Текст книги "Файлы Сергея Островски (СИ)"

Автор книги: Елена Клещенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

В одном медицинском центре группа сотрудников использовала профинансированную государством программу для криминальной схемы. Милая девушка или мудрый ученый доктор заговаривали с будущей мамой: мол, идеальное здоровье вашему дитяти обеспечено (до первого удара кастетом и первого кайфа, но об этом не будем), а теперь маленький бонус. Хотите, чтобы ребенок был похож на знаменитого актера? Да, очень просто, у нас есть база геномов. А для старых великих актеров, например, 50-х годов прошлого века, и для тех, до чьей ДНК мы не смогли добраться – реконструкции, не беспокойтесь, сработает как надо, мы знаем все гены, отвечающие и за нос, и за брови. Раз уж все равно делаем полное сканирование генома и редактирование мутаций, еще десяток-другой нуклеотидных замен никому не принесут вреда, а какие перспективы… Нет-нет, это уже платная услуга и не совсем официальная, а то многие захотят, хе-хе.

Сергей с трудом понимал, почему жертвы соглашались. Вычислить нужные гены, действительно, не проблема, – это делает та же полицейская программа, что строит портреты по ДНК, только запущенная в обратном направлении. Внести изменения в геном тоже нехитро, тем более за счет государства. Но каким же надо быть лосем, чтобы поверить в эксклюзивность этой услуги?! А заодно и в блестящие перспективы. Впрочем, тогда еще не было закона о запрете на участие в шоу-бизнесе лицам с незаконными модификациями… А может, все дело в магии кино. Представь, что ты живешь в бетонной клетушке на десятом этаже, считаешь каждый доллар и видишь на экране Другой Мир, где почти такие же люди – всего-то несколько отличий в ДНК – встречают рассвет в океане на борту собственной яхты, ездят верхом и фехтуют на мечах, покоряют космос… Неужели ты не отдашь деньги, скопленные на новый монитор, чтобы купить ребенку билет в эти миры?!

Отдавали как миленькие. Преступная деятельность продолжалась восемь лет. Восемь! Потом, очевидно, родители юных Аль Капоне и Орландо Блумов начали что-то подозревать: должны же они были встречаться на детских площадках и школьных концертах. Или кто-то проболтался кому не надо. Сами аферисты бесследно исчезли. Ареста, насколько понял Сергей, не было, и трупов этих деятелей тоже не находили.

Теперь младшим из деток исполнилось по двадцать три года, старшим перевалило за тридцать. У них завелись свои дети, и те из них, чьи родители отказались от обратного редактирования, тоже походили на голливудовские прототипы, причем гораздо сильней, чем настоящие внуки знаменитостей (с внуком великого актера Сергей однажды имел дело, еще когда работал в полиции). Всего их было, когда афера накрылась, около пятисот. На сегодня в полицейских базах имелись данные о 374 лицах с отметкой «модифицированная внешность», а также о смерти трех лиц этой категории (огнестрел, нейроствол, передозировка). Неплохая статистика для северо-восточного района, если учесть, что в базе многие засветились с сущей ерундой вроде съемок в нелицензионной рекламе. Но было и незаконное хранение оружия, и применение оного. Девочки становились любовницами боссов, лидеров банд, оказывали эскорт-услуги; многим повезло еще меньше. Сергей вспомнил кучку людей у барбекю и хлопнул себя по лбу: у леопардовой девицы было личико Одри Хепберн. Слегка потасканной Одри, набравшей двадцать лишних килограммов Одри, но изящный носик, огромные глаза и брови как крылья – точно ее.

Парни по большей части старались порвать с Голливудом. Сергей, приказав себе не ржать и не сквернословить, разглядывал фотографии, одну за другой. Это было похоже на странный кастинг для так и не снятого фильма. Популярные актеры последнего столетия один за другим пробовались на роль человека из низов. Старались изо всех сил. Кто-то глядел злобно, кто-то затравленно или безразлично. Один из Ди Каприо накачался и набрал вес ради вхождения в образ, другой болезненно исхудал, как электродник со стажем. Кому-то сделали впечатляющие шрамы и безумные прически, кому-то навесили колоритные немытые патлы. Потом, естественно, если фильм кассовый, а герой главный, он встряхнется, расправит плечи, обратит свои мысли к добру и всем покажет… Ага, как же. Фильм у нас сугубо реалистический. Артхаус и жестокая правда жизни.

Еще Ди Каприо. Юный Шон Коннери. Эмма Уотсон (странно, что одна, при таком количестве Гарри. Хотя, может, это она в полицейской базе одна). Расселл Кроу. Крис Хемсуорт. Лайза Минелли. Клинт Иствуд… Попадались и незнакомые рожи: в ситкомах четвертьвековой давности детектив Островски не разбирался.

Дэниэлов Рэдклиффов (или Гарри Поттеров: глаза у троих из них были зеленые, как бывают у кошек, и куда зеленее, чем у актера) в базе нашлось пятеро. После Иэна Бойда, также известного как Плохой Гарри, Сергей почувствовал, что эмоциональные реакции у него иссякли. Плохой Гарри весил, должно быть, как четыре средних человека, и он был черным. То ли родители у него была еще глупее, чем у остальных, то ли не хватило денег на инактивацию генов, вовлеченных в синтез меланина, а может быть, аферисты решили поразвлечься и не все объяснили клиентам, но острый нос и дугообразные брови мальчика-волшебника на толстой морде шоколадного цвета смотрелись запредельно. И, да, он носил очки. С простыми стеклами, для прикола. А в базу попал за жестокое избиение подруги. Интересно, белого Моргана Фримена среди них нет?

По крайней мере, тот, кто был с Адамсом, – не Плохой Гарри. Место проживания, допустим, могло поменяться, но телосложение явно не совпадает. И хорошо. На самом деле спутник Адамса не может быть никем из этих пятерых, раз его нет в базе. Сколько же их всего, хотел бы я знать?..

Что говорить, вечеринка удалась. Стенли Купер, Гарри Поттер и продюсер телекомпании – такое в «Hot Hot Spot» едва ли видели раньше. Странно, что новостники не упоминают Гарри Поттера. Виртуальный магнат оказался не только любителем BDSM, а, возможно, еще и фикшн-сексуалом – как они могли это пропустить? Или Гарри Поттер тихо сидел в уголочке? Но тогда зачем его привезли?..

Стоп. Сергей уменьшил окно с базой и вернулся в новости.

Он так и не открыл ленту компрометирующих фотографий – заленился подтверждать свое совершеннолетие. И он понятия не имел, как выглядит Стенли Купер. Зато знал, сколько ему лет: 28, на три года меньше, чем ему самому (про это однажды сообщила мама, с обычным намеком: мол, пока некоторые бегают за жуликами и по бабам, хорошие мальчики и т. д.). Вырос в Нотвилле и не любит разговаривать о своем детстве, видимо, трудное оно было, как у всех вундеркиндов…

Подтверждение прошло. В кадре, прикованный к высокой перекладине наручниками (вероятно, с мягкой подкладкой в браслетах, а может, и нет), облитый металлическим синеватым светом, красовался Дэниэл Рэдклифф. Обнаженный до пояса и одетый во что-то вроде ременной шлейки, почти висящий на руках. В весьма непривычном образе, так что без предупреждения можно и не узнать: коротко, под машинку, остриженный, и с такой же бородкой-щетиной. Глаза зеленые, а может быть, светло-карие. В ухе поблескивает дорогая гарнитура от вифона. Ну вдруг из компании будет срочный вызов, а руки заняты.

Великий человек не любил персонального пиара, интервью с фотографией пришлось поискать. Нашлось двухлетней давности, как раз из тех времен, когда Хеликс начал появляться в поисковиках чаще конкурента. Глаза зеленые. Гарнитура в ухе другая – знакомый общедоступный бренд, голова выбрита под ноль, но бородка уже отросла. А вообще очень похож. И на актера. И на фотографию в наручниках. «Вы начали интересоваться IT еще в школе?» – «Другой вопрос, пожалуйста».

Уши и форма черепа? Генетические аферисты наверняка не трудились подгонять такие детали, а детали-то важные для криминалиста, хотя и подзабытые в эпоху ДНК-идентификации… Хм. Мочка приросшая, как и у прототипа. Общая форма, завиток и противозавиток похожи на обеих фотографиях. Разглядеть козелок и противокозелок мешает гарнитура.

Если верить видеокамере на его машине, Адамс мирно спал дома. Сергей потратил пару минут, чтобы перекинуть слежку ассистенту, специально прикормленному для подобных работ: тот, по счастью, был свободен. Затем опустил экран, потянулся и встал, ища глазами рабочий рюкзак. Тот, другой, наверное, тоже спит дома.

* * *

Теперь ущелье было раскаленным. Жара опустошила двор, лишь несколько бездельников в темных очках валялись на скамейках у волейбольной площадки, да в облупленной «чашке», укрытой тенью дома, гоняли двое пацанов – выписывали сложные кривые, грохая досками на разворотах. Третий сидел рядом на вросшем в землю бетонном блоке, держал коленками слидборд. Серебряная кайма с гнездами уже была приклеена по краю, и мальчишка, сосредоточенно сопя, вставлял в них светодиодики. Мазнул ладонью по нижней стороне, огоньки вспыхнули.

– Класс, – сказал Сергей. Мальчик вскинул голову, прикрыл ладошкой коробку со светодиодами. Увидев незнакомого взрослого, слегка успокоился.

– Одни красные ставишь?

– Красные и пурпурные, два через два. А чего?

– Дорогие, да?

– А ты чего хочешь, ты?

– Ищу одного чела, – Сергей присел рядом, на безопасном, с точки зрения собеседника, расстоянии. – Он вон в том доме живет.

– Там до хрена народу живет.

– Похож на Гарри Поттера.

– Ха. Я там троих знаю гарепотеров.

– Мне нужен тот, который волосы стрижет машинкой, по-армейски. И еще он бороду носит, короткую.

– Вроде знаю. – Мальчик весь ушел в работу. Сергей постучал его пальцем по плечу и показал экран вифона, на котором уже висел черно-белый «лоскуток» – быстрый анонимный доступ к платежу. Дитя заинтересовалось, потом задумалось.

– Десять баксов?.. – Изогнувшись вбок, мальчик потащил свой вифон из кармана. «Глаз» на монитор, картинка исчезла. – Ну-у, это, наверно, Стив с седьмого. Сын мистера Грейвза. Я че-то стремаюсь, а зачем он тебе?

– У нас с ним дела. Я ему деньги должен отдать.

– Так он сам тебя найдет?

– Не, не катит. Ну? Стив с седьмого, а дальше? Какая квартира?

– Дальше… а вот, видишь, идет с бутылями? Мэгги. Это его девушка. Спроси ее.

– Думаешь?

– Точняк.

Мэгги, девушка Стива, шла к маленькой площадке у водопроводного крана, торчащего из стены. В каждой руке по большой пластиковой фляге. Маленького роста, в узкой майке и широких штанах как будто на пару размеров больше. Волосы кудрявым облаком из-под желтой банданы, на спине рюкзачок, из него торчит горлышко такой же фляги с петлей для переноски. Сергей пошел к ней, стараясь выглядеть как можно более безобидным.

– Эй, наверху опять воды нет?

Она обернулась. Личико сердечком, правильные черты, можно даже сказать, что хорошенькая. Тоже из этих? Милая юная американка, положительная героиня… Фэй Данауэй – Бонни Паркер… Ладно, не выдумывай. Иногда девушка – это просто девушка.

– Почему? Есть вода, как обычно. Бурая, чашка за десять минут. Проблемы?

Незнакомым здесь не улыбались. Знакомым, наверное, тоже не всем. И показной безобидности не верили.

– Слушай, – струя воды с шумом била в бутылку, говорить приходилось громко, и он подошел ближе. – Ты Мэгги?

– Ну?

– Я ищу Стива. У меня деньги для него.

Вода вырвалась из горлышка, брызги полетели на майку девушки. Она закрутила кран, сердито обернулась.

– Чего? Какие еще деньги?

– Серьезные, – в тон ей ответил Сергей. – Ты знаешь, где он?

– Он переехал, – Мэгги подняла вторую флягу, отвернула кран. – Здесь больше не живет!

– Да ладно! Вчера еще был!

(Или все-таки мы говорим о разных гарепотерах?..)

– И сегодня еще был, – ответила Мэгги. – Сегодня утром вызвал меня и сказал, что переезжает.

– Не сказал, куда?

– Сказал. Я думаю, если ты ему нужен, он сам тебя найдет.

– Послушай, Мэгги, – Сергей заговорил как мог проникновенно, – если я сегодня не найду его, я в заднице. Это и его интерес, и мой, но деньги не мои, я курьер, понимаешь?

– Хм, – только и ответила Мэгги, однако это был понимающий «хм». У Сергея были планы, как отвечать на дальнейшие вопросы, например, от кого деньги. Но женщины прекрасны тем, что сами себе все объясняют.

– Давай так: я помогу тебе отнести наверх эту воду, а ты меня свяжешь со Стивом. Ты ему позвони, а я при тебе с ним поговорю, годится?

Вот теперь она улыбнулась краешками губ.

– Двенадцатый этаж.

* * *

Через пять минут Сергей подумал, что легче было бы подняться на двенадцатый по наружной стене. Пусть даже с флягой в рюкзаке. Там хотя бы ветерок. Как девчонка собиралась тащить все три фляги?

В этом сквоте не было не только лифта, но и кондиционера. И уборщиков. И совести у жильцов. На лестничной клетке их встретила духота, по сравнению с которой жара на улице казалась прохладой, – солнце раскаляло стену. Под ногами хрустела какая-то дрянь, пахло гниющим мусорным баком, мочой, пролитым пивом. На третьем этаже потянуло жареным карри. Мэгги неторопливо поднималась, держа свой рюкзачок за лямки, чтобы не резали плечи; шлепанцы щелкали по босым пяткам. Прямо как в сказке принцесса каждый день выносила из дворца любимого теленочка попастись на травке, пока удивленные царедворцы не увидели, как ея высочество тащит на плечах быка. Мораль: человек ко всему может приспособиться… Граффити на стенах. Шприцы и бумажки от нейрочипов на полу. Нераспечатанный раздутый пакетик кукурузных хлопьев, ожидающий ветерка, чтобы продолжить спуск по ступенькам…

Все слышнее музыка, кто-то играет на гитаре. На площадке между четвертым и пятым этажом сидит девочка-азиатка, прямо на полу, будто уличный музыкант: «Барселона, о-у-о, Барселона…» Мэгги перемигивается с ней. Двумя этажами выше обратная ситуация: в рваном кресле, похожем на кучу тряпья, сидит старик с веснушчатой лысиной, читает толстую бумажную книгу, а из-за двери доносится ритмичный грохот. Мэгги здоровается, старик отвечает невнятным хмыком. С каждой ступенькой все жарче, струйки пота щекочут лоб и шею.

– Погоди минутку.

– Чего?.. А, ну давай посидим. Я всегда тут сижу.

Они уселись рядом на верхней ступеньке. Стену напротив украшала пятиконечная звезда с кружочком внутри и ругательством в кружочке. Звезда что-то напоминала… точно. Аллея Славы.

– Мы уже прошли его квартиру?

– Ага. На седьмом, слева. Там сейчас его отец и сестра с детьми.

– Может, мне с ними поговорить?

– Если ты отдашь деньги его папане, Стив их точно не увидит.

– Пьет?

– Нет, просто сукин сын. – Мэгги поддала ногой пластиковую банку – бэнц! – банка улетела в шахту лифта, через раскрытые створки.

– У вас тут не убирают, что ли?

– Почему? Убирают каждый понедельник. Ладно, пошли.

Когда они миновали десятый этаж, Мэгги неожиданно повернулась.

– Стой тут и не высовывайся, чтоб тебя не видно было. Я сейчас.

Оставив Сергея на лестнице, она сбежала вниз, к квартирным дверям. Верещание звонка, звук открываемой двери. «Добрый день, бабушка Дру! Ваша вода!» – «Благослови тебя Бог, деточка, благослови тебя Бог!» – «Ага. Я потом еще зайду» – «Благослови тебя Бог…»

Дверь захлопнулась, Мэгги взбежала вверх, помахивая пустым рюкзачком.

– Порядок, теперь пошли. Бабушка Дру хорошая, я ее люблю, но если тебя увидит, задолбает своим «что это за молодой человек».

Задолбает. Сколько же тебе лет, девочка, подумал Сергей, но спросил другое:

– Она твоя бабушка?

– Она – просто – бабушка, – раздельно произнесла Мэгги. – Всё, пришли. Сейчас я ему позвоню.

Вытащила маленький вифон, прижала к уху. Сергей услышал гудки. Три. Четыре. Пять.

– Странно. Он не отвечает.

– Ну, мало ли что.

– Он всегда отвечает. Если не может говорить, посылает «ждите».

Мэгги снова послала вызов. Вид у нее был обеспокоенный. Снизу доносился гитарный звон.

– А может быть, он спит?

– Когда спит, ставит «сплю».

Видимо, вифонная связь для этих двоих имела большое значение. Сергей принял несчастный и обреченный вид, обдумывая следующую реплику.

– Слушай, ладно, – вдруг сказала Мэгги. – Сто пятнадцать, Двадцать вторая улица. Квартира десять. И передай ему, что Мэгги ждет звонка.

– Спасибо. Знаю Двадцать вторую. – Сергей действительно знал. По сравнению с Аллеей Славы это был прыжок в небеса. – Дела у Стива неплохие, э?

Мэгги пристально посмотрела на него.

– Тебе виднее.

* * *

Девочка на четвертом все играла, когда Сергей спустился на седьмой. Спускался он медленно, освежая в памяти нужные обороты речи.

– Чего надо? – ответили из-за двери.

– Добрый день! Я из департамента социальной защиты. (У Сергея была визитка, практически неотличимая от настоящей.) Могу я видеть Стивена Грейвза?

– Он здесь больше не живет!

– О, как же так? Мне дали этот адрес!.. Послушайте, он ваш родственник? Я по вопросу выплат… Можно мне зайти?

Дверь приоткрылась, выглянула полная молодая женщина. Морщась и хмурясь, оглядела Сергея и его визитку. В квартире был на полную громкость включен телевизор: судя по веселенькой музыке и нечеловеческим воплям – несертифицированный круглосуточный детский канал. Женщина освободила ему проход и махнула рукой вперед по коридору. Кондиционера в квартире тоже не было, и судя по запаху, смыв в туалете работал неважно. А в остальном жилье как жилье. Разноцветные плакаты на стенах, пол покрыт краской под дерево, и там, где она вытерлась, по маршруту «комнаты – ванная – кухня», просвечивает бетон.

– Паааааап!

Кажется, Стив был похож на отца не больше, чем Гарри Поттер на мистера Дурсля. То ли мастерство медгенетиков было велико, то ли имелись и естественные причины.

– Здравствуйте, я из департамента социальной защиты. Стивен Грейвз – ваш сын?

– Ну. (Или какой-то похожий звук, теоретически – подтверждение.)

– Он принадлежит к числу лиц с модифицированной внешностью?

– Я не понял.

– Папа, да! – крикнул женский голос, перекрывая мультяшную возню. – Он имеет в виду, что Стив…

– Иди и сама говори! – огрызнулся отец. – Да, он из этих. И что?

– Согласно новому постановлению управляющего совета, лицам этой категории начисляются выплаты, как компенсация ущерба от действий мошенников, с возможностью потратить эти деньги на обучение и улучшение условий проживания. Однако выплаты предоставляются лишь тем, чей ежемесячный доход не соответствует второму уровню социального благополучия. Вы могли бы сказать, какая сумма приходится ежемесячно в вашей семье на одного человека?

– А он тут причем? Он совершеннолетний, сам зарабатывает. В кафе на заправке с подносами бегает.

– Приблизительно сколько он зарабатывает?

– Не знаю сколько и знать не хочу. Со мной не делится. Компенсация ущерба… мне кто бы выплатил компенсацию ущерба! Его мать была идиоткой, ничего не смыслила в жизни…

– Папа, прекрати!

– Сама заткнись! Вместо сына родила мне гарепотера. «Эй, Грейвз, а на кого похож твой сын?» – мне кто-нибудь за это заплатит, объясни, если ты такой умный?

– Это важный вопрос, думаю, его стоит обсудить…

– Вот когда обсудите, тогда и зайдешь. Это все?

– Прошу прощения, нет. Стивен Грейвз живет здесь, с вами?

– Нет, – злорадно сказал мистер Грейвз. – Всегда болтал про то, как мы ему осточертели и как он мечтает от нас съехать. А куда он съедет – друзей у него нет, чтобы вместе снимать, шлюшка его сама живет с родителями и не работает, в очереди стоит. Орал, что наймется в мясной инкубатор!

– Простите?

– Да пожалуйста! Лучше, говорит, работать с китайцами и спать в капсуле, чем с нами жить. Я ему за это и врезал как следует.

При упоминании капсул Сергей сообразил, о чем речь. Всякому человеку нужно на кого-то глядеть сверху вниз, а социальные лифты работают даже там, где бездействуют обычные. Этажом ниже Аллеи Славы располагались заводы сетевых ресторанов быстрого питания «Доктор Спринг». Дружественные к природе и особо полезные для здоровья гамбургеры, выращенные в биореакторах, считались едой для невзыскательных потребителей (тем не менее каждый горожанин хоть раз да попробовал их). Это же касалось и трудоустройства: на заводах «Доктора Спринга» работали в основном иммигранты, легальные и, вероятно, нелегальные. Санитарные нормы и социальные гарантии там соблюдались, по крайней мере, нарушений пока никто не выявил, да уж очень рационально-экономичной была система эксплуатации труда. Если можешь сэкономить на рабочем цент, не вступая в конфронтацию с законами, – вперед.

– Но он все-таки туда нанялся?

– Не знаю, куда он нанялся! Мне не доложился! Новый адрес свой назвал: где-то на Двадцать второй, я не записал. Надо ему будет – сам объявится. Всё?

* * *

Солнце все еще стояло высоко, дырчатая тень липовой кроны не дотягивалась до входной двери. Дом 115 по Двадцать второй был таким же, как дома справа, слева и напротив: темно-красный кирпич, пять жилых этажей над гаражами и магазином, три подъезда. Здесь жили студенты и «молодые трудоустроенные профессионалы», не имеющие богатых родителей. Сергей набрал «десять» на пульте – хозяин был дома, если верить зеленому огоньку. Вызов. Сигнал, еще сигнал. Никакого ответа.

Странно. Знаю я, как в этих многоквартирных домах орет вызов. Даже если ты пьян как скунс – очнешься хотя бы настолько, чтобы отключить это бзз-бзз-бзз… Ага, вот именно это!

Сергей поднял голову. Жужжание вызова доносилось сверху, из приоткрытого окна на третьем этаже. Приоткрытое окно в середине дня, когда все нормальные люди окна закрывают и включают климат-системы. Даже отсюда звук сигнала въедался в уши, гудение кондиционеров и шум Рочестер-стрит его не заглушали. Двадцать вторая была пуста. Ни человеческого голоса, ни музыки из окна. Только настырное бзыканье над головой, и давящая жара, словно бархатную портьеру накинули тебе на голову…

Почти забытое ощущение. Не то чтобы тошнота, а так, секундный ступор, неподобающий стражу закона и порядка, и потом ясное понимание: опять оно. Вольным частным детективам не полагается напарников и подчиненных, которым можно ненавязчиво уступить удачу. Остается покончить с этим как можно быстрее.

Нажав сброс вызова, Сергей несколько секунд постоял неподвижно, потом повернулся к машине. Там он оставил, помимо рюкзачка с оборудованием, перчатки и тапочки с «гекконами». По правилам, следовало обращаться в службу безопасности здания, начать обычную процедуру… Но хозяин – дома. И говорят, что обычно он всегда отвечает на звонки.

Ворота гаражей оказались антилипкими, пришлось цепляться за узкий простенок между ними. Вдобавок жилые этажи слегка нависали над нижним и были окаймлены карнизом: вора квалификацией пониже, не умеющего лазить по отрицательной кривизне, это могло бы остановить. Выше пошли антенны и радужные цветочки солнечных батареек. Где те пожарные лестницы старых добрых многоэтажных домов, сыгравшие в стольких гангстерских фильмах…

– Эй, что вы делаете? Немедленно спускайтесь!

А какая пустая была улица только что.

– Моему другу плохо, он не может подойти к двери! – крикнул Сергей в ответ. До окна оставалось два рывка вверх.

– Я вызываю полицию!

– Хорошо!

То есть хреново. Явно и окончательно хреново. Сергей как раз повернул оконную раму и с первого же вдоха понял: лез не напрасно. Окно открылось шире, ветерок потащил по паркету комочки пыли, скомканную салфетку, клок волос.

Это была спальня, и в спальне был труп. Сюрприз состоял в том, что это не был Дэниэл Рэдклифф… тьфу! Это не был ни Стивен Грейвз, ни Стенли Купер, и никто из их братиков. Совершенно незнакомый человек, русоволосый, плотного телосложения, умерший от удушения тонкой черной веревкой, в рубахе с короткими рукавами и без штанов. Правда, судя по некоторым предметам, валяющимся на полу, мог посещать тот же клуб. Если предметы принадлежали ему. И убийство, что окончательно ясно со второго взгляда, – на сексуальной почве.

Первым делом Сергей снял рюкзак и выпустил своих флайботов. Они только посмотрят и поснимают, от полиции не убудет. И пока они строились по порядку, – как честный гражданин, набрал на вифоне код полиции, номер своей лицензии, адрес дома и код убийства. Затем поменял перчатки – «гекконы» в карман, пластик на руки. В спальне он пробыл недолго: оставил сцену преступления летучим друзьям и прошел в гостиную, она же кухня и столовая.

Не было похоже, что жилец вселился сегодня утром и урвал максимум пару часов перед тем, как убить гостя. Тонкая рубашка на спинке стула – с характерными складками на рукавах под локтями, надеванная. Раскрытый двустворчатый планшет-читалка, рядом на столешнице пересекающиеся кольца – следы от стакана. Сергей открыл холодильник. Три контейнера с таймерами на крышках, все показывают разное время годности. Коробка из-под большой пиццы, в ней два куска. В этой квартире живут давно. Значит, есть второй жилец, – может быть, тот самый удавленник? Но спальня одна, и, прямо скажем, на двоих тут ничего не рассчитано. Разве что на очень бедных или находящихся в очень интимной связи.

Тут изыскания пришлось остановить: прибыла полиция. Четверо, в том числе детектив и эксперт по IT. Детектива звали Джеймс Уильямс, был он молод, серьезен и снисходителен. Они с Сергеем знали друг друга по именам, теперь повезло пересечься на работе. Будь тут полицейский постарше, он бы, может, обрадовался, что при трупе имеется человек, который уже что-то знает и готов делиться информацией, пусть и с оглядкой на интересы своего клиента. А Джим смотрел как кобель, на тщательно размеченную территорию которого проник чужак.

– Серж, – преувеличенно церемонный наклон головы. – Нам был звонок, ты по стене сюда влез? Круто, но стоило ли? Привлек лишнее внимание.

Иногда Сергей завидовал русским понятиям о возрастной субординации, дескать, младший старшего не зовет по имени и не дает непрошеных советов.

– Стоило ли? Я сэкономил час времени, а если бы меня здесь вообще не было, вызов мог поступить и через сутки. Ты, наверное, хочешь спросить меня о чем-то еще?

Молодой поморщился, однако передумал спорить или сам сообразил, что время дорого.

– Что тебе здесь понадобилось?

Сергей коротко рассказал – Уиллард Адамс и его спутник из Аллеи Славы в «Hot Hot Spot», инцидент со Стенли Купером, идентификация портрета по ДНК, разговор с Мэгги, этот адрес. Джим слушал его, глядя то в вифон, то на экран лаптопа, и бубня команды. Придираться к этому было бессмысленно: теперь над трупом реяли его флайботы, а техник разбирался со смартхоумом.

– А кто твой клиент? – наконец спросил он.

– Работает там же, где Адамс. Имя назову, когда возникнет обоснованная необходимость, – ты понимаешь.

– И ты думаешь, что этот твой Стив тут жил?

– Его девушка сказала, он сюда переезжает. Но теперь я уже так не думаю. Кто бы тут ни жил, он въехал не сегодня.

– Что значит «кто бы ни жил»? Квартиру арендовал убитый, Тимоти Пирс, студент университета.

– А этот мой Стив? Что говорит смартхоум, видео?

– Последний вызов от входной двери в четырнадцать двадцать семь – твой?.. Я так и понял. А перед этим только утром. Причем открыли хозяйским ключом, но вошел не он, хозяин был дома – пришел накануне вечером, открыл пальцем.

– Дай посмотреть на утреннего.

– Ну-у, я на самом деле не уверен… – протянул Уильямс, напомнив Сергею пацана со слитбордом. Интересно, я был таким же мерзким, когда служил в полицейском управлении?

– Джим, – сказал он, – если честно, это нужно тебе. У тебя подозрительный визит к твоему покойнику и свидетель, который может прямо сейчас опознать посетителя. Итак?

Ты не свидетель, ты частный сыщик и плевать хотел на все, кроме своей выгоды, очень громко подумал Джим. Но все же повернул к нему лаптоп.

На экране был Стив. По крайней мере, человек, похожий на Дэниэла Рэдклиффа, щуплого телосложения, в жилетке с капюшоном (капюшон теперь откинут, на голове бейсболка) и с большим рюкзаком за плечами. Камера находилась над лифтом и снимала немного сверху, но лицо было хорошо видно. Спокойное, несколько сонное лицо.

– Он. А когда ушел?

– Через пятнадцать минут. Ну, посмотри, если хочешь, но тут лицо почти не видно.

Действительно, теперь он был виден со спины. Вывалился из лифта, ссыпался по лестнице через две ступеньки, не сразу попал ключом в контакт. Обернулся, кажется, на какой-то звук – острый профиль, черные вихры из-под бейсболки, рот полуоткрыт, как в удушье.

– Кто еще к нему приходил?

Джим насмешливо сморщил нос.

– Больше никого! В другие квартиры – да, но после того как покойный вернулся домой вчера около восьми, в десятую звонили только этот тип и ты.

– Так что, объявляем его в розыск?

– Не думаю, – высокомерно сказал молокосос. – Хотя, учитывая твои показания, стоит проверить его местонахождение. Но более вероятно, что здесь побывал совсем другой человек. Похожий на него, как ты верно заметил. Давай посмотрим вот тут…

В квадратике ухо убегающего. Зум, еще зум, максималка. В ухе дорогая гарнитура. Шарик с перламутровым блеском, мягкий зажим на хряще, причудливо изогнутый усик антенны. Совсем недавно я такую видел.

– Эксклюзив от «Айю», ограниченная серия, – сказал Джим. – Я запросил фирму. Смотри, вот она, у них на витрине. Цена по запросу, возможность голосового ответа шепотом. Так вот, одним из покупателей был Стенли Купер.

– Но это может быть копия?

– Копия?! Серж, их всего двадцать штук, и больше нет нигде, ни за какие деньги. А чтобы сделать нелегальную три-дэ-копию, надо иметь оригинал, там есть хитрости. Как ты это себе представляешь – злоумышленник подойдет к Куперу и попросит у него гарнитуру из уха? А может, заодно пару зубных имплантатов и пароль от вифона?

Сергей не нашел, что ответить. Если он прав, то чертова гарнитура – для Нотвилла большая редкость, чем сходство с Гарри Поттером. А вдруг и в клубе был все-таки он? Гарнитура же была…

– Ты сам веришь, что Стенли Купер – любитель экстремального секса и убийца?

– Серж… – Это прозвучало как-то знакомо. Уильямс копировал издевательски-доверительную интонацию, с которой детектив Островски излагал свои соображения. Не то сознательно передразнивал, не то бессознательно обезьянничал, и Сергей не мог понять, что обиднее. – Серж. Веру мы оставим читателям новостей и поговорим о доказательствах. Купер мог быть тем посетителем на видеозаписи. Гарнитура, несомненно, принадлежит ему. Образцы биоматериалов убийцы мы отправим на экспертизу – других доказательств достаточно, чтобы нам получить доступ к его ДНК. Наконец, мы знаем, что экстремальный секс – его болевая точка.

– В смысле? Я же сказал тебе, что в «Hot Hot Spot» был не он. Могу доказать: у меня есть ДНК того, кто там был.

– Возможно, возможно… Но даже если и так – тот, кто это устроил, много знал о Купере. Детство в криминальном районе, модицифированная внешность. Он проходил по делу о жестоком обращении с ребенком, ты в курсе?

– Купер? Я только сегодня смотрел базу, его там вообще нет.

– Серж, ты не там смотрел. Он был жертвой. Единичный эпизод, и до изнасилования вроде не дошло, только незначительные травмы и унижение, но… почитай, что пишут психологи. У многих жертв рано или поздно возникает идея попробовать другую роль. Да, и еще вишенка на торт: ты знаешь, что за курс слушал в универе убитый?