Текст книги "Сапфир. Сердце зверя (СИ)"

Автор книги: Елена Синякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Они не уступали друг другу ни в силе, с которой били, ни в скорости, с которой передвигались, ни в кровожадности, когда кидались друг на друга так, словно только это им и было нужно!

В какой-то момент я в растерянности подумала о том, что  они, возможно, не боятся боли или не чувствуют ее, вздрагивая, когда мужчина сделал какой-то странный выпад, словно собирался прыгнуть назад через свою же голову, как в паркуре, но Франки вдруг резко выбросил руку вперед, хватая его за шею и встряхивая так, что голова могла бы оторваться от туловища, что-то угрожающе зарычав, так низко, что я не смогла разобрать ни единого слова.

Зеленоглазый совершенно маниакально усмехнулся, тоже что-то буркнув, и оглушая моего Франки одним выверенным ударом, от которого он оказался рядом со мной, но не упал,а приземлился, словно огромная кошка, на все четыре лапы, тут же готовый снова кинуться в бой, когда я наконец закричала уже не умоляя, как раньше, а искренне злясь на их бестолковость:

– Хватит уже, черт вас дери!!! Надоели!!! ОБА!!!

Господи, я даже ногой топнула, как бы нелепо и смешно это не выглядело!

Благо, что мужчины такого поворота событий явно не ожидали, замерев каждый на своем месте и оглянувшись на меня удивленно и снисходительно. Но меня уже было не остановить.

– Если друг друга не жалеете, хотя бы лес пожалейте! Уж он то точно не виноват в ваших проблемах!!! И вообще вы – одной породы, мать вашу!!! Какой смысл мериться силой, если она у вас безгранична, и пытаться покалечить друг друга, когда вы можете объединить свои силы и пойти против общего врага?! Мне вам всё объяснять?!! Да вы вдвоем уже как армия!! Удвойте свои силы, освободите себе подобных из остальных лабораторий, начните жить свободной жизнью в конце концов!

…а хотя нет! Продолжайте бить друг друга, пока один не скопытится, а второй не выполнит свою хренову миссию и останется на коротком поводке!

Скрестив руки на груди, я смотрела на мужчин недовольно и колко, даже если мне приходилось слегка запрокидывать голову, чтобы видеть их глаза, в которых вместо серьезности, отчего-то заиграли лукавые смешинки, но хотя бы пропала кровожадность.

– Разве я не права?! – шикнула я, глядя в упор на этого наглеца с зелеными глазами, у которого была рассечена бровь, и алые капли крови иногда попадали на его длинные черные ресницы, отчего мужчине приходилось моргать чаще обычного, видя его широкую клыкастую улыбку, с которой он почти проурчал как-то лениво и бархатно:

– А мне она начинает нравиться. Мишка значит?

– Микаэла! Мишка я только для родных и близких друзей!

– Упрямая. Люблю таких. А ты? –  кивнул зеленоглазый на Франки, кажется, немного расслабившись и уже не предпринимая попыток нападать, чего я никак не могла сказать, про моего красивого мощного зверя, который был недоволен и появлением непрошенного гостя, и его словами, вызывающе и грубобуркнув:

– Катись к херам собачим!

– Так и называть? – весело сверкнул глазами неугомонный зеленоглазый, теперь сосредоточившись лишь на Франки, и рассматривая его с большим интересом и, я бы даже сказала, с уважением. –  Для того, кто не жил в лесу, ты отлично умеешь драться и обладаешь немалой силой.

Очевидно, что мужчина ожидал ответа, но Франки упрямо молчал, нахмурившись и глядя на него тяжело и неприветливо, давая понять, что дружбы так просто, за пару фраз не случится.

– Слышал когда-нибудь про чистокровных? – не унимался зеленоглазый, игнорируя настрой своего собрата по лаборатории, где они, очевидно, никак не пересекались. –  И про то, какой силой они обладают?

Но теперь мои мозги занимали не этим мысли, а то, о чем говорил второй зверь.

Кто такие чистокровные?

Даже если Франки и знал, то я подобный термин слышала впервые в жизни, и поэтому была не на шутку заинтригована им, готовая, как прилежная ученица впитывать в себя каждый звук, чтобы потом, сложить в своей голове правильную и максимально полную картину происходящего.

Мне был слишком интересен Франки.

Слишком важен.

Особенно теперь, после всего случившегося с нами.

Вот только его самого эти слова не просто не заинтересовали, а очень разозлили и Франки зарычал:

– Какого хрена ты говоришь о таких вещах при ней?!

Даже стало обидно…

Ведь я была целиком и полностью на их стороне!

На их стороне настолько, что пошла бы против собственного отца и моей кровной привязанности к нему. Я УЖЕ пошла против, когда нашла на Франки чип и отдала его, без сожалений и сомнений!

Неужели они не чувствовали, что я не враг и не одна из тех, кто был мучителем?

Неужели этого не чувствовал Франки?

А вот зеленоглазого это явно веселило, он стоял совершенно расслаблено, даже если это все было просто видимостью, и рассматривал нас так, словно знал что-то такое, чего не знали даже мы, как бы близки не были…физически.

Кажется, о близости душевной можно было не мечтать, Франки отгораживался от меня абсолютно во всем и всегда держал дистанцию.

Всегда, пока не называл Микки.

Почему мне казалось, что это обращение было неспроста и могло значить для него даже больше, чем он сам думал?

– Говорю при ней, потому что чувствую твою метку.

–… и я тоже укусила его! –  радостно улыбнулась я во все зубы, даже если понимала какой нелепой, глупой и наивной выглядела сейчас оттого, что не могла скрыть собственного восторга от услышанных слов, хотя само слово «метка» было не слишком воодушевляющим.

Мужчина кинул на меня лукавый взгляд, чуть подмигнул, снова оборачиваясь к недовольному, злобному Франки, который нашей мирной беседе едва ли был рад, если не сказать больше.

– Думаю, ты еще сам не понимаешь этого, но теперь ты не сможешь отпустить ее от себя. И сам не сможешь держаться так далеко, как нужно. Я не знаю, что рассказывал тебе на этот счет твой отец, но…

– НЕ СМЕЙ ВСПОМИНАТЬ МОЕГО ОТЦА!

Крик Франки был настолько надломленным, горьким и разъяренным, что я на секунду задохнулась, а лукавый блеск в зеленых глазах мужчины тут же потух, и он на секунду прищурился, словно впитывая в себя все, что мог увидеть и почувствовать.

– Ты не говоришь мне свое имя. Скажи тогда, как звали его?

Боже! Да он просто напрашивался на новый раунд мордобоя!

Думаете, Франки отказался бы?

Да я моргнуть не успела, как снова все вокруг пришло в какое-то жуткое движение, я даже не поняла кто именно кинулся первым, почему-то не сомневаясь в том, что это был мой зверь, а не зеленоглазый.Не видя, в какой точке они сошлись в ударе, но зато отлично видя, как они оба отлетели в разные стороны, словно были двумя заряженными частицами одной полярности, которые могли только отталкиваться, заряжая собой частицы огненной яростью, похожей на взрыв.

К счастью, они оба были настолько ловкими, что приземлились по-кошачьи, оставляя после себя борозды в рыхлой лесной земле по мере своего торможения, напряженно замерев, так и оставшись в одном положении, явно готовые снова броситься вперед.

А всё почему?

Потому что на месте предполагаемого столкновения, где должен был прозвучать взрыв стоял еще один мужчина.

Вернее, еще один зверь!

Теперь то я точно могла определить их, благо все они были огромными, прекрасно сложенными и высоченными. Даже если этот новый не был черноволосым, как Франки и зеленоглазый, и его глаза не были настолько светлыми и яркими – сомнений быть не могло – он один из них.

Босиком, в простых зашарканных джинсах и тонкой майке, он все же слегка отличался от черноволосых тем, что казался каким-то более цивилизованным.

Может мне это просто, казалось, по той простой причине, что мужчина был с аккуратной бородкой и даже – о боже! – стрижкой в отличие от этих двух варварски обросших и мега сексуальных мужчин.

– Может уже успокоитесь и будете вести себя потише? –  рыкнул третий зверь, возвышаясь над всеми и глядя глазами, в которых невозможно было прочитать совершенно ничего – ни ярости, ни злости, ни недовольства.

Он был какой-то замороженный и отрешенный.

Но почему-то пугающий.

– Две группы людей идут за вами. Если будете орать еще громче, то существенно облегчите им задачу по вашему поиску.

– А еще проще выложить им дорогу обломками сломанных деревьев, – хмыкнула я себе под нос, не ожидая, что это услышат все и сразу.

Услышали.

Зеленоглазый весело усмехнулся, отчего то выглядя теперь очень довольным и первым поднимаясь во весь рост, словно давал понять, что бой окончен. По крайней мере, с его стороны.

Тот зверь, что явился последним, окинул меня быстрым, ничего не говорящим взглядом, успевая наблюдать в равной мере за обоими себе подобными, и явно готовый раскидать их по кустам, если снова будет предпринята попытка прорыва обороны, покосившись на зеленоглазого, который оказался самым общительным, когда хмыкнул:

– Я знал, что ты получишь мое сообщение и придешь.

– После твоего сообщения, мне пришлось перебить половину ни в чем неповинной деревни, – глухо отозвался тот, что был в майке и явно был городским. Или же был на каком-то особом положении в лаборатории, раз ему позволяли следить за собой и носить простую одежду, в отличии от этой знойной, глубоко варварской парочки черноволосых.

– На войне все средства хороши, – просто пожал плечами зеленоглазый, не слишком то испугавшись, когда третий зверь хмуро свел брови:

– Надеюсь, ты осознаешь, что теперь я обязан убить и тебя? И в этот раз никаких просьб и отсрочек! Можешь привести хоть всю свою сумасшедшую семейку – тебе это не поможет.

– Семья не при чем. Я знал, что делал. Просто сначала помоги нам, а потом сделаешь то, что должен.

– Нет никаких «нас»! – рявкнул мой зверь, кажется, даже не пытаясь прислушаться и понять, о чем говорили двое новых зверей. – Проваливайте оба на хрен и решайте свои вопросы в другом месте!

Франки был злее, чем еще пару минут назад, буквально олицетворяя ярость всего мира и очевидно не собираясь останавливаться, даже если против него теперь могли выступить сразу двое.

– Послушай. Мы не враги тебе, –  начал было зеленоглазый вполне миролюбиво, но я буквально кожей ощущала, как ощетинился от этих слов Франки, пока его удивительные темно-синие глаза полыхали в ночи злобным недоверчивым пламенем, грозясь сжечь всех и всё на своем пути. –  Вполне может оказаться, что мы преследуем одни и те же цели.

– Сказать вам, куда засунуть ваши цели?

Зеленоглазый хмыкнул, почему то, не обижаясь и глядя на Франки как-то по-доброму, словно мог понять его, как никто другой, даже несмотря на то, что он показывал колючки и нарывался на неприятности:

– Ты – истинный Кадьяк. Горячий, импульсивный, резкий. Твоя огненная кровь кипит от праведного гнева и ярости, твоя душа в огне и нет такой силы, которая способна усмирить этот огонь сейчас. Ты похож на моего сына…

Я затаила дыхание, во все глаза глядя на этого мужчину, про которого невозможно было подумать, что у него может быть сын, может быть даже такого же возраста, как Франки, и буквально слыша, как клацнули зубы Франки от услышанного.

Ему было больно.

Тема отца заставляла его нервничать так отчаянно, что я понимала только одно – уэтой истории был печальный конец, острый и жалящий его сердце до крови.

– Ты не обязан верить мне…

– И слушать твою брехню тоже, потому что не хуже тебя знаю, чему учат, и как готовят таких как мы в лабораториях! – хищно и пронзительно сощурились глаза Франки. –  В одном мы едины! Только в том, что ходим на поводке и нет шанса сделать иного!

– Шанс есть всегда, – твердо и уверенно кивнул зеленоглазый, вдруг протягивая руку вперед, и показывая свое запястье, но как бы я не приглядывалась, стараясь сфокусировать взгляд в полумраке ночного леса, освещенного лишь светом большой луны, а не увидела совершенно ничего. В отличие от Франки и того второго, мужчины сначала прищурились, а затем явно немало удивились.

– Я был в лаборатории еще тогда, когда тебя и на свет не планировалось, – спокойно продолжил зеленоглазый, опуская руку. – Согласен, что в сороковые годы наука была довольно примитивной в отношении нам подобных, и всё это научное сообщество долгие годы пыталось просто удержать нас в цепях, но уже тогда мы могли выжить лишь когда были все вместе. Плечом к плечу.

Сороковые годы?!

У меня дернулся глаз! Честно!

И пока что не получалось определить предполагаемый возраст этого зеленоглазого, потому что выходило что-то за гранью возможного!

Жаль, что Франки на эту тему даже не задумывался, продолжая разъедать его своим холодным, презрительным взглядом, весьма красноречиво говорившим, что он не верит ни единому слову, и мрачно хмыкнул:

–  Можешь заливать сколько угодно. Пока я не чувствую тебя, так же, как и ты меня, можно врать без зазрения совести даже себе подобным.

– На твое счастью, мои слова не ложь. И свою кровь я испортил сам, ради некоторых целей, а не потому, что был подопытным в лаборатории.

Франки сжал свои прекрасно очерченные пухлые губы, снова прищурившись недобро и тяжело, словно пытался проникнуть в мозг зеленоглазого, не в силах ощутить его эмоции, пока я отчаянно пыталась понять суть произнесенных слов и как-то связать их воедино. К сожалению, на данный момент информации не хватало просто катастрофически!

– Сделал это, чтобы стать невидимым для себе подобных? Не слишком то благородно для того, кто не врет, – сухо и язвительно отозвался Франки, хотя, надо было отметить с огромным облегчением, что теперь он выглядел более собранным и спокойным, хоть и продолжал смотреть на двоих новых зверей, не скрывая своего недовольства. –  Кажется, вы друг друга знаете?

– Доводилось встречаться, – сухо отозвался тот, что был в майке и не двигался все это время, словно прислушиваясь, но успевая наблюдать и за двумя черноволосыми.

– Скажешь, что и ты сбежал в сороковые годы? – все так же насмешливо дернул бровью Франки, совершенно не боясь ярости того, кого лично я не могла понять даже на каких-то инстинктах.

– Мне подобных невозможно поймать простым людям, сколько бы их не было.

Мой зверь только усмехнулся, явно не веря и этому, садясь на землю и выгнув брови, не менее насмешливо продолжить:

– Я смотрю у нас тут своя тусовка образовалась. Как будем называться? Неуловимые мстители? Ладно. Я – лабораторный эксперимент. Этот, – кивнул на зеленоглазого громилу, намутил что-то с кровью и поэтому невидим для остальных. А ты?

–  А он герой наших легенд, о которых ты, наверное, даже и не слышал.

– Охренительно мать вашу. Люди икс нервно курят за вон тем деревом и рыдают навзрыд, скептично и мрачно отозвался Франки, показывая, что он по-прежнему не верит ничему и никому.

Но ведь это было так важно, что теперь рядом с ним были ему подобные!

Я не представляла, кем были эти двое, но почему-то мне хотелось верить, что они смогут стать надежной опорой, в войне с моим отцом. Не обязательно дружить и целоваться в десны! Но не зря ведь наши мудрые предки сказали очень верную фразу: враг моего врага – мой друг.

–…не важно какие вы, важно, что вы можете помочь друг другу,  – осторожно и как можно тише проговорила я, заранее зная, что они все равно услышат, но в этот раз посмотрев в глаза каждому из мужчин, не чувствуя себя больше в опасности, но смиренно зашагав к Франки на его резкое и властное: «Иди сюда!»

– Так кто твой отец, Мишка?

И снова эти хищные зеленые глаза стали настолько тяжелыми и прилипчивыми, что я силой заставляла себя стоять на месте и держать плечи расправленными, даже если в груди было больно.

По крайней мере сейчас я была за спиной Франки, и можно было уже не бояться, что этот мужчина доберется до меня.

Зачем скрывать то, что и так было очевидно?

– Ваш главный враг, –  тихо, но смело отозвалась я, видя, как Франки поднялся на ноги, глядя на меня так, что кажется был готов придушить первым, и в то же время готовый защищать, судя по тому, как снова напряглось его огромное мускулистое тело. –  Человек, который является хозяином лабораторий, где создают вам подобным.

Молчание было не просто гробовым.

Я чувствовала его тяжесть и звенящие импульсы на собственной холодной коже, не надеясь уже на что-то хорошее, и веря лишь силе Франки, когда зеленоглазый вдруг хмыкнул, чуть выгибая бровь и кивая мне:

– Плюс десять очков в твою пользу, девочка. Не часто среди людей можно встретить тех, кто будет говорить правду, даже под страхом смерти. Только одна поправочка: нас не делают в лаборатории, такими нас создала природа.

Ощущение было такое, словно мне с разбега дали лопатой по затылку!

Вот вам и опачки епа мать!

А теперь принимай это как должное и попробуй состыковать с тем, что ты уже надумала раньше, уверенная в собственной правоте!

– Кстати, о природе, – тем временем невозмутимо продолжил этот зеленоглазый, который оставался по-прежнему самым общительным, глядя на Франки, который оставался самым недовольным и сдержанным, если не сказать, что совершенно закрытым для общения. – У меня сложилось стойкое ощущение, что ты не можешь обратиться. Хочешь, но словно что-то останавливает тебя.

Пока я старалась отключиться от предыдущих слов этого мужчины, новая информация была еще более шокирующей и менее понятной.

Минуточку.

А что значит «обратиться»?

– Хватит говорить при ней!!! –  буквально взревел Франки, заставляя меня поморщиться от его рыка и того, как стало больно в груди. Снова. Это было мало похоже на попытку защитить меня, даже от информации. Скорее на то, что он был настолько далек от меня, насколько далека была Луна от Марса…

– Разве ты не за нас, Мишка? – лукаво изогнул свою черную бровь зеленоглазый, явно намереваясь довести Франки до нового приступа неконтролируемой ярости и словно забавляясь с нами.

– Микаэла! За вас.

– В чем тогда проблема, красавчик?

Франки клацнул зубами, бросив взгляд куда-то в сторону и улыбаясь хоть и широко, но хищно и откровенно издеваясь, когда почти промурлыкал:

– И много вас еще таких, старающихся помочь?

Господи, у меня сердце заныло от этой фразы, сказанной так мягко, но в то же время так жестоко, в первую секунду  я подумала о том, что возможно это могла быть какая-то засада, и он был прав, что не верил никому, пока я была готова кинуться каждому встречному зверю на помощь, лишь бы у них появилась команда!

Инстинкт несушки, черт побери!

Меня никто не просил помогать, но я лезла сама, словно сумасшедшая, почему-то надеясь на то, что они пощадят моего отца даже после того, что он сделал им…даже если бы сама не пощадила, будь я на их месте.

Я уже открыла было рот, чтобы осторожно поинтересоваться, а за нас ли вновь прибывшие, или были подосланы отцом для своих, сугубо злобных целей, когда мир вокруг снова как-то закрутился и всё пришло в движение, настолько резко и быстро, что моим глазам было и не уследить!

Франки лишь на секунду кинулся куда-то к кустам, выкидывая на поляну еще одного человека, который, практически сделав двойное сальто, мягко и осторожно приземлился на корточки, когда я поняла, что зеленоглазый на секунду просто онемел от шока и его глазища распахнулись, а тот, что был в майке хмыкнул как-то невесело и криво.

– Какого дьявола?!

Кажется, зеленоглазый был настолько в трансе от увиденного, что даже слегка охрип, теперь не обращая внимания на язвительную усмешку Франки и его слова:

– С языка снял, старик.

Лишь когда он кинулся вперед, а человек осторожно поднялся и разогнулся, пока ни на кого не пытаясь нападать, я с удивлением поняла, что это была девушка!

Высокая,  худощавая, но невероятно стройная, с длинной черной косой и просто волшебными светлыми глазами, которые быстро оглядели нас, всех по очереди, стыдливо опустившись вниз, когда зеленоглазый оказался рядом с ней, кажется, не сразу отыскав правильных слов, ибо было видно по его лицу, что мужчина был в глубочайшем шоке.

– Ты что здесь делаешь, девочка?..

Девушка окинула быстрым сосредоточенным взглядом всех на поляне, словно не могла найти в себе сил, чтобы посмотреть в эти зеленые глаза, которые всматривались в нее так настойчиво и глубоко, словно пытались забраться в самое сердце.

– Я пошла за вами.

Черные брови мужчины вспорхнули вверх и глаза полыхнули не то паникой, не то восторгом, пока он смотрел на нее, не моргая и словно до сих не веря, что она была реальной и стояла рядом с ним.

– Одна? – наконец протянул он все еще хриплым и эротичным голосом, на что девушка сделала почти незаметный шаг назад от него, не глядя в глаза и продолжая смотреть то на Франки, то на второго зверя, явно совершенно их не боясь, и наверняка представляя кем они были. – А твой отец знает?

– Теперь уже да.

Улыбка зеленоглазого получилась хоть и кривой, но какой то восторженной, он еще долго молчал, навязчиво, с вожделением рассматривая девушку своими бесстыжими красивыми глазами, неловко стало даже мне, потому что мужчина не скрывал ни своего желания, ни своей неожиданной радости, оттого, что она оказалась рядом, лишь слегка нахмурившись, когда его ноздри затрепетали и он выдохнул:

– Что ты сделала с кровью, глупая?

– Нефрит научил, – нервно и быстро пожала девушка плечами, было весьма очевидно, что она чувствует себя неловко рядом с этим мужчиной, но стоически держалась рядом.Япочему-то улыбалась, наблюдая за ними, хотя и мало что понимала в происходящем. Наверняка я видела только одно – они друг друга определенно знали до этой встречи, и, кажется, между ними мелькали искры, как бы мужчина не сдерживался, а девушка не сторонилась его.

– Зачем ты пошла за мной? – лукаво выгнулась черная бровь зеленоглазого, когда он снова сделал шаг вперед к и без того смущенной девушке, что пыталась сохранять дистанцию, явно стараясь не реагировать на томные мурчащие нотки в его голосе, когда буркнула в ответ:

– Я хотела помочь нашему роду!

Быстро покосившись на Франки, который смотрел на меня недовольно и тяжело, я все равно не смогла проглотить своей глупой улыбки, наблюдая за этими двумя и снова ощущая какую-то совершенно нездоровую радость, что теперь в компании зверей прибыло, даже если не верила в то, что девушка может быть одной из них.

Сомнения развеял Франки, который хмыкнул, недоверчиво и недовольно глядя на девушку:

– Не знал, что в роду Кадьяков есть девушки.

– Я тоже не знал, пока не увидел ее, –  обернулся зеленоглазый к нам, с трудом заставляя себя оторвать ненасытные глаза от красавицы с шикарной косой и точеными чертами белоснежного лица и вставая так, словно пытался защитить ее от Франки, который по-прежнему не пылал дружелюбием, или хотя бы верой, в слова ему подобных. – Она единственная в своем роде и больше таких нет. По крайней мере, в нашем роду уж точно.

– Твоя подружка? – язвительно поинтересовался Франки, мне захотелось дать ему пинка под зад, чтобы он стал хотя бы чуточку доверчивее и радушнее, видя, как поджала недовольно губы девушка, а зеленоглазый хмыкнул, выдыхая:

– Боюсь, что нет. Но раз она теперь с нами, то определенно может помочь.

– Интересно чем? Соблазнить кого-нибудь из врачей? –  сухо и колко буркнул Франки, на что зеленоглазый лишь широко улыбнулся, даже не пытаясь скрыть своих клыков и промурлыкав:

– Устроить фееричное месиво из тех, кто не ожидает от девушки боевых навыков.

– Ну, если все наконец собрались, то может перейдем ближе к делу? – сухо и сосредоточенно отозвался тот, что в майке, в очередной раз не выказывая никаких эмоций, но глядя так, словно был не удивлен и наперед знал все, что произойдет здесь.

– Рад за вашу дружную компанию, а нам пора. Дела не ждут, – скупо и холодно отозвался Франки, схватив меня за руку и зашагав прочь с поляны, упрямый и недовольный, так и не поверив никому.

– Мы можем помочь друг другу, – тут же прямо перед нами оказался зеленоглазый, не пытаясь остановить, но и перекрывая дорогу, что явно грозило новой стычкой и мордобоем. –  Ты не обязан верить нам…

– Я и не верю! – рявкнул Франки, заслоняя меня собой и снова полыхая тем жаром, который всегда отдавал бедой. – Поэтому в последний раз говорю – уйди с моей дороги, или ты пожалеешь, старик!

Глаза мужчины стали тяжелыми и хищными, хоть в них и осталась искорка лукавства, когда тот встал нос к носу с гневным Франки, проговорив удивительно мягко, но не скрывая сквозившего предупреждения в своем бархатном голосе:

– Послушай меня, сынуля. Я не нянька сопливым подросткам, которых отцы не научили уважению к старшим, и не психолог, чтобы заниматься твоими внутренними проблемами с недоверием к собственному роду, но если я скажу, что эта девочка пойдет со мной, то так оно и будет. Не вынуждай меня!

Франки улыбнулся хищно и злобно, словно принимая вызов, в его глазах отчетливо читалось: «А ты попробуй и узнаешь!»

– Я всегда мечтал быть частью нашего рода, – вдруг ответил Франки хмуро и сдержанно, но я все равно чувствовала боль, которая сквозила в каждом произнесенном слове, надеясь, что это слышал и зеленоглазый, даже если они действительно не могли ощущать эмоций друг друга, оставаясь наглухо закрытыми книгами.  –  Всегда надеялся служить нашей крови. Даже пытался сбежать пару раз, в поисках себе подобных в лесах. Но папа останавливал меня и возвращал домой. Он говорил, что если нас найдут, то просто убьют как предателей, не глядя на нашу чистокровность, лишь потому что он пытался жить иной жизнью и не оставил меня в лесу.

– Скажи, он был не прав? – взгляд Франки стал разъедающе тяжелым и насмешливым, но безрадостным. – Если я бы пришел к вам много лет назад, вы бы приняли меня, как заблудшего сына в свои ряды, позабыв о кровавых правилах и законах?

Зеленоглазый молчал, чуть дрогнув своими черными ресницами, не отвечая ничего, но сейчас молчание было страшной правдой, которую только что поведал Франки, хмыкнув мрачно и язвительно:

– А теперь скажи мне, о каком доверии может идти речь сейчас, если я изгой и предатель для своего рода просто по факту рождения?

Я все еще не понимала, о чем именно говорят мужчины, но чувствовала только одно – я была всеми фибрами души за своего плохиша и дебошира Франки, нутром чувствуя, что он настолько отвык доверять окружающим, что стал настоящим зверем в прямом смысле этого слова.

Вы пробовали когда-нибудь погладить ёжика?

Нет? И не стоит этого делать!

Потому что дикие животные ласку не приемлют и могут знатно покусать, совершенно не впечатлившись вашими добрыми намерениями и глазами, полными умиления. Им прекрасно живется без вашей еды, вашей ласки и вас самих, в том числе.

Франки был именно такой – дикий, замкнутый, колючий, не привыкший, чтобы его трогали и уж тем более лезли в душу, это он воспринимал в штыки как этот самый ёж, выпуская свои колючки во все стороны и поверьте, лучше было присмиреть и успокоиться хотя бы потому, что если этот «ёжик» укусит, то в живых вы не останетесь наверняка!

Наверное, этого не следовало делать, но я обхватила его горячую большую ладонь двумя руками, чуть сжимая и молчаливо пытаясь показать, что я с ним. Всегда. Всегда за него. Даже если мне придется вырвать сердце из груди и разорвать его на части, одну бросая в огонь, потому что понимала, что папа в этой истории был главным злодеем…быть на стороне правды было мучительно больно. Но иного выбора быть не могло. Нельзя идти по тонкой линии черного и белого, потому что в такой ситуации не может быть нейтралитета.

Франки напрягся еще сильнее, даже если не смотрел на меня, продолжая разъедать злобными глазами мужчину, который чуть нахмурился и словно на секунду задумался не уверенный стоит ли произносить следующие слова, но в конце концов проговорил уверенно и твердо:

– Я Бер Карат. Старший сын покойного, великого и мудрого правителя рода Кадьяков – Бера Гранита. И я клянусь тебе нашей кровью, данной праотцом, что настал твой час послужить роду славную службу и стать частью нашей семьи.

Это было черт побери сильно!

Я не поняла смысла и половины сказанных слов, но по телу прошла мелкая дрожь, я своим глубоко спрятанным нутром почувствовала, что эти слова были очень важными и прямо скажем переломными в этой ситуации, потому что Франки не ожидал ничего подобного от зеленоглазого, быстро и ошарашено моргнув, прежде чем хрипло выдохнул:

–…ты королевской крови?

Мужчина кивнул в ответ, глядя спокойно и я бы сказала даже тепло, если бы его зеленые глаза не были настолько цепкими и пронзительными.

Карат значит?

Если это имя, то весьма странное!

И пока я старалась не думать о каком правителе и королевской крови говорили мужчины, очевидно, понимая друг друга с полуслова, потому что знала наверняка, что, если начну сопоставлять факты, запутаюсь, испугаюсь и начну паниковать! Информации сейчас было крайне мало, чтобы увидеть картину в целом, и мне не оставалось ничего другого, как терпеливо копить ее, чтобы когда-нибудь в один из спокойных и размеренных дней разложить всё по полочкам. Главное было не сойти с ума…

– Это Звезда, – кивнул Карат на терпеливо ожидающую девушку, которая ни во что не вмешивалась, но была явно настороже. –  А ты?

Я застыла, ощущая, как от ожидания напряглась каждая мышца на теле, а сердце дрогнуло в предвкушении чего-то очень важного и незабываемого, даже если не была уверена и на десять процентов, что Франки ответит, а не пошлет Карата с его королевской кровью куда подальше в очередной раз.

Я чувствовала всем телом сомнения Франки в отношении этого зверя.

Как его неспокойная и закрытая ото всех душа металась, разрываясь от желания один единственный раз открыться, и опасений, что от этого станет только хуже.

Но зеленые глаза Карата были такими же твердыми и уверенными, как и слова мужчины, которые стали тем увесистым топором, что смог пустить первую трещину в колючей душе моего зверя, когда Франки выдохнул и буркнул сдержанно и сухо, навсегда оставляя в моем сердце драгоценный блеск и сияние:

– Сапфир.

10 глава

Я пробовала его имя кончиком языка, произнося осторожно про себя и пока не в силах сказать вслух.

Сапфир.

Как же красиво, чувственно и необычно оно звучало!

Как же оно невероятно подходило к моему зверю – прекрасному, как драгоценный камень, чьи острые грани могли больно ранить, и впиться в сердце, навсегда оставляя шрамы, но их нельзя было бы заметить за его варварской красотой.

Эйфория не отпускала меня, даже когда трое мужчин ушли чуть дальше, в еще не разрушенную часть леса, чтобы поговорить без лишних ушей – в данном случае без меня, по всей видимости – оставив нас с девушкой в полном одиночестве, но под своей защитой.

– Звезда значит? –  я осторожно присела на землю рядом с ней, улыбаясь широко и искренне, пытаясь подружиться, даже если она была немногословной, если не сказать молчаливой и даже слегка нелюдимой.

К счастью, от меня она не отодвинулась, даже не вздрогнула, только быстро кивнула головой в ответ, продолжая молчать, как мне казалось, слегка растерянно.