Текст книги "Укроти мое сердце (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Так вот почему ты так вкусно готовишь, – пошутил Хан. Тыльной стороной ладони провел вдоль моей скулы. – Хорошо, что братья-осьминоги не знали об этом твоем таланте. Иначе мне не хватило бы кристаллов на выкуп.

Я тонула в его глазах. Завороженная мягким голосом с легкой хрипотцой, плыла на волнах нежности. Еще никогда не была я так близка к тому, чтобы отринуть все принципы и первой броситься на шею мужчине.

Хан, вроде бы, тоже позабыл об осторожности. И о своих недавних словах, убеждавших меня вернуться на землю.

– Ты говорил, будто все на Лаэсе знают, каково быть отвергнутым, – напомнила, спеша вернуться к разговору. – Но не рассказал мне, как к вам прибились Ирон и Крис?..

Я прекрасно помнила, что обещала не задавать вопросов. Но использовала первый пришедший на ум предлог, чтобы отвлечься от все возраставшего желания. Только бы не чувствовать себя такой беспомощной и одновременно способной свернуть горы. Хан наделял меня особыми чувствами и эмоциями. Они пугали и манили, кружили голову и заставляли сердце ликовать.

– Об этом они расскажут сами. Когда будут готовы, – ответил Хан. Грустно улыбнулся и поинтересовался: – Мне кажется, или ты нарочно задала этот вопрос? Хочешь, чтобы я обругал тебя за излишнее любопытство и поскорее ушел?

Как же хорошо он успел меня изучить. Хан все чувствовал и все понимал. Улавливал малейшие изменения моего настроения. О таком можно только мечтать.

Но не мне. В противном случае я рисковала вернуться на Землю с разбитым сердцем.

– Тебе показалось, – соврала не слишком убедительно.

Спрятала руки за спину. Тут же почувствовала, как Хан убрал ладони с моей талии, и отступила на шаг. Покачнулась, точно лишенная опоры.

Устояла. Придала лицу спокойное выражение, точнее – попыталась это сделать. Что толку притворяться, если Хан и без того понял, что я спасовала?

– Мне нужно идти, – сообщил он, поднимаясь. – Лаэсу нужен капитан.

«А мне нужен ты», – добавила я про себя. Но не посмела произнести это вслух.

И вновь бессонная ночь приняла меня в свои колючие объятия. И вновь боролся разум с телом. Но я не была готова предать все, что мне дорого. Все то, что потеряла и к чему стремилась вернуться.

Вдали от родной планеты, от друзей и близких я ощущала странную пустоту внутри. Не хватало любви и доверия. Все еще было страшно. Неуверенность в дне завтрашнем давила и заставляла отчаянно рыться в памяти, заполняя душу воспоминаниями о прошлом и яркими моментами минувших дней.

Все это иллюзия. Сердце подсказывало, что я пытаюсь заглушить чувства к Хану, возводя тоску по дому в крайнюю степень. Чертов защитный механизм, выработанный с годами. Я так привыкла быть сильной, гордой и неприступной. И теперь это работало против меня.

Как бы ни болела душа, работу никто не отменял. В ней я нашла забвение, как и остальные члены команды Лаэса. Доведенная до изнеможения постоянными тренировками, забывалась тревожным сном, чтобы утром начать все сначала.

Спустя неделю мы прибыли на Криптон, планету-пустыню. Там, среди песков и раскаленных солнцем каменных глыб, и приземлился Лаэс. Жители не позволили нам спуститься в свои подземные города, предоставив лишь место для стоянки. Сами же изредка приближались к кораблю-цирку, рассматривая диковинку из снабженных охладительными системами бронетранспортеров.

Я их не видела. Кажется, успела устать от разнообразия рас и планет. Все они настолько примелькались, что стали безликими. Просто зрители, которые платят за выступление. И без разницы, как они выглядят. Сколько у них ног, рук и голов – лишь бы кристаллы в карманах водились.

В отличие от криптонцев, неограниченных в средствах, мы не могли позволить себе такую роскошь, как постоянно включенная система охлаждения. Без заведенных двигателей Лаэса мы могли включить лишь кондиционеры, но толку от них было мало. Работать приходилось в невыносимых условиях.

И все же, изнемогая от жары и духоты, мы продолжали репетиции. Старались делать это ночью – когда немного спадала жара. Правда, длились крипторианские ночи всего лишь шесть земных часов – но этого хватало с лихвой. Остальное время труппа проводила в каютах.

Во время генеральной репетиции Хан удивил меня.

– Я приготовил сюрприз! – заявил он. – Думаю, тебе понравится.

Я, обессиленная, сидела на высокой подставке и отдувалась, точно паровоз. Жар от огня в дополнение к и без того высокой температуре воздуха, измотал окончательно. Даже языком шевелить не хотелось, не то что изображать радость или любопытство.

– Надеюсь, это что-то холодное и свежее, – пробубнила я не слишком радостно.

Откинулась на спину и прикрыла глаза. Не от того, что силы окончательно покинули, вовсе нет. Хан, разгоряченный, с растрепанными волосами, выглядел слишком привлекательно. Удивительно, но он совершенно не потел и, кажется, почти не замечал жары.

– Угадала! – послышалось в ответ. – Мы с Анкором посовещались и приняли решение использовать запасы питьевой воды в качестве дополнительного средства охлаждения. Если не ошибаюсь, земляне это называют купанием.

Последнее его слово прозвучало музыкой в моих ушах. И почему они не придумали это раньше? Разве может волновой душ сравниться с таким блаженством.

– Если ты еще и мыло раздобудешь – расцелую! – выпалила я опрометчиво.

– Я запомню обещание, – произнес он в ответ. И смерил меня долгим взглядом, полным предвкушения. – Ты сама говорила, что всегда держишь слово.

Мне захотелось прикусить себе язык. Одной небрежной фразой я обрекла себя на муку. Страшно представить, что стану делать, если Хан попросит исполнить обязательство. Еще страшнее – если не попросит.

Как итог, в импровизированную купальню мы вошли молча. Хан и Анкор славно потрудились, превратив хозяйственный отсек в райский уголок. Даже мягкий ковер на пол бросили. Сняли верхнюю часть резервуара с водой и обложили края плотным материалом. Получилось нечто вроде квадратного бассейна с метр в высоту. Не слишком глубоко и достаточно, чтобы охладиться.

Еще больше меня впечатлили размеры купальни – три на три метра. В такой могли уместиться все члены команды и при этом не мешать друг другу.

– А где остальные? – в тон своим мыслям спросила я.

– Крис предпочла привычный волновой душ, Рин и Амула теплолюбивы и не испытывают неудобств, – пояснил Хан. – А Анкор милостиво уступил право купаться первыми нам.

Я раздраженно хмыкнула:

– Не нам, а тебе. После ненавистной землянки он бы побрезговал принимать ванну.

– Ты к нему слишком сурова, – заметил Хан.

Но все же предложил перед тем, как лезть в воду, принять волновой душ. Я не отказалась – не потому, что берегла чувства Анкора. Скорее не хотела, чтобы Хан почувствовал запах пота.

После того, как мое тело стало чистым и свежим, я вышла из кабинки душа. Осмотрелась и облегченно вздохнула. Воспользовалась тем, что Хан все еще находился в соседней кабинке, быстро скинула одежду и запрыгнула в воду.

Но стоило мне расслабиться, как Хан вышел. И я снова вспотела, хотя вода в бассейне была не выше двадцати пяти градусов. Глаза мои расширились от восхищения, а с губ слетел возглас удивления.

Впервые я увидала Хана раздетым. Полотенце, обмотанное вокруг бедер, не считается. С растрепанными волосами, обрамлявшими суровое мужское лицо; кожей оттенка пепла и горящими, точно угольки, глазами он выглядел опасным и притягательным. Казалось, достаточно легкого ветерка страсти, и этот костер запретной мужественной красоты разгорится так, что не остановить. Сожжет дотла и поминай как звали...

– Что-то не так? – спросил он.

Как будто не догадывается. Нет, меня он уже видел обнаженной, потому сюрпризов не ждет. А что делать мне?

– Знаешь, за последнее время я отвыкла ходить обнаженной, – призналась я и заставила себя отвернуться. – Потому испытываю неловкость.

– Тогда купайся первой, а я подожду за дверью, – предложил Хан.

– Нет, не стоит! – воскликнула я прежде, чем успела подумать, чем грозит мне это возглас.

Хан прошел к двери и запер ее на щеколду. Старался двигаться так, чтобы не была заметна его изуродованная спина. Анерианец, ничего не попишешь.

– Можешь не скрывать от меня шрамы, – сообщила я. – В моем мире считается, что они – украшение мужчины. А такой широкой мускулистой спины я никогда еще не видела.

– Ты находишь меня привлекательным, Пантера? – спросил он.

И я разобрала хрипловатые нотки в его голосе. А еще – затаенную надежду. И не смогла разочаровать.

– Да! – мой ответ прозвучал словно выстрел. Предупреждающий, в воздух.

Хан осознал это. Подтянул к бассейну кресло и уселся так, чтобы я случайно не рассмотрела ту часть его тела, которую скрывало полотенце.

Несмотря на предпринятые им меры, о купании не могло быть и речи. Напрасно я старалась держаться противоположного края бассейна, Хан полностью завладел моим вниманием.

В какой-то момент он поднялся и подступил ко мне.

– Позволь, я распущу тебе волосы, – предложил будничным тоном. – Пока они высыхают, тебе будет прохладно.

Какое там прохладно, если внутри меня бушует пламя?!

Хан вынул заколки из волос, запустил в них пальцы и рассыпал по моим плечам. Не удержался и поднес уже намокшую прядь к носу.

– Ты пахнешь счастьем, – сообщил и зажмурился от удовольствия.

В этот момент я поняла, что будет дальше. Укротитель выпустил животное из клетки и раздразнил. Ошибка или четкий расчет? Кто знает, но после этого ни я, ни Хан остановиться уже не могли.

В каком-то сладостном опьянении я притянула его к себе, вынуждая запрыгнуть в бассейн. Обхватила его плечи, обняла ногами. Притянула голову к себе и поцеловала так, как не целовала никогда. Словно степная кошка, позволила инстинктам взять верх над разумом. Какое-то дикое, первобытное ощущение пронзило всю мою сущность, заставило выгибаться навстречу жадным рукам и губам Хана.

Он и не пытался сопротивляться. Куда там: страсть захватила и его, лишая возможности мыслить здраво. В этом он мало отличался от земных мужчин. Разве что был вдвое горячее и втрое эмоциональнее. Да и опыт явно имел немалый.

Он знал, что я хочу и как. Предугадывал желания и предвосхищал. Благодаря ему я осознала, что руки нужны не только для того, чтобы что-то держать, ноги – не чтобы прыгать, грудь – не только ради красоты. И все мое тело, словно музыкальный инструмент, оказавшийся в руках у маэстро. Но это было не соло, дуэт – мелодия любви двоих, идеально подобранных друг для друга.

Глава 17

Сознание медленно возвращалось в разгоряченное страстью тело. Осознание случившегося накатило волной стыда и злости на саму себя. Как я могла вот так запросто поддаться порыву? Позволить чувственности затмить гордость?

А ведь совсем недавно я приняла решение покинуть Лаэс и забыть о Хане. Вернуться домой и начать жизнь заново, не оглядываясь на прошлое.

Силясь запомнить, позволила себе в последний раз провести ладонями вдоль сильного и мужественного тела Хана. С особым трепетом коснулась необычного украшения на поясе: точно тонкая трубка, наполненная блестящей перламутровой жидкостью. Полагаю, это еще какой-то отличительный атрибут Антерианцев.

– Чертова жара! – объявила я, высвобождаясь из объятий. Достаточно, иначе не смогу оторваться никогда.

Хан не сопротивлялся, но отпустил с явным сожалением. Позволил отплыть на другой край бассейна. С головой нырнул под воду и надолго замер на дне.

Когда я начала беспокоиться, из воды показалась его блестящая макушка. Ловким прыжком Хан покинул бассейн и поспешно оделся. Занял прежнее место в кресле и, глядя куда-то в потолок, сообщил отсутствующим тоном:

– Прости, я не должен был так поступать.

Мой воинственный настрой мгновенно улетучился. Да как этот желтоглазый смеет сожалеть о случившемся?! Не он ли несколько секунд назад ласкал меня так, словно я была самой дорогой ценностью в его жизни? А теперь вот сидит и рассуждает о близости так, точно сожалеет.

– Ничего, переживу, – отозвалась я, стремясь вложить в слова как можно больше равнодушия.

Если для Хана произошедшее ничего не значило, то и я страдать не стану. Много чести тосковать по тому, кто не готов тебя ценить.

«А ты чего ждала? – ехидно спросила моя гордыня. – Признаний в любви и клятв в вечной верности?»

«Так ты же первой оттолкнула его», – напомнила совесть.

Ни ту, ни другую я слушать не собиралась. Обмерла, словно очутилась в Антарктиде. Несмотря на жару, почувствовала, как кровь заледенела в жилах. Дыхание замерло, и, кажется, остановилось сердце.

– Не думай, что мне не понравилось, – вновь подал голос Хан. – Напротив, понравилось настолько, что я боюсь повторения. После этого уже не смогу тебя отпустить. Но на Земле тебе будет лучше. Из-за меня и так пострадали многие, не хочу включать тебя в этот скорбный список.

– И как всегда, моим мнением не интересуешься, – перебила я. – Понимаю, мы из разных рас... И ты все еще не простил мне то, что я человек.

Хан подбежал ко мне, подхватил подмышки и рывком вытащил из воды. Поставил перед собой и обжег горячим взором.

– И думать так не смей! – предупредил с яростью. – Твоя раса не имеет для меня значения. Я готов простить тебе все, что угодно. Можешь взять нож и перерезать мне глотку, только не осуждай. Дело не в том, что ты землянка. А в том, что я не Антерианец.

Сказав это, он отпустил меня. И выбежал прочь, оставив в одиночестве. Гулкое эхо его шагов раздалось в коридоре, постепенно удаляясь.

А я стояла и смотрела ему вслед, не имея сил шевельнуться. Вода тонкими струйками стекала к ногам, образуя вокруг них лужу. Щеки тоже стали мокрыми: не то от слез ярости, не то от влаги. В этот миг словно оборвалась тонкая нить, связавшая меня с таким необычным и восхитительным мужчиной. Чувство вины и гипертрофированная ответственность Хана за мое будущее свела на нет последнюю отчаянную попытку соединиться.

Лишь спустя какое-то время я осознала, что стою обнаженная посреди незапертой комнаты. Пришлось наскоро одеваться. Но упрямый костюм для выступлений не желал натягиваться на влажную кожу.

Пришлось немало повозиться, справляясь с непослушной тканью. Едва ли не акробатический трюк ― изогнуться так, чтобы защелкнуть все застежки и расправить все складки. Во время его выполнения мой взгляд привлекло небольшое окошко, выходящее в коридор. Только сейчас я его приметила. Небольшое, округлое, помутневшее. Мне почему-то показалось, что сквозь него кто-то смотрит.

Неужели кто-то из команды наблюдал за нашей с Ханом близостью? Стыд горячей волной прокатил по телу. Но неловкость быстро сменилась раздражением. Я метнулась в коридор и поспешила к тому отсеку, куда выходило окно.

Бежала так, как никогда в жизни. Словно ядовитая стрела, выпущенная из лука.

Но не успела, любитель подсматривать успел скрыться в другом отсеке и закрыть за собой переборку.

У меня не было доступа к сердцу корабля, где находились двигатели и панели управления системами жизнеобеспечения. И все же подозрительный скрип не послышался. Такой издавал только протез Анкора. И только он мог пойти на такую подлость, как подсматривать за другими членами экипажа.

Пнув закрытую перегородку, я яростно выругалась. Но предпринимать что-то было поздно и бессмысленно. Потому пришлось собрать волю в кулак, задрать голову и решительной походкой покинуть место позора. Не моего, а Анкора, нагло вторгшегося в чужую жизнь. Пусть бесится и завидует. Друг, каким бы близким он не был, не сможет заменить Хану женскую любовь и тепло.

Выступление перед криптонцами прошло успешно. Мы получили хорошую плату и позволили себе еще один торжественный ужин. Но разговор за столом не клеился. Кажется, разлад между мной и Ханом сказался и на остальных членах команды. Молчал он и молчала я. Отводила взгляд, когда поворачивал голову в мою сторону. Не хотела, чтобы заметил боль и тоску в моих глазах.

Дождавшись, пока все поедят, я собрала тарелки и понесла их в мойку. Хан хотел было последовать за мной, но Анкор увлек его в капитанскую рубку, сказав, будто там что-то сломалось. Ему не верила. Наверняка этот уродец использовал ответственность капитана как предлог, чтобы отгородить от меня Хана. Не дать поговорить и примириться.

– Давай, я помогу, – вызвался Ирон. – Оборудование убрано, костюмы чинить не надо. Так что командуй, Пантера.

Добрый и простодушный циклоп действовал на меня как таблетка успокоительного. Если рядом с Ханом я становилась необузданной и дикой, то рядом с Ироном могла позволить себе быть рассудительной и мирной.

Мы вместе вымыли посуду и убрались в столовой. Заварили бодрящий напиток, хоть оба и не очень его любили. Но в тот момент дополнительная энергия была нужна как никогда.

– Не люблю эту дрянь, – признался Ирон, сделав первый глоток. – С тех самых пор, как покинул Твирен.

От неожиданного признания я едва не поперхнулась. Что-то я слышала об этом месте. Если память меня не подводит, на Твирене находилась тюрьма строгого режима. Место, куда отправляли инопланетян на каторжные работы за серьезные преступления.

– Не смотри на меня так, деточка, – попросил Ирон. – Я никого не убивал и не насиловал. На Твирене у меня была должность штатного хирурга. Штопал дырки на телах всякого отребья и запивал скуку горячительным, мешая варенуху с бодрящим напитком – чтоб не так противно было.

– О, так ты врач! – восхищенно произнесла я. – Жаль только, место работы досталось не слишком шикарное.

Ирон смутился и похлопал огромным глазом.

– Да какой врач, о чем ты?.. Портной я, потомственный. Настоящих лекарей с дипломами на Твирен и мешком кристаллов не заманить. Вот и берут всех подряд. И то, что смертность среди заключенных ужасающая – мало кого волнует. А знаешь, как тяжело быть ответственным за чью-то жизнь и осознавать, что ничем помочь ты не можешь? Ни лекарств качественных, ни анестетиков, ни инструмента...

– Даже не представляю, – призналась я и отодвинула кружку.

Куда там пить, удержать бы ужин. После признания Ирона в моем мозгу нарисовались столь отвратительные картины, что съеденные отбивные запросились наружу.

– Приезд Хана стал для меня лучом света в темнице для смертников, – продолжил Ирон. – Я сам напросился в команду и покинул ненавистную работу. Бросил пить и наконец-то почувствовал себя нужным и полезным.

– А что Хан делал на Твирене? – спросила я, терзаясь догадками.

– За Крис прилетал, – смущенно ответил Ирон. – Сестра за нее попросила.

Он обернулся на закрытую дверь столовой. Ну да, на Лаэсе не принято сливать чужие тайны. Как и требовать рассказать больше и подробней.

Вот уж не думала, что наша тихоня Крис преступница. Интересно, за что ее заточили на Твирене? Какое преступление могла совершить наша гимнастка, учитывая ее тягу к самоистязанию?

Одной загадкой стало больше. И я покинула столовую в глубокой задумчивости. Промаялась всю ночь только ради того, чтобы утром понять, что кошмар не закончился.

Начать с того, что двигатели Лаэса не шумели, следовательно, мы достигли нового места для выступления. Но накануне Анкор говорил, будто нам придется отправиться на Тио, а лететь до нее не меньше земной недели.

Все это показалось мне странным. Что за вынужденная остановка? Неужели опять поломка или чего похуже?..

Чтобы вызнать правду, я направилась прямиком к Ирону. Он всегда был в курсе происходящего и мог все объяснить. Конечно, можно спросить у Хана, но встречаться с ним после произошедшего лишний раз не хотелось. Нас связывает только контракт, больше ничего.

Стоило подумать о Хане, как он объявился в коридоре, точно чертик из табакерки. Да и выглядел он соответствующе: глубокие черные тени под глазами, потухший взгляд, взъерошенные волосы. Видно, дело серьезней, чем я ожидала.

– Хорошо, что ты здесь, – объявил Хан упавшим голосом. – Нужно поговорить.

Я нервно сглотнула. Внешний вид капитана и его речь не обещали ничего хорошего.

– О чем? – спросила я, стараясь говорить как можно беспечнее. – Лаэс вновь не выдержал гиперпрыжка?

– Нет, – Хан помотал головой. – Дело в другом. Пошли.

Повернулся ко мне спиной и направился в капитанскую рубку. Не оборачивался, прекрасно зная, что иду следом. Это все мы уже проходили, и не раз. Раньше подобное поведение дрессировщика вызывало во мне чувство гордости. Ну конечно, великий укротитель диких тварей настолько доверяет, что не боится нападения. Сейчас же, видя его напряженную спину, я откровенно паниковала.

По дороге в рубку нам встретились Крис и Анкор. Эти двое посмотрели так странно, что мне окончательно стало не по себе. Самодовольная ухмылка Анкора и сочувствующий взгляд Крис стали последней каплей в чаше моего гнева.

– Да что, черт побери, тут творится?! – воскликнула я, едва оказавшись с Ханом наедине. – С какого перепуга Крис и Анкор смотрят на меня как на жертвенную овечку?

Хан прочистил горло, но вместо того, чтобы прямо ответить на поставленный вопрос, принялся юлить. Уселся в капитанское кресло, откинулся на спинку. Жестом указал мне на место напротив:

– Присаживайся. Хочешь травяной отвар или, может быть, бодрящего напитка?

Я готова была вцепиться ему в волосы. Какой там чай-кофе, когда внутри все кипит от бешенства?

– Слушай, кончай с этими уловками! – предложила я ему, принимая воинственную позу: ноги на ширине плеч, руки уперты в бока. – Или ты прямо сейчас говоришь в чем дело. Или я за себя не отвечаю.

– Не стоит бросаться в драку сгоряча, – попытался успокоить Хан. – Садись и выслушай все, что скажу. Спокойно, включив рассудительность.

Я и не подумала выполнять его условия. Пусть вначале скажет, а уж после решу – стоит успокоиться или нет.

– Говори! – рыкнула злобно.

Хан отвернулся и уставился на приборную панель. Произнес равнодушным тоном:

– Мы прибыли на Сионду, сегодня у меня назначена встреча. С одним из местных гладиаторов – землянином. Твоим новым партнером для выступлений.

От удивления моя нижняя челюсть отпала. Кажется, я даже отчетливо расслышала, как она грохнулась об пол. Ничего себе заявочки!

– Что землянин делает на планете гладиаторов? – спросила первое, что интересовало. И лишь после осознала весь смысл сказанного. – Моим кем?!

Хан закинул ногу на ногу и, все еще избегая моего взгляда, признался:

– Анкор нашел его через свои источники. Ар, этот гладиатор, получил серьезную травму и не может больше выступать. Потому попросился поработать с нами. Он почти набрал нужную сумму на корабль, который вернет его на прародину – Землю. Вдвоем вы быстрее заработаете нужную сумму и сможете исполнить общую мечту.

Я рухнула на стул, точно подкошенная. Онемела на несколько секунд. Анкор, снова он. Нашел-таки способ отомстить, а заодно и избавиться от соперницы. Я была права: помощник ревнует капитана сильнее, чем любая соперница. И враг он хитрый и крайне опасный.

– Это твой способ от меня избавиться? – прошептала я онемевшими губами.

Хан не ответил, продолжая рассматривать приборную панель. Точно там видел ответ на извечный вопрос о смысле бытия.

– Смотри на меня, дьявол тебя разбери! – приказала я, сбрасывая оцепенение. – Если решил что-то, так имей хотя бы смелость в этом признаться!

Хан повернулся, посмотрел пронзительно, точно прожигая насквозь. Ему это решение не далось легко. И все же он согласился. Снова сделал выбор за меня.

– Я пообещал найти способ отправить тебя на Землю, – сообщил он, – И исполнил обещание. Чем ты недовольна?

Я покусала нижнюю губу, пытаясь привести мысли в порядок.

– Ты принял это решение после нашей близости? – спросила с тоской в голосе. – Или Анкор предложи после того как мы...

Последние слова я не договорила. Не смогла произнести это вслух. «Любили друг друга» – что может значить для инопланетянина эта фраза?

– Нет, решение было принято задолго до этого, – выдохнул Хан и прикрыл глаза. Провел ладонью по лицу, точно смахивая с него усталость. – Думал, ты порадуешься. Не говорил ни тебе, ни другим членам команды. Хотел сделать сюрприз.

– Спасибо! – громыхнула я, складывая руки на груди. – Сюрприз удался на славу!

Ненавижу! В тот момент я презирала все и всех. Себя – в первую очередь. Почему не предположила такой исход? Ведь я же умная, образованная женщина. И почему вообще так бурно отреагировала на сообщение?

Ах да, точно! «Он станет твоим новым партнером», – вот что меня задело.

– То есть ты, как библейский Ной, решил собрать на Лаэсе каждой твари по паре? – фыркнула я. – Может быть, надеешься, что мы еще и размножаться начнем? А что, настоящая семейная пара двух землян-уродцев. Чем не завлекалово для зрителей?!

Хан посмотрел виновато и вместе с тем осуждающе: полный противоречий и тайн мужчина. Теперь еще более далекий и недоступный, чем прежде.

– Зачем ты так? – спросил тихо, словно надрезая мое сердце, как податливое масло. – Я же добра желаю. А если... если новый напарник понравится тебе, буду только счастлив. Пойми, у тебя есть будущее, есть шанс изменить свою жизнь.

– Вот только мне от этого не радостно ни капли, – призналась я, чуть не плача от досады.

– Не думай обо мне, – попросил Хан, словно бы прощаясь. – И не вспоминай. Думай о возвращении домой и счастье, которое тебя ждет. Мне нечего тебе дать, кроме свободы.

Все так. Только нужна ли мне теперь эта свобода? Или Крис заразила меня страстью к мазохизму? И мне нравится мое положение, я смирилась и готова и дальше терпеть положение прирученной кошки?

Неправда, я не такая. Пропади пропадом все эти рассуждения и сомнения. Хан прав, мне нужно вернуться. Вернуться и забыть.

Пошатываясь, точно пьяная, я поднялась и направилась к двери. Хан попробовал меня поддержать, но я вырвалась из его рук.

– Оставь меня! – приказала не своим голосом.

И направилась в каюту, чтобы там, за запертой дверью, испить до дна горькую чашу разлуки.

Глава 18

Познакомиться с новым напарником мне все же пришлось. Действительно, землянин: гуманоид, не очень высокий, но крепко сбитый. Чем-то он напомнил мне богатырей из русских народных сказок. Золотистый оттенок волос и курчавая коротко стриженная борода только подтверждали мои догадки.

Он взошел на борт вечером, улыбаясь членам команды Лаэса как давним приятелям. И волей-неволей мне пришлось отплатить ему тем же. С собой у бывшего гладиатора был лишь небольшой заплечный мешок с вещами и металлический чемодан, запертый на внушительного размера замок. Одет гладиатор был в кожаную куртку, широкие шаровары и ботинки наподобие военных: с рифленой подошвой, на высокой шнуровке.

Правую руку Ар держал на перевязи – как и сказал Хан, ранение было довольно серьезным. Впрочем, учитывая физические и моральные травмы остальных членов команды, новичок ничем не выделялся на общем фоне.

Приглядевшись внимательнее, я заметила, что кожа Ара слегка отливает синевой. Крис, кажется, тоже это заметила и удивленно вскинула брови. Кажется, этот землянин ― не такой уж и землянин.

Прибыл Ар не один. С собой он притащил на привязи крупную кошку – лысую, с ослиными ушками, раздвоенным хвостом и красными глазами. Забавную и довольно опасную. Увидев толпу незнакомцев, кошка широко раскрыла пасть, издав змеиное шипение. При этом стали видны острые и мелкие, как у щуки, зубы – целых три ряда.

Ничего не стоило догадаться, что вот эта кошечка и заменит меня Хану. Осталось лишь надеяться, что дрессировщику не придет на ум идея сунуть голову в пасть такой киске. По крайней мере, до тех пор, пока она не приручится. Как я...

– Знакомьтесь, наши новые члены труппы, – изображая на лице радость и радушие, объявил Хан. – Ар и Матиса, будущие звезды цирка.

Он пожал руку землянину и забрал поводок кошки. Матиса фыркнула, но под взглядом укротителя пугливо поджала хвост.

Ар насмешливо поклонился и заметил:

– Вообще-то я Александр, но моим товарищам-гладиаторам было сложновато запомнить это имя. Да и никто, кроме матери, не называл меня так.

К своему удивлению, я поняла, что слышу родную речь. Тут работал не вживленный микрочип, а мой собственный анализатор. Пусть с непонятным акцентом, коверкая некоторые фразы, но Ар говорил на русском. Неожиданно и приятно.

Я первой подала руку и представилась:

– Ирина, но тут меня зовут Пантерой.

– Тебе очень подходит, – польстил Ар. – Приятно встретить соотечественницу в этом богом забытом уголке вселенной.

И вместо того чтобы пожать, поцеловал мне руку.

– Вот уж не думала, что гладиаторы такие галантные, – призналась я. – Или мне в школе забили голову историей Древнего Рима?

Ар рассмеялся вполне добродушно. Пожалуй, мы поладим с этим добряком, напрасно я на него взъелась. В конце концов, Ар не виноват в том, что я дала слабинку и втюхалась в укротителя. Пора думать о главном и строить прочный фундамент счастливого будущего.

Нет, как мужчина Ар меня не привлек. Хотя, встреть я его на Земле, ни за что не пропустила бы мимо. Харизматичный, уверенный в себе и при этом доброжелательный, он мог вскружить голову любой девушке. Но не мне. Хватит, достаточно. Сейчас нужно подумать о вещах более серьезных, чем любовь.

А вот от лишнего друга и союзника грех отказываться. Заодно и слегка раззадорить Хана. Если он думает, что ему удалось сохранить непроницаемое выражение лица, то пусть не надеется. Я заметила, как его перекосило, когда пухлые губы Ара коснулись моей ладони.

Крис тоже подошла к Ару и заметила:

– Кажется, ты близок по крови не только нашей Пантере. Кто-то из твоих родителей был ливонцем?

– Угадала, – согласился Ар. Но целовать руку Крис не стал. – Правда, я не люблю распространяться об этом.

Ирон покивал собственным мыслям. Хлопнул Ара по плечу – не то по-дружески, не то проверяя на прочность.

– Добро пожаловать на борт Лаэса, – проговорил и обвел команду взглядом. – Мы все здесь не любим болтать о прошлом. И расспрашивать не станем.

М-да, меня они так тепло не встречали. Наверное, потому что у меня не было примеси инопланетной крови. Или оттого, что Ар не задавал лишних вопросов и явился на Лаэс по собственной воле.

Анкор ограничился небрежным кивком головы в сторону Ара. Рин и Амула тоже не спешили заводить дружбу.

Хан строго посмотрел на Ара, словно показывая, кто на корабле главный, и проговорил:

– С сегодняшнего же дня начнете с Пантерой готовить новый номер. Когда обсудите детали – покажете результат. Хочу лично убедиться в том, что не прогадал, приняв тебя в команду.

Привыкший подчиняться приказам Ар подобрался и отсалютовал капитану:

– Как прикажете! И с одной рабочей рукой я сумею что-нибудь придумать. У меня уже есть четкий план – уверяю, зрителям понравится. Огонь, опасность и прекрасная девушка – именно то, что обожает публика.

– Отлично, – Хан все ж нахмурился, точно остался недоволен. – В таком случае могу лишь пожелать удачи.

Торжественная встреча новичка закончилась. Мне, как напарнику, выпала честь показать Ару его каюту. Расположенную, к слову, на другом конце коридора – подальше от моей. Выбирал, разумеется, Хан. Видно, его задели мои слова о детях на борту.