Текст книги "Дыхание Смерти (СИ)"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Улыбнувшись в ответ, я удобнее устроилась на подушке, подложив ладонь под щеку, и вдруг неожиданно поняла:
«Вы успокоились!»
– Мм? – переспросил лорд Гаэр-аш. Надо было бы, наверное, промолчать, но я все же мысленно сообщила ему:
«Во время нашего разговора до появления лорда Эллохара, вы были напряжены. А сейчас успокоились. Почему?»
Загадочно усмехнувшись, ректор поднялся, направился к двери и уже оттуда, не оборачиваясь, мысленно ответил:
«Потому что теперь, мое сокровище, у тебя не будет шанса даже попытаться уйти к отступникам».
И лорд Гаэр-аш оставил меня в одиночестве.
Правда уже из коридора, или даже не знаю откуда, но отправил мне еще одну мысль: «Норт уже тоже в курсе, поэтому спокойно засел за медитацию, как ему и было приказано».
Раздраженно укрывшись одеялом с головой, я почувствовала настоятельную необходимость найти решение и этой проблемы с ваэрра! И если для этого придется еще несколько раз перенестись в прошлое и тело Калиан…
«Не советовал бы, – раздался в моей голове холодный голос лорда Гаэр-аша. – Ты не способна контролировать то, в какой конкретно момент ее жизни перенесёшься. Но если возможность подвергнуться попытке изнасилования тебя не пугает, то оказаться в ее теле в момент практически гибели Калиан на алтаре, может оказаться опасным для тебя. – И уже с откровенной издевкой: – А, впрочем, кто я такой, чтобы давать тебе советы, сокровище мое. В конце концов ты ведь у нас уже практически специалист по умираниям! Может основать в Некросе новый факультет? Как тебе идея получить диплом по специальности «Смертник-энтузиаст»? Готов даже похлопотать на счет лицензии».
Замерев на миг, я осторожно переспросила:
«Вы издеваетесь?»
«Естественно, – тут же ответил лорд Гаэр-аш. – Я не горю желанием заводить в старейшей и уважаемой Академии Некромантии толпу страдающих самоубийственными наклонностями девиц, я же не лорд Эллохар».
Подумав немного, заметила:
«А вы так сказали это, словно знаете того, кто такую толпу уже завел…»
«Знаю, – весело подтвердил лорд Гаэр-аш, – даже имел честь лицезреть их лично. Милые девочки, но с очень самоубийственными наклонностями».
Я села на постели, и сгорая от любопытства, спросила:
«Это как?»
«Это нужно было умудриться всей группой заявиться к лорду Эллохару сдавать курсовые работы по методикам эффективного самоубийства за минуту до окончания срока сдачи».
Испытав сильное удивление, я все же спросила:
«И?»
«Он поинтересовался, не против ли я краткого визита его адептов. Получив мое разрешение, позволил их порталу сработать, а едва ученики вторглись в мой кабинет, гордые тем что сумели перенестись к самому директору, насмешливо сообщил им, что, во-первых, без его вмешательства их портал привел бы в Кровавую пустошь, и после данной информации адепты побелели, а во-вторых, после некоторой задумчивой паузы, произнес: «С другой стороны нужно же вам где-нибудь погулять, пока я ваши курсовики не проверю»«И… и что?»
«И отправил их гулять. В эту самую пустошь, пожелав напоследок удачи, а еще лучше больше его не злить».
«Кошмар», – подумала я.
«А я напротив – весьма высоко оценил его методы обучения, – не согласился лорд Гаэр-аш».
И я вдруг поняла, о чем он только что мне сказал. Сначала не придала значения, а теперь…
И с замиранием сердца, задала очень важный для меня вопрос:
«Лорд Гаэр-аш, вы сказали «оказаться в ее теле в момент практически гибели Калиан на алтаре»… Практически?»
Даже несмотря на то, что ректора я не видела, появилось ощущение, что почувствовала его улыбку, когда глава Некроса насмешливо ответил:
«Риа, император Роан был одним из сильнейших магов своего времени, если не сильнейшим, как ты думаешь, тот, кто сумел на несколько веков сохранить сердце своего дракона в далеко не мертвом состоянии, мог допустить смерть любимой женщины? Или же ее изнасилование?»
Я уже ничего не думала, но у меня появилась надежда.
«Риаллин, ради женщин, мужчины способны на многое. Сильные мужчины – практически на все. С мужчинами сражающимися за своих любимых Хаос столкнулся дважды. Дважды и проиграл. Теперь спать!».
Я легла, укрылась, полежала, и уже действительно почти спала, когда с едва слышным скрипом открылась дверь.
Подскочив, увидела тускло-светящиеся глаза и едва не воскликнула «Гобби», но вместо возгласа из горла вырвалось лишь хриплое сипение. Гоблин на мое сипение отреагировал укоризненным взглядом, после чего осторожно притворил дверь, вошел в комнату, прошелся, стараясь не цокать каблуками своих щегольских сапог по полу, прошел к окну и подал кому-то знак.
Едва не вскрикнула, увидев кому – статуе горгульи! И та, в ответ на поданный сигнал, каким-то образом сверзлась с крыши и распахнула окно. Вместе с порывом ледяного ветра и снегом, в мою комнату одним прыжком забрался Ыгырх, он же окно и прикрыл, после чего, перекинув со спины пустой баул, произнес хриплым шепотом:
– Давай, ледя, собирайся.
Я медленно перевела вопросительный взгляд на Гобби. Габриэль, в этот момент собирающий мои учебники с полок, словно почувствовав, обернулся, посмотрел на меня. Раздраженно бросил книги, с удивительной для него непочтительностью к обучающей литературе, прошел к столу, вернулся ко мне, захватив свечу. Свечку он передал мне, мне же и предлагая зажечь фитиль, после чего указал ожидающему распоряжений Ыгырху на мой шкаф с одеждой, а для меня принялся писать, едва я огонек зажгла.
«Все очень паршиво, Риа, – начал он. – Вся организация отступников это несогласованный, лишенный сообщения между руководством и исполнителями, громоздкий, нелогичный, сложный, запутанный аппарат».
Дописав, он взглянул на меня, удостоверяясь, что я прочла, и продолжил: «Насколько мне удалось понять, план объединения человеческих королевств в единую восстановленную империю Хешисаи родился примерно восемьдесят лет назад. Очень долго вечные, с маниакальным упорством полусумашедших подыскивали кандидатов, составляли вариации развития событий, изучали особенности крови Старшей Ветви. – Он снова взглянул на меня и пояснил: – Им является род лорда Гаэр-аша, и он в нем единственный наследник».
Вот эта вот информация меня не заинтересовала нисколько, я указала на верхние строки последнего из написанного, и вопросительно посмотрела на Гобби.
«Тебя интересует план», – догадался он.
Я утвердительно кивнула.
Гоблин, помедлив мгновение, перелистнул страницу записи и вывел:
«Все плохо».
Я ждала чего-то более конкретного, и Габриэль написал:
«Все было плохо еще на стадии планирования, с воплощением замысла в реальность у них вообще огромные сложности. Сложности понимания в первую очередь!»
Он нервно постучал кончиком писчего пера по бумаге и продолжил:
«Вечные сделали ставку на Старшую Ветвь, то есть род Гаэр-аш по одной единственной причине – они убеждены, что огню может противостоять только огонь. И потомки истинного темного лорда, одного из сильнейших в Темной империи, приближенного к императорскому двору – стали отправной точкой их плана. В общих чертах все вполне логично – пробудить силу темного лорда, поставить во главе объединенных королевств, восстановить прежнее величие Хешисаи в прежних границах. Но они упустили просто Бездну нюансов, Риа! Не просчитав все досконально приступили к исполнению, раздав задания разрозненным не согласующим между собой действия исполнителям. План пробуждения магии крови короля Арании путем подсовывания ему учебного руководства, похищенного путем стольких жертв из самого дворца императора не сработал по одной единственной причине – они не то руководство выкрали. Не для того возраста, Риа! Итог – частичное выгорание разума при пробуждении силы. Аранией правит сумасшедший, об этом известно всем и каждому, но даже король не в курсе кому может выразить «благодарность» за столь бестолково оказанную услугу!»
Тут место на листе закончилось, Гобби нервно перевернул страницу и продолжил:
«Осознав, что с королем невозможно работать, лорды-вечные устроили встречу для коррекции плана. Это было более пятнадцати лет назад, Риа! Единственная встреча! Обмен идеями, планами, озарение, пришедшее на ум старшему брату Тадора Шерарна, извлечение из хранилищ единственного образца крови Проклятой Калиан и разобрав план на этапы, вечные разошлись по своим делам, городам, поселениям, сделав памятку в своих ежедневниках. Что-то вроде «В году таком-то, сделать то-то». Все!»
И он возмущенно посмотрел на меня. Я не очень понимая все вот это, на гоблина. И вот тогда он дал выход своему гневу:
«Кто так планирует?! Кто!!! Да это безумие в чистейшем его проявлении!»
Он перестал писать, вновь нервно постукивая кончиком писчего пера и глянув на меня, продолжил:
«И Тьма их разберет, Риа, может что-то и вышло бы у этих на всю увеличенную башкенцию болезных, если бы не одна маленькая девочка, которая очень удачно сбежала из дома и попала к черному артефактору».
Изобличающе указав на меня, Габриэль продолжил: «И кровь кошки получила совсем не та, для кого она была заготовлена. «Тщательно» разработанный план начал трещать по швам. Второй раз все полетело к демонам Мрака когда лорд Гаэр-аш самоустранился от любых притязаний на престол. Инструментов воздействия на него у отступников не было, а план был и они были, есть и будут намерены ему следовать. Исполнители данного этапа искали варианты вовлечения Артанаэша в игру, и нашли. Спорный, на мой взгляд, но вполне возымевший успех – одному из сильнейших целителей современности, мечтавшему о большем, подкинули зацепку. И парень ухватился. Крепко и упорно, на утро перед семьей Дастел Веридан предстал уже не целитель – а некромант. Некромант, готовый взять на себя ответственность перед родом, страной, людьми. Одна проблема – его дар был слишком мал, для завоевания престола».
И вот тогда Дастелы обратились к ректору, поняла я. Гобби примерно это же и подтвердил, написав:
«Лорд Гаэр-аш, уже имевший опыт общения с вечными, достаточно быстро определил, кто именно передал Норту нужные сведения, но род вынес свое решение, Гаэр-аш подчинился. Более того, лишил проживающих вблизи Некроса отступников возможности пользоваться библиотекой. Та башня, в которую мы с тобой наведывались, ранее была под запретом, запечатанная и неприкосновенная. Гаэр-аш нашел способ взломать печати, в течение нескольких месяцев изучил азы языка вечных и начал подготовку наследника по техникам, частично разработанным отступниками, которые традиционно единовременно владеют несколькими источниками, подтягивая последние до предельно высокого уровня. И Гаэр-аш начал подтягивать».
Место на странице снова закончилось, Габриэль торопливо перелистнул и продолжил:
«Я так понял, что процент пробуждения крови Нортаэша Дастел Веридан был столь низок, что даже не брался в расчёт никем, включая самого Гаэр-аша, поэтому тренировки были жесткими. Запредельно жесткими даже по меркам отступников».
На мой потрясенный взгляд, гоблин ответил пожав плечи:
«Читал доклад у отступника. Вечные совершенно беззащитны в астральном стазисе… или как там это называется?»
Я перехватила у него перо, и написала:
«Астральная проекция или переход в Призрачные грани».
Глянув на меня, Гобби уточнил:
«Говорить не можешь?»
Написала, повторно забрав у него перо:
«Нет. Горло восстанавливается, похоже пострадали голосовые связки».
Габриэль посмотрел на меня так, что слов уже не требовалось, взяв перо, продолжил:
«Все это я написал для того, чтобы ты поняла – каждый из этапов плана контролируют разные не связанные с собой отступники. Лорд Кренар прибыл в столицу лишь потому, что подконтрольный ему вечный не справился со своей задачей и команда Некроса выехала на игры имея в составе неучтенного игрока. И сообщение о том, что он со своим этапом плана справился уже было отправлено, Риа. Понимаешь, что это значит?!»
То, что где-то в городе, в изолированном помещении без окон кто-то гениальный, талантливый и способный нестандартно мыслить, разрабатывает план по уничтожению Норта, Дана, Эдвина и Ташши… Четыре парня, четыре столпа поддерживающих устоявшийся порядок вещей…
«Мы уходим сейчас, – продолжил Гобби. – Я понимаю, что ты планировала мое оживление на играх, но не такой же ценой, Риа!»
Он взглянул на меня и добавил:
«Я уже не то безмозглое умертвие, которое ты когда-то спасла. Я писал и повторюсь – Риа, даже мертвый я уже вернул себе прежнее положение в Империи Гоблинов. Уже сейчас. Ты уже выполнила то, ради чего мы во все это ввязались, ты…»Осторожно отобрав у него перо, я написала:
«Нет».
Вспомнила взгляд Норта, когда я выбегала из его комнаты, чтобы оставить записку Гобби и написала «Нет» повторно. Задумалась, кусая губы, вспомнила все, что сегодня узнала и добавила:
«Я не могу».
Габриэль застыл, с тоской глядя на меня. Ыгырх, уже сгребший мои вещи с полок и запихнувший их в баул, как-то поняв итог нашего письменного сообщения, развернулся всем своим могучим телом, и неожиданно тихо прошептал:
– Ваша эрудированность, чего вы ее слушаете, а? Где она и где вы! Взяли, запихали в сумку и деру! В столице седьмого оставаться опасно. Я это понял, вы это понимаете, оборотни поняли и всей торговой экспедицией с постоялого дворца свалили не до распродав шкуры. Умнейшество, ну? Чего сидим, глазами клипаем?!
Габриэль молча перевел взгляд на него.
– Понял-понял, не клипаем, доклипались уже… – а затем, раздраженно швырнув баул, зло добавил: – Мудрейший, со всем уважением, но оставаясь здесь вы рискуете не только собой, вы же понимаете!
И тут я подумала – а с какой охраной ехал тогда канцлер гоблинской империи тогда, когда его убили? И выжил ли хоть кто-то?! И… и если у Гобби уже полностью проснулось сознание, значит каждый раз выходя с нами на арену Мертвых игр он рискует так же, как и мы… Хотя нет, больше чем мы – меня прикрывают парни, их Эль-таимы, а вот Гобби – никто.
Перо дрогнуло в моей руке, когда я все же написала:
«Лорд Габриэль, пересмотрев ситуацию, я осознала всю степень риска. Полагаю, вам лучше будет покинуть столицу с охраняющими вас гобли…»
Не дописала. Просто не дописала, потому что поняла очевидное – сознание Гобби проснулось от взаимодействия со мной. Я катализатор. Точнее моя кровь. И если догадка верна, то оставшись без меня, сознание Габриэля может угаснуть.
– Тьма… – одними губами произнесла я.
Гобби же, забрав перо из моих несопротивляющихся пальцев, резко написал:
«Не говори глупостей. Не пиши тем более. Единственная, для кого риск возрастает по нарастающей – ты».
И еще резче:
«Пойми, Риа, лорд вечный не успеет сообщить о тебе до начала следующего этапа исполнения плана. И следующий отступник возьмется за исполнение своего задания со всей присутствующей этим исчадиям искаженного разума упорством и гениальностью! И как бы не были могущественны наследники этих родов, я уже сейчас могу сказать тебе с полнейшей уверенностью – этап плана будет воплощен в реальность. Мне жаль, искренне жаль, но Дан, Норт, Эдвин и принц Танаэш обречены, и не важно погибнут они на Мертвых играх или же вне их».
– Нет! – прохрипела я.
Гобби сжал мою ладонь своей, затянутой в черную кожаную перчатку, и дописал:
«Мне правда жаль, я приложу все возможные усилия чтобы их спасти как минимум по политическим причинам, но все что я могу сейчас – вывести из-под удара тебя». Я молча встала. Прошлась по стылому из-за приоткрытого окна полу и вспомнила собственную практически смерть… Удар лича, расплавивший мой артефакт Сирилла и убивший ни в чем не повинную Гербину Истон… Меня спасла мощная защита основанная на опыте практически всех человеческих артефакторов. На полигоне в момент, когда по мне целенаправленно били молнии… Я вздрогнула, как наяву ощутив жар ударившей совсем рядом молнии… Во второй раз от практически неизбежной смерти спас мой браслет и сердце Некроса. А еще просто случайность – окажись я в момент атаки метрах в пятидесяти от входа в вены Некроса, добежать мне бы не дали. Третья попытка отступников провалилась так же лишь благодаря случайности – они не знали о кольце ректора и не ожидали того, что Ташши бросится на мою защиту. Но… но вот о чем я подумала только сейчас – утром Норт надел на меня браслет. «Этот браслет мой подделавший внешность сына и мужа темный предок, надел на руку своей супруги в их первую и последнюю ночь, и, пожалуй, лишь он спас ее и дитя темного от расправы, когда вскрылся подлог. Это один из древнейших артефактов Темной империи, он сотни лет хранился в роду Веридан» – так он сказал о нем. А поразило меня вот что – на схеме лорда вечного браслет был! То есть браслет изначально брался в расчет! И это при том, что артефакт был родовом, а значит хранился и был доставлен со всеми предосторожностями… И отправить его Норту мог только кто-то из старших родственников. Из рода Дастел Веридан!
Я вернулась на кровать, забрала блокнот у Гобби и написала:
«В семье Норта предатель!»
Габриэль достал карандаш и дописал:
«Ты неверно оценила масштаб, Риа, предатели не только в роду Веридан. Не только в четвертом королевстве. И в принципе – сегодня от Призрачных граней блокировали исключительно столицу, до того для контроля за призраками ограждались лишь магические учебные заведения и, пожалуй, королевские резиденции. Все остальное веками, десятилетиями было совершенно доступно для астральных перемещений отступников. Оцени масштаб».
Я оценила. Поднялась было и снова рухнула на постель… Глаза жгли слезы. Я поняла страшное – отступники знали все. Абсолютно все про Норта, Дана, Эдвина и Ташши. Про троих от рождения и до поступления в Некрос, про Ташши… про Ташши возможно чуть меньше, а возможно и нет, учитывая наличие предателей даже среди приближенных к короне артефакторов.
А затем паника схлынула, и возможно причиной тому был порыв ледяного ветра, распахнувший одну из оконных створок и задувший огонь едва теплящейся свечи. И я успокоилась. Почему-то именно тьма стала отправной точкой восстановления присущего всем артефакторам хладнокровия.
Я встала, закрыла окно, присев на подоконник, жестом вновь зажгла фитиль и спокойно посмотрела на Гобби. У моего спокойствия были причины – Эль-таимы Норта, Эдвина и Дана были способны поглощать даже Тьму изначальную. И все те попытки убить меня, если применить их к парням – окажутся безрезультатными по одной простой причине – на них Эль-таимы. Артефакты абсолютной защиты, которые на данный момент не способны противостоять лишь стазису темных лордов… Не знаю, правда, как на счет прямого удара темных, но исходя из вложенного мной плетения в охранительные матрицы более чем уверена – прямой удар артефакты выдержат. Нужно проверить.
Но не то, совершенно не о том думаю!
Мне предстоит противостоять отступникам – осколкам канувшей в прошлое Хешисаи, а вовсе не темным лордам – силе и опоре Темной империи. И что касается отступников – любое из покушений на меня, даже стандартные Эль-таимы отразили бы абсолютно легко, что касается созданных мной – они способны противостоять практически любой прямой угрозе.
Вернувшись к Гобби, написала:
«Я уверена в том, что Норт, Дан и Эдвин выживут в любом случае».
«Риа, вчера…» – начал было писать Габриэль. Я просто отобрала у него блокнот. Затем сидела несколько минут глядя на этого очень умного и проницательного гоблина, пытаясь сформулировать вопрос. Сформулировала:
«Габриэль, вы предугадали развитие событий после откровений призрака из Эль-таима Ташши, вплоть до появления лорда Эллохара…»
Взглянула на его потускневшие глаза и взмолилась:
«Гобби, пожалуйста, просто скажи, что будет дальше!»
Отвечать умертвие не хотел. Канцлер империи гоблинов долго и с тоской смотрел на меня, пересиливая себя, затем написал:
«Они придут к тем же выводам, что и я, Риа, и выйдут на арену все четверо – официальной мотивацией выступит то, что «воины встречают опасность глядя ей в лицо». Не официальной – все четверо не захотят подвергать опасности близких, прекрасно понимая, что любой направленный на них удар, может попасть в тех, кто дорог, кто рядом. Все еще слишком хорошо помнят расправу отступников… к примеру над твоим отцом».
Подтянув колени к подбородку, я села, обнимая ноги и ожидая продолжения.
Оно последовало:
«Ты считаешь, что можешь защитить их, но этого не произойдет, Риа. В решающий момент тебя отстранят жестко и безапелляционно. Ради твоей собственной безопасности. Это «разумное решение» станет фатальным и для них и для тебя.»
Продолжая сидеть, я просто молча смотрела на Гобби, он продолжил:
«Но план отступников увенчается успехом только в одном – они погубят четырех достойных наследников и только. Лорд Гаэр-аш давно перестал быть тем человеком, которым можно манипулировать. И это их основной просчёт».
Подумав несколько секунд, указала на себя.
«Нет, – написал Габриэль, – манипулировать используя тебя отступники не станут. Лорд Кренар уже взял тебя в ученики, а ученики вечных не предмет торга. Если, при самом лучшем раскладе ты выживешь, тебя заберут».
Я помолчала, затем протянув руку, написала одно единственное слова:
«Ваэрра».
И Габриэль изменился в лице.
Он стремительно поднялся, снова сел, снова поднялся… рухнул. Несколько секунд сидел, уставившись в никуда, затем стремительно написал:
«Гаэр-аш?»
Я кивнула.
Гобби вырвал листок из блокнота, изорвал на мелкие ошметки, сжег. Затем написал уже не для меня:
«Мы остаемся в столице».
И протянул блокнот заинтересованно ожидающему итога нашего эмоционального общения Ыгырху. Громадный боевой гоблин, засопев носом, ответил на это разъярённым:
– Ну, вашество! Никак не отреагировав на его возмущение, Габриэль дописал:
«Призови воинов левой руки, их задача – найти исполнительную группу»
– Да-да, – кисло отозвался Ыгырх, прочитав, – план Б, это я уже понял. Но если вас интересует мое мнение…
Один взгляд Гобби, и Ыгырх понял, что не интересует. Помолчал и вдруг произнес:
– А чего делать будем, если наследник прибудет, а, мудрейший? Или вы уже озаботились и у мальчика снова домашний арест?
Габриэль даже не счел нужным отвечать.
– Не, ну а как Тьер к нему заявится и опять вытащит кутить в Хаосе, так принц же сюда сразу и рванет.
Глухое рычание разъяренной нежити заставило Ыгырха заткнуться. Боевой гоблин с тяжелым вздохом вернулся к моему шкафу и принялся возвращать мои учебники и вещи на полки, все громче и тяжелее вздыхая при этом.
Гобби же сидел, задумчиво грызя карандаш и кажется не замечая этого.
Затем вдруг написал:
«Кто сказал?»
Я написала в ответ:
«Лорд Эллохар».
Габриэль окончательно сник. Посидел, мрачно взирая на огонек свечи и написал:
«Ты поняла, кто он?»
«Демон», – просто ответила я.
Умертвие кивнул. Улыбнулся и вдруг написал:
«В Темной империи мало кому известен данный факт, большинство убеждено, что директор Школы Искусства Смерти лишь крайне одаренный темный лорд. Но ты увидела истину, впечатляет».
Меня не впечатляло, и я хотела просто узнать:
«Что означает термин «ваэрра»?»
Помедлив некоторое время, Габриэль ответил:
«Пробужденный».
Гоблин посмотрел на меня, понял, что я ничего не понимаю, и начал писать:
«Этот термин родом из самого Мрака, места где рождаются боги. Условия жизни в этом, смертельно опасном даже по меркам Бездны месте таковы, что процент выживания родившихся богов столь ничтожен, что территорией Мрака давно заправляют лишенные разума чудовища. Иной раз они прорываются в Бездну, уничтожая все на своем пути, и вынуждая жителей Бездны искать спасения в Мирах Хаоса, что неизменно приводит к массовому вымиранию приграничных дараев, но… Но мы о термине. Именно во Мраке, там где царит вечная непроглядная темнота, каждое чувство – величайшая ценность. Даже его проблеск, отголосок, оттенок – имеют значение. И ценятся, бесконечно ценятся, Риа… потому что позволяют мужчине стать сильнее.»
Он вырвал эту страницу, сжег, и продолжил: «Любовь – то, из-за чего воины становятся мужчинами. Сильными, способными не только на разрушение, но и созидание, готовыми на многое, ради любимой. Но мир Мрака все возводит в абсолют. И то, что делает сильнее мужчину в нашем мире, обращает монстра богом во Мраке. Им известно об этом, и они научились это использовать».
И эта страница была так же безжалостно вырвана и сожжена, а затем Габриэль вернулся к рассказу:
«Технология становления ваэрра довольно сложна, мне известно не многое, но основных этапов три. Этап первый – ее чувства при первой встрече. Ты удивишься, но любой женщине достаточно пятнадцати секунд чтобы оценить мужчину. Вспомни момент, когда ты впервые увидела Гаэр-аша. Твои мысли?».
Естественно, я не стала ничего писать, но неизбежно вспомнила, как подумала тогда, что этот уставший молодой мужчина самый красивый из всех, кого мне доводилось видеть. В нем не было напыщенности отчима, пудрившего свое лицо, пользующегося кремом для рук, лица, век и волос и одевавшегося по последней моде, то есть не гнушавшегося ни бантиками, ни кружевами, ни заколкой в волосах, последнее придавало ему окончательно глупый вид. В ректоре Некроса не было так же рассеянности и небрежности свойственной нашим преподавателям, хотя учитывая поголовно преклонный возраст профессоров-артефакторов им можно было простить и небрежность и рассеянность, и даже пятна на мантиях и остатки еды в бородах. Да мы в принципе прощали им все, за те знания, заботу и практически семейное тепло, которые они нам дарили. Но в старого доброго дедушку влюбиться невозможно, в молодого элегантного действительно умного и уверенного в себе и своих действиях руководителя Академии некромантии – с первого взгляда. Просто контраст был слишком ошеломляющим. Просто он показался мне самым красивым мужчиной на свете. Просто он посмотрел на меня так, словно увидел во мне, перепуганной адептке артефакторского факультета, не бесправное существо, а личность.
«Ты влюбилась, – с несвойственной ему безжалостностью написал Гобби… точнее Габриэль, так что теперь я не была уверена, что ему подобное несвойственное. – Он тоже».
Вот теперь я с искренним изумлением воззрилась на гоблина.
«Не смотри на меня так, – написал Габриэль, – ты привлекательная, очень милая и открытая девушка, для Гаэр-аша привыкшего общаться с совершенно иным типом женщин, ты определенно была глотком свежего воздуха в мире, который давно успел разочаровать его, соответственно его интерес вполне объясним. Но ты не из тех, кто дает волю чувствам, он не тот, кто считает позволительным домогаться адепток. И будь вы оба обычными людьми, он забыл бы о тебе спустя две недели, ты о своем первом чувстве пожалуй еще быстрее – обстановка не располагала, согласись».
Я кивнула, соглашаясь. Обстановка действительно не располагала вообще ни к чему, кроме напряженной учебы, в попытке догнать хоть часть программы Некроса.
«Влюбленность не любовь, – продолжил писать Габриэль, – срок ее жизни краток – от двух недель до пары месяцев. Она что-то сродни симпатии, просто чувство приятия, смешанное с восхищением, не более. И в нашем мире цена ей – медный грош, но не во Мраке. Там, где любое чувство – уязвимое место противника, его используют. И если сам Гаэр-аш взглянув в твои глаза едва ли осознал, что ты испытываешь к нему симпатию, то его кровь, та что родом из Хаоса, порожденного Мраком, мгновенно осознала обоюдно промелькнувшее чувство, и огонь полыхнул».
Может и так, вот только:
«Я не влюблялась, Габриэль, – посчитала нужным это написать, – я…»«Перечитай написанное выше, – перебил меня гоблин. – И пойми главное – не важно, как ты сама восприняла это чувство – симпатией, восхищением, признательностью, важно другое – кровь темного лорда пробудилась в нем в тот момент, когда вы понравились друг другу. И будь вы оба просто людьми – случившееся не имело бы значения, но Гаэр-аш человеком никогда не был, а в тебе его кровь разглядела великолепный способ усилить носителя. Первый этап, Риа, первый проблеск чувств, искра. Оглянись вокруг – этих искорок сотни и тысячи, какие-то разгораются в костры страсти и гаснут прогорев дотла, некоторые горят всю жизнь огнем в домашних каминах, согревая сердца родных и близких, но большинство гибнет на сырой стылой земле. В нашем мире так. А во Мраке огонь пылает в крови и согревать сердца он не способен».
Гобби коснулся моей руки, успокаивающе погладив, и вернулся к написанию.
«В Темной империи поговаривают, что темные лорды это те, кто пустил огненных демонов в свою кровь. Это лишь поговорка, крылатое выражение, но… факт заключается в том, что далеко не каждый малыш или малышка рожденные темными, обретают огонь. В большинстве он не просыпается вовсе, некоторых сжигает дотла пробудившись, и лишь немногие получают над ним контроль. Пишу это, чтобы ты поняла – в отличие от твоей крови, кровь темных лордов зачастую самостоятельно мыслящая личность. Насколько мне известно эта личность не обладает самоосознанием и развитым разумом, это как зверь с повадками, интуицией и четким пониманием того, что ему необходимо для пробуждения. И этот огненный зверь осознал, что ему нужна ты. И он, пробудившись, начал действовать. И мы можем только догадываться, сколько раз этот зверь демонстрировал хозяину твой облик, чтобы пробудить сжигающую страсть. Вы с ректором Некроса сталкивались часто до Мертвых игр?».
Я только плечами пожала, и взяв погрызенный карандаш у Гобби, написала:
«Обстановка действительно не располагала ни к чему, Габриэль. Лично я не помню ни одной встречи до самих Мертвых игр. Вообще»
«Гаэр-аш силен, – написал в ответ на это сообщение зомби. – Видимо исключительно усилием воли держался как можно дальше. В Темной империи если пробуждающийся лорд недостаточно подготовлен к схватке с собственным пламенем, он исключает любой физический контакт с объектом, вызвавшим его пробуждение».
Любой физический контакт… И я вспомнила, как потеряла сознание в венах Некроса, а ректор нес меня… И как вцепилась в него при падении тогда, когда мои артефакты дестабилизировали притяжение в пустоши под Некросом и мы падали вниз…
«Физический контакт был?» – прямо спросил Гобби.
Мне оставалось лишь кивнуть.
«И после нескольких дней не прошло, как Гаэр-аш потерял контроль над собой, так? Должен был потерять, пусть даже на краткое время, но это непреложный закон выживания кровного пламени».
На этот раз я даже не кивнула, но мне стало гораздо легче при мысли, что все случившееся между нами тогда, в Запрещенной библиотеке было лишь попыткой огненного демона выжить.
«А теперь возвращаемся к термину ваэрра», – продолжил Гобби.
И я вся обратилась в внимание.
«В моей стране говорят – все плохое родом из Мрака. В данном конкретном случае – совершеннейшая истина. Ваэрра – пробужденный любовью. Но тот, кого разбудили, должен проснуться, то есть – обрести силу. И тут есть два варианта – либо обрести ее самостоятельно, либо в объятиях той, что пробудила. Богини Мрака идут на все, чтобы не допустить второго, знаешь почему?»
