Текст книги "Файлы Сергея Островски (СИ)"

Автор книги: Елена Клещенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

По всему было видно, что детективу Джеймсу Уильямсу не терпится арестовать человека из десятки самых влиятельных и он уже готовится к пресс-конференции.

– Но ты понимаешь, что это может быть и подстава?

– Я рассматриваю все версии.

Ага. Подстава тебя тоже устроит, но расстаться с мечтой о том, что убийцей в твоем расследовании может быть Стенли Купер, ты так просто не готов.

* * *

Лестничную площадку уже перечеркнула алая полоска лазерного луча, рядом стоял полицейский при оружии, с устройством считывания идентификаторов. Второй дежурил у подъезда. На постороннего тот и другой посмотрели недобро.

…Значит, Стив или Стенли приходит в эту квартиру – шикарную для Стива и нищенскую дыру для Стенли. Приходит как к себе домой, с хозяйским ключом и рюкзаком за спиной, заявив девушке и родне, что начинает новую жизнь именно по этому адресу. Убивает хозяина в порыве противоестественной страсти либо находит труп, выбегает весь дрожащий… Нет, все же это Стив. Иначе перебор с совпадениями: Стив назвал девушке адрес, а пошел по нему Стенли. И тогда вырисовывается схема подставы. Крупная пакость для Стенли, а Стива просто сыграли втемную. Стив, пожалуй, не убийца: если бы ему поручили убить, он не вел бы себя так глупо, а если убийство незапланированное – откуда следы, ведущие к Стенли? Его дело было – зайти в квартиру, засветиться перед видеокамерами, как ночью в клубе – перед камерами репортеров. А потом… Парень из Аллеи Славы, найдя труп в квартире, которую считает своей, побежит не в полицию, а от полиции, это ясно. То есть доиграет роль до конца. Мог ли он отправиться к Адамсу и потребовать объяснений: «во что вы меня втянули» и так далее? Если идиот, то мог, и тогда, возможно, его уже не найти.

Но гарнитура? Вот гадство, гарнитура все портит.

Чтобы осмотреть дом с другой стороны, надо было зайти с Рочестер-стрит – здесь была блочная застройка, дома смыкались боковыми стенами. Если все-таки принять версию с подставой, то остается непонятным, откуда взялся настоящий убийца и куда делся потом. Два Гарри Поттера и человек-невидимка.

Что делает профессионал, чтобы избежать видеокамер? Вырубает камеру импульсом. Надевает маску или прикрывает лицо любым другим способом. Входит с ключом от другой квартиры. Но если гость открыл дверь в подъезд и не вошел в квартиру, то полицейский софт помечает такой вход как подозрительный, Уильямс этого не пропустил бы. Выбирает время проходов так, чтобы оказаться вне подозрений… но когда я вошел в квартиру, убийцы там не было, это точно. Одежный шкаф не так велик, чтобы поместился человек. А если и поместился, значит, его возьмут сейчас, но что-то слабо верится.

На той стороне между домом и Двадцать четвертой был небольшой сквер. Полдюжины юношей и девушек сидели и лежали на газонах под радужными зонтиками солнечных батарей, уставясь на экраны вифонов и компов – пытались скопировать информацию из машинной памяти в органическую или просто тупили в Сети. Подъездов на задней стороне дома не было, не видно было и камер. Зато имелись балконы. Широкие, от стены к стене, попарно смыкающиеся. Перелезть ничего не стоит, и даже спуститься с этажа на этаж вполне реально. И тот, кто это проделал, мог пройти мимо других камер, установленных в соседнем подъезде. Записями с которых, полицейские, скорее всего, не заинтересуются. И лазанье по балконам с улицы некому увидеть, особенно ранним утром, к тому же третий этаж заслонен кронами деревьев…

…Сквозняк, когда я влезал в квартиру. Слабый ветерок, но такое бывает, только когда квартира продувается насквозь, с теневой стороны на солнечную. Он не до конца закрыл дверь либо оконную раму, когда уходил. Не смог, а может, торопился.

Сергей вытащил вифон и набрал Уильямсу записку: «Пошли ботов на балкон». Юный Джим, хоть и дурак, но умный, пренебрегать советом не станет.

* * *

Пора было, однако, перекусить. Сергей заказал ланч в кафе и съел салат с бифштексом, не доставая вифона: имеет он право спокойно пообедать? За кофе уже открыл экран и немедленно увидел два вызова от клиентки. Во второй раз она даже пообщалась с его инфом, разъясняя, как срочно ей нужен детектив Островски. А что ж, и в самом деле есть о чем поговорить.

– Мистер Островски? О, как я рада, что вы позвонили! Это было потрясающе! Как же мне повезло, что я обратилась именно к вам! Мне сказали, что вы были на месте убийства раньше полиции, как вам это удалось?

Искреннее восхищение, не отмоделированное согласно требованиям этикета. Серые глаза сверкают, кулачки прижаты один к другому под подбородком – девчоночий жест восторга.

– Миссис Лайон, мне это удалось очень просто: я искал человека, за которым вы поручили мне следить, а нашел труп. Чтоб быть точным, я и вызвал полицию. Откуда вы знаете про убийство?

– О, я никак не думала… – девочка приняла виноватый вид, однако холодный тон ее не особенно обескуражил. – Я не предполагала…

– Вы не предполагали – что именно?.. Миссис Лайон, вам не кажется, что мое личное впечатление уже успело сформироваться? Может быть, поговорим начистоту? Что вы знаете об Уилларде Адамсе?

– Ох, ну ладно. Я просто очень беспокоилась о Стенли… о докторе Стенли Купере. Мы давно знакомы, в какой-то момент я поняла, что против него что-то затевают и что это Адамс… Ничего больше я не знала, все остальное о нем рассказали мне вы. Мистер Островски, вы не будете возражать, если я передам вас его адвокату?

– Чьему адвокату?

– Доктора Купера. С ним уже связались из полиции и запросили доступ к геному!

Ну естественно.

– Подождите, миссис Лайон, еще один вопрос. Как хорошая знакомая Стенли Купера, возможно, вы видели у него этот предмет? – Сергей сунул в окно фотографию с сайта «Айю».

– Господи, – она усмехнулась, – конечно, видела. Трудно было не заметить, он страшно им гордится. Эта затычка в ухо стоит как бриллиантовая серьга. Знаете, есть такие мужчины – носят трехдолларовые майки, питаются чипсами, но по гаджетам с ума сходят, готовы отдать любые деньги.

– С этой гарнитурой не было никаких происшествий? Он не терял ее, например?

– Насколько я знаю, нет. Скорее он свою голову потеряет! Но обязательно спрошу у него. Так я передаю вас мистеру Хаксли?

Что-то было необычное в ее тоне, когда она говорила о Купере и о его гаджете. Нет, не любовница. Так тепло и насмешливо говорят о любимых братьях, о тех, с кем долго работаешь плечом к плечу. Но не могли же работать вместе IT-магнат и богатая женщина из небольшой телекомпании? Или могли?..

В новом окне возник адвокат, идеально причесанный блондин в идеальном костюме (причем Сергею показалось, что это был реал, а не переговорный аватар). Сергей в третий раз за последние сутки изложил историю слежки за Адамсом, потом перешел к поиску Стива и трупу на Двадцать второй. Адвоката обрадовало известие про анализ ДНК с сигареты. Кулаком о кулак он не стучал, но заметно просветлел.

– Теперь скажите мне, мистер Островски: а тот, м-м, биоматериал, что был на месте преступления, – вам не пришло в голову взять образцы?

– Пришло. Это не запрещено, если не мешает работе полицейских экспертов. Я взял мазок, на полногеномное секвенирование должно хватить.

– Вы считаете, это в интересах моего клиента?

– Я считаю, что результат секвенирования вашего клиента должен угробить. Образец наверняка фальшивый, тот, кто обеспечил остальные улики, уж конечно, подумал и о том, чтобы ДНК в биоматериале, похожем на сперму, была какая надо. А вот о чем они могли не подумать – что кто-то сразу спросит, не фальшивка ли это. Обнаружить фальсификацию можно, но это уже анализ белков, довольно дорогое удовольствие…

– Я понял вас, мистер Островски. Вы можете взять на себя труд заказать анализы, какие считаете нужными? Счета пусть адресуют мне. Разумеется, и ваше вознаграждение в подобающем размере…

Сергей заверил, что он все устроит, и анализ, и встречу с консультантом, который подсказал бы, где могли провести полногеномный синтез ДНК в количествах, потребных для фальсификации: дело возможное, но не самое простое. Ну вот и YPLab не забыли, заказы с пожеланием «сделать все анализы, какие считаете нужными» у них бывают не каждый день…

– И теперь самое главное, мистер Островски. Миссис Лайон в восторге от вашей работы, и я склонен разделить ее оценку. Не согласитесь ли вы теперь поработать на моего клиента? Как вы понимаете, мы очень заинтересованы в том, чтобы найти Стивена Грейвза. Нам необходим свидетель. Его ищут полицейские, но, как мне представляется, параллельное расследование будет не лишним.

– Он наверняка залег на дно.

– Мистер Островски, будьте уверены, мы осознаем все трудности. Однако дело идет о репутации человека, в конечном итоге, возможно, о благополучии всей компании, тысяч людей. Полагаю, будет справедливо, если мы поднимем ваши обычные расценки на порядок. Разумеется, я говорю как о повременной оплате, так и о премии за результат, в том случае, если он будет достигнут.

– Конечно, я попытаюсь. Но ведь есть еще Уиллард Адамс?

– Я уже выяснял. Следствию будет трудно найти к нему подход. По его утверждению, он возил молодого человека в клуб, чтобы посмотреть шоу и выпить. Он не скрывает своего интереса к досугу определенной направленности, но утверждает, что всегда ограничивался наблюдением. Опять же по его словам, Стивен участия в шоу не принимал.

– А как насчет алиби у вашего клиента?

– Увы. Он находился дома, спал, работал. Это подтверждает домовая компьютерная система, но, как вы, вероятно, догадываетесь, это не слишком веское доказательство, особенно с учетом профессиональных характеристик моего нанимателя. И последнее, мистер Островски: мой клиент крайне заинтересован в том, чтобы все было сделано как можно быстрее. Вы ведь знаете: пока правда сапоги надевает… Компрометирующую информацию легче распространить, чем опровергнуть. Вы меня понимаете?

Чего тут не понимать: нельзя допустить и предъявления обвинения, которое наверняка попадет в новости. Как бы чисто ни отмыли человека потом, как бы убедительно ни доказали невиновность, – «был подозреваем в убийстве на сексуальной почве» из новостей проникнет в энциклопедии и сетевые биографии, и вступит в силу эта прекрасная формулировка – «но ведь так или иначе что-то было». И запах дерьма навсегда останется с тобой, сколько ни заплати.

* * *

…Итак, Стивен Грейвз, молодой человек из Аллеи Славы, служащий кафе на автозаправке и гарепотер. Оптимистично предположим, что Стив не покойник. Не убился по пьяни или от усталости, не прыгнул с моста в реку, огорченный внезапным поворотом судьбы, и Адамс его не прикончил. В таком случае где он может скрываться? У друзей… друзей, отец сказал, нет, хотя это стоило бы проверить. У девушки? Девушку наверняка уже трясут полицейские, и, в общем, это был бы не самый умный ход. Убил и закопал еще какого-нибудь из своих двойников, кроме Плохого Гарри, и занял его место? Попытался уехать из города? Если попытался, его опять же возьмут и без меня, во всех транспортных узлах и видеокамер, и полицейских хватает. Разве что на попутных машинах, если Адамс расплачивался с ним деньгами. А вот если обещанной платой была квартира на Двадцать второй, тогда парень еще и без денег.

Но неужели в городе нет таких мест, где можно переночевать и где никто не задает лишних вопросов? Где-нибудь в благотворительных ночлежках. И есть же места, где нанимают дешевую рабочую силу, включая нелегалов… Островски, ты тормоз!

Уильямс на вызов отозвался не сразу. Голос у него был недовольный.

– Серж?.. Да, ты был прав, кто-то влез с балкона. Спасибо тебе большое. Нет, не нашли пока твоего Стивена Грейвза. Вокзалы, аэропорты, уличные камеры – по нулям. Дома не появлялся, у подруги тоже… Куда съездить? Почему?.. Слушай, я не могу, я еще оформляю осмотр. Если хочешь, отправлю кого-нибудь из ребят. Ты сам поедешь? Ну ладно.

* * *

Через полчаса Сергей припарковался около плоского здания, похожего на стопку картонных папок, украшенную зеленым логотипом «Доктора Спринга». Это была одна из трех фабрик в городе – единственная, где менеджер по кадрам подтвердил, что к ним сегодня нанялся белый моложе тридцати. «Двадцать один год. Как выглядел? Обычно выглядел, я не приглядывался». Обычно… Но проверить все-таки надо. Зовут его, со слов того же менеджера, не Стивеном Грейвзом, однако плох тот безработный, который не может временно нарисовать себе другое имя, сославшись на поломку идентификатора.

Место, о котором Стив знал и даже говорил, место, непрестижное даже для обитателей Аллеи Славы. Место, где не слишком придираются к документам и рекомендациям, где наемная рабочая сила спит в капсулах, а на работе заставляют носить просторные стерильные комбинезоны и маски. Идеально для парня с запоминающейся внешностью, который бежит от обвинения в убийстве.

Но гарнитура? Где-то я уже видел ее, и еще до того, как скачал фотографии из клуба. Точно такую же, маленькую, с изогнутой антеннкой. Не приснилась же она мне.

Наконец подъехала полицейская машина, из нее вылезли двое парней, огляделись. Сергей помахал им. Копы оказались нормальные, дружелюбные. Вместе пошли к служебному входу – менеджер скинул ему видео со стрелочкой, указующей путь.

Их встречали трое, один – тот самый менеджер, другой оказался начальником смены, третий – каким-то заместителем начальства с длинной надписью на бэдже.

– Добрый вечер, здравствуйте, офицеры. Нам придется пройти к чистым цехам, наш новенький уже заступил на смену, я ему пока ничего не говорил, как вы и просили. Никогда бы не подумал, совершенно адекватный человек, и все анализы идеальные, никаких инфекций… Сюда, пожалуйста.

Минималистически обставленная комната отдыха. Экран с «нашими успешными сотрудниками», объявления о выговорах и поздравления с карьерным ростом. Еще один поворот, и прозрачная стена, за которой виден чистый цех. На вид действительно очень чистый, все белое, бирюзово-зеленое и стальное, – документальный фильм про Арктику с отключенным звуком. За стеклом расхаживали фигуры в белых комбинезонах, таких же беретиках, похожих на гостиничные шапочки для душа, и в масках с очками. Основным объектом их деятельности были подносы с овальными гнездами знакомого размера: в каждом предстояло вырасти гамбургеру. Одни везли на тележках стопки этих подносов, другие разливали дозаторами по гнездам прозрачную алую жидкость, третьи подсоединяли к подносам какие-то приборы и надвигали герметичные крышки. Начальник смены надавил кнопку, дверь шлюза с шипением убралась в сторону. Через полминуты он появился внутри и пошел по цеху, разглядывая номера на комбинезонах.

Новенький работал по подтаскиванию и оттаскиванию. Когда его окликнули, начал слезать с тележки, но, получив указание, залез обратно и отогнал ее к дальней стене. Вернулся. Стеклянная стена, очевидно, была прозрачной только в одну сторону – на встречающих его взгляд не задержался.

Наконец они вышли в коридор. Человек в комбинезоне увидел начальство и двух полицейских.

– Снимите, пожалуйста, маску.

Рука, обтянутая перчаткой, стащила маску на грудь. Десятикратное вознаграждение, подумал Сергей Островски. В следующую секунду Стив метнулся в сторону и побежал прочь по коридору.

– Стоять!

Ага, как же. На повороте поскользнулся в тряпичных тапочках, едва не упал, но удержался на ногах. Полицейские бежали за ним, уже поднимая нейростволы.

– Да стой же, дубина! – заорал Сергей. – Мы знаем, что тебя подставили, ты свидетель!

* * *

Парни категорически возражали, чтобы свидетель, уже пытавшийся бежать, ехал с частным детективом. Пришлось Сергею отправить свою машинку домой с автопилотом, а самому пересесть к ним. Удалось Стиву поспать в капсуле или нет, но вид у него был скверный – лицо бледное, как пластик, зеленые глаза обведены тенью. Юный Гарри после финальный битвы с Вольдемортом. Сходство усугублялось тем, что бороду он сбрил.

– Я нашел работу. Откладывал на учебу, была у меня такая надежда. Он заходил в кафе каждый день и все присматривался ко мне. На меня часто смотрят, вы понимаете почему. Ненавижу это. Я ему нахамил – ну как, в пределах, за что еще не сильно штрафуют, не назвал бонусов и зубочистку не положил. Он не обиделся вообще, жаловаться не стал. Сказал, что у него для меня есть работа, угостил пивом – не у нас, конечно, у нас пива не подают. Спросил, как жизнь, какие перспективы. И потом говорит: я, мол, квартирный агент, я мог бы снять тебе жилье на год вперед, все оплатить и сделать так, что на кредитную историю никто и не взглянет. Но за это ты должен съездить в один клуб и поучаствовать в шоу. Не бойся, говорит, ничего страшного с тобой не сделают, но потерпеть придется, фикшн-сексуалы – люди с фантазией… Я хотел ему дать в зуб, но потом, в общем, согласился.

– За аренду квартиры?

– Мистер Островски, вы же видели дом, где я живу? Думаете, можно учиться, когда там живешь? Даже если я накоплю денег, я ни один тест не сдам. Летом жарко, как в аду, зимой холодно. Дети все время орут, телевизор все время включен. И то им за водой сходи, то за едой. Седьмой без лифта, не папа же пойдет. А еще эта моя гребаная рожа, если на лестницу выйти учиться – еще хуже будет… Знаете что, полчаса в наручниках и один-другой шрам – это фигня по сравнению кое с чем другим.

– Понимаю.

– Что вы нахрен понимаете. В общем, я только сказал, что не хочу, чтобы мои фотки были в Сети. А он сказал, что клуб строго закрытый, даже в дип-веб ничего не утечет. Велел своего имени нигде не называть, а сам называл меня Стенли, когда мы там были.

– А та штука, что была у тебя в ухе? – Сергей показал пальцем изгиб антенны. – Зачем он тебе ее дал?

– Сказал, переговорное устройство для крайних случаев, типа, он мне передаст, что пора смываться, если что-то пойдет не так. Только, по-моему, оно не работало. Таких нет вообще на самом деле. В сайфай такие есть, которую по четвертому каналу крутят, ну вы знаете, про ботана-мутанта, который захватил все компьютеры в Пентагоне и хочет устроить мировую войну. Вот, может, он в фанатском магазине купил. Не знаю зачем, кто их заморочки поймет, они же уроды.

Сергей мысленно выругался. «Последний пароль», производство ATV, я же просмотрел целую серию этой ахинеи, когда начинал следить за Адамсом! Точно такие перламутровые горошины с усиками были у всех троих тамошних мутанов-ботантов. Это в реале, Джим, их только двадцать, а в кино – да сколько хочешь! Тонкий продактс-плейсмент, копии новейшего гаджета в подростковой фантастике. Не помню, имел ли отношение Адамс к этому сериалу, но в любом случае добыть элемент реквизита куда проще, нежели настоящую игрушку от «Айю».

– А сейчас она у тебя?

– Не, я ее выбросил. Она на биоклее держалась, только днем оторвалась. А в первые разы он мне вообще ее не давал.

– Сколько раз вы ездили в клуб?

– Три раза. А перед этим позвал меня к себе на работу, в агентство «Саут-Риэлт», показал квартиру в вирте, ввел мою биометрию в договор, сказал, что ключ и карту хозяина отдаст после третьего раза.

– Ты знал, как снимают жилье? Что для этого нужно, и все такое?

– Ну, видел в фильмах, а что? Намекаете, что он меня кинул?

Намекаю, парень. Ты вошел в вестибюль, тебя встретил твой знакомый, одетый приблизительно так, как одеваются тамошние сотрудники, – а мелкие несоответствия ты едва ли мог заметить от волнения, небось, впервые в жизни попал в такое важное место, где тусуются богатые трудоустроенные. Задрипанная, в сущности, контора, но все в мире относительно. Для настоящих сотрудников это выглядело так, будто двое посетителей договорились о встрече и выбирают квартиру в комфортных условиях, дозревают до заключения договора. А уж куда он ввел твою биометрию и какие еще изобразил внушительные действия из тех, что показывают в фильмах студии ATV – про то знает он один… Цинизм и эффективность. Тебя купили за стоимость обращения к базе квартирного агентства.

– Да я и сам понял. Когда вошел и увидел – чужие вещи, а потом этот… – Стива передернуло. – Спасибо вам, мистер Островски. Жалко, конечно, остался я при своих. Но ничего, выкарабкаемся. Домой не поеду, ну их нафиг. Месяц поработаю по договору, а там видно будет. Я сейчас смотрел почту – сестра записку бросила, что мне какие-то выплаты полагаются, а я и не знал.

* * *

– Но это ужасно, – сказала Беатрис. – Я поговорю со Стенли, пусть он ему поможет. Для него это смешные деньги, а для мальчика вопрос жизни и смерти. В конце концов, они ведь в каком-то смысле не чужие друг другу, вы согласны?

– Я тоже хотел бы поучаствовать, – ответил Сергей. Нехорошо получилось с «выплатами». Стиву он так и не признался, но уши начинали гореть, когда он об этом вспоминал. – Ладно, главное, что обвинения ему не предъявят.

Они сидели на веранде летнего кафе. Теперь, когда дело сделано, можно побеседовать в неофициальной обстановке. Беатрис опять была в летнем брючном костюме – на этот раз серовато-стального цвета, вместо пиджака френч с застежками через грудь и высоким воротом. Розовый июньский пион в серебряной бумаге. Сергей никогда не флиртовал с клиентками, даже по окончании работы. Это было бы непрофессионально… совсем непрофессионально.

– А убийцу нашли?

– Нашли. Посмотрели, кто арендовал смежную квартиру, проверили видеозапись, личность оказалась известная, засветился еще и в клубе, когда передавал Адамсу хозяйский ключ. Он не очень-то и отпирался, как я понял. Нанимателя сдал сразу же. Есть русская поговорка: раньше сядешь, раньше выйдешь.

Беатрис поговорке не улыбнулась.

– Как им удалось снять квартиру рядом с жертвой?

– Все было наоборот. Адамс снял квартиру, которая была свободна, а жертвой стал тот, кто арендовал соседнюю. Мог быть любой человек. А то, что он посещал курс лекций, который читал Купер, это так… вишенка на торте, как выразился мой коллега.

Беатрис поежилась, обхватила себя за локти.

– Ни за что бы не подумала, что Уиллард… Он всегда был такой… позитивный.

– Вы мне так и не сказали, что он не поделил с Купером. Или это закрытая информация?

– Серж, после того, что вы уже узнали… – Беатрис очаровательно улыбнулась. – Уиллард хотел, чтобы его шоу взяли в один из проектов Хеликса. Там совершенно другой охват аудитории, другие рейтинги. А Стенли его зарезал. Как мне передавали, говорил очень жестко, употреблял выражения вроде «этой тупой хрени у нас не будет, пока я занимаю свое место». Стенли умеет убеждать, у него есть это свойство. Его мнения заразны, как зимний грипп, если вы понимаете. И Дейв, наш директор, сказал Уилларду: или ты доводишь свой кукольный театр до ума и делаешь вторую попытку, или ищи другую работу.

– Кукольный театр?

– О, это самое смешное!.. Вас не шокирует, что я смеюсь, когда погиб человек и все такое? Нет? Просто и вправду очень смешно, хотя и печально, конечно. Это шоу Уилларда называется «Быть звездой», участники получают аватары известных актеров и должны действовать во всяких бытовых ситуациях, – узнавание на улице, безумные поклонники, журналисты… да, вот представьте себе! Я намекала Уиллу, что он идиот, что в Хеликс нельзя с этим соваться, было же ясно, что Стенли уложит его в гроб и забьет гвоздями! Но он и вправду идиот. Еще больший идиот, чем я думала.

– Вы давно знакомы с Купером?

– Давно? – Беатрис нахмурила брови. – Двадцать пять… или двадцать шесть лет? Мы росли вместе, наши матери были подругами. И у нас была общая проблема. Вы ведь уже догадались, правда?

– Как? Вы тоже?..

– Тоже модифицированная внешность. Но я старше Стенли, когда меня отдали в начальную школу, он был еще совсем крошечным. Я играла с ним как с куклой. Звала его маленьким Гарри, рисовала шрамик на лбу фломастером, придумывала сказки про него в Хогвартсе – ну, вроде фанфиков, он всегда побеждал всех врагов. И дралась с теми, кто его обижал. Мне-то самой было легче, мой прототип хотя бы в детстве не прославился.

Она выжидающе, с кокетливой улыбкой взглянула на него.

– Беатрис, я сдаюсь. Не могу узнать.

– На самом деле теперь никто не узнаёт. Я постаралась, чтобы не узнавали. Но вы же сыщик, Серж! Посмотрите внимательнее. Мне и фигуру делали, в моем случае это было важно, – десять лет назад все параметры совпадали до полудюйма!

Сергей посмотрел внимательнее, как учили в полицейской академии. Минус современный макияж и костюм, минус выражение лица, только само лицо. Грубоватый овал, толстый нос, коротко подстриженные каштановые волосы искрятся, как спинка жука, – так бывает у очень юных девушек. Кроме волос, красивы разве что серо-голубые глаза под пшеничными бровями и полные губы. Рост небольшой, не звездный, и объемы великоваты.

– Извините, я не знаток кинематографа.

– Тут не надо быть знатоком. Ее звали Норма Джин Бейкер.

Простите, не помню, чуть не сказал Сергей, и тут до него дошло. Беатрис рассмеялась.

– Мэрилин?!

– Могу надеть юбку и постоять над вентилятором, – предложила она.

– Но… э-э….

– У нее были осветленные волосы, другие зубы. Те генетики могли бы заодно сделать меня и блондинкой, но тогда бы изменился оттенок кожи. И, конечно, мимика. – Она подалась вперед, навалившись грудью на край стола, запрокинула голову, ослепительно улыбнулась, прищурив глаза и приложив указательный пальчик к щеке; на мгновение он увидел, но улыбка тут же сменилась насмешливой гримаской. – Мамочка заставляла меня часами тренироваться перед зеркалом и ее фотографией. Красная помада, ресницы. А что делали женщины двадцатого века со своими бровями, вы не поверите, если скажу, – настоящая китайская пытка!

– И ваша мама была права? Вы добились успеха?.. Ох, извините.

– Ничего. – Отключив Мэрилин-режим, Беатрис переменилась поразительно – как погашенная лампа-витраж. Или зажженная. Сергей сейчас не мог бы сказать, какая Беатрис ему нравится больше: то мгновенное видение, еще одна копия знаменитой фотографии – или эта женщина с ее грустной усмешкой.

– Ничего страшного. Я даже хотела бы вам рассказать. Вы ведь не выдаете тайны клиентов, правда? Возможно, я единственная девчонка из Аллеи Славы, с которой случилось чудо. Я встретила Ника, моего будущего мужа, на фанатском форуме. Искала там фактуру, а он был одним из главных знатоков. В первый же день он меня отчитал за наглость и пошлость – как я посмела взять вместо аватара Ее видеореконструкцию! Не хотел верить, что я в самом деле так выгляжу. Потом мы встретились в реале. Нику было шестьдесят, я заканчивала школу. Дальше можете догадаться.

– Это с ним случилось чудо, – подумав, сказал Сергей. Беатрис молча наклонила голову:

– Может быть. Надеюсь, что он был счастлив. Мы оба были счастливы, на такой странный манер. Для меня была чудом обычная нормальная жизнь. Но наш брак – это было, ну, как бродить по дому в темноте. И нет ничего страшного, и все же так страшно. Ник иногда проговаривался… он и вправду поверил, или внушил себе, что я – это она. Мистическим образом то ли вышла из фильма, то ли воскресла из мертвых и теперь живу с ним. Я могла скандалить, устраивать дикие выходки, как она в ее плохие дни, он только был ко мне еще нежнее. А когда я вела себя хорошо, ему не нравилось. Я сама уже не понимала, кто я и чего хочу. Есть ли я там, внутри нее… Не знаю, что было бы со мной дальше, если бы Ник был жив. Я ведь его никогда не бросила бы. Но коптер упал, никого не спасли. И знаете, что я сделала после похорон? Обрила голову. Мамочка орала, что я чокнулась, а я просто хотела увидеть, какие у меня волосы. Какого они цвета, когда не выбелены. У меня остались те фотографии – я там смешная, на голове щетинка и глаза гипножабы. Вот такие большие и упоротые.

А теперь она стала похожа на девочку из сквота, вроде Мэгги. И заговорила иначе, даже произношение изменилось. Сергей молча вытащил на стол меню и указал пальцем на алкогольные напитки, Беатрис выбрала рюмку бренди, Сергей умножил на два. Обычно он не предлагал женщинам выпивку, да еще днем, считал это пошлым поведением. Но так само получилось.

– А что было потом?

– Ну, у меня ведь был сертификат школы продюсеров – Ник мне разрешил, оплатил обучение, он находил, что это в образе. Пришлось немного подучиться. Теперь уже Стенли мне помог. Ведь я однажды… об этом я еще совсем никому не говорила… да, спасибо.

– За вас, Беатрис.

Она проглотила спиртное, как девочка из сквота, без намека на гламур и хороший тон. Или как Мэрилин в роли Душечки, той красотки, что носила фляжку за подвязкой.

– На четвертом году нашего брака я сказала Нику, что уронила кольцо в раковину. Такое красивое было, с большим изумрудом и каемочкой из бриллиантов. Рыдала, просила прощения, бросалась ничком на кровать, пила мартини из горлышка – уйдите все, не хочу другое, а хочу то… Кольца, конечно, не нашли, Ник купил мне другое и, по-моему, был в полном восторге. А мне было безумно стыдно, больше я никогда так не делала. Но я не могла напрямую попросить у него денег для Стенли. Это только для меня он был младший братик, а Ник увидел бы чужого парня из моего сомнительного прошлого, понимаете? Стенли проучился год в нашем университете, потом получил стипендию Кавы и уехал в Калтех. Вот такая у нас с ним история.

– А как вы на самом деле узнали, что Адамс что-то замышляет?

– Что значит «на самом деле»? Я действительно видела его из окна. Но перед этим слышала, как он говорит, что Купер еще пожалеет о своих словах, и что у него, Уилла, есть такие возможности, о которых никто не знает. Я подумала, что он блефует. Все бы так подумали – кто может, тот не говорит. А потом увидела, как он переодевается. Я ничего не понимала и обратилась к вам. (Улыбкой она подчеркнула цитату с сайта детектива Островски.) Я же не могла позволить ему обидеть моего братика.

Допивая, они говорили о пустяках. На прощание Беатрис подняла брови и сделала губы сердечком, а потом приложила к ним палец.

…Казалось бы, работая в шоу-бизнесе, нелогично отказываться от этого сходства? Очевидное и неправильное решение, Островски. Гораздо эффективнее включать его изредка, на мгновение, слабой вспышкой. Никто не останется равнодушным – и никто не поймет, почему так важно то, что говорит эта женщина. Словно весь золотой век Голливуда стоит за ее спиной.

Сергей сидел за столиком, качая в пальцах рюмку, и смотрел, как она уходит по дорожке, ведущей к парковке, как ступают туфли-лодочки по разноцветным плиткам, как соскользнул с ее спины кружевной полог древесной тени. В динамиках Элла Фитцджеральд пела про апрель в Париже, каштаны в цвету, и все это ужасно напоминало какое-то старое кино.