Текст книги "Укроти мое сердце (СИ)"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Лицо Хана изумленно вытянулось. Он поморгал, точно сбрасывая наваждение.

– Не думал, что ты умеешь разумно мыслить, – сообщил спустя минуту.

Я сложила руки на груди и вздернула подбородок

– Представь себе, могу, – произнесла без сарказма. – И даже готова работать на тебя с полной самоотдачей. Но при одном условии...

Намеренно оборвала речь на самом интересном, вынуждая Хана переспрашивать. Я не гений, но умею разжечь интерес собеседника. И не то чтобы мне так хотелось всю оставшуюся жизнь работать дрессированной кошкой, но доказать Анкору, что он ошибся, – хотелось до умопомрачения.

Глава 5

– Так что за условие? – заинтересовался Хан.

Пригвоздил меня к месту взглядом, но я и не думала тушеваться. Все или ничего.

– Я стану твоей Пантерой и буду скакать по сцене, рыча от ударов кнута. Но только на арене. Все остальное время считай меня кошкой, которая гуляет сама по себе. И да: не разрешай Анкору задираться.

Хан молча пожирал взглядом, вынуждая отвернуться первой. Как бы не так! Пусть знает, какими настойчивыми бывают человеческие женщины.

– Анкор ведь тебя послушает? – спросила я напрямки. – Или ты не пользуешься авторитетом среди команды?

Понятно, такой вопрос мог разозлить желтоглазого окончательно. Но выяснить, что в цирке и как – задача куда важнее. Чтобы выжить, нужно знать, кто тут главный. И к чьим советам стоит прислушиваться. Остальные пусть катятся лесом. Анкор – в первую очередь.

– Среди членов труппы царят дружеские отношения, – наконец, выдал Хан. – И если хочешь с нами ужиться, научись сдерживать свой дурной нрав. Запрещать Анкору высказывать мнение не стану.

Разумеется, у них сплоченная команда и я, отсталая землянка, тут лишняя. Но если Хан взял меня, значит стоит побороться за место на борту этого летающего цирка.

– Твой помощник проявил агрессию первым, – настаивала я. – Не надо затыкать ему рот. Пусть держится подальше, раз не любит землян. Только и всего. Взамен я пообещаю быть вежливой и послушной – в пределах разумного, естественно. Но если меня кто-то ударит – неважно, словесно или физически – не ждите, что покорно все снесу и подставлю вторую щеку. И еще: никаких ушей и хвостов!

Хан размышлял недолго. В его желтых глазах отразилось если не уважение, то одобрение как минимум.

– Я поговорю с Анкором, – пообещал он. – Но твоя дальнейшая судьба будет зависеть от итогов первого выступления перед публикой. Сумеешь понравиться – станешь частью команды.

Уже лучше. Го-о-ораздо лучше! Не передать словами, как бы мне хотелось, чтобы меня перестали считать зверем. Позволили быть человеком. И жить по-человечески.

– А если нет? – с тревогой в голосе спросила я.

Хан пожал плечами. Сдается, он и сам не знал, что будет дальше.

– Реакция публики всегда непредсказуема, – все же удостоил ответом. – Ты главное старайся и не думай о последствиях.

– Выложусь по полной, – пообещала я. – Но и ты не забывай об обещании. Если твоя команда станет на меня давить и всячески унижать, мне ни за что не справиться. Мой успешный дебют выгоден всей труппе, так ведь?

Хан кивнул. Уровень моего интеллекта, похожее, все больше поражал его. По крайней мере, он и речи больше не вел о том, чтобы избавить меня от микрочипа.

– Я рад, что ты согласилась сотрудничать, – сообщил бодрым тоном. – Идем, надо тренироваться.

Пропустил меня вперед, указывая сложенным кнутом направление. Сам пошел следом: шаг в шаг. Я чувствовала затылком его теплое дыхание и не могу сказать, будто мне это не нравилось. С одной стороны, он контролировал каждое мое движение. Но с другой – защищал от возможной опасности. После встречи с Анкором я не ждала от корабля-цирка радостных сюрпризов. Скорее наоборот.

Мы подошли к арене. Хан раздвинул занавес и знаком приказал мне молчать. Но и без его указки я застыла на месте.

На арене тренировалась воздушная гимнастка. Она взбиралась по длинным полотнам ткани, закрепленным на большой высоте. Выполняла сложнейшие трюки со скручиваниями, переворотами, раскачиваниями и опасными обрывами. Работала без страховки, завораживая каждым движением. Сильная, ловкая, грациозная.

Я сразу поняла, что это и есть Крис – звезда цирка Хана. Голубокожая блондинка – с достаточно пышными формами, но при этом гибкая и изящная. Она двигалась так, будто у нее совершенно нет костей, изгибаясь и перекручиваясь. Латексный костюм сочного красного оттенка делал ее похожей на демоницу.

Свое выступление она закончила головокружительным маневром. Обмотала корпус полотном и резко отпустила его, срываясь вниз. В самом конце сумасшедшего падения, буквально за секунду до столкновения с полом, вновь схватилась за ткань. Удержалась и победно улыбнулась, отправив Хану воздушный поцелуй.

Его восторженные аплодисменты стали ей наградой.

– Умница, Крис! – похвалил он. – Как всегда, великолепна!

От злости и зависти я скрипнула зубами. Ощутила себя полным ничтожеством. Так я никогда не сумею. Следовательно, останусь для Хана, его команды и других инопланетян всего лишь дикой землянкой.

Крис направилась к нам, покачивая широкими бедрами. Она оказалась ниже ростом, чем я предполагала. И при ближайшем рассмотрении ее волосы оказались похожими на паклю. Кажется, кое-кто переборщил с гидроперитом. Или чем там инопланетянки красят волосы?..

Крис даже не удостоила меня взглядом. Чмокнула Хана в щеку и пообещала:

– Я никогда тебя не подведу.

Сверкнула серыми, точно хмурое осеннее небо, глазами.

– Хочешь остаться и посмотреть новый номер? – спросил Хан, кивком головы указывая на меня. – Может быть, подскажешь ей что-то дельное.

Крис словно только что заметила меня. Мазнула взглядом, точно по диковинной зверушке. Улыбнулась не слишком доброжелательно.

– Посмотрю, почему бы и нет. Но знаешь, я согласна с Анкором: она вряд ли понравится публике. Разве что сгодится для разогрева, в качестве нехитрой закуски между основными блюдами.

И эта туда же. Похоже, никто из команды не одобряет решения Хана взять меня в труппу. Но ничего, постараюсь переубедить их.

– Ты сначала посмотри мое выступление, а после делай выводы, – предложила я Крис, вздернув подбородок.

– Хорошо, посмотрю, – с нажимом проговорила она. – А вообще тебе бы следовало быть благодарной. И вести себя соответственно. Хан здорово потратился на вещь, которая вряд ли окажется полезной.

– Люди – не вещи! – рыкнула я. – И я не просила его выкупать меня у пиратов.

Глянула на «благодетеля» хмуро. Обещал же защищать от нападок, так почему позволяет Крис говорить вслух такие гадости? Или не понимает, как обидно слышать подобное. Его-то, небось, никогда не называли вещью...

Хан дружески похлопал гимнастку по плечу и попросил:

– Не обижайся на выпады Пантеры, агрессия – защитная реакция на внешние раздражители. Смена образа жизни и положения дались ей тяжело. Вскоре привыкнет и изменит поведение. Я надеюсь.

Крис изобразила на лице радушие и снисходительным тоном обратилась ко мне:

– Что ж, наверное, такая реакция естественна для землян. Вы же дикари... Но я тоже привыкну и даже помогу. Только и ты пообещай не кусаться.

Она поднесла пальцы к моему лицу. Коснулась губ, точно проверяя на выносливость.

Слепая ярость завладела моим сознанием. Кулаки непроизвольно сжались, дыхание сбилось. Как жаль, что у меня нет зубов акулы или волчицы. Вот бы на самом деле прокусить ладонь этой надменной зазнайки.

– Твои поступки разнятся со словами, дорогуша, – прошипела я. – Если и дальше будешь обращаться со мной как с животным, не жди благодарности. Но кусать не стану – сто пудов, ты ядовитая.

Крис рассмеялась. Отдернула руку и обратилась к Хану:

– А она забавная. Может быть, отдать ее в помощницы Анкору?

Я внутренне похолодела. Анкор убьет меня на первой же репетиции. Запорет кнутом до смерти...

Хан поморщился. Ему предложение Крис тоже не пришлось по душе.

– Пантера не сможет рассмешить публику, это абсолютно точно. Да и Анкор не придет в восторг.

– Постойте, так он что, кто-то вроде межгалактического клоуна? – изумилась я вслух. – Не верю...

– Сначала взгляни на его выступление, а после делай выводы, – перефразировала мое высказывание Крис.

– Не хочу! – фыркнула я. Скрестила руки на груди и отвернулась. – Чем реже стану встречаться с Анкором, тем лучше.

– Разумно, – согласился Хан. – Вперед, надо тренироваться.

В этот день я работала как никогда. И изо всех сил старалась не смотреть в сторону Крис, вольготно рассевшуюся в первом ряду.

Тренироваться на арене было куда интереснее, чем в прежнем зале. Здесь вся атмосфера располагала к полной самоотдаче. Казалось, еще секунда, и пустующие места займет публика. Загорятся яркими цветами прожекторы, послышатся аплодисменты, свист и восторженные восклицания.

Я прыгала неистово, предугадывая, где кнут щелкнет в следующий раз. И Хан остался мною доволен.

– Усложним номер! – сообщил он.

Не предложил, а именно сообщил. Поставил меня в известность.

– Не слишком ли рискованно усложнять номер за несколько репетиций до дебютного выступления? – подала голос Крис.

– Пантера справится, – заявил Хан и недовольно нахмурился.

Сдается, он не любил, когда его решения ставились под сомнение. И даже звезде арены не позволено нарушать заведенный порядок.

Крис раздраженно повела плечами, но спорить не стала. Я на сей раз проявила солидарность. Молча наблюдала за Ханом, поздравляя себя пусть с небольшим, но все же успехом.

Раз «директор» цирка решил в последний момент изменить программу, значит, уверовал в мои способности. И стал доверять. Теперь главное – не ударить в грязь лицом и оправдать надежды.

Хан заставил меня не просто скакать по арене, но и перепрыгивать через препятствия. Реквизитом послужили тумбы различных форм и размеров. По первому щелчку кнута я должна была запрыгивать на выбранный дрессировщиком постамент, по второму удару – спрыгнуть.

Только один раз во время выступления я улучила момент – взглянула на Крис. И заметила немое восхищение в ее глазах. Но радовалась она не моему успеху. Ее привлекали Хан и его кнут. По тому, как алчно блестели глаза акробатки, я поняла, что та не отказалась бы занять мое место. Надо же, на вид такая цаца, а фантазии как у настоящей мазохистки.

Меня же подчиненное положение сводило с ума. И пусть я сама согласилась выступать и полностью подчиняться дрессировщику на арене, свободолюбивая натура бунтовала. Хан ни разу не коснулся кнутом моей кожи, не причинил боли. Но уязвленная гордость терзала сильнее сотни нарывов.

Когда репетиция завершилась, Хан подтолкнул меня к выходу и небрежно бросил:

– Иди вперед, путь в каюту помнишь?

– Настолько хорошо, что могу и сама дойти, – пробормотала я. – Не думай, нападать на твоих подручных не стану. Устала, еле ноги шевелятся.

Крис рассмеялась, услышав мое заявление. Вскочила с места и вихляющей походкой подобралась ко мне.

– Привыкай выкладываться, – сообщила, улыбаясь, – артисты зарабатывают свои кристаллы потом и кровью. Иногда, увы, в прямом смысле. Травмы ― наши постоянные спутники.

– Пытаешься меня запугать? – насторожилась я.

Хан тяжело вздохнул, но предпочел не встречать в разговор. Зато следил за каждым моим жестом – наверняка боялся, что я нападу на акробатку.

– Только предупреждаю, – пропела Крис. И обратилась к Хану: – Можно, я доведу ее? Расскажу немного о наших обычаях и порядках.

С одной стороны, мне очень хотелось узнать больше о космическом цирке и его обитателях. И все же эта Крис не внушала доверия. С чего бы вдруг ей помогать мне?

– Уверена, что справишься? – спросил Хан у Крис.

Та кивнула.

– Тогда возьми это, – предложил он.

Достал из-за ремня оружие в виде палки с круглым набалдашником и отдал Крис.

– Спасибо, но не думаю, что это понадобится, – заметила она, принимая оружие. – Наша Пантера выглядит вполне смирной. И достаточно умной для землянки. Наверняка не станет кусать руку, которая ее кормит.

Мне пришлось сжать челюсти, чтобы не ответить колкостью на ее выпад. Особенно задело слово «наша». Все на корабле уверены, будто Хан купил животное – не слишком разумное и опасное.

– Люди ― вполне цивилизованная раса, – сообщила я. – И хватит выставлять дело так, будто пожалели меня. Вы не подобрали на улице бездомного котенка. Купили живой товар у похитителей, став их сообщниками.

– Напрасно ты пытаешься сделать нас негодяями и показываешь коготки, – возразила Крис. – Пираты не подчиняются никаким законам, а люди не попадают под программу защиты населения отдаленных планет. Тебе и в самом деле крупно повезло.

Я ограничилась фырканьем. Уже успела понять, что сочувствие и понимание чужды инопланетянам.

– Иди вперед! – скомандовала Крис и подтолкнула меня к выходу. – По дороге объясню тебе кое-что.

– Будь так добра... – процедила я сквозь плотно сжатые зубы.

Хан проводил нас насмешливым взглядом. Кажется, ситуация его забавляла. Ну конечно, отдал звезде цирка новую игрушку и радуется. Или и правда думает, что мы подружимся?

– Хан подарил тебе возможность выжить, – заявила Крис, – можно сказать, спас от неминуемой гибели. И удивил своим поступком всю команду. Остальным будет непросто смириться с твоим присутствием на корабле.

– Последнее понятно, – согласилась я. – Но признать себя существом низшего порядка не заставите. Ни уговорами, ни побоями. Признаюсь, мало знаю о других мирах и их жителях. Но за время пребывания на торгах повидала множество инопланетян. И все они не особо блистали интеллектом.

– У членов нашей труппы свои счеты с людьми, – объявила Крис. И тут же добавила: – Но тебе об этом знать не следует. Пользуйся добротой Хана, слушай его команды. Не лезь, куда не просят. Тогда и тебя никто не тронет.

– Ты ради этого вызвалась меня провожать? – спросила я. – Чтобы предупредить?

– Почему бы и нет, – Крис не удивилась вопросу. – Кто-то же должен взять на себя роль миротворца. Хан стал слишком нервным в последние дни. И это наверняка связано с твоим появлением. Так что сделай одолжение себе и всем нам – перестань артачиться и смирись со своим положением.

Мы преодолели коридор и добрались до моей каюты. Вернее – клетки, ведь именно в них положено держать животных. Крис набрала на двери код и распахнула дверь

– Проходи. На отдых у тебя семь земных часов. А после снова репетиция.

Я дошла до койки, присела и подняла взгляд на акробатку. Та стояла в дверях, точно не решаясь войти. Побаивается? Ну и правильно.

– Хочешь, расскажу тебе о выступлениях и других членах команды? – спросила она. – Или еще что-нибудь важное.

– Свой номер выучила, а познакомиться с другими еще успею, – отказалась я. – Лучше скажи, вы с Ханом – пара?

Крис изменилась в лице.

– Зачем тебе это знать? – спросила так, будто ее уличили в чем-то неприличном. – Или забыла о предупреждении не лезть не в свое дело?

– Выходит, не пара, – хмыкнула я.

– Мы дружим, и это уже хорошо, – сдалась Крис. – Антэрианцы и Ливонцы не слишком ладят между собой.

– Ваши расы враждуют? – поинтересовалась я. – Мне-то казалось, вы настолько высокоразвиты, что давно покончили с распрями. Ан нет, все совсем не так. Техника у вас четкая и наука наверняка хорошо развита, но в моральном плане вы не выше людей.

– Ты ничего не знаешь ни о Ливонцах, ни о Антэрианцах, – констатировала Крис.

– Так же, как и вы о людях, – парировала я.

Мои опасения не подтвердились – Крис не разозлилась. По крайней мере, это не проявилось внешне.

– Я начинаю понимать, почему Хан тебя купил, – прошептала она едва слышно.

Вышла и заперла дверь снаружи. В свои догадки она меня не посвятила.

Глава 6

Во время следующих репетиций мне волей-неволей пришлось познакомиться и с другими участниками труппы. Кроме дрессировщика Хана (он же директор цирка и капитан корабля), первого помощника – клоуна Анкора и акробатки Крис на борту находилось еще три инопланетянина.

Двое, Рин и Амула, – супружеская пара зеленокожих карликов. Они выступали со стаей ручных ящериц. К последним относились как к домашним любимцам на моей родной планете. Что-то вроде ласковых кошечек или собачек, правда с шершавой кожей, острыми мелкими зубами и перепончатыми лапками.

Третьим был жонглер Ирон. При первой встрече здоровяк-циклоп порядком напугал меня. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Из всей команды он единственный обращался со мной как с равной и не выказывал презрения.

На борту Ирон также выполнял роль местной швеи и чернорабочего – латал порванные костюмы, чинил реквизит, устанавливал освещение.

– У меня создается впечатление, что ты специально портишь вещи, чтобы получить возможность сходить к Ирону! – заявил Хан, когда в который раз обнаружил дыру на моем костюме.

– Это только предположение, – соврала я.

И не сказала, что за несколько часов до репетиции терла ткань костюма об угол стола до тех пор, пока она не разошлась. Понимаю, врать нехорошо, но под другим предлогом покидать каюту мне не разрешали.

Репетиция только что завершилась, но Хан все еще стоял посреди арены, зажав в руке кнут. Я же удобно расселась прямо на полу, повернув ногу так, чтобы директор цирка непременно заметил дыру на костюме.

– Через трое антэрианских суток мы прибудем на Ламо. Тебе предстоит впервые выступить перед публикой, – напомнил Хан. – Нашла время для озорства...

Он покачал головой, а я улыбнулась. Кошкам положено капризничать и проявлять характер. Назвал Пантерой, вот и получай отклик.

– Этого времени предостаточно, чтобы вернуть костюму идеальный внешний вид, – промурлыкала я. – Ирон непременно справится. Заодно распустит вытачку на груди – жмет ужасно.

Антэрианские сутки равны тридцати земным часам – я успела запомнить. И привыкнуть. Спасть по семь часов в день и тренироваться по двадцать семь не так уж сложно, если постараться. Но от пары часов в обществе Ирона не откажусь. Лишняя передышка и разговор по душам всегда кстати.

Хан сложил кнут и двинул ко мне, не сводя взгляда с груди. Кажется, он впервые заметил, что она у меня имеется. И, видимо, удивился.

Несмотря на ежедневные тренировки, я слегка набрала вес и округлилась в нужных местах. На лицо вернулся здоровый румянец, волосы стали блестящими, точно шелк. Словом, организм избавился от урона, нанесенного осьминогами-похитителями. Я расцвела и окрепла, точно яблонька весной.

Хан навис надо мной и глубоко вздохнул. На секунду блаженно прищурил глаза.

Ну да, пахло от меня теперь тоже хорошо. Ирон одарил меня моющим гелем с нежным запахом зелени и цветов.

– От тебя исходит аромат лугов Келии, – прошептал Хан.

Сказать, что его тон меня ошарашил – значит, промолчать. Получить комплимент от сурового дрессировщика так неожиданно. Наконец-то он понял, что я не животное, а женщина. Способная привлечь внимание противоположного пола. Даже инопланетянина!

Воодушевившись успехом, я выпятила грудь. Так резко, что ткань костюма едва не разошлась по швам.

– Видишь, как туго, – мой голос подрагивал от едва сдерживаемого смеха.

Хан притворился, будто ему что-то попало в глаз: заморгал часто и отвернулся. На секунду позабыл, что дрессировщик не должен терять зрительного контакта с подопечным.

– Хорошо, провожу тебя к Ирону, – сдался он окончательно. – Только недолго. До выступления номер должен быть отрепетирован до мельчайших деталей.

Я вскочила на ноги и подавила инстинктивное желание поблагодарить. Пантерам не положено мурлыкать, как домашним кошечкам. Так что придется остаться горделивой и отстраненной.

– Зачем провожать, дорога мне известна, – сообщила я, избегая смотреть на Хана.

Что и говорить, хорош. Высокий, крепкий, мускулистый. От него так и веет силой и мужеством. Настолько, что в последние дни я пару раз ловила себя на том, что раздеваю его глазами.

Наверное, мы проводим вместе слишком много времени. За неимением вариантов мое тело восприняло его как объект сексуального желания. И протестующий вопль рассудка тому не помеха.

– Ты же знаешь, что я не позволяю тебе передвигаться по кораблю самостоятельно, – напомнил Хан.

Он тоже совладал с собой и теперь отчитывал меня, точно нашкодившего котенка. – Не пытайся мной манипулировать, не получится!

– Помню, – кивнула я. – Но вдруг передумал...

– Своих решений не меняю, – сообщил Хан. Взмахом руки указал на выход: – Иди впереди.

Дорогу до каюты Ирона я выучила, как свои пять пальцев. Следовало пройти мимо общей столовой – в которую меня ни разу не пригласили, миновать закрытый загон с ящерицами. Свернуть налево, пройти мимо двери каюты Рина и Амулы.

Эта парочка, как всегда, громко ссорилась. Но все в цирке знали, как они друг друга любят и поддерживают. Бурное выяснение отношений у них, скорее всего, было всего лишь прелюдией к страстному примирению. Даже завидую немного их семейной идиллии...

Дверь каюты циклопа отличалась не только размерами, но материалом. Обитая железом, громоздкая, с резной ручкой в виде черепа – угрожающая снаружи. Но обтянутая изнутри нежно-розовой тканью в голубой цветочек.

Таким же был и сам Ирон: страшным снаружи и мягким и добрым внутри. Услышав стук Хана, он вышел на порог, заслонив каюту своим широким туловищем. Оскалил внушительного вида клыки.

– О-о-о, наша кошечка пожаловала, – поприветствовал меня, неподобающе мягким для такого гиганта тоном. – И командира с собой привела.

– Вообще-то наоборот, – недовольно буркнул Хан. Указал на мой порванный костюм и пожаловался: – Пантере снова нужна твоя помощь.

Я развела руками и изобразила на лице вселенскую скорбь. Весь мой вид говорил о том, что я о-о-очень сожалею.

– Проходи-проходи, девочка, – пригласил Ирон.

Пропустил меня вперед и снова заслонил дверной проем, преграждая Хану путь:

– Оставишь ее ненадолго? Потом сам отведу в каюту.

Пусть я не видела Хана, но буквально почувствовала, как его перекосило от злости. И все же возражать он не стал.

– Через час у Пантеры новая репетиция, – предупредил и удалился.

Я зашла за установленную в уголке ширму, стянула костюм, замоталась в покрывало. Вышла и взобралась с ногами на кресло, по размерам не уступавшее трехспальной кровати.

Ирон забрал костюм, осмотрел дыру.

– Хорошо постаралась, молодец, – сообщил с ноткой восхищения в голосе.

– Старалась, – хихикнула я в ответ.

Прежде чем приняться за починку, Ирон заварил нам чай. Точнее, приготовил напиток из ароматных трав, сдобренный сладким на вкус молоком.

Я молча наблюдала за его действиями. Терпеливо дожидалась, пока начнет разговор первым. Хотя любопытство и интерес царапались изнутри остренькими коготочками.

В первую нашу встречу Ирон рассказал мне о жизни в цирке больше, чем Хан за все дни нашего знакомства. Крупный и неповоротливый, циклоп не любил суетиться и даже разговаривал на тягучем, точно кленовый сироп, языке. Если бы не волшебный микрочип, мне бы ни за что не разобрать такую речь.

А вот о прошлом – своем и других членов команды – Ирон не любил рассказывать. На мои вопросы отделывался молчанием. И надолго уходил в себя, точно погружаясь в полудремотное состояние.

Зато он поведал мне о моей предшественнице, пантере с Киона. Она прожила на корабле больше десятка лет, и Хан был к ней очень привязан.

– Теперь понятно, почему он назвал меня так, – сказала я тогда. И спросила: – Но почему новую пантеру Хан искал на Земле, разве не лучше было бы вновь отправиться на этот Кион? И выбрать особь, похожую на ту, что погибла?

Ирон покачал головой и едва не пустил слезу:

– Пантеры Киона – вымирающий вид. Их родная планета погибла, а в неволе эти грациозные кошки очень редко размножаются. На их котят очередь расписана на столетия вперед.

– Тогда как к Хану попала прошлая питомица? – тут же спросила я.

– Это долгая история, – уклончиво отозвался Ирон.

Развернулся ко мне вполоборота, усердно делая вид, что всецело поглощен штопкой. Плотно сжал губы, словно опасаясь, что лишние слова вырвутся наружу.

– И ты, конечно же, ее не расскажешь?.. – немного поддразнила я.

– Не люблю вспоминать трагичные моменты, – вздохнул Ирон. – Скажу лишь, что Хану пантера досталась в наследство. От погибшего сородича.

Большего узнать мне не удалось. Ирон всегда останавливал рассказы на самом интересном, заставляя меня сгорать от любопытства.

И все же я научилась наталкивать циклопа на нужные мне темы. Пусть понемногу, отрывками собирала информацию о новом для меня мире и окружении.

Например, однажды Ирон вскользь упомянул о том, что Ливонцы и Антэрианцы враждовали многие столетия. После подписали мирное соглашение, но не перестали относиться друг к другу с опаской.

Тем сильнее меня удивляла дружба между Крис и Ханом. Кажется, на корабле-цирке царили свои законы. Непримиримые враги становились друзьями, и только мне, землянке, уготовили особенную роль.

Ирон не соглашался с моими выводами. Говорил, что Хану и другим нужно больше времени. И обещал, что вскоре ко мне привыкнут и примут за свою.

– Если кто и перевернет представление Хана о землянах, то только ты, – Ирон настраивал меня на позитив. – Поверь, уже то, что он выкупил тебя у пиратов – большой прорыв.

– Не думаю, – не верилось мне. – Я тут уже месяц, но по-прежнему сижу в отдельной клетке и передвигаюсь по кораблю под конвоем.

– А тебе не приходило в голову, что Хан тебя не наказывает, а оберегает?

Слова возражения застряли у меня в горле. То есть, как ― бережет? От кого?

Мои вопросы так и не получили ответов. В прошлый раз разговору помешал Хан – пришел, чтобы забрать меня на репетицию.

И вот сегодня появилась отличная возможность вернуться к оставленному разговору.

Но Ирон не торопился. Протянул мне чашку с напитком. Уселся в кресло напротив, взял швейные принадлежности. Включил дополнительное освещение.

– Поговорим еще о Хане? – предложила я. – Хочется знать как можно больше о том, с кем мне приходится проводить столько времени.

Ирон кивнул. Усевшись поудобнее, принялся латать дыру на моем костюме, ловко орудуя приспособлением, напоминавшим степлер. В руках гиганта-циклопа эта вещица казалась особенно маленькой, точно игрушечной.

– Что именно тебя интересует? – не отрываясь от занятия, спросил Ирон.

– Расскажи о его отношениях с Крис? – попросила я. – Мне почему-то кажется, что их связывает нечто большее, чем общее дело.

Сцепила пальцы в замок и вся обратилась во внимание.

Ирон бросил на меня короткий лукавый взгляд и улыбнулся.

– Они друзья, – ответил уклончиво.

Как бы мне хотелось узнать, как они познакомились и кем были прежде. И возможны ли тесные связи между представителями разных рас. Но Ирон никогда не отвечал на такие вопросы. Приходилось применять хитрость.

– А парой они не являются? – поинтересовалась я.

Ирон вновь одарил меня взглядом – на сей раз насмешливым.

– Скажи честно, Хан тебе нравится, и ты пытаешься вычислить возможную соперницу? – пошутил он.

Я понадеялась, что это шутка. Разве можно испытывать к рабовладельцу что-то, кроме презрения? Хан обращается со мной, как с животным, считает своей собственностью. Не позволяет самой принимать решения. Не соглашается вернуть домой, на Землю...

– Ты ошибаешься, – бросила я. – Хан мне не нравится. Нисколько.

– Ну конечно, – не согласился Ирон. – Я бы поверил, если не видел, как во время репетиций между вами пролетают искры.

– Это искры ненависти! – вспылила я. – Он пытается подчинить меня своей воле. Заставляет делать то, что мне совсем не хочется. Он, он...

– Заботится о тебе и помогает, – оборвал меня Ирон. – Если Хан не нравится тебе, то почему ты интересуешься его отношениями с Крис?

Я нервно покусала губу. Даже себе самой мне было сложно признаться. Не то, что Ирону. Ну как сказать, что меня тянет к Хану с непреодолимой силой, неужели ему и в самом деле удалось меня приручить? Нет, нет... неправда!

– Ты все неверно понял, – сообщила я вслух. – На самом деле мне кажется, будто это Крис ревнует меня к Хану. И мне не хочется быть причиной распрей двух влюбленных.

Ирон по-старчески крякнул. Протянул мне зашитый костюм.

– Одевайся и не пытайся ввести меня в заблуждение. Мне две сотни лет, и я могу отличить страсть от ненависти. Что же касается Крис, она никогда не была близка с Ханом. В отличие от своей сестры.

Я вытаращила глаза и открыла от изумления рот.

– У Крис есть... сестра? И она – подружка Хана? – спросила, запинаясь.

Ирон тяжко вздохнул, возвел око горе.

– Была. Эллис и Крис выступали в паре и души друг в друге не чаяли.

– И что с нею случилось? – я не удержалась от вопроса.

– Несчастье, – подтвердил Ирон мои опасения. – Кто-то из отвергнутых поклонников отравил ее ядовитым газом.

Я зашла за ширму, надела костюм пантеры. Все это время меня не покидала одна тревожная мысль: что, если Крис приложила руку к смерти сестры? И теперь пытается занять ее место – в том числе и в сердце Хана?

Решив рискнуть, я поделилась соображениями с Ироном.

– Это исключено, – объявил он. – Крис обожала сестру и только поощряла ее отношения с Ханом.

– Ну конечно, их объединило общее горе, – отчего-то съязвила я.

Ирон подошел и опустил тяжелую ладонь на мое плечо. Заглянул в глаза и мудро заметил:

– Так и есть. Крис не заменит Хану Эллис. А ты – сможешь. Если захочешь... В тебе удивительным образом сочетаются доброта и сила, напористость и умение делать правильные выводы. Не позволяй амбициям взять верх, смирись со своим положением. Сделай счастливой себя и других.

Я опустила голову, не выдержав взгляда Ирона. Ну почему он, единственный друг в цирке, тоже стремится меня сломить?

– Ты не представляешь, каково это – потерять все, чем дорожила. Оказаться вдали от дома, зависеть от чужой воли, – я попыталась воззвать к его совести. – Не хочу быть здесь. Хочу домой. К себе домой!..

От бессилия мне захотелось плакать. Нижняя губа предательски затряслась, плечи вздрогнули.

Ирон неуклюже обнял меня, провел ладонью по спине.

– Ну-ну, будет тебе, – утешил по-отечески. – Все здесь, на Лаэсе, потеряли что-то. Кто-то смирился, кто-то – пытается забыть.

– Как ты? – осторожно спросила я, приподнимая голову.

Он согласно кивнул. Кажется, в его огромном глазу блестели слезы.

– Получается? – поинтересовалась я.

– Не очень, – сообщил он. – Днем, за делами и заботами, ничего. Но как бы научиться не видеть снов?

Мне не верилось, что такой здоровяк боится кошмаров. Наверное, с ним случилось что-то по-настоящему ужасное.

– А мне сны не снятся, вообще, – поделилась я. – Интересно, почему?..

– Если узнаешь – обязательно поделись рецептом, – пошутил Ирон.

Как ребенка, перенес меня обратно в кресло. Налил новую порцию своего фирменного напитка с молоком.

В тот день мы больше не разговаривали. Но молчаливая поддержка порой дороже тысячи фальшивых слов утешения.

Спустя отведенное время, Ирон повел меня в каюту. Отворил дверь, пожелал успешной репетиции.