Текст книги "МИ 7. Бой со смертью (СИ)"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Это все казалось сном.

Без заклинаний, без плетений, без вливания силы – предметы просто подчинялись мне.

И даже больше – я снова видела артефакты. Все три Эль-таима на некромантах, светились мягким таким знакомым мне светом созданных мной магических вещей.

– Что это за…– начал было Дан.

– Магия артефакторов, – ответила, продолжая перелистывать книгу, не прикасаясь к ней, – на порядок сильнее той, что была прежде. Я раньше не могла управлять вещами, не созданными мной.

И поднявшись, унеслась в спальню.

Все летало! Я летала в душе, но все остальное летало! Платье ко мне, расческа по моим волосам, вода, огромной оправляемой мной каплей. Я словно заснула в кошмаре, а проснулась в чем-то неимоверно волшебном – мне подчинялось все! Каждая вещь, каждый предмет, любая жидкость.

В момент, когда Гаэр-аш вошел в мою спальню, я сидела на полу, восторженно следя за круговоротом воды, превращенной мной в десятки кристаллов, которые ловили и отражали свет каждой своей гранью.

– Потрясающе! – как-то совсем мрачно произнес ректор.

Ничуть не разрушив своим недовольством атмосферу охватившего меня абсолютного счастья.

– Это ведь не классическая магия? – поинтересовался лорд Гаэр-аш, притянув к себе стул, и устроившись на нем, закинув ногу на ногу.

– Нннет, – прошептала все такая же восторженная я, – это магия черных артефакторов… практически природная магия.

– Запрещенная! – припечатал ректор.

– Не требующая внутреннего резерва и источника, – слегка поправила я.

Не стала добавлять, что именно по этой причине и запрещенная – никто и никогда не терпит тех, кто не скован рамками классической магии.

– Риаллин, – мрачно позвал лорд Гаэр-аш.

А я вдруг поняла, что ощущаю его. Его присутствие. Ощущаю то же самое, что чувствовала ночью.

И капли воды упали, разбившись на сотни мельчайших частиц. Мокрая взвесь ударила в лицо и опала на руках, а сердце болезненно сжалось.

– Один черный артефактор заперт в Бездне, второй не имеет возможности покидать пределов Ада, мне продолжать? – вопросил лорд Гаэр-аш.

Чувство эйфории начало стремительно покидать.

– Плюс – магии в тебе все так же не ощущается, – ректор пристально смотрел на меня, – минус – об этой особенности черных артефакторов могут знать.

– Я поняла, – прошептала, едва слышно.

– Я надеюсь на это, – Гаэр-аш поднялся.

Но когда он уже был у двери, осторожно спросила:

– Я могу теперь вернуться к обучению?

Некромант остановился, выпрямился еще сильнее, хотя казалось бы куда сильнее уже, развернулся, холодно посмотрел на меня и поинтересовался:

– И как ты себе это представляешь, Риаллин?

Я не знаю, но продолжать сидеть здесь, было не тем, чего я хотела от жизни.

– Замуж, сокровище мое, – словно прочитав мои мысли, издевательски произнес Гаэр-аш,– ты выйдешь отсюда исключительно замуж. Как на счет моей кандидатуры?

Пристально глядя на него, тихо ответила:

– Никогда.

Дверь Гаэр-аш захлопнул с грохотом.

***

До самого вечера я просидела в своей спальне, держа в руках черный бриллиант, и с ужасом думая о будущем, которое меня ожидало.

Вечером пришел Норт, и я ушла к нему.

Ничего не говоря, забралась на диван напротив, села, даже не глядя на некроманта. Норт подошел сам, сел рядом, обнял, и прикоснувшись губами к моим волосам, произнес:

– По крайней мере, к тебе вернулась магия.

Я лишь вздохнула, говорить ничего не хотелось.

– Артан достал часть библиотеки Кхада, то, что уцелело, – добавил Норт.

Запрокинув голову, недоверчиво посмотрела на него.

– Сокровище мое, ты же не думала, что мы оставим тебя вообще без доступа к нужной информации? – насмешливо поинтересовался Дастел.

Тяжело вздохнув, призналась:

– Судя по поведению Гаэр-аша не похоже, что он горит желанием предоставить мне хоть какую-то информацию.

– Он не горит, но решать не только ему, – ответил Норт.

Я продолжала смотреть на Дастела, он наклонился, поцеловал в кончик носа, и добавил:

– Риюш, было бы ложью сказать, что я рад возвращению твоей магии, но в данном вопросе приоритетным является все же твое мнение, и только твое. Для тебя это важно, а для меня важно, чтобы ты была счастлива.

Помолчав, спросила:

– То есть ты тоже не особо рад?

– Ммм, – протянул Норт, погладив по щеке, – радость моя, естественно, для меня гораздо приятнее было бы владеть тобой целиком и полностью, контролировать каждый твой шаг и в целом точно знать, что ты от меня никуда не денешься. Поверь, меня, как мужчину, такое положение дел более чем устроило бы… Но тебя это не сделает счастливой, и мне это известно.

Улыбнулась, хотела спросить что-то точно другое, но почему-то спросила:

– А что сделает счастливым тебя?

– Ты, – Норт улыбнулся.

Затем рывком пересадил меня к себе на колени, заправил прядь моих волос за ухо, и сказал:

– Понимаешь, все стало как-то… сложно. Всю жизнь я шел к тому, чтобы править, но основной целью было даже не это – мы все, и я, и Дан, и Эдвин, очень многое потеряли в войне с отступниками. Многое и многих. Основной целью была все же борьба с вечными… А ты разрубила этот узел. И теперь, когда нет этой основной всепоглощающей цели, возникло слишком много вопросов и сомнений. Смогу ли я править и буду ли я достойным королем?

– Сможешь, – уверенно сказала я.

– Едва ли, – Норт грустно улыбнулся мне. – Счастье мое, что я знаю об управлении? Ничего. Никогда не задумывался об этом ранее, но сейчас – и Артан, и мой отец являются гораздо лучшими кандидатурами на престол, нежели я. Отец долгие годы управлял всем родом и фактически оппозиция королю так же им организована, Артан сумел разобраться с управлением Некросом и стал одним из лучших ректоров за всю историю Академии Некроманти, а я…

Он помолчал, и тихо продолжил:

– Не горю желанием править. Никогда не горел. Единственное, чего я хотел – уберечь свою страну от нескончаемой войны, в которую четвертое королевство оказалось бы втянуто, стань Танаэш его правителем. Вторым желанием было провести реформы – но этим уже занялся отец, и в условиях, когда король больше не единственный темный лорд четвертого королевства, ему приходится считаться с нашим мнением, моим и Артана. Так что реформы проводятся уже два месяца как, и я больше не вижу смысла приносить свою жизнь в жертву, ради благополучия моей родины.

Дастел невесело усмехнулся и произнес:

– Мы все практически получили свободу, но еще не поняли, что с ней делать.

– Все? – переспросила я.

– По меньшей мере, я, Дан и Эдвин, – пояснил Норт. – Даже необходимость в изнурительных тренировках отпала, я впервые за всю жизнь начал высыпаться. Непривычно. Странно. И как-то неуютно.

– Сейчас ты не спишь, – заметила с улыбкой.

– Вот так я готов не спать вечно, – улыбнулся Дастел.

Мне было хорошо вот так, просто сидеть рядом, ощущать тепло его объятий, знать что он рядом, и понимать… что Норт меня понимает.

– Как ты решилась на это? – вдруг тихо спросил он. – Ты ведь знала, что убиваешь и Тадора Шерарна.

Я замерла, леденея в его теплых объятиях, и едва слышно ответила:

– Знала.

– Больно? – хрипло спросил он.

– Безумно, – я опустила голову и теперь смотрела куда-то в пространство перед собой.

Норт привлек к себе, обнял крепче, едва ощутимо поцеловал мои волосы и промолчал, понимая, что никакими словами эту боль не облегчить, просто никак.

– Ты спасла столько жизней, – произнес Норт.

– Если бы ты знал, сколько я уничтожила, – прошептала в ответ.

Помолчав, тихо добавила:

– Он выпил всех. Всех, понимаешь? Моего отца, бабушку, дедушку… всю деревню из которой отец был родом. И тасуя имеющиеся в наличие личности, просто как карты, он подсунул мне ту единственную личность, которая умоляла меня остановиться, не убивать их…

– Бабушку? – догадался Норт.

Я кивнула.

И продолжила едва слышно:

– Он знал, что ни отец, ни дядя Тадор, ни даже мой дед не попросят о пощаде.

– Моя маленькая, – Норт сжал на миг так крепко, словно хотел забрать всю мою боль себе, если не забрать, то хотя бы разделить ее со мной.

А я как наяву видела призрак моей бабушки и слышала ее отчаянное: «Деточка, не губи. Не губи, и он вернет жизнь мне, и дедушке, и»…

– Не могу думать об этом, – едва слышно призналась ему. – Я знаю, что поступила правильно, знаю совершенно определенно и точно, но от этого не менее больно. И я не знаю, пройдет ли эта боль когда-нибудь.

Дастел молчал, обнимая меня все так же крепко, словно очень хотел, чтобы я чувствовала – я не одна, просто не одна.

– Риюш, просто вопрос, – сказал вдруг он, – а что сделает счастливой тебя?

Я вдохнула, собираясь ответить, и вдруг поняла – я не знаю. Мертвые Игры, которые вполне можно было бы назвать Война с Вечными, закончились, мы победили, но где она радость победы? Единственное, что радовало – я точно знала, что отступники больше никого не убьют, никого не поглотят, не будут играть ничьими жизнями. Я знала, что это хорошо и правильно, но я не знала как теперь жить дальше, не говоря о таком призрачном параметре как счастье.

– Не знаешь? – догадался некромант.

Помолчав, неожиданно для самой себя тихо ответила:

– Норт, я фактически убила повторно своих родных – бабушку, дедушку, отца, дядю Тадора. Понимаю, что это звучит дико для обычных людей, но для меня, той кто знает, что жизнь и личность можно переносить из одного тела в другое, это убийство. И я убила их всех. Я. Убила. Осознанно. Я не уверена, что имею право на счастье после этого.

Дастел резко выдохнул, и произнес:

– Мы пытались уберечь тебя от этого.

– Знаю, – тихо ответила ему. – Но знания Калиан Анревер были только у меня, как и ее кровь. А вы едва ли воспринимали мою теорию относительно мира отступников всерьез.

Усмехнувшись, Норт парировал:

– Согласись, достаточно сложно воспринимать серьезно теорию о том, что наша реальность как счастливый малыш несет привязанный за веревочку воздушный шарик мира отступников, и тот радостно парит над всеми нами.

Запрокинув голову, скептически посмотрела на Дастела.

Некромант вздохнул и добавил:

– Тем прискорбнее было наблюдать в реальности, насколько ты оказалась права.

– Доверие, Норт, иногда все что требуется, это доверие! – высказалась я.

Грустно усмехнувшись, Дастел иронично ответил:

– Сокровище мое, сложно проявлять доверие к тем, кто никогда вообще никак никоим образом и в принципе не ценил свою жизнь! – и то, что началось вполне иронично, закончилось с плохо скрываемой яростью.

– Но я же выжила, – выдвинула свой неоспоримый аргумент.

Норт хотел было еще что-то высказать, но с шумом выдохнул и просто крепче обнял.

– Выжила, – признал он в итоге. – Только давай больше «так» не выживать.

– Больше и не получится, – меланхолично констатировала я.

Да, война была закончена. Страшная, жуткая, всепоглощающая война… которой больше нет, и надо как-то учиться жить заново. Особенно сейчас.

Я протянула руку, из стоящего на столике пузырька со спиртом поднялась жидкость, застыла на миг сверкающей каплей, а затем начала преобразовываться в кристалл, нарушая все законы классической магии.

– Я даже близко не понимаю, как ты это делаешь, – тихо сказал Норт.

– Я тоже, – совершенно искренне призналась ему.– Но здорово, да?

– Потрясающе, – согласился Дастел.

Сверкающий кристаллический спирт распался на десятки капель, и вновь стал камнями, блестящими, ограненными, яркими.

– И при этом магии в тебе ни капли, – Норт обнял чуть крепче, – ты сама понимаешь что это?

– Еще не совсем, – я притянула кристаллы к себе, и сформировала из них знак вопроса.

Это было так легко, так легко и естественно, так… просто, почти как дышать. И мне не требовались внутренние источники, я не ощущала усталости или магического переутомления, я просто творила что хотела, совершенно не напрягаясь. Единственное, что мне требовалось – руки.

– Знаешь,– проговорила, позволяя кристалликам опасть на мою ладонь, – когда Ульгер Шерарн тренировал Калиан Анревер, ту что позже назовут Проклятая Кошка, на его плече сидел Тадор. Тадор, вселенный в тело ворона. Он его так наказывал – лишая рук.

Норт молчал, позволяя мне продолжить.

И я продолжила:

– Не знаю, сколько времени дядя Тадор существовал в подобном состоянии, но каждый раз когда я думаю об этом, мне кажется, что Ульгер умер слишком легко и быстро. Слишком.

– На более длительную смерть у тебя не было времени, они готовили вторжение, Риа, полномасштабное и сокрушительное.

– Знаю, – и я позволила кристаллам вновь стать всего лишь каплями спирта на моей ладони. – Но от этого почему-то не легче.

И капли вновь взмыли вверх, и помчались обратно в колбочку, а крышку я закрыла.

– Рано или поздно об этом узнают, – вдруг сказал Норт.

– О чем? – шепотом отозвалась я.

– О том, что для магии тебе нужны руки.

Он прикоснулся к моим запястьям, нежно погладил их, и спросил:

– Есть возможность защититься?

Неопределенно пожала плечами. Я не знала. Я просто не знала. Все что мне было известно – где-то на территории Миров Хаоса есть такой же черный артефактор как и я, еще один в кромешной тьме Бездны, и на этом все. К сожалению, нас уничтожили, как говорил дядя Тадор: «Люди всегда уничтожают то, чего боятся». Могла ли я винить в этом человечество? Боюсь, что нет, потому что тот, второй паразитический мир в котором существовали отступники, был создан артефакторами, как и кристаллы-хранители сущностей, как и техника передачи личности и сознания из одного тела в другого. Так что нас, черных артефакторов, имелись причины опасаться.

С другой стороны я сидела на руках у темного целителя – их опасались куда как больше.

– Как ты? – спросила, запрокинув голову и глядя на Норта.

– Странно, – честно ответил тот.

Помолчал, поглаживая мои запястья, и добавил:

– С одной стороны новые возможности позволяют многое – я вчера на расстоянии залатал адепта с первого курса, попавшего под удар пальцевика, с другой – медитационные занятия даются сложнее, я начинаю видеть больше, значительно больше, это… несколько напрягает.

– Насколько больше? – прошептала я.

– Существенно, – он помолчал, затем сообщил, – вчера в пятидесяти милях отсюда у женщины были тяжелые роды. Идиотская история – повитуха, купленная родней мужа, нанесла удар кинжалом… туда, хотя тебе, вероятно, рано знать куда именно, но в целом – женщина истекла бы кровью уже к утру. Я вылечил. Не просыпаясь, не особо задумавшись, просто почувствовал боль на расстоянии и вмешался.

Он судорожно вздохнул и добавил:

– Утром смотался к дознавателям, напряг подчиненных отца, повитуху казнили, заказчики сидят в каземате, но… Я как-то оказался не готов к такой ответственности.

Я сидела глубоко потрясенная, во все глаза глядя на Норта.

– Ты смотришь на меня как на бога, – улыбнулся Дастел.

– Ну что-то где-то примерно так, – растерянно ответила ему.

Норт усмехнулся, и добавил:

– Артан и лорд Эллохар пытаются найти хоть что-то, что позволит мне обучаться в данном направлении, но один из последних темных целителей сжег себя вместе с собственной библиотекой, а в человеческой цивилизации ничего подобного никогда не было. Повезло нам, да?

Вопрос был задан с совершенно не радостными интонациями – Норту было тяжело, я видела это.

– Но, – продолжил Дастел, – по меньшей мере, моя сила не зависит от наличия или отсутствия рук, так что я, можно сказать, в достаточной степени защищен, чего не скажешь о тебе.

Помолчал, и добавил:

– С другой стороны черных артефакторов осталось трое, из темных целителей – я один, что тоже наталкивает на размышления.

И мне вдруг стало очень страшно за него.

А затем я вспомнила сказанное дядей Тадором, и тихо процитировала:

– «И то, что Норт тебя в качестве стабилизатора использовал – никуда не годится. Стабилизатор не должен относиться к живым, иначе и он, и все живое на многие мили вокруг, проживет лишь на пару секунд дольше тебя».

Вновь посмотрела на Норта, некромант внимательно смотрел на меня.

– У тебя в качестве стабилизатора выступает твой Эль-таим, его нельзя уничтожить, потерять, сломать и в целом исказить, он настроен на тебя и будет держать связь даже на расстоянии, – пояснила Дастелу. – Видимо отступникам было многое известно о темных целителях.

– Возможно, – задумчиво проговорил Норт, – ведь каким-то образом темные лорды сумели одержать победу, а бессмертными они не были. По крайней мере не все, и вполне можно допустить, что среди них находились темные целители, возвращающие в строй раненных. И если отступники об этом знали, вполне вероятно, что они как истинные ученые принялись изучать темных целителей и их возможности.

Наклонился, поцеловал мои волосы и сказал:

– Все, сокровище мое, давай спать, что-то мне подсказывает, что в ближайшее время у нас такой возможности особо не будет.

И поднявшись, он уложил меня на диван, а сам направился к своему.

– Это что такое тебе подсказывает? – недоуменно спросила я.

Норт сел на свой диван, после улегся, прикрылся покрывалом и задумчиво сообщил:

– Интуиция.

Помолчал, глядя в потолок и едва заметно улыбаясь, после добавил:

– И внезапно проснувшаяся тяга к приключениям.

Я легла на бок, вопросительно-возмущенно глядя на него. Норт бросил на меня хитрый взгляд, а затем взял, закрыл глаза и сделал вид, что спит. Вот прямо сразу спит! Заснул за секунду!

– Я сейчас в тебя подушкой зашвырну!– мрачно пообещала Дастелу.

– А это ты зря, – не открывая глаз весело ответил Норт, – видишь ли, склочные особы вовсе не тот тип спутников, который предпочитает кто-либо.

Я села, обняла подушку и спросила:

– В каком смысле спутников, Норт?

– В самом обыкновенном, – безмятежно отозвался Дастел, продолжая старательно изображать спящего. Но затем, сжалившись надо мной, сел, улыбнулся и сообщил: – Видишь ли, Риюш, мы с парнями подумали, что учитывая нашу трудоспособность, собственно способности и уровень подготовки, мы можем сдать экзамены досрочно. В этом случае у нас будет три месяца абсолютной свободы, до собственно официального выпуска из Некроса. И эти три месяца мы собираемся прогуляться до развалин столицы Хешисаи и в целом погулять. Ты с нами?

Я не успела ответить. Хотела крикнуть «Да, конечно», но в этот момент в спальне что-то случилось.

Я замерла, ощущая как меняется пространство, Норт мгновенно активировал Зеркало Света, призывая наших, а в следующее мгновение дверь моей спальни была выломана нарастающим огненным смерчем.

И как в самом жутком из кошмаров я увидела того, кто состоял абсолютно и полностью из огня и правил четвертым королевством. Совершенно безумный, полыхающий пламенем, полуобнаженный и сияющий полностью огненной улыбкой сумасшедшего.

Случившееся далее было каким-то сюрреалистичным ужасом.

Норт, активировавший сразу семь щитов и отбросивший меня в конец гостиной, выводя из-под первого огненного удара короля. Второго не последовало – Гаэр-аш появился всполохом того же оттенка синего пламени. Холодный взгляд огненного ректора, меч сверкнувший заклинанием призвания в его руке, и удар истинного Мастера Меча.

Я все так же сидела сжавшись у стены, голова Даграэша Герона Четвертого упав на пол катилась куда-то под столик, а тело продолжало стоять, пошатываясь и дергаясь…

– Отвернись! – приказал Гаэр-аш мне.

А затем уже Норту:

– Всю прислугу собери и отправь к отцу. Имя предателя я должен знать максимум через час.

Когда Дастел выходил, обезглавленное тело короля, наконец, рухнуло на пол. Не надолго. Движение Гаэр-аша и труп поднялся, прошел к столику, поднял свою голову, водрузил обратно, поправил даже, для лучшего сцепления с телом, после чего мертвяк приблизился к ректору.

– Хотел бы сказать, что я предупреждал, но говорить уже некому, – как-то устало сказал Гаэр-аш.

А затем мертвый король исчез во всполохах призванного пламени.

– Истерику закатывать будем? – насмешливо поинтересовался у меня ректор.

Отрицательно покачала головой.

– А зря, – усмехнулся лорд Гаэр-аш, – я только что из-за тебя ближайшего родственника убил.

– Простите… – прошептала я.

– Серьезно? Ты действительно полагаешь, что одного этого слова мне будет достаточно? – саркастично поинтересовался ректор.

Прошел вглубь гостиной, притянул к себе стул, сел напротив меня, все так же сжавшейся у стены, и зло высказал:

– Все крайне паршиво, девочка моя, ты продолжаешь работать катализатором. Без магии, с практически полностью покинувшей тебя кровью Кошек, ты все еще способна усиливать тех, кто находится рядом с тобой. И это без интимного контакта… страшно представить, что начнется, если вдруг выяснится, что своим мужчинам ты можешь дать даже больше, чем ведьмочки.

Мне захотелось прикрыться, желательно с головой, еще лучше – просто уйти отсюда.

Но Гаэр-аш решил продолжить:

– Усиление короля заметили все – он стал сильнее, моложе, деятельнее. Мы все пытались выявить причину, а после сопоставили два простых факта – он исчезал ночью, а ты ощущала чье-то присутствие. И пазл сложился. Как тебе?

Мне было страшно. И становилось страшнее с каждой секундой.

Ректор просто молча смотрел на меня. И взгляд его вовсе не был добрым.

Когда вернулся Норт, лорд Гаэр-аш взмахом закрыл дверь, активировал защитное экранирующее плетение, и произнес:

– Что будем делать?

Дастел для начала сходил ко мне, поднял, провел до дивана, усадил и укутал в плед, а вот после этого сказал:

– Мы с Эдвином были уверены, что это ты.

– Что «я»?! – развернувшись вместе со стулом, вопросил Гаэр-аш.

Судорожно сглотнув, тихо сказала:

– Я была уверена, что по ночам ко мне приходите вы.

Наверное, мне стоило извиниться за свои подозрения, но тут ректор сказал:

– Естественно я. Видишь ли, мое сокровище, это было единственное время, когда я мог смотреть на тебя, не лицезрея гримасу ненависти, отвращения, страха и боязни на твоем очаровательном личике. Но – моего присутствия ты не ощущала, и не ощутила бы. А вот Герона Даграэша Четвертого почувствовала.

Наверное, от возмущенного возгласа меня удержало только то, что Норт сжал руки в кулаки, пытаясь хоть как-то сдержаться после услышанной информации.

– У нас был договор! – наконец произнес он.

– И я его не нарушил, – издевательски ответил ректор.

Перевела испуганный взгляд с Гаэр-аша на Норта. Договор?! Что еще за договор?! Он дернул головой, словно не хотел сейчас говорить об этом, и спросил у Артана:

– Как долго он был возле Рии?

– Достаточно для того, чтобы усилиться практически до нашего уровня, – холодно сообщил Гаэр-аш.

То есть королю хватило трех месяцев. Я три месяца не спала одна! Я…

– Без истерик, – оборвал меня ректор.

Да я и не истерила, сидела себе и страдала молча. И здесь в принципе никто не предавался истероидным настроениям, все напряженно думали.

– Что будем делать? – спросил Норт.

Гаэр-аш дернул щекой, казалось с трудом сдерживая злость. У меня было ощущение, что он с удовольствием попинал бы убитого Герона Даграэша еще и ногами… но на это времени у них тоже не было.

– У нас три варианта, – сложив руки на груди и постукивая пальцем по серебряному значку Некроса на лацкане начал Гаэр-аш, – мы объявляем о преждевременной кончине короля и сажаем тебя на престол.

Норт промолчал, и я так понимаю не я одна знала о его нежелании становиться во главе государства.

– Второй вариант – твоя мать, – продолжил Гаэр-аш, – твой отец не королевской крови, его потерпят как супруга королевы, возможно как регента, но… Полагаю ты и сам все понимаешь. Третий вариант я.

Я сидела на полу с жутким ощущением того, что история творится сейчас на моих глазах практически.

Лорд Гаэр-аш и Норт молча смотрели друг на друга, видимо потому что оба прекрасно понимали – королеву на престоле государства, где у женщин нет никаких прав в принципе, никто не потерпит.

– Я не готов, – тихо сказал Норт.

Гаэр-аш посмотрел на него с откровенной яростью. Затем криво усмехнулся и спросил:

– И где же сейчас тот мальчик, что отважно ломал свой светлый источник, перекрашивая его в черный и готовый на все, ради заветного трона?!

– Трон никогда не был для меня заветным призом, – глухо ответил Норт, – я лишь хотел остановить безумца, который его занимал, уничтожая мою страну, моих людей, казня даже не подозрению – по настроению. Я хотел мира для моей страны, Артан, править я никогда не хотел.

Ректор расхохотался. Это был абсолютно лишенный радости злой смех, наполненный горечью и в чем-то даже безысходностью. Глава Некроса оборвал его столь же внезапно, как и начал. Посидел, мрачно глядя на Норта, и произнес:

– Таким образом, королем становлюсь я, не так ли?

Норт промолчал.

А вот ректора прорвало:

– Я семь лет жизни угробил на то, чтобы избавиться от престола и обязанности его занимать! Семь лет, Нортаэш! А теперь выясняется, что ты «не готов»! Потрясающе! Знаешь, у меня даже слов нет!

Норт отвел взгляд, все так же ничего не отвечая.

И Гаэр-аш, глухо простонав, хрипло задал лишь один вопрос:

– Почему?

И тогда Норт ответил:

– Мне двадцать пять лет, я ничего не знаю об управлении государством, и мы оба понимаем, что на престоле моей ролью будет роль марионетки в руках моего отца и глав великих родов четвертого королевства.

Ректор резко поднялся, отошел к окну, встал, сцепив руки за спиной и глядя на огни сияющего Некроса.

Я неловко поднялась, но продолжала стоять все так же у стены. Что делать и говорить в такой ситуации я не знала, и, пожалуй, никто не знал. Это просто больше не было временем слов – наступило время решений.

– Год, – глухо произнес Гаэр-аш, все так же глядя в окно. – Я подготовлю бумаги об окончании вашей троицей Академии Некромантии, как ты и хотел – сдадите все на три месяца раньше. Год вам на… погулять. Год, Норт, не больше. Через год ты вернешься в столицу и начнешь подготовку, я подберу нужных учителей. Спустя пять лет от сегодняшнего дня ты взойдешь на престол, и мне плевать – будешь ты на тот момент готов править, или нет.

Плевать или нет, но Гаэр-аш ждал ответа. И Норт ответил:

– Хорошо.

Ректор шумно выдохнул и промолчал. Несмотря на то, что он казался стоящим идеально прямо, появилось жуткое ощущение, что на его плечи теперь давит груз ответственности. И это была огромная ответственность, мы все это понимали.

– Народу будет объявлено, что король тихо отошел в мир иной ночью, во сне, – как-то совершенно отрешенно произнес Гаэр-аш,– траур и похоронная процессия предполагают присутствие всей семьи. На период траура Риаллин нужно будет скрыть. К сожалению держать ее здесь оказалось не столь безопасно, как мы думали.

– Я побуду в убежище дяди Тадора, о нем никто не знает, – вставила я, – и оно неподалеку от столицы.

Ректор повернулся, взглянул на меня и кивнул, соглашаясь.

***

Собралась я быстро, несколько платьев, рюкзак артефактора, аккуратно упаковав, захватила все книги, что Гаэр-аш достал для меня из развалин древних библиотек Хешисаи, и камень лорда Эллохара, с ним я практически никогда не расставалась больше, просто носить приходилось постоянно во внутренних карманах – я очень боялась, что пытаясь приделать цепочку или кулон, случайно поврежу артефакт, а уверенности в своих силах пока что не было.

Когда вышла из спальни меня ожидал Гаэр-аш и два измененных боевых умертвия.

– Так, на всякий случай, – обозначил их присутствие глава Некроса.

Вспыхнуло синее пламя.

Я зажмурилась на краткий миг, и не распахнула ресниц, даже когда ректор, подойдя, взял за локоть, придерживая.

Головокружительный перенос и мы оказались возле давно разграбленного и разрушенного дома дяди Тадора. Я огляделась, прижимая к себе весь свой нехитрый скарб, увидела во мраке очертания знакомой горы, и указала на нее. Ректор вновь призвал огонь.

***

Когда мы оказались у подножия скалы, я неловко прошла вперед, и прикоснулась ладонью к сотверенному исключительно природой камню. Скала содрогнулась, открывая проход, ректор придержал меня и уверенно вошел первым, зажигая как магические огни, так и заготовленные висящие по стенам факелы. В свете пламени стали видны следы запустения, пыль на столах и мебели, паутина в углу, камин, который на моей памяти вообще никогда не топили.

– Уверена, что хочешь остаться здесь? – брезгливо стерев пыль со стола и растирая ее пальцами, поинтересовался Гаэр-аш.

А я, не отвечая на его вопрос, задала собственный:

– Вы сильно злитесь на Норта?

Лорд Гаэр-аш усмехнулся, призвав заклинание ветра уничтожил всю пыль одним движением, тяжело опустился в кресло у закопченного камина, улыбнулся мне и произнес:

– Нет, Риа, я не злюсь, Норт прав, и я с одной стороны прекрасно это понимаю, с другой – фактически горжусь братом.

– Почему? – тихо спросила, пройдя к столу и складывая на него вещи и книги.

– Потому что, – ректор вновь вздохнул, – Норт уже сейчас прекрасно понимает, что его отец, принадлежащий к одной из богатейших торговых династий будет блюсти интересы торговцев, а родственники по линии матери начнут рвать Армерию на части, стараясь заполучить наиболее «жирный кусок пирога». Норт умен, Риа, умен и вместе с тем не достаточно жесток, чтобы грубо ставить на место зарвавшихся аристократов по причине того, что это его родственники.

Я медленно опустилась на стул, внимательно слушая, и Гаэр-аш продолжил:

– В политике нет ничего хорошего, Риа, но есть очень четкая градация между теми, кто стремится что-то сделать для своей страны, и теми, чья цель исключительно наполнение собственного кошелька. Норт принял верное решение, я прекрасно понимаю это, и в то же время – я зол, да. Потому что то, чего я пытался избежать всеми силами, настигло меня и обрушилось со всей очевидностью необходимости это принять.

Он невесело усмехнулся и добавил:

– Мы с тобой очень похожи только в одном, мое сокровище, мы оба хотим свободы, и оба отчетливо понимаем, что не получим ее никогда. Жизнь потрясающая штука, не правда ли?

– И все же она потрясающая, – возразила я.

– Тебе лучше знать, последний маг Жизни, – усмехнулся Гаэр-аш.

И поднявшись, направился к выходу, бросив через плечо:

– Постарайся не выходить. Если о твоих способностях узнал король, есть огромная вероятность, что об этом известно кому-либо еще.

– И что тогда? – мгновенно спросила я.

Гаэр-аш остановился, обернулся, улыбнулся мне, и загадочно протянул:

– Тогда это не будет тихая смерть во сне, Риаллин.

***

А утром нетопырь Молния принес мне стопку газет, и там не было ни слова о тихой смерти короля во сне. Были заголовки «Заговор с целью убийства», «Безумная жестокость», «Заговорщики будут казнены на могиле короля», «Ритуал сожжения пройдет на главной площади».

И имена, имена, имена… более двадцати имен сильнейших магов королевства.

Когда ближе к полуночи появился лорд Гаэр-аш с корзинкой фруктов для меня, я сидела на одноместной кровати, поджав ноги и перечитывая последнюю из уже вечерних газет. Сожгли всех. Показательно. Семья Веридан объединилась в своем могуществе и предстала единым фронтом, уничтожив всех причастных к «заговору с целью убийства короля». Можно было смело сказать, что столица захлебнулась в крови.