Текст книги "Игра богов (СИ)"

Автор книги: Елена Щербиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

   ...Движение белых существ усилилось, какое-то время, казалось, они перемещаются в полном беспорядке, но вдруг все замерло. Образовался светящийся круг, в котором каждый занимал свое место. И одна из белых фигур оказалась в самом центре круга. Голоса раздавались теперь из разных точек круга.

   – Земля выглядит ужаснее царства мертвых! Люди погубили живую Землю, они превратили прекрасное творение в мерзость и смрад.

   – Они не воспарили над Землей, подобно птицам. За миллионы земных лет у них так и не выросли крылья, а их руки превратились в орудие насилия!

   – Вместо того чтобы научиться летать, они изобрели закон всемирного тяготения, и тем самым объяснили свою неспособность подняться ввысь. И они называют это наукой!

   – Их так называемая наука губительна и опасна. Вся Земля завалена отбросами от их сомнительных научных экспериментов, а атмосфера превратилась в решето. Всюду озоновые дыры...

   Зазвучали новые голоса, которые все сильнее различались между собой.

   – Они построили всевозможные летающие машины, но не только для того, чтобы перемещаться на короткие промежутки земного пространства...

   ...Снова – стремительный луч, пронзающий Космос... Над Землей низко проносятся самолеты, разбрасывая черную смерть... Рушатся стены зданий, горят деревянные хижины, падают деревья, охваченные огнем, и все тонет в черном густом дыму... Мелькают падающие на землю бомбы, вздымаются взрывы... Всюду опаленная земля, осколки снарядов, обгоревшие деревья, искалеченные трупы людей, и темнота...

   – Их самолеты сеют смерть, их ракеты уничтожают защитную атмосферу земли, – прошептал печальный голос.

   – Они попытались прорваться в Космос... – отозвался другой.

   – Мы вовремя их остановили, – произнес третий.

   – Но они снова хотят вырваться за пределы своей планеты. Они не могут насытиться убийством друг друга... Им надо найти в Космосе себе подобных, чтобы завевать или уничтожить...

   – И они считают себя творцами!

   – Но разве лучше их искусство? В нем нет ничего, кроме жажды конца света! Они только и ждут, что некая сила свыше сотрет с лица Земли их братьев и сестер, их сады и парки, их жилища, и их самих.

   – Достаточно, – произнес тот, кто находился в центре круга. – Я вижу, вы хорошо осведомлены о том, что происходит на Земле.

   На какое-то время воцарилась тишина, но вот в тишине зазвучал новый голос, не такой властный, но четкий и уверенный.

   – Если исходить из того, что нашей целью было создание идеального человека в земных условиях, то, совершенно очевидно, эксперимент следует признать не удавшимся. Но это мое субъективное мнение.

   Опять возникло движение. Кто-то в белом медленно приподнялся, немного сдвинулся к центру круга.

   – Я согласен с коллегой, работая над созданием идеальной человеческой особи в рамках программы, условно именуемой Сотворением Мира, мы не добились желаемых результатов.

   – Если мы признаем эксперимент неудачным, нам необходимо выявить и проанализировать причины, которые к этому привели, – снова заговорил один из голосов, который Сандро уже слышал. – Тогда мы не только получим объективную оценку, но и избежим подобного исхода в дальнейшем.

   – Одной из возможных причин могла быть ошибка, допущенная при разработке программы, – неуверенно прозвучал еще один голос, довольно высокий, похожий на женский.

   На некоторое время все замолчали, опять возникла тишина, в которой явственно ощущалась тревога.

   – Я, как Автор, полностью исключаю это! – жестко произнес властный голос. Потом он выдержал паузу, которую никто не прерывал. И тогда он продолжил. – Я уверен, что к катастрофическим последствиям привели нас неразрешимые противоречия во взглядах с бывшим Главным Экспериментатором. В свое время, работая над реализацией программы, он внес неприемлемые с нашей точки зрения предложения. Мы их отвергли. Как известно, вскоре он был отстранен от дальнейших исследований и изгнан из наших рядов. Но это не остановило его. Он начал умышлено причинять вред развитию идеальной человеческой особи. Мы попытались восстановить испорченную модель, очистить ее и приблизить к задуманному изначально. Но, как показала вся дальнейшая практика, модель восстановлению не подлежит...

   Теперь Сани, наконец, увидел того, кому принадлежал властный голос. Он как раз находился в центре круга, тоже был белый, прозрачный, казался крупнее других, и от него исходило легкое светлое голубоватое сияние.

   «Неужели я вижу Бога? – пронеслось в сознании Сани. – Но я представлял его себе совсем другим...»

   Голоса звучали яснее и четче.

   – Каков выход? – Раздался в недолго длившейся тишине вопрос. – Вести борьбу с бывшим коллегой? Или очистить Землю и начать все сначала?

   – Одно не исключает другое, – ответил еще один, новый низкий голос.

   – А если вообще не использовать больше людей? Можно продолжить работу с совершенно иными видами... – прозвучал довольно высокий голос, который по тембру опять показался женским.

   – Я согласен с главным экспериментатором, – поддержал ее уверенный мужской голос. – Может быть, сразу поместить на Земле субстанции, лишенные тела? Зачем нам опять возиться с материей?

   – Это противоречит программе, мы не можем отказаться от изначальной цели... – назидательно произнес Автор. – Наша задача сейчас – выйти из неудавшегося эксперимента с наименьшими потерями. И мы предусмотрели такую возможность. Я попрошу Ведущего Программиста сделать сообщение.

   Одно из полупрозрачных существ легко поднялось, приняло вертикальное положение и показалось необычайно высоким, даже огромным. Оно стало говорить, и звуки его голоса отдавались эхом в сознании мальчика.

   – Человек, поддавшись пагубному влиянию нашего бывшего коллеги, ступил на неверный путь развития. Вместо того чтобы принять свое появление на Земле как факт, он настолько возомнил о себе, что захотел понять природу своего происхождения, изобрел множество так называемых философских концепций, научных теорий, религиозных и художественных мифов. Используя не по назначению данный ему ограниченный разум, он посмел судить о тайном смысле наших законов! Именно эти ошибочные действия завели его в полный тупик. Окончательно запутавшись в поисках выхода из тупика, он оказался на грани самоуничтожения.

   Снова заговорило то существо, которое Сани определил для себя, как женщину, и к которой обращались, как к главному экспериментатору.

   – Мы можем предоставить человечеству такую возможность, – в голосе послышался сарказм. – Мне кажется очевидным, что продолжение работы над данным видом совершенно бесперспективно.

   – Это не совсем верно, коллега, – продолжал тот, кого называли ведущим программистом. – Чтобы сохранить человека как вид, программой были предусмотрены отдельные особи, не подверженные никаким воздействиям. Их имена, как известно, внесены в файл, именуемый «Книгой Жизни». Назовем их идеальными образцами. Закончив данный эксперимент, мы сможем продолжить работу над видом, используя эти образцы.

   Женщина, именуемая главным экспериментатором, произнесла с иронией.

   – Если мой предшественник, бывший Главный Экспериментатор сумел испортить земную модель в целом, он мог воздействовать и на избранных!

   – Исключено, – уверенно заявил Ведущий программист. – Файл закодирован семикратно. В данный момент только Автор Программы и я имеем доступ к файлу, с момента изгнания бывшего Главного Экспериментатора мы трижды меняли коды.

   Уже знакомый, низкий голос произнес с сомнением.

   – Можем ли мы быть уверены, что все, чьи имена внесены в файл, в действительности идеальные люди?

   И снова властно прозвучал голос Автора программы.

   – Конечно, они создавались специально как опытные экземпляры. Создавались точно по образу и подобию единственного во Вселенной идеального существа. Он фигурирует в программе под именем Главного Исполнителя, и ему принадлежит особая роль... Вам известно, что он был, как бы заново рожден на Земле под видом обычного ребенка. За время своей земной жизни он должен был особыми методами воздействовать на себе подобных и пробудить в них то, что нами заложено изначально.

   – Но что помешало ему? – удивился новый голос.

   – К сожалению, это осталось в тайне, – продолжал Автор. – В какой-то момент он стал действовать совершенно независимо и прервал связь с нами. Мы потеряли его из виду. Возможно, он вступил в контакт с той силой, к которой он имеет доступ помимо нас. Мы послали на Землю своих наблюдателей, но он также отказался вступать с ними в контакт. Чем это закончилось, всем известно. Люди не сумели использовать даже этот шанс. Они не поняли, с кем имеют дело... Отказавшись от помощи наших агентов, ни кем не управляемый Главный Исполнитель принял казнь... Причины такого поступка были известны только ему. По прошествии трех земных дней он совершил полную регенерацию, а затем исчез с Земли...

   – Мне кажется, кто-то наблюдает за нами... – вдруг произнесло одно из прозрачных существ.

   – Но это невозможно, – отозвалось другое. – Мы в разных измерениях!

   – И мы создали их!

   – Да, но они пошли по пути развития, непредусмотренному Программой, и если они выходят из-под контроля...

   Снова началось беспорядочное движение, замелькали пятна света, люди в белом стали терять форму и превращаться в прозрачные капли. Их голоса становились все глуше, словно удалясь и растворяясь в пространстве.

   Прозвучала последняя фраза, которую услышал Сандро.

   – Это становится опасным. Мы можем потерять власть над ними!

   ...Внезапно Учитель почувствовал, как что-то произошло. С тревогой посмотрел на детей. Они выглядели так же, как и несколько минут назад. Но что-то было снаружи, и совсем близко. Оттуда исходила неясная опасность. Прошло короткое мгновение. Нечто бесформенное, странное приблизилось к распахнутому окну и словно застыло в нем. Учитель увидел дрожащее темное пятно, на миг заслонившее свет. Оно вошло в комнату, нарушая все физические законы, и остановилось внутри. Вместе с ним пришла темнота, густая и непрозрачная... Учитель ничего не успел понять, и ничего больше не мог увидеть. Его охватило оцепенение. Он не знал, сколько это длилось – секунды или минуты. А когда темнота рассеялась, он увидел худощавого Сани, лежащего на полу в неподвижной позе, с раскинутыми руками. На его лице застыла прекрасная улыбка.

   Учитель бросился к нему. Он прошептал.

   – Сани, вставай, все прошло, ничего страшного не случилось...

   Но мальчик не встал.

   Учитель схватил его тонкую руку, стал искать пульс. И не услышал биения жизни. Ему стало страшно. Он все еще не верил... Он взял мальчика на руки и, под тревожными взглядами других детей, понес к окну.

   Свежий поток воздуха нахлынул на него, неся с собой неведомо откуда запахи цветов, голоса птиц, шелест листвы... Но Сани не шелохнулся.

   За окном было пусто, только деревья от порыва ветра слегка покачивали ветками. Вдруг внизу в школьном дворе Учитель заметил незнакомую женщину, одетую в черное, с фотокамерой в руках... Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, от ее взгляда учителя неприятно передернуло, по всему телу прошел леденящий холод, потом бросило в жар.

   Женщина отвернулась, закинула камеру на плечо, быстро пошла в сторону улицы и исчезла из виду.

   Прошло еще несколько секунд. Учитель понял, что Сани мертв...

   Глава 3

   Мы едва можем постигать и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах – кто исследовал?

   Премудрости Соломона

   В полицейском участке было тесно, душно и пыльно. Следователь, коротко постриженный и аккуратно выбритый, с бесцветным, блеклым лицом, искоса смотрел на учителя и задавал вопросы подчеркнуто вежливым голосом.

   – Господин Маркус, вы утверждаете, что гибель ученика была для вас полной неожиданностью?

   Учитель сидел, опустив голову. Недавняя картина, страшная и непонятная, стояла перед глазами.

   – Да, это правда, – ответил он, с трудом выдавливая из себя слова.

   Следователь с непроницаемым выражением на сероватом лице сделал какую-то пометку в блокноте.

   – Вы говорили также, что мальчик за несколько минут до трагического происшествия был абсолютно здоров.

   – Ну, мне так казалось... – тихо сказал Марк. – Я не замечал у него никаких признаков болезни.

   Следователь повертел в руке карандаш, вдруг засунул его концом в рот и стал задумчиво грызть. Марк, невольно следя за этим странным занятием, подумал, что, возможно, его холодная сдержанность напускная, и он тоже по-своему переживает. Наконец, следователь извлек изо рта остатки карандаша, сжал в руке, подвинулся вперед, посмотрел в глаза учителю и прошептал ему в лицо.

   – Значит, вы не можете утверждать, что мальчик был совершенно здоров?

   Марк никак не мог понять, какой смысл сейчас говорить об этом. Зачем этому странному следователю, нервно грызущему карандаш, обязательно надо было выпытывать, в каком состоянии был Сандро? Что это могло изменить? То, что его убило, не было болезнью, оно пришло извне. Но возможно ли это объяснить? Есть ли смысл говорить о том, природу чего не знаешь сам? Стараясь сохранять самообладание, Марк ответил.

   – Сандро и выглядел, и вел себя, как обычно... Я думаю, это могут подтвердить все, кто был на моем уроке...

   Следователь придвинулся еще ближе, положив на стол свой довольно-таки мощный торс.

   – Но сейчас я разговариваю с вами, а не с другими.

   – Да, конечно, – безучастно ответил Марк.

   Неожиданно следователь изобразил на блеклом лице какое-то подобие дружелюбной улыбки.

   – Господин Маркус, все ваши свидетели несовершеннолетние, и я не имею права привлекать их к следствию без дополнительной санкции. Поэтому прошу точно отвечать на мои вопросы.

   Марк молча кивнул.

   – Скажите, а вы раньше проводили подобные... уроки, если можно так выразиться?

   Следователь откинулся на спинку кресла в ожидании ответа, незаметно разжал кулак, выбросил в мусорную корзину остатки обгрызенного карандаша. Марк смотрел на него и думал, что он производит впечатление неглупого и не злого человека. И возможно перед ним вовсе не стоит задача любым способом упечь учителя за решетку. Но, в силу занимаемого положения, он, видимо, просто обязан задавать провокационные вопросы. Марку вспомнились слова Сани: «просто у них работа такая». У этого следователя была именно такая работа. И Марку искренне стало жаль его. Чтобы не запутать его окончательно, Марк решил ничего не говорить о странном явлении, которое он видел явственно, но никак не мог объяснить, и он ответил нейтрально.

   – Да, конечно... Возможно, не совсем такие, но я часто устраиваю разные игры, дети это очень любят...

   – Значит, вы называете это играми? – Следователь извлек из подставки новый карандаш и направил его в рот.

   Марк почувствовал неловкость, он всегда старался не замечать человеческих слабостей, но активные движения челюстями его собеседника и легкое похрустывание, производимое при этом, невольно притягивали внимание.

   – Да, – сдержанно ответил Марк, изо всех сил стараясь не смотреть, как следователь поедает карандаши, – можно сказать – развивающие игры.

   – Интересно... – пробормотал следователь не совсем внятно. – Насколько мне известно, ничего подобного в школьной программе нет.

   – Это правда, – согласился Марк. – Но я стараюсь учить детей свободно фантазировать, это помогает им раскрыть свои способности.

   – То есть, вы стараетесь использовать нетрадиционные педагогические приемы? Я правильно понимаю?

   Следователь снова, уже явно раздраженно, выбросил огрызок карандаша в мусорную корзину и потянулся за новым.

   – Можно сказать и так, – ответил Марк смущенно.

   Наступила неловкая пауза. Следователь задумчиво смотрел на карандаш, не решаясь отправить его в рот. Возможно, он почувствовал, что своим излюбленным занятием мешает учителю сосредоточиться. И он с деловым видом снова что-то пометил в блокноте, потом вскинул на учителя пронизывающий взгляд почти бесцветных глаз и спросил.

   – Вы считаете допустимым подобное воздействие на человеческую психику?

   – Какое воздействие? – удивился Марк.

   – Говорят, вы применяете гипноз.

   – Конечно, нет! – ответил Марк резко. – Это было бы безнравственно по отношению к детям. Я сказал, все, что происходит в нашем классе, всего лишь игра. Обучающая, развивающая игра. Каждый, кто в ней участвует, волен понимать ее по-своему, действовать по-своему, но это абсолютно свободное творчество! Без всякого давления, воздействия на психику.

   – Господин Маркус, я много слышал о ваших экспериментальных методах обучения и давно интересуюсь ими, – сказал следователь, окончательно перейдя на дружелюбный тон. – Правда ли, что у вас на уроках происходят, ну, как бы сказать, чудеса, трудно объяснимые с научной точки зрения?

   – Я не знаю, как это выглядит со стороны, но думаю, что все, о чем мы говорим, и что мы делаем, затрагивает различные стороны человеческой жизни, скрытые от поверхностного взгляда, – взволнованно проговорил Марк. – Даже Иисус Христос использовал разные чудеса ради спасения людей.

   – Не самый удачный пример, – сказал следователь каким-то невыразительным тоном.

   – Понимаете, какую цель перед собой ставишь, в этом все дело, – произнес Марк, не желая вступать в дискуссию.

   – А какую цель преследуете вы? – спросил следователь, снова входя в роль строгого блюстителя закона.

   – Очень простую. Помочь детям раскрыть свои способности через свободное творчество, фантазию... и не более.

   Следователь тускло улыбнулся.

   – Задача, конечно, благородная... Но вы никого не спасли. Напротив, ученик погиб именно в вашем классе, на вашем уроке. Вы не считаете, что его внезапная смерть как-то связана с вашими... странными занятиями?

   – Нет. Я так не считаю, – тихо ответил Марк.

   – Припомните хорошенько, возможно, вы упустили что-то, – голос следователя снова смягчился. – Я понимаю, вы пережили сильное потрясение...

   – Мне и сейчас не легче.

   – Сочувствую вам. Но и вы должны понять, что от ваших показаний зависит спокойствие жителей города, возможно, всей страны. – Следователь понизил голос и перешел почти на шепот. – Вы должны помочь нам...

   Марк посмотрел на него, и в душе снова всколыхнулось сочувствие к этому человеку, который честно пытался хоть за что-то зацепиться, чтобы выполнить свою работу.

   – Я бы очень хотел... Но я не знаю, я все вам рассказал.

   – Что касается ваших нетрадиционных педагогических методов... – следователь сделал выразительную паузу. – Возможно, именно в них, все-таки, кроется причина гибели мальчика. Если это предположение подтвердится, у вас могут быть большие неприятности! Они вам нужны? – следователь снова пристально поглядел на Учителя. – Подумайте хорошенько, господин Маркус, о том, что я вам сказал. И если что-то еще вспомните, обязательно мне сообщите. А сейчас вы свободны...

   – Я понял.

   Марк поднялся и направился к двери.

   Как только Учитель вышел в коридор, в кабинете следователя появились двое – полицейский в форме и врач в белом халате.

   – Вы принесли заключение? – спросил следователь, незаметно пряча в стол огрызок очередного карандаша.

   Врач положил на стол тонкую папку и произнес неуверенным голосом.

   – Медэкспертиза не обнаружила никаких следов насильственной смерти, никаких признаков болезни, словом, вообще никаких причин, объясняющих таинственную гибель ребенка.

   – Но ведь существует какая-то причина! – резко оборвал его следователь. – Руководство очень обеспокоено, господин прокурор требуют немедленных результатов расследования. А мы топчемся на месте, у нас нет никаких фактов!

   – Мы ищем причину, господин следователь, – растерянно проговорил полицейский.

   – Ищите хорошенько! – строго произнес следователь. – Если следствие зайдет в тупик, у нас будут проблемы...

   Врач с виноватым видом опустил глаза.

   – Я лично все проверил. Никаких нарушений у мальчика, действительно, не было...

   – А что... учитель? – с надеждой спросил полицейский.

   – Пока очень трудно выдвинуть против него какое-либо обвинение. Я не нахожу мотивов. В то же время он явно что-то не договаривает, прикидывается этаким простачком! Думаю, вам следует вести постоянное наблюдение за господином Маркусом, под каким-нибудь предлогом посещать его уроки, установить охрану в школе.

   – Мы этим займемся, – сказал полицейский.

   – Далее, – следователь сделал паузу, – на завтра назначены похороны. Проведите повторно все анализы прямо сейчас! Еще раз сверьте все данные! И – никакой огласки! Никаких интервью прессе!

   Врач и полицейский с озабоченными лицами вышли из кабинета.

   – Похоже, мы можем крепко вляпаться с этим делом! – с тяжелым вздохом произнес врач.

   Полицейский промолчал.

   Они вошли в морг.

   – Мы хотим еще раз осмотреть мальчика, – обратился врач к дежурному санитару. – Приготовьте тело.

   Санитар молча кивнул и удалился вглубь помещения. Время шло. Его не было довольно долго.

   – Да что он там копается, – раздраженно сказал полицейский.

   – Не волнуйтесь, надо соблюсти некоторые формальности, – успокаивал его врач, раскладывая на столе инструменты и препараты. – Сейчас появится.

   Наконец, санитар вернулся. Выглядел он странно – бледный, испуганный, и произнес дрожащим голосом.

   – Он... он исчез!

   – То есть как – исчез?! – переспросил полицейский.

   – Я... сам не понимаю, – пробормотал санитар. – Охрана была на месте, двери заперты... Просто чертовщина какая-то!

   – Меня не интересует чертовщина! – закричал полицейский. – Ищите тело! Мальчик должен быть на месте к завтрашнему утру! И никому не слова! Все должно оставаться в строжайшей тайне!

   Над городским кладбищем, пробиваясь сквозь кроны старых деревьев, просачивалось полуденное солнце. Над свежевырытой могилой стояла небольшая группа людей, среди них был и Марк. Он видел и слышал все словно сквозь туман... Вот его ученики. Надо отдать им должное, они прекрасно держались. Только Лола была слишком бледна... Директор школы, осунувшийся, постаревший, старался не смотреть на Марка. В стороне от всех стояли еще двое – врач и полицейский. Они негромко о чем-то переговаривались между собой.

   Марк не заметил, как к нему подошел Филипп.

   – Прости, я немного опоздал, – прошептал он, положив руку ему на плечо.

   – Хорошо, что ты приехал, – тихо ответил Марк, с благодарностью поглядев на друга. – Скорей бы уж все закончилось.

   Директор школы, подойдя к закрытому белому гробу, осыпанному множеством цветов, произнес торжественным голосом.

   – Мы собрались сегодня по очень печальному поводу. Сандро безвременно покинул нас. Он рано потерял родителей, школа была его семьей... Но он был нашим лучшим учеником, его ждало прекрасное будущее. Теперь его нет с нами, но мы никогда его не забудем...

   Старик замолчал. Надо отдать ему должное, он умел соблюдать ритуалы, – подумал Марк. К директору подошли дети.

   – Господин директор, мы хотим его видеть, – чуть заикаясь, сказал Карл.

   – Понимаю, – тихо ответил директор. – Но это зависит не от меня.

   Он указал на врача и полицейского.

   – Так скажите им! Это наше право! – срывающимся голосом потребовала Лола.

   – Да, – согласился директор, приблизился к представителям закона. – Мы хотели бы проститься с Сандро, в последний раз, – печально, с достоинством произнес он. – Поднимите крышку гроба.

   Врач взял директора под руку, отвел в сторону и раздраженно зашептал ему в самое ухо.

   – Господин директор, я же объяснил вам, что это невозможно, мы не можем подвергать всех такому риску! Вы должны понимать, как велика опасность заражения для окружающих!

   – Но вы сами говорили, что мальчик не был болен... – растерянно произнес директор.

   – Мальчик был здоров, но только в определенном смысле. Мы не обнаружили у него никакой болезни, известной нам... – доктор отвел глаза в сторону.

   – Вы что-то скрываете... – вздохнул директор.

   – Не доверять медицине – ваше право. Но я настаиваю на том, что никогда прежде не сталкивался в своей практике с подобным явлением... – врач настороженно оглянулся на людей, собравшихся у могилы, и зашептал совсем тихо. – Вам, как уважаемому человеку, скажу, но учтите, это тайна следствия! Возможно, это какой-то новый, неведомый нам вирус, который не оставляет в теле человека никаких следов! Неизвестная болезнь еще страшнее и опаснее.

   Директор вздрогнул, в глазах мелькнул страх.

   – Что же, совсем никаких признаков?

   Врач переглянулся с полицейским, и произнес тоном заговорщика.

   – Все, что мы обнаружили – это довольно странное родимое пятно на его груди. Оно было у мальчика раньше?

   Директор удивленно посмотрел на него.

   – Я, право, не знаю... Но какое это имеет значение?

   – Может быть, никакого... Мы продолжаем выяснять.

   – Но от чего же он умер? – воскликнул директор.

   – Он убил себя этими дурацкими парапсихологическими опытами! – Вдруг выкрикнула со злостью дама в очках с очень строгим, неподвижным лицом, и с ненавистью посмотрела на Марка. – Как можно допускать, чтобы дети в школе занимались подобными вещами?!

   – Это неправда! – Вспыхнул Вальд.

   – Замолчи! – Марта дернула Вальда за руку.

   – Но это была всего лишь игра, – растерянно сказал директор. – Господин Маркус часто использует в своих занятиях с детьми развивающие игры. Он работает по индивидуальной программе. Разве это запрещено?

   – Думаю, нам с этим еще предстоит разобраться, – сказал молчавший до сих пор полицейский.

   – Не понимаю, почему вы до сих пор не разобрались! – выкрикнула дама. – Или нам следует обратиться в вышестоящие органы? К господину прокурору?

   Директор испуганно посмотрел на нее, потом на Учителя. Учитель ответил ему печальным молчаливым взглядом, отвечать на брошенные обвинения он не хотел, и без того было слишком тяжело. Очкастая дама продолжала сотрясаться от гнева. Среди собравшихся у могилы началось какое-то шушуканье. И тут Филипп вышел вперед и спокойно произнес, отчетливо выговаривая каждое слово.

   – Мне кажется, господа, сейчас не самый подходящий момент для выяснения отношений и необоснованных обвинений. Мы на похоронах, а не в суде. Постарайтесь сдерживать себя, хотя бы из уважения к памяти мальчика!

   – Спасибо, Филипп, – директор взволнованно сжал его руку. – Ты умеешь находить нужные слова.

   Дама в очках злобно поджала губы. Зазвучала траурная музыка, в могилу опустили заколоченный гроб, на него посыпались комья земли...

   Марк молча стоял, с трудом сдерживая слезы. Твердая рука Филиппа опустилась на его плечо.

   – Не слушай никого, ты ни в чем не виноват.

   – Разве дело в этом? – тихо сказал Марк. – Все бессмысленно, все, что я делал, теперь бессмысленно...

   – А они? – Филипп кивнул в сторону детей.

   – Я виноват перед ними! Я не должен был...

   – Идем отсюда, – Филипп взял Марка за руку и повел к машине, припаркованной за оградой.

   Темный лимузин Филиппа плавно катил по асфальтированной магистрали. Марк молчал, откинувшись на сиденье рядом с другом. Они подъезжали к городу.

   В стороне от дороги за пустырем на холмистом берегу реки возвышалось полуразрушенное здание храма. Чуть дальше, на набережной, в старом квартале, виднелся приземистый дом, похожий на барак.

   – Высади меня здесь, я доберусь, – сказал Марк.

   – Я отвезу тебя домой, – Филипп свернул на соседнюю улицу и стал пробираться по переулкам к набережной.

   Вдруг Марк произнес с горечью.

   – Мы называли это игрой. Но что-то убило его. Я не знаю, что это было, но я почувствовал, я даже видел это...

   – Что ты мог сделать? Все произошло в какое-то мгновение...

   – Я должен был что-то сделать! Понимаешь, мне кажется, я мог это остановить!.. Именно я! Но я не сумел.

   – Перестань! Ты ведь не можешь ничего изменить!

   – Да, наверное, но я хочу понять, что это было. Я должен понять. Ведь если это случилось однажды, оно может повториться когда-нибудь еще... Откуда взялась эта таинственная болезнь, которая убивает мгновенно, без всяких симптомов, и не оставляет никаких следов? И болезнь ли это?

   – А что же еще? – не очень уверенно сказал Филипп.

   – Не знаю... Но, мне кажется, полиция что-то скрывает. Почему они запретили открывать гроб?

   – Меры предосторожности. Они обязаны, – Филипп ласково посмотрел на друга. – Постарайся не думать об этом. И перестань себя казнить.

   – Я постараюсь, – тихо сказал Марк. – Но серое нечто, темное облако, оно и сейчас стоит у меня перед глазами! Будто-то что-то живое...

   – Пойми, это могло быть все, что угодно. И ты не имеешь к этому никакого отношения! – уверенно произнес Филипп.

   – Понимаю, даже тебе кажется, что это бред. – Марк горько усмехнулся. – Знаешь, меня и сейчас иногда называют чокнутым... За глаза. Я знаю. Может, я и вправду чокнутый?

   – Ты особенный, – тихо сказал Филипп. – И душа твоя чище самого дорогого алмаза! Помнишь?

   – Мария знала что-то, но не рассказала до конца, и тайна умерла вместе с ней. – С болью произнес Марк. – И что толку от моей чистой души? Кому она нужна, если бессильна? – он замолчал, откинувшись на сиденье, и опустил глаза.

   Филипп стал осторожно спускаться вниз по извилистой, разбитой дороге. Марк задумчиво смотрел в окно на свой мрачный квартал.

   – Прошу тебя, Марк, выкинь все из головы. Твоей вины нет... – сказал Филипп, остановив машину у подъезда.

   – Спасибо тебе за все... – Марк вышел из машины.

   В сырой лачуге сквозь щели в стенах сочился слабый свет. Вот, наконец, легкий лучик добрался до постели Учителя, скользнул по его закрытым глазам. Учитель заворочался, простонал во сне... Снилось ему все тоже – странное, отрешенное лицо Сандро, голубое небо за окном класса, мгновенно почерневшее и утонувшее в нахлынувшем мраке. И незнакомая женщина во дворе школы, с очень неприятным, пронизывающим и недобрым взглядом. Но солнечный лучик прорвался сквозь этот мрак, настойчиво стал будить Марка, словно нарочно желая вырвать из тяжелого сна.

   ... Когда Учитель открыл, наконец, глаза, за окном стояло яркое солнечное утро. Он увидел сквозь неплотно задернутую занавеску, как утреннее солнце, словно играя, отражается в окнах домов на другой стороне реки. Это было удивительно, похоже на чудо. Сон мгновенно рассеялся вместе с лучами света и шумом улиц. Отблески света, словно золотые нити проскользнули по комнате и растаяли. Чудо длилось недолго. Небо закрыла большая серая туча, стала медленно разрастаться. Все вокруг стало реальным и обыденно тусклым. Учитель сел на край постели, опустил на холодный пол босые ноги. Потом медленно встал, обошел свое жалкое жилище, потрогал рукой дощатые стены, раздвинул занавеску на маленьком окошке.