Текст книги "Школа мечтателей (СИ)"

Автор книги: Элеонор Бирке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

   У Кирка разрасталось противоречие. Он осознал, что порой взрослые использовали туманные выражения, чтобы добиться своего. Кирк предпочитал точные науки, да и языки оказались вполне увлекательным занятием. Купол Природы – это вовсе не то, над чем стоит так долго корпеть. Пора заканчивать! Вот приедет отец, и Кирк скажет ему о своем решении. Правда есть еще одна причина – Элфи!

   Странная улыбка нарисовалась на недавно дерзком личике Беккета младшего. Он обмяк! Не может быть! Элфи так много значит?

   Она удивительная. Правда, Кирк осознавал – она не так уж умна. В ее присутствии он и сам припрятывал свой склад знаний. Ну... насколько мог, с его-то самомнением.

   Теперь Кирк мог объяснить себе нелюбовь к Дриммерну. Сначала тот был обычным оборванцем, потом спасителем Элфи, что даже заслужило небольшого уважения. Если бы не его неожиданная дружба с Элфи, в конце концов, он мог стать интересным собеседником. "А может попытаться принять оборванца? С его помощью можно подобраться к мечтателям! Хотя их валом вокруг, но пока это не дало ничего".

   – Шунте дель мунте, – повторил Кирк, – Я отвлекся.

   Всю неделю, что книга Генри Смолга была в его руках, Кирк пытался разобраться. Он проводил многие часы в поисках соответствующей литературы для расшифровки записей. Дома, в школьной библиотеке. А когда он обратился за помощью к работнику библиотеки, на него уставилась худощавая старушка-библиотекарь и со словами: "Откуда это у тебя!" – потянулась за книгой. Кирк отступил, но она словно испугавшись, выскочила из-за своего стола и направилась к нему, явно намереваясь отобрать предмет многодневных исследований мальчишки-ученого. Кирк сбежал и решил больше не пытать свои поиски в библиотеке Мировых Языков школы, да и в других корпусах тоже, на всякий случай. И теперь-то уж точно он не вернет ее хозяину. После такой реакции библиотекаря. Там наверняка что-то ценное!

   Теперь он принялся листать книгу и искать точки соприкосновения, которые могут помочь в его цели – перевести каждое слово в этой загадочной книге! Спустя несколько часов работы Кирк подытожил новые наблюдения.

   Книга делилась на семь разделов. Кстати, последний пестрел языком "с люстры"! Два других языка присутствовали в каждой из частей: старофроландский и "цветочный", так Кирк обозначил второй из-за частых изгибов и лепестков в его символах. Скорее всего, по ним и придется ориентироваться, а значит стоит сосредоточиться именно на этих двух. Эпитеты повторялись в начале каждой главы. Но в третьей части в конце каждого из вступительных напутствий стоял значок отличный от остальных. Они были крупнее и, в отличие от черного текста, были цветными. Вроде намека на скрытый смысл. Первый значок напоминал красную книгу, второй – зеленого дракона, третий походил то ли на куст, то ли на пламя, а может это чья-то голова? Цвет – опять красный.

   – Итак, гипотеза, – он записал в тетрадь, – "Книга обычно символизирует знания, мудрость и все, что может быть с этим связано. Дракон – сила, душа, ценности... С последним символом – не ясно... Слишком мало сведений для выводов".

   "Я все смогу сам!" – кричало самолюбие Кирка, но мысли постоянно выстраивались в слова: "Понадобится помощь эксперта". Осталось подыскать подходящего. Но где?

   Кирк задумался и откинулся на спинку кресла. Опустил глаза на раскачивающиеся, как пара качелей, ботинки и заметил под столом мамин чемоданчик с лекарствами. Он пододвинулся и ударил его ногой – тот раскрылся. Кирк наклонился:

   – Что-то знакомое, – на одном из бумажных пакетиков красовалась листва и корневая система пышного кустарника. Неясное растение, но он слышал, его называли – "эфеби". Мама оставляла подобные пакетики у Смолгов, заваривать чай для Элфи. Кирк схватил один из них и взглянул на обратную сторону. Теперь его охватило удивление. Символ! Тот самый "куст" или "голова"! Он сравнил – точное совпадение!

   – Откуда это? Так, надо подумать. Точно! Медицинские термины связаны с латынью.

   Он вскочил и метнулся к полкам с книгами. На одной толстенной книге красовалось слово: "Латынь". Схватил ее и подбежал к столу, перелистал десятки страниц – ничего общего! Что тогда?!

   Лишь на секунду замешкавшись, он выскочил в коридор и пролетел холл перед парадным входом особняка. Около квадратного проема без дверей Кирк глубоко вздохнул и плавно выдохнул, нахмурился, сложил руки за спину и вышагнул в свет гостиной, там читала книгу Лилианна:

   – Мама! Есть вопрос.

   Она мгновенно схлопнула страницы и посмотрела на сына, улыбнулась:

   – Да, Кирк? – Лилианна насторожилась: растрепанные волосы и красные щеки, – Что с тобой? Ты не болен?

   – Что здесь написано? – проигнорировал тревогу матери, охваченный новыми открытиями Кирк.

   – Дай, взгляну. О, это описание целебного свойства препарата.

   – Что здесь написано? – повторил Кирк. – Точнее, переведи. – Стиснув зубы, закончил он.

   Кирк кратко взглянул на книгу, что читала мать – "Дуновение счастья", он недовольно покачал головой.

   – Я могу лишь в общих чертах сказать.

   – Ясно, – разочарованно вздохнул раздраженный сын. – Откуда это?

   – Это привез отец. Из Индии.

   – Отец?! Из Индии? – Кирк проняло. Отец знает, он наверняка знает, что это за язык, а, возможно, и понимает его! Ведь он привез эту траву! – Здесь на хинди или другое наречие...?

   – Я не знаю...

   – Естественно, – он развернулся и быстро зашагал прочь. За спиной мать крикнула что-то вроде:

   – Кирк! Как ты можешь так со мной?!

   Но он уже бежал в кабинет.

   Так, "Энциклопедия стран мира". Он пролистал до раздела "Индия" и бегло просмотрел насколько страниц.

   – Численность населения, географическое положение, провинции, религия... О! Языки.

   "Наиболее известные языки и наречия составляют..."

   Пробежался глазами и выдал:

   – Итого около двадцати пяти. Их делят на основные группы: индоарийские языки, дравидийские, сино-тибетские, австралоазиатские. Так много? Придется разобраться...

   Несколько часов разбора и ясно лишь одно – эти надписи никак не связаны ни с Индией, ни с кучей другой письменности, представленной в библиотеке его отца! Несколько раз приходила Лилианна, но Кирк игнорировал ее. Один раз она попыталась выхватить у него книгу и получила в свой адрес жесткий ответ:

   – Если хочешь, оставайся глупой, читай свои бестолковые романы! Но мне не мешай развиваться! – на этот раз она заплакала и выскочила из кабинета. До слез раньше дело не доходило. И на пару минут Кирк поддался сожалению, но вскоре его вновь поглотил интерес и теперь он не вспоминал о своей матери.

   Окно окрасилось в насыщенную синеву позднего вечера, озорные лучи отправились веселиться далеко за горизонт, а загадочные вьюны светильника с насмешкой поглядывали своими белыми огоньками на макушку озадаченного Кирка. Неожиданно тот выпрямился и схватил шею руками. О, да она затекла и начинала болеть. Кирк встал и прошаркал по полу, обошел стол несколько раз, разминая ноги и размахивая руками. Остановился и вслух произнес:

   – Какой же я – дурак! Библиотека Смолгов! Не может быть, чтобы у мистера Генри была всего одна подобная книга. Значит, пора в гости! – Он глянул в окно и понял – поздновато для визитов. – Завтра утром! – А желудок жалобно напомнил о своей печали. – Поесть и спать, а завтра, на свежую голову...

   Он вышел из кабинета и прошествовал в кухню, по пути, бросив матери, сидящей с чашкой в гостиной:

   – Я голоден! – та вмиг подскочила, отставила чашку и направилась за сыном.

   Он уселся на стул, а мама засуетилась в кухне:

   – Сейчас накормлю своего малыша, – Кирк поморщился, а мать с энтузиазмом принялась за ублажение несносного мальчишки.

   "Я – единственный ребенок, к тому же самый умный... почти самый... Все же повезло Лилианне быть моей матерью!" – Через пару минут, ухмыльнувшись, Кирк принялся за бутерброды с сыром и салатом. Мать, тем временем, присела на корточки напротив Кирка и нежно скользила глазами по щекам, плечам, ладоням любимого сына, а Кирк наслаждался: "Похоже, она понимает, что ей повезло. Не так уж она глупа..."

Глава 20. Знания требуют всё!

   – Эстер, доброе утро!

   – Мистер Беккет вы опоздали, Элфи уже ушла.

   – А мистер и миссис Смолг?

   – И их нет.

   – Досадно, – Кирк изобразил разочарование, – но мистер Смолг должен был дать мне книгу... Точнее я хотел попросить.

   – К сожалению ни чем не могу помочь. С этим вам лучше обратиться к самому мистеру Смолгу.

   – О, тогда я оставлю ему ту, что брал раньше? – он похлопал по прижатой к груди пожелтевшей обложке и ступил за порог.

   – Конечно.

   – Я занесу в библиотеку, – Кирк быстрым шагом, переходящим в бег, метнулся в заветное место, а вдогонку помчалась Эстер.

   – Погодите, погодите, я передам...

   – Не стоит, я быстро.

   – Упертый, – прошептала Эстер не поспевая за мальчишкой.

   Кирк вбежал в библиотеку, пожалуй, книг здесь было не меньше, чем в его доме, однако порядка было куда больше. Эстер с тряпкой захаживала сюда довольно часто. Кирк осмотрелся и засунул книгу, которую сжимал в объятиях в свою сумку и подошел к окну. "Что же делать? Придумал!" – он отворил стеклянную раму и поставил под подоконником табурет. Сделал пару шагов к двери, а в проеме уже стояла запыхавшаяся Эстер. Кирк смахнул с лица суетливость и, не сводя глаз с фартука Эстер, протиснулся из кабинета:

   – Я зайду позже, – и, важно вышагивая, поспешил к парадному входу. Вышел.

   Видели бы его сейчас Нильс или Карлос с Фредом. Да, взбудораженный Беккет не походил на себя, суетился, волновался, спланировал проникновение к соседям и не пошел в школу. Просить книгу у мистера Смолга не входило в его планы. Каким образом это осуществить? Рассказать про то, что он подслушал в школе, рассказать о найденной книге – конечно нет! Взять, на время, незаметно...

   Кирк вбежал в свой двор, заглянул в окно гостиной – пусто, бросил под ветки кустарника школьную сумку, прошел вдоль стены. На его суматошность смотрели мускулистые скульптуры, поддерживающие крышу двухэтажного дома. Вскоре он оставил их пялиться на газон, а сам, через проход с калиткой в кустистой туе, вошел в сад Смолгов. Дружба Смолгов и Беккетов проживающих в смежных домах, послужила тому, что хозяева соорудили проход меж двух участков в стройном ряде пушистого кустарника, которым и воспользовался сейчас Кирк.

   Беккет-младший изучил пространство лужайки Смолгов и прокрался к оставленному открытым окну библиотеки. Розы пестрели красками и сладким ароматом, а лоза винограда отгородила проход к заветному окну, до которого было не меньше полутра метров. Кирк схватил ветки, попытался отодвинуть их, немного оцарапал ладони о шипы, потом замер, поправил волосы. Задумался. Сквозь густые заросли доходившие Кирку до груди пробраться не получится. Надо перелезать. Но как? Они сломаются. Что же делать? Может обойти?

   Дверь в дом распахнулась, и послышались тяжелые шаги по камням лестницы, это ступала тучная Эстер. Решение, не успев зародиться в закоулках его логики, вдруг превратилось в необузданное действо. Кирк оттолкнулся ногами и, сложив руки лодочкой, словно прыгун с трамплина, подался вперед, за стену растительности, отделявшую его от заветного окна библиотеки. Правда, изящно не вышло – он придавил кусты, но те вскочили обратно лишь масса туловища Кирка оказалось за ними. Разрыхленная садовником почва, как надвигающееся полотно бассейна, чуть не запечатлелась на его благородном личике. Однако он успел выставить перед собой ладони. В подмышках пиджак вдруг стал просторней, о чем сообщил треск разорвавшихся швов. А ворот уперся в затылок. Лишь Кирк подумал, что зря он явился сюда в тесном костюме, как подол пиджака укрыл его голову словно палатка. А шлица, разрезающая подол пиджака, превратилась во вход в эту нечаянную палатку. Ноги же зацепились за ветви виноградника.

   Эстер что-то напевала, вытягивая отдельные слоги, скрывая нескладность рифм. Казалось ее песня – экспромт. А Кирк оказался в затруднительном положении: лоза вцепилась в штанины, голова провалилась за стену гибких ветвей. Перед глазами чернела земля, пальцы и лоб уперлись во влажную почву. Он шелохнулся и брюки издали характерный треск, еще чуть-чуть и разрыв явно вырос в несколько раз. Кирк замер. Ноги кверху, перепачканный, но зато его не видно.

   Эстер выкрикнула угрозу Кайгы, чтобы тот не шалил: явно треск ветвей она отнесла на его совесть и принялась за дело. Домоуправительница невыносимо долго возилась на крыльце. Вроде подметала и двигала стулья. Как не вовремя! Кровь прилила к голове Кирка, а вжатые в землю локти перестали ощущать консистенцию его опоры – онемели. Минуло минут пять, а может много больше и Кирк почти сдался. Он уже придумал историю о том, как убегал от пса и случайно... но тут затрезвонил телефон, и со словами причитания Эстер вошла в дом.

   – Наконец-то!

   Кирк рухнул на землю, пара веток треснула, а штанина от самого колена превратилась в тряпье. Отряхнул руки, потер рукавом лоб – земля осталась на истерзанном пиджаке. "Да, ну и приключение", – Кирк поднял туловище над рамой окна. Локти дрожали, а связки ныли точно в такт недавней песне Эстер. Мальчишка с невероятным усилием закинул ногу, с натугой выставил грязный ботинок на ткань табурета. Влез. Подошел к двери, приставил ухо – тишина.

   – Замечательно! – он немного поработал плечами и потряс ладони, чтобы мышцы смогли расслабиться.

   Полки с тысячами томов, стол с десятком открытых книг, рукописями, тетрадями. С чего бы начать? Кирк прошелся вдоль склада на столе. Помимо прочего там лежал конверт, с единственной фразой на помятой бумаге: "Моему другу Генри от Кир" и два цветочных завитка. Иногда мама называла отца сокращенно – "Кир", и Смолги часто так обращались к его отцу.

   "Значит письмо от него? Цветочный язык? Отец знает его? Да и вообще, почему мне он никогда не присылает письма? Говорил ведь – там нет почты. Но это явно кто-то передал лично, ведь на конверте нет адресов, лишь имена", – Кирк яростно схватил конверт и тут же положил на место. На бумаге остались следы от испачканных пальцев. Он вытер руки о пиджак. Аккуратно, кончиками пальцев выудил листок бежевой бумаги из конверта и прочел, слава мечте, на родном языке:

Дорогой мой друг, Генри!

Краткий отчет о поездке я передал миссис Крубстерс, а с тобой хочу поделиться впечатлениями. Однако спешу сообщить, что родители Магдалены в полном порядке, как и я сам. Все идет по плану. Набор артефактов почти укомплектован, мы пока занимаемся состариванием.

Книги о садоводстве Антаривских плодовых я привезу тебе в обязательном порядке. Местные зеланды достаточно дружелюбны к нам. Среди них, как тебе уже известно, немало мечтателей. Так что я без проблем нашел то, что надо. Они охотно помогают нам, впрочем, как и мы им. Экспедиция в новый мир их потомков прошла, о чудная мечта, восхитительно, за что они нам бесконечно благодарны.

Вчера во втором полудне начался фестиваль «Связующих мачт». Наша делегация выступила со вступительной речью. Пришлось постараться, ведь присутствовали сотни мечтателей с десятка пространственный и межпространственных катализаторов миров. Благо старофроландский в почете у всех. Мистер Петр Либель сразил всех своим чувством такта, замешанном на земных бонмо. Зал смеялся и рукоплескал, отчего полюбил его и остальных Крубстерских, заодно.

Сейчас вспоминаю наш с тобой первый визит на подобный фестиваль. Местный свирч расшалил наши молодые головы, и мы чуть было не подались спасать остатки твоей родины. Дерзкие экспериментаторы! Слава мечте, разумная Магдалена нас остановила. Зато теперь я поражаюсь ее разумности, потому как ее отец сущий ребенок в душе! Озорства от него поболе нашего. Он будто специально пытается оставить хоть малую зацепку для научных умов нашего мира, чтобы они, наконец, докопались до мысли, что ответы не там, где они ищут. Приходится контролировать его действия. Правда, тайком.

Ну что ж, надо заканчивать. Дел предостаточно, а хочется поскорей увидеть всех вас. Я скучаю по Лилианне и своему сорванцу Кирку. Мне очень не хватает их, так что присматривай за моим семейством, а я вскорости и сам к ним вернусь!

Твой ...

   и два символа именно такие как на конверте!

   – Значит, так пишется его имя на "цветочном"? Интересно...

   Кирк достал лист бумаги с полки под столешницей. Слишком много непонятного содержало послание. А то, что трудно увязать в логическую схему трудно запомнить, потому, дабы не упустить нечто важное Кирк переписал все в точности, как было изложено в письме. Знаки же с особой тщательностью он перерисовал в увеличенном размере.

   Голова рвалась от вопросов, но он настроился быстренько закончить с проникновением и в спокойной обстановке, дома, все хорошенько проанализировать. Запихнул копию в карман и стал рассматривать книги, лежащие на столе мистера Генри Смолга. Они громоздились одна на другой, Кирк вслух произнес:

   – Если возьму со стола, пожалуй, заметят, – он подошел к книжному шкафу. Накатывало волнение, и Кирк то и дело оглядывался на дверь, прислушивался. Ничего интересного не попадало на глаза, а может просто он не мог сосредоточиться?

   "Отец путешествует вместе с бабушкой и дедом Элфи. Он в среде мечтателей и легко упоминает об этом. Неужели он и сам один из них, один из избранных? Это составляет особую тайну, раз он не сказал мне, а может – не доверяет или считает недостаточно умным, думает я – ребенок?" – раскучивалась пружина логических выводов в голове тайного исследователя библиотеки Смолгов.

   Толстенная книга с изумрудным переплетом и огромными золотыми буквами "Останки Фроландии в мирах человека-обычного" возвышалась на уровне макушки господина Беккета. Он тут же забыл о бушующей среди его знаний войне доводов и уставился на книгу. "Фроландия" – страна или выдумка? Язык так и остался для него загадкой, потому как сведений о таинственном месте он нигде не обнаружил. Хотя язык был полноценным, а значит развивался, а следовательно на нем говорили. Пожалуй, такая книга ему раскроет кое-какие секреты.

   Том стройным рядом сжимали собратья в разы тоньше. Кирк попытался вытянуть его, но тот плотно установился, не думая поддаваться усилиям мальчишки. Кирк поднес испачканный давеча табурет и залез на него. Просунул руку за ряды и потянул на себя. За "Останками" поползли другие книжки, и Кирк подпихнул их назад. Наконец не меньше, чем три килограмма знаний очутились в его ручонках, исцарапанных и грязных от стремлений узнать все, что можно и даже то, чего не стоило бы знать.

   Эта книга явно выделялась даже в таком заставленном стеллаже. Высокая, яркая! Потому Кирк чрезвычайно обрадовался, обнаружить на книге обложку. Он снял изумрудный глянец и пристроил на энциклопедию по химии. Втиснул на прежнее место и с хитрой улыбкой направился к распахнутому окну. На лужайке маячил Кайгы. Он носился вокруг Эстер.

   – Как некстати! – недавнее удовольствие от находки вмиг превратилось в досаду.

   Эстер уселась на скамью и почесала мохнатую голову пса, очарованного запахом индейки, пропитавшего платье и фартук домоуправительницы. Не запах травы и не цветочный аромат, ни кислинка, витающая около кустов туи, ни камни, покрытые штукатуркой, ни сырой запах земли – Кайгы со своим острым нюхом окунулся в мир аромата из духового шкафа – в подол доброй хозяйки кухни Смолгов. Он мечтал о лакомстве, которым с ним обязательно поделятся, но пока наслаждался предвкушением.

   Седые волосы Эстер удерживала сеточка для волос, их объем и масса окунались в лопаточную впадину. Редкие линии лисьих прядей на фоне белизны в пучке указывали на возраст Эстер. Она давно стала бабушкой. Воспитала дочерей, а теперь и внуки оказывали ей почести, вознаграждая бабулю за внимание, которым она одаряла собственных детей, когда те были маленькими. Добротой воспитательница малышки Элфи делилась и с Кирком и, несмотря на всю свою прыть, Эстер он уважал и даже немного побаивался. Сейчас ему вовсе не хотелось попасть в крепкие руки старушки. "Но как же выйти отсюда? Может через парадный?" – Кирк опустил взгляд на свой костюм – пиджак порван, выпачкан, штаны тоже, грязь на ботинках. Он осмотрел пол библиотеки – сколько же земли он втащил на себе в эту когда-то чистейшую комнату? Кирк попытался затолкнуть комья земли, под стол, к шкафам. Но особой разницы не вышло. Грязь разлезлась по всему полу. Впрочем, он глянул в окно – Эстер исчезла и Кайгы вместе с ней.

   В доме послышались шаги.

   – Пора! Все, что нужно для решения головоломки – это знания! Я знаю где Эстер, значит – вперед! – он перелез через раму окна и засел за кустами виноградника. Огляделся, прислушался, попытался пролезть, опять искололся, но не важно. В руках желанная книга, в кармане... О! а в кармане нечто!

   Делать прыжок с трамплина через заросли сейчас никак не хотелось. Поэтому вдоль стены дома, прижимаясь к земле, Кирк выбрался из плена виноградника и быстро почесал к калитке, соединяющей два сада добрых соседей. Решетчатая дверь скрипнула. Но вроде никто не заметил. Теперь, наконец-то, он оказался в своем саду. Беккет прошел обычным путем, мимо каменных атлетов и выудил из зарослей живой ограды свою сумку, всунул туда "Останки Фроландии..."

   – Придется вернуться домой, – он осмотрел себя. – Дааааа... – Кирк улыбнулся сам себе. Представил, что бы сейчас сказали о нем друзья или мама, а папа...? Он походил на фанатичных огородников школы, которые, не вдаваясь в стеснение, ковырялись в земле будто кроты. Но веселье вмиг улетучилось, когда Кирк услышал крики Эстер:

   – О нет, нас ограбили. К нам пробрались, какой ужас, миссис Беккет, миссис Беккет осторожно – похоже вор отправился к вам!

   Кирк пригнулся и влетел в дом. Глянул – напротив парадного входа, через который он заскочил в родительский дом, сквозь стеклянную дверь сада, он увидел бегущую прямо на него Эстер. Кирк метнулся в ближайший проход и вбежал в кухню.

   – Что случилось, Эстер? – голос Лилианны был взволнован, – проходи дорогая. Что стряслось? Говори.

   – Я, как обычно, начала уборку. Я всегда в отсутствии мистера Генри убираю его кабинет, чтобы не мешать, когда он работает. Я зашла и ужаснулась. Весь пол в грязи, видно кто-то пробрался через окно. Поломаны ветки и вот кусок ткани, – задыхаясь от эмоций, она протянула Лилианне черный лоскут. – Через окно я услышала, как скрипнула дверь калитки. Злодей где-то у вас. Позовите мужчин! Я боюсь, за вас и за себя! – немного тише она продолжила, – Слава мечте, Кирк успел уйти! О, если б он чуть позже пришел. Чудная мечта, малыш не пострадал, а я беспечная. Ой, какая же я беспечная. Не досмотрела...

   – Успокойся Эстер, я принесу тебе стакан воды, с кухни. Кирк ушел в школу. Уже давно.

   – Да, да. – Мотнула головой Эстер, а потом крикнула Лилианне, которая шагнула к проходу в кухню. – Не ходите, вдруг он там? Не нужно, не ходите одна!

   – Я думаю, после вашего крика вор сбежал, но все же, – ее передернуло от внезапного страха, – пойдемте вместе.

   Кирк сел на пол за квадратом кухонных шкафчиков в центре хозяйского помещения, так что от дверей его не было видно. Мальчишка старался дышать не так громко, но легкие гудели как двигатель автомобиля, так ему казалось. Какой позор попасться на воровстве у соседей, с которыми дружит вся семья! Тревога застилала горло свинцом, и неприятный привкус всплыл из недр его желудка. Шаги приближались. Дверь в кухню открылась. Пот прокатился по вискам Кирка, а зубы вцепились в нижнюю губу.

   – Здесь вроде никого, – с опаской озиралась Лилианна, держа за руку Эстер.

   – Слава мечте, – прошептала Эстер.

   Лилианна отпустила руку взволнованной женщины, та прислонилась к барному табурету. Миссис Беккет обошла стол и увидела сына в изорванном костюме, с исцарапанными руками. В его глазах пылал страх. У Лилианны округлились глаза, и она разинула рот – крик едва не вырвался, но Кирк приставил указательный палец к губам, моля не выдавать его, а потом сложил ладони лодочкой и прижал их груди. Лилианна все поняла – кусок ткани от разорванных брюк, грязь на его одежде – именно ее сын и был тем вором.

   – Это точно вор, а может он был не один? – глаза Эстер в испуге забегали по полкам и шкафчикам, словно в них могло уместиться целое полчище преступников.

   А Лилианна лишь мгновение сомневалась. Она резво развернулась к Эстер и, улыбнувшись, налила из графина стакан воды, подошла и подала его домоуправительнице Смолгов.

   – Да, ты права. Порой в дом пробираются воры. Надеюсь, ничего ценного не пропало.

   – Я думаю, что спугнула его. Скрипнула калитка... Он точно пошел сюда. Точно!

   – Давай так Эстер. Ты подожди в гостиной, а я позову садовника. Он у нас крепкий мужчина. Вы с ним осмотрите ваш дом. Договорились?

   – О, да, хорошо. Но я пойду с вами. И ваш, ваш дом надо осмотреть!

   – Да, да, идем Эстер.

   Они вышли, а взволнованная старушка все еще выкладывала малейшие детали происшествия. Она сокрушалась, что пес не учуял чужаков. Как же так? Откормили, и он вовсе перестал вести себя как пес.

   Кирк, сидя на полу, наконец, смог отдышаться. Его позор остался только его позором, почти. Мама не выдала, не стала отчитывать в присутствии посторонних. Раньше она не сделала бы подобное. Она выставила бы все его пороки на всеобщее порицание. Что-то изменилось. "В любом случае – повезло! Но что же сказать ей, как оправдаться? Она может поведать об этом отцу. Тогда... Даже не хочу думать об этом! Хотя и у меня будут к нему вопросы!"

   Когда стихли голоса, Кирк вышел из укрытия и пробрался на второй этаж в свою комнату. Миниатюрный кабинет с полками и выложенный в несколько слоев дворец из книг на столе. Завешенные окна. Кирк отодвинул шторы и комната расцвела. Вспышки разыгрались в хрустальной люстре, а телескоп заблистал позолоченной важностью. Чумазый аристократ запихнул школьную сумку, ставшую достаточно тяжелой благодаря "трофею" со знаниями о Фроландии, под кровать. Кирк был ярым блюстителем опрятности, и сейчас его нутро взывало совершить ритуал очищения. Он вошел в ванную и скинул грязную одежду, отмыл лицо, руки, а потом влез под душ и вымылся с головы до ног. Круговерть в его голове поунялась и теперь он успокоился. Осталось пережить неминуемый разговор с матерью, но это не должно было принести особых проблем.

   Когда он закончил свое омовение, раскрыл полукруг прозрачной дверцы душа и ступил на мягкий коврик, закрутил на теле полотенце, взял гребень. Стал укладывать чистые, поскрипывающие от лоска, волосики. Вышел, оделся, и, наконец, вошла в комнату мама:

   – Ты в порядке?

   – Да, я...

   – Что-то случилось?

   – Я думаю... Позволь мне не вдаваться в подробности. Но, если ты волнуешься – я не пострадал, – он изображал безмятежность, но подлая тревога стала разрастаться, будто удобренная именно тем, что ей в данный момент требовалось.

   – Конечно, я волнуюсь и хочу, чтобы ты доверял мне. Кто ближе человеку, если не родная мать?

   – Я должен разобраться. Когда все выясню, я... – Кирк замялся.

   – Что? Что ты собрал выяснять?

   – Я не могу сказать, пока не удостоверюсь. Не выспрашивай. – "Ага, как же! Наверняка попытается влезть во все, даже в то, что понять не сможет и за всю жизнь..."

   Но неожиданно Лилианна сказала:

   – Хорошо! Делай, как считаешь нужным. Только не подведи самого себя.

   Кирк удивился и даже не придумал что сказать, только кивнул и натянуто улыбнулся. Безупречный в собственных глазах, теперь он испытывал неудобство, а может даже крайний дискомфорт. Совершенный, умный, благородный и пойман с поличным – неприятное чувство. Однако предвкушение щекотало ученый порыв, и Кирку не терпелось остаться один на один с книгой из библиотеки Смолгов. Он смотрел в глаза матери, но не выдержал и отвел взгляд. Позор! Какой позор!

   Лилианна отвернулась, сделала несколько шагов к двери, остановилась. Не оборачиваясь, она сказала:

   – Мы проверили оба дома... Похоже, вор ничего не взял. Я надеюсь, ничего не взял... Но совершенно точно он больше не появится. – И вышла из комнаты.

   Кирк опустился на пол и обхватил голову ладонями. Пульс крови стрелял прямо из пальцев в голову и накатывал стыд. Чувство ранее не знакомое надменному мальчишке. Он закрыл глаза и готов был расплакаться от бессилия. Почему нельзя стереть память матери. Вот было бы прелестно, лишиться позора, притвориться, что ничего не было! Он опустил ладони и вздохнул, но взгляд сфокусировался на лямке от сумки, поблескивающей под кроватью. Кирк, не вставая, на четвереньках подполз ближе, достал книгу и провел пальцами по вдавленной надписи:

   – Останки Фроландии в мирах человека-обычного, – перелистнул страницу, еще одну, еще, еще... – О, вот оно!

ВВЕДЕНИЕ В ПРОШЛОЕ

Приветствую тебя, человек будущего, человек мира, ищущий знания!

На страницы данного издания случайному путнику не забрести. Если вы видите эти строки, знать пришла и ваша пора узнать кое-что новое, значимое, сопоставимое. Читайте, ищите, окунитесь в историю всего и вся миров Фроландии...

   Раскаяние Кирка поспешно отправилось в прошлое, туда, где началась новая глава его жизни. Теперь детали не важны. Знания требует – все! А главное отец – мечтатель! и это еще не все. Где-то есть неведомые страны и целые миры... Фроландия...

   Слова из изумрудной книги захватили внимание мальчишки – Кирк вчитался.

Глава 21. Негармоничная реальность

   Напротив особняка Смолгов, на улице Камней, стояли две пожилые дамы. Кому-то могло показаться, что это обычные старушки, бесцельно бродящие по округе: мало кто мог узнать их сейчас. Виола укрыла себя и Брегантину «наигранным обликом». Она использовала подобные хитрости, чтобы не вызывая вопросов прогуливаться по местам, где ее запросто могли узнать. Трудновато накладывать мечту на черты сопровождающего, однако частые тренировки Виолы сделали эти обращения проще, но все же вызывали определенные трудности. Женщины столетия провели вместе и каждая из них здорово знала другую. Потому Виола приноровилась, не идеально, но вполне сносно скрывать Брегантину под ликом угрюмой старушки.

   Накрытая "наигранным обликом" Брегантина, старалась ярко не жестикулировать и поменьше говорить. Все же маска могла сползти с нее, если та, например, прилично отдалится от источника мечты или будет активно двигаться.

   Махинации с обликом сама Виола использовала довольно часто. Ей приходилось появляться в школе с целью выявления мечтателей среди детей, подсматривать, выведывать. Она мало изменялась, в силу загадочных для большинства причин. Для нескольких поколений учащихся она была бойкой дамой, лет шестидесяти – семидесяти. Практически неизменная внешность могла вызвать множество ненужных вопросов у бывших воспитанников, учителей. А этого ей бы вовсе не хотелось. Потому "наигранный облик" был ее вынужденным действом.