Текст книги "Сапфир. Сердце зверя (СИ)"

Автор книги: Елена Синякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– Чтобы вы всегда могли найти друг друга. Чтобы вы были как два магнита, настроенных друг на друга.

Франки замолчал, поджав губы, и неожиданно хмыкнул, криво улыбаясь и хрипло выдыхая:

– И у вас засранцев это получилось!

– Значит, не было никакого страшного ожога? – тихо поинтересовалась я, видя, как Грант покачал головой, и теперь зная наверняка, что это все случилось уже после моей попытки спасти зверя из заключения, там, в гараже.

– Элерт знал, что рано или поздно звери восстанут и начнется война, поэтому сделал все, чтобы спасти тебя, –  добавил Грант, помолчав какое-то время и пододвигая еще одну папку к нам, побледнев и явно не уверенный в том, стоит ли продолжать, когда я почувствовала как напрягся Франки, снова кожей ощущая все его эмоции, но теперь точно зная, по какой причине это происходит.

– Твой отец пришел в лабораторию сам, Сапфир…в семидесятые годы, он сдался добровольно, сказав, что готов служить при лаборатории только при одном условии – что его кровь и кровь сына сделают невидимой для остальных. Это он положил начало опытам с кровью, благодаря которым ученые поняли, что зверолюди ощущают друг друга именно по ней, и чтобы разорвать вашу связь, нужно научиться очищать ее. Цель была достигнута. А твой отец служил в личной охране мистера Робстона…и погиб при исполнении служебного долга.

Ладонь Сапфира стала ледяной и в какой-то момент мне показалось, что он просто упадет, когда его зрачки стали вдруг совершенно крошечными, стоило только упасть на фото статного мужчины с серьезными, но удивительно одухотворенными глазами, на которого Франки был так похож внешне.

Он долго не мог сказать ничего, сметенный и раздавленный, пока его взгляд судорожно метался по строчкам многочисленных записей, каждый раз останавливаясь на фотографии отца, которую он осторожно и бережно оторвал от плотного листа, касаясь кончиками дрожащих пальцев, словно мог снова коснуться любимого лица, уже не скрывая ни своей любви к нему, не той огромной боли, которая осталась в душе после его смерти.

–…если вы знали обо мне с детства, почему забрали в лабораторию не сразу?.. – хрипло выдохнул Франки, накрывая ладонью фото отца и забирая ее себе. –  Ведь это был ты. Ты узнал во мне зверя на той вечеринке.

Грант снова кивнул, ответив так тихо, словно не хотел потревожить скорбь зверя по его отцу, относясь к этим чувствам с тем трепетом и пониманием, которые могут осознать лишь те, кто познал схожую боль.

– Ты показывал себя слишком рьяно. Не пытался скрывать ни своей силы, ни своих особенностей. Были опасения, что после смерти своего отца ты сорвешься и обратишься в зверя прилюдно, чем поставишь под удар не только свой род, но и деятельность лабораторий, когда начнется волна паники и многочисленных вопросов, а спецслужбы начнут копать глубже.

Повисло снова долго молчание, когда каждый судорожно думал, вспоминал и взвешивал все услышанное, когда Грант раскрыл еще одну папку, тяжело глотнув и снова разворачивая ее к нам, где я увидела красивого мальчишку с огромными глазами и кудряшками, сразу понимая, кем он был.

– Это ты, –  вместо меня проговорил Сапфир, с интересом рассматривая новую папку, и начиная хмуриться, вслед за мной, когда на следующих страницах вместе с анкетными данными, каким-то параметрами крови и психологических портретов, были ужасающие снимки разрушенной лаборатории, словно залитые черной краской, отчего волна ужаса прошла по моему телу колючими мурашками, потому что на черно-белых фотографиях была кровь…

–…твои родители? – сипло выдохнула я, видя, как Грант кивнул, и перевернул страницу, где был снова он, все такой же маленький и хорошенький, только совершенно изнеможенный и запуганный, с этими огромными глазищами, в которых была боль, тоска и полное отвержение этого жестокого мира.

 А еще длинный шрам на груди вдоль грудной клетки.

Зашевелившись, Грант неловко распахнул верх рубашки, показывая этот же шрам уже белесый, но все-таки весьма заметный, тихо проговорив:

– Не только в тебе есть часть от зверолюдей, Мишка. Во мне бьется сердце зверя, будучи в теле простого человека…отсюда мои сложности восприятия мира. Мои демоны внутри…

– Сердце зверя, – ошарашено выдохнула я.

– И твоя способность ощущать нас, – закончил Сапфир, на что Грант только кивнул в ответ. –  Ты знал об этом?

– Сложно скрыть факт операции, когда остались такие кричащие следы, – криво улыбнулся бледный Грант, – Но что сердце не принадлежит мне узнал, когда нашел папку о себе.

Моя голова просто взрывалась от того обилия неожиданной и шокирующей информации, в которую мы все окунулись и пока не могли выплыть на поверхность, чтобы вдохнуть в себя воздуха и понять, как жить дальше и что делать.

Впрочем, разве мы могли что-то сделать с тем, что уже случилось в наших жизнях так много лет назад?

Оставалось только осмыслить это все, принять, и продолжать жить дальше.

– Ведь это все оставил Элерт? Зачем он захотел, чтобы мы узнали все это?..

Грант был потерян не меньше нас, даже если очевидно провел несколько дней, разбираясь с тем, что осталось в папках, которые явно были под большим грифом секретности.

– Я не знаю…у Элерта всегда есть и были свои резоны на любые действия. Но знаю только одно – он гениален и предан своей идее.

– Кажется это не очень хорошая новость для нас, – пробурчал Сапфир, явно думая сейчас над тем был ли Элерт тем самым злом, который стоял за всем, или нашим спасителем, благодаря которому я обрела свою память снова, и мы все оказались в единственном  месте во время взрыва, где смогли бы выжить.

– Хорошая новость в том, что в лаборатории знают о трех родах, но не подозревают о том, что зверолюдьми могут быть и полярные медведи. – Грант протянул какой-то листок, где была таблица, расписанная по трем столбцам – желтые, оранжевые и красные. Три категории, по которым делили всех Берсерков, которые когда-либо были в лаборатории.

Именно его мы отнесли и передали в руки Ледяного и Карата, когда последний мрачно усмехнулся, бросив взгляд на своего друга:

– Ну, что, старина? Кажется, пришло время вернуться в твои владения и подготовиться к решающему этапу войны!

На самом деле я так устала от этого дня и обилия информации, что была уже не в состоянии слушать о дальнейших планах, с огромной благодарностью принимая приглашение Мии, что была женой Севера и мамой славного малыша – Гранита, отправиться в нашу отельную с Сапфиром спальню и наконец выспаться.

Подумать только, теперь у нас была своя комната!

Уютная, деревянная, отражающая дух этой удивительной огромной семьи, в которую нас приняли так тепло и радушно, что я до сих пор не могла поверить, что все ужасы остались позади, а мой Франки был рядом, крепко обнимая своими руками и прижавшись губами к моему лбу, когда мы завалились на кровать, не в состоянии говорить, но все еще боясь отпустить друг друга.

Я знала, что дальше нас ждут новые испытания и придется нелегко, но теперь уже было ничего не страшно, когда рядом были друзья, и мой зверь, который прикипел ко мне душой так много лет назад, когда я была совсем еще девчонкой.

– Знаешь, когда все это закончиться, я хочу настоящую свадьбу, фату и кольцо на твоем пальце! – укусила я легко за плечо Франки, который рассмеялся весело и легко, поворачиваясь так, что я тут же оказалась лежащей прямо на нем и целуя мои губы с восторженным горячим вдохом:

– Все, что ты только захочешь, любимая...

Конец