натянула длинные белоснежные носочки и открытые сандалии, ухватила волосы ладонью и принялась кружиться напротив зеркала, заменявшего одну из шести дверей ее шкафа. Она пританцовывала и вдыхала аромат цветов, проникший в открытое окно.

   – А может заплести косичку? Будем с Кати как сестрички. О, нет! Я же не умылась.

   Элфи скинула платье, стащила обувь и, присев на край кровати, двум руками сорвала с ног сразу оба носочка, затем подкинула их вверх.

   – Впрочем, носки можно было оставить. Ну и ладно!

   Она запустила ножки в тапочки и, собрав волосы, натянула на голову шапочку для верховой езды. Так Элфи делала, чтобы ей не мешала умываться густая шевелюра. Она вошла в ванную и открыла водопроводный кран. В своей манере, напевая и танцуя, она проделала все необходимые процедуры минут за двадцать, затем вышла и вновь начала ритуал надевания.

   Элфи протанцевала к одному из носочков, наклонилась в реверансе, подняла его, затем повторила все со вторым, скрутила их в комочек и зашвырнула на кровать. Потом, дотанцевала до постели и, дотронувшись руками до прикроватного коврика, плюхнулась на мягкий матрац, вытащила из-под себя уже слегка примятое платье и, лежа на спине, стала натягивать носки, поднялась, всунула ноги в сандалии и наконец-то принялась за платье. Застегнув восемь пуговок на груди и расправив пышный воротник, она подошла к зеркалу и взяла со стула сиреневый пояс:

   – Мне кажется, платье не совсем подходит к этому пояску. Одену как я голубенький поясочек или другое платье... – Элфи смотрела в зеркало, наклоняя голову то направо, то налево.

   Тут она услышала:

   – Элфи ты скоро? Нам пора выходить!

   – О, нет. Уже? – Сама себе прошептала Элфи, затем стиснув губы и выпучив глаза, бросила поясок на стул, – Ай, итак сойдет, – и помчалась к ожидающим ее соседям.

   – Я готова. Надеюсь, вы не очень долго ждали, – с деланной тактичностью спросила Элфи, потом глянула на Кирка и подмигнула ему. Он, с каменным лицом вмиг расплылся в улыбке, но быстро натянув на себя важность, повернулся к матери и сказал:

   – Пойдемте дамы – нам пора, – и, поклонившись, подал шляпку Лилианне.

Глава 6. Уроки вежливости

   Кати сидела на той самой скамье, где вчера без чувств лежала Элфи. Вспоминая вчерашнее происшествие, ей становилось не по себе. Заходить за Элфи она побоялась, но сейчас надеялась на лучшее и ждала подругу. Поглаживая косичку, словно пытаясь ее успокоить, сама Кати никак не могла отделаться от волнения. Мимо нее шагали дети, они спешили на занятия. Один из них, плечистый блондин с кучерявой макушкой, подошел к ней:

   – Привет, Кати!

   – Привет, Карлос!

   – Ты чего сидишь? Пойдем! Расписание потеряла?

   – Нет, я Элфи жду, – Кати встала со скамьи и посмотрела в сторону фруктового сада.

   – Пойдем, там подождешь, – Карлос протянул руку.

   Кати хотела дождаться Элфи, но от такого приглашения она не смогла отказаться. Неведомый ранее трепет запорхал в ее головушке. Она протянула руку в ответ.

   Карлос был двоюродным братом Кирка. Он переехал в Воллдрим совсем недавно. Еще мало кого знал, поэтому Кирк стал для него ближайшим другом. Беккеты и Смолги жили в смежных домах, и только живая изгородь пушистой туи разделяла их лужайки. Они были так близки, что соорудили калитку, через которую могли быстро попадать в соседский сад. Кирк, Элфи и Кати выросли вместе и всегда дружили. Карлос увидел подруг впервые в середине августа этого года, когда в саду своего дома праздновала день рождения миссис Беккет, мама Кирка. Мистер Беккет, родной дядя Карлоса, приехал из очередного путешествия и демонстрировал привезенные сувениры. Все наблюдали с интересом, а Карлос смотрел совсем в другую сторону. Кати с пышными распущенными локонами, с маленькими бантиками-заколками прыгала и хлопала в ладоши от изумления. Сердечко Карлоса прыгало ей в такт. Похоже, его покорили. Никто об этом не догадался, да и Карлос никому не рассказал.

   Пара вошла в школу. Кати стеснялась идти за руку с мальчиком, но так тепло Карлос сжимал ее ладонь. В ее голове разгорелась битва: "Может, подумают, что это мой брат? Какой еще брат? Разве с братом так ходят? Чего они смотрят? Чего ты уставился? О, нет, они смеются надо мной..." Они прошли несколько коридоров, и оказались в главном холле Купола Природы. Кати, вырвав, наконец, руку, потрогала лепесток растущей здесь пышной магнолии. Невысокий ствол с бело-розовыми бутонами, торчащими в лабиринтах зигзагообразных веток в светлом мраморном вазоне – это первое встретившееся на их пути растение. Другого повода высвободиться от насмешливых взглядов учеников, она не смогла придумать.

   – Такой красивый цветок, – Кати вдохнула аромат и закрыла глаза.

   – Ничего особенного, бывает и лучше, – Карлос гневно глянул на дерево и отвернулся. – Пойдем, млекопитающие там. – Он указал на дальнюю арку и зашагал прочь. Сердце Кати, рыдающее и бранящее магнолию, сжалось. Она не ожидала подобной реакции от Карлоса и уже проклинала себя за стеснительность.

   "Глупая, ты, глупая!" – ругала Кати себя.

   – Карлос подожди, я не успеваю за тобой.

   Карлос остановился, повернулся, дождался, пока Кати его нагонит, и вновь взял ее за руку. От неожиданности Кати чуть не рухнула на пол, однако муки раскаяния тут же ее отпустили. Карлос шел впереди и, не оборачиваясь, тащил Кати за собой. От происходящего щеки девочки разгорелись смущением. Она была рада, что Карлос не видит сейчас ее лица. Кругом толпились ученики: вэйосы и не только, но теперь Кати это не заботило.

   Тем временем, Элфи с Кирком распрощались с миссис Беккет у входа с надписью: "Аптека Беккетов" и отправились дальше по улице Камней, на которой они проживали. Они прошли Зюжно, квартал богатых, роскошных особняков и вошли в старую часть Воллдрима. Дома, скромнее, чередовались и вовсе с дряхлыми развалинами. Некоторые стояли полностью заброшенные. От кривых строений становилось неуютно и хотелось поскорей пройти пугающие черными дырами окна.

   – Кирк, расскажи что-нибудь, – Элфи попыталась отвлечься от угрюмой обстановки.

   – О чем?

   – О чем угодно. Давай рассказывай!

   – Хорошо. Вот вчера, например, я пришел домой и – пусто. Все куда-то подевались. Мы с ребятами ловили насекомых для Жанны...

   – Какой еще Жанны?

   – Для жабы. Жанной ее назвал Фред. Такой он чуткий, жалко ему всех, – он изобразил ревущую физиономию, – сю-сю-сю, как девчонка, – Кирк глянул на Элфи и смутился, все-таки она тоже была девочкой.

   – Смешной ты, – залилась смехом Элфи, – Фред хороший. Ты строг с ним. Тоже мне девчонка, Фред такой сильный. Я вообще думала: он выберет Зал Спортсменов.

   – Да ладно, я пошутил. Жанна вполне подходящее имя для жабы. Я ведь так и сказал, когда начал тебе рассказывать. – Он смягчился и продолжал, – Мы насобирали дохлых мух, накопали червей и представляешь: она не стала их есть. Так скоро она вовсе умрет с голода. Что делать?

   – Не поверю, что ты не знаешь, что делать? А в твоих энциклопедиях есть что-нибудь о жабах?

   – Я не успел посмотреть. О, я же не рассказал. Пришел я с детьми ко мне, – чередуя поглаживание гладких волос с активной жестикуляцией, он красочно описывал вчерашние события. Элфи хихикнула, услышав про "детей". – А в доме – пусто, только валяются полотенца, пакетики с мамиными травками. В общем, кто-то, в спешке, разбросал все куда попало.

   – Ничего себе. И что ты?

   – Я всех отправил по домам, а сам вышел в сад. Походил там, посмотрел, потом услышал трескотню в вашем доме и пошел к тебе. – Элфи стала догадываться, что это она наделала шуму. – Значит, папа твой весь взволнованный ходит по гостиной и топчет ваш турецкий ковер. Я думаю: сотрет его до дыр, так упорно он не останавливался. Миссис Магдалена сидела в кресле и смотрела на огонь в камине. Вот это мне нравится, твоя мама меня всегда поражала: само спокойствие. А моя, вся взволнованная, как будто кто-то умер, ковырялась в своем чемодане и шептала сама себе: "Может это или лучше то, а это утром заварить, а это пить перед сном дней десять?" – и так далее, – он с пренебрежением и, коверкая голос, изображал Лилианну. Элфи не любила, когда Кирк начинал вести себя подобным образом.

   – Кирк! Твоя мама, хорошая и добрая. Чего ты ругаешь ее? Она у тебя такая красивая, а сегодня утром пришла меня проведать. Я ее люблю. Не говори о ней так. Прошу.

   – Ай, просто сегодня у меня плохое настроение. Не воспитывай меня, Элфи, не надо.

   – Ладно. Но чем же все закончилось?

   – Да ни чем. В конце концов, они разобрались, что ты просто спишь. Ты кстати даже улыбалась во сне. Я видел. – Элфи смутилась. Кирк подло захихикал, – шучу, это мне мама рассказала.

   – Кирк! Я так и знала: ты вредина! – она помчалась за Кирком, а тот стал убегать и дразнить свою собеседницу. Они принялись носиться по пыльной дороге, хохотать во всю и позабыли о пугающих отверстиях покосившихся окон.

   Друзья веселились и шутили. Кирк только с Элфи позволял себе расслабиться. С товарищами-мальчиками он был иным: недоступным главой компании незрелых детей. Он как воспитатель и руководитель ячейки шестилеток не позволял себе проявлять чувства и выказывать кому-либо одобрение. Никаких извинений, нетактичный, безразличный, он позволял им восхищаться собой, не давая ничего взамен. Даже перед Кати, с которой они с детства знакомы, Кирк не раскрывал своей натуры. Но с Элфи подобное не проходило, наверное, поэтому он и был с ней совсем другим. Чем ближе к школе, тем более официальным становился Беккет-младший. Проходя мимо фруктового сада, беседовать с ним становилось невозможно:

   – Иди уже один. А-то я смотрю важность начала выпячивать, – Элфи шутила над Кирком, но его уже это не трогало. Он вошел в образ и не обращал внимания.

   – Смотри! Вон тот оборванец! – вдруг вынырнул из образа Кирк.

   – Какой оборванец? – Элфи заметила потрепанного мальчишку, и ей стало жаль его. – Кирк! Порой ты просто невыносим!

   – Пришел все-таки. Я думал, не увижу больше это чудо. Ладно, посмотрим, что за огурец у нас вырос незамеченным.

   Элфи покачала головой, но не стала возражать: Кирк исчез, остался мистер Беккет!

   Они прошли площадь, и мальчишка в рваных брюках уже скрылся за дверьми школы.

   – Кирк, подожди!

   Беккет-младший медленно обернулся и скучающим взглядом встретил приближающихся Нильса и Фреда:

   – Здравствуйте, ребята, – снисходительно произнес он. Элфи хихикнула в ладошку.

   – Привет, Кирк. Ты не с Карлосом? Мы шли вместе, но потом он вдруг сказал, что надо встретиться с тобой и убежал вообще в другую сторону.

   – Не видел. Может что-то забыл дома? Ко мне не приходил. Хотя... – Он вспомнил, что рано вышел, так как надо было зайти к Элфи, но решил об этом умолчать. – Не знаю, не видел, – повторил он. Затем обратился к Элфи, – Дальше ты сможешь дойти сама? Ты, наверное, захочешь найти Кати?

   "Опять от меня избавляется!"– рассмеялась про себя Элфи и сказала:

   – Конечно! Благодарю, за то, что помог мне найти дорогу. Всего хорошего мальчики.

   – До встречи на уроках, – сказал Нильс.

   – Пока! – добавил Фред.

   Кирк кивнул головой и изобразил озабоченность, как будто вспомнил о важном деле.

   Его подруга пошла в Купол Природы, а он остался с друзьями. "Какой дурак!" – подумал он, а Фреду и Нильсу сказал:

   – С лягушкой не разобрался вчера. Были важные дела. Сегодня надо что-то решать. Отпустим, если и дальше будет отказываться от еды, – друзья согласились.

   Малыши-натуралисты обсуждали будущее Жанны, другие вэйосы постепенно подтягивались к школе, но Харм, по указателям на стенах, уже вышел в главный холл Купола Природы. Мальчик с фигурой спортсмена уверено вел краснощекую девочку. Харм узнал пару из своей группы и махнул им рукой. Однако его не заметили.

   Он осмотрелся: фонарики в руках летучих мышей на потолочных светильниках не горели, зато облака, почти прозрачные, медленно меняли очертания. Харм направился к дальней части холла в поисках кабинета директора. Над закругленным проходом висела вывеска, на которой застыли в полете воробьи и ласточки. Непонятные символы, закрученные в объятиях вьющихся растений, указывали на то, что находилось за проходом. Харм прошел под вывеску и обнаружил три двери. Помня указания директора, он открыл среднюю.

   Яркий свет ударил в глаза, и Харм прищурился. Прямо за спиной сидящего в кресле Кипарисуса, за прозрачными стенами, висело солнце. Харм прикрыл ладонью заслезившиеся глаза.

   – О, это ты. Проходи Харм Дриммерн. Я сейчас.

   Кипарисус вскочил и подошел к огромной панели с рычагами и кнопками. Что-то нажал и стал крутить полуметровое колесо. Из потолка выползло пять широченных горизонтальных жалюзи. Через минуту пятиметровый занавес полностью заслонил яркий свет.

   Обиталище директора походило на огромный парник. Стеклянные окна, двери, потолок, – все было абсолютно прозрачным. За стенами со всех сторон простирались зеленые посадки деревьев, кустарников, высоких трав.

   – Я забыл, что по утрам войдя сюда можно ослепнуть, – он подошел к Харму и, взяв его за подбородок, наклонил его голову направо, потом налево, изучая чумазого мальчишку, – да, обязательно. Ты принес чистую одежду?

   – Я забыл, – соврал Харм.

   – Ладно, что-нибудь придумаем, пойдем.

   Он прошел мимо панели с кнопками, обернулся и жестом подозвал Харма. Тот вдруг очнувшись, последовал за Кипарисусом. Директор стал пританцовывать, отпирая ключом дверь. Они вышли на улицу.

   – Это зоосад, – пояснил Кипарисус. – Там вольеры с хищниками, – махнув направо, продолжал шествие экскурсовод-директор, – а травоядные гуляют прямо здесь. Так что внимательнее!

   – Хорошо. – Харм не понимал: вольеры, хищники, травоядные. Он доверился директору и стал озираться, ожидая неприятностей.

   – Не бойся. Здесь тебе ничто не угрожает! Вот в другой части, где рыси и волки... – он посмотрел на Харма и закатил глаза кверху.

   Харм внимательно следил куда наступает, а Кипарисус чирикал какую-то песню и шагал по тропинке. С двух сторон тянулись фасады Купола Природы. Впереди, несколько столбов, уходящих глубоко в землю, держали прозрачное ограждение. Его края с двух сторон упирались в здание, а вдалеке виднелся лес. Зоосад простирался от узкого места, где почти во всю ширину располагался прозрачный кабинет директора, и постепенно расширялся. К дальнему краю сад имел размах не меньше ста шагов.

   Кипарисус свернул в известном только ему направлении, откинул нависший над маленькой дверью кустарник и постучал. Через минуту дверь открыла полная женщина:

   – Мистер Франклин, здравствуйте! Это тот малыш?

   – Да, это Харм Дриммерн. Ванна готова?

   – Конечно же. Проходите.

   – Я оставлю вас. Вы сделайте, что надо, а потом пускай он вернется ко мне. Я буду ждать. Только попрошу вас быстрее. – Отдал команду Кипарисус, а потом шепотом, оправдываясь, добавил, – мисс Брегантина ждет. – Полная женщина кивнула и позвала жестом Харма. Он последовал за ней, не издав ни звука.

   Харма повели по узкому проходу, шириной не более полутра метра. Тусклый свет от ламп, установленных только в местах, где пересекались коридоры, заставлял всматриваться в пол. Харм опасался наткнуться на что-то невидимое. Но вот после двух поворотов направо и одного – налево, женщина остановилась и распахнула дверь.

   В центре комнаты белая перина микроскопических пузырьков колыхалась от жара, поднимающегося из горячей ванны. Цветочный аромат дурманил и расслаблял.

   – Я добавила жасминового масла в воду.

   – Хорошо, – ответил Харм, правда он не понял, что же это значит.

   Комната слишком большая для одной купели запотела от пара. Стены с разноцветными прямоугольниками и квадратами, гладкие и ровные удивили впечатлительного мальчугана. Он провел по одному из квадратов, и на нем остался след от пальца. Тогда Харм стал водить по другим: синим, желтым, фиолетовым глянцевым панелям. Вскоре нарисованные волны вновь запотевали, и оставленный след постепенно исчезал.

   – Раздевайся. Одежду положи на стул у двери, – Харм очнулся от увлекательного занятия и понял, что за всеми его художествами наблюдали. Женщина вовсе не разозлилась, она улыбнулась и спросила: – Тебе нужна помощь? Мыло и шампуни на тумбочке с другой стороны. – Харм обошел ванну и увидел несколько пузырьков на белоснежной блестящей тумбе.

   – А что с ними делать? – спросил он.

   Женщина удивилась, но быстро сообразив, махнула рукой:

   – Ладно, раздевайся и садись в воду, я помогу.

   Она отвернулась и стала возиться с полотенцами, Харм в это время скинул одежду и подошел к ванне. Потрогал рукой воду и неуверенно, перекинув ногу, присел в пену. Приятное тепло, со всех сторон, расслабило. Он почувствовал себя кем-то важным. В такой-то пене!

   Госпожа Степанида, добротная, пухленькая женщина обожала возиться с ребятней. Она работала в банном комплексе школы. Через подземные проходы посещала все корпусы и носила огромную связку ключей от многочисленных дверей комплекса. Ее начальница, родная сестра Маргарита, заведовала бассейнами и банями школы. В Куполе Природы размещались душевые кабины и несколько ванных подобных той, в которой теперь отмывали Харма. Дети, возившиеся в огородах и садах купола, порой приходили с занятий не чище поросят кувыркающихся в липкой грязи. Поэтому здесь всегда ждали усердных природоведов.