Текст книги "Космический Шут (СИ)"

Автор книги: Елена Зикевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

   Многое, – судя по тону, модуль пожал несуществующими плечами, явно теряя интерес к разговору. – А что не знает – узнает, если захочет. Только тебе это не поможет.

   Это верно. Я здесь, а настоящий Шут неизвестно где. Но пока модуль не исчез, надо выведать как можно больше. Теперь понятно, как я сумел выжить в джунглях и добраться до военной базы: Шут и в самом деле помог мальчишке. Но почему он оставил мне шлюп? Зачем вложил в голову целый архив?

   Ты сам попросил, – чуть ли не зевнул собеседник. – Поэтому был заключен договор.

   Что?! Какой договор?!

   Обыкновенный, – снова пожал плечами модуль. – Ах да, ты же этого не помнишь...

   Прозвучавшая в его голосе издёвка вызвала почти неконтролируемое желание придушить эту программу. Вот ведь с-сука... Нет, бы делом помог!

   И каким же делом? – тут же с любопытством отреагировал псевдоШут. Каким, каким...

   Можешь восстановить эти повреждения?

   Модуль пару секунд удивленно молчал, а затем фыркнул:

   Ну, ты даёшь! Нет, дорогой. Кто связи рвал, тот и восстанавливает. А мне пора.

   А ну, стой! – я даже сел, словно это могло задержать программу в моём сознании. – Ты же должен мне помогать!

   Ага. При условии, что память не повреждена, – невидимо ухмыльнулся этот засранец. – Так что, Алексей Витальевич, пока ты её не восстановишь, выкручивайся сам.

   ЧТО?!

   Ах да, пока вспомнил, – продолжил играть на моих нервах модуль. – Всё, к чему сможешь дотянуться – в твоём полном распоряжении. Наслаждайся.

   С этим завершающим аккордом Шутовская программа исчезла, оставив меня в полном одиночестве и совершенно отвратном состоянии духа.

   Осознать до конца всю прелесть ситуации я не успел. Замок щёлкнул, дверь распахнулась, и в каюту вошли Филин и Змей. Несмотря на дозу успокоительного, влияние Бешеной очевидно: хотя оба по-прежнему держали эмоциональные щиты, сейчас они выглядели нормальными живыми людьми, а не равнодушными бойцами-андроидами. Оба откровенно недовольны сложившейся ситуацией, но если в светло-серых, чуть прищуренных глазах Змея читалось почти философское отношение к проблеме, основанное на доверии к Ингвару, то, судя по тому, как зыркал Филин, мекампец с удовольствием скормил бы меня местной живности заживо.

   – Успокоился, – Змей смотрел без улыбки, хмурый Филин поставил на покосившийся стол тарелку с несколькими бутербродами и стакан с водой. Завтрак. Хоть что-то хорошее за утро. Желудок радостно забурчал.

   – Ешь и пойдёшь в ремонтный блок. Птице нужны анализатор и меддиагност, а нам – навигатор. Пока Чик не пришёл в норму, этим займёшься ты.

   Я кивнул, расправляясь со скудным завтраком. Кто бы сомневался... Значит, или Ингвар мне поверил, или Даг поговорила с Птицей, а может и то, и другое. В любом случае, командир отряда не из тех, кто позволит бездельничать виновнику «торжества», пока все остальные заняты делом, и работы предстоит много. Рассчитывать на помощь Чеза или Шутовской программы больше не приходилось. Как сказал модуль – выкручиваться придётся самому. Делиться таким итогом сегодняшнего утра с Даггер совсем не хотелось, и теперь я даже радовался, что мы отгородились друг от друга щитами. Ничего личного. Только напарники.

   Подобрав с тарелки последние крошки, я допил воду и протянул посуду Филину. Мекампец молча забрал её и скрылся в коридоре.

   – Блок рабочий? – я посмотрел на своего конвоира. Высоко Ингвар меня в драке оценил, поставив в охрану инструктора отряда по рукопашке. Впрочем, я надеялся, что с новым приступом безумия, если он будет, справлюсь без посторонней помощи. Ну, а пока арест.

   – Починишь, – Змей едва заметно усмехнулся. – Идём.

   Следующие несколько часов я провёл, восстанавливая и налаживая работу ремонтного блока. Жёсткая посадка вывела из строя основные системы электропитания, и пришлось здорово повозиться, разыскивая в свете скудного аварийного освещения повреждённые участки. Чик пришёл в себя ближе к обеду, когда я смог, наконец, врубить нормальный свет. «Перекусил» я стаканом воды и сигарой – Змей не возражал, а курево здорово приглушило чувство голода и способствовало возвращению к подзабытому состоянию внутреннего одиночества. Мрачный, небритый и заметно помятый, суминец вошёл с охапкой добытых из недр катера приборов и разложил их на столе. К нашему счастью, инструменты и запчасти, хранящиеся в ремонтном блоке, не пострадали, и мы с Чиком принялись за дело.

   С техником мы не разговаривали, кроме реплик, необходимых в процессе ремонта, и я не задумывался, чем заняты остальные, в том числе Йен; караулит меня кто-то из отряда, или Чик попутно выполняет и эту задачу. Всё это отошло на второй план и перестало волновать.

   Куда больше беспокоило, что я остался без внутренней поддержки в виде Чеза. И дело даже не в архиве Шута. Только теперь я осознал, что всего лишь за несколько часов успел привыкнуть к солнечному скату, так же, как до этого привык к ощущению надёжно прикрытой спины – фоновому соседству Йен. Сейчас не с кем даже посоветоваться.

   Несмотря на данное Ингвару обещание вывести отряд, я очень плохо представлял, как отсюда выбираться. Вся уверенность, что мы справимся, зиждилась только на поющей под ногами Грани да надежде, что восстановленного архива хватит, чтобы добраться до дома. Во всём остальном придётся полагаться на опыт отряда «Зеро» и свой личный.

   Давным-давно я усвоил одну простую истину: в любом месте может быть то, что поможет выжить. Надо только найти и придумать, как это использовать. Джунгли просто так не растут – должна быть вода. Значит, и еда найдется. По крайней мере, я очень надеялся, что это так, как наговорил вчера Филину и остальным. Иначе нам придётся весьма туго. И дело даже не в расстоянии до Врат – двести пятьдесят миль не так уж и далеко. Без клиента и если всё пойдёт нормально – не больше трёх земных суток пути. Но Врата – это не дверь домой, а только начало дороги. Сколько времени займёт путешествие по Путям – загадка. Я вообще очень смутно представлял, что и как там устроено.

   Задавать же «правильные» вопросы было... страшно. Я просто морально был не готов услышать что-то типа: «сектор памяти повреждён» – и потому постарался с головой уйти в работу по настройке спектрального анализатора. Прибор оказался стандартным, как и меддиагност, над которым колдовал Чик. Оба входили в обязательную комплектацию любого транспорта, не считая личных мобилей и гравициклов. Такой анализатор не сможет дать полный биохимический анализ местных животных, но наверняка определит наличие ядовитых и вредных примесей в образце – база данных по всем органическим и минеральным соединениям, известным людям, в нём есть. Всё, что от меня требовалось, – восстановить работоспособность прибора.

   Но даже работа не могла отвлечь от ощущения растущего дискомфорта, словно от души отрезали часть чего-то важного. В поисках этого чего-то я натыкался на холодные щиты Даггер, с каждым разом понимая, как всё больше не хватает надёжного и тёплого «присутствия» Йен. Без её фона появлялось дикое, иррациональное ощущение, что я голый и беззащитный, как младенец. Вот чёрт... А ведь всего ничего времени прошло...

   Эй, ты, – без всякой надежды услышать ответ я вновь обратился к модулю. Можно запросить архив, внутреннее чутьё подсказывало, что эти знания доступны. Но хотелось какого-никакого разговора. Вот ведь парадокс... Пока не нашёл, а затем и не потерял Йен и Чеза, никогда не думал, что настолько одинок. Сейчас рад даже с язвительной программой поговорить. Всё легче.

   Вопрос есть. Как запечатление разорвать?

   А самому подумать опять слабо? – незамедлительно отозвался модуль. Я только криво усмехнулся, услышав за показной иронией нотки удовольствия. Может, мне показалось, но, наверно, даже программе в одиночестве тоскливо.

   Знаешь – так ответь. Есть способ?

   Есть, – в голосе проскользнула нотка неожиданной грусти: видно, уловил мой настрой. – Умереть одному из вас. Только второй с ума сойдёт. Чем дальше, тем связь крепче будет. Тебе и сейчас не сладко, как я погляжу.

   Я опустил голову, словно разглядывая что-то в анализаторе, замаскировав этим движением согласный кивок. Не сладко – мягко сказано. Я почти на грани того, чтобы бросить работу, найти Даггер и потребовать перестать блокировать нашу связь. Ведь столько уже прошли вместе!

   Это ты про трое суток, которые дрых, тридцать семь часов, за которые весь отряд несколько раз чуть не угробил, и несколько горячих минут несостоявшегося секса? – тут же поинтересовался модуль. – И в самом деле, сколько пережито...

   Не язви, – я устало-беззлобно отмахнулся от колкостей. – Лучше скажи, что мне делать?

   Подождать, когда она остынет, и поговорить, – хмыкнул псевдоШут. – А что ты ещё можешь сделать? Вам теперь придётся учитывать интересы и чувства друг друга, хотите вы того или нет. Тебя ж угораздило не обычную привязку сделать, а полное запечатление провести.

   Как объяснили, так и сделал! – я огрызнулся, а в душе снова поднимались раздражение и злость. И на себя, и на Марью, и на Шута, и на Йен... – Я вообще про это запечатление ни хрена не знал! И до сих пор ни хрена не знаю!

   Вот и узнаешь, – невидимый собеседник невозмутимо проигнорировал мой выпад. – Заодно научишься очень многому. Если коротко по сути: у вас теперь всё на двоих. Про сиамских близнецов слышал? Ну вот, ты примерно это с вами и сделал, только намного... хм... глубже. Пока процесс ещё идёт на тонких уровнях, но вас уже не разделить без вреда для души и тела. После завершения процесса фактически у вас будет одна общая душа с двумя искрами духа в двух телах. Уникальная штука во Вселенной, кстати. Очень редко кто на такое идёт, да ещё и с другим полом. Обычно эмоциональную или энергетическую связь устанавливают. Или то и то, как тебе предлагали. Это и разорвать проще, особенно, если сразу о сроке договориться, и эффектов побочных куда меньше.

   Вот тут меня накрыло. Настолько, что лишь чудом сдержался и не швырнул диагност, с которым возился уже часа два, об стену. Так это можно было на время сделать?! То есть я мог Даггер до базы довести и не заморачиваться больше?! Не могли сразу по-человечески объяснить?! Я ж из-за вас, сволочей, на всю оставшуюся повязался! И с кем?! С бабой, которой до меня дела нет и на которую мне плевать! Да она меня послала прямым текстом! В гробу я видал эту уникальность! К херам собачьим она мне нужна! Всё, хватит с меня! Пусть думает и делает что хочет, мне похер!

   Не обращая внимания на мою злость, модуль захохотал весело и искренне, словно услышал нечто очень смешное. Но я-то совсем не шутил!

   Что ты ржёшь?! – я едва не рявкнул вслух, под косым напряженным взглядом Чика спохватившись в последний момент и с трудом взяв себя в руки. Вот ведь, шут чёртов, довёл...

   Да над тобой, – ответил этот засранец, переставая смеяться. – Такую чушь на полном серьёзе нести – это уметь надо.

   Почему чушь? – я нахмурился, делая вид, что копаюсь в настройках анализатора. Хватит уже с ума сходить на сегодня. – Разве я не прав?

   Ты сам-то в это веришь? – модуль откровенно издевался надо мной. – Что тебе на неё плевать? И раньше и сейчас?

   Я молчал, мрачно проверяя настройки. Что отвечать, и так всё ясно. Подумаешь, вспылил...

   Впрочем, псевдоШут не собирался добивать меня издёвками.

   Вот и правильно, нечего беситься. Отношения с Даггер – вопрос выживаемости вас обоих. Или опять забыл, что она очень сильный эмпат? А ты успел показать себя человеком, каким ни есть. Вы друг друга не телами, а душами притянули. Без этого никакого запечатления не получилось бы. Понял теперь?

   Понял, понял, не такой уж я дурак, как вы все меня расписываете...

   Я запустил анализатор в тестовом режиме и положил прибор на стол. Как не неприятно это слышать, а модуль прав. Личность Даггер и в самом деле влекла не меньше, чем её формы. А вот про способность к эмпатии я действительно в очередной раз забыл, решив, что после танца в моём пространстве у нас с Йен всё будет в порядке. Всё оказалось опять не так...

   Что ж тебя никто с женщинами правильно общаться не научил? – вздохнул модуль. – Всё-то надо разжевать и в рот положить. Сначала девчонку спас, потом пригрел и приручил, потом соблазнил, потом в самый пикантный момент обломал и прогнал, почти что в душу наплевав, и ещё удивляется, что не так. Она тебе поверила и доверилась, а ты что натворил?

   Гхм... С этой стороны я как-то на проблему не смотрел... Ладно, допустим, Даг мне и в самом деле поверила и доверилась, я её не приручал и не пригревал... Но даже так действительно скверно получилось... И что значит – не научил никто правильно общаться?

   То и значит, – усмехнулся модуль. – Женщины в принципе думают иначе. У них фокус внимания на эмоциях, а у тебя на логике, когда ты вспоминаешь, что у тебя мозги есть.

   Вот ведь, с-сука...

   Не кипятись, – снисходительно фыркнул псевдоШут. – Твоя напарница со своими способностями все эмоции и чувства в таких оттенках воспринимает, тебе и не снилось. Ты глупость сделал, синяки и шишки насобирал, извинился мимоходом и забыл, а ей каждый твой косяк и физически прилетает, и эмоционально, как ножом по сердцу.

   Вот ведь... чёрт... Об этом я как-то даже совсем думал, хотя Даг говорила что-то такое... Точнее, дала понять, что слышит мои эмоции, как свои, и совсем от этого не в восторге. А я тогда действительно отмахнулся и из головы выкинул.

   Конечно, Йен разозлилась за драку тоже. Ладно, учту теперь.

   Вот и отлично, – усмехнулся невидимый собеседник. – И последнее, чтобы ты больше не спрашивал. Для запечатлённых интимные отношения не правило и не исключение. Всё по обоюдному желанию, как обычно. Но на твоём месте я бы о других частях тела побеспокоился и головой думал, а не тем, что ниже пояса. Ты это заварил, тебе и расхлёбывать, в первую очередь. За позицию сильного всегда надо платить. Сбежать не получится, на физическом уровне вы тоже связаны. Шкурой ты это уже понял, теперь в голове уложи.

   Связаны, да уж... Смерть для одного и гарантированное сумасшествие для второго. Зашибись перспектива. Это ещё на мне заживает всё быстро. А если Даггер получит травму, что будет со мной?

   Всё на двоих, – модуль пожал плечами. – Что непонятно? Хватит одно и тоже спрашивать. Лучше делом займись.

   Чёрт побери... Модуль прав... во всём прав, как ни крути. Отряд, и особенно Даггер, кроме меня, спасти некому.

   И я рискнул. Почему-то узнать правду от язвительной программы не так страшно, как обратиться к архиву.

   Про Пути ты много знаешь?

   Да всё знаю, – ухмыльнулся псевдоШут. – А ты для начала со своей со-арри разберись. Не научишься договариваться с ней, не сможешь...

   – Эй, Джокер...

   Неожиданно раздавшийся голос Чика заставил вздрогнуть, оборвав внутренний диалог на полуслове, и обратить внимание на анализатор. Неужели что-то напортачил? Нет, нормально всё, тест к концу подходит.

   Зато модуль исчез, не договорив и оставив меня в одиночестве со множеством вопросов и мрачной констатацией факта о повреждении важных знаний. Сколько ещё жизненно необходимого осталось в этих тридцати процентах?

   – Что? – я хмуро посмотрел на техника. Что ж ты не вовремя так... Чик под моим взглядом сморгнул и отвёл глаза.

   – Я... Дальше я сам, – он забрал анализатор. – Змей тебя ждёт.

   Понятно. Значит, меня всё-таки караулили. Я встал из-за стола и направился к выходу.

   – Эй, – негромкий оклик Чика догнал меня возле двери. – Спасибо.

   – Не за что, – я хмыкнул, пожав плечами, и вышел в коридор. Техник благодарил не за работу в ремонтном блоке по приказу командира. Суминец поразмыслил над утренними событиями и выводы сделал правильные. Но это сейчас меня не волновало.

   И без того есть над чем подумать.

   Со-арри... Слово-то какое...

   Вопреки моим ожиданиям, модуль продолжать разговор не захотел, отмахнувшись почти человеческим «я занят» и оставив меня в скверном настроении наедине с неприятными мыслями по поводу всего узнанного.

   Размышлял в своей каюте я около часа, вновь и вновь приходя к единственному выводу: как ни крути, а Шутовская программа права. Нравится или нет, но с запечатлением я действительно попал по самое не балуйся, и если не научусь договариваться с Йен, то придётся совсем не сладко. Связь усилила не только физическое влечение, но и душевную симпатию к девушке. Меня тянуло к ней, несмотря на все внутренние попытки сопротивления. Всего несколько часов без фона Даггер – и в придачу к иррациональному ощущению незащищённости я почувствовал себя наполовину слепым и глухим. Странное, дикое понимание, что в Йен нашлось не только продолжение моей души, но и наши тела стали единым целым, неведомо как обретая связь в пространстве. Как там модуль выразился: одна душа в двух телах? Без всяких сомнений, моё внезапное попадание в тело Даггер при мысленном разговоре случайностью не было. Захоти Йен, она наверняка с лёгкостью повторила бы такой фокус. Слов и понятий не хватало, чтобы даже осмыслить новые ощущения, но я всё сильней жаждал падения наших ментальных и эмоциональных щитов.

   Эту жажду усиливал недвусмысленный намёк псевдоШута, что я могу надеяться на помощь девушки. Сколько раз Даггер своими замечаниями и действиями обращала моё внимание на то, о чём бы сам в жизни не догадался?! Один Чез чего стоит! Может, и в этот раз, если я поделюсь с ней возникшей проблемой исчезнувшего ската, она поможет найти решение? Вопрос выживаемости напрямую касался теперь не только меня одного, чёрт...

   Я уже почти решил рискнуть и поговорить с девушкой, когда звук открывающегося замка возвестил, что заключение временно закончилось.

   Но, к моему удивлению, в дверях, вместо Змея, стояли Птица и Ингвар. На поясе медика висел диагност, а в руках он держал стакан с водой и тарелку с настоящим дымящимся куском мяса. Хотя запах местной дичи не походил на знакомые, желудок отреагировал бурным и восторженным урчанием, а рот мгновенно наполнился слюной. Здорово я успел проголодаться...

   – Дегустируй, – Скальд кивнул в сторону тарелки, которую Птица поставил на стол. Я только усмехнулся неумелой шутке. Даже не договорись мы с ним, командир отряда «Зеро» не стал бы рисковать и травить единственного человека, способного вывести его людей из этого места. И потому к еде я приступил без всяких опасений.

   Дичь оказалась в меру жёсткой и по вкусу напоминала птицу, яйца и моллюска сразу. Я не знал, как выглядел тот, чьё мясо стало ужином отряда, да это и не важно. Куда важнее, что на Путях голодными мы не останемся.

   – Неплохо, – улыбка получилась довольной: полный желудок приподнял настроение. – Охота удалась?

   – Удалась, – Ингвар кивнул Птице. Медик забрал посуду и вышел из каюты, оставляя нас наедине. Значит, у командира отряда есть, что мне сказать.

   Я не ошибся. Скальд закрыл дверь и опёрся спиной на косяк, сложив руки на груди.

   – Ты был прав, – его взгляд устремился вдаль, за разбитый иллюминатор, словно пейзаж интересовал командира куда больше меня. – Птица провёл анализ и взял пробы воздуха. В нём есть вещества, провоцирующие выброс гормонов. Он считает, что состав воздуха меняется в зависимости от времени суток. Причина – скорее всего, местные микроорганизмы, обитающие в солевых отложениях на скалах.

   Понятно. Значит, те самые белые разводы, точнее «аромат», источаемый местными бактериями, и стал источником нашего безумия. Как ни печально это признавать, именно Бешеная спровоцировала желание Йен, а не я сам. Иначе Даггер не поставила бы точки над "и", как бы ни злилась. Впрочем, Ингвар ждал моего ответа.

   – Утром на нас, вечером на девчонок? – я усмехнулся, а командир едва заметно приподнял бровь, оценивая мою версию.

   – Возможно, и так. Поэтому мы должны убраться с этой планеты как можно скорее, – теперь он смотрел прямо на меня. В льдистом взгляде внимание и холодный расчёт. – Мы нашли остатки местного поселения. Наверху ничего интересного нет, но в развалинах есть подземные ходы. Ты знаешь, что там?

   – Да, – судя по тому, что я даже осознать ответ не успел, Скальд ухитрился задать «правильный» вопрос. – Там их настоящие жилища.

   Ингвар только едва приподнял брови, оценивая скорость ответа, и тут же вернул на лицо обычную маску невозмутимости. А мне на какой-то миг стало любопытно: сумеет он сохранить эту вымуштрованную привычку до самого конца нашего путешествия, или человеческая натура возьмёт вверх? Пока же я видел его стандартное хладнокровное состояние андроида.

   – Хорошо. Твоя задача завтра – обследовать подземелье и найти нам оружие. Я не намерен задерживаться здесь ни секунды дольше необходимого.

   – Почему не сегодня? – я покосился в иллюминатор. Солнце ещё высоко, день не заканчивается. До джунглей пробежкой – примерно полчаса. Вполне можно успеть обернуться до темноты.

   – Потому что ты арестован на сутки, – Скальд без намёка на улыбку показал на браслет коммуникатора. – А они ещё не закончились.

   – Понял, – я коротко кивнул. Нарушать условия договора не в моих интересах. – Если оно там, я его достану.

   – И ещё. – Скальд внешне и эмоционально прямо-таки олицетворял ледяную статую. – С этого дня твоим напарником будет Птица. Всё, что касается местной флоры и фауны, докладывай ему. Он зайдёт позже.

   ЧТО?! Пти?.. Я чудовищным усилием воли удержал за щитами разом взвывшие эмоции, чтобы не дать Скальду даже повода для подозрений в отношении меня и Йен.

   Птица... Чёрт... Решение Ингвара логично до зубной боли: я всё вспомнил, добровольно согласился подчиняться командиру, и вмешательства Даггер для вскрытия и контроля моей памяти больше не требовалось. А медик и по совместительству теперь ещё ксенобиолог рядом с проводником – какой-никакой залог того, что отряд не загремит прямо в пасть голодной твари и не подхватит неизвестную болезнь. Кроме того, Птица давно заслужил доверие командира, а вот боец Джокер пока нет. Я не питал неприязни к медику, не будь запечатления, был бы даже рад нашему напарничеству. Но теперь...

   С учётом же того, что модуль без зазрения совести выдал Скальду все мои намерения по отношению к девушке, Ингвар такой рокировкой убивал не двух зайцев, а куда больше.

   – Понял, – мой невозмутимый взгляд встретился с испытующим взглядом голубых глаз. Командир отряда «Зеро» едва заметно опустил веки, скрывая удовлетворение, развернулся и вышел из каюты.

   Чему он радовался: отсутствию моей реакции или тому, что я выполняю его приказы, – просто неинтересно. Я смотрел на закрытую дверь и думал, что вдобавок к собственным щитам нас с Йен развело даже в реале.

   А в груди, возле ледяной стены щитов, вдруг резко взвыли и свернулись в клубок чёрной глухой мглы боль и тоска.

   Наладить контакт с бывшей напарницей я даже не стал пытаться.

   Птица появился примерно через полчаса после ухода Ингвара, с аптечкой на поясе и меддиагностом в руке. Сосредоточенный, с поджатыми губами, он вошёл в каюту и сразу заявил:

   – Раздевайся.

   – Дичь отравлена? – попытался отшутиться я, но шутка не удалась.

   – Сейчас узнаю, – чёрные глаза Птицы смотрели внимательно и серьёзно, пока я снимал куртку. Тоже не в настроении, вон как мрачно шутит...

   – Садись и руку давай.

   Сев на кровать, я протянул медику левую руку. Птица приложил к плечу диагност, и я невольно шикнул от впившихся в кожу игл анализаторов. Впрочем, мой новый напарник не обратил на это внимания.

   – Ну что, жить буду? – я шутил не для веселья, блокированное запечатление всё сильней выворачивало душу. Разговор хоть как-то отвлекал от этой поглощающей чёрной мути.

   – Будешь, – медик нахмурился, глядя на экран диагноста. – Хмм... странно...

   – Что странно? – я уже с тревогой покосился на своего нового напарника. Чёрт... Неужели и правда дичью отравился? Но ничего такого не чувствую...

   – Да нет, ничего, – Птица всё так же хмуро отключил диагност, и иглы анализаторов убрались обратно в прибор. Я потянулся стереть капельки крови с плеча, но медик остановил коротким жестом, доставая из аптечки абиотический раствор.

   – Не трогай руками, не дома, – он тщательно обработал четыре кровавые точки. – Подхватишь какую заразу, я чем лечить буду?

   – Думаешь, мы местных микробов ещё не нахватались? – я задумчиво посмотрел на оцарапанные кулаки и потёр челюсть, которой тоже досталось в драках. Щетина колола пальцы, лицо чесалось, но бриться в походных условиях – только зря время терять. Хотя Ингвар и остальные, похоже, так не считали: в отличие от меня, они привели себя в порядок. А вот у Птицы красновато-медная кожа оставалась гладкой. Видимо, сказывались гены его предков.

   Медик же в ответ одарил таким взглядом, что я невольно прикусил язык.

   О медицинской стороне нашего «вояжа» я не задумывался, настолько естественным было пребывание в этом секторе космоса для Шутовской части памяти. Но Птица прав. Микроорганизмы чужих миров – штука непредсказуемая. Мы и со своими земными до конца не разобрались. Единственное, до чего додумались умные головы пару столетий назад, – создали универсальную сыворотку, реагирующую на всё, что походило на вредоносные вирусы и бактерии. Одного укола хватало на год спокойного проживания на всех человеческих планетах. Такую прививку весь отряд получил от Абрамыча незадолго до последней операции.

   – Диагност показывает, что все здоровы, – Птица достал из аптечки небольшую капсулу и положил на стол. – Утром выпьешь. Это успокоительное. Должно помочь.

   – Только мне? – я заглянул медику в глаза.

   – Это мера для всех, – Птица смотрел серьёзно. – Если что-то побеспокоит – сразу скажи, не терпи. Я постараюсь помочь.

   – Хорошо, – я надел куртку: солнце ушло и из выбитого иллюминатора ощутимо тянуло прохладой. Откуда-то я знал, внутренне чуял, что не заболею и даже не отравлюсь местной едой, но говорить об этом не обязательно. Мало ли, что мне сейчас кажется...

   Медик коротко кивнул в ответ, вышел, а я вытянулся на кровати и постарался уснуть.

   Сон не шёл. Вместо этого я проваливался в серую муть каких-то видений, общим смыслом которых было одно: я тянулся и искал Йен, но натыкался то на каких-то монстров, то на искажённое в гротескную маску лицо Ингвара, а то и вовсе тонул в непонятно откуда появлявшемся болоте, пока лицо Даггер расплывалось в сонном небе клочьями тумана. Проворочавшись несколько часов и устав от таких видений, я сел на кровати, вытирая мокрый лоб.

   По внутреннему ощущению, было около часа ночи. Я встал, подошёл к выбитому иллюминатору, подставляя взмокший лоб ночному ветру. Но слабого сквозняка показалось мало, и я вытащил остатки стекла из рамы. В лицо сразу ударила воздушная волна, а всё, что не было приколочено, зашелестело и затрепетало. Будь возможность – напился бы сейчас до беспамятства. Но, даже не сиди я под арестом – алкоголь хранился под неусыпным контролем Ингвара, и я сильно сомневался, что смог бы объяснить ему необходимость лошадиной дозы коньяка или рома для личного употребления. Я достал сигару, которую взял про запас ещё в обед, и закурил, чтобы хоть немного отвлечься от глухой, тяжёлой тоски, выматывающей душу. Дым развеяло по каюте, я смотрел на звёздное небо Бешеной. Мне бы думать о том, как выбираться отсюда, но все мысли упорно крутились вокруг стены щитов. Йен... Йен, чёрт тебя возьми... Я ведь знаю, что тебе также херово... Твою мать, ну почему ты не можешь принять это чёртово запечатление?! Ты ведь тоже помнишь, как хорошо нам было вместе!

   Снаружи всхлипнули – я бы не услышал, не будь вокруг так тихо.

   – Йен! – я стремительно высунулся в иллюминатор, насколько позволяла узкая щель, едва не выронив сигару и стараясь разглядеть девушку в непроглядных тенях, радуясь и надеясь, что она меня простила. – Йен... Ты пришла...

   – Ты нашел способ? – Судя по едва заметной, специально приглушенной ауре, она стояла прямо подо мной, в тени катера. Только вот в тихом голосе не было и капли тепла, он даже не дрожал, словно она и не ревела украдкой от всех.

   – Нет, – я разом потерял всякую надежду на примирение, стараясь не думать о том, как дальше вытерпеть щиты между нами. – Нет способа. Извини.

   – Ненавижу тебя, – её голос все же дрогнул, выдавая сдерживаемые чувства. – Ненавижу.

   – Прости... Я... Я понимаю, – я вздохнул, скользнув спиной по стене на пол каюты и прислушиваясь к хрусткому шороху удаляющихся шагов. – Я понимаю, Йен... Прости...

   Стена щитов не мешала чувствовать, как рыдает где-то в каменном лабиринте моя напарница. У меня самого на глазах наворачивались тщетно сдерживаемые слёзы, а душу и всё нутро выкручивало так, что памятная сфера негатива казалась безобидной шалостью.

   Шутовской модуль не солгал ни единым словом: запечатление всё сильней давало о себе знать.

   Думать о дальнейших последствиях нашего разлада было просто невыносимо.

   Уснуть удалось, только когда немного успокоилась Йен, и я попросту провалился в глухую черноту от накопившейся усталости.

   Я не знал, сколько времени был в этой черноте, когда вдруг увидел золотую искру. Она парила, словно плывя в пространстве, но не успел я уловить мелькнувший смутный образ, как искра приблизилась настолько, что разом стало видно длинный тонкий хвост и округлые крылья солнечного ската.

   – Чез! – обрадовавшись, что малыш нашёлся и жив, я рванулся к нему, но мой неведомо где пропадавший помощник плыл-летел прочь, не давая приблизиться. – Чез, постой!

   Солнечный скат не обращал на крики внимания, я бежал за ним в царившей вокруг черноте, хотя что-то плотное, как вода, окутывало по самую грудь, сковывая движения.

   – Чез! – я уже шёл следом за скатом, упрямо с каждым шагом преодолевая непонятную и всё более вязкую преграду. Сон это или очередной глюк, но нельзя упустить шанс вернуть маленького помощника. Сейчас, когда всё так скверно с Йен, вдруг появившийся Чез оставался единственным близким мне существом, как бы глупо это ни звучало. Словно уловив эти мысли, солнечный скат оглянулся, непринужденно изогнув спину, и поплыл ещё быстрей, время от времени оборачиваясь: не отставай, мол. И я старался не отставать. Я уже не звал, все силы уходили на то, чтобы пробиться через плотную, как студень, тьму. Дышать стало трудно, по вискам и лбу текли капли пота от усилий, но сдаваться я не собирался. Чез определённо куда-то звал меня, и, значит, там что-то очень важное.

   И, хотя с каждым шагом тьма становилась всё плотней, скат парил так же непринуждённо, и откуда-то я знал, что скоро всё закончится.