Текст книги "Космический Шут (СИ)"

Автор книги: Елена Зикевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

   Я не сомневался, что на руках Ингвара крови не меньше, чем у всех нас, вместе взятых. Но пока не понимал, к чему он клонит.

   – Ты тоже не ангел, – парировал я, скрывая вновь нарастающее внутреннее напряжение. Новый виток разговора стал танцем на острие бритвы, в которую превратилась моя невидимая Грань. Один неверный шаг – и конец. – Я всё тебе сказал. Как поступить, решай сам.

   – Не всё, – он подался вперёд так, что я ощутил почти физическое давление от вторжения его биополя в моё. – Последний вопрос, Джокер. Ты можешь уйти отсюда один?

   Вот что его волнует. Ответ на этот вопрос возник с непринуждённой лёгкостью. Даже не ответ, яркое понимание, что, захоти я этого, – и в тот же миг передо мной откроется портал на Землю. Один шаг – и я дома. Но этот портал откроется только для меня. Даже Йен не сможет пройти.

   Ну что ж. Глаза в глаза. Начистоту.

   – Могу. И гораздо быстрее, чем с грузом в виде отряда «Зеро». Хоть прямо сейчас.

   Ингвар выпрямился и замолчал, льдистый взгляд стал отстранённым и погружённым внутрь, лишь ходили под начинающей пробиваться белой щетиной желваки, выдавая тяжкие раздумья командира. Я же прикрыл глаза и поднял лицо к небу, подставляя разгорячённую кожу прохладному ветру. Внутреннее напряжение отпускало, на место настороженности, ярости и усталости приходило удивительное ощущение безмятежности и покоя, и за спиной словно расправлялись невидимые крылья, отчего казалось – разбегись и взлетишь...

   А ещё откуда-то я знал, что всё будет хорошо.

   – Почему ты решил помочь нам, зная, что ждёт тебя по возвращении?

   Новый вопрос Ингвара почти застал меня врасплох. Я открыл глаза и улыбнулся, чувствуя, как хорошо и чисто на душе. Даже Скальд в свете этого внутреннего спокойствия вызывал лишь определённое уважение и приязнь как человек и командир. Не осталось даже следа от духа соперничества, совсем недавно захлёстывавшего меня с головой.

   Почему...

   Можно подумать, у меня есть выбор. Смысл возвращаться одному? Ни документов, ни денег, ни друзей, ни знакомых. Даже одежды нормальной нет. Стоит появиться в таком виде на улице, и первый же патруль загребёт на проверку, а там без разговоров отправят в застенки ЧК, и хрена с два я оттуда выйду. С отрядом и под прикрытием Ингвара хотя бы есть шанс загреметь туда не так быстро. Да и вообще... если совсем честно... все они действительно оказались здесь из-за меня, и я в ответе за это. Мне и спасать отряд «Зеро».

   Кроме того, даже реши я вдруг бросить отряд, с Йен я так поступить не смогу. Просто не смогу.

   То я ей чёртик из коробочки, то росомаха, то рыцарь-идеалист... Х-художница, чёрт... на мою голову.

   – Потому, что так правильно. – я пожал плечами, краем сознания удивляясь тому, что чувствовал. И только сейчас заметил, что в воздухе больше нет аромата и привкуса свежести, который царил вокруг с начала моего дежурства. – Ты и твой отряд просто оказались между молотом и наковальней. Мне здесь делать нечего, и вы мне не враги, чтобы я вас подыхать бросил. Так что...

   – И кого ты считаешь врагами? – командир отряда смотрел жёстко и цепко, внимательно слушая и анализируя каждое моё слово и движение, да и энергетику ауры тоже читал наверняка не хуже Даггер.

   Кого... Перед внутренним взором пронеслась вереница образов: тошнотворные переплетения ириванской базы, кресло ИИВНС и смутно, не слишком чётко, здание управы ЧК на Земле.

   И внезапно – рыцарь на белом коне. Один против... Против кого?

   Пойду ли я против Системы? Может быть. Но пока главная угроза для моей жизни – ириваны.

   – Любого, кто хочет меня использовать или убить.

   – Опять нестыковочка, капитан, – Ингвар вновь прищурился, снова подобравшись и без лишних слов намекая на нашу драку.

   – Да брось, – я спокойно смотрел в льдистые глаза, всем видом показывая, что драться снова не собираюсь. Хватит уже на сегодня. – Хотел бы ты меня убить – давно бы по камням размазал. Или я не прав?

   Ответом было только лёгкое движение белых бровей: мол, сам всё понял, к чему отвечать. Но в голубых глазах мелькнуло что-то вроде тщательно скрываемой искры интереса. И я вдруг понял, что представляю для командира отряда такую же неразрешимую загадку, как и для своей бывшей напарницы, несмотря на то что ему наверняка известно о моём официальном прошлом практически всё. Может, в контакт с инопланетным разумом он сначала и не верил, однако не особо удивился, когда мы тут оказались, и меня понесло лекции по космологии читать.

   Но играть в поддавки и молчанки я не собирался. Начистоту – так начистоту. В этом не только можно – нужно.

   – Или ты и твой отряд мне враги? Зачем меня запихнули к вам на самом деле? Ты же не думал, что я поверил в бредни про незаменимого сотрудника? Какой приказ был у Даггер? Вытрясти из меня всё и списать в расход?

   Как ни владел Скальд собой, я всё же заметил, как он вздрогнул. Ингвар не знал, что мне известно про приказ, и теперь сам попался в неожиданную ловушку: признать, что именно так он и должен был поступить – обречь отряд на верную смерть от моего справедливого отношения к ним, как к врагам. Солгать – поставить большой и жирный крест на всей нашей откровенной беседе и попытке честно договориться.

   Впервые я видел командира отряда «Зеро» слегка растерянным и озадаченным. Но я всё же недооценил его выдержку и самоконтроль. Игнвар быстро взял себя в руки, приняв излюбленную позу, одновременно и удивив ответом, и нет, потому что нечто подобное я всё-таки ожидал. Откровенность за откровенность...

   – Да, ты прав. Что будешь делать теперь? Бросишь нас тут подыхать, как шелудивых псов на куче дерьма?

   Под его испытующим взглядом я тоже сложил руки на груди. Скальд всё больше заставлял себя уважать и как командир, и как человек. К тому же я действительно считал, что поступаю правильно.

   Внутреннее видение человеческих душ, появившееся во время казни подонков в переулке, давно дало понять, что отряд «Зеро» не настолько плох, как казалось на первый взгляд. И дело было не только в Йен.

   Да, я не знал подноготную каждого бойца, как командир, и не видел людей, как Даггер. Но давно и глубоко уважал всех и каждого как настоящих профессионалов своего дела. Более того, после запечатления в глубине души даже завидовал сплочённости и единству между бойцами отряда.

   Но я навсегда останусь для них чужим. Запечатление не заменит личной приязни и доверия даже Йен, не говоря про всех остальных. В том числе Ингвара.

   Сейчас же я действительно никого из отряда не считал врагом и не желал им зла. Мы все – люди, и они оказались в беде из-за меня. «Ты их не бросишь – и я не брошу»...

   Впрочем, командир отряда, сдерживая внутреннее напряжение, ждал ответа.

   – Сделаю, что обещал. Выведу всех отсюда. Потому что я вас врагами не считаю. А вернёмся – видно будет.

   Впервые мне удалось удивить Скальда настолько, что он просто потрясённо молчал, смотря на меня с неприкрытым изумлением. И впервые я видел перед собой простого, живого человека, а не одну из крайностей – невозмутимого андроида или взбешённого командира. Таким он вызывал куда больше приязни, чем обычно. Но миг человечности испарился сразу же, едва Ингвар заговорил.

   – Ты... ты ненормальный. Половина твоих слов – полный бред, но я...

   – Ты веришь, потому что тебе нечем его опровергнуть, и ты знаешь, что я не лгу. Ты ведь и без Даггер меня изучил как облупленного.

   В ответ он только усмехнулся и едва заметно прикрыл глаза, подтверждая мою правоту. Я же потёр ноющую челюсть, потрогал подсыхающую царапину на горле, только теперь начиная осознавать, куда меня вело и насколько был прав модуль, советуя поговорить с Ингваром. Этот разговор являлся, возможно, единственным шансом хотя бы на время путешествия сделать Скальда союзником, а не потенциальным врагом.

   – В одном ты точно прав, дома нас с цветами не встретят, – маска холодного равнодушия привычно скользнула на его лицо. – Есть варианты?

   Ого!.. Чего я не ожидал, так это признания в том, что Скальд сам не знает, как спасти отряд по возвращении. Не меньшей неожиданностью стал внутренний ответ на этот «правильный» вопрос.

   – Есть, – я говорил, едва успев осознать выход, который собирался предложить. Откуда в шутовском архиве могли взяться такие сведения – выяснять нет времени. – Стать для ЧК незаменимыми. Каждому из нас.

   – Каждому? – Ингвар внимательно прищурился. – И каким же образом?

   – Каждому, – я ответил прямым взглядом. – Не знаю, как ты, а я второй раз в ИИВНС не хочу. На меня их препараты как-то хреново действуют. А уж каким образом... Ты своих бойцов лучше знаешь, тебе и карты в руки.

   Командир отряда молчал, только смотрел куда-то вдаль и думал. Я не стал ему мешать, подобрал куртку и нож, отряхнул от пыли и каменной крошки, оделся, убрал своё оружие в ножны. Не без труда выдернул нож Скальда, подошёл, протянул Ингвару, держа за лезвие. Командир отряда «Зеро» смерил меня задумчивым взглядом.

   – Предлагаю договор, – он не торопился забирать оружие. – Я принимаю тебя в отряд, как своего бойца. Ты вытаскиваешь всех нас, а я посмотрю, что можно сделать для тебя дома. Только при одном условии: ты полностью мне подчиняешься. Никакой самодеятельности, никаких разговоров за моей спиной. Попробуешь сбежать в одиночку – ноги переломаю. Таким дорогу показывать ты меня тоже устроишь.

   Моё пространство ответило густым бархатистым аккордом. Танец завершён. Я получил ещё одного союзника, пусть и временного, но свою роль он сыграет. Компромат у него на верхушку ЧК, связи в земной управе или другие козыри в рукаве – сейчас не важно. Главное, что теперь я точно знал его планы насчёт бойца Джокера, и из обузы и задания хотя бы временно стал своим в отряде.

   – Не сбегу, – я чуть усмехнулся, не сомневаясь, что Скальд способен выполнить угрозу. Но доводить до такого я не собирался. – Согласен.

   – Договорились, – Ингвар забрал свой нож и одним движением загнал в ножны. – А пока – сутки под арестом за нарушение дисциплины. Сдать оружие. Змей, Слепой!

   Твою мать... Под взглядами молчаливо подходивших бойцов я отцепил ножны и подал Скальду. Всё логично: статус Бешеной определён, с местной живностью опытные бойцы легко разберутся и без меня – это не сложнее, чем на любой подобной планете в человеческом секторе. Восстановить статус кво командира над зарвавшимся бойцом куда важнее.

   – Заприте его в каюте. Арест на сутки.

   Слепой со знанием дела, но не усердствуя, завёл мне руки за спину, а Змей почти дружелюбно подтолкнул между лопаток: иди, мол. Интересно, это их личное отношение, или Скальд успел сообщить о своём решении принять меня в отряд? Хотя, вряд ли даже Змей знал тонкости моего появления в качестве бойца...

   Я посмотрел на Ингвара.

   – Может, после завтрака?

   Командир ухмыльнулся, вешая конфискованное оружие на пояс.

   – Дичь продегустируешь, юморист.

   Я только досадливо плюнул под ноги, и под короткими взглядами остальных Змей и Слепой повели меня отбывать наказание.

   Что это было, Джокер?! – Даггер не заставила себя ждать. Шутовской модуль или я сам блокировал ментальную связь запечатления, пока шли разборки с Ингваром, – кто знает? Фактически всё сказанное осталось между мной и Скальдом. В этом я был уверен.

   Просто поговорили по-мужски, – я не собирался посвящать Даггер в тонкости беседы и, тем более, сообщать про программу Шута. Иначе сразу решит, что я всё-таки свихнулся. Сначала сам с этим модулем разберусь. Да и вообще, после всех утренних событий не было ни сил, ни желания разговаривать.

   Всё в порядке.

   Ты уверен? – она не верила мне, и говорила холодно и спокойно, по-прежнему удерживая свои щиты, хотя прилив бешенства миновал, как и у меня. А может, она справилась с ним сама. В любом случае, сейчас совсем не хотелось разбираться ещё и с этим: своего хватает.

   Ты был не в себе. Мне даже показалось, что вместо тебя кто-то чужой.

   Ого. Значит, присутствие шутовского модуля она ощутила. Что ж. Чем быстрее решу вопрос с этой программой, тем лучше.

   Всё в порядке, мы с Ингваром всё решили. – я поспешил успокоить подозрения девушки и закончить разговор, не забывая про собственные щиты. Ни мыслей, ни чувств, ни эмоций. Ничего личного, как договорились.

   Даг замолчала, уловив мой настрой, а я подумал, что вот теперь хотя бы со Скальдом сложилось как надо. Доверие и личная приязнь – дело десятое. Я не сомневался, что Ингвар сдержит обещание.

   И, как командира отряда, уважал его намного больше.

Глава 22. Шутовской код

   Отбывать наказание меня заперли в одной из гостевых кают. С учётом неработающей электроники из всех внешних развлечений оставалось только спать да любоваться в выбитый иллюминатор однообразными чёрно-коричневыми скалами на красно-коричневой земле под лучами голубого солнца. Из внутренних же...

   Разборки с программой. Поиски Чеза. Ну и... Йен.

   На любование пейзажем Бешеной хватило несколько минут. В утреннем безумии было не до особенностей рельефа, зато сейчас я полностью оценил всю суровость не слишком гостеприимного мира, попутно изучая предстоящий путь, благо вид открывался как раз на горы. Картина оказалась неутешительной.

   Судя по всему, не так давно на Бешеной происходили мощнейшие извержения, оставив после себя, насколько хватало глаз, поля застывшей красно-коричневой лавы с чёрными скалами. Если геологический состав планеты сходен с земным, то идти нам придётся через базальтово-карбонатные торосы.

   Я только присвистнул, оценивая расстояние до резких, острых контуров гор на горизонте, где наверняка находился ближайший источник сейсмической активности. Видимо, тряхнуло планету очень мощно, раз на такое расстояние лава дошла. Даже удивительно, что какая-то жизнь здесь ещё есть и Врата уцелели. Оставалось надеяться, что вулканы уснули и до цели мы доберемся без сопровождения природных катаклизмов.

   Впрочем, пепел из атмосферы давно осел, а постоянные ветры сдували его в низины, создавая слой плодородной почвы. И, хотя здешнее солнце не относилось к G-классу, небо оставалось голубым: состав воздуха способствовал рассеванию лучей почти как в земной атмосфере. Особенности местной флоры и фауны пока оставались загадкой.

   Однообразие пейзажа нарушали многочисленные широкие и узкие белёсые разводы. Может, соль, может – кристаллы кислоты, а может, такие же «лишайники», как на наблюдательной площадке.

   Закончив с изучением местности, я решил заняться куда более важными вещами.

   И начать нужно с Йен. Помешательство – помешательством, но приставал к своей напарнице я по собственному желанию. Хотя крайностей, в виде чёрной сферы негатива или нового приступа бешенства не ощущалось, Даггер определённо не в восторге от сегодняшнего утра. Как бы то ни было, отношения надо налаживать, хоть и сугубо деловые. Напарница всё-таки...

   Я вытянулся на кровати, закрыв глаза и стараясь понять, чем она занята: попадать под новый разнос или ментальный удар совсем не хотелось.

   Перед мысленным взором возник камбуз и дверь в коридор, вдруг разом дали о себе знать синяки и ссадины, которых у Даггер не могло быть, но хватало у меня. В ладонях же появилось ощущение небольшой тяжести, как от тарелки. Завтрак? В животе сразу забурчало, рот наполнился слюной, но посмотреть, что именно несёт девушка, я не успел: меня бесцеремонно вытолкнули обратно, а в голове раздался раздражённый голос Йен:

   Ты совсем охамел, Джокер! Какого чёрта лезешь в моё тело?!

   Это случайно! – тут же оправдался я, ничуть не покривив душой. – Я только поговорить хотел.

   О чём? – тепла в ответе не добавилось, но и раздражение стало сдержанней.

   О том, что случилось. Ты правильно заметила: что было со мной и Чиком – это ненормально.

   Кто бы сомневался, – девушка сердито хмыкнула. – Вы бы себя со стороны видели: самцы во время гона: или убить, или изнасиловать. Дикари на вашем фоне – образец цивилизованности. Хорошо, Птица с твоей побудки сообразил остальным успокоительное вколоть, а то бы тут натуральная бойня была.

   Хм, так значит, помешательство действительно было массовым, модуль не обманул про влияние Бешеной. Теперь понятно, почему помощь задерживалась, и разговор с Ингваром удался: медик позаботился о вменяемости оставшихся на шлюпе. Выходит, только мы втроём и бесились, да и то Слепой себя в руки взял, когда увидел, что его подружка в безопасности.

   А почему нам ничего не вкололи?

   Скальд не велел, – девушка пожала плечами. – Сказал, что вас двоих и так успокоит.

   Мда... Недооценивал я Ингвара. Восстановление дисциплины и порядка лично – это вам не подавление бунта спецсредствами. И ведь успокоил. Меня так точно. А вот в самообладании снайперов он даже не сомневался. Эх, Лёха, по всем статьям в пролёте...

   Ясно... Йен... Извини за... то, что получилось, – не стоило упускать подвернувшийся случай. – Я не...

   Ты – хотел, – в ответ разом обрушилась холодная неприязнь с подзабытыми металлическими нотками. Это не уже не Йен, а Даггер. – Я прекрасно тебя слышала. И потому, Джокер, повторю ещё раз, чтобы ты больше не питал никаких иллюзий.

   Ёпть... Бешеная так повлияла на девушку, или она очень сильно обиделась на меня – непонятно, и выяснять как-то не хотелось.

   Ну... – я внутренне напрягся, впервые осознавая, что между Йен и Даггер существенная разница. Йен, несмотря ни на что, оставалась человеком. Чутким, понимающим и, чёрт побери, добрым. А вот боец Даггер в жесткости, хладнокровности, расчётливости и прямолинейности и Скальду не уступит. А то и переплюнет...

   Так вот. Не смей, слышишь, не смей больше никогда приставать ко мне. Я не желаю тебя слышать, не желаю ощущать твоё присутствие, не желаю знать, о чём ты думаешь и что чувствуешь. Я не желаю, чтобы ты влезал в мои мысли и чувства. Когда в следующий раз захочешь рискнуть жизнью и здоровьем, скажи заранее, я сама тебя покалечу. Так понятно?

   Предельно ясно и чётко. Вот так тебе, Лёха. Заслужил...

   Вполне, – я постарался ничем не выдать неожиданного разочарования. Не то, чтобы на что-то надеялся, но всё-таки... Оказывается, к эмоционально-тёплому и доверительному «соседству» девушки я успел здорово привыкнуть, и резкий переход на прежний, расчётливо-холодный уровень официального напарничества, да ещё и с прямым угрожающим посылом оказался очень неприятен. Задумчиво потерев слегка ноющую челюсть с заметной щетиной, тут же уловил ответное недовольство. Вот чёрт... Синяки... Даже не подумал, что будет чувствовать Йен, когда с Ингваром драку затеял. Наверняка это добавило ей раздражения.

   Извини за драку. Так получилось. – я решил сразу прояснить и этот момент. – Но я хотел поговорить о другом.

   Если ты о еде, Скальд велел вас с Чиком накормить, когда беситься перестанете, – она пропустила извинения мимо ушей, в очередной раз умудрившись вернуть меня с небес на землю. Её ментальные и эмоциональные щиты больше всего напоминали стеклянно-ледяную стену. Я вдруг понял, что ей действительно очень хочется перестать меня слышать. И извинения не помогли...

   Может, я действительно дурак? Обрадовался, что доверять хоть кому-то можно, и расслабился непозволительно. Вот и получил теперь. Что ж, значит, моё желание не рассказывать про программу Шута верное. Йен больше не хочет иметь со мной ничего общего.

   В какой-то степени я её понимал. Сам не рад этому запечатлению. Проблем от него куда больше, чем пользы.

   Хорошо, – я мог только буркнуть в ответ, сглатывая слюну и прислушиваясь к недовольному гласу желудка: ни щиты, ни холодный тон Даггер не мешали ощущать вкус поглощаемых девушкой бутербродов. Мой же завтрак откладывался на неопределенно долгий срок. Возможно, нас покормят, когда Чик проснётся, но с Ингвара станется и в самом деле заставить дичь дегустировать. А дичь здесь может оказаться... разной. Но сначала стоит предупредить остальных о влиянии Бешеной. Я не сомневался в словах модуля Шута, но не знал, насколько серьёзно отнёсся к этому Скальд.

   Разговор про эту планету, – я усилил эмоциональные щиты. От последствий запечатления не избавят, но всё же с ними связь заметно слабее. Ничего личного, эх...

   Что с ней не так? – Даггер внутренне подобралась, готовая в любой момент отразить атаку чего и кого угодно. Боец отряда «Зеро».

   Думаю, что она повлияла на нас. Точнее, белые разводы на камнях. Их здесь полно, и они источник того приятного запаха. А я им здорово надышался. Да и остальные наверняка тоже.

   Возможно, ты прав. – тон девушки стал слегка задумчивым. – Ты, конечно, умудряешься даже Скальда выбешивать, но не настолько ты силён, чтобы весь отряд одновременно в инстинкты снесло. Да ещё и в одну сторону.

   Именно, – я вздохнул, подумав, что ещё немного, и начну завидовать снайперам: щиты Даггер определённо меня напрягали. Но ей об этом знать не следовало. – Что Скальд собирается делать?

   Осмотреть окрестности и поискать еду, – девушка отвечала отрывисто и очень холодно. – Если у тебя всё, то мне пора. Я поговорю с Птицей. И ещё. Раз уж ты всё вспомнил, найди в своём архиве способ избавить нас от этого запечатления. Я хочу жить своей жизнью. Без тебя.

   Понял, – мне оставалось лишь снова буркнуть в ответ, заканчивая разговор и давя чувство неудовлетворённости. И вдруг вновь ощутил себя подопытным кроликом, рискнувшим в одиночку бросить вызов всему ЧК в общем и отряду «Зеро» в частности. Сказать Йен о том, что Чез восстановил только семьдесят процентов памяти, я не успел, а теперь и не хотел. Навряд ли она сможет меня понять. Да и вообще, захочет ли?

   Но неприятные сюрпризы только начались.

   Максимально закрывшись от Даггер щитами, я занялся поисками Чеза. На мысленный призыв солнечный скат не ответил, и я привычно шагнул в пространство шлюпа. Точнее, хотел шагнуть. Как ни старался, заросшая травой поляна не желала появляться иначе, чем резкими штрихами или размытыми пятнами. Я довольно долго метался по этому калейдоскопу, прежде чем понял: ничего не выйдет. Виной тому Бешеная, или с исчезновением ската я потерял доступ к пространству шлюпа – неизвестно. Я оказался с неприятными фактами лицом к лицу, и это не радовало. Чез пропал. Тридцать процентов памяти не восстановлено. Шлюп... О нём можно забыть надолго.

   И я обратился к последнему пункту мысленных «развлечений» в робкой надежде прояснить хотя бы часть тёмных пятен. Чувствовал я себя странно, словно собирался поговорить с неизвестной частью самого себя. Хотя нет. Модуль – это не я. Это Шутовская программа. Помощничек хренов...

   Эй, ты. Поговорить надо.

   О чём? – модуль откликнулся незамедлительно, как будто ждал всё это время. Даже интонации заинтересованно-приветливые. Приятное разнообразие за такое утро...

   О многом, – я, однако, не собирался поддаваться на видимое дружелюбие. Бурчащий желудок и хорошо подпорченное настроение не способствовали задушевным беседам. – Для начала я хочу знать, какого чёрта этот Шут впихнул в меня свой архив.

   Ты точно хочешь узнать сначала именно это? – в голосе проскользнула знакомая нотка ехидства. Вот зараза, чёрт... Учуял ведь...

   Ты и мои мысли читаешь?

   Было бы что читать, – модуль пренебрежительно фыркнул. – Тоже мне, роман тысячелетия...

   Обида дёрнула, но неожиданно отступила перед прояснившимся пониманием. Шут – он и есть... Шут. И возразить мне ему нечего, как ни крути. Даже если это всего лишь язвительная программа.

   А вот помочь Шутовской модуль действительно может.

   Почему я не могу вспомнить нашу встречу сам? – я задал давно волнующий вопрос. – Это из-за Чеза? Потому что я неправильно снял корону?

   Модуль в ответ удивлённо хмыкнул, а затем усмехнулся:

   Ты действительно не понял? Ключом к этим воспоминаниям являюсь только я. У Чеза другие задачи.

   Оп-па... Ничего себе, многоуровневая защита... Шут настолько подстраховался, обезопасив и себя, и меня, что не только ЧК, но и ириванам ловить нечего.

   Вместе с воспоминаниями о контакте архив оказался укрыт так глубоко и мощно, словно пользоваться им не предполагалось вообще. И если бы не запечатлённая Йен, нашедшая и разбудившая солнечного ската и, собственно, шутовская программа, доброжелательно идущая на контакт, я сам в принципе никогда бы не смог добраться до всего этого.

   Само собой, – подтвердил модуль. – Если секретные знания доступны любому – какие же они секретные?

   Любой – это любой телепат или любой ириван?

   Любой – это любой. Включая носителя секрета, – усмехнулся невидимый собеседник. – Пока ты не знаешь, что у тебя есть секрет – ты его никому не выдашь. Надеюсь, причины объяснять не нужно?

   Я покачал головой. Чего там объяснять, и так всё понятно. Но зачем тогда он вообще это сделал? Что тогда произошло?

   Всё узнаешь в своё время, – хмыкнул модуль. – Глаза закрой. Я спроецирую картинку на зрительные нервы.

   Я вздохнул и выполнил просьбу.

   И вновь увидел себя на Рапистре.

   ...Серебристая капля шлюпа возвышалась надо мной, как одноэтажный дом. Я осторожно коснулся чистого, без малейшей царапинки, бока. Металл, вопреки ожиданиям, после такой посадки оказался не горячим, а почти прохладным и бархатистым на ощупь. Столько раз мечтал прикоснуться к настоящему космическому кораблю, и вот, наконец...

   – Ух ты... – восхищённо выдохнул я, осторожно ведя кончиками пальцев по слегка тёплому серебристому боку, словно гладил нечто живое. – Вот это да...

   – Что, нравится? – доброжелательный и очень приятный мужской голос из-за спины ничуть не испугал. В конце концов, я надеялся найти здесь помощь.

   – Ага, очень, – я оглянулся и открыл рот от изумления. Пилот шлюпа – высокий, стройный и зеленоглазый брюнет – словно явился из стереофильмов о покорителях вселенной, а приветливая улыбка на мужественном загорелом лице окончательно потрясла меня до глубины души. Смущали только по-мальчишески задорные вихры да наряд, совсем не подходящий для космических путешествий и настоящих героев. Облегающая, без застёжек, рубаха состояла из крупных, в три ряда, чёрных и золотых ромбов, нижний ряд которых был украшен бубенчиками и доходил до середины бедра пилота. Бубенчики украшали и зубчатый воротник рубахи, если золотистое нечто, достигавшее плеч и середины груди мужчины, можно было назвать воротником. На предплечьях пилота металлически блестели то ли очень широкие золотистые манжеты, то ли самые настоящие наручи, какие я видел на уроках истории. Всё остальное было чёрным: рукава рубахи, широкий ремень на талии, облегающее трико и кожаные башмаки с задорно вздёрнутыми острыми носами, на которых тоже красовались бубенчики. Двигался при этом необычный астронавт бесшумно.

   Я даже огляделся и ущипнул себя за руку: точно ли не сплю и нахожусь сейчас в джунглях, настолько празднично и в то же время торжественно выглядел мой спаситель, а пилот снова приветливо улыбнулся.

   – Не напугал?

   – Да не... – я растерянно покачал головой. Ущипнутая рука болела, и мужчина не пропадал. Значит, и правда не сплю. И потому я постарался принять как можно более серьёзный вид: в конце концов, не маленький, третьи сутки в этих джунглях один! Конечно, жаль, что шлюп гражданский – военные бы сразу сообщили своим о повстанцах, но я рад и такой помощи. Из какой системы прилетел мой спаситель, угадывать бесполезно – гражданские суда отличались от военных именно разнообразием. Дизайн и степень комфорта корабля зависели только от уровня дохода и фантазии владельца. Всего этого у хозяина шлюпа явно хватало с лихвой.

   – Я смотрю, ты смелый парень, – пилот не подтрунивал надо мной, а говорил серьёзно. – Рассказывай, что у тебя случилось. Но сначала давай-ка я тебя накормлю. Твои боевые раны обработать тоже не помешает.

   Он коснулся пальцами серебристой капли, и между нами в боку шлюпа появился овальный люк. Не откинулась часть стены вниз, образуя ступеньки, не отошла вбок толстая, со многими уровнями защиты от космических напастей, створка шлюза. Просто в серебристой капле появился овальный вход с чуть размытыми краями. Внутри, в полумраке, перемигивались огоньки, наверное – панели управления. Сил на удивление уже не осталось. Мне вдруг жутко захотелось есть, пить и спать одновременно; желание оказаться внутри настоящего космического корабля, пусть и гражданского, разжигало любопытство почти неимоверно. Но я всё же мужественно, как мне хотелось верить, покачал головой.

   – Я не могу. Мне надо добраться до военной базы и предупредить солдат.

   Пилот нахмурился.

   – Это дело серьёзное. Но в таком состоянии ты не дойдёшь. Ты ушёл в другую сторону и довольно далеко. До ближайшей военной базы отсюда дней десять пути.

   Десять дней? Внутри словно что-то надорвалось, и я без сил опустился на землю. Стало безразлично, что я совсем не знаю дороги, да и просто не продержусь столько времени в джунглях один, без еды и воды. Я думал только о том, что опаздывал. Безнадёжно опаздывал предупредить солдат о повстанцах. Неужели всё зря?! И мама... мама...

   – Ишь ты, – мой подбородок вдруг оказался в сильных и довольно жёстких пальцах. Я замер от неожиданности, сморгнув навернувшиеся на глаза слёзы: в этом прикосновении была какая-то особая, незнакомая мне ласка и забота. Прикосновения мамы были совсем другими. А пилот продолжил, словно почувствовал, что моё отчаяние временно отступило.

   – Видать, дела у тебя совсем плохи. Как тебя зовут?

   – А... Алек...сей, – с трудом выдавил я и повёл подбородком, освобождаясь от ладони пилота. Он не стал удерживать, и я поспешно вытер остатки слёз, наверняка размазав по лицу кучу грязи. – А... а вы кто?

   – Шут, – без всякой улыбки ответил мой спаситель. – Космический. А теперь, Алексей, пойдём, приведём тебя в порядок, и ты мне всё расскажешь. А я подумаю, как тебе помочь.

   Пилот протянул руку, я, немного поколебавшись: что за чудо такое – Космический Шут? – взял его ладонь и...

   И картинка исчезла.

   Эй! А дальше?! – я даже открыл глаза, возмущённый таким обрывом собственных воспоминаний.

   Дальше кина не будет: сектор памяти поврежден, – довольно сухо отозвался модуль. – И моей вины в этом нет.

   А где Чез? – я задал ещё один волнующий вопрос.

   Понятия не имею, – невидимый собеседник хмыкнул. – Может, домой удрал, а может, и нет.

   Где его дом? – удравший домой скат намного лучше, чем скат, которого больше нет.

   Ты дурак или глухой? – модуль явно начинал терять терпение. – Ещё раз говорю: понятия не имею, где он шляется.

   А этот Шут, что, действительно всё знает?