Текст книги "Заклинатель Белого Мира (СИ)"

Автор книги: Елена Малюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

     Еда была настолько вкусной, что я смел все, что было на подносе: свежий хлеб, вяленое мясо, зелень, сушеные фрукты. Ману успел ухватить ломоть солонины. Я не наелся. Но этого было вполне достаточно, чтобы почувствовать себя лучше.

     За завтраком мы обсуждали, как быстрее добраться до Покинутой горы. И решили обогнуть Ордон. Ближе подбираться опасно – враг может поджидать на границе. Я с горечью подумал о том, что отец все время был рядом, а я даже не знал...

     Я подумал о Светгоре. О том, что осталось по ту сторону моря... И меня передернуло. Худшее позади – нам удалось вырваться из лап Арзу и капканов Вестара. Если бы не отец, к чему бы все привело?.. Может, я на самом деле ему не безразличен... Но я откинул эту мысль. Зачем обнадеживать себя?.. Змог хочет свободы – и он ее получит. Я сделаю для этого все!

     Когда мы вышли на пристань, перед нами открылся мрачный пейзаж. Серые скалы, острые рифы. Угрюмые хладовеи были погружены в работу. Разгружались корабли, производились постройки. Повсюду были слышны стук топоров и короткие командные возгласы. Я полной грудью вдохнул стылый воздух. По спине пробежали мурашки. Я дома...

     А вот Ману заметно поник. Возвращение его не радовало. Он даже не попрощался с Лияной.

     Здесь был жуткий ветер. Пройдя мимо деревянных домиков, мы остановились, чтобы одеться. Ману надел шапку и поверх куртки мантию. Он смерил меня убийственным взглядом.

     – Почти разгладилась, – не сдержался я от сарказма и усмехнулся.

     На руки Дух натянул кожаные перчатки. Я накинул на плечи куртку и надел шапку. Так мы избавились от лишнего груза.

     Когда мы отошли от портового городка, Ману принял облик зверя и теперь нес меня по глубоким снегам.

     Я думал, как ему удается сохранять облик мальчишки (и наоборот) во время преображения. Он мог менять возраст. Ману физически существует как обычный человек – у него растут волосы, ногти, иногда Дух может заболеть. И в тоже время может преображаться в зверя, и при этом переносить все предметы, что берет с собой. А еще, как я узнал недавно, легко может заживлять раны самостоятельно. Должно быть, заклятие было настолько крепким, что сохраняло все его воплощения в памяти. Я понял, как мало я знал о духах. Да что там, почти ничего!

     Мы двигались медленно по оледенелому насту снега. На лошадях передвигаться было бы в два раза труднее – пришлось бы объезжать трудно проходимые места и останавливаться на передышку, чтобы покормить лошадей.

     Поднялась метель, и теперь нас заметало снегом. Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Я накинул капюшон, прижался к загривку, прячась от хлесткого ветра, и позволил Ману самому выбирать дорогу.

     Когда мы ступили на границу Ордона, грудь сдавило тревогой и беспокойством. Я хотел понять, что меня так тревожит. Я боялся... А вдруг ничего не выйдет... Вдруг я не смогу изменить что-либо, не смогу противостоять Вестару. Я сжал посох. У меня же есть он... Но я не знаю, как обращаться с ним. Это делало меня уязвимым. По сути, я стал случайным обладателем посоха. Он не должен быть сейчас в моих руках. Я рисовал в своей голове страшные картины – что если я не успею, вдруг отец лежит сейчас и истекает кровью... Страх и жажда мести нераздельно поселились во мне и толкали вперед. Обнадеживало одно – мы сэкономили в пути целый день.

     Приблизившись к Ордону, через пелену снега я увидел черные клубы дыма. Повеяло гарью с примесью чего-то соленого. Пахло кровью. Ману ускорил шаг. Вскоре мы оказались у небольшой деревеньки. На самой ее окраине царил настоящий хаос. Увиденное повергло нас в шок: разоренные дома горели, хладовеи толпились на улицах, снег окрашен кровью, со всех сторон доносились душераздирающие завывания и плач женщин.

     Ману обошел деревню, прячась от посторонних глаза. Я не осудил его. Нас многие не знали – и поэтому вполне могли принять за чужаков и встретить враждебно. От увиденных смертей мне стало не по себе. Я ощущал надрывный плачь сердец хладовеев. Их боль легла на мои плечи. И эта боль могла загнать меня в могилу. Я защитился заклятием. Но желание успокоить хладовеев было неудержимым. Успокоить так, как ребенок успокаивает свою мать, когда она плачет. Но потом я резко передумал. Испугался, охваченный собственным бессилием перед жесткой суровой реальностью. Не успел я отойти от этих мыслей, как мы снова наткнулись на еще один очаг нападения. И снова мне пришлось защититься.

     Мы обошли Ордон, и по увиденному можно было сделать вывод, что духам не удалось пробраться дальше окраины. Опасения насчет Царимира улетучились. Я знал, что с ним все в порядке. С этими мыслями мы подбирались к Покинутой горе. Метель становилась тише, но с неба все еще сыпались хлопья снега.

     Моя тревога нарастала с приближением вечера. Пасмурное небо стало темнеть. Приближалась ночь. Хмурые враждебные пики гор устремлялись в бездну огненного закатного неба.

     Когда мы поднялись на высоту, на нас с новой силой обрушилась метель, снег осколками врезался в лицо. Ветер здесь был сильнее. Его порывы перехватывали дыхание. В этих местах я был впервые. Я всмотрелся вдаль в поисках крепости. Ману упрямо шел вперед, понурив голову. Он знал дорогу и не останавливался.

     Но тут случайно я краем глаза уловил движущиеся тени. Сердце сжал ледяной кулак страха... Чувствуя угрозу, я сильнее сжал посох. Ману тоже их заметил, но его спокойствие расслабило. Я вышел из ступора.

     Волки не преграждали нам путь и не кидались в атаку. Я понял, что это духи Змога. Я окончательно успокоился, но не ослабил внимания.

     Жуткие завывания метели и вой волков соединялись в общий тоскливый призыв. Их плач заставлял усилить внимание. Мы прошли между каменными откосами. Волки следовали за нами. Дорогу было не разглядеть – ресницы заледенели и слиплись. Впереди был виден лишь размытый горизонт.

     Наконец через вихрь снежных порывов прорисовалась высоченная скала. Над самым отвесом возвышалась крепость с двумя башнями. Одна высокая, высеченная прямо из каменной глыбы. Другая поменьше, пристроенная из отдельных овальных камней. В ее темных узких оконцах я разглядел огни. Башня служила жильем для стражников.

     Я не имел представления, как нам пробраться внутрь. Настораживало царящее вокруг спокойствие. Неужели мы опередили Вестара?

     От башни нас отделяло ущелье с пологими краями. Глубину ущелья скрывала ночь. Я спрыгнул со спины медведя и осмотрелся. Должен же быть какой-то мост или переход. Ущелье лентой тянулась к горизонту и терялось где-то в отвесных скалах.

     – Там мост, нужно идти дальше, – Ману указал в сторону.

     Мы двинулись по обрыву вдоль серых скал. Сугробы здесь были по колено. Усиливающийся ветер и жуткий вой доносились со всех сторон. Волки не отставали. Нас неумолимо сбивало с ног. Я чудом не сорвался в ущелье. Мне показалось, что к завыванию присоединился и шепот. Я вздрогнул и обернулся. Но увидел только лицо Ману, которое стало белее снега. Волосы и ресницы покрыл иней. Он съежился, дрожал и еле-еле передвигал замерзшими ногами. Он упрямо не хотел оборачиваться медведем – не хотел проявлять слабость. Я взглянул на посох. Применить заклятие я не решался. Лучше не рисковать. Отнести посох отцу – главная и единственная задача для меня.

     – Нужно их остановить! – сказал Ману, указывая на стаю волков, которая следовала по скальному выступу прямо у нас над головой.

     – Они привлекают внимание, – пояснил Ману, пряча нос за воротник.

     – Они не уйдут, – сказал я, перекрикивая ветер. – Далеко еще до моста?

     Ману мотнул головой и прищурился, уклоняясь от нового порыва ветра. Я огляделся.

     – Может, здесь перейдем?

     Ману кивнул.

     Мы спускались вниз, поскальзываясь на оледенелых камнях, попадавшихся под ноги. Мы срывались и скатывались вниз в потоке снега.

     Волки скрылись из вида. В ущелье царили ночь и тишина. А где-то высоко над нами ревел ветер.

     И тут внезапно раздался оглушительный вопль рога. Над нами прокатился тревожный рокот и затерялся где-то между скал. В следующий миг мы ошеломленно наблюдали, как из башни хлынул отряд стражников.

     Неужели заметили?! Но тут же разум не согласился. В низине темного ущелья нас невозможно было разглядеть. Я переглянулся с Ману. Его лицо исказили удивление и испуг. Похоже, и он не понял, что происходит. Стража достигла каменного моста и направилась к нам. Я снова повернулся к Ману. Как быть? Что делать? Выражение лица Ману оставалось по-прежнему каменным. И тут поверх его головы я увидел неожиданное.

     На том месте, откуда мы только что спустились, стояла толпа людей. Мрачных и хмурых. Их глаза по-волчьи светились в темноте.

     Самый рослый из них вышел вперед. Издали он походил на матерого медведя-великана в своей меховой одежде. Ману просто мерк на его фоне. Он громко и отчетливо крикнул:

     – Уходите!

     Я не помедлил с ответом и выкрикнул:

     – Я иду к своему отцу!

     Ману ошалело посмотрел на меня. Наверное, он не ожидал, что я вступлю с духами в диалог.

     Каменное лицо воина посуровело.

     – Вы привели с собой врагов!

     – Нет! – мотнул я головой. – Мы одни!

     – Кто же тогда они? – он указал в сторону. И тут я увидел всадников, движущихся в направлении к крепости. Вестар... Стража направлялась именно к ним.

     – Это Вестар, – отчетливо произнес я. – Змог должен был вас предупредить. Вестар пришел убить его. Я несу посох отцу!

     Я протянул руку, демонстрируя посох. Ману подступил ко мне, желая, чтобы я замолчал.

     Воин оскалился.

     – Уходите! – прорычал он. Лицо духа преисполнилось гневом, блеснули клыки. Он подался вперед... И по обрыву уже сбегал бурый волк. Следом за ним спрыгнули остальные духи, преображаясь в животных.

     Сердце сковал лед. И я словно врос в землю, наблюдая, как оскалившиеся пасти несутся прямо на нас. Внутри меня все сжалось. Огромная тень отделилась от стаи и бросилась ко мне. Блеснули острые клыки. А потом я зажмурился и больше ничего не увидел.

     Когда я открыл глаза, то никого не обнаружил. Мы по-прежнему стояли на своих местах, приходя в себя от испытанного потрясения. Я первым опомнился и обернулся, провожая стаю.

     – Бежим! – спохватился я первым, заставляя двигаться онемевшие от страха ноги.

     Мы пустились вниз по склону. В голове билась одна мысль: «Нужно успеть!»

     За разыгравшейся пургой я не видел, что происходило на мосту. Ясно одно – назревала схватка. Неужели Вестару понадобилось вырезать всю охрану ради того, чтобы подобраться к Змогу? Ведь он мог выбрать более легкий путь – просто притвориться, что он прибыл по приказу Царимира. Зачем ему атаковать крепость?! Но потом меня пронзила мысль, которую я все это время отгонял. Все шло по заранее продуманному плану. Ведь преступление продумывалось годами... И если Арзу и оставил бы меня в живых, то Вестар все равно добрался бы до меня! Ведь он ненавидит меня, потому что его жену убил мой отец.

     Я бежал сломя голову. Холодный ветер пронзал мое разгоряченное тело. Нам пришлось преодолеть огромное расстояние. К башне было не подступиться, а единственный мост перекрыт.

     – Нам сюда, – сказал Ману, закрываясь рукой от метели. – Когда-то Царимир показывал мне план крепости. Он хотел, чтобы я охранял башню, но передумал и оставил меня в замке.

     Оказавшись перед двухэтажным строением, мы нырнули в низкую неприметную дверь. Здесь было холодно как на улице. Посох тускло засветился – и я мог немного оглядеться. Потолок терялся где-то в высоте. Много хлама, припасов, оружия, мешков с провизией, уголь, дрова... Здесь было все, что необходимо для существования. Не оказалось и привратника, который должен охранять склады. Наверное, стража бросила свои посты, чтобы задержать нежданных гостей.

     Протиснувшись среди бочек, мы прошли через пахнущие плесенью тулупы. Наткнувшись на стену, Ману с усилием отворил дверь. Из темного проема сквозило. Пригибаясь, чтобы не удариться головой о притолоку, мы проникли в узкий коридор. Какое-то время мы шли в полной темноте. Я попытался воздействовать на посох, чтобы немного осветить путь, но он не отзывался. Миновав коридор, мы зашли под арку, освещаемую факелом. Здесь воняло прелым сеном и крысами. Мы осторожно прокрались к лестнице. Я хотел спросить, сколько же узников держат здесь? Но так и не спросил, потому что знал... Я чувствовал их присутствие за толстыми каменными стенами. Меня объяли одиночество и смертельная тоска. Я знал, что в основном здесь были заточены заклинатели, которые нарушили закон. По замку ходили слухи, что заключенным отрезали пальцы, чтобы они не могли держать посох. Такое жестокое обращение предложил Арзу, чтобы запугать народ. Интересно, а Царимир отдавал такие приказы?!

     Узники почувствовали наше присутствие. И я тут же защитился. Я не решался заговорить с Ману об этом, опасаясь быть услышанным, и тихо следовал за ним. Мы взбежали по каменным ступеням. Посох неожиданно вспыхнул, озаряя коридор. Ману обернулся.

     – Зачем ты?

     – Он сам, – ответил я растерянно.

     Быть может, посох почувствовал мою нарастающую тревогу. Еще немного – и я встречусь с живым отцом, а не с видением!

     Откуда-то из подземелья раздался душераздирающий крик. Оглушительный рев сотряс стены. Это было настолько неожиданно, что я выронил посох, закрыв уши. Меня оглушило от перепада давления. Нас пробрал чудовищный страх. Когда рев прекратился, Ману потянул меня за собой наверх. Я схватил посох и как обезумевший побежал по ступеням вслед за Ману. Страх подхлестывал. Опасность гнала вперед.

     – Что это? – выдохнул я.

     – Не знаю, но лучше нам не останавливаться, – ответил Ману.

     Я ни разу не обернулся, боясь увидеть погоню или того, кто издавал чудовищные вопли. Чтобы это ни было, нужно спешить.

     Оказавшись в замкнутом помещении, мы перевели дух. В кромешной тьме Ману наощупь затворил дверь. Железный засов лязгнул – и по комнате прокатился грохот. Совсем рядом, через стену, были камеры узников. Преступников и убийц. Я остро чувствовал их страдания и муки. Возможно, они тоже слышали рев и испытывали страх. Это вытягивало из меня Силу, больше чем мои собственные чувства. Я устал – и посох в моей руке стал тускнеть. Все мои самонадеянные попытки противостоять Вестару рушились.

     – Куда дальше?

     – Да пришли уже... – Ману указал куда-то в темноту. Его испуганный вид не соответствовал уверенному голосу. Ману трясло, его дыхание от беспрерывно бега и страха все не могло выровняться. Он настороженно прислушался.

     В тусклом свете посоха я разглядел в стене выложенную из грубого камня арку, а в ней железную дверь.

     И тут я почувствовал приближение чего-то чуждого. Мой страх говорил все без слов... Импульс, исходивший от двери, в которую мы только что вбежали, толкнул меня к арке. Я, не раздумывая, кинулся к двери, лихорадочно дернул ее. Не помогло. Я дернул сильнее. Безуспешно. Ману непонимающе уставился на меня. Он не догадывался, что происходит. А мой страх перед неизвестным убивал слова. Ключи... Я бросился шарить по стенам в поиске ключа. Я не знал, кто приближается к нам. Какая-то неведомая Сила, не похожая на Силу заклинателей, гораздо больше. И знал одно – с ней мне не совладать. Это не было узником, и даже воином... Что-то давило мне на грудь и сотрясало изнутри. К нам приближалось что-то огромное и свирепое. Я невольно сжал посох. Он начал яростно светиться, освещая большой зал. Стены оказались голыми. Да и вообще здесь присутствовало всего лишь одно старое массивное кресло.

     Удар в стену заставил нас содрогнуться и застыть. Последовал еще один, более сильный и настойчивый... Ману побледнел и вжался в стену. Дверь трещала под непрерывными ударами. Меня охватил леденящий страх. Я вздрагивал вместе с встряхивающимися стенами. В голове была одна мысль – мы в ловушке. Удары не прекращались. Камни начали лопаться, и от двери поползли длинные трещины. Ужас сдавливал горло и оглушал. Стена постепенно рушилась. Я наблюдал, как сыпались камни и все думал, кто же может обладать такой свирепой силой. Ману скользнул к двери и попытался отпереть ее. Это заставило меня опомниться.

     – Держи! – крикнул я, бросая ему посох. Он подхватил его.

     Я выхватил лук и моментально натянул стрелу. Ману прильнул к двери, прижимая к груди еще меркнущий посох.

     Стена посыпалась, а дверь со скрежетом отлетела в сторону. Огромная тень скользнула внутрь.

     Пыль осела – и я увидел рогатую голову. Чудище задрало морду и люто заревело. Внутри все задрожало, словно на землю с небес посыпались огромные камни. Если бы тут были стекла, они бы разбились от невыносимого давления.

     Ману выронил посох и зажал голову. Сердце остановилось. На нас свирепо смотрели налитые кровью глаза. Страшный зверь мордой напоминал оленя или лося с множеством массивных рогов. Но во всем остальном это был волк размером с крупного буйвола. Нет, двух буйволов. Свирепая тварь вселяла ужас до самого нутра.

     Я сглотнул. Онемевшие руки все еще сжимали стрелу. Пальцы сковало чужой волей. Я засомневался, что смогу их подчинить себе и разжать. И вдруг осознал, что не принадлежу самому себе.

     Зверь заклокотал и захрипел, словно забился мокротой. Он походил на давно окоченевший труп. Тягостное ожидание предвещало мало хорошего и лишь усиливало ужас. Я чувствовал себя так, словно мою душу поймали пропитанные ядом сети, и мое тело неожиданно стало существовать отдельно от меня. Сети стали стягиваться и сжимать меня. Стало невыносимо тоскливо. Я почувствовал себя брошенным. И одновременно пробралось отвращение к себе и жизни. Я опустил лук и зашагал вперед, но мое тело по-прежнему стояло на месте. Я сначала не понял, как такое возможно, и удивленно посмотрел себе в спину. Отголоски разума взывали ко мне. Надо срочно что-то предпринять. Но меня будто пригвоздили. Я стоял и смотрел, как иду к чудовищу. И то, что было впереди, стало вдруг реальней, чем то, что оставалось позади. Мое тело и моя душа разъединились.

     Волк раскрыл пасть, продемонстрировав ряд острых клыков. Желтые слюни густо потекли вниз. Зверь потянул рогатую голову ко мне навстречу, продолжая гипнотизировать. Я вновь и вновь пытался сбросить хватку и остановиться. Мне словно снился кошмар, и я отчаянно хотел проснуться, задвигать руками и ногами... Но я будто окаменел. Тогда я сделал еще одно усилие, приказав себе и заставив непослушные ноги сдвинуться с места. Я что-то задел. Посох вдруг вспыхнул и вернул меня обратно с такой силой, что я вздрогнул.

     Чудовище всхрапнуло, ощетинилось и ринулось в атаку. В следующий миг я выпустил стрелу. Острие полыхнуло и вонзилось чудовищу в шею. Волк взвыл, все четыре лапы подогнулись. Это подарило нам несколько секунд жизни. Возобновив способность контролировать себя, я схватил посох, пустился к Ману и толкнул его к разрушенной двери. Он безвольно подался в сторону.

     И вдруг в мою спину вонзились широкие острые когти. Зверь столкнул меня на пол распоров когтями плечо. Рухнув, я больно стукнулся носом об каменные плиты. В глазах потемнело, и теплая струйка крови хлынула из носа. Рядом со мной полыхнул посох. Я молниеносно схватил его, перевернулся на спину и ширнул им в волка. Посох врезался во что-то твердое. Боль от удара отдалась в плечо. Я угодил ему в челюсть и размозжил пасть. Волк дернул мордой, разбрызгивая слюну. Я вскочил на ноги и ринулся обратно к двери, увлекая Ману за собой. Рассвирепевший зверь кинулся за нами. Из шеи торчала стрела, шерсть в этом месте взмокла, глаза налились кровью. Он разинул пасть. Я увидел множество рядов острых зубов, как у акулы. Зверь клацнул ими, и на камни упала белая пена, оставив желтые следы. Волк с ревом кинулся на нас, выставив рога вперед. Все что я успел сделать – это подступить к Ману и вжаться в стену. Я вскинул руки, закрываясь от неизбежного удара. Но знал, что это не спасет.

     Рука, в которой я зажимал посох, внезапно дрогнула. Знакомая вибрация прошла по всему телу быстрой волной. И в следующий миг, когда рога уже должны были пронзить нас насквозь, мы подались назад, теряя опору, и упали на спину. Дыхание перехватило от неожиданного падения. Я вскочил на ноги. Перед нами внезапно возникла каменная стена... Я с удивлением уставился на нее. Разум отказывался верить в увиденное. Я кинулся к двери. Дернул. Заперта! Попытался воздействовать посохом. Нет! Не получается!

     – Открывайся! – зарычал я, тормоша наглухо запертую дверь.

     – Не утруждайся. Открыть ее не так-то просто.

     Я вздрогнул и резко обернулся. Дыхание перехватило. Но не от того, что я был не в силах воспринять тот факт, что мы прошли сквозь стену, и смертоносное чудовище осталось по ту сторону. Дыхание перехватило от того, что перед нами стоял Вестар и злобно смотрел на нас серыми глазами. Когда я увидел отца, меня подкосило. Вестар придавил посохом горло Змога. Отец стоял на коленях. Руки его были скованы цепью. Он обратил ко мне взгляд. Но смотрел Змог сквозь меня. Глаза его были наполнены неестественной животной мукой. Наверное, именно так смотрят в глаза смерти. Испытывая боль и желание жить.

     – А ты живучий... – прошипел Вестар. – Пришел посмотреть, как умрет твой отец? Тогда смотри! Ему недолго осталось...

     Вестар не ожидал моего внезапного появления и внимательно рассматривал меня. Его взгляд остановился на посохе. Но сейчас это была просто бесполезная палка. Я исчерпал всю свою Силу в борьбе с чудовищем. Последнюю каплю я отдал на то, чтобы переместиться сюда. Оставалось лишь одно – интуиция.

     Душил ли Вестар Змога, или это действовало заклятие, выжигая его изнутри, – для меня это было не ясно. Да и это не важно – отец медленно умирал...

     Я не помнил, как выронил посох и схватился за лук, но в следующую секунду я уже держал под прицелом Вестара. И чуть было я не разжал пальцы, как Вестар вздернул Змога на ноги, закрывая им себя. Мои пальцы дрогнули.

     Вестар улыбнулся, и от этой улыбки меня чуть не вывернуло наизнанку. В его глазах буйствовали торжество и ядовитая ненависть.

     – Что же ты не стреляешь? – он сильнее сдавил посохом горло Змога, приближая его к смерти. Отец закрыл глаза. Он стремительно слабел.

     – Стреляй! Жалкий ублюдок! – засмеялся Вестар. – Я надеялся, что ты сам сдохнешь... Надо было перед отъездом из Светгора добить тебя... Задушить змееныша!

     Меня пробила дрожь. Я облизал пересохшие губы. Я не был уверен, что стрела оставит в живых отца... От напряжения пальцы свело судорогой.

     – Ну что же ты ждешь, выродок?! Ты сам убьешь его, или это сделать мне?

     Внезапно посох в руках Вестара вспыхнул тошнотворным желто-зеленым светом.

     – Смотри, ублюдок!

     Вестар с силой надавил посохом на шею отца. Змог прогнулся, а желтый свет нитями впился ему в горло. Яд пошел по его венам, перемешиваясь с кровью. Глаза Змога округлились в исступлении. Сквозь стиснутые зубы вырвался невнятный вопль – призыв о помощи.

     Я разжал пальцы. Стрела шелестнула в воздухе, вспыхнула и вонзилась в грудь отца. Она прошла насквозь...

     Секунду ничего не происходило. Я уловил, как длинные пальцы Вестара дрогнули и ослабли. Заклинатель выронил посох. Тот стукнулся об пол, вспыхнул и померк.

     Серые глаза Вестара погасли в немом удивлении. Злоба ушла. Отпечаток непонимания застыл на его лице. Веки отяжелели, тело обмякло, тонкие губы потеряли очертания презренной ухмылки. Сильное тело покачнулось и тяжело рухнуло на каменный пол.

     Змог упал на колени, шумно хватая воздух. Я тоже глубоко вдохнул, заставляя себя поднять с пола посох. Тот жадно полыхнул в руке. Отец все еще хватался за горло и судорожно дышал. Я тоже почувствовал острую боль в горле. Затем я зачем-то посмотрел на Вестара. На его побелевшем лице блестели стеклянные глаза, из груди торчала стрела. По полу медленно растекалась темно-синяя кровь. Серая одежда отца быстро пропитывалась ей. Меня замутило, и я пошатнулся.

     Ману, стоявший все это время у стены, дернулся и тут же остановился.

     Я помедлил, но протянул Змогу посох. Он поднял на меня глаза. На шее проступали нити желтого света. Его глаза мгновенно наполнились влагой от невыносимой пытки и стали еще синее. Сейчас они напоминали воды Холодного моря.

     – Тебе он сейчас нужен больше? – сказал я спокойно.

     В синих глазах блеснуло еле уловимое согласие. Однако посох он не взял.

     – Нет, – сказал он и отвернулся. Черные волосы упали на лоб. Он дрожал и был сильно слаб.

     – Никогда не давай его в чужие руки, – прохрипел он, хватаясь за шею.

     Сейчас, когда я так чувствовал его, он казался таким же беспомощным, как и я. Я отошел и снова покосился на Вестара. Его глаза смотрели в никуда. К горлу подкатил ком. Я старался не вдыхать запах крови. Я убийца... Внутри загудела пустота, поглощая все чувства.

     – Как открыть печать? – спросил я, разлепляя языком губы.

     Змог не поднял голову, но ответил.

     – Там символ... Прислони посох к нему... – отец поперхнулся и движением головы указал на темный угол.

     Я молча подошел к стене. Сначала я ничего не заметил, кроме как оконца с железной решеткой. В углу я рассмотрел неприметную дверь. Что ж, хорошо, что не та дверь, за которой поджидал волк... От воспоминания о нем между лопаток прокатился холодок – и я передернул плечами.

     На двери был символ двенадцатиглавого заклятия. Тот самый рисунок, который я видел в книге Ария.

     – Нам лучше поспешить, – первый раз за все это время Ману подал голос.

     И тут же послышался лязг железа, а следом раздался рев. Пронзающий вопль заставил меня действовать быстрее. Предстояло еще вырваться из крепости. Я снова кинул взгляд на отца. Его состояние тревожило. Он выглядел очень плохо. Вряд ли отец сможет идти сам, да и руки были скованы...

     Сжав сильнее посох, я прислонил его к центру круга внутри символа. Круг провалился внутрь. Но ничего не происходило. Я испугался. Но посох внезапно вспыхнул. Его тонкие светящиеся нити пролились в рисунок. Символ налился кровавым светом. Нарисовалась двенадцатиконечная звезда. Дверь щелкнула.

     Стену снова сотрясло от глухого звука. Ману кинулся к Змогу и помог ему подняться. Я распахнул двери, и мы пустились вниз по лестнице. В темном коридоре нас догнал истошный вой, вытаскивающий душу наружу.

     Мы оказались в том же складу с провизией. Снаружи разразился настоящий ураган. Я все еще боялся, что силы отца на исходе, и он не выдержит бешеной погони. Но он держался за Ману и не отставал. Я не смог перебороть себя и приблизиться к нему, поэтому шел впереди и прокладывал дорогу в сугробах. Нас заметало. Но это было к лучшему. Метель прятала нас от глаз врага. Вскоре мы оказались в ущелье, где ветер был тише. И тогда я обернулся и спросил отца:

     – А как же твои духи? Они защищали крепость?

     Змог приподнял голову и тут же опустил, прячась от ответа. Я не разглядел его лица под капюшоном и подумал, что он не в силах разговаривать.

     Тут я заметил в бушующей метели мелькающие желтые огни. Мы продолжили путь уже в окружении стаи. За нами не было погони, но я не мог избавиться от предчувствия опасности и угрозы, наступающих нам на пятки. Сейчас можно было ожидать чего угодно... Кем было это чудовище? Прислужником Вестара и Арзу?.. И если это дух, то откуда у него Сила? У меня все еще не выходило из головы, что еще бы немного, – и он забрал бы мою душу...

     Мы шли в полной темноте. Посох блекло светил, а через некоторое время потух совсем. Было уже за полночь, когда отец рухнул на колени не в силах больше идти. И мы укрылись между каменных глыб. Ману разжег огонь. Затем Дух избавил Змога от цепей, разбив их камнем. Я притащил бревна, снял с раненого плеча оружие и наконец присел.

     Духи без Вестара не погонятся за нами – это было ясно как белый день. Они остерегались армии Змога.

     Ману, растирая руки, отогревался у костра. Я зачерпнул снег, протер им лицо и вытер засохшую кровь у носа. Плечо ныло, но я не обращал на это внимание. Теперь это казалось всего лишь царапиной.

     Отец сидел осунувшись, но при свете огня его глаза полыхали жизненной силой. Он искоса бросал на меня взгляд.

     Раньше у меня было много вопросов к нему, но сейчас они пропали. Разбежались, чего-то испугавшись. Да и это было неважно. Ведь Змог жив, Арзу не удалось поработить меня, а Царимир в безопасности. Вестар... Я вздохнул. Мне не хотелось думать о нем... О чем всерьез нужно сейчас задуматься – это как нам быть дальше. Как рассказать Царимиру о том, что случилось на Потерянной горе.

     – Тебе не нужно рассказывать, что ты стрелял в Вестара, – неожиданно заговорил отец. Голос его был таким же низким и твердым, как и тогда в Запретном лесу.

     Я поднял голову. Ледяные глаза скользнули на меня, и я тут же отвел взгляд.

     – Скажи, что это я сделал.

     – Нет, – отрезал я. – Я расскажу правду и не стану кем-то прикрываться.

     Змог перевел взгляд на костер.

     – Я не могу тебя заставить... Но подумай хорошенько. Я все равно предатель и враг для Царимира, слишком укоренилось в нем это. Зачем тебе лишний раз подрывать его доверие?.. Брат вспыльчив и горяч, не испытывай его.

     Ману заерзал и усиленно заковырял палкой в костре. Искры разметались по снегу и погасли. Это могло означать, что Ману полностью согласен со Змогом.

     – Я не думал, что ты придешь, – сказал отец.

     – Я тоже не думал, но у меня не было выхода.

     Я замолчал – не хотелось все рассказывать и вспоминать пережитые муки. Но мне и не пришлось – Змог уже сам прочитал мое пережитое прошлое.

     – Царимир не заставит Арзу во всем сознаться, а свидетелей нет. Все видели, как бережно относился к тебе Арзу, когда ты лежал без сознания. А нападение на крепость спишут на меня. Вестар мертв. Я сбежал. Тебя никто не видел... Почти никто.

     Я насторожился. По сути меня и правда никто не видел.

     – Что ты имеешь в виду?

     – Я имею в виду Валемира. Он видел тебя.

     Сначала я ничего не понял. Ману напрягся, и до меня наконец дошло.

     – Ты хочешь сказать что чудовище – это прислужник Валемира?

     – Это и есть Валемир.

     Мне показалось, что я ослышался.

     – Как? – не поверил я. – Он же заклинатель, старейшина Совета!

     В голове не укладывалось, что это мог быть Валемир, тот старикан с трясущимися руками... Но потом я вспомнил его действия. Обычный дух такое провернуть не сможет. Значит, Валемир тоже умеет менять обличие?!