Текст книги "Укроти мое сердце (СИ)"
Автор книги: Елена Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– Спасибо, – тепло отозвалась я.
Не удержалась, подпрыгнула и чмокнула гиганта в щеку. Пусть он неказист внешне, зато душа у него, как драгоценный кристалл.
Ирон покраснел и отвернулся. Такой скромняга...
Довольная, с приподнятым настроением, я шагнула в каюту. И натолкнулась на недовольную физиономию Хана.
Глава 7
Он сидел на постели, небрежно закинув ногу на ногу. Зажатый в руке кнут полыхал синим.
– Ты опоздала, – сообщил Хан непререкаемым тоном.
Надо же, еще секунду назад я была полна решимости подружиться с ним. Растрогалась рассказом Ирона. Посочувствовала тому, кто потерял близкого.
Но Хан не нуждался в сочувствии и поддержке. Он выглядел так, будто всё и все должны ему подчиняться. Снова давил своей волей, вынуждая защищаться.
Я уперла руки в бока, одарила его злобным взглядом.
– Ирон привел меня вовремя, – бросила с укором. – А зачем ты явился так рано? Или это новый метод воспитания – вторгаться в личное пространство? Придираться по каждому поводу и не давать спокойно вздохнуть?
Ответ пришелся Хану не по вкусу. Он вскочил на ноги и замер напротив, точно хищник перед атакой.
– Это мой корабль, – напомнил, прищурившись. – Я хожу туда, куда захочу. И тогда, когда захочу.
Его угрожающий тон не напугал меня. Скорее наоборот – заставил взбунтоваться сильнее.
– Забываешь о договоре, – парировала я словесный удар. – Пантера только на арене. Остальное время – человек.
Он шумно выдохнул: точно кипящий чайник выпустил пар. Шагнул ближе, осмотрел мою грудь. Опустился на корточки, разглядывая залатанную дыру на костюме.
Не знаю почему, но его действия показались мне слишком интимными. Он провел пальцем по ткани, будто случайно задев обнаженный участок кожи. И меня точно воздуха лишили, заменив его раскаленным газом. Голова пошла кругом. Огромных усилий стоило не запустить пальцы в блестящую шевелюру Хана. Не притянуть к себе.
– Снова ищешь во мне недостатки? – спросила непривычно хрипловатым голосом.
– Нет, отмечаю достоинства, – честно ответил Хан. – Когда ты молчишь, то вполне можешь сойти... за разумную.
Вот теперь мне захотелось его треснуть. Желательно чем-то тяжелым. Это же надо: оказаться за сотни, а то и тысячи световых лет от дома, чтобы встретить инопланетянина с характером женофоба.
– То есть умение держать язык за зубами – единственное мое достоинство? – насмешливо спросила я.
Он поднялся и отряхнул колени. Избегая смотреть мне в глаза, произнес:
– Не льсти себе, такого достоинства у тебя нет.
– А какое есть? – я поймала его на слове.
Он распрямился, большим и указательным пальцами приподнял мой подбородок. Мое сердце загрохотало о грудную клетку с удвоенной силой. Так близко Хан подошел впервые. Нарушил дистанцию, установленную между дрессировщиком и его подопечным.
– Ты слишком хороша для землянки, – признался со вздохом.
Наши взгляды встретились. В желтых глазах Хана я уловила сияние солнца – теплого, яркого. Но это не ввело меня в заблуждение. Слишком хорошо я знала, как долго заживают солнечные ожоги.
– Ты можешь думать что угодно, но земляне не хуже Антэрианцев. Или Ливонцев. – Мое убеждение прозвучало как вызов. – Среди нас, к сожалению, попадаются бракованные особи. Но в целом мы развитая и одаренная раса. Дайте срок, и мы тоже сумеем летать меж звезд и покорять новые земли. И тогда уже никто не станет смотреть на нас свысока.
Лицо Хана побледнело, зрачки сузились до тонких щелочек.
– Вы уже все это умеете, – обронил он, зло выплевывая каждое слово. – Лезете туда, куда не просят. Присваиваете то, что не принадлежит вам.
Его реакция не стала для меня неожиданностью. Стоило хоть в чем-то укорить, как Хан начинал психовать. И бросаться беспочвенными обвинениями.
Я сделала вид, будто глубоко задумалась: подняла глаза вверх, постучала подушечкой указательного пальца по нижней губе.
– Что-то не припомню, чтобы видела на Земле хоть одного пленного инопланетянина. Которого бы показывали на арене как дикого зверя – на потеху зрителям.
– Поверь, есть вещи похуже, чем выступление в цирке, – не остался в долгу Хан. – И если ты о чем-то не знаешь, это вовсе не значит, что этого не существует.
Меня точно ледяной водой окатило. Туманные намеки Хана будоражили воображение.
– Это ты о чем? – спросила я.
– Неважно, – отмахнулся он. – Такой упертой человеколюбке не объяснить всей правды. Ты не поймешь и не поверишь.
От досады я зарычала, как разъяренная кошка. Как можно вести себя так? Хан делает шаг вперед и тут же отскакивает на два назад. Вместо того чтобы поговорить и разобраться, избегает важных тем.
– Конечно, не пойму! – констатировала я. – Ведь ты даже не пытаешься мне объяснить. Упертый Антэрианец!
Хан словно и не услышал мое заявление. Шагнул к двери и заявил:
– Достаточно болтовни, пошли работать.
Я не спешила следовать за ним. Много о себе мнит. Отгородился бронированной стеной, но при этом требует немедленного выполнения команд. Хватит, я наигралась в эти дурацкие игры.
– Шевелись! – приказал Хан.
Встал в дверном проеме, сложил руки на груди. Зыркнул так, будто я должна ему миллион баксов.
– Завтра прибудем на Ламо, там состоится твой дебют, – сообщил небрежно. – На подготовку осталось не так много времени.
Я немного занервничала. Одно дело выступать на пустой арене: даже если сплохуешь – получишь выговор от дрессировщика. Но это мелочи... Так сказать, издержки профессии.
Совсем другое дело ― зрители, от их взглядов не укроется ни единый промах. Инопланетяне и без того относятся к людям с презрением. Мое фиаско только убедит их в правоте. Наглядно продемонстрирует, что земляне неспособны выполнять самые простые задания. Что уж говорить о покорении космоса...
Я облизала вмиг пересохшие губы. Не без удивления отметила, как Хан резко отвел взгляд.
– Может быть, перед выступлением стоит отдохнуть и отоспаться? – неуверенно предложила я. – Собраться с мыслями, приготовиться морально...
– Просто признайся, что тебе страшно, – посоветовал Хан с улыбкой. – Ничего, с опытом страх перед сценой пройдет. И толпа зрителей будет восприниматься как сплошная серая масса – серая и безликая.
Признаваться в слабости было для меня равносильно проигрышу. Собрав волю в кулак, я смело шагнула вперед и заявила, стараясь придать голосу как можно больше уверенности:
– Вы, инопланетяне, и так для меня одинаковы. Не думаю, будто выступление перед публикой страшнее, чем торги.
Я прошла мимо Хана, стараясь не смотреть ему в лицо. Он слишком проницателен и мог заметить мою нервозность. Бледное лицо – тем более не укрылось бы от его внимания.
Мой маневр не удался. Хан хорошо изучил меня и понял, что блефую. Пропустил вперед и бросил мне в спину:
– Кого ты пытаешься обмануть: меня или себя?
Я двинулась по коридору, стараясь дышать ровно и говорить уверенно:
– Не понимаю о чем ты? Мне действительно нет дела до зрителей, кем бы они ни казались. Страшнее, чем похищение с родной планеты, заключение на корабле пиратов и чокнутый дрессировщик, и быть не может.
Хан шел сзади, подстраивая широкую поступь под мои мелкие шажки. Следил за каждым движением, будто боялся попытки побега. Ха! Знала бы способ удрать – давно бы это сделала. И никакие сторожа не удержали бы.
– Я бы на твоем месте не был в этом уверен, – возразил Хан насмешливо. – Но не стану пугать – твой провал не принесет моему цирку популярности. И, знаешь, я с тобой согласен...
– С чем именно? – удивилась я. Резко затормозила и обернулась. – Что это страшно, когда тебя похищают?
Хан оказался не готов к такому повороту. Почти налетел на меня, остановившись в миллиметре. Непростительно близко для опытного дрессировщика.
– Нет, не с этим, – проговорил, обжигая взглядом. – А с тем, что я сумасшедший. Только этим можно объяснить мой поступок. Покупать и держать тебя на корабле все равно, что взять в дом гадюку с Пиона. Только и жди, что укусит, едва отвлечешься.
Еще ни один мужчина не называл меня змеей! И за что? Всего лишь за то, что я хочу вернуться домой?..
– Земные женщины ― самые верные и преданные создания во всех вселенных, – заявила я, полностью убежденная в своей правоте. – Но наше уважение нужно заслужить. Если бы ты вернул меня на Землю, я бы сочла тебя за героя. И благодарила бы всю оставшуюся жизнь...
Он потупился и сделал шаг назад, точно отстраняясь от меня и моей просьбы.
– В Млечный Путь я не отправлюсь ни при каких обстоятельствах, – жестоко обронил и приказал: – Так что закрывай рот и топай. Сегодня твоими зрителями будут другие артисты. Постарайся угодить им.
Не рискнув продолжить перепалку, я вышла на арену. Злость помогла мне справиться с нервозностью и не оплошать. И все же слова Хана глубоко засели у меня в голове. И те, что касались возвращения на Землю. И те, которыми он предупреждал о страхе перед выступлением.
День икс настал слишком быстро. Как бы я не убеждала себя, что справлюсь, предстать перед инопланетной публикой стоило немалых усилий. Прежде всего – моральных.
Лаэс прибыл на планету Ламо точно по расписанию. Приземлился на заранее выкупленном пятачке на центральной площади столицы. И как настоящий цирк-шапито, тут же завладел вниманием жителей.
Анкор и Хан устанавливали дополнительное оборудование, Рин и Амула продавали остатки билетов. Ирон подрабатывал зазывалой. Крис на правах примы отправилась прогуляться по городу.
Меня оставили в каюте – не решились пугать жителей диковинкой с отдаленной планетой. Я вначале сопротивлялась и отстаивала свои права на прогулку, но после поостыла. Нервозность перед первым выступлением затмила все остальные чувства.
Чтобы хоть немного успокоиться, я принялась забивать желудок. Вначале доела остатки шоколада, который иногда выдавал Хан. После съела выданный системой обеспечения ужин, попросила добавки. Но безвкусная пища, похожая на детское пюре из брокколи, не помогла справиться со стрессом.
– Удивительно, что эти инопланетяне не вымерли от такого питания, – пожаловалась я невидимому собеседнику. – Пожалуй, даже у осьминогов варево было куда приличнее. Черт бы побрал этот корабль и его проклятущего хозяина. От него не дождешься ни свободы, ни доброго слова, ни приличной пищи.
Попричитав еще с десяток минут, я завалилась на койку, укрылась с головой покрывалом. И отрубилась. Кажется, разум проявил благосклонность и устроил мне передышку. Или же микрочип в голове устал переводить земные ругательства и приказал мозгу заглохнуть.
– Подъем, Пантера! – глухой окрик заставил меня подпрыгнуть – Готовность номер один!
От испуга я широко раскрыла глаза и обмерла. Нижняя часть лица Хана была полускрыта прозрачной маской. От нее отходил длинный рифленый шланг и крепился к небольшому баллону, прикрепленному за спиной. В сочетании с ярким цирковым костюмом это приспособление смотрелось откровенно нелепо. Но объясняло, отчего Хан стал разговаривать хрипло и гнусаво.
– Завидую твоей выдержке, – сообщил он со смехом. – Чтобы уснуть перед первым выступлением, нужно иметь железные нервы.
Я села на койке и потрясла головой, точно выбрасывая из нее дурные мысли.
– А чтобы увидеть тебя в таком виде и не обделаться, нужно иметь крепкий желудок, – сообщила ворчливо. – Что, решил поиграть в слоников? Нашел время!..
Хан хмыкнул – видимо, оценил шутку.
– Это кислородная маска, – снизошел до объяснения. – Тебе тоже придется такую надеть. Жители Ламо анаэробны, для поддержания организма им не нужен воздух. Так как мы выступаем для них, на арене и в ближайших отсеках придется отключить систему подачи кислорода. Жизнь тех, у кого мы в гостях, стоит уважать.
Страннее заявления я еще не слышала, но возражать не стала. В маске или без – выступать мне придется.
Мой номер шел вслед за выступлением Анкора. Поразительно, но этот калека умел расшевелить публику. Не говоря ни слова, используя лишь мимику и жесты, он катался по сцене на своем странноватого вида протезе и разыгрывал сценки из жизни. Целый театр одного актера.
Я подсматривала из-за занавеса, рискуя получить выговор от Хана. Но, похоже, сегодня он решил немного ослабить давление. Позволил мне небольшое своеволие.
Зал был полон зрителей. Жители Ламо поразили меня сильнее, чем выступление Анкора. Они походили на дождевых червей – огромных, с тремя парами красных глаз, коротенькими отростками-руками и тускло-голубым окрасом.
– Мерзкие твари, – констатировала я шепотом. – Что они могут понимать в цирковом искусстве?..
Хан стоял сзади и услышал мою реплику. Схватил за ворот костюма и оттащил от занавеса. Развернул к себе лицом.
– Для них ты так же уродлива, как и они для тебя. Да и на счет их интеллекта – спорное утверждение. Эти черви укротили дикую планету, научились управляться с жестоким климатом и добывать ценное топливо в суровых условиях. Они настоящие труженики. Так что будь добра, дай им настоящее зрелище.
Меня передернуло. Если рассказ Хана правдив, то к моему номеру эти черви отнесутся с особым интересом. И разыграть перед ними притворство не получится. Придется показать и страх, и ненависть, и агрессию. Позволить дрессировщику укротить меня по-настоящему.
– Они ждут от меня чего-то особенного? – подавив сухой спазм в горле, спросила я. – Наш номер понравится им?
Хан иронично приподнял бровь. Удивление в его взгляде смешалось с восхищением.
– Наконец-то ты начала переживать за общее дело, – похвалил меня неожиданно. – Знал бы, какой эффект на тебя окажут настоящие зрители – давно выпустил на арену.
Найти подходящий ответ я не успела. Анкор закончил выступление, и Ирон объявил следующий номер. Укротителя и его Пантеру – дикую кошку с далекой планеты Земля.
Послышались нерешительные аплодисменты. Кажется, черви не знали, чего от меня ждать. Не исключено, что заранее запаслись тухлыми яйцами или еще чем-нибудь. И только и ждут, чтобы метнуть вонючие снаряды в непонравившегося артиста.
– Вперед! – скомандовал Хан.
Пришлось подавить разыгравшееся воображение и выполнять волю укротителя.
Я выпрыгнула в центр арены. С ненаигранной ненавистью осмотрела подставки и тумбы, через которые мне предстояло перепрыгивать. Бросила подозрительный взгляд на публику. Открыла рот и зарычала, совсем как настоящая кошка. Поднялась на ноги, скрючила пальцы наподобие когтей и взмахнула ими в воздухе.
Удар хлыста, и я снова опустилась на четвереньки. Перекатилась на спину, задрыгала руками и ногами, выражая покорность.
Новый удар кнутом – и прыжок на тумбу. Головокружительное сальто и звериный рев. Страсть и бешенство, отточенные до автоматизма движения. Блеск костюма в неоновом свете.
Немного портило впечатление то, что выступать пришлось в маске. Но спустя три минуты я перестала обращать на нее внимание. Как и на публику. Сосредоточилась на Хане и его командах. Точно на арене остались трое: Хан, я и его плеть.
Робкие аплодисменты сменились восторженным ревом. Возбужденные зрелищем черви аплодировали всеми конечностями и издавали звуки, похожие на скрежет.
На арену полетели туго свернутые комки разноцветной бумаги. Вначале я предположила, будто черви решили меня угостить каким-то особым видом пищи. Но после поняла – это цветы. Или что-то, что очень их напоминает.
Закончив номер, я подобрала с пола несколько самых ярких экземпляров. Прижала к груди, как величайшее сокровище. Я справилась и заслужила награду. И пусть настоящие пантеры так себя не ведут – откуда об этом знать червям? Главное, что им понравился номер.
За кулисы я вышла как дива. И была немало ошарашена тем, что сделал Хан.
Попрощавшись с публикой, он ринулся ко мне и попытался выхватить из рук цветы. Мою заслуженную награду!
– Не тронь! – взревела я и отскочила. – Если тоже хочешь цветов – пойди, пособирай на арене. Там еще много осталось.
– Немедленно выбрось! – приказал Хан. – Не прикасайся ни к чему, что дарят зрители.
Я смотрела на полыхавшие гневом глаза Хана и все сильнее негодовала. Жестокий тиран! Вместо того чтобы поздравить с успехом, пытается отобрать то, что досталось мне с таким трудом. Неужели землянке не позволят даже малость – оставить себе комплимент от зрителей?
Потеснив меня плечом, на арену выпорхнула Крис. Ирон отправился помогать ей с оборудованием. Остальные члены труппы смотрели на нас с Ханом, но не пытались вмешаться. Анкор так и вовсе был откровенно рад нашему разладу. Его так и перекосило от злорадства. И даже яркий грим и нарисованная на маске улыбка не скрасили этого впечатления.
– Да пошли вы все! – объявила я.
И ринулась к своей каюте, продолжая сжимать в руках бумажные цветы. Не позволю отобрать, мое!..
Хан медлил недолго. Отдав короткое распоряжение помощнику, рванул за мной.
Отличная память не подвела. Я не только отлично знала короткий путь, но и запомнила код, который набирал Хан, когда перекрывал отсеки. Набрала шифр, понеслась дальше. На ходу сорвала мешавшую маску. Бежала так, словно за мной гнался сам дьявол.
Впрочем, это не было преувеличением. Хан действительно походил на разъяренного беса и стремительно сокращал дистанцию.
Глава 8
Возле самой каюты поняла – не успею забежать внутрь. Но сдаваться не собиралась. Развернулась к Хану, уткнулась лицом в букет и мстительно вдохнула. Бумажные цветы почти не пахли, но это меня мало волновало. Я доказала что не покорюсь никогда.
Хан резко остановился и застыл в шаге от меня. Ярость на его лице уступила место испугу. Неужели цветы ядовитые?
Мои руки дрогнули, цветы рассыпались по полу. Какая же я идиотка. Почему не подумала, прежде чем нюхать инопланетные растения.
Хан поднял букет, осмотрел каждый цветок, ощупал. Он действовал так тщательно, точно искал в цветах невидимую змею.
– Никогда не принимай подарков от незнакомцев, – повторил мне неразумной. – Или хотя бы проверяй их прежде, чем брать в руки.
Протянул букет, и я машинально его приняла. Не зная, что ответить, молча смотрела, как Хан удаляется в сторону арены. Как закрывает переборку между отсеками.
Он выглядел расстроенным, если не сказать – убитым горем. Плечи поникли, и походка словно бы утратила былую пружинистость. Хан даже позабыл запереть меня в каюте. Так и ушел, оставив в полном одиночестве.
Казалось бы, мне нужно радоваться. Я победила, получила свободу. Но почему тогда сердце ноет, будто в него кинжал всадили? И глаза жжет, точно песка насыпали.
Цветы больше не радовали. Я вошла в каюту и сама заперла дверь. Бросилась на кровать, уткнулась носом в подушку. Но сил реветь не осталось. Выступление и ссора с Ханом вытянули из меня все силы.
Не знаю, сколько времени я пролежала так, не в состоянии забыться сном. Но ко мне пришел посетитель. По-свойски подошел, присел рядом. Койка почти не прогнулась под небольшим весом гостя.
Запахло приторно-сладкими духами. Такие духи использовала Крис.
– Пришла меня ругать? – спросила я, не поворачивая головы. – Или сообщить, что Хан решил от меня избавиться?
Узкая теплая ладонь легла на мою спину. Вкрадчивый голос Крис проник, кажется, в самую душу:
– Моя сестра погибла, отравившись ядовитыми испарениями. Ей тоже подарили цветы – только на другой планете. Крипусы – ее любимые... В сердцевине одного из них пряталась капсула, реагирующая на тепло. Хан нашел ее слишком поздно.
Я дернулась, будто меня ударило током. Села и уперлась взглядом в глаза Крис. Серые, вечно печальные, сейчас они блестели от невыплаканных слез.
– Так вот как погибла Эллис... ее отравили цветами!.. Потому Хан и пытался отнять их у меня... прежде, чем история повторится?
Мне захотелось саму себя пнуть. Нет, я не просто идиотка – космическая дура, вот кто!
Бумажные цветы все еще валялись на кровати. Но теперь воспринимались совсем по-другому. Моя маленькая победа обернулась полным поражением. Я не только подставила свою жизнь под угрозу, но и не позволила Хану помочь. Сочувствие двигало им, а вовсе не желание подчинить.
Я так долго ждала от него малейшего проявления привязанности, ругала за черствость. И вот он сломя голову мчится мне на помощь. А я...
– Он успокоится, и тогда ты сможешь попросить у него прощения, – посоветовала Крис, точно прочтя мои мысли. – Хан вспыльчивый, но отходчивый.
Но я не слишком в это верила. Мне нет оправдания, и если Хан решит наказать – подчинюсь. Вынесу любое наказание и больше не стану обвинять дрессировщика в черствости. Он слишком многое пережил, чтобы быть мягким и сочувствующим. Такие передряги сделают сухарем любого. Человека или гуманоида – неважно.
Приняв решение, я перешла к другим, не менее важным вопросам:
– Как прошло выступление? Пантера понравилась публике?
Я нарочно говорила о себе в третьем лице. Все то, что происходит на арене, не имеет отношения ко мне настоящей. Человек – не зверь и не подлежит дрессировке. По крайней мере, тогда я искренне в это верила.
– Ты хотела спросить, оставят ли тебя на Лаэсе? – переспросила Крис. Дождалась утвердительного кивка и подбодрила: – Не волнуйся, свое место в нашей труппе ты заслужила. Зрители вызывали тебя на бис – Хану пришлось сказать, что ты слишком устала. Но черви явятся завтра, Анкор уже готовит новые билеты.
Вот это новость! Ирон говорил, что дважды подряд в одном месте цирк выступает редко – все желающие успевают прийти на премьеру. А после приходится искать новую планету или космическую станцию. И вот чудо, червям так понравилось, что они готовы прийти еще раз.
– Это же настоящий успех! – я всплеснула руками. – Даже не верится, что я приложила к этому руку.
– Почему же руку? – не поняла моей фразы Крис. – Ты держалась молодцом и завела публику. Бывшая пантера Хана и то не была такой ловкой.
Упоминание о владельце цирка меня слегка отрезвило. Прежде чем вновь выйти на арену, стоило бы помириться. Иначе внутренние противоречия могут стать причиной фиаско. И вместо бумажных цветов в меня завтра полетят камни.
– Как думаешь, чем лучше всего загладить свою вину? – спросила я у Крис.
Она крепко задумалась. Поднялась, прошлась по комнате, заложив руки за спину.
– Эллис прежде любила устраивать для команды ужины, – выдала, спустя пяток минут. – Мы собирались в общей столовой, разговаривали, шутили, обменивались мыслями. Когда моя сестра покинула нас, посиделки прекратились. Хан предлагал мне готовить, но я этого делать не люблю, да и не умею. А ты?
Она посмотрела на меня, и в ее глазах блеснула надежда. Думаю, Крис искренне любила сестру и скучала по былым временам.
Наверное, ей не просто было предложить мне занять место Эллис – пусть только на кухне. Тем ценнее для меня такой неожиданный подарок.
– Раньше неплохо готовила, но из земных продуктов, – призналась я с искренней улыбкой.
– Решено! – объявила Крис. – Я покажу тебе припасы, а ты приготовишь ужин. В кладовых осталось мало запасов – сама видишь, команда предпочитает есть готовую пищу из контейнеров. Но у нас есть шанс все изменить.
Вот уж не ожидала увидеть в Крис союзницу. Но раз она протянула руку дружбы, то почему бы не пойти навстречу?..
– Хорошо, – согласилась я. – Когда приступим?
– Прямо сейчас! – огорошила меня Крис.
Схватила за руку и потащила в коридор.
– Хан не разозлится сильнее из-за того, что я покинула каюту без его ведома? – уточнила я, с трудом поспевая за быстрой поступью Крис.
– Беру огонь на себя, – пошутила она. – А ты постарайся, чтобы еда получилась вкусной и сытной. Тогда Хан простит тебе сегодняшнюю выходку.
Обширная кладовая корабля-цирка была полупуста. Нам с Крис удалось разжиться лишь крупными оранжевыми плодами – по вкусу похожими на земную картошку, герметичной упаковкой вяленого мяса, мукой и горсткой приправ.
– Не густо, – заявила я, осматривая находки.
– Ничего, прибудем на другую планету и обязательно прикупим продуктов, – утешила меня Крис. – Боюсь, на Ламо нам не найти белковой пищи.
– Тогда приготовим рагу, – выдала я. – Надеюсь, посуда и чистая вода найдутся.
Из кладовой мы перебрались в столовую. Там тоже царило запустение. Прежде чем приступить к готовке, пришлось мыть посуду, полы и отскребать остатки пригорелого жира от жарового шкафа.
– Если тут редко едят, то кто устроил весь этот бедлам? – недовольно буркнула я. – У нас на корабле меньше людей, чем грязных тарелок.
Крис рассмеялась моему заявлению.
– Человек на Лаэсе только один, – передразнила меня, утирая слезы в уголках глаз. – А в столовой часто хозяйничает Анкор – любит экспериментировать. Правда, один запах его варева отбивает аппетит напрочь.
Покончив с уборкой, я повязала на талию чистое полотенце и пожаловалась Крис:
– Если испорчу костюм – Хан еще больше разъярится.
– Разве другой одежды он тебе не выдал? – удивленно спросила она. – Ох уж эти мужчины, ничего не смыслят в наших нуждах...
– Наверное, он считает, будто земляне на своей планете щеголяют голышом, – фыркнула я. – Тем более, ходить, кроме арены, мне некуда.
Конечно, условия на Лаэсе куда лучше, чем у осьминогов-похитителей, но все же... Мне не хватало привычных вещей: одежды, косметики, книг, телефона, любимых безделушек. Одним словом, всех тех мелочей, что наполняют человеческую жизнь теплом и уютом.
– Поговорю с Ханом, – пообещала Крис. – Он, может, и не замечает, как тебе неуютно без одежды. Но я-то вижу, что обнаженной ты чувствуешь себя неуютно.
– Ты права, мне дискомфортно. Кажется, что пялятся, выискивают недостатки и осуждают, – пожаловалась я. – Хотя, вон, Рин и Амула не утруждают себя ношением одежды.
Впервые я увидела Крис смеющейся. И улыбка очень шла ей: на фоне голубой кожи зубки сверкали белизной.
– Рин и Амула канторианцы. У них плотная кожа и высокая температура тела, – пояснила Крис. – Эти двое не замерзнут даже на ледовитом Торне.
Надо же! Рин и Амула живут рядом, но я даже не попробовала к ним прикоснуться. Вот бы узнать, какова их кожа на ощупь. Наверное, шероховатая и горячая, как радиатор.
– Расскажи что-нибудь еще, – попросила я Крис. Вдруг она окажется лучшим собеседником, чем Ирон. – Например, о прошлом вашей команды...
Я затаила дыхание и взглянула на Крис с надеждой. Но та не спешила тешить мое любопытство.
– Мы свое прошлое забыли, и тебе желаем того же, – ответила она не слишком любезно. – И если хочешь прижиться, больше не спрашивай, пока сами не расскажем. Когда-нибудь, возможно...
Копаться в чужом белье – не лучший способ подружиться. Мне не хотелось настраивать Крис против себя, потому я поспешила сменить тему разговора:
– Тогда расскажи то, что сочтешь нужным, – предложила примирительным тоном. – Я тут новенькая и ничего не знаю. Любая информация пригодится.
Лицо Крис просветлело. Моя уступчивость пришлась ей по вкусу.
– Хорошо, – согласилась она. – Но если ты так и будешь стоять, вместо того, чтобы готовить – не вытянешь из меня больше ни слова.
Я встрепенулась. Оказывается, за все время разговора я так и удосужилась почистить овощ, который держала в руках. А ведь специально выпросила у Крис нож, чтобы не пользоваться незнакомой кухонной техникой.
– Сейчас-сейчас, все будет в лучшем виде, – пообещала я, принимаясь за дело.
Спустя полчаса мой запас знаний обогатился множеством сведений о корабле и его экипаже. А на столе стояло готовое рагу из инопланетных овощей и мяса.
– Пахнет аппетитно, – сообщила Крис. – Полагаю, вкус тоже бесподобен.
Я с гордым видом вручила ей ложку и распорядилась:
– Пробуй! Сегодня тебе досталась роль дегустатора. Если понравится – пригласим в столовую остальных. Если нет – я снова запрусь в каюте и сделаю вид, что никуда не отлучалась.
Крис кивнула, но попробовать рагу не успела. Дверь в столовую распахнулась, впуская вовнутрь Анкора.
Увидев меня, он скорчил недовольную гримасу.
– Зачем ты привела ее сюда? – спросил у Крис. – Бешеным самкам место в клетке!
Я едва не задохнулась от злости. Покраснела и с такой силой сжала половник, что тот едва не сложился пополам. Все ругательства казались слишком мягкими, чтобы достойно ответить на оскорбление.
Пока я собиралась с мыслями, ответила Крис:
– Успокойся, Анкор. Пантера уже осознала ошибку и в качестве извинений приготовила нам ужин.
Первый помощник капитана посмотрел на меня так, словно видел впервые.
– Ты умеешь готовить? – спросил не слишком любезно.
– Представь себе, – буркнула я и гордо вскинула подбородок. – Землянки не такие жалкие, как тебе кажется. У нас есть и ум, и способности, и природная смекалка.
– Я не стану есть ее стряпню, – поведал Анкор Крис. – Не хочу маяться заворотом кишок. Еще плюнет в варево своим ядом.
На этот раз я сразу нашла что ответить.
– В сравнении с тем, что тут варганил ты, мое блюдо – шедевр кулинарии. И вообще, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что посуду нужно мыть? Антисанитария на кухне как раз и приводит к различным заболеваниям.
Протез Анкора раздражительно скрипнул. Желтые глаза презрительно сузились.
– А тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил об уважении и благодарности? – послышался вопрос, больше похожий на обвинение. – Ты, тварь, сегодня укусила руку, которая тебя кормит. Не думай, что такой проступок тебе так просто забудут.
– Это уже Хану решать: прощать или нет, – парировала я. – Между прочим, если бы он заранее предупредил о своих опасениях, то я бы ни за что не стала брать цветы. По крайне мере, осмотрела бы их, прежде чем принять. Но Хан не удосужился поговорить откровенно – так что в случившемся есть и доля его вины.
Анкор долго смотрел на меня, точно пытаясь испепелить взглядом. А после выдал:
– Еще раз сделаешь нечто подобное или обвинишь капитана хоть в чем-то – я заставлю тебя заткнуться. Навсегда. Или сделаю уродцем и возьму к себе в номер. Уверен, зрителям понравится немая и, скажем, лишенная нижних конечностей землянка. Посмотрим, какой ты будешь бойкой, когда лишишься возможности нормально передвигаться.
От такого заявления я и вправду на несколько секунд онемела. Стоило представить, что вместо ног появится омерзительный протез, и кровь застыла в жилах. И что-то мне подсказывало, что угроза – вовсе не шутка.
– Анкор, не пугай Пантеру, – вступилась за меня Крис. – Она перенервничала на первом выступлении, вот и начудила. Лучше пригласи команду в столовую: посидим все вместе, поедим и поболтаем. Как в старые добрые времена.
– Нет уж, это без меня, – отказался Анкор.
И демонстративно удалился, поскрипывая колесом протеза. Хлопнул дверью с такой силой, что я вздрогнула.
– Не обращай на него внимания, – предложила Крис. – Анкор боготворит Хана и старается избавить от любых волнений. Видит угрозу даже там, где ее быть не может.
– Мужская дружба – это, конечно, хорошо, – ответила я. – Но подобное поведение кажется мне слишком жестоким. Хан взрослый и может сам постоять за себя. Не думаю, что ему нужна нянька.
Ужинать моим рагу Анкор так и не стал. Зато остальные члены команды с удовольствием съели по порции и даже попросили добавки.
