Текст книги "МИ 7. Бой со смертью (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Чуть не споткнулась от первой части его фразы.

И не сдержавшись, высказалась:

«Я бы никогда не легла в вашу постель!»

«Ты в ней спала неоднократно, – издевательски напомнил ректор. И добавил: – Но в общем и целом, вероятность того, что ты принадлежала бы мне – сто процентов».

«Ни-ког-да!» – сбегая по ступеням вниз, отчеканила я.

«Заметь, в конце прозвучало «да», – явно издеваясь, произнес лорд Гаэр-аш. Но затем, уже практически без тени издевки: – Риаллин, я некромант с очень, очень, очень высоким положением в обществе. Ты – всего лишь девчонка, без защиты, покровительства и семьи. Мне продолжать?»

Продолжать ему не потребовалось – едва Эдвин распахнул дверь, я увидела Гаэр-аша равнодушно по отношению к стихии, стоящего под ударами снежной бури. Черные волосы были собраны, черная майка открывала плечи и мускулистые руки, в руке он держал огненный шар, поигрывая им так, что сразу стало ясно – кому-то не терпится запустить магией в меня.

– Угадала, – усмехнулся ректор.

Подбросил шар, шепнул что-то и магическая шаровая молния помчалась в меня.

– Два круга вокруг дома, – приказал Эдвин, сотворяя меч для себя, ректор уже достал собственный.

Я увернулась от первого удара магии, но затем была вынуждена, едва ли не скатившись с лестницы, помчаться вперед, ощущая гудение нагоняющей энергии. И пришлось уходить от ее выпадов, потому что я подозревала, что от столкновения мне лично приятно точно не будет.

***

Два круга я пронеслась, практически не оглядываясь, и едва не свалилась, повиснув на Эдвине, который стоял, опираясь на свой меч и явно меня ждал. Шар самоликвидировался яркой вспышкой, едва я добежала до Харна, а ректора уже во дворе не было.

– Кто победил? – тяжело дыша, и цепляясь за рубашку некроманта, спросила я.

– Мастер Меча, естественно, мне еще лет семь до его уровня, – нехотя ответил Эдвин и придержал меня, обняв за талию.

– Ничего, догонишь, – сделала я уверенное заявление, и чуть не сползла по нему на стылую покрытую снежным настилом землю.

– Полагаешь? – Эдвин распылил собственный меч, и обнял меня, удерживая от падения.

– Даже не сомневаюсь, – все так же надрывно дыша, заверила я

И не поняла в какой момент, поддержка вдруг превратилась в крепкие объятия.

– Риа, – прошептал Эдвин, касаясь губами моей щеки, – ты собираешься уничтожить отступников?!

Я запрокинула голову, посмотрела в его глаза, улыбнулась и с вызовом спросила:

– Полагаешь, смогу?

– Даже не сомневаюсь, – как-то совершенно мрачно, ответил Харн. – Вопрос в том, какой ценой?

– В лучшем случае ценой крови кошки, – беззаботно сообщила ему.

– А в худшем? – мгновенно спросил Эдвин.

Широко улыбнувшись, ответила:

– Мы все умрем!

– Какой потрясающий повод для радости, – съязвил парень. И устало добавил: – Пошли завтракать, Гобби не единственный, кому сегодня силы понадобятся.

***

Когда-то давным-давно, в той другой жизни, которую я сейчас едва ли помнила, папа рассказывал мне о войне. И он говорил, что каждый раз, перед боем, два полководца ведут мысленный разговор друг с другом. Они поднимаются на высокий холм, и стоят, заложив руки за спину. И там, взирая на врага, мысленно спрашивают: «Куда же ты сволочь ударишь сперва-наперво?» или «Хотел бы я увидеть твою рожу, когда я взорву всех твоих всадников, к…», или еще много чего, но тут обычно появлялась мама и отец прекращая сквернословить, говорил: «И два полководца неизменно ведут мысленный диалог друг с другом, моя принцесса».

Так, а к чему я все это вспомнила – папа ни разу не упомянул, что полководцы перед боем плотно завтракали. Видимо потому, что никто не ел. Вообще.

Стол был заставлен хлебом, булочками, сдобой, ветчиной, сыром и всей прочей снедью, но никто ничего не ел. Кроме меня и Гобби, который и мне принес тарелку с ночным супом. Кстати, ел сейчас Габриэль со всей грацией истинного лорда и его ничуть не смущали откровенно злые взгляды как Норта, так и Гаэр-аша, вероятно сказывалась выдержка придворного. Собственно в итоге ели я и Гобби, остальные смотрели на нас.

– Между прочим бой, силы понадобятся, – напомнила я.

Злые взгляды на миг соскочили с Гобби на меня, от чего мой и так не слишком сильный аппетит отбило напрочь, а после все снова посмотрели на Габриэля.

– Слушай… те, – начал было Норт.

– Да-да, – живо отозвался гоблин.

– Не сейчас, – оборвал готовый было начаться разговор лорд Гаэр-аш.

– Ну почему же? – грациозно зачерпывая суп ложкой, произнес Габриэль, – если лорд Дастел желает, он вполне может начать заведомо обреченную на провал речь со слов «Серокожий, убрал свои грязные руки от моей женщины». Мне воистину будет крайне любопытно сие выслушать.

Я чуть не подавилась, и сидящий слева от меня Норт, любезно похлопал по спине, при этом пристально взирая на Гобби.

– О нет, что вы, – лорд Гаэр-аш тоже был сплошная любезность, – Норт вполне может начать с: «Если по твоей вине, морда серокожая, моя женщина сегодня сдохнет…»

Ну и если они добивались того, чтобы у Габриэля весь аппетит сдох – то да, они этого добились.

– Сегодня никто не умрет! – откровенно психанула я.

И все вернулись к тому, кто, чем был занят – мы с Гобби к еде.

Лорд Гаэр-аш к неожиданному:

– Норт, мы с Риаллин сегодня поженимся.

У меня ложка выпала из рук, громко плюхнувшись в тарелку и разбрызгав часть супа на салфетку.

– Что? – не понял Дастел, удивленно глядя на ректора.

Габриэль перестал есть, так же напряженно взирая на главу Некроса.

– Священник только что прибыл, – сообщил как нечто само собой разумеющееся Гаэр-аш.

И спокойно посмотрел ни на Норта – на гоблина.

Словно все это было вызовом конкретно ему.

– Итак, – Габриэль отодвинул от себя тарелку, сел ровнее, сложил руки на груди, – я так понимаю, это ваша «превентивная мера» лорд Гаэр-аш?

– Ответ на ваши действия, лорд ДеаРаньер, – ядовито улыбнулся Гаэр-аш.

И продолжая взирать исключительно на гоблина, сообщил всем нам:

– Ночью, на территорию столицы седьмого королевства по личной просьбе лорда Габриэля ДеаРаньер был доставлен личный поверенный гоблинского императорского двора, с соответствующими бумагами, печатью и знаком императорского рода. Более того – на территории столицы находится гоблинский отряд быстрого реагирования под предводительством лорда Ыгырха, с приказом, независимо от исхода боя выкрасть Риаллин кен Эриар, и доставить к поверенному, для официального закрепления ее нового статуса. – И после всего этого издевательски поинтересовался:– Гобби, ты реально поверил, что я не узнаю?

Габриэль сглотнул. Нервно и судорожно.

А я сказала уверенное:

– Лорд Гаэр-аш, независимо от ваших мотивов, я за вас замуж не выйду! Никогда!

И я вернулась к завтраку. Молча.

– Дорогая, – раздалось издевательское в тишине, – собственно, тебе следовало бы с самого начала обратить внимание на то, что твоим мнением никто не интересовался. Я поставил в известность Норта, что касается конкретно вас, леди кен Эриар, как ваш опекун до вашего совершеннолетия подобные вопросы я могу решать единолично.

И отсалютовав потрясенной мне бокалом с вином, лорд Гаэр-аш издевательски сделал глоток.

– Знаете, я как-то была настроена сегодня на один бой, а не на два! – нервно сообщила ректору.

Насмешливая ухмылка главы Некроса была мне ответом.

Несколько секунд я напряженно смотрела на него, а затем вдруг вспомнила слова дяди Тадора о том, что рано или поздно но темный лорд сорвется. «Гаэр-аш сжег тебя не то чтобы намеренно, но не случайно. Наследие Мрака сыграло свою роль, и в момент твоего ослабления его тянуло к тебе. Его тянуло с такой силой, что твое выгорание было лишь вопросом времени. И насколько я знаю тех, в ком пробуждается наследие Мрака – его будет тянуть сильнее. Настолько, что момент, когда он заберет тебя себе – тоже лишь вопрос времени».

И Гаэр-аш улыбаться перестал.

А я теперь очень внимательно смотрела на него, и вопрос я задала вслух:

– Лорд Гаэр-аш, а вы уверены, что принятое решение было принято именно вами, а не «наследием Мрака»?!

Уверенности не было. Ни у него, ни у меня. Слишком наглядным был пример с моим выгоранием, слишком нерациональным поступок Гаэр-аша сейчас.

«Вы ведь могли оформить все не ставя в известность ни меня, ни Норта» – мысленно произнесла я.

«Мог», – сухо ответил ректор.

«Могли бы уведомить лишь Габриэля», – продолжила я.

И снова почти безжизненное:

«Мог».

Я опустила взгляд, посидела, глядя в тарелку перед собой, а затем поставила в известность всех:

– Если у меня все получится, кровь Кошки сегодня выгорит дотла. Это мое решение. Мое личное решение. И этот дар крови – убьет меня рано или поздно, если я от него не избавлюсь.

Поднявшись, я посмотрела на ректора, который очень мрачно взирал на меня, и спросила:

– Габриэль, ты со мной?

Гоблин кивнул и поднялся.

***

Когда мы вышли в коридор, Гобби тихо произнес:

– Я пытаюсь тебя защитить.

– Я поняла, – грустно улыбнулась ему, – но, я полагаю, этого не потребуется.

– Почему? – мгновенно спросил зомби.

– Потому что, Габриэль, – я вошла в свою комнату и придержала дверь для него, – сгорит это проклятая кровь, сгорит и желание мной обладать у… да у всех.

Дверь закрыл Гобби, я же подхватив свою одежду, ушла в ванную переодеваться.

– Насколько ты уверена, что сможешь избавиться от крови Проклятой Калиан? – раздался приглушенный дверью вопрос Гобби.

– На сто процентов, – ответила я.

Второй вопрос он задал, когда я уже вышла из душа и вытиралась.

– Какова вероятность, что магия выгорит у тебя полностью?

Несколько помедлив, ответила:

– Значительная.

Когда я выходила из ванной, уже в костюме для боя и с мантией на плечах, Габриэль сидел за столиком, постукивая пальцами в перчатке по столешнице, и меня он встретил вопросом:

– Ты знаешь, как маги человеческие маги относятся к выгоревшим магам?

Знала. Хорошо знала. Но перед глазами был Норт и его «Моей магии хватит на нас двоих», а еще…

– Габриэль, – я протянула руку, демонстрируя кольцо и трещину, которая стала более явной, – или я выжгу эту кровь, или магия Смерти поглотит меня. Одно из двух.

Он недоверчиво посмотрел на меня, я, поправляя заколку от Илланиэля, пояснила:

– Слишком сильный дар магии Смерти для моего довольно посредственного источника. И то, что для Калиан было нормальным – меня убивает. Причем вполне явственно. Так что выжигание магии крови это вопрос выживания сейчас.

Габриэль покивал, а затем вдруг спросил:

– Ты говоришь все это, чтобы ни я, ни некроманты не вмешивались?

Вздрогнув, я замерла под его очень проницательным взглядом, и тихо сказала:

– Это правда.

– Ее часть, – не согласился Гобби.

Указав на кольцо, невесело подытожила:

– Ее значительная часть, учитывая, что артефакт из стали Хаоса трещит по несуществующим швам.

И пройдя к прикроватной тумбочке я взяла обезболивающее, которое дала Айшарин. Вместо одной капсулы выпила две. Оставшиеся, подумав, передала Гобби.

– Возможно, помогут, – сказала, подойдя, и высыпав их на его ладонь. – Это обезболивающее.

– На случай, если я оживу?

– На момент когда ты оживешь, а не «если», – поправила я, одновременно проверяя Нагарэнт и посылая импульс в артефакт Кхада.

– Он говорит – сегодня, – тихо сообщил Гобби.

Я улыбнулась.

И вздрогнула, от раздавшегося грохота.

Постучав в двери так вежливо как умеет только Эдвин, некромант вошел, едва ли глянул на меня, помешивая краску в баночке внушительной кисточкой, подошел к поднявшемуся Габриэлю и с вдохновением бойца перед боем наносящего маскирующую краску на лицо, принялся расписывать мое умертвие. Через пару минут Гобби выглядел так, как в принципе и должно выглядеть несвежее умертвие, и зубы, на которые я даже не обратила внимания, Эдвин ему так же зачернил. Смотрелось… в меру жутко, как и должно было смотреться собственно.

– Все, все готовы, – завершив, объявил некромант. – Поехали.

Глава шестая: Мертвые бои

Забавно, но когда ждешь значимого события, всегда кажется, что ты к нему готов… а едва время пришло, отчетливо понимаешь – ни готов, ни капли. Я сидела в карете напротив Гаэр-аша и Дана, зажатая между Нортом и Эдвином, и переводила взгляд с одного некроманта на другого, понимая, что возможно вижу их всех в последний раз.

И мне было страшно.

Действительно чудовищно страшно, потому что нашим противником выступал не просто отступник, а тот, кто убил моего отца – выдающегося боевого мага, тот, кто отомстил за свою мнимую смерть так жестоко, тот, кто фактически захватил власть над не признающими вообще никаких авторитетов сумасшедшими гениями. И чем больше я об этом думала, тем страшнее становилось.

– Все будет хорошо, – Норт мягко взял за руку, сжал мою ладонь.

– Я бы предпочел выйти на арену, – не согласился с ним Эдвин.

– Ты должен контролировать Танаэша, – сухо напомнил лорд Гаэр-аш.

– Постарайтесь не допустить царапин на груди, – прошептала я.

Надеялась, что они это и так вспомнят, но все же.

И еще, на всякий случай:

– Когда Ульгер Шерарн схватит меня – не вмешивайтесь.

И рука Норта, сжимающая мою ладонь – заледенела.

– Какой неожиданный поворот, – язвительно произнес ректор. – Что-нибудь еще, дорогая?

Могла бы промолчать, но я подняла взгляд на лорда Гаэр-аша и холодно ответила:

– Я имею право на месть, как дочь человека, которого он убил.

В карете стало тихо.

А затем Гаэр-аш холодно сказал:

– Эдвин, на арену выйдешь ты.

Я замерла, неверяще глядя на Гаэр-аша. Рядом с явным облегчением выдохнул сам Эдвин, Норт мгновенно произнес:

– Я переправлю Рию к родителям.

Дан усмехнулся и выдал:

– Давно бы так.

Я почувствовала себя преданной. Всеми разом и по отдельности. Медленно отняла руку у Норта, с ненавистью посмотрела на лорда Гаэр-аша и стараясь сохранять спокойствие, тихо ответила:

– Замечательно. Мой артефакт из стали Хаоса продержится еще максимум сутки, но к тому моменту, когда спасать меня будет поздно, собственно и от вас троих, – я указала на Дана, Эдвина и Норта, – уже ничего не останется.

– Ничего, справимся, не в первой, – усмехнулся Дан.

Я посмотрела на Эдвина, он ответил мне усталым:

– Риа, нам всем так будет спокойнее.

Мой взгляд на Норта – Дастел отвел взгляд, чувствуя себя виноватым. Посмотрев на ректора, поняла, что ему даже стыдно вообще не было, он просто нагло смотрел на меня в ответ. Некромант, Тьма его, сильнейший в королевстве, соответственно совестью не обремененный в принципе.

Ну а я… я тоже некромант, если честно.

И я молча сняла артефакт с руки, продолжая все так же пристально смотреть в глаза лорда Гаэр-аша.

После чего посидела, демонстративно разглядывая свои идеально подпиленные ногти, пока все остальные не дышали в прямом смысле слова, невинно оглядела напряженных как струна мужчин, и мило улыбаясь, подвела итог:

– На арену выхожу я. Когда Ульгер Шерарн меня схватит – вы не вмешиваетесь. И на будущее – не надо злить черного артефактора.

Они смогли дышать, лишь когда я вернула браслет на место.

Я демонстративно смотрела в окно, давая время всем прийти в себя.

«Тварь!» – мысленно сообщил Гаэр-аш.

– Риа! – прохрипел рядом Норт.

– У нас была договоренность, – продолжая смотреть в окно, отчеканила я. – Я в курсе, что вы с самого начала пытались ее нарушить, вы были в курсе, что я с самого начала была против. Приняв сейчас решение за меня – вы перешли границу, соответственно – и я перешла границы. Я очень люблю всех вас… троих, – любить Гаэр-аша я лично отказывалась напрочь, – и я не хочу потерять, несмотря на все ваши… недостатки. Просто не мешайте мне, пожалуйста, как не мешали, когда я создавала Эль-таимы. Тогда тоже было опасно, тогда тоже было на грани, тогда я тоже рисковала… но вы мне доверяли. Мне и сейчас очень нужны ваше доверие, поддержка и помощь.

– Ты упустила одну деталь, Риа, тогда ты умерла! – зло произнес Норт.

– На пару секунд, – я повернулась и посмотрела на него.– Но этим, спасла и себя, и вас, и всех, кто присутствовал в таверне. Потому что без Эль-таимов удар чистой Тьмы не выдержал бы никто.

А затем, сложив руки на груди, добавила мысленно:

«Последний раз, когда вы меня оскорбляли, вы были под влиянием собственной крови, лорд Гаэр-аш».

И на ректора я посмотрела с вызовом.

«Полагаю, вам стоит подумать об этом, – добавила, практически требуя».

И никак не ожидала услышать в ответ:

«Тадор был прав – это оказалось лишь вопросом времени».

По спине прошелся холодок.

Но дальше было только хуже:

«Я физически не могу выпустить тебя на арену».

Пристально глядя на него, вдруг вспомнила:

«Наследие Мрака так же есть в Эдвине и Норте».

«Да», – подтвердил Гаэр-аш.

То есть по своей сути, а конкретно всей своей сутью наследуемой из Мрака и Норт и Эдвин тоже категорически против, чтобы я выходила на арену, и фактически против выжигания магию Кошки. В таком контексте, гораздо проще оказалось, произнести вслух:

– Если я не избавлюсь от этой крови – я умру. Да не сразу, а через месяц-два-три, но гарантированно. Об этом косвенно сообщил лорд Эллохар, когда понял что у меня слишком сильный дар магии Смерти, об этом прямо сказал его призрачный змей Тараг. И судя по тому спектру ощущений, который я испытала до создания артефакта из стали Хаоса, могу сказать прямо – гораздо милосерднее с вашей стороны будет медленно резать меня на части, чем оставить на растерзание подобной участи.

И на этом карета остановилась.

Никто не вышел, даже когда Габриэль ехавший отдельно с остальной боевой нежитью, распахнул дверцу кареты. Некроманты все равно продолжали сидеть.

Гоблин оглядев всех, молча протянул руку мне.

И я царственно покинула экипаж, в котором царила мертвая тишина.

А затем, стоило мне выйти, дверной проем вспыхнул сиянием экранированного щита, закрывшего от меня явно начавшийся в карете разговор. Гобби, заметивший это, хотел было что-то сказать, но умолк, ощутив еще раньше, чем я, приближение команды АнМора.

И практически сразу из кареты вышел Норт, встав передо мной и практически закрыв от взглядов команды второго королевства.

– Ммм, а я думала вы там… разговариваете, – язвительно протянула я.

– Не о чем разговаривать, – Норт пристально смотрел на идущих в десяти от нас Аббара Джуда и следующую за ним змею Хамману. – А ты… ты…

Он заставил себя заткнуться.

– А я, Норт, еще там, под постаментом в Некросе, по-моему, дала вам троим понять, что со мной так поступать нельзя! – откровенно сорвалась я.

Он посмотрел на меня, затем взял мою ладонь, приложил к своей груди напротив сердца, и тихо сказал:

– С самого начала, как выяснилось, кто за всем этим стоит, мы договорились, что отстраним тебя лишь в одном случае – если для тебя все это станет местью. Потому что желание отомстить, делает человека слепым и неосторожным, Риа. Артан сейчас задал прямой вопрос, ты дала прямой ответ «Я имею право на месть».

Он больше ничего не произнес, но он заставил меня ощущать как сильно и нервно бьется его сердце, а в его глазах открыто читался вопрос: «А что еще мы должны были сделать, Риа?». Я помолчала, не зная, что на это сказать.

– Да, я против того, чтобы ты выходила на арену, – тихо произнес Норт. – Вчера я едва успел спасти тебя, успею ли сегодня – тот еще вопрос. Мне страшно, Риа, у меня дыхание перехватывает от мысли, что могу не успеть и потеряю тебя, понимаешь? И да, мы собирались нарушить договоренность, и мне плевать насколько я в этой ситуации не прав, если на кону стоит твоя жизнь. И тут ты сообщаешь… это, а лорд Эллохар подтверждает. Как и то, что на кошках ломаются все артефакты, и сталь Хаоса тебя не защитит.

То есть они там в карете не разговаривали, они проверяли информацию.

Я отняла свою руку у Норта.

Он с болью во взгляде проследил за моим жестом, и сказал:

– Я не хочу терять тебя… снова.

Мне хотелось ответить, что терять можно лишь то, что по-настоящему имел, но это было бы ложью. Он не хотел терять меня, я не хотела потерять их всех. И больно сейчас было нам обоим, мне потому, что не доверяли они, ему, потому что понял – больше не доверяю я.

– Сколько секунд ты будешь умирать на этот раз? – прямо спросил Норт.

– Минуту-полторы, – назвала я максимум.

Он сжал челюсти так, что на скулах задергались жгуты желваков, выдавая его ярость. А мне сейчас не ярость, мне сейчас поддержка очень нужна была. Просто поддержка, просто доверие… но ничего этого не было. Ничего не было, кроме четкого осознания, что я не просто совершенно одна, мне еще и помешать могут.

А что будет потом? Когда во мне не останется ничего, кроме меня самой? И я вдруг подумала, что сейчас Норт смотрит на меня с любовью, а посмотрит ли он на меня после того, как все будет кончено? И если посмотрит, что будет в его глазах?.. А имеет ли это значение? Я ведь даже не знаю, будет ли у нас это «потом»… До «потом» еще нужно было дожить, и как минимум – выйти на арену, а я уже не уверена в том, что их кровь мне это позволит. И если сдержанный Гаэр-аш сорвался, опустившись до оскорблений, что станет с Нортом и Эдвином, когда в них проснется их «наследие Мрака»?!

– Норт, – я сделала шаг к нему, вглядываясь в такой уже родной и близкий фиолетовый отсвет в его глазах, – ты меня любишь?

Я не знала будет ли его любовь правдой потом, но для того чтобы было «потом», мне нужно было чтобы он сейчас вспомнил о своей любви.

А услышала напряженное:

– Почему ты спрашиваешь?

Потому что если я не выйду на арену, я уже никогда не смогу об этом спросить. Не у кого будет спрашивать, и некому. Но Норт не ответил, просто ушел от ответа, задав напряженный вопрос… да и в целом выглядел напряженным. И я боялась, ужасно боялась того, что в критический момент, они снова поведут себя как… как истинные некроманты – и попробуют убрать меня, даже не до конца осознавая, чем будут руководствоваться. Боюсь, они уже не осознавали этого…

– Просто вопрос, – как можно более безмятежно отмахнулась я. – Так мы идем?

Мы шли, да. Из кареты уже вышли Гаэр-аш, Дан и Эдвин. Последний был мрачнее тучи, первый в принципе тоже, Дан просто казался потрясенным до глубины души, а я… я не стала ничего говорить никому из них. Я прощалась мысленно, отчетливо ощущая разрыв связи со своим ваэрра. Я прощалась с Даном, и его шутками, прощалась с надежным Эдвином, на которого всегда можно было положиться, и я прощалась с Нортом, которому не сказала и уже никогда не скажу о своих чувствах.

– Я физически не могу выпустить тебя на арену, – вдруг произнес Дастел.

Где-то я это уже слышала…

– Норт – это не ты, – тихо пояснила я. – Это наследие Мрака в тебе. Когда рядом с тобой носитель древней крови, ты становишься сильнее. Твоя кровь это знает, и старается сохранить инструмент усиления.

– Все так просто? – мрачно переспросил он.

– Все гениальное всегда просто, – едва слышно ответила ему.

– С Артаном то же самое? – мгновенно уточнил Дастел.

– Полагаю, сильнее в разы, – безразлично ответила я.

Действительно безразлично. Потому что я все понимаю, я вообще в принципе многое способна понять, но не простить. Прощать я, по словам самого же лорда Гаэр-аша была не способна, возможно – он был прав.

Восстановление связи с ваэрра я почувствовала так же, как и ее разрыв. Ощутила ярость, злость, чувство бессилия и новый порыв ярости, и все это было лишь отголоском того, что испытывал сейчас сам глава Некроса. Жуткий спектр эмоций.

«Тебе не стоило снимать артефакт, – вдруг мысленно произнес Гаэр-аш».

«Вы снова пытаетесь обвинить меня в том, что происходит с вами, – парировала я.»

«Полагаешь, в этом виноват кто-то иной?»

«Полагаю, вы сами, – после недолгого размышления ответила я. – Так же полагаю, что ваша кровь и ваше наследие Мрака достаточно давно пытались найти возможность проснуться. Вы никогда не задумывались, от чего воспринимали и королевский дворец и Некрос как место заточения? И как быстро изменилось ваше отношение к Академии Некромантии, когда там появилась я?»

«Молниеносно…» – едва различимым эхом отозвался лорд Гаэр-аш.

Я не видела его, мы с Нортом шли впереди, на шаг позади нас Эдвин и Дан, но я ощутила, что ректор остановился. Просто почувствовала это.

«Все же я очень точно обозначила свою роль для вас – инструмент для усиления. Всего лишь инструмент. Как артефакт, только живущий, мыслящий, и желающий получить свободу.»

Забавно. Больно, правда, но забавно же. Я, артефактор, вдруг осознала, что для ставших близкими мне людей, сама являюсь своеобразным… артефактом. Но, то, что возможно в Мирах Хаоса было нормой, для меня, человека, являлось убийственно неправильным.

В глазах заблестели слезы – и это отрезвило вмиг. Какие еще слезы?!

У меня бой впереди, и есть опасение, что не только с отступниками. И эти слезы не мои, потому что последним, чем бы стала заниматься я – это упиваться страданиями перед боем, который должен был стать концом войны. Нужно успокоиться.

«Я заключил брак от твоего имени», – сообщил ректор.

«О, да, успокоили. Знаете, это именно та информация, которой мне сейчас так не хватало!» – съязвила я.

В ответ пришло усталое:

«Посмотри на ситуацию с другой стороны, сокровище мое, теперь ты обеспеченная и свободная… вещь, и если сегодня от меня ничего не останется, все мое состояние перейдет к тебе».

Судорожно сглотнув, нервно ответила:

«Мне стало еще спокойнее, правда!»

А затем, даже не знаю, откуда пришло это знание, но я заметила:

«Вот только вы опять нарушили все договоренности и обещания, коих достигли даже не со мной, а с Нортом, лорд Гаэр-аш, потому что король не может жениться на разведенной женщине! Как собственно и на вдове».

Ответом мне была тишина. Напряженная, мрачная, предгрозовая тишина.

И то, что уже стало очевидно мне, кажется, дошло до Гаэр-аша.

«Держите свою кровь под контролем! – практически потребовала я. – И, пожалуйста, до моей схватки с Ульгером – ни слова Норту!»

Мне хотелось многое сказать ректору, как минимум про то, что Норт ему доверял… как впрочем и мы все. Как доверяла я, оставшись тогда в башне запретной библиотеки и даже не представляя, чем все это может закончиться. Но я промолчала. Не видела смысла что-то договорить, не видела и смысла что-либо отстаивать – Норту после выгорания я вероятнее всего буду просто не нужна, Гаэр-ашу в принципе тоже. Вот тогда я обо всем этом и подумаю, а сейчас не время. Совершенно не время. И как жаль, что вчера я не успела попрощаться с дядей Тадором. Да, сегодня это спасет множество жизней, но… я даже не попрощалась.

К проклятой Тьме всё!

В этот момент мы вышли из закрытого ангара, где сегодня останавливались кареты, на часть открытую часть пути и арены взорвались ожидаемым криком:

– Но-о-о-орт!

Да, магички оказались не более сдержанны, чем будущие некромантки в Некросе – Норта любили везде.

И будут любить всегда. Я искоса взглянула на него – будущий король четвертого королевства уверенно шел, ведя меня за руку и глядя вперед. Непоколебимый, уверенный, величественный… несмотря на все чувства, что раздирали его сейчас изнутри. И я его понимала, и понимала, что дальше будет только сложнее, и успокоить мне его было нечем. Я могла только подбодрить.

– Представляешь, а сегодня мы победим в Королевских Мертвых играх, – с самой сияющей улыбкой сказала я.

Недоверчивый взгляд Норта, но я показательно щелкнула пальцами и наши мантии превратились в тьму – живую, трепещущую на ветру тьму. Дан подключился к моей игре, и деревянный настил, ведущий к залу для игроков, вспыхнул алым пламенем. Габриэль вскинул руки, приветствуя толпу, Яда выгнув голову, выпустила струю синего пламени, Коготь по-драконьи желтого, Норт, усмехнувшись, активировал Смерть, и над ареной появилась призрачная жуть, написавшая косой прямо там же в небе: «Риа, я люблю тебя и буду любить всю жизнь… но что-то мне подсказывает, что после смерти я буду любить тебя тоже».

– Сойдет за ответ? – спросил Норт, поднеся мою руку к губам, и нежно целуя, на глазах у всех.

«В другой жизни – да», – с дикой тоской подумала я, улыбнувшись некроманту.

– Так почему ты спросила? – повторил он ранее заданный вопрос.

Тяжело вздохнув, честно ответила:

– Чтобы вспомнил об этом, если голос «наследия Мрака» в тебе станет слишком громким.

Норт попытался остановиться. Попытался, но я не позволила, ведя его за собой и крепко сжав его ладонь. Останавливаться сейчас было нельзя, и отступать было некуда. Вообще некуда.

– А голос может стать «громким»? – все же последовав за мной, спросил Дастел.

– Может, – едва слышно ответила я. – И я этого очень боюсь.

Он крепко сжал мою ладонь и продолжил идти рядом. И в одном этом было гораздо больше признания в его чувствах, чем в любых жестах и словах.

– Я просто хочу, чтобы сегодня все выжили, – прошептала я.

– Я понял, – так же тихо ответил Норт.

***

Атмосфера в зале для игроков была… похоронная. Торжественности не добавляли даже установленные по стенам факелы с золотым огнем, и ковровые дорожки, добавленные здесь видимо в честь прибытия коронованных особ. Особ тут было достаточно – присутствовал сам король седьмого королевства, его, как я уже знала не особо любимая королева, две дочери, младший сын, который явно очень не хотел быть наследником – в его испуганном взгляде это читалось открыто. Рядом со своей семьей стоял и Ташши. Принц, обернулся едва мы вошли, и презрев все нормы свода правил поведения коронованных особ, направился ко мне с решимостью, которую ни от кого не скрывал.

Я, опустив ладонь Норта, шагнула к нему на встречу и попала в крепкие объятия.

Я не знала, как все это смотрелось со стороны, полагаю шокирующее, но иногда просто не до приличий.

– В самом крайнем случае, если я не справлюсь, – выдохнул Ташши, сжав сильнее, – сколько секунд тебе потребуется?

– Минимум сорок, – прошептала я.

Он хрипло выругался, и задал следующий вопрос:

– Ты дашь сигнал к действиям? – снова четкий конкретный вопрос.

– Я позову тебя по имени, – решила пойти самым простым способом.

Некромант кивнул, отстранился от меня, заглянул в мои глаза, улыбнулся и неожиданно попросил:

– Пообещай мне одну вещь, Риа. Не отвечай, мне достаточно и взгляда – я прочту ответ в твоих глазах. Так вот пообещай мне одну вещь – если я разберусь с АнМора, пообещай, что выслушаешь меня. Просто выслушаешь, пожалуйста.

Ответ он действительно прочел в моих глазах. Улыбнулся и передал меня с рук на руки подошедшему Норту.

– Все согласовали? – уводя меня к своей команде, ровно спросил Дастел.

– Основное, – уклончиво ответила я.

Было заметно, что наша «встреча» с принцем прошла под всеобщим пристальным вниманием, дернулась было в мою сторону королева, но Танаэш остановил ее, удержав за локоть, поднимаясь на носочки пытались разглядеть меня получше принцессы, а вот младший принц не пытался – он смотрел на брата, и, кажется, больше всех боялся за него. Смотрел на своего старшего брата, сильного мага и достойного наследника королевства и откровенно опасался, что окажется на месте Ташши. А вот Танаэш не боялся ничего… правда я так сильно подозреваю, что он и не ел ничего на завтрак сегодня. Как и бледные, вот сейчас действительно похожие на вампиров братья Блаэд, появившиеся вскоре, в сопровождении еще более бледной Благодати Никаноровны. Ведьма выглядела так, словно хотела разнести тут все к проклятой Тьме и забрать детей домой, и я даже не знаю, как она вообще сейчас держалась.