Текст книги "Голод (СИ)"

Автор книги: Елена Синякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

Глава 96.

И такой взрослой.

Из зеркала на меня смотрела не мелкая взбалмошная девчонка, а молодая женщина, которая знала, чего хочет и почти догадывалась, как этого можно добиться.

Накинув на себя поверх белья один лишь плащ, я быстро вышла из номера гостиницы, с удовольствием замечая, как мне вслед оборачиваются мужчины, не скрывая восхищения в глазах.

Это придавало мне сил и уверенности, что всё пойдет, как я планировала.

В конце-концов, в фильмах, что я смотрела, чтобы научиться, что и как нужно делать, всё проходило быстро и гладко – стоило только девушке скинуть с себя плащ, как мужчина нападал на неё сам.

На это был и мой расчет!

И страшно было подумать о том, что пойдет что-то не так, потому что это будет крах всему– моей жизни, моим мечтам, моей работе, ведь больше я не смогу находиться рядом с человеком, зная, что он меня отверг.

Я буду убита и раздавлена.

«Остановись! – пищал мой внутренний голосок, – Дороги назад уже не будет!»

И я это знала. Но я хотела этого слишком долго, отчаянно и всей душой.

Мне нужен был только Ричард и никто больше. И если не будет его, то не будет никого другого.

Я уеду и больше никогда не вернусь сюда.

Меня била мелкая дрожь, когда я мышкой прошмыгнула на наш хирургический этаж, затаившись у запасной лестницы, боясь воспользоваться лифтом, и напороться на кого-нибудь. Но всё было тихо.

Пустой коридор распахивал свои объятья, и я быстро пробежала на цыпочках, чтобы не стучать своими каблуками, замерев у двери кабинета доктора Ричарда, чувствуя, как дрожу и покрываюсь холодным потом.

Я не знала, что буду говорить.

Всё, что мне было нужно, это набраться смелости, чтобы сделать шаг вперед.

И, тяжело сглотнув, я сделала его.

…впервые в жизни не постучавшись в эту дверь из красного дерева, чувствуя, как живот скрутило в тугой комок от ужаса и безумного восторга, что я на пороге того, что ждала так долго!

В кабинете было сумрачно.

Лишь одна лампа на столе призрачно горела мягким светом, погружая всё в полумрак, когда я остановилась, пытаясь справится с собственной дрожью и эмоциями, которые душили меня, накатывая подобно цунами.

Доктора Ричарда не было за столом, и в какой-то момент, моё сердце заныло и провалилось вниз, когда я решила, что его просто нет в кабинете, и всё было напрасным, пока не увидела его прекрасного тела на кровати.

Боже!

И всё-таки ты есть на свете!

И впервые я прошу тебя от всей души – ПОМОГИ МНЕ!

Доктор Ричард спал, раскинувшись на кровати, и не было никого прекраснее в этом мире!

Видимо начало этой ночи выдалось тяжелым, и сказывалась усталость от предыдущих недель, потому что Ричард спал в своем белом халате поверх серой рубашки и черных брюках, даже не разуваясь.

Его широкая грудь с ярко выраженными мышцами размеренно поднималась и опускалась в такт его дыханию, и, словно зачарованная, я опустилась рядом на край кровати, с трепетом и ликованием положив дрожащую ладонь на его грудь.

Все эти долгие изнурительные годы я мечтала о том, что наступит день, когда я смогу прикоснуться к нему! Когда смогу вдыхать аромат его кожи!

Когда узнаю его вкус и тяжесть этого великолепного тела!

И теперь я не просто слышала, я ОЩУЩАЛА как он дышит, как ровно стучит под моей ладонью его сердце. Какая горячая и шелковистая его кожа….

Он был идеальным!

И не было ни одной черточки на его лице, которую я не обожала бы так безумно и разрасудно!

Я так хотела принадлежать только ему! И я была в шаге от исполнения своей мечты!

До этого момента, я не знала, какого это – чувствовать желание! Ощущать, как все твое тело начинает полыхать и набраться чем-то восхитительным и новым, концентрируясь нектаром в глубине бедер в единой точке, которая начинает тягостно и сладостно ждать чего-то более волнительного и древнего, как сам мир!....

Затаив дыхание, я провела ладонями по груди Ричарда, пьянея от его аромата, потянувшись к мелким пуговичкам на его рубашке, которые неловко расстегнула, раздвинув края дорогой материи, обнажая его грудь и пресс с кубиками, чтобы склониться над ним, и прикоснуться губами к его ароматной коже, пробуя её на вкус.

Ммммммммм…..

Я и представить себе не могла, что терпкий вкус его кожи будет самым восхитительным из того, что я только пробовала за свою жизнь! Никакой шоколад не сравниться с тем, как пахнет и какой на вкус твой любимый мужчина!

Но я испуганно вздрогнула, когда Ричард неожиданно зашевелился, тихо застонав, и его руки, скользнули по моим плечам, вплетаясь в локоны волос и притягивая меня к себе ближе.

БОЖЕ!

Вот он мой РАЙ!

Повинуясь его крепким рукам, я потянулась за ними, сгорая от собственных чувств, понимая, что я просто теряюсь в этом мире, потому, что весь мир был заключен только в нем!

Я растянулась на его полуобнаженной груди, понимая, что эти красивые сильные руки, которыми я восхищалась каждую операцию, притягивают меня к его лицу, приближая к чувственным, чуть приоткрытым губам, из которых вырвался хриплый чуть приглушенный стон:

– Котенок….

И наши губы слились в первом поцелуе…

В этом было столько чувственности, столько жадности и эротики, что я поняла, что застонала, лишь когда услышала этот странный звук, вырвавшийся из моего горла.

Я подозревала, что это будет просто чудесно, но я и представить не могла даже в самых своих смелых мечтах, что это будет именно ТАК!

Я задыхалась, неумело шевеля своими губами, упиваясь его ароматом и близостью наших тел, находясь в полной эйфории от собственного счастья, что всё случилось ещё проще, чем я себе предполагала, когда неожиданно Ричард замер.

– Рози?!

Но я была словно пьяная!

Я видела лишь его влажные губы, которые могли научить меня быть послушной и сделать только своей!

– Детка, что ты тут делаешь? Что-то случилось?

К чему были эти разговоры и вопросы?

Неужели было не понятно, что я здесь делаю. И чего хочу!

Я хотела вернуть эти губы, целуя их снова и снова до головокружения, и не хотела терять его тепла, когда Ричард неловко зашевелился, отстраняя меня от себя, и осторожно садясь на кровати.

– Случилось… – выдохнула я, облизывая свои губы, чтобы его аромат снова был на моем языке, и выпрямившись, быстро расстегнула свой плащ, откинув его на противоположный край кровати.

Кажется, с того момента я поняла, что всё пошло не так.

Потому что Рич уставился на меня огромными глазами, в которых не было восхищения, небыло желания, или хотя бы чего-нибудь более приятного, чем глубочайший шок и явное смущение.

Не на это я рассчитывала, когда предстала перед ним в одном супер сексуальном нижнем белье!

Обычно в фильмах в такие моменты мужчина с ревом кидались на женщин и, в общем-то считай, что дело было сделано….но Рич.

Он смотрел на меня огромными глазами, не моргая какое-то время и вовсе не дыша, но обрадоваться тому, что это восторженная реакция никак не пришлось, потому что в следующую секунду мужчина поспешно соскочил с кровати, едва не запутавшись в собственных ногах, выдавив:

– Розалинда, что происходит?

На секунду я прикрыла глаза, чувствуя, как начинаю краснеть и покрываться холодным потом одновременно, потому что такой униженной и брошенной я себя ещё не чувствовала никогда.

Мои мечты трескались с оглушительным хрустом, раздавленные этими синими глазами, в которых не было и доли любви или желания.

– …сегодня мой день рождения…. – еле слышно прошептала я, с ужасом ощущая, как колючий ком подбирается в моему горлу, ослепляя глаза жгучими слезами, и я отрывисто задышала, стараясь взять себя в руки и не паниковать, уговаривая, что, возможно, ещё не всё потеряно, и после шока Ричард придет в себя, и мы сможем продолжить, откуда закончили.

– Оу…да? Прости, кажется, я забыл….

Ричард неловко помялся у кровати, кинув взгляд на брошенный мной плащ, и, стараясь не смотреть на меня, сделал пару шагов назад, ближе к столу.

Он пятился от меня, словно я была больна проказой!

И это было настолько больно и жутко, что я стиснула кулачки, чувствуя, как острые наманекюренные коготки впились в мои ладони до крови.

Это было не честно, Боже!

Ведь я любила его, как сумасшедшая с самого детства!

Я была готова на всё ради него, а он?

Он не решался даже посмотреть в мои глаза, выглядя растерянным и удивленным!

Неужели можно быть настолько слепым и совершенно не интересоваться мной?!

– Выбери любой подарок и скажи мне, я…. – начал было Ричард, явно пытаясь затянуть ничего не значащий разговор, словно мы не целовались только что, а я не стояла перед ним почти обнаженная.

– ТЕБЯ!

Вскрикнула я, чувствуя, как слезы потекли из глаз по моим холодным щекам, уже не боясь испортить свой идеальный макияж.

– Я ХОТЕЛА ТЕБЯ!

Меня трясло крупной дрожью, так, что едва не стучали зубы, когда я была готова завыть и разрыдаться.

Я много раз слышала эту приевшуюся фразу «болит душа», но лишь в тот момент я поняла, что это значит.

И насколько это больно.

Что просто не хотелось жить….

–Боже мой…Рози…детка…я….– наверное я бы истерично рассмеялась, если бы не кусала губы, сдерживая рыдания, потому что впервые в жизни Ричард начал почти заикаться, выглядя так, словно на него сейчас кинули глыбу льда, – …я не знал, что ты….

– Люблю тебя? – резко хохотнула я, жестоко улыбнувшись, и пытаясь увидеть его сквозь собственные слезы, – Ты не знал этого? Не видел? Столько лет?

Даже смерть была бы слаще в этот момент оттого, как Ричард побледнел, сжав свои крепкие руки в кулаки и беспомощно глядя на меня, беззвучно открывая и закрывая свой рот, который я целовала впервые в жизни….и, по всей видимости, в последний раз.

– Тогда тебе следует обратиться к офтальмологу! – резко бросила я, не чувствуя собственных ног, когда бросилась к кровати, чтобы схватить свой плащ, но руки дрожали так, что я не смогла бы его даже натянуть на себя! Впрочем, мне уже было всё равно, как возвращаться домой и что со мной будет.

Моя жизнь была разрушена.

Уничтожена.

Раздавлена.

Сложно было сдержать собственные рыдания, когда первый всхлип вырвался из груди, заставив меня почти задохнуться.

Не видя дороги под ногами, я побежала к двери, неожиданно почувствовав, как сильные горячие руки обхватили мои плечи, и хриплый дрожащий голос Ричарда прозвучал надо мной:

– Рози, подожди!... прости…. Я действительно не подозревал даже.

– Что толку сейчас говорить об этом, Ричард?

Я уткнулась лбом в дверь, пытаясь восстановить дыхание, и впервые обращаясь к нему по имени, потому что уже было нечего терять:

– Это было моей самой большой мечтой. Много лет я грезила тем, что отдам тебе свою девственность в день своего рождения…. – услышав как резко выдохнул Ричард, я горько усмехнулась, – Не смотря на то, что моя ба убила бы меня за это, и явно убьет, когда всё узнает. Она говорила мне всегда, что девственность – это единственное, что принадлежит мне. Это честь. И она может принадлежать лишь тому, кто станет моим мужем…но я хотела принадлежать только тебе…

Глава 97.

Какой же я была дурой.

– Рози…детка, послушай…. – его ладони осторожно и едва касаясь легли на мои плечи, отчего я закусила губу, чтобы не закричать от отчаянья, – Твоя бабушка права. Всё это должно произойти не так, а с человеком, который будет любить тебя, и кого будешь любить ты. Я…ты….это просто влюбленность, девочка моя…. когда истинные чувства придут к тебе, тогда ты поймешь, что я говорил правду.

Он пытался успокоить меня, но делал лишь только хуже.

Мне не нужна была его жалость!

И теперь создавалось впечатление того, словно он сомневается в моих чувствах, но я ЗНАЛА. Никто! Ни один человек на этой земле не сможет полюбить его сильнее меня!

Поэтому я вырвалась из рук, которые любила, и в которых была готова даже умереть, оттолкнув от себя Ричарда, который сейчас выглядел измученным и разбитым, словно он тоже страдал.

– Не говори мне о любви! Я не уверена, что ты знаешь, что это такое!

– Рози….пожалуйста.. – выдохнул он отрывисто, проведя ладонью по свое щетинистой щеке, и глядя в мои глаза почти с мольбой, и я видела, что его длинные красивые пальцы мелко дрожат,– Прошу не нужно….дело не в тебе…а во мне…ты не знаешь, но быть со мной – это мука….я…

Но я ничего не хотела больше слышать.

И так всё было предельно ясно.

Поэтому я сделала шаг в сторону, резко и отрывисто пытаясь натянуть на свое дрожащее тело плащ, кусая губы, чтобы не разрыдаться при нем, и видя, как он обессилено и беспомощно смотрит на меня, не шелохнувшись, словно безвинный перед казнью.

– Ничего не говорите, доктор Ричардсон! Я избавлю вас от дальнейших мучений и мук совести… – если бы мне в эту секунду всадили нож в сердце, не было бы и в половину так больно, как мне сейчас, – Завтра же я ухожу. Заявление об увольнении я отправлю по почте. Прощайте, доктор Ричардсон.

Синие глаза Ричарда полыхнули яростью, которая сменила все прочие чувства так резко, словно вспышка молнии, когда его черные брови сошлись на переносице:

– И речи об этом не будет, Рози! ТЫ НИКУДА НЕ УЙДЕШЬ!

Доктор Ричард буквально рычал, но я больше не могла оставаться здесь, резко дернув дверь и вылетев в коридор, слыша крик Ричарда за моей спиной:

– Ты слышала меня, Розалинда?! ВЕРНИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ!

Но никто не смог бы остановить меня!

Словно в бреду, я вылетела из клиники, убегая по улицам, не разбирая дороги.

Я бежала и бежала, задыхаясь от слез и горя, пока не упала на одинокую скамейку, стоящую на побережье…столько воды было вокруг.

Столько воды было во мне.

И моя боль, она была такой же огромной и черной, как эта вода под ногами…она манила меня к себе, словно говоря: « Забудь про всё, иди ко мне. В темноте и тишине моих глубин ты будешь спокойна….», и если бы я была сильнее, я бы просто шагнула в эту бездну….

…если бы не мысли о бабушке…

Боже! Я хотела умереть!

Ничего не держало меня в этом мире больше, кроме неё….

Я рыдала всю ночь, вспоминая свою жизнь, и понимая, что уже ничего не будет как прежде.

Утром я приду домой, соберу свои вещи и уеду, куда-нибудь. А потом заберу к себе бабушку, когда обустроюсь и найду новую работу.

Утренняя прохлада заставила меня поежиться, и задрожать снова, но уже от холода.

Я не могла вернуться в таком состоянии домой и напугать ба….

Я не хотела снова ехать в гостиницу, где началась моя самая большая ошибка этой жизни.

Дрожащими руками я достала из кармана свой телефон, включив его и вздрогнув, когда начали приходить сообщения, десятки сообщений о том, что звонил доктор Ричард.

Больше 30 раз….

И было одно сообщение от него, в котором было написано: «Розалинда, если утром я не найду тебя на работе, то ты узнаешь не только мою нежность, но и мою ярость….»

Признаюсь, что в тот момент я содрогнулась.

Но позволила себе подумать об этом позже, когда дрожащими руками набрала знакомый номер телефона, не надеясь, что мне ответят, едва выдохнув после оборвавшихся гудков:

– …прости, что разбудила…можно к тебе приехать?

Если в последнее время и была какая-то разница между днем и ночью, то лишь в том, что ночью было темно и только.

Та же неиссякаемая толпа народа, тот же шум и гам от работников, их дрелей и прочей шумной техники, предназначенной для строительства.

Теперь я хотела спать ВСЕГДА! И была готова променять завтрак, обед и ужин исключительно из аппетитного мяса на сутки беспробудного сна.

Но такова была наша работа, которую мы были просто обязаны выполнить в срок, ради Генри и его супер загадочного синеглазого брата Ричарда.

Вот только даже в этом сумасшедшем режиме работы почти без сна, еды и время на отдых, я поняла, что одно обстоятельство было неизменным – я постоянно думала о Ричарде.

Я вздрагивала каждый раз, когда слышала его голос по Скайпу, чувствуя, как всё внутри меня сжимается в тугой комок желания, старательно при этом делая ничего не значащий вид, даже если мне казалось, что он смотрит на меня по особенному…не так, как он смотрел на Софи или Рози.

Словно что-то темное и порочное начинало полыхать в его взгляде, отдаваясь низкими вибрирующими нотками в его голосе….иногда мне казалось, что он даже не пытается этого скрыть…или просто не может.

Но каждый раз отключаясь днем или ночью, я старательно убеждала себя в том, что это всё мне просто кажется.

Реальность была такова, что мы были из двух разных миров.

Отчетливо и ясно я поняла это, только столкнувшись с нашей совместной работой.

Их дома, машины, окружение – все было не такое, как в нашем мире, где обитали я, Софи и Рози.

И если при общении с Генри это не так бросалось в глаза, то Ричард был истинным английским чопорным денди в своей сдержанной и холодной манере общаться, одеваться, говорить.

Во всем, если это не касалось меня.

Иногда мне казалось, что я думаю о нем так много, что уже начинаю сходить с ума, приписывая ему явно нечеловеческие способности.

Я сомневалась во всем, но всё-равно не могла выбросить из головы некоторые подробности.

Какие именно?

Жуткие и кажется абсолютно бессмысленные!

Настолько безумные, что я не могла признаться в этом даже своей Софи, начиная нервно посмеиваться, оставаясь в одиночестве.

Теперь я крайне редко оставалась ночевать в клинике Ричарда, поскольку большую часть ночей мы проводили бессонными в новой клинике, и в общем-то, в наглую игнорировала указания деспотичного доктора Рича о необходимости ежедневно являться на перевязки и капельницы.

Максимум, что я делала – это пила таблетки, при том условии, что Рози запихивала их в меня, когда была рядом. К счастью, из-за крайне напряженной работы сам доктор Рич был не в состоянии уследить за мной, чем я в наглую пользовалась.

Ночевать в клинике стало для меня своеобразным отпуском в несколько часов, где я отрубалась без рук и ног, наслаждаясь полнейшей тишиной и отсутствием разъедающих запахов типа краски или лака.

В такие моменты я искренне любила свою больничную палату, падая на кровать прямо в одежде и моментально засыпая, не просыпаясь, даже когда тетушка Сид, укрывала меня и выключала свет.

Я старалась не думать о том, по какой причине укомплектовали все палаты по несколько человек, кроме моей.

А наутро я всегда просыпалась с капельницей в руке и стойким ощущением, что я была не одна….и тетушка Сид тут была не при чем!

Иногда мне казалось, что я буквально могу найти под кроватью использованные презервативы или что-нибудь в этом роде.

Ей-богу!

Проще было покрутить пальцем у виска, и попросить прописать мне больше успокоительных, что я и делала первое время, пока не поняла, что это входит в систему.

Бред. Полный. Но это не выходило из моей головы.

Почему?

Ведь я ночевала в клинике Генри на наших белых диванах, где, просыпаясь, чувствовала лишь одно -желание поспать ещё пару суток. Моя голова болела почти постоянно, но тело через дней 10 почти круглосуточных беганий по этажам уже привыкло к нагрузкам такого рода! Разговаривая по Скайпу с Генри, я смеялась, что скоро похвастаюсь самыми накаченными икрами и прокаченной попой.

Больше не было ничего.

Но когда в редкие ночи я оставалась в клинике Ричарда, то утро становилось для меня каждый раз открытием в собственных ощущениях.

Случалось ли с вами всплескивать руками в возмущении, когда смазливая героиня какого-нибудь мыльного женского сериальчика рыдала в жилетку подружке, что провела ночь с кем-то, но не помнит этого?

Потому что я делала это постоянно, искренне недоумевая, КАК такое можно забыть или не почувствовать?! Неужели твое тело подобно бревну, на котором не остается ни одного напоминания о проведенной ночи?!

Так вот, моё тело не было бревном однозначно.

И это меня чертовски пугало, хотя в другие моменты жизни нужно было бы этому искренне радоваться….единственное, что у меня отказывало работать так это моя память. И логика.

Каждый раз просыпаясь, и даже не открывая глаз, я просто лежала и прислушивалась к себе.

Как ныли мои соски, словно я постоянно была в состоянии жуткого ПМС.

Как горели мои губы и подбородок, как если бы их терли не иначе, как наждачкой.

Как напряженно подрагивал низ живота, и я сжимала колени, чтобы напряжение стало сильнее и уже скорее лопнуло, дав выход наружу моему нереализованному желанию.

Я не была извращенкой!

И не замечала за собой ковыряний в излишне нежных и чувствительных участках моего тела…ночью…в глубоком сне….но просыпаясь, у меня было стойкое ощущение того, что внутри меня что-то было….нет, не в смысле полноценного секса, когда мышцы внутри растянуты так, что ты это чувствуешь! Но всё-таки.

Каждое утро я чувствовала себя просто настоящей сумасшедшей, потому что моё тело твердило мне одно, а моя голова возмущалась и не находила логической цепочки к тому, чтобы я могла это чувствовать!