Текст книги "Сила любви (СИ)"

Автор книги: Елена Зауэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– И отказаться тебе от этих обязательств, конечно, нельзя, – уточнил на всякий случай я.

– Какой там отказаться, когда перст Велеса на меня указал, – расстроено ответил Кит.

– Ну, а если ты умрешь? – спросил я. – Или ты бессмертный?

Кит тяжело вздохнул:

– Не бессметный, но проживу ещё долго. А как на пенсию выйду, казначейство новые испытания проведёт. Ведь не каждый кит на должность связующего подходит!

Последние слова Кит произнес с гордостью. Видимо, обязанности его не так уж сильно напрягали, а звание связующего обеспечивало какие-то дополнительные плюшки, типа усиленного пайка или прибавки к пенсии. Уточнять я не стал, да и не успел бы, так как мы причалили к берегу.

– Мы не ждали тебя так рано, Кит! – послышался откуда-то сердитый голос, похожий на шипение змеи.

Я пригляделся. В тумане были видны лишь очертания камней. Хотя, нет, это не камни. Камни не шевелятся. Это были люди. Небольшого роста, сутулые, одетые в длинные плащи. Их лица рассмотреть мне не удалось, лишь глаза зловеще белели из-под капюшонов.

– Я вам богатыря привез, – откликнулся Кит. – Встречайте.

– Мы никаких богатырей не приглашали! – прошипел всё тот же голос.

– А я сам себя пригласил! – решил я вклиниться в разговор и сразу показать, кто в доме хозяин. Чувствовал я себя уже сносно, да и Белокрыл оклемался. Образу бравого богатыря на боевом коне мы с ним уже вполне соответствовали, так что бойся нас, чудь белоглазая! Мы идём!

Я смело переступил с плавника на берег и продолжил:

– Решил я отдохнуть тут у вас немного, чудными видами вашими полюбоваться, достопримечательности осмотреть! Ну и сувенирами разжиться! – Боже, что я несу?! Чуди, видимо, думали так же, они злобно разглядывали меня и молчали. Я же продолжил:

– Кто тут у вас главный? Меня заселить надобно, как почетного гостя, в пятизвёздочный отель!

– Чего он несёт? – не выдержал один из чудей. – Ты зачем к нам этого блаженного притащил, Кит?

– Да, нормальный он был, пока плыли! – ответил Кит. – Обычный богатырь. Даже перед Хозяйкой за меня вступился. Упросил городище со спины убрать.

– А за нас? За нас попросить можешь? – раздалось тут шипение со всех сторон.

Чуди обступили меня, глаза их больше не белели угрожающе, лица (я смог их, наконец, рассмотреть) приобрели самые жалостливые выражения, как и кота из мультфильма про Шрека. Не хватало только бухнуться на колени и сложить в немой мольбе ладошки.

Так вопросы не решаются (Кирилл)

Я смотрел на чудей со смесью жалости и брезгливости. Эти-то что могли сотворить? Такими они показались мне тщедушными. Бледные, как поганки, с почти прозрачной кожей, мелкие, скрюченные гномы. Кому они так сильно навредили? И в чём заключается их наказание?

Я уже открыл рот, чтобы спросить об этом, но меня опередил Белокрыл.

– Ишь, чего удумали? Сразу с просьбами налетели? – возмущенно заговорил он. – А накормить, напоить да спать уложить? Где всё это? Не видите, что ли, богатырь с дороги на ногах еле держится? Маковой росинки во рту с утра не держал! И конь его тоже, кстати.

Ну, насчет маковой росинки он конечно загнул! Держали мы во рту с утра и маковую росинку, и хлебце, и даже вяленое мяско я держал. А Белокрыл не хило так муравкой закусил. Но плавала сейчас наша с ним росинка по водам моря-океана.

– Вот дали бы добру молодцу отдохнуть, а потом уж с просьбами лезли! – продолжал ругать чудей мой конь. – А то, как-то не по-людски получается! То зачем им блаженного привезли? То попроси за нас! А как за вас просить, если хозяин мой даже не знает, что вы там натворили, и перед кем виноваты?

Чуди потупили свои белые глазёнки.

– Да мы, – начал один из них.

– Вот именно, да вы! – перебил его конь. – Разве так избавителей своих встречают?

Да, молодец Белокрыл! Всё по полочкам разложил этим бестолочам. Ведь и правда, кто ж на голодный желудок такие важные вопросы решает. Во всём сначала разобраться нужно. Но сперва не мешало бы отдохнуть. Тут конь прав на все сто процентов. Даже Кит одобрительно загудел. И раз у него так здорово получается с ними общаться, то я пока вмешиваться не буду.

– Что молчите? Сказать нечего? – конь, увлекшись, помахал перед носами чудей копытом. – Или не верно я чего говорю?

– Верно, господин конь! Верно, – ответил тот, что обозвал меня блаженным. Остальные закивали головами, как болванчики.

– То-то же! – конь задрал нос от важности. – Так кто у вас тут главный? Почему ещё о баньке для богатыря не распорядились?

– Дык, нету у нас баньки-то, господин конь, – ответил тот, что обозвал меня блаженным. Видимо он был тут главным.

– Как это, нет баньки? – возмутился конь. – Как же вы живете тут? Грязными ходите что ли?

– Ну, почему грязными? – обиделся главный чудь. – В лохани моемся, а когда и в море-окияне. Раз в седмицу обязательно. А ещё умываемся ежедневно. Как же без этого?

Чудь даже, кажется, обиделся немного.

– И руки перед едой ополаскиваем! – добавил он уже с вызовом.

– Да, понял я, понял, – миролюбиво ответил конь, – понял уже, что чистюли вы редкостные. Ну, так вот, как там тебя зовут? Давай, прикажи лохань что ли для хозяина моего приготовить. Да об ужине побеспокойся. Говорю же, маковой росинки во рту не держали.

– Сваром меня зовут, – откликнулся чудь и оценивающе посмотрел на меня.

– Чего ты зенки свои на моего хозяина выпучил? – накинулся на него Белокрыл. – Не слышу, что б ты о лохани распорядился.

– Дык, не влезет твой хозяин в нашу лохань-то, господин конь! Поломать может. А лохань-то у нас одна. Вот и думаю я, как быть, – извиняющимся голосом проговорил чудь.

– А ты не думай, ты приготовить её накажи, а дальше мы уж сами подумаем.

Тут и я решил вставить свои пять копеек, а то конь уж больно на них наехал. Стоят бедняжки, насупились. Лохань единственную жалеют.

– Да не буду я в вашу лохань залазить, Свар. Мне бы просто ополоснуться тёплой водичкой. Пыль дорожную смыть, – сказал я.

Лица чудей сразу просветлели.

– Добро, – проговорил Свар. – Добро, боярин. Сейчас и лохань приготовим. И ужин сообразим. Только уж не обессудь. Живём бедно. Кормимся скудно. Одна рыба да лепёшки. Сегодня вот ушицу варили.

Свар что-то прошипел своим, и те скрылись за камнями.

– Как же вы тут выживаете? – спросил я. – Одни камни вокруг. Здесь хоть что-нибудь растёт? Пшеница там? Рожь?

– Да, вот так и выживаем, боярин? – ответил Свар. – Бедно живём. Рыбку ловим, изредка птичку какую подстрелим.

– А лепёшки откуда берете? – поинтересовался я, ведь Свар не ответил ничего о том, что растёт на этом богом забытом острове.

– Дык, нам муку Кит привозит и ещё кое-что по требам. – ответил Свар. – Мы ему список отправляем через канцелярию.

– Почему через канцелярию? – спросил я. – Почему напрямую нельзя?

– Как это напрямую? – удивился Свар. – Где ж мы его искать по всему окияну будем. А через канцелярию его всяко найти смогут, и список наш передадут. Всё быстрее получится.

– Ну, а по почте письмом отправить? Нет? – спросил я и повернулся к Киту. – Нельзя тебе по почте письмо отправить?

Кит посмотрел на меня, как на ненормального. Тут откуда-то раздался свист. Свар тоже свистнул, в ответ послышалось два присвиста.

– Пойдем, боярин, – поманил тогда нас за собой чудь, указывая на еле заметную среди камней тропу. – Провожу тебя к нашему очагу. Обогреешься покамест

Я пошёл за Сваром. Белокрыл осторожно двинулся вслед за мной.

– Жду вас семь дней, богатырь! – услышали мы голос Кита.

Тропка была узкой, уходила вверх и петляла среди хаотично разбросанных валунов и остроконечных скал, сужаясь некоторых местах до тонкой полоски. Местами на особенно неудобных участках были высечены ступени. Камни вокруг были покрыты лишайником и мхом. Чем выше мы поднимались, тем ветренее и неуютнее становилось, холодные порывы воздуха пронизывали до костей.

– Вот мы и пришли, – проговорил Свар, остановившись на площадке перед входом в пещеру. – Сейчас и помоем, и накормим, и спать уложим.

Это он так тонко подколол? На душе стало как-то не спокойно. Но ничего не оставалось, как последовать за ним в узкий лаз. Меч-Кладенец сам себя не добудет.

– А как же я? – раздался сзади голос коня.

Я остановился. Точно, как же быть с Белокрылом? В этот лаз мой конь точно не поместится.

– Свар! – окликнул я чудь. Тот с неохотой остановился и оглянулся на меня.

– Что такое, барин? Лезть не удобно? Так ты голову то пригни, да живот втяни! – как-то совсем недружелюбно проговорил он.

Что-то в его поведении неуловимо изменилось. И мне это совсем не понравилось. Я выхватил свой меч и попятился к Белокрылу.

– Ты чего, боярин? – улыбнулся Свар, его глаза недобро блеснули. – Куда же ты?

Он двинулся на меня. Я же вылез наружу и встал рядом с Белокрылом в боевую стойку.

– Выходи сюда, нечисть! – крикнул я. – Обманом меня в ловушку заманить вздумал?

– Свар! – послышалось шипение из пещеры. – Свар! Ах, ты негодник! Ты пошто гостя нашего морозишь? Разве я этому тебя учила?

Меч-Кладенец (Кирилл)

– Дык, я что? Я ничего, матушка Малуша, – зашепелявил Свар.

В проеме появилась такая вполне себе бодрая старушенция. Была она чуть повыше Свара, почти не скрюченная, вышагивала бодро, хотя и опиралась на крюку, и лицо под капюшоном не прятала. Белые глаза смотрели на меня пронзительно.

– Здрав будь, добрый молодец! – поздоровалась старуха. – Ты меч-то свой прибери, прибери! Ничего плохого тебе мои ребятки не сделают. Пойдем к костру!

Она сделала приглашающий жест рукой.

– И тебе не хворать, бабуля! – Я убрал меч, но с места не сдвинулся.

– Что же ты стоишь? Идём! – повторила своё приглашение Малуша.

Я только было открыл рот, но Белокрыл, как всегда, меня опередил.

– Никуда он без меня не пойдет! – возмущенно воскликнул он.

Женщина повернула голову в сторону Белокрыла, будто только его заметила. Подошла, потрогала морду и проговорила:

– И ты здрав будь, чудесный конь! Прав ты! Не гоже хозяина с конём разлучать.

Она махнула рукой, Свар подбежал к ней и взял было под руку.

– Открой проход, Свар! А мне наш гость поможет, – проговорила она, махнув мне рукой.

И тут я понял, что она слепая.

Свар нажал на какой-то камень, и лаз в стене расширился до таких размеров, что все мы смогли нормально передвигаться. Ну, неужели сложно было сразу так сделать. Обязательно нужно было ждать вмешательства старухи?

Свар двинулся первым. Я двинулся за ним, подхватив старуху под локоток. Белокрыл замыкал наше шествие.

– С чем к нам пожаловал, соколик? – поинтересовалась у меня старуха. – Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?

Я замялся. Даже не знаю, что ответить. Не скажешь же, что мимо проплывал, да решил заглянуть на огонёк.

– Али, за мечом-Кладенцом пришёл, как и все остальные, что перед тобой приходили? – хитро улыбнулась чудиха.

Ну, конечно, кому в здравом уме взбредет просто так на этот забытый богами остров приехать?

– В точку, бабуль, попала! – я решил ответить честно. – Именно за ним я и приехал.

– И зачем же на этот раз славный меч понадобился? Никак, тоже решил весь мир завоевать? – усмехнулась Малуша.

– А вот тут не угадала, – проговорил я, – меч нужен мне, чтобы один из компонентов лекарства для нашей княгини добыть!

– О как! – присвистнула старуха. – Это что же за компонент-то такой, что без Кладенца не обойтись?

– Хвост Чуда-Юда, – ответил я. – Ягиня сказала, что только этим мечом его отрубить можно!

Малуша хотела спросить что-то ещё, но тут проход закончился, и мы оказались в большой пещере, в центре которой в грубом каменном очаге, сложенном из тёмных валунов, полыхало пламя, отбрасывая слабый, мерцающий свет на стены. Вокруг очага сидели местные и смотрели в нашу сторону с настороженным вниманием и плохо скрываемой надеждой. Видимо, рассказ Кита их всё-таки зацепил.

– Добро пожаловать, гости дорогие, – подскочил к нам чудь, протягивая мне лепёшку на полотенце, – просим отведать наше скудное угощение!

– Ну, проходи, проходи, – пригласила Малуша, – опосля договорим.

– Мне бы коня обиходить, – проговорил я.

– Конечно, конечно, милок, – кивнула она, отцепившись от меня, – Свар, сынок, помоги нашему гостю.

Сбоку нашлось вполне удобно местечко для Белокрыла. Хотя какие уж там удобства. Вся пещера представляла собой мрачное зрелище. Стены её были покрыты влажным мхом и какими-то символами, из щелей сквозило.

Я снял с Белокрыла седло. А Свар положил лепешек и налил воды.

– Ты уж не обессудь, коней у нас не водится, – произнес он, будто извиняясь.

Такой душка, будто и не он наступал на нас в узком проходе.

– А ты, боярин, пойдём, лохань уже готова, – поманил он меня в соседнюю нишу.

Там стояла небольшая бочка, над которой поднимался густой пар.

– Там холодная вода, – Свар показал на ведро, – помочь тебе или сам справишься?

– Справлюсь сам, – ответил я. Не хватало, чтобы этот чудь меня тут кипятком обварил. Доверия у меня к нему не было.

После помывочных процедур, меня провели к очагу и усадили рядом с Малушей.

– Угощайся, боярин, – один из чудей подвинул мне чашку с какой-то похлебкой. Это оказалась уха. Почти несоленая, без привычных овощей и пшена она была мерзкой на вкус, но чуди ели, и я попытался проглотить побыстрее похлебку, закусывая каждый глоток лепешкой. Хотя та тоже была невкусной.

– Значит, тебе нужен меч-Кладенец? – спросила Малуша, когда я покончил с едой.

– Да, не мне-то самому он не нужен, – стал объяснять я, – да без него мне хвост Чуда-Юда не добыть. А ведь это только второй компонент!

– А ещё какие надо? – поинтересовалась старуха.

– Рог Анчутки я уже добыл, а ещё нужен зуб Кощея.

Старуха задумалась. А среди чуди пошло тревожное перешёптывание.

– Что-то нехорошее у вас там намечается, – наконец, проговорила Малуша, – неспроста это! Странное какое-то лекарство ваш лекарь делать задумал.

– Ну, не знаю! – ответил я и выдал то, что от коня узнал. – Княгиня болеет давно. Княже к ней уж каких только лекарей не возил, а всё без толку. А недавно знахарка в Киеве объявилась, и сказала, что княгиню вылечит, только для лекарства вот эти самые штуки нужны. Вот я и отправился их добывать.

– Ты верный слуга своего князя, – произнесла старуха, – это делает тебе честь. Только знаешь ли ты, что меч-Кладенец просто так взять нельзя?

– Ну, я слышал, что вы для богатырей испытания устраиваете, – ответил я, – ну, так я готов!

Чуди, до этого момента что-то обсуждавшие между собой, вдруг резко замолчали и посмотрели на меня, как на не очень умного человека. А я вопросительно посмотрел на старуху:

– Я что-то не то сказал?

– Не мы устраиваем, – ответила она, – сам меч!

– То есть? – не понял я.

– Меч не дается в руки никому. На моей памяти только один богатырь смог его подчинить и чуть было не освободил демонов Хаоса в погоне за властью. За это мы, чудь, и были сосланы Велесом сюда, на этот остров!

– Богатырь виноват? А наказали вас? Почему?

– Мы подсказали ему, как можно овладеть мечом-Кладенцом, тогда мы знали, как это сделать. – ответила Малуша. – А теперь Велес сделал нас охранниками и заложниками этого меча!

– То есть, теперь этот меч просто так взять в руки нельзя, – уточнил я, – я правильно понял?

Малуша кивнула:

– Всяк, кто меча коснётся, в камень обернётся! – проговорила она.

– Значит, все богатыри, которые сюда до меня приходили, обернулись в камень?

Старуха снова кивнула.

– И никаких вариантов нет?

– Мне об том не ведомо, – ответила Малуша, – поэтому мы просим тебя этот меч не трогать. Будет жалко, если и ты обратишься в камень.

Я уже было хотел спросить, с чего это ко мне такое особое отношение, но старуха продолжила:

– Ты добрый. Ты смог убедить Морскую хозяйку пощадить Кита, а значит и за нас перед Велесом вступиться можешь. Он прислушивается к тем, у кого душа светлая. А мы уже раскаялись и хотим домой в свой лес. Солнышко хотим увидеть.

По щекам старухи потекли слёзы. Чуди тоже тихонько заплакали.

– Но я не могу уйти от вас без этого меча, – проговорил я, – я князю обещал!

– Долг превыше всего! Понимаю, – произнесла Малуша. – Свар, покажи ему дорогу!

По запутанному лабиринту Свар привел меня в небольшую хорошо освещенную пещеру. В её центре на камне лежал меч-Кладенец. Ничем от обычных мечей он не отличался, даже рукоятка драгоценными каменьями не была украшена. А вдоль стен стояли каменные изваяния.

– Сейчас и ты к ним присоединишься, – грустно произнёс чудь.

А я протянул руку к мечу и свободно поднял его с камня.

Скучные домашние хлопоты (Анна)

Теперь каждый мой день начинался до свету. Ягиня сказала, что я так быстрее привыкну к образу жизни обычных сельских женщин и смогу влиться в их общество без особых усилий.

После нехитрых гигиенических процедур, я шла за дровами. Печь ведь сама себя не затопит. Раз в три – четыре дня надо было выпекать хлеба и каждый день готовить какую-нибудь похлёбку и кашу.

***

О кашах хочется сказать отдельно. Под руководством Ягини я научилась готовить разные каши. И это не привычные нам манка да овсянка. Нет! Тут в почёте были гороховая да берёзовая каши. Последняя считалась особым лакомством. Да-да, вы не ослышались, именно берёзовая!

– Берёшь березовую кору, измельчаешь до стружки, заливаешь водой и в печь, – поучала меня Ягиня, – можно туда серёжки покрошить и мёду добавить.

Что я могу сказать, немного похожа на манную, если молочком разбавить.

Овсяную кашу тоже варили, но не их хлопьев, а из зерен, и пшённую. Причём их можно было готовить как сладкими, молочными, так и мясными.

И похлёбка, чтоб вы знали, – это не наш суп. В ней ни картошечки, ни морковки нет. Зато лебеда или брюква с корешками – это наше всё.

– Запоминай, – ругалась на меня Ягиня, – иначе прослывёшь плохой хозяйкой!

И насилком впихивала в мою бедную голову рецепты различных пирогов, пастилы, киселей и взваров. Потом заставляла повторить.

– А можно, я это всё запишу куда-нибудь, – спросила я, когда мой мозг отказался запоминать рецепт очередного шедевра.

– Куда запишешь? – спросила Ягиня.

– На листочек какой-нибудь. У Ягуши ведь есть листочки и писало, – проговорила я.

– Ха! Придумала! Ты знаешь, сколько тебе таких листочков исписать придётся? Мы ещё и половины с тобой не выучили, – рассмеялась Ягиня.

– А поваренных книг у вас на ярмарке случайно не продают? – спросила я на всякий случай. У Ягуши вон учебники были, почему тогда книги с рецептами нет.

– Какой книги? – не поняла Ягиня.

– Ну такой, где все рецепты записаны были бы, – пояснила я.

– Не знаю, мне такие не попадались, – ответила девушка, – обычно у нас хитрости от матери к дочери передаются. Девочек сызмальства готовить учат. И у каждой хозяйки есть свои секреты.

– А вас с Ягушей тоже мама готовить учила? – поинтересовалась я без задней мысли. Интересно же всё-таки. Я-то Ягине почти всё о себе рассказала, а она про себя молчит.

– Нет, – нахмурившись, ответила девушка, – не мама.

И больше ничего не добавила, только посмотрела так, что расспрашивать дальше мне расхотелось. Не хочет говорить, и не надо. Ну, и фиг с ней.

***

Управившись с готовкой, я шла к корове. Её надо было подоить и вывести пастись на травку. Мурёнка ко мне уже не относилась так настороженно и почти верила, когда я называла её красавицей.

Потом на очереди был курятник. Куры послушно покидали своё жилище, как только я появлялась в дверях. Собрать яйца, убраться и досыпать корма – теперь эти дела много времени у меня не занимали.

С молоком и яйцами я возвращалась в избу и принималась за уборку. Тут ничего сложного не было: паутину по углам собрать да полы подмести, если грязь какая – отскрести, помыть. Только мести нужно было от двери к печке, а не наоборот. И мусор потом в печке сжечь. Вот и вся уборка.

Ещё Ягиня сказала, что раз в год в середине весны окна мыть полагается, но свои окна мне помыть не доверила. Ну, как не доверила, сказала, что чистые они, и нечего их лишний раз трогать.

Во второй половине дня у нас был по плану огород и вода.

С коромыслом я к концу первой недели тренировок научилась управляться вполне сносно, только песни не удавались. Из-за обилия информации они у меня все спутались в голове, поэтому пела я, как чукча: что вижу, то и пою. Хотя петь с Ягиней в два голоса у нас получалось очень душевно.

Вечером я шила себе рубаху или училась прясть.

Иногда Ягуша прилетала. У неё началась горячая пора – подготовка к испытаниям.

Я попыталась как-то выяснить, чему девочка обучается, и можно ли мне тоже поучиться вместе с ней, но Ягиня резко ответила, что эта наука не для смертных. Ну, не для смертных, значит, не для смертных. Не очень-то и хотелось. Мне и так с лихвой Ягининой науки хватает. Одни виды стежков для вышивки чего стоят. Хорошо хоть вяжут тут только лицевой да платочной вязкой без изысков и всяких прибавок-убавок: рукава – два прямоугольника и тушка – тоже два прямоугольника. Всё сшили и получили тёплое платье.

– Пряжу напряду, сядешь тёплое платье вязать! Оно тебе зимой обязательно понадобится, – сказала мне Ягиня. – Зимы у людей ох какие лютые бывают! И тебе тоже чулки нужны будут. Ты умеешь чулки вязать?

Чулки вязать я не умела. Я вообще вязала плохо и спицы, как и иголку, со школы в руках не держала. Но буквально за один вечер Ягине удалось этот навык из недр моей памяти выудить. Во всяком случае платье у меня получалось вполне сносным, почти петелька к петельке. Вязать мне понравилось больше, чем шить. Но вязаной одежды требовалось меньше, чем сшитой, поэтому колоться мне теперь иголкой, не переколоться. А ведь надо ещё и вышивку освоить, без неё никак.

– Это ваша защита, – пояснила мне Ягиня.

– От чего? – не поняла я. Действительно, от чего может защитить обычный стежок на ткани?

– От беды и болезни, от сглаза и порчи, глупая, – покачала головой Ягиня, – а мужчинам ещё на удачу в охоте или битве вышивки специальные делают. Вот будет у тебя муж, ты ему такие обереги на рубахе сделать обязательно должна будешь.

– А без них никак? – уточнила я, уж больно мне вышивание не нравилось. – Прям, если не вышить, то и удачи не будет, и тут же болезнь какая-нибудь привяжется?

– Я бы не советовала тебе проверять это на деле, – серьёзным таким тоном ответила мне Ягиня, что даже спорить дальше расхотелось. Я даже не стала говорить, что предпочла бы вековухой остаться, лишь бы только вышиванием не заниматься. Сама-то я и без вышивки походить могу, ходила же как-то дома, и ничего, до тридцати лет почти дожила.

«А вот была бы у меня одежда с вышивкой, – закралась подленькая мыслишка, – глядишь, и забеременеть удалось бы. И сейчас с Киром ляльку бы нянчила, вместо того, чтобы здесь коровам хвосты крутить».

Да, ну, нафиг. Даже думать об этом не буду.

Почему я не княгиня? (Анна)

Я всё больше привыкала к местной жизни, выход к людям уже не казался мне таким пугающим. Тем более, что Ягиня обещала найти Божену. С бабушкой Забавы обжиться здесь мне будет проще. Главное, чтобы она не отказалась мне помочь.

Мысли о прошлом посещали меня редко. Смысл думать об утраченной удобной во всех отношениях жизни, а она в нашем времени, как не крути, именно такая, если шанс вернуться назад практически нулевой. Да, и будущее там мне казалось не самым счастливым, учитывая обстоятельства, которые перекинули меня сюда. Нет, лучше уж воспользоваться этим сомнительным шансом на новую жизнь и выжать из него по максимуму. Вот только в ад сгоняю. Вий, жди меня!

Так думала я, занимаясь приготовлением соли. Ягиня наказала сделать побольше, чтобы впрок хватило.

Да, что бы вы знали, соль в нашем привычном варианте здесь отродясь не видывали. Её готовили сами. Никогда не догадаетесь, из чего! Из золы! Для этого нужно было сначала сжечь некоторое количество палок или веток, лучше всего использовать для этих целей орешник, но и береза с дубов вполне подойдут, потом золу засыпаем в горшок, заливаем водой и отстаиваем всю ночь. После водичку сливаем, а горшок ставим в печь, чтобы влага выпарилась. Получается солёный песочек, вот его-то и добавляют тут в пищу.

Сахара, кстати, тут тоже нет. Блюда подслащивают мёдом. Из вкуснятины – ягода да яблоки. Из них можно было сделать что-то типа пастилы. И никаких тебе конфеток и шоколадок.

Зато ни диабет, ни атеросклероз не грозят!

Обычаев всяких, конечно, очень уж много: так не ходи, эдак не гляди, девке безмужней косу заплетать нельзя. А женке мужатой без платка из дома не высунуться, да и в доме его только на ночь снять можно. Жесть.

Но при этом мне нравилось то ощущение свободы, которое переполняло меня в этом мире. Плохо, наверное, так думать, но я совсем не скучала по ежедневным многочасовым разговорам с мамой. Да, что уж там, о родителях я сейчас вообще не вспоминала. А о Кире сознательно запретила себе думать, чтобы меньше расстраиваться.

За хлопотами я потеряла счёт дням. Календаря отрывного тут не было, а зарубки на дощечке делать я не догадалась. В течение дня я ориентировалась по солнцу, меня этому научила Ягуша. Но, хотелось бы и в днях не потеряться. Там ведь у людей и праздники всякие будут, а к ним готовиться придется. Надо будет у Ягини спросить, как она в днях не путается.

Надеюсь, с этим я разберусь на месте, так как Ягиня рассказывала мне про людские праздники очень поверхностно. Она их не празднует, тонкостей всех не знает. А я из истории немного помнила, что в разных селах существовали разные обычаи, поэтому и не особо вникала праздничную тему.

Тут бы не забыть, как себя зовут, за всеми хлопотами.

– Поутру в лес пойдём, – сказала как-то вечером Ягиня. – Ягод да грибов наберем к ярмарке, и рыбы наловим.

Про ярмарку-то я уже и думать забыла. Значит, мы пойдем туда не только, как покупатели.

– Как раз она засолиться успеет, – продолжала рассуждать Ягиня, – в прошлый раз я всю рыбу распродала сразу, может, и в этот повезёт.

– А разве ловить рыбу не мужчины должны? – поинтересовалась я. Вроде бы тут имелось достаточно чёткое распределение дел на мужские и женские.

– Так то, да, – ответила девушка, – только, когда мужчины в доме нет, приходится женщине самой себе пропитание добывать. Я тебя ещё научу силки ставить и из лука стрелять на всякий случай. Ты тушку свежевать умеешь?

– Чего? – не поняла я.

– Ну, шкурку с зайца там или с лисицы снять да разделать? – пояснила Ягиня.

– Я только курицу разделывать умею, – ответила я. – В нашем мире зайцев никто на зайцев не охотится.

– А на кого охотятся? – с интересом спросила Ягиня.

– Ну, не знаю, – протянула я, про охоту я знала мало, – вроде на кабанов и лосей ходят, но точно я не скажу. У нас охотой любители только занимаются. Я даже не знаю, куда они потом мясо девают.

– Как куда? Едят, конечно же, – сказала Ягиня, – зачем охотиться, если не для пропитания?

– Ну, мне кажется, они всё-таки часть мяса куда-то сдают на продажу.

– Это тоже может быть, – согласилась женщина. – Иначе ведь оно пропасть может.

– О, вот об этом уж не беспокойся, – улыбнулась я, – у нас холодильники есть, в них почти ничего не пропадает.

– Холодильник – это что-то типа ледника? – спросила Ягиня.

– Холодильник – это такой сундук с полками. – ответила я, хотела было сказать, что это шкаф, но шкафов в избе у Ягини не было, и она могла не знать, что это такое. Пришлось бы ещё и про них объяснять, так что пусть будет сундук. – В нём всегда холодно. И он делится на две части. В одной всё замерзает, как лед, а в другой можно хранить запасы еды на ближайшие дни. А что такое ледник? Ты мне про него не рассказывала.

– А чего рассказывать, пойдем покажу, – предложила девушка.

Она взяла лучину и поманила меня за собой. Мы спустились в погребок. Он у Ягини был вместительный, тут и кадушки с овощами стояли, и горшочки разные, в дальнем углу висела чья-то копченая нога.

Вот в этот угол Ягиня меня и повела. Там оказалась ещё одна дверца. Ягиня её приоткрыла, сразу потянуло холодом. В щёлочку я увидела кусочки мороженного мяса, переложенные подтаявшим льдом. Интересное устройство.

– И что? Все так продукты хранят? – уточнила я, мне же надо знать на будущее. А то мой гипотетический муж за порчу имущества из дома выгонит.

– И не только так, – ответила Ягиня, направляясь к выходу из погреба, – и заготовки на зиму делают все, чтобы с голоду не помереть.

– А зимой? Чем люди тут зимой занимаются? По домам сидят и заготовки свои подъедают? – про зиму я как-то не думала пока, а ведь мне придётся с ней столкнуться. И уже скоро.

– Почему дома сидят? – удивилась девушка. – Дела никто не отменял: скотину обиходить надо – надо! Снег со двора убрать. По воду сходить, за дровами, они же заканчиваются. На всю зиму не заготовишь. Мужики ещё и на охоту ходят, и на рыбалку. А ещё стирку тоже никто не отменял!

– А как зимой бельё стирают? – поинтересовалась я. – В тазике в избе или в бане?

***

Летний вариант стирки я уже освоила. В какой-то из дней Ягиня собрала наши нехитрые пожитки, сложила в ведро и сказала:

– Стирать сейчас пойдём!

– Куда? – спросила я. Я уже догадывалась, что стиральной машинки тут тоже нет, но вариант стирки в реке мне как-то в голову не пришёл. И именно туда мы и пошли.

Стирального порошка здесь тоже не было. Бельё нужно было намочит и натереть золой, а потом потереть на специальной доске с зазубринами. После чего всё тщательно отполаскивалось в реке. Мне для этого потребовалось зайти в воду, но в селищах, как сказала Ягиня, для стирки делали специальные мостки.

***

Раньше я как-то не думала о бытовых моментах прошлого, а последние три года мой мозг был занят поисками совсем другой информации.

И спросила я про зимнюю стирку без всякой задней мысли. Ведь не полощутся же они в самом деле там на морозе в ледяной воде. Оказалось, что полощутся.

– Ну застирать ты в бане, допустим, сможешь, – сказала Ягиня, – а выполоскать как? Это ж сколько воды натаскать нужно.

Капец! И в наше время кто-то ещё плачется, что мы плохо живем! Вот бы всех недовольных сюда на месяц. Эдакий квест с полным погружением.

Интересно, а княгиня у них тоже в реке бельишко своё полощет, или за неё кто-то всю домашнюю работу выполняет? Наверняка у неё слуг полон терем. И почему меня в её тельце не забросили? Жила бы сейчас, как у Христа за пазухой.

Засыпала я с не очень весёлыми мыслями.

Ловись, рыбка, большая и маленькая (Анна)

В лесу поутру было прохладно, даже, я бы сказала, свежо. Тишина нарушалась лишь шорохом листьев и редким чириканьем птиц. Воздух был пропитан ароматом влажной земли и хвои, а легкий туман стелился между деревьями, создавая ощущение сказочности. Лучи восходящего солнца пробивались сквозь густые кроны, освещая лесной подлесок мягким золотистым светом.

Мы неторопливо шли между деревьев и вглядывались в траву. Вернее, вглядывалась Ягиня, а я лишь повторяла её действия. Грибы попадались редко и всё больше поганки и мухоморы, хоть узнала, как они выглядят в живую. Раньше видела их только на картинках в учебнике по биологии.