Текст книги "Голод (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)
Глава 100.
И, стараясь загладить свою вину, я припала к его мускулистой груди своими губами, вбирая в рот бусинки аккуратных сосков, играя с ними кончиком языка и осторожно прикусывая.
Я возбуждалась от собственных действий так сильно, что мои трусики были насквозь мокрые, и влага моего желания была на внутренней части бедер, ожидая что Ричард наконец сдастся и застонет…или обхватит мою голову руками…сделает хоть что-нибудь…
Но он просто лежал. И молчал.
Совершенно сбитая с толку, я оторвалась от его груди, чуть поерзав своими бедрами по его… с ужасом понимая, что я больше не ощущаю ничего.
Холодный пот испариной покрыл мое тело, собираясь и стекая струйками по обнаженному позвоночнику.
Что случилось?
Я сделала что-то не так?
В последней надежде на должное окончание этого вечера, я потянулась дрожащими пальцами к его ширинке снова, думая, что мои губы смогут оживить то, что должно было вбиваться в меня горячо и так же отчаянно, как Ричард целовал меня вначале…но вздрогнула от уставшего, бесцветного голоса Ричарда:
– Не надо.
Он зашевелился подо мной, старательно избегая встречи наших взглядов, пока я, неожиданно смутившись, быстро слезла с его шикарного тела, глядя, как мужчина поднялся, устало и обреченно подойдя к столу, и залпом выпил остатки спиртного в своем бокале.
Его широкая спина была напряжена, а движения были резкими и скованными, когда я терялась в собственных мыслях, выдавив, в желании сгладить острые углы этой неловкой ситуации:
–… ты просто очень устал за последнее время…
– Это не усталость, Кэтрин, – тяжело и отрывисто ответил Ричард, не поворачиваясь ко мне и немного помолчав, добавил, – …это то, чего ты не знаешь.
Мышцы его спины снова напряглись, когда я даже в полумраке комнаты могла рассмотреть рельеф прекрасных накаченных лопаток и широкой линии плеч.
То, чего я не знаю.
Эта фраза заставила меня нахмуриться, и бешенные тараканы в моей голове, сгруппировались, чтобы подкинуть идеи, о чем была речь, но ничего не могли придумать.
Осторожно поднявшись с измятых влажных простыней широкой кровати, я тихо подошла к нему, едва касаясь ладонью его спины, желая обнять его и прижаться всем телом, чтобы поддержать и успокоить, но было жуткое ощущение, что момент был потерян, и Ричард словно огородился от меня стеной из прозрачного льда.
– Всё это не страшно, сейчас у тебя, и у нас всех очень напряженные времена, но скоро всё изменится и…мы могли бы попробовать ещё.
Ричард дернулся, вскинув руки, но не чтобы обнять меня, а чтобы помассировать виски указательными пальцами, и я убрала руки от него, почувствовав первый укол боли.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, Кэтрин.
Я снова была Кэтрин. Не котенок.
И снова передо мной стоял не Рич, а доктор Ричардсон – холодный, отрешенный, загадочный и такой безумно далекий…
– Тогда, может, объяснишь мне, чтобы я была в курсе? – рыкнула я, пытаясь спрятать свою боль за яростью, не в силах смириться с тем, что начало волшебной ночи закончилось именно так.
Резко шагнув от него в сторону, я впечаталась бедром в край стола, отчего стол дрогнул, пошатнулся, и со шлепком упали две фоторамки, на которые упал мой взгляд.
Шок и отчаянье упали на меня резко и неожиданно, как железобетонная плита, придавив, оставив без дыхания и вытесняя последние остатки моего желания и восторга этой ночи.
В перовой рамке было фото Генри и Ричарда, которых обнимал смеющейся синеглазый и черноволосый мужчина. Сомнений быть не могло, это был покойный отец братьев.
А во второй…
Ричард обнимал красивую улыбающуюся блондинку, тепло и нежно, и его глаза…они были такими глубокими и бескрайними, как тихий океан, который я часто видела в глазах Генри…так выглядит любовь. Так выглядит нежность.
– Это твоя жена… – ошарашено выдохнула я, последними остатками воздуха в замерзших легких, с трудом оторвав взгляд от фото, и, заглянув в глаза Ричарда, поняла, что пощады не будет.
Всё было ясно без слов.
Он молчал, не пытаясь отрицать.
Не говорил, что это его любимая сестра или родственница по линии мамы.
Он просто молчал, сверля меня глазами, в которых была боль и лед.
Мне хватило секунды, чтобы отскочить от него, кинувшись к кровати, где валялась моя майка, которую я прижала дрожащими руками к себе, дернувшись в сторону двери, когда услышала его по-прежнему властный, но такой надломленный голос:
– Вернись немедленно, Кэтрин! Я всё объясню.
Но мне уже ничего не нужно было объяснять.
Всё и так было предельно ясно.
Поэтому я обернулась у двери, посмотрев прямо в его синие глаза, в которых разверзалась пропасть:
– Не смейте больше подходить ко мне, мистер Ричардсон! НИКОГДА!
Вылетев за дверь, я слышала, как Ричард прокричал моё имя, а затем послышался оглушительный звон разбившегося стекла.
Я остановилась среди коридора на дрожащих ногах, в панике оглянувшись на дверь в желании кинуться обратно, чтобы убедиться, что с Ричардом всё в порядке…но не смогла.
У него была жена!
И это её обязанность присматривать за ним. И право.
Глотая жгучие слезы, я прибежала в свою палату, закрыв её изнутри и с трудом натянув дрожащими руками на себя майку.
Задыхаясь от слез, я кусала собственные губы и пальцы, рыча себе под нос:
– Даже не смей, черт побери!! – вытирая быстро и резко тыльной стороной ладони горячие струйки, которые я не могла удержать в себе!
ЖЕНА!
У него была жена!
А возможно даже дети!
Как я могла позволить себе мечтать о мужчине, о котором совершенно ничего не знала?!
Мы закончим нашу работу только ради Генри, и больше никогда я не позволю себе думать о нём!
Вытащив свою сумку для вещей, я принялась скидывать в неё, всё, что здесь принадлежало мне, вытирая непрошенные слезы, которые продолжали стекать по щекам.
Я не смотрела на часы, когда была готова – все было собрано, теперь на мне были джинсы и спортивная кофта, а по-прежнему дрожащие руки набирали знакомый номер такси.
Один номер за другим просто не отвечали, или были отключены.
И лишь тогда я покосилась на часы, раздраженно выдохнув:
– Неужели ни одно такси не работает в третьем часу ночи?!
Бред какой-то!
Но я уйду с этой клиники, даже если мне придется идти пешком до дома, волоча за собой спортивную сумку, набитую до отказа моими вещами и всякими женскими штучками!
На этот случай у нас всегда был знакомый Софи.
Славный молодой парень, который приезжал по первому звонку в любое время дня и ночи. Софи говорила, что это его способ зарабатывать на жизнь, а мне казалось, что он неравнодушен к подруге, но сейчас меня это волновало меньше всего. Проблема была в том, что его номер был у Софи.
Поэтому я и набрала подружке, стыдясь того, что наверняка разбужу её, и снова перепугаю до смерти, но по другому просто не получалось.
Я отрывисто выдохнула, мысленно приготовив небольшую, но емкую речь, чтобы успокоить свою чувствительную подругу, когда после нескольких гудков, она ответила,
…но вместо её сонного звонкого голоса я услышала жуткий звон бьющегося стекла, и рыдания моей голубоглазой девочки, вперемешку с лаем Люси…
Никогда в жизни мне было так страшно!
Страх сковал мое тело, превратив в замершую статую, у которой лишь бешено колотилось сердце!
–Софи… – еле выдохнула я, задрожав всем телом, когда услышала, как на заднем фоне сквозь звон и треск стекла, а так же вой и жуткий лай собаки, были слышны обезумевшие мужские крики: «Выходи! Выходи немедленно, или я разнесу здесь всё к чертовой матери! Ты не спрячешься от меня! Я всё равно вытащу тебя из этого гребанного дома!! Не думай, что тебя спасет эта шавка!!»
– СОФИ!!! – закричала я что было силы, слыша, крик моей подруги.
….и тишину….которая сменилась отрывистыми гудками.
Эта ночь просто не могла стать ещё страшнее, когда я неслась сломя голову по коридору отделения, снова и снова набирая номер Софи, но слыша лишь одни протяжные гудки.
– РИЧАРД!!!! – я влетела в его кабинет, захлебываясь слезами, но не видела его… на столе по– прежнему горела настольная лампа, а на кровати лежали смятые простыни, но его нигде не было.
– БОЖЕ МОЙ!!!
Едва не выбив дверь, босиком, и задыхаясь от рыданий, я летела вниз по лестнице на первый этаж!
Мне было плевать на мой вид, я знала, что остановлю первую попавшуюся мне машину, даже если для этого мне придется пригрозить расправой или раздеться догола!
Набирая в сотый раз номер Софи, и молясь, чтобы она ответила, я со всего маху влетела во что-то, упав и больно приземлившись на копчик, понимая, что этой стеной оказался высокий мужчина, облаченный в форму охраны.
Подскочив на ноги, я пыталась оббежать его, но этот громила всё время вставал на моей дороге, сверкая недовольными карими глазами на своем широком лице:
– Мисс, успокойтесь! – прогромыхал его голос.
– Уйти с моей дороги немедленно! – зарычала я на него, готовая просто кинуться и расцарапать ему всю физиономию, отчего мужчина нахмурился, злобно прищурившись.
– Мисс, вы не выйдете отсюда без разрешения вашего лечащего врача!
–Пусть мой лечащий врач горит в аду! – закричала я, что было силы, чувствуя, как от ужаса и бессилия меня начинает колотить крупной дрожью, – Отойди с дороги! Моя подруга в опасности!!
Кажется, этот амбал решил, что я немного ку-ку, когда отступил назад, и снова как заведенный болванчик, повторил:
– Мисс, вы не выйдете отсюда без разрешения вашего лечащего врача!
Я взывала от отчаянья, что драгоценное время убегает, и я не знала, что происходит с Софи, кто громил наш дом, и кричал на неё, трусящимися руками набирая номер Ричарда, но он был отключен.
– Будьте вы все прокляты! – рыдала я, стекая по полу, и прижимая к груди свой телефон, – Её могут убить, как ты не понимаешь!! Выпусти меня, пожалуйста!
Я была готова умолять этот верзилу, когда мужчина растерянно переступил с ноги на ногу, обернувшись куда-то в сторону кабинета и пробасив кому-то:
– Посмотри, из какого она отделения и позвони на пост, пусть срочно спускаются! – а потом осторожно подошел ко мне, опустившись на корточки, но выглядя при этом напряженным, словно ожидая нападения от меня, – Мисс, успокойтесь и объясните все по порядку, может мы чем-то сможем помочь?
– Чем вы поможете? – рыдала я, кусая губы до крови, – Вы здесь! Вы не пускаете меня! А Софи там совсем одна! Тот мужчина… он кричит, что достанет её! Он разбивает наш дом! Никого нет рядом, чтобы спасти её!
Обхватив себя руками, я качалась, видя перед собой лишь ужасные картины, от которых меня мутило и скручивало живот.
– Может, есть кто-то поблизости? – нахмурившись, серьезно загадывал в мои глаза этот кареглазый охранник. – Может брат? Муж или друг?
ГЕНРИ!
Когда я вскочила на ноги, принявшись тыкать в телефон, мужчина отскочил от меня, как от катастрофы, приготовившись отбиваться, но мне было плевать на него!
Я молилась вслух, проклиная эти длинные протяжные гудки, когда наконец услышала хриплый сонный голос Генри:
– Привет, Кэти…
– НА СОФИ НАПАЛИ!!– закричала я, что было силы, снова падая на пол, потому что мои трясущиеся ноги уже не могли удержать меня, – ГЕНРИ! УМОЛЯЮ! СПАСИ ЕЁ!!
Я понимала, что этот огромный сильный мужчина, убежал сломя голову, бросив свой телефон, но отчаянно продолжала вслушиваться в телефонные помехи, молясь и качаясь.
– Может полицию вызвать? – снова осторожно сел на корточки возле меня охранник, протягивая мне свой платок, который я взяла трясущимися руками, не в силах что-либо говорить от душащих рыданий, лишь быстро закивав в ответ.
– Адрес скажете?
Заикаясь и стуча зубами, я с трудом смогла продиктовать наш адрес, словно из подземелья слыша голос второго охранник, который тихо проговорил:
– Девушка из хирургического отделения. Я позвонил на пост. Доктор уже спускается.
Кажется, мне потянули стакан с водой, но я была не в состоянии пить или думать.
Я лишь молилась, давясь слезами, и слыша обрывки фраз, когда охранники звонили в полицию.
А потом встревоженный голос Дэмиена:
– Бог ты мой…Кэтрин?!
Больше я не могла сдерживаться!
Почувствовав, как его руки обхватили меня, я припала к широкой груди, разрыдавшись.
Я выла и кричала, чувствуя, лишь как он крепко прижимает меня к себе, и как охранники сбивчиво рассказывают откуда я здесь появилась, и что случилось после этого.
– Боже, у неё истерика….Кэтрин! – я чувствовала, как Дэмиен склонился надо мной, но была не в состоянии посмотреть в его серые глаза, цепляясь в его рубашку и халат мертвой хваткой.
– Девочка моя! Посмотри на меня! Просто посмотри! Открой свои красивые глазки…вот так…. – всхлипывая так, что болело горло, и дрожа в ледяной лихорадке, я смогла разлепить свои мокрые ресницы, которые слепились, – Ты позвонила Генри?
Я кивнула, снова громко всхлипнув, и Дэмиен осторожно положил свою ладонь на мою холодную щеку:
– Парни вызвали полицию, всё будет хорошо. С Софией ничего не случится!
– Дэм, умоляю… скажи им выпустить меня!
Изогнутые брови Дэмиена сошлись на переносице, когда его серые глаза скользили по моему лицу:
– Кэтрин, ты на ногах не стоишь! Давай сделаем так, мы переждем пару часов, утром приедет Ник, и я лично увезу тебя к Софи…
–ДЭМИЕН, ТЫ НЕ ПОМИНАЕШЬ! – закричала я, пытаясь вырваться из стальных объятий, чувствуя, что мои силы тают, подобно тонкому льду под палящим солнцем пустыни. Но его руки лишь обхватили меня мертвой хваткой, и красивый голос примирительно прозвучал над самым ухом:
– Я понимаю, девочка…Генри с ней. А этот парень мир разорвет на части, но не даст причинить ей боли, поверь мне. А теперь успокойся, и услышь меня! Ричард уехал домой, и я остался один на всё отделение. Я не отпущу тебя одну. Поэтому сейчас мы поднимемся ко мне. Ты выпьешь то, что я тебе дам. Мы позвоним в полицию и будем в курсе всех событий. Скоро утро. Приедет Ник, и я сразу же увезу тебя к малышке, всё будет хорошо! Просто поверь мне!
Должно быть Рози была права, и этот мужчина был демоном, потому что я неожиданно почувствовала, как мир закружился вокруг меня, и, прежде чем провалиться в жуткую темноту, я чувствовала, как его руки, обхватили меня, заставляя парить над полом.
Глава 101.
В ту минуту, когда я услышал крик Кэтрин, жизнь остановилась для меня.
Больше я не ощущал времени.
Не чувствовал собственного тела.
Лишь сердце бешено колотилось в груди, заполняя всё существо паникой.
Живой, ужасающей, трепещущей паникой, когда я не помнил, как запрыгнул в свою машину, и что мне кричала растерянная мама вслед.
Я не помнил, как летел к адресу, который был дороже всех на свете, надеясь, что я никого не сбил и не переехал.
Как бежал, задыхаясь, к дому.
Очнувшись, лишь когда острые осколки от битого стекла впились в мои голые ступни, причиняя отрезвляющую боль.
– Боже мой… – сипло выдохнул я, похолодев от ужаса, видя, что абсолютно все окна были разбиты и все пространство вокруг милого небольшого домика Софи было просто усыпано острыми осколками, сверкающими в свете луны, а у порога валялись осколки от керамических горшков, где когда-то стояло множество цветов. Входная дверь была просто буквально искромсана, и болталась на петлях, отчего в моих глазах потемнело от жуткого убивающего чувства, что я опоздал.
Закричав, я кинулся вперед, уже не ощущая, что бегу по песку, перемешанному со стеклом, оставляя за собой кровавые следы, когда ворвался в дом, где было темно и пусто.
Навстречу мне вылетела немецкая овчарка, ощетинившись и грозно зарычав, когда я судорожно упал перед ней на колени, не боясь, что она просто разорвет меня на части, обхватив ее мощную морду руками, заглядывая в умные глаза:
– ЛЮСИ, ГДЕ ТВОЯ ХОЗЯЙКА?!
Собака дернулась, неожиданно взвизгнув, и пытаясь выбраться из моих рук, снова зарычав уже куда-то мне за спину, где маячил мой верный пес КалЭл.
– Люси! Посмотри на меня! Послушай! Где Соня?!! – снова и снова я поворачивал морду собаки к себе, больше всего на свете мечтая в тот момент читать мысли животных, когда понимал, что Люси разрывалась в попытке увести меня, но оставалась, потому что боялась за своих щенков, которые тихо попискивали где-то недалеко.
– КалЭл, на улицу! – быстро рявкнул я псу, который послушно уселся у дверей, подскакивая на израненные ноги, чтобы обыскать каждый уголок этого дома и умереть тут же, если не найду своей девочки.
Секунды тянулись просто бесконечно, пока я метался по гостиной, забегая на второй этаж, распахивая каждую комнату, и крича, крича, пока неожиданно не услышал голос, который вернул меня к жизни!
– Генри!
Всхлипнул этот звонкий надломленный голосок, и я, сломя голову, понесся обратно, вниз по лестнице, на кухню, залетев туда так, что кажется выбил ещё одну дверь.
Но меня перестало волновать и это, и то, что я хожу по стеклу босиком, когда в темноте я увидел её огромные глаза, полные слез и ужаса.
– Девочка моя!
Подняв Соню с пола, я прижал её к себе так крепко, как не посмел бы никогда в своей жизни, чувствуя, как она повисла на мне, оплетая ногами и руками, подобно маленькой перепуганной обезьянке.
– Ты в порядке? Ты цела? Скажи хоть что-нибудь!
Судорожно я водил рукой по её рукам, голове, спине и ногам, второй рукой поддерживая за округлую попку, пытаясь на ощупь определить, есть ли какие-либо повреждения, которые девушка в шоке могла просто не почувствовать.
Но Соня не произносила ни единого звука, крепко обнимая меня своими руками, и отрывисто дыша, уткнувшись в мою шею. Она дрожала словно в лихорадке, всхлипнув раз, другой. И разрыдалась.
– Всё в порядке, – гладил я её по голове и содрогающейся спине, укачивая, словно ребенка, и целуя в полуобнаженное холодное плечико раз за разом, – Всё прошло, больше я никогда не оставлю тебя, девочка, больше никто не посмеет прикоснуться к тебе.
Чувствуя её в своих руках, ощущая, как пальчики девушки крепко держались за мою тонкую кофту, её отрывистое дыхание и аромат, я постепенно успокаивался сам.
Успокаивался, с ужасом понимая, что скоро на смену панике придет моё жуткое животрепещущее желание.
Нужно было немного времени, чтобы Соня успокоилась и поняла, что теперь она в безопасности и всё позади. Скоро её судорожные всхлипы и рыдания почти сошли на нет, и девушка притихла, лишь иногда вздрагивая, когда я прижался щекой к её головке, прошептав:
–…детка, я должен осмотреть тебя, чтобы убедиться, что ты в порядке.
И от одной этой мысли зверь во мне беспокойно шевельнулся.
– Я в порядке, – прошептал её дрожащий голосок, обдав ароматным, едва теплым дыханием мою кожу на шее, – На мне нет ни одной царапины… Люси…он боится её…
Зверь зашевелился снова.
Но уже не от желания, а наполняясь яростью.
– Кто это был, детка? – в моем голосе звенела сталь, расплавленная огнем, даже не смотря на то, что я осторожно и ласково прикасался к ней, давая понять своими прикосновениями, что не нужно ничего бояться, но Соня снова задрожала, и её слезы горячими дорожками стекли по моей шее, впитываясь в тонкую ткань кофты.
– Сосед…
– Что ему было нужно?
Я старался, чтобы мой голос был твердый и спокойный, хотя уже с трудом держал злость в себе, отчего скулы сжались и заходили ходуном. Но когда девушка сжалась в моих руках, я прижал её к себе сильнее:
– Соня, я должен знать. Расскажи мне.
– ..я…я хотела забрать у него собаку… – всхлипнула девушка, и впервые оторвалась от меня, заглянув в мое лицо, когда на меня смотрели огромные голубые глаза, полные боли и беспомощности, а я совершенно ничего не понимал.
Какой сосед?
Какую собаку?
– Зачем тебе его собака, девочка моя? – недоуменно выдохнул я, пока мой мозг судорожно работал, пытаясь понять суть происходящего. Если Соня пыталась забрать какую-то собаку, не ясно зачем и почему, то вероятно сосед, увидел это и стал очень зол – Ночью?
– Генри, он убьет его! Этот мужчина – он садист! Тот щенок, он третий! – из груди девушки вырвался всхлип, и слова с трудом вплетались в новые рыдания, – Когда бабушка была жива, он взял себе щенка. Первого. Он мучил его. Мучил! Каждый день он бил его, пытаясь сделать агрессивным! Щенок пищал и плакал, – Соня снова разрыдалась, и я отчаянно прижал её к себе, начав укачивать, когда она впилась своими пальчиками в мои плечи.
– Я умоляла бабушку спасти его! Умоляла поговорить с этим психом, чтобы он отдал его нам, но все говорили, что это частная собственность! Что собака его, и никто ничего не может сделать…Генри, он убил его! Спустя две недели он просто выбросил мертвого щенка на пляж, до сих пор я виню себя в этом!
Я вздрогнул, когда на кухню влетела Люси, которая беспокойно ходила кругами вокруг нас, обнюхивая меня, и тычась свои влажным носом, словно пытаясь понять, не стал ли я врагом тоже.
Скоро на кухне появился и КалЭл, осторожно и тихо присев в углу у двери, но я не успел удивиться тому, как наши псы нашли общий язык без нашего вмешательства, когда Соня снова всхлипнула:
– Люси была вторая…в то время моей бабушки уже не было…а он принес щенка, снова начав его воспитывать своими жуткими методами…я не могла мириться с тем, что на моей совести будет ещё одна безвинная смерть! Мы с Кэтрин украли Люси. Ночью, когда он спал после очередной попойки, мы вытащили Люси из будки, и принесли к себе. Наутро он увидел пропажу и нашел нас по следам на песке, – девушка содрогнулась, а я в ужасе прижал её к себе, глядя на огромную овчарку, которая уткнулась носом в ногу своей хозяйки, словно понимая о чем шла речь, – Он так же бил и крушил всё, что видел. Мы отбивалась от него сковородками, кидали всё, что моли найти, чтобы только не впустить в дом. Пришлось даже воспользоваться электрошокером и баллончиком.
В тот момент у меня едва не остановилось сердце, когда я представлял двух хрупких, беззащитных девушек, которые отбивались от какого-то маньяка, уже в тот момент понимая, что этому соседу больше не жить тихо и спокойно….или просто НЕ ЖИТЬ.
– Когда приехала полиция, его арестовали за нападение. Он не смог доказать, что щенок был его, т.к. у него было на Люси документов. Его посадили на 7 месяцев, а когда он вышел на свободу, Люси уже была крупной и опасной собакой, которую он стал бояться.
С благодарностью и восхищением я опустил взгляд на большую собаку, которая смотрела своими преданными глазами на хозяйку, вознеся молитву богу хранить эту огромную умную псину!
– И вот он снова принес щенка, – Соня снова заплакала, прикусив дрожащую нижнюю губку, и я прикрыл глаза, отчетливо понимая, что если сейчас она скажет мне: «Иди и убей его!», то я пойду и сделаю это…без сожалений и колебаний.
Но девушка чуть отстранилась, заглядывая в мои глаза серьезным уверенным взглядом:
– Генри, я не прошу помогать мне, просто не держи меня, пожалуйста. Я всё равно это сделаю, когда он уснет!
Девушка застыла на мгновение, когда с пляжа послышались ругательства и крики, и пронзительный полный боли визг щенка, от которого похолодели даже мои конечности.
Бог мой!
Этот подонок делал это специально, словно пытаясь выманить девушку из дома, зная её слабость и любовь к животным. И Соня зарыдала снова, содрогаясь всем телом, и пытаясь оттолкнуть меня, чтобы встать на пол.
– Тише, тише, жизнь моя, – я не дал ей сдвинуться ни на миллиметр, прижав к себе сильнее, уставившись на дверь кухни, выходящую на пляж, когда в моей голове снова боролись здравый смысл и яростный зверь, желающий разорвать того маньяка на мелкие кусочки, – Давай договоримся так. Я сам решу этот вопрос, а ты останешься дома, под присмотром Люси и КалЭла, хорошо?
Я быстро кивнул на своего пса, который ринулся к нам, занервничав от пищания раненного щенка. Вместе с Люси они были идеальными защитниками. И Соня слабо улыбнулась сквозь слезы, глядя на наших собак, которые теперь маячили рядом, отчего-то не пытаясь вцепиться друг другу в глотку.
– Генри, ты не обязан делать этого, – пальчики девушки не отпускали ткани моей кофты, когда я осторожно усадил её на стол, чтобы она не поранилась об сколки на полу.
– Я – ветеринар, и не могу допустить жестокого обращения с животными, – успокаивающе улыбнулся я ей, поглаживая дрожащие холодные пальчики, которые держали меня рядом, заставляя зверя внутри меня порыкивать от удовольствия.
– Генри! Ты не знаешь его! Этот человек настоящий психопат! Он опасен! От него сбежала собственная жена с сыном, не выдержав жизни рядом с этим чудовищем!
В её голубых глаза снова полыхала паника, но, признаться честно, мне было чертовски приятно осознавать, что девушка искренне переживает за меня. И осмелев от этого, я осторожно прикоснулся кончиками пальцев к её губам, чуть улыбнувшись и прошептав:
– Я буду осторожен.
И в этот момент я имел в виду не только ситуацию с сумасшедшим соседом.
Но побоявшись, что если останусь с ней рядом дольше, то позволю себе нечто большее, я быстро вышел из дома, оставив девушку растерянной, и сидящей на столе в компании наших собак.
Песок здесь был немного чище, и я быстро шел по пляжу в сторону дома, который стоял намного дальше остальных, и видимо именно на нем заканчивалась улица… ужасный, неухоженный дом, с потрескавшейся краской, и серыми шторами в каких-то жирных пятнах. С кучами мусора, без какого либо ограждения, но с покосившейся будкой.
Уличное освещение едва светило, когда я сосредоточенно и быстро осматривался, пытаясь найти щенка по скулящим звукам, которые бедолага издавал, прячась где-то в темноте.
Я прекрасно понимал, что сейчас нарушаю закон, вторгаясь на частную территорию.
