Текст книги "ГД. Книга 5 (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Вполне возможно, – согласилась миссис Макстон. – Ко всему прочему, в отличие от того же лорда Гордана, лорд Арнел, насколько мне удалось заметить, более склонен к патриархальной системе устройства общества, и привык принимать решения не советуясь с женской половиной.

– Даже не беря в расчет их мнения или желания, – добавил мистер Уоллан.

– И тогда они согласились сотрудничать с герцогом Карио! – воскликнула Бетси.

И мы все невольно кивнули – Бетси была права.

– Я думаю, они некоторое время пытались решить проблему своими силами, – сказала миссис Макстон. – продажа детей и сотрудничество с императорской властью, тоже в своем роде сговор.

– Но время шло, а с Арнела и Давернетти как с гуся вода, – усмехнулся мистер Илнер. – Слышал, они даже приемы и балы игнорировали без зазрения совести.

– И где-то в этот момент появился Карио, – задумчиво проговорил мистер Уоллан.

Мы все столь задумчиво кивнули – все это звучало логично.

– Четыреста жизней, – миссис Макстон взяла чашечку с чаем с подноса, – вот чего я не могу понять – как они согласились заплатить подобную цену.

Это было тем, чего не могла понять и я, но:

– Лорд Гордан сказал, что у леди Беллатрикс много дочерей, а у старой леди Арнел очень-очень много внучек и правнучек. И все это крайне сплоченная семья, жаждущая исключительно одного – свободы от лорда Арнела.

– Тогда ясно, – миссис Макстон тяжело вздохнула, – учитывая количество незаконнорожденных девушек, драконицы планировали отделаться малой кровью. Но не вышло.

– Да, – кивнула я, – не вышло. Для нужной трансформации дракона требовалось изрядное эмоциональное потрясение, а потому Лаура Энсан определенно изначально планировала убийства девушек из рода Арнел. И все же, даже осознав, что ситуация выходит из-под контроля, никто из них не предпринял ничего по-настоящему действенного.

И тут Бетси сказала:

– А я вота чего понять-то не могу никак – лорд Арнел о заговорах леди знал или как?

Что ж – я не ведала ответа. Миссис Макстон тоже. Мистер Илнер пожал плечами. Мистер Оннер промолчал.

Зато мистер Уоллан задумчиво сказал:

– Скорее всего, знал, но относился к этому как к женским причудам, вроде сплетен и слухов. Воспитанные джентльмены снисходительно относятся к слабостям дам, воспринимая их примерно так же, как матери воспринимают детские шалости – не больше.

И, увы, поразмыслив, я пришла к тому же мнению.

"Возникла огромная проблема, Анабель, мы дети нового поколения. Нам известно, что, по сути, мы звери, но… даже частичная ассимиляция с человеческим обществом, которой, кстати, также пытались воспрепятствовать всеми силами наши предки, привела к не самым лучшим последствиям – мы оказались не способны убивать женщин, стариков и детей" – смысл этих слов дошел до меня только сейчас.

– Они недооценивают своих леди, – с некоторым трудом произнесла я, – и совершенно напрасно. Драконьи женщины способны на многое, и не просто знают об этом, они умеют пользоваться своими возможностями, даже находясь под заклинанием глубокого сна.

Добросердечная Бетси тихо спросила:

– А вы сможете спасти лорда Гордана?

"Какого из?" – пронеслось в моей голове.

– Мисс Ваерти, лорд Гордан-младший тоже находится в опасности? – догадалась миссис Макстон.

О, если бы я знала, что ответить на это.

– Он исчез, – каждый звук давался мне с трудом. – Уходя, Себастиан сообщил мне, что его матушка в полдень справлялась о том, кто сегодня дежурит на северных воротах. И он ей ответил. Правду.

И в этот миг я услышала голос, который желала сейчас услышать больше всего на свете:

– Анабель!

Подхватив юбки, я взлетела по лестнице вверх, с трудом оттолкнула тяжелую ведущую в подвал дверь, и заключила в объятия бледного, заметно пошатывающегося лорда Гордана-младшего. Он был жив. Окровавлен, в порванной на груди рубашке, но жив.

– Анабель, я напугал вас? Напрасно, это лишь царапина, я…

– Sanitatem! – прошептала я заклинание исцеления, ни на миг не прерывая объятий.

– Бель, – дракон подчеркнуто вежливо и максимально пристойно обнял меня, – это действительно всего лишь царапина.

– О, да, лорд Гордан, а я вам всего лишь верю! – воскликнула язвительно. И запрокинув голову, взглянула в затуманенные болью глаза дракона. – У вас отсроченная реакция на любые повреждения, – раздраженно напомнила ему.

Мягкая улыбка тронула его бледные губы и Гордан достаточно грубо сообщил:

– Я настоял на визите к вам, чтобы успокоить вас и не ожидать, что вы можете явиться ко мне в любой миг, потому как достаточно хорошо знаю вас и ваше умение сходить с ума от тревоги по любому поводу.

Себастиан и грубость? Это были крайне несовместимые вещи. Слишком несовместимые, чтобы я поверила в искренность его поведения.

Немного отстранившись от него, я взглянула в сторону входной двери и поняла причину грубых слов – в дверях стоял лорд Арнел. И я мгновенно отвела взгляд. Невыносимо смотреть на того, кто возвышается, привалившись плечом к стене, всунув руки в карманы и взирая на тебя так, словно хищный зверь стережет свою добычу. Исключительно свою. И его бесстрастность во взгляде не обманула никого из присутствующих – ни меня, ни лорда Гордана, ни даже горничную Лиззи, которая появилась из столовой.

– Чай, или быть может скотч? – произнесла отважная горничная.

– Виски для меня, – насмешливо произнес лорд Арнел, – а лорд Гордан сейчас нас покинет. Если, конечно, мисс Ваерти вспомнит о приличиях и прекратит цепляться за единственного кажущегося ей подходящей партией дракона.

Мисс Ваерти ответила на выпад милой улыбкой, после чего, ни на пядь не сдвинувшись, и все так же продолжая обнимать лорда Гордана, я с тревогой спросила:

– А тот, кто служил сегодня на северных воротах?

И Себастиан опустил взгляд.

– Не знаю, что произошло, – тихо признался он мне. – Но в момент, когда я прибыл, Даргас был практически мертв.

Я не сумела подавить глухой полный отчаяния стон. И только сейчас заметила – на Себастиане не было мундира, только рубашка. Снял верхнюю одежду, чтобы не пугать меня? Мои ладони соскользнули с его плеч на грудь, пальцы прикоснулись к стремительно заживающим после моего заклинания царапинам, и я поняла, что большая часть крови на рубашке, принадлежала не Гордану.

Какой ужас…

– Ты знал его? – тихо спросила, забыв обо всех требованиях этикета.

– Я знал обоих, – глядя мне в глаза, ответил Себастиан.

Пальцы коснулись царапины напротив сердца… "Знал обоих". Вероятно, именно по этой причине, подпустил так близко – судя по всему, удар был нанесен с расчетом на попадание прямо в сердце. Мои ладони обессилено соскользнули вниз, и по местами окровавленному шелку. И все равно осталась стоять рядом, мне не хотелось разрушать эту краткую идиллию осознания, что он жив. Что остался жив в очередной опасный раз.

– Где леди Гордан? – не терпящий пренебрежения его персоной, вопросил лорд Арнел.

В столовой раздалось глухое "Бам".

– Получает очередную дозу снотворного, – мгновенно нашлась с ответом Лиззи.

– Гордан, позаботьтесь о транспортировке в полицейское управление!

Приказ, которому младший следователь был обязан подчиниться. Шаг назад, не отрывая взгляда от моих глаз, галантный поклон и молодой полицейский поспешил в столовую.

Да, званый ужин сегодня определенно не удался.

– Лорду Гордану-старшему так же потребуется сопровождение, – сказала я, обняв плечи руками и пребывая в очередном ужасе от нравов и порядков в Городе Драконов, – и желательно из тех, кто никогда не был ни женат, ни влюблен.

Лорд Арнел никак не прокомментировал мои слова, словно вовсе их не услышал, но с улицы в дом вошло двое полицейских, поприветствовав меня учтивыми поклонами, они проследовали в столь старательно украшенную к данному событию столовую, и левитирующим заклинанием вынесли оттуда лорда Гордана-старшего. Гордан-младший проделывал то же самое с той, кто никогда не был его матерью. Следом за ними поспешил доктор Эньо, на ходу одел поданный ему мистером Уолланом плащ и торопливо попросил:

– Миссис Макстон, не могли бы вы присмотреть за моей драгоценной миссис Эньо?

Из столовой вышла суровая уроженка севера с тяжелой сковородой в руках.

– О, не беспокойтесь, уверена миссис Эньо тут за всеми нами присмотрит, – женщины обменялись понимающими улыбками.

– И то верно, – согласился доктор. – Мисс Ваерти, вы применили исцеляющее заклинание к лорду Гордану?

– Да, "Sanitatem", первый уровень, – отчиталась я.

– Ага, замечательно, – похвалил мистер Эньо.

И вслед за процессией покинул мой дом.

Лорд Арнел остался стоять все так же у двери, не сводя с меня пристального тяжелого взгляда. Я невольно взглянула на часы – до оговоренного времени, одиннадцати ночи, оставалось не много. Но с каким удовольствием я предпочла бы сегодня остаться дома.

– Ваш чай, – миссис Макстон подала мне чашку и блюдце.

– Благодарю вас, – несколько рассеянно ответила ей. – Я быстро, – это уже было обращено к лорду Арнелу.

Он лишь молча кивнул, все так же пристально глядя на меня.

***

Платье мне помогла снять Бетси, Лизен стояла в дверях, напряженно следя за моими метаниями по комнате, в одной руке была чашка с чаем, он был теплым и мне хотелось его допить до того, как полет на драконе выморозит до костей, в другой список, который я набросала по памяти со слов попросившего все запомнить лорда Арнела. "Pallentes nubilus conscientia, Oblito dimisit, Distorting sensus, Dormite nomen, adfuerit". Причины просьбы мне были понятны – ментальное вмешательство того уровня, что провел дракон, были чрезмерно наполнены эмоциями, а потому детали могли стереться из памяти или же остаться в ней несколько искаженными.

И прочитывая данную запись снова и снова, я с содроганием думала о том, что на самом деле творилось в Городе драконов испокон веков.

– Мисс Ваерти, – вдруг произнесла Лиззи, – вы не собираетесь отдыхать?

– Нет, – ответила я, внезапно подумав – а что горничная леди Давернетти тут делает?!

И судя по всему, Бетси подумала о том же в этот же момент. Мы обе повернулись к худощавой немного сутулой женщине, вопросительно воззрившись на нее.

– Я буду вас сопровождать, – объявила горничная.

– Простите, но это невозможно, – очень вежливо, но непреклонно сказала я.

Лизен кивнула, развернулась и вышла из комнаты.

Бетси же подошла ко мне и тихо спросила:

– Мисс Ваерти, а вы… вы ее видели до того, как она заговорила?

– Конечно, – с некоторым недоумением ответила горничной, – она стояла у дверей.

Пожав плечами, Бетси сообщила:

– А я нет. Пока не заговорила, я ее не видела.

Лизен обладает магией?!

– Нужно будет поговорить с леди Давернетти, – решила я, и, допив чай одним глотком, принялась надевать теплые шерстяные перчатки.

Бетси услужливо подавала остальные детали утепленной одежды, и когда я спустилась вниз, на мне было креповое пальто, меховая накидка, высокие теплые сапожки, и шарф, трижды обернутый вокруг шеи, хотя зная о том, что меня сейчас ждет, я с удовольствием надела бы еще один и завернулась в него вся. Однако имелась небольшая, но крайне досадная проблема – перед возвращением мне нужно было одеваться вновь, причем без Бетси. Не то чтобы лорд Давернетти не предлагал мне помощь, о, он даже настаивал, но я была категорически против. Так что приходилось обходиться минимумом.

– Готовы? – скорее из вежливости, чем волнуясь обо мне, вопросил лорд Арнел.

Кивнув, я спустилась вниз по лестнице, достала из кармана лист с записанными заклинаниями и молча передала дракону.

– О, благодарю, очень любезно с вашей стороны, – скользнув взглядом по строкам, и скрывая лист в кармане на груди, произнес дракон. – Поспешим.

Мои домочадцы проводили меня встревоженными взглядами, но для меня все это стало рутиной. Все, кроме полета на драконе. Вот мысль о полете приводила в трепет.

Лорд Арнел подал руку, обнаженную крепкую ладонь, я вложила в нее пальцы, затянутые в две пары перчаток, причем верхние меховые мне связала миссис Эньо, и с содроганием вышла из особняка профессора Сентона.

Лорд Арнел, проигнорировав мистера Уоллана, захлопнул дверь за моей спиной.

Я посмотрела вверх на звезды. На очень-очень холодные звезды. Ледяной ветер прошелся по лицу, едва ли не покрыв инеем ресницы, а я постаралась расслабиться – все равно будет холодно. Что бы я не предпринимала – будет холодно. И проще было смириться и постараться дышать холодом, чем сопротивляться неизбежному, теряя столь необходимую магию.

– Мисс Ваерти, а вы в курсе, что выглядите просто восхитительно, когда запрокинув вашу очаровательную головку, любуетесь звездами? – внезапно спросил лорд Арнел.

Повернув голову, взглянула на дракона, которому было совершенно плевать на холод, и от того он даже не застегнул легкую рубашку на шее, мило улыбнулась и поинтересовалась:

– Лорд Арнел, а вы в курсе, что благодаря вашим чувствам, я могу вас уничтожить, даже не особо напрягаясь.

В темных глазах промелькнуло что-то странное и дракон пугающе учтиво предложил:

– Что ж, попробуйте.

Я смотрела на него, пристально, внимательно и с нарастающим интересом – о, да, соблазн попробовать был велик. Арнел так же не сводил с меня слегка насмешливого взгляда, вот только в его глазах решимости определенно было существенно больше, чем в моих. Я точно знала, что не стану даже пытаться никогда в жизни, а вот он был совершенно уверен в том, что не просто попробует – получит все, чего столь явственно и демонстративно желает.

– Ответьте мне на один вопрос, Анабель, – внезапно вежливо-отстраненно произнес лорд Арнел, – что вы чувствуете, обнимая Гордана?

Признаться, я была слегка обескуражена его вопросом. Но промолчать в наших с ним отношениях, стало чем-то сродни… признанию поражения.

– Спокойствие, – вызывающе вздернув подбородок, ответила я, – нежность, заботу. Мне продолжать, лорд Арнел, или вы, наконец, вспомните о приличиях, и прекратите задавать столь интимные вопросы?

Он усмехнулся. Очередной порыв ледяного ветра отбросил черные волосы с его лица, но когда ладонь дракона прикоснулась к моей щеке, прикосновение было теплым.

– Я дал тебе неделю, – его темные глаза внезапно изменились, как-то неуловимо, но очень явственно, а голос становился все тише с каждым словом: – Целую неделю на то, чтобы ты пришла в себя после нашего не слишком приятного разговора. Мне кажется неделя – более чем достаточный промежуток времени.

– Вам кажется, – парировала я.

– Вы в этом уверены? – почти нежная насмешка.

И продолжающееся весьма интимное касание. К леди Гордан он прикасался в перчатках, специально надел их, ко мне – исключительно без. Все что происходило между нами, абсолютно все, было за гранью морали, приличий, этики, и даже просто хороших манер. Исключительно я, и дракон, в котором даже несведущей и неопытной мне, явственно виделось нарастающее вожделение, что давно скользило по острой грани лезвия кинжала, по самому краю скал над пропастью, по неведомому, но очень опасному пути. Один неверный шаг, всего один шаг… причем мой, ведь лорду Арнелу вовсе не приходилось следить за собственными шагами, словами, фразами, жестами…

– Вы когда-нибудь уберете эту чертову ладонь с моего лица? – вопрос, высказанный как требование.

– Ммм, – протянул дракон, скользнув пальцами по щеке вниз, мягко обрисовывая овал лица, прикасаясь к подбородку, – ответ "никогда" вас устроит?

– Вы знаете, что меня устроит! – я дернула головой, избавляясь от прикосновения.

– Меня терзают смутные, но нарастающие сомнения на этот счет, – лорд Арнел едва заметно усмехнулся. – Вы готовы?

– Ответ "нет" вас устроит? – не самый лучший вечер в моей жизни и ночь обещала быть не лучше.

– Смотря в каком контексте, – улыбнулся он, и легко подхватил меня на руки.

Рывок, и в небо взлетает огромный черный дракон.

И… это было иллюзией.

Весьма качественной, не ощутимой даже магическим зрением, но исключительно иллюзией, а себя и, соответственно меня, лорд Арнел поднял и удерживал левитацией. К моему стыду, я позволила ему увлечь себя исследованием данного способа перемещения. С одной стороны изучение левитации было вполне разумно – теперь, когда мы имели подкрепленные фактами подозрения по поводу герцога Карио, мы предпринимали все возможные меры, чтобы лорд Арнел и лорд Давернетти обладали теми же знаниями, навыками и способностями, что и он. Но с другой – в свои тренировки градоправитель Вестернадана ловко втянул и меня, а я… не смогла не поддаться искушению.

Сильный ветер продувал насквозь, но я, стараясь не обращать внимания на холод, осторожно глянула вниз – мы летели на обычной высоте полета дракона, то есть примерно на высоте полета орла. Поистине жуткое зрелище взирать вниз с подобной высоты. И одно дело, когда ты сидишь на огромном драконе, ощущая всем телом каждый взмах могучих крыльев, но совсем другое, когда от падения вниз удерживают лишь мужские руки.

– Вы можете просто обнять меня за шею, – предложил Арнел.

Могу… вопрос в другом – хочу ли?

– Нет, благодарю, мне и так вполне комфортно, – холодно ответила я.

– Правда? – очень странным, низким голосом и совершенно иным тоном, произнес дракон.

И не смотря на ледяной холод, мне внезапно стало… по меньшей мере тепло.

Я предприняла воистину титаническое усилие, чтобы не посмотреть в этот момент на моего оппонента. Или хищника. Персонального, неумолимого хищника, который плавной крадущейся походкой приближался все ближе.

Вновь глянув через плечо вниз, я зафиксировала дерево на вершине, которое обычно было своеобразной начальной точкой отсчета наших полетов для меня, и сделала закономерный вывод:

– При левитации наша скорость существенно ниже.

– Да? – несколько рассеянно переспросил лорд Арнел. – Не заметил. Но было бы ложью утверждать, что я этим в какой-либо мере недоволен. Вынужден признать, каждый наш полет казался мне недостаточно длительным.

Не глядя на дракона, тихо призналась:

– А мне – нестерпимо долгим.

Могучие руки крепко прижимали меня к телу дракона, а потому я почти физически ощутила, как его сердце пропустило удар. Почувствовала, но никак не отреагировала. Мне хотелось, чтобы все это прекратилось. Намеки, разговоры, домогательства, демонстрация неприкрытого алчного желания обладать мной. Я устала чувствовать себя добычей. Добычей дракона. Сначала одного, теперь второго. А между Стентоном и Арнелом я находила все больше общих черт, сменился лишь вектор интереса. Профессору я была интересна исключительно в научных целях, лорду Арнелу же требовалось все. Все и сразу. А мои чувства в данном раскладе никого не интересовали. Включая меня. И хуже всего то, что меня они не интересовали в большей степени, нежели других.

– Как прошел ужин с четой Горданов? – отстраненно-любезно поинтересовался лорд Арнел.

– До вашего появления, все проходило безукоризненно, – тем же любезно-светским тоном ответила я.

– Я все жду, когда же вы, наконец, произнесете что-либо в духе "До вас, лорд Арнел, вся моя жизнь была безоблачна, безупречна и безукоризненна".

Бросив взгляд на безупречное лицо лорда Арнела, я ощутила, что холод, терзавший меня физически, теперь начал терзать и морально. Холод разливался внутри…

Я вдруг подумала о том, а была ли моя жизнь хоть когда-нибудь безоблачна, безупречна и безукоризненна? Безупречна и безукоризненна возможно да, но безоблачна?..

– Мне было девять, – я не знала, почему вдруг заговорила об этом, дрожа от холода и единственным спасением для себя ощущая теплые руки лорда дракона, – я носилась по парку с детьми… нас было много. Помнится, проходило какое-то торжество, кажется, одна из моих тетушек в тот день сочеталась браком, и пока взрослые праздновали, мы, дети, были предоставлены самим себе. Не знаю, в какой момент, Барти Уотторн придумал новую забаву – он утащил кувшин с ягодным пуншем, алкогольным пуншем, и заставлял всех выпивать по стакану. Сначала это выглядело забавой, но когда смеющиеся подростки подтащили к Барти четырехлетнего малыша, будущего герцога Клеймора, это было уже не смешно. Но в саду не было юных джентльменов, которые могли остановить его, а нам, леди, не пристало ябедничать, и ни одна из девочек не посмела сдвинуться и с места. А малыш плакал, ему было страшно… и я нарушила все правила.

Дракон молчал. Но мне не требовалось поднимать головы, чтобы ощутить его участие и увидеть понимание в его черных глазах представителя совершенно иной расы.

– Я ударила Барти Уотторна кувшином с пуншем. Сначала пыталась отобрать и вылить, но ему было четырнадцать, а я в его понимании еще не являлась той леди, что в силу возраста уже неприкосновенна, а потому все закончилось безобразной дракой. В какой-то момент я оказалась сверху, занеся тяжелый стеклянный кувшин над головой Барти… В следующий, я обрушила сосуд со всей имеющейся во мне силой.

Одно из самых тяжелых воспоминаний моего детства. Белое платье – порванное, испачканное кровью и пуншем, растрепавшиеся локоны, с лентами перемазанными кровью, белые перчатки, с которых капала кровь Барти. И сам Барти Уотторн, оравший так, что его крик застыл у меня в ушах и я часто просыпалась от него в кошмарах.

– Это был последний безоблачный день в моей жизни, – тихо закончила я.

Лорд Арнел выдержал недолгую паузу и спросил:

– Что они сделали с вами?

Как описать все это? Розги, плеть, лишение десерта, любого десерта. Я вдруг только сейчас поняла – профессор Стентон, водил меня по утрам по кондитерским, потому что каким-то своим драконьим чутьем понял, что я обожаю сладости. Пирожные, конфеты, безе, мятный лукум – все то, что было для меня под запретом на долгие годы. И розги – каждый субботний вечер…

– Меня наказали, – просто ответила я.

Первое, что я сделала, начав изучать магию исцеления – уничтожила шрамы на своих ладонях, все шрамы.

– Вы осуждаете своих родителей? – негромко спросил лорд Арнел.

Что я могла ему ответить на это? После недолгого размышления, я ответила:

– Нет.

– Нет? – переспросил Арнел. – Они избили вас, несмотря на то, что вы, проявив честь и отвагу, спасли ребенка, неспособного защититься самостоятельно. Но вместо похвалы и поддержки вас наказали?

Впереди засияли огни поместья Арнелов.

Поместье изменилось.

Три степени защиты. Первая – барьер внутри самого дома, и сейчас каждая представительница рода Арнел была под тотальным контролем, за ними следили, за всеми, кому исполнилось больше пяти лет. Вторая – барьер над самим замком, и это было посильнее того, что Арнел установил над городом. Третий погодный, почти как прежний, только усиленный во много раз.

– Знаете, меня искренне удивляет, откуда у вас столько сил, – не удержалась я. – Вы контролируете город, поместье, выслеживаете шпионов Карио, и ко всему прочему умудряетесь заниматься транспортировкой меня, хотя я вполне могла бы перемещаться и в экипаже.

– Могли бы, – согласился дракон, – но видите ли, в моей беспросветной жизни, которая давно походит на все усиливающийся кошмар, единственной радостью, единственным ради чего я заставляю себя держаться, являетесь вы и это пусть недолгое, но ощущение прикосновения к вам.

И лорд Арнел мягко опустился на территории поместья, защищенной от непогоды. Здесь мгновенно стало теплее, а сама я рада была пройтись и немного размяться, перед долгой изматывающей ночью, которая ждала меня впереди.

– И все же, – дракон шел рядом, пытаясь приноровиться под мой шаг, потому как прекрасно знал – идти мне сейчас было нелегко, – почему вы простили своих родителей?

Миновав еще несколько шагов, я остановилась, постояв немного, вскинула голову и глядя в черные полные скрытой ярости глаза лорда Арнела, ответила правду:

– Они пытались меня защитить.

– От чего? – последовал мгновенный вопрос.

Я невольно грустно улыбнулась и ответила вопросом на вопрос:

– Как объяснить вам, любителю игнорировать, нарушать и в целом не обращать внимания на правила морали, о том, что случается в приличном обществе с теми, кто посмел… их нарушить. Как?

Арнел сложил руки на могучей груди, посмотрел мне в глаза и сказал:

– Как получится. Но я очень прошу вас – попытайтесь. Пожалуйста.

Если бы он потребовал ответа. Если бы остановил меня сам. Если бы в его голосе хоть промелькнули повелительные нотки, я бы промолчала. Но и во взгляде, и в тоне была лишь просьба, и я не стала ничего скрывать. И с трудом подбирая слова, начала пытаться объяснить:

– Я искалечила Барти Уотторна. В тот момент ослепленная видимо злостью и негодованием, я не заметила в какой момент стеклянный кувшин лопнул, и продолжала наносить удары. Возможно, не ударь Барти меня первым, тогда… возможно, все произошло бы иначе. Но я получила удар в живот такой силы, что все дальнейшее происходило как будто не со мной. Я ведь не могла так… поступить…

Почему-то взгляд остановился на руках, затянутых в черные перчатки… шрамов там больше не было, но иногда мне казалось, что они стягивают кожу, все еще стягивают, словно они там есть.

– Я единственная дочь в семье мистера, но не лорда – мой отец лишь второй сын, а потому дворянский титул, как известно, нам не полагается. Но отцу удалось сколотить состояние, весьма приличное даже по столичным меркам, однако – я единственная дочь в семье. Таким образом все состояние и наследство могло отойти либо моему супругу, то есть мне, либо моему кузену, лорду Уэстермору. Для моих родителей мой брак означал возможность передать все, что они заработали, своим внукам. А я в девять лет изуродовала лорда Бартоломео Уотторна, причем так, что ни один целитель не сумел спасти его лицо от шрамов. Как вы думаете, лорд Арнел, девочка, в девять лет совершившая подобное чудовищное изуверство, может когда-либо претендовать на брак с достойным джентльменом?

Лорд Арнел не сказал ни слова.

Мне пришлось продолжить:

– Родители пошли на все требования Уотторнов, чтобы, когда наступит срок, меня, могли представить в сезон дебютанток, и таким образом обеспечить мне возможность заключить брак с тем, кто мне хотя бы понравится, хотя бы только понравится. Они хотели для меня счастья.

– Избивая вас? – сухо уточнил Арнел.

– Гувернантка была прислана Уотторнами, – вот такое вот простое объяснение.

Звучало действительно просто. На деле все было чудовищно. И я не знаю почему, но внезапно с каким-то ожесточением я решительно продолжила, глядя на прекрасное украшенное рождественскими украшениями поместье Арнелов:

– Каждое рождество мы справляли в городском доме Уотторнов. Это не обсуждалось, никогда. Ведь, по словам леди Уотторн "Барти имеет право видеть твои шрамы, раз уж ты наградила его собственными". Чудесный рождественский подарок, вы не находите? – с совершенно ненужным и неуместным волнением спросила я, чувствуя как глаза жгут слезы. – Каждое рождество Барти преподносили множество подарков, но единственное чего он с предвкушением ожидал – это вида моих покрытых тонкими полосками шрамов рук. Его излюбленный подарок.

Очень осторожно Арнел коснулся моих ладоней, взяв обе, нежно провел большими пальцами по тыльной стороне и промолчал. О, я была так благодарна ему за это. И за поддержку, которой не просила и не ждала, и от того она была в тысячу раз трогательнее и значимее. И я лишь усилием воли заставила себя остаться на месте, вместо того чтобы сделав шаг, спрятать лицо на груди дракона, который все же был мне так дорог.

– Что было после? – тихо спросил Арнел.

Я высвободила свои ладони из его нежного захвата, зябко сложила руки на груди, и все так же глядя на поместье Арнелов сдержанно ответила:

– Мне было пятнадцать, когда двадцатилетний Барти на очередном праздновании Рождества официально и громогласно сделал мне предложение.

Судорожно сглотнув, тихо продолжила:

– Это было столь чудовищно, что даже моя мать, которая находилась под полным влиянием леди Уотторн, попросила отложить помолвку в силу моего излишне юного возраста. Однако… слова были сказаны. Меня более не ожидал никакой бал дебютанток, Уотторны сделали свой чудовищный шаг первыми. Отец был против. Кто как ни он прекрасно знал, что все заработанное им состояние Барти спустит на лошадей и карточные игры, но… особого выбора нам не предоставили. К следующему рождеству, в мои шестнадцать лет, предполагалось заключить брачный договор и все формальности. А в сочельник, за несколько часов до заключения помолвки Барти Уотторн был застрелен на дуэли одиннадцатилетним герцогом Клеймором.

– Четырехлетний малыш вырос и научился защищать не только себя, но и тех, кто когда-то спас его… Что ж, теперь я понял… – с удивительной теплотой в голосе произнес лорд Арнел.

С крайне непонятной мне теплотой, и я подняла взгляд на дракона, молчаливо требуя объяснений. И, к моему огромному счастью, они последовали.

– Мальчишку звали лорд Честер Мортон, наследный герцог Клеймор. Мы пересеклись в столичном доме Кристиана. Мальчишка настойчиво стучал в дверь рукоятью тяжелого семейного револьвера, Кристиан в свойственной ему манере игнорируя шум, отсыпался после приезда с юга. И я, вернувшийся оттуда же, более всего желал приобщиться к теплой ванне и мягкой постели, но по лицу мальчишки скользнула предательская слеза, и то как быстро он ее стер… В тот вечер мне пришлось лечь поздно. На следующий еще позднее. Стрелок из герцога Клеймора был крайне посредственный, но упорства – упорства в нем было не занимать. И стрелять он научился более чем превосходно, за что был мне и Кристиану крайне благодарен. Маленький суровый мужчина, все равно оставался ребенком – помнится, на рождество мы отправили ему по подарку. Кажется, я не удержался, и подарил ему игрушечный пистолет.

Арнел сдержанно улыбнулся.

А я стояла, глядя на него, и просто не могла осознать все это. Как он, измученный и вымотанный путешествием с юга, а это не менее шести суток на поезде, несмотря на усталость и закономерную раздражительность, не прогнал прочь этого гордого мальчика? Напротив – выслушал, начал заниматься с ним, помог.

– Почему? – вопрос сорвался с губ и улетел облачком пара в ледяном морозе.

Дракон улыбнулся, протянув руку, прикоснулся к моему лицу, как к какой-то неимоверной драгоценности, пожал плечами и ответил:

– Не знаю. Возможно, потому что увидел в нем себя. Не в настойчивости, не в том, что он уже несколько часов неустанно бил рукоятью револьвера в запертую дверь, а в том, что даже в такой ситуации не желал никому демонстрировать свою слабость.

И я сделала шаг, повинуясь не ведомо каким чувствам, просто шаг, чтобы даже не обнять – а оказаться ближе, поддержать, пусть даже и так убого, но по-другому я не могла.

– Вы пересекались с ним в дальнейшем? – нарушая приличия и обнимая меня, спросил лорд Арнел.

– Да, – я почувствовала, что согреваюсь в его объятиях. – В день похорон, герцог Клеймор прислал мне полагающийся случаю черный траурный конверт. Но вот в нем, вопреки всем правилам, содержалась яркая красочная поздравляющая с рождеством открытка, и слова: "И пусть более ни одно Рождество не омрачит вас".