Текст книги "Голод (СИ)"

Автор книги: Елена Синякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

Глава 65.

-Генри… – даже её дрогнувший голос вводил меня в состояние агонии, когда я рявкнул громче, стиснув кулаки и пытаясь удержать собственное тело на одном месте:

– В дом, Соня! Немедленно!

Я чувствовал её растерянность даже стоя к ней спиной, чтобы не сверкать лишний раз дергающейся бейсбольной битой в своих штанах.

Я ощущал её каждой клеточкой себя, разрываясь от желания защитить и заклеймить собой одновременно!

– Генри, я могу всё объяснить…

Несмело выдохнула она, а я застонал, чувствуя, как моя спина напряглась от её приближающегося дыхания, в отчаянье прокусив нижнюю губу, но не почувствовав даже боли, поглощенный желанием.

И лишь когда кровь хлынула в рот, попав на язык, её жуткий отрезвляющий аромат пронзил меня истошным холодом.

– Это не то, что ты подумал! Люк – наш заказчик, мы должны были работать над его рекламой и открытием нового клуба, но я хотела отказаться от этого заказа.

Тепло её тела заставляло меня обливаться потом в попытках, сдерживать себя, когда девушка шагнула ещё ближе, и её дрожащий растерянный голосок бередил мою душу, когда я понимал, что я не смогу контролировать себя рядом с ней.

Я не смогу.

Она должна уйти, во что бы то ни стало, иначе кровь на песке станет жуткой реальностью, с которой я не смогу жить.

– Ты не обязана отчитываться передо мной, – резко проговорил я таким холодным и отрешенным голосом, на который был только способен, когда моя душа рвалась к ней, а тело…тело хотело вбиваться до потери пульса, пока девушка не начнет кричать, пока не потеряет сознание, – Это твоя жизнь, и ты вольна делать что хочешь! Мы ничем не обязаны друг другу!

Её резкий ошарашенный выдох был полном непонимания и боли, которая полоснула моё сердце, словно раскаленной металлической плетью.

Это было хуже, чем пощечина.

Это был удар в спину, который попал прямо в ее сердце.

Но я должен был это сделать!

Пусть лучше она ненавидит меня, чем живет в надеждах, которым не суждено сбыться.

– А теперь иди в дом! И держись от меня как можно дальше! – отчеканил я, боясь повернуться, но почувствовав, как её тепло покинуло меня, оставив в пустых объятьях прохлады и вздыхающего океана, дрожащего и убитого.

Так должно быть! Так будет лучше.

Резкий хлопок закрывающейся двери на кухне был подобен грохоту пропасти, которая разверзлась под моими ногами, утаскивая меня в новый круг ада, из которого не было спасения!

Она должна ненавидеть и презирать меня!

Эта мысль стучала в моей голове, когда душа разрывалась в стонах и криках, моля о пощаде.

И я побежал.

Боль внутри меня была невыносимой, но я не мог убежать от неё по этому вязкому прохладному песку всё дальше и дальше от домика, где осталась моя мечта, которая не будет моей никогда.

Я бежал как сумасшедший, чувствуя, как КалЭл словно ангел хранитель на четырех лапах несется рядом со мной, повизгивая и скуля.

Я бежал до тех пор, пока легкие не загорели, не в силах больше вдохнуть и доли кислорода, повалившись в песок, и обхватив трескающуюся грудину руками.

Я хотел сгореть заживо, я хотел задохнуться, хотел умереть.

КалЭл растянулся рядом со мной на песке, и его мокрый нос, уткнулся в моё плечо, согревая кожу, покрытую холодным потом, своим горячим отрывистым дыханием. И я в отчаянье прижал его пушистое крупное тело к себе, уткнувшись в мягкую шерсть, моля о помощи.

Я не смогу быть рядом с ней!

Я сам всё разрушил!

Я был проклят, не в состоянии жить нормальной жизнью.

В голове снова вспыхивали ужасающие картины далекого прошлого, от которых я кричал ночами, просыпаясь в холодном поту, и лишь КалЭл знал мои мучения, всегда оказываясь рядом безмолвным хранителем моего покоя и моим маяком реальности в этом жутком мире между прошлым и настоящим.

Мой дом.

Спальня.

И 15 лет.

Прекрасная нежная Сью, которая позволяла себя целовать и обнимать все сильнее и не сдержаннее, подставляя свои пухлые губы, которые пахли черешней и были слаще ягод.

Я обожал её!

Я сходил по ней с ума, не отпуская от себя её образа ни на секунду своей жизни.

Эйфория от нашей близости и того, насколько это оказалось сногсшибательным и глубоким чувством впервые показала то, что сидело внутри меня…

Эмоции разрывали меня впервые, и, полностью погрузившись в них, я не слышал, когда её стоны превратились в крики.

Когда она перестала обвивать меня своими руками, пытаясь упираться в мой живот.

Когда она совсем перестала сопротивляться.

Я очнулся, лишь когда почувствовал странный запах, впитавшийся в мою кожу, витающий в моей комнате, смешиваясь с запахом секса.

Так пахла кровь…

Я в ужасе кричал, видя, как огромное пятно крови расползается по белоснежным простыням кровати.

Как эта кровь была на мне, на моем лице, на груди, животе и бедрах.

Я помнил, как кричала мама, в ужасе прикрыв лицо руками, прибежав на мой вопль.

Как прибежал на наши крики отец и его синие глаза расширились, а черный зрачок стал едва заметен в глубокой синеве. Он приказал нам взять себя в руки, отправив рыдающую маму за машиной.

Я слышал его срывающийся отрывистый голос, когда он звонил в клинику дяде Шону, чтобы тот немедленно готовил операционную.

Потом я не помнил ничего.

Лишь запах крови, и её багровый цвет преследовали меня дни и ночи напролет. Сутками. Днями. Неделями…я терялся в этом запахе, не желая больше жить.

Я помнил, как отец и Рич сломали дверь в моей комнате, когда я закрылся в ней и не отвечал на их крики.

Как Ричард молча обнял меня так крепко, словно проверяя мои кости на прочность, и уволок с собой в спортзал…а вечером приехал отец, который посадил на мою постель мелкое кареглазое создание, которое скулило, и тыкалось в меня мокрым носом.

Глава 66.

С тех пор прошло 18 лет, но ужас того дня не уходил, он впитался в меня багровым цветом, очерняя мою кровь.

С тех пор я узнал, что внутри меня сидит зверь, которого мне нужно контролировать, чтобы не навредить.

И ещё пару дней назад мне казалось, что зверь во мне если не умер, то уснул в глубоком анабиозе.

Я так думал до тех пор, пока голубые глаза Сони не разворошили его берлогу.

И было жутко оттого, что все повторяется вновь, потому что я становился одержимым ею.

Я должен был сказать ей, чтобы она убегала от меня каждый раз, если будет видеть даже издалека.

Должен был предупредить, что от меня не будет спасения!

Устав лежать в одном положении КалЭл зашевелился под моими руками, а я устало посмотрел на океан такой безграничный, такой спокойный.

Он не признавал суеты, не знал страха, он был могучей великой стихией, и я хотел быть как он.

Поднявшись с песка, я с разбегу бросился в прохладную воду, погрузившись в черные ночные воды, которые забирали мою дрожь, мою страсть, охлаждая мою раскалывающуюся голову.

Снова и снова я нырял в упругие волны, выплывая на поверхность, лишь чтобы втянуть немного воздуха.

Забери мои мысли! Забери мою боль!

Я плавал до тех пор, пока мои мышцы не стало сводить судорогой, а небо окрасилось розовой рассветной дымкой, разделив океан и небо своим тонким призрачным светом. Лишь тогда я вывалился из волн на берег, где меня спокойно ожидал мой верный пес. Мое крыло.

Усталость забрала с собой мое безумие, и рядом с КалЭлом я еле тащил свое ноющее тело по кромке берега, чувствуя себя, как никогда ранее разбитым и потерянным.

Я должен уехать сегодня же.

Но когда на берегу показался домик Сони, в сердце словно вбили раскаленный гвоздь.

Я поступил с ней ужасно.

Она была не виновата в моем безумии и ничего не знала.

Когда КалЭл шустро побежал к машине, я остановился у двери на кухню, сжав челюсти до онемения.

На песке всё ещё были следы от её маленьких ступней, и опустившись на корточки, я осторожно прикоснулся к ним. Холодный песок был мягким, но я боялся причинить вред даже её следам, резко отдернув руку.

Боже, какого черта ты творишь?!

Внутренний голос вопил во мне до хрипа, когда я шагнул к двери, сокрушенно покачав головой, оттого, что девушка забыла её закрыть.

Но теперь я уже не мог остановиться.

Осторожно ступив на кухню, я прислушался, пытаясь понять, спит ли девочка?

В доме было тихо, если не считать работающего телевизора и поскуливающих щенят, которые потеряли тепло своей мамы, когда Люси подпрыгнула ко мне, обнюхивая мои руки.

– Всё в порядке, милая, это снова я – прошептал я собаке, которая, вильнув хвостом, поспешила к свои детям, а я осторожно зашел в холл, увидев её. Мою маленькую, миниатюрную девочку с растрепанными прядками волос по подушке, свернувшуюся калачиком и продрогшую.

Она крепко спала, и её мокрые ресницы лежали черными дорожками на белых щеках.

Я потер ноющую грудь, где горело моё разбитое сердце.

Она плакала из-за меня.

Но у нашей истории не могло быть счастливого конца.

У нас просто не могло быть нашей истории.

Я осторожно укрыл её пледом, присев на корточки у дивана, со всей данной мне нежностью прикоснувшись к шелковистой прядке, лишь кончиками пальцев.

Я не мог позволить себе большего.

Зверь всё ещё рычал во мне и извивался, спрятанный в кокон моего изнеможенного тела.

– Прости меня, девочка, но по-другому нельзя….-прошептал я тихо, лаская её мордашку своим взглядом, и надеясь, что не разбужу её своим дыханием.

Я вздрогнул, когда на низком журнальном столике засветился её телефон, оттого, что пришла смс.

В такое время?! Если это не была Кэтрин.

Я протянул руку, взял телефон, где на дисплее было написано «Люк».

Ярость вернулась так же внезапно, как утонула пару часов назад в океане.

Чертов подонок! Он строчил ей даже в 4 утра!

Ткнув на сообщение, я едва сдерживал рычание, пока читал: «Куколка! Я понимаю, что ты в недоумении и растерянности! Да, моя фирма весьма специфична, как и образ моей жизни, но это не должно пугать тебя! Я не прошу понять меня или окунуться в мой мир, просто помоги мне! Твоя чувственность и ваш профессионализм исполнят мою задумку идеально! Не рви чек, хорошо подумай!»

Слыша, как телефон жалобно заскрипел в моих руках, я быстро положил его на стол, прежде просканировав глазами номер Люка, когда он отпечатался в моей памяти четкой картинкой, неожиданно наткнувшись взглядом на фотографии: черные кожаные корсеты и наручники, плетки, кляпы и веревки.

Черно-красная комната с кожаной красной мебелью и весьма специфическим убранством в стиле садо-маза…

Разворошив бумаги я бегло просматривал записи, сделанные по всей видимости рукой Сони со слов этого самого Люка, пока не нашел тот самый пресловутый чек с круглой суммой, уже подписанный, но с открытой датой.

Он называл МОЮ девочку куколкой и хотел втянуть её в этот разврат?

Скорее этот мир развалится на мелкие части и небо поменяется местами с землей, чем он приблизиться к ней хоть на один шаг!!

Кинув последний взгляд на спящую девушку, чьи веки слегка припухли от слез, я наклонился к ней, припав губами к ароматно пахнущей её сладостью прядке.

ТЫ МОЯ, СОНЯ!

Быстро и бесшумно я вылетел из дома, предварительно закрыв дверь кухни, ведущую на берег, заторопившись к машине, и ожидающему в ней КалЭлу.

–Поехали домой, мальчик, – я потрепал его по голове, заводя машину, которая, тихо урча, двинулась сначала по песку, а затем по трассе, в сторону дома.

Глава 67.

И с трудом отыскав ещё один запасной телефон на заднем сидении, на который мне обычно звонили по работе, я быстро набрал номер брата, который ответил после первого же гудка:

– Брат?

–Ты чего не спишь? – выдохнул я, зажав телефон между плечом и ухом.

–А ты? – усмехнулся он мне в ответ, на что я не смог не улыбнуться.

Рич как всегда был весьма проницательным и прямым.

– Покататься решил немного, ты дома?

–Эээ….не совсем, – как-то загадочно и немного растерянно прозвучал его голос в трубке, заставив меня чуть нахмуриться.

– Не хочешь заехать ко мне на кофе?

– В 4 утра? Да запросто! – смех брата разлился теплом во мне.

–Отлично! Тогда жду!

– Мне черный! С сахаром!

С улыбкой покачав головой, я отключился, когда машина понеслась на скорости, спеша домой.

-Ну почему сразу Рози? Как что, так сразу Рози!

–Розалинда.

Глубокий красивый голос доктора Рича мог заколдовать бы даже демона, что уж говорить про меня!

Благо я сидела на диване в его кабинете, а не стояла возле стола, где его красивое тело растянулось на своем шефском кресле, иначе риск отбить себе черепушку при падении был, бы как никогда ранее велик.

И как я с ним вообще умудрялась работать всё это время, не теряя сознание каждый раз, когда он ко мне обращался?

Вот загадка мира!

К счастью в отделении был ещё не менее упоительно красивый и сногсшибательный доктор Холлидей, отчего моё бедное сознание металось то в сторону ангела, то в сторону демона, не зная прям, кому вручить свою пылающую душу.

А теперь ещё и появился брат нашего доктора Рича – Генри, от вида которого напрочь отшибало память, и в голове оставался один лишь секс.

Это был какой-то заговор темных сил ей-Богу!

Столько красавцев и все в этом мире, в одном городе, в нашей клинике, и даже в одном отделении!

От такого изобилия гиперсекуальных мужчин можно было бы запросто впасть в эротическую кому на долгие года, понять не могу, как я ещё держалась?

Бабушка всегда говорила, что я излишне влюбчивая!

Наверное, это и спасало меня от полного безумия.

– Но у меня же куча работы! – всё равно упрямилась я, не желая покидать стен нашего отделения.

Каждый день моя работа становилась полной сказкой, когда я видела идеальные лица этих мужчин!

Я бы жила на работе, была бы такая возможность! И как я могла объяснить этой широкоплечной компании, что не хочу покидать их даже на час, и упустить в своей жизни возможность полюбоваться на них ещё немного?

– Про работу не беспокойся, мы разделим её между остальными девочками.

– Но доктора Ричардсон!

–Всё, Розалинда, дискуссия на этом окончена! В аэропорт едешь ты, как самый ответственный работник нашего отделения, всё остальное мы решим с доктором Холлидеем после операции, а ты бегом беги переодевайся и мухой вниз! Там тебя уже ждет машина!

Тяжело выдохнув, я ещё раз недовольно насупившись, покосилась на доктора Рича, чьи задорные синие глаза смотрели прямо на меня, заставляя дыхание сбиваться с обычного ритма, а сердце шалить!

Ну КАК можно быть таким красивым? Загадочным! Сексуальным!

Но я всё равно как-то умудрялась с ним спорить и не подчиняться сразу указаниям своего прямого начальника.

Жуть! Так и работу потерять недолго!

Смерив докторов из раздела Ангел и Демон во плоти, я недовольно выдохнула, пробормотав себе под нос:

–…ну почему нельзя было отправить вашу драгоценную Барби?

Услышав смех двух врачей, я насупилась ещё сильнее, пронзив их своим коронным взглядом исподлобья, отчего мужчины стали хохотать лишь ещё задорнее.

–Драгоценная Барби послана разбирать завалы в архиве и не успеет смыть с себя тонны паутины и пыли, чтобы поехать, поэтому едешь ты, Рози! – смеясь покачал головой доктор Рич, и, не удержавшись, я плотоядно улыбнулась, не в состоянии скрыть злорадства:

– И правильно, в паутине ей самое место!

Мужчина залились звонким хохотом ещё сильнее, и покосившись на них, я наконец поднялась с удобного дивана, где часто спал доктор Рич, чтобы пойти к приоткрытой двери, обернувшись уже у входа:

– И кого я должна встретить?

– Нашего нового коллегу, хирурга, Дэймона, – улыбнулся широко доктор Холлидей, хлопнув по плечу доктора Рича, подталкивая, чтобы тот вставал уже.

Им предстояла многочасовая операция, на которой буду ассистировать уже не я, черт возьми!

Выйдя из кабинета доктора Ричарда, я поплелась всё-таки в раздевалку, чтобы натянуть на себя коротенький ярко бирюзовый плащик прямо поверх своей белой униформы, и нацепить туфли на высоком каблуке, избавившись от удобных балеток, в которых я носилась по отделению.

Затянув пояс, я мельком взглянула на собственное отражение в большом зеркале.

Как бы сказала моя бабушка – одень что-нибудь по длинее и закрой коленки!

Но у меня даже униформа была предельно короткой, чуть прикрывая кружевные края чулок, что уж говорить про всё остальное!

Благо фигура позволяла щеголять стройными ногами, и мне было приятно и забавно, когда некоторые мужчины сворачивали головы, когда я шла по отделению…жаль, что такого никогда не случалось с доктором Ричем.

При упоминании о нем я как всегда протяжно и разочарованно выдохнула.

Такой недосягаемый!

Кажется, он всегда будет воспринимать меня, как маленькую девочку, внучку тетушки Сид, которая пришла в отделение самой молодой для практики и помощи бабушке. Доживу ли я когда-нибудь до того дня, как он увидит во мне взрослую, вполне себе сформировавшуюся женщину? Ведь через месяц мне будет наконец-то 21 и я стану совершеннолетней!

Пригладив свои каштановые волнистые волосы, и сверкнув карими глазами по своему отражению, я выплыла из раздевалки, услышав задорный голос доктора Холлидея в коридоре:

–Не виляй бедрами, Рози, у нас тут сердечники лежат!

Послав ему через плечо ослепительную улыбку, в том же духе я проплыла до лифта, ступив в него в хорошем расположении духа.

Внизу меня уже ожидал наш штатный водитель на черном мерседесе, на котором обычно ездил по делам доктор Рич, если не хотел брать своего Ягуара, и , запрыгнув на заднее сиденье, я удобно устроилась там, улыбнувшись водителю.

–Куда едем, красавица?

–В аэропорт! Встречать нового врача клиники!

–А что шеф сам не поехал? – мужчина прошелся по мне заинтересованным взглядом через зеркало заднего обзора, когда потянулся к рычагу, и машина плавно поехала вперед.

–Срочная операция.

Беспечно пожала я плечом, уставившись в тонированное окошко, прикусив изнутри щеку, чтобы не улыбнуться во весь рот: кто бы мог подумать, что шеф отправит именно меня!

 Глава 68.

Каждую ночь я засыпала в мечтах о том, что в один прекрасный день он вызовет меня к себе в кабинет и пылко признается, что думает только обо мне!

Что любит меня давно и мучительно, но всегда сдерживал в себе эти чувства, ожидая, когда я вырасту!

А потом случится ЭТО! То, чего я ждала больше всего на свете.

«Не отдавай себя кому-то без любви!» твердила моя бабушка постоянно и я не отдам!

Я буду принадлежать только доктору Ричарду или не буду принадлежать никому больше, оставшись старой девой!

Мимо моих глаз пролетали дома и машины, но я видела в отражении лишь лицо доктора Рича.

Его синие глаза и черные ресницы.

Его удивительную улыбку, которую он всегда прятал лишь для особых моментов.

Его прекрасное тело, которое невозможно было спрятать под белым халатом или операционной одеждой.

Как бы я хотела увидеть его обнаженным!

Предательски покраснев от этой мысли, я заерзала на сидении, старательно разглаживая на коленях свой коротенький плащ, словно меня мог кто-то увидеть или прочитать мои шальные мысли.

Конечно, бабушка говорила, что никакая связь невозможна до брака и что всё будет как полагается – сначала долгие отношения, потом свадьба и первая брачная ночь, где я лишусь своей девственности, подарив её любимому, и я была со всем согласна кроме одного – сроков.

Я подарю свою девственность в день своего рождения доктору Ричу!

Я ещё не знала всех подробностей и как именно это всё устрою, но я решительно сделаю это и точка! Пусть он не будет моим мужем и не будет любви до гроба, а как хотелось бы! Но я буду навсегда принадлежать человеку, который похитил моё сердце и душу с первого взгляда!

Каждую ночь я представляла, каково это будет – заниматься любовью с этим мужчиной? И каждый раз сходилась на мысли, что это будет страшно, удивительно и необычно! Потому что он был такой – удивительный и полный тайн и загадок!

И я снова мечтательно вздохнула, посмотрев на свои аккуратные пальчики, услышав голос водителя, который видимо принял мой вздох как признак того, что я устала от дороги:

–Уже почти приехали, красавица! Аэропорт уже видно, сейчас только припаркуемся по-удобнее.

Я благодарно улыбнулась мужчине, принявшись рассматривать огромное здание аэропорта, нетерпеливо ожидая, когда я смогу выбраться из машины и осмотреть монументальное здание из стекла и железа, которое выглядело просто удивительно.

–Пойти с тобой? – обернулся ко мне водитель, стрельнув по моему телу глазами, и поспешно подняв взгляд на мое лицо, широко улыбнувшись.

Старикашка! Скоро песок будет сыпаться, а всё туда же!

– Нет, благодарю Вас, – подчеркнуто спокойно и отрешенно ответила я, поправив прическу и быстро выбравшись из машины, чувствуя на себе его взгляд, когда неспеша пошла в терминал для прибывающих пассажиров, звонко цокая по выложенной дороге своими высоким каблуками.

Пройдя через рамку на входе, я погрузилась в большой зал в несколько ярусов, где повсюду были люди, ожидающие своих родных, близких, друзей, партнеров или просто кого-то, как я.

Кого-то, кого я даже не представляла, зная о нем только то, что он мужчина.

Что он наш будущий новый хирург.

Что должен прилететь из Италии.

И что его имя Дэймон.

Что за имя такое?

Его мама любила «Дневники вампира»? Или их ещё не было в момент рождения её сына?

Божечкииии! Я даже не знала сколько ему лет!

Как интересно я узнаю, что это именно ОН в огромной толпе, которая будет идти с прибытием самолета?

У меня не было фотографии или хотя бы приблизительного описания того, как этот врач должен выглядеть. Не додумалась я взять и таблички с его именем, которые всегда выглядели для меня смешно, а вот теперь явно пригодились бы!

Что же теперь делать?

Провалить это задание, данное мне доктором Ричем и доктором Ником я просто не могла! Иначе я, по всей видимости, буду следующей, кто пройдет разбирать архивы вместо белобрысой Барби, утопая в паутине и пыли!

Паника охватила меня в тот момент, когда мелодичный женский голос из динамиков где-то у потолка объявил о прибытии самолета из Италии, следующим прямым рейсом до Лондона и что всех встречающих просят пройти к терминалу номер 6.

Часть людей отделились от остальной толпы, поспешив встречать, и я двинулась по инерции за ними, судорожно соображая, что же мне теперь делать?

Ждать до посинения, пока все прибывшие и встречающие не рассосутся, и останется всего один человек, который и будет нужнее мне?

А если он решит, что его никто не встречает и просто уедет сам? Наверняка ведь прилетевший к нам врач будет ожидать явно не меня, а доктора Рича и доктора Ника!

Боже! А если он говорит только на итальянском?

С каждой минутой паника одолевала меня всё сильнее и сильнее, и я судорожно поправила воротничок плаща, покосившись на мужчину, который буквально облизывал меня взглядом, абсолютно этого не смущаясь.

До чего же пошел наглый народ!

Демонстративно отвернувшись от нахала, я натянула плащ посильнее вниз, скрывая угол своего форменного белоснежного одеяния, который торчал из под плаща, и откинула назад каштановую волнистую гриву.

Время тянулось жутко долго, и я едва не начала расхаживать взад-вперед у стеклянных дверей, где был таможенный контроль, когда пройдя людей в форме, начали выходить первые прибившие из Италии.

А я начала тихонько молиться внутри, вопрошая бога послать мне какой-нибудь сигнал, по которому я смогу определить этого самого Дэймона!

Ну не знаю. Пусть в его руках будет яркая сумка?

Или прическа типа ирокеза и сережка в носу?

Или пусть он сразу прилетит в белом халате и с бейджиком на груди?