Текст книги "Попаданка. Хроники Буйных лугов (СИ)"

Автор книги: Елена Саринова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 30

Таланты…

« Вот, жизнь! »

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

Счего мне начать на этот раз?.. Наверное, с самого утра.

Наступило одиннадцатое утро после «отъезда по-английски» Рока Тьяди… И конфет из сыра я не оставила ему. Да! Я мстительная. Так и не обещано ума вам, точно помню. Нет, что касается хозяйственных вопросов, жизнь заставляет принимать какие-то логические решения, р-раздумывать, а в остальном – полнейший п-ф-ф.

Я может, и постигла бы (когда-то) любовный мудрый дзен, но факт в том, что Егор Гожевелый – мой единственный мужчина в жизни. А какой с ним дзен? С ним только: «Миледи, позвольте вас сопроводить до спальни!», «Ну?! Какая у нас стратегия?» и «В нашем городе новый шериф!». Всё!.. Про нынешнюю мою жизнь молчу. Только не определилась еще, по какой причине: из опасения, вдруг «счастие» такое сглазить, или наоборот «злосчастье» это снова притянуть.

Короче, утро было ветренным. Облака серой тревожной массой, несущейся по небу, напоминали о дождливой осени, которая неминуемо придет. И о том, что столько летних дел еще.

Мы, кстати, пять дней назад проводили нашего многоречивого мелиоратора в Федил. Простились с ним душевно до весны. Ведь именно весной, не раньше, в наш ров будут торжественно запущены прожорливые травяные карпы. Иначе с голода всплывут животиками вверх – сейчас наш ров еще кристально чист.

Мы как раз мимо него вдоль замковой стены и проезжали, вскоре свернув к дороге на Вожок. На козлах Гил торчал. Он до сих пор с пристрастностью матушки при заневестившейся дочке выбирает конюхов в замену самому себе. И по этой затянувшейся причине катает нас он тоже сам. А я не против. Так вот, на козлах – Гил. Со мной внутри повозки Фия. А на сидении рядом с ней – закрытая корзинка с сырными конфетами. Уже вполне легализованными, кстати конфетами – Дир позавчера получил на них в Вожке патент. Хотя он по-другому тут звучит, что смысла не меняет. Осталось только лишь опробовать нашим выдающимся товаром местный рынок. И, да! Чуть не забыла – за повозкой на своих конях мое постоянное теперешнее сопровождение – парочка солдат… Нет, надо что-то решать с моим соседом.

Законники в Вожке такие мямли! И вроде бы закон один на всех. Но, при его публичном продвижении в моем конкретном деле моя же репутация грозится пострадать. И плевать с холма, что потенциальный жених войти тогда лишь и успел. Он даже выйти не успел! И слова не сказал! Мне же сейчас предлагается простить. И хорошо хоть не запросто так, а с покаянием виновной стороны. Но, ради репутации моей, конечно, тоже непубличным… Может, мне компенсацию с него стрясти?

– Донья Тимьяна, мы на месте.

Вот за такими думами в сопровождении туч в небе, скрипа рессор и цоканья копыт мы все впятером вдохновенно доскакали до кондитерской «Блаженство» на тихой улице Бобов в Вожке.

Двухэтажный деревянный дом с ажурными белоснежными наличниками на огромных окнах даже в этом, почти патриархальном мире смотрелся… странно. Как престарелая служанка в кружевном передничке среди массивных и разряженных господ. Я засмотрелась, едва спустилась из повозки… Мало того, что домик был хоть и двухэтажным, но весьма миниатюрным, так еще и делился на двоих хозяев, сообщая об этом двумя элегантными вывесками с обеих от двери сторон. Слева небезызвестное «Блаженство», распространяющее по округе ароматы, а справа «Семейный книжный магазин Кувов».

Скорей всего, именно это сочетание способствовало тому, что внутри кондитерской на первом этаже, за круглыми столиками у окон все посетители сидели с книжками. И молча. Две дамы средних лет и молодой, прелестно лопоухий господин. Мы с Фией (точнее, я за ней) решительно уселись за свободный ближний столик.

Внутри «Блаженства» ароматы выпечки, густо смешанные с цветочными от букетов на столах, и шоколадом всех мастей, уже практически сшибали с ног. А «лакированно-ореховый» дизайн с болотно-зелеными скатертями и огромным обилием салфеток впечатлял. Салфетки были здесь повсюду: на высоких полукруглых стойках, на полочках шкафов вдоль стен, на столиках для посетителей и даже на высоком потолке. Хотя на потолке их искусно заменяла тонкая ажурная лепнина.

Именно за разглядыванием последнего с самозабвенно задранной вверх головой меня и застала госпожа Жоания, остроскулая и худосочная хозяйка здешнего всего… Что тут сказать? В прошлой жизни я женщинам подобным завидовала очень. У женщин этих либо сила воли как у чокнутого олимпийца, либо прекрасный обмен веществ! Среди такого-то разнообразия вокруг, таких немилосердных искушений и иметь сороковой размер!.. Я вот дотянусь до вожделенного своего сорок шестого и… и что? И в этой жизни начну завидовать подобным дамам, убрав из рациона утреннее молоко?.. Вот, жизнь!

Процесс обоюдного представления нас с госпожой Жоанией и товара я запомнила сумбурно. Все дело в том, что… нет, не мысли про обмен веществ, а общественно-воспитательные рамки. Аристократка в Адранате не имеет права на торги. Ни в коем разе! Вот бегать со штырями по холмам за молниями – пожалуйста! За роспуск гарнизона собственного просто взглядом пожурят и выдадут благой совет. Но не торговля, сбыт, обмен… Да и не надо! У меня имеется на то надежная команда!

– А помнишь, как мы нашу классную даму запиской отправили на свидание с лавочником из «Щедрот глубин»?

– О, помню! А она потом ходила вся такая…

– Кх-хм! – немного не туда зашли торги. А ведь Фия говорила, что здешняя хозяйка ей давным-давно знакома.

– Вся такая… загадочная. Кх-хм. Жоания, так что с конфетами от этого талантливейшего кондитера? Ты не попробовала еще вон те, с изюмом и протертым миндалем.

– Я их беру, Феечка! Все. Пока по половине шаха каждого вида на пробу.

«Половина шаха»! Шах здесь – приблизительно мой прошлый килограмм. Отлично. И вопрос остался только по цене.

– Жоания, это хорошо. Как Зузуша Мирна всегда жеманно повторяла, помнишь?

– «Прекрасное возвышенное исполнение»! А-ха-ха-ха-ха! Ох! Простите, ради святой Ирджедии, уважаемая донья! А позвольте вам и нашего авторского шоколадного пирожного к чаю предложить? И чай еще подлить? Ада! Чаю!

В общем, мне всё здесь нравилось. И экспрессивное щебетание за столом двух бывших однокурсниц, и виды из окна на тихую улицу Бобов со скромными скамьями, и периодически заглядывающиеся на местное изобилие городские дети. Отпечатки от их ладошек и приплюснутых к стеклу носов на здешних окнах мне тоже нравились.

А вот "прелестно лопоухий" господин за соседним столиком слегка смущал. Точнее, род его занятия смущал последние минуты три. Он рисовал. Меня. На маленьком куске картона пожеванным карандашом. Штрихи его были весьма уверенными, а взгляд смешливых глаз прицельным.

Четверть часа спустя…

– О, донья Дюран, какая же красота!

– Да? – выгнула я брови.

Потому как уверена – сомнительная это «красота». И не скажу, что сама я умелый портретист (самым удачным и единственным получился у меня портрет Егора), зато теорией владею. И давно. А здесь у нее, точнее, у меня пропорции лица не те. А нос аристократический в переносице приплющен. Хотя, автор явно пытался мне польстить. Это заметно по длине ресниц и романтическим кудрям… Красавица. Зато с отсутствующим высоким лбом и под сенью бархатных ресниц характер явно затерялся. Как и художник сам. Но, тут как раз всё в рамках образа: вручил, поклонился и с улыбкой искусителя ушел.

– Жаль мальчика, – вздохнула, вдруг госпожа Жоания, брякнув чашечкой. – Скучает сильно он здесь.

– А раньше где он «не скучал»? – хмыкнула Фия, скептически косясь на мой, лежащий на столе, портрет.

– Так в столице нашей, в Варкнасе. Уж месяц как оттуда. И работает сейчас, – вскинула она внезапно к потолку прищуренный скептично взгляд. – в книжном магазинчике у дяди. Дядя у него – Зимовий Кув, тот еще зануда, прости святая Манулика. А племянник по брату его покойному младшему, значит – Апполинарий Кув.

Глава 31

Таланты-2…

« Фия, давайте!»

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

Давно я так не отрывалась. В смысле, от истоков бытия. Всё дом да дом. А тут, сначала «Блаженство» на тихой улочке Бобов, а после точно там же, через две улицы на Левой набережной, мастерская «Стежок»… Название, так себе. Ни пафоса в нем, ни явного посыла к совершенству. Маркетологи Земли скривились бы. Зато в наличии личная рекомендация от госпожи Жоании (которая одета очень модно)! Да и сама двадцатисемилетняя хозяйка «Стежка» впечатление тоже произвела.

Рузи Азик… Короткая фамилия оповещала об отсутствии у этой брюнетки аристократических корней. Лицо с поджатыми ярко вишневыми губами и весомой челюстью говорило о наличии характера, а стиль синего как полночь в небе бархатного платья – об оригинальности ее мышленья. И именно последнее меня так впечатлило! Это сродни услышанным на далеком и чужом материке родным словам. О, идеальнейший баланс! О, живящее отсутствие корсажа! Мы в первый же миг сфокусировали друг на друге взгляд…

– Фия, давайте! – ох, уж мне этот этикет.

– Донья Дюран, владелица усадьбы «Буйные луга» к хозяйке мастерской «Стежок».

– Госпожа Азик, здешняя хозяйка. И… милости прошу вас, донья, госпожа. Возможно, чаю?

Опять лить в себя чай?!

– Нет, благодарю. Мы с моей управительницей Фией здесь по делу.

Мастерская «Стежок», занимающая цоколь уютного жилого дома на Левой набережной Вертичуя, внутри, как ни странно, оказалась светлой. И это несмотря на пасмурные сегодняшние небеса. Виной тому был целый ряд настенных газовых светильников. Да и сами стены, и громоздкая примерочная ширма в углу тоже отсвечивали чистейшей белизной. Лишь только парочка зеркал на строгих стойках украшали интерьер. Да еще круглый столик с диваном под мизерным цокольным окном… И данный аскетизм взамен традиционной пестроте в тесноте в подобных же земных местах мне казался странным.

– Вас что-то смущает, уважаемая донья?

А я знаю? Я знать не знаю, должно ли подобное тут «смущать».

– Нет.

– Отменно. Тогда пройдемте в мой кабинет. Здесь, в приемном холле только вчера закончили ремонт и поэтому пока так пусто.

Фу-у-у… И «межмировые швейные принципы» тут же вернулись на свои законные места. Какое счастье!

В итоге мы пробыли в «Стежке» примерно два часа. И за это время определились с нужным гардеробом лично моим и Фии. Хотя последняя сопротивлялась. И даже торговалась. И из первоначального «великодушного комплекта от меня» оставила одно только платье из сливового атласа и служебный комплект из строгой белой блузки с черной юбкой (это святое!). Над «святым» для моего замка мы и корпели целый час из наших двух.

А перед самым уходом начались мучения… Я на тот момент уж точно знала, чего в здешнем швейном арсенале не хватает кроме рельефов. Первоначальный список выглядел вот так: юбка-брюки, юбка годе, воротник хомут, кнопки, молнии и модные показы. Последнее – при наличии амбиций. А амбиции у Рузи Азик были… И еще небольшой неудачный портретик карандашный, приткнутый к кривоватой стопке из журналов на столе.

Наверное, поэтому у меня прямо слетело с языка:

– А давайте с вами завтра чай попьем в «Блаженстве», скажем, после обеда днем? Договоримся о вашей поездке в замок для замеров?

– А, давайте!

Мне стыдно писать о том, что я… пишу. Ну, вроде бы, я сильная, самостоятельная, окружена, пусть не семьей, друзьями. Хотя кто скажет, что семья едина только кровью? Фия меня считает дочерью. По крайней мере, опекает словно собственную дочь. Седой профессор – местами мой друг, а местами и наставник. Гил… если отбросить умозаключения о нашей связи, соратник. Настоящий, надежный. Келя с Видалем – подопечные мои. И сердце периодически за них болит. Да оно всегда за них болит! Вот почему-то именно за них. А Малья с Бенто – кладезь мудрых знаний… И кто посмеет утверждать, что это – не семья?.. Рок Тьяди – не моя семья. Он не вошел в нее. И вряд ли вовсе справится с такой задачей...

Всё! Теперь вы поняли причину моего отсутствия в усадьбе… Не поняли? Я не могу его там ждать. У меня дела и жизнь вообще! Да! Юбка-годе, воротник-хомут и модные показы. Жаль, колокольчика в «Блаженстве» нет. Я бы с колокольчиком эффектнее на следующий день туда вошла.

Но и так, реакция присутствующих впечатлила. Бывший столичный художник замер, Рузи Азик выпрямила спину, а Бобетта Буль, новоиспеченная самостоятельная аптекарша, вдруг улыбнулась мне из-за их общего стола… И следующей моей мыслью стало (подтвержденной в последствии, я вас уверяю): «Портретик кривобокий карандашный наверняка и у нее в заначке есть». Короче, именно этот факт меня и вдохновил. Я назвала свою идею взбалмошную «Клуб молодых миллионеров». Но, если с Апполинарием и Рузи план предварительный уже в наличии был, то с Бобеттой сложнее вышло. Однако, и тут всё получилось…

– Ах, Нари! – искренне смеялась Рузи, отставив чашку с чаем час спустя. – Мне никогда не перейти на этот график! Хотя, я раньше шила исключительно по ночам.

– А я отдраивала отцовскую лабораторию и терла колбы тоже только по ночам! – кивала Бобетта удивленному художнику. – А вы, донья Дюран, что любите делать по ночам? – Я? – оглянулась я в этот момент на дверь… Он, вероятно, спас меня. Ведь что я любила раньше делать по ночам? Рисовать странные эскизы под тягучий блюз и любить самозабвенно собственного мужа. Это всё.

– О-о, какой, – протянула Рузи, обернувшись вслед за мной.

– Кх-хм… В аптеках наших я его не видела, – уведомила всех Бобетта.

Апполинарий Кув, он же Нари, сощурил придирчиво-профессиональный взгляд. В двери кондитерской «Блаженство», отработанно смахнув с красивой, чуть взлохмаченной от ветра головы армейскую фуражку, застыл Рок Тьяди… Судя по форме, мой новый, взамен увезенному в ночи Томесу Койту, гарнизонный капитан…

Глава 32

Вопросы и ответы…

« Я тут не причем. Случайное совпадение иков »

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

– Донья Дюран?

Взгляд Рока, в ответ на мою оторопь искрил упрятанным весельем, и он от этого пытался хмурить брови… Выходило плохо. В конце концов мои поползли наверх. И я едва за ними вслед не подскочила: – До-он Тьяди? – хотя, читала ведь: аристократа при исполнении, точнее при представлении… при представлении во имя исполнения… да тьфу! – Господин капитан, что вы хотели?

– Вы просили напомнить вам, донья – нас ждут в Управе.

– Да-а? А-а…

– Еще есть времени немного.

– О-о, а мне пора! – и госпожа аптекарша элегантно плавно поднялась из-за стола.

За ней тоже самое проделала и Рузи, лишь мне напомнив о дате и времени своего визита к нам. Последним встал художник. И из того, как быстро он ушел, определенно следовало: портрета Року Тьяди не видать. Нет.

– Ты знаешь, – уведомила я, закусив губу и глядя в окно на уходящих дам. – я на распутье.

– И каком? – с уже открытой улыбкой вопросил стоящий надо мной мужчина.

– Во-первых меня чисто рефлекторно и раз уж мы в кондитерской, тянет выяснить не голоден ли ты. Во-вторых, расспросить подробней про Управу, ведь ты наверняка не врал. А в-третьих… какого черта ты здесь и в этой форме, Рок? И сядь уже за стол. По этому чертову этикету можно. Я читала.

Но, все же думаю, нам знатно повезло, и в это время в «Блаженстве» за столиками пусто… Странно пусто.

– Наверное, народ смущают двое солдат у входа в кондитерскую, – отодвигая стул, вдруг отозвался Рок.

– Что?

– Твой вопрос был в глазах.

– Вот какого черта?! Какого черта ты делаешь? И зачем вернулся? Я ясно дала понять, что будущего нет у нас. Зачем?

– Я помню. Но… – вздохнул, вдруг Рок и тут же бесшабашно улыбнулся. – К тебе, любимая. И навсегда. Сначала уволился на прежнем месте, а после по протекции господина генерала в ускоренном порядке поступил на службу в армию и прямиком сюда. Грех упускать такую радужную перспективу.

– А-а, – открыла я самозабвенно рот, но вовремя захлопнула. – И ты мне не подчиняешься.

– Номинально да, – удовлетворенно кивнули мне, бросив на стол фуражку. – И я не голодный, спасибо. Дир накормил с дороги. Надеюсь, ты не против, ведь опять же номинально…

– Ой, не ёрничай. И-и, добро пожаловать за наш гостеприимный стол.

– Спасибо, любовь моя.

– Ро-ок? – дернувшись, прошипела я.

– Да не переживай, барьер от подслушки я повесил, как вошел. И прекрасно помню тот наш разговор в странном подземелье у воды. Но, давай попробуем с тобой хотя бы просто рядом жить? Мне очень нравится твой замок, Тимьяна. И люди в нем. И я сделаю все, чтоб влиться в твой новый маленький мирок. И обещаю… хорошо, я обещаю без твоего разрешения не называть тебя «моей любовью», «любимой» и… «миледи».

– Вот ты скотина, – неподобающе отменно залилась румянцем я.

Рок с показушным умилением застыл. «Миледи»… «Миледи» я слыла в специальном ритуале приглашения в спальню:

– Прости.

– Проехали… Значит… кх-хм. Значит, мы будем просто в одном замке жить.

– Так точно.

– И ты на королевской службе, как и я.

– Да.

– Хо-орошо, – отчаянно кивнула я.

Ну, хотя бы попробую. И если всё получится у нас, усадьба «Буйные луга» лишь выиграет, приобретя в обычном гарнизонном капитане дисциплинированного (уж я-то знаю!) офицера и скрупулезного военного инженера, пускай и из другого мира. И всё на пользу! Всё – моё!

– Договорились, – подытожил Рок.

Я, глядя на него, попыталась разглядеть очевиднейший подвох, но… масонская живопись! Не до того и время еще будет!

– Ну, раз уж мы договорились, что там с Управой?

Однако, начал новый гарнизонный капитан издалека – от старого:

– Ты ведь знаешь, где именно мы отыскали прежнего управляющего «Буйными лугами», господина Алузи, и его племянника Ижена Брю?

– Да, – обхватив руками чашку с остывшим чаем, важно сообщила я.

– Бывший капитан адранатской армии, Томес Койт уверял под следствием в Федиле, что еще до его появления в лесу в районе кладбища родственники уже изрядно подрались. Что якобы господин Алузи отметелил собственного племяша за то, что тот не помог ему с переносом сейфа. Причем не просто отметелил, а без колебания его убил. Это теперь довольно сложно доказать. Но, двое бывших солдат из прошлого еще состава замкового гарнизона подтвердили показания Гила о следах побоев на капитанской роже. Это частично опровергает его собственные показания о том, что он лишь оттащил уже мертвого Ижена и умирающего Алузи в тот самый овраг. Но, я уверен, и тебе и мне это уже не интересно. Койт подтвердил что не поверил пояснениям про ров. Вот потому и лазил по замковым чуланам и подвалам. Он был уверен – родственники припрятали добычу где-то там.

– И что теперь с Томесом Койтом? – потрясенно встряла я.

Рок тихо ухмыльнулся:

– Военный суд. Здесь система та же, что и у нас.

– Тогда причем же здесь Управа?

– Ты тоже как всегда умна, – приподнял брови Рок. – И все гораздо интересней. Твой сосед.

– А он то тут причем?

Нет, я, безусловно считаю господина Геновера засран…м еще тем, но где украденный из кабинета сейф, а где он со своими матримониальными кривыми планами?

– Ваш фамильный склеп.

– Не поняла, – скривилась я.

– У твоего соседа примерно год назад появился второй оттуда ключ. Ведь так?

– Та-ак.

– И фишка в том, что в это же самое время господин Алузи вместе с капитаном Койтом держали в склепе умыкнутое добро. А в один из дней оно исчезло, однако остался свежий след, который и привел…

– К соседу?

– Ага, – с духовным удовлетворением откинулся на спинку стула Рок. – После показаний Койта обыск в усадьбе Геновера уже прошел. Осталось только съездить в здешнюю Управу правопорядка и…

– И что?

– Написать претензию, донья Тимьяна Дюран. Здесь так положено. Подданные Адраната не заявления пишут, а претензии. А на что? На ответственность перед законом за присвоение твоего имущества, или компенсацию твоих потерь. Решать тебе. Твоя управительница уже по времени должна закончить осмотр усадьбы Геновера. Значит, будет список.

– И-ик.

– Да-а? – с удивлением вскинул бровь Рок Тьяди. – И что же?

– А я ведь эксперимент твой не прошла еще.

– Прошла. Мы с Бонифалем как только вернулись, запротоколировали и расписались. Это такой подарок от него и мой поклон прощальный… Тимьяна?

– Я тут не причем. Случайное совпадение иков.

– Ну как скажешь.

И конечно, ничего я Року в этот раз не расскажу. Из вредности. Хотя прекрасно свою фразу помню: «Может, компенсацию с него стрясти?». Стрясу!

Глава 33

О прекрасном…

« О, не из меценатства, уважаемый господин художник»

Т. Тьяди-Дюран «Хроники Буйных лугов»

Главная клумба была прекрасна. Нет, я сама, еще в прошлой жизни постигшая ландшафтно-дизайнерский дзен, не считала именно так. А вот остальные, алчно обступившие огромную круглую клумбу, повторяли: «Прекрасна!». И еще «Интересно!». И «Вот Гоша обрадуется», но это пробубнил лишь тот самый скотник, что периодически рыскает с хлебом между елей. Да и еще громко возмущались из ближайших акаций обездоленные воробьи. Они не так давно обретались в ныне выдранном буйном бурьяне. И вообще главный смысл не в том! Мы совместно добились нужного итога.

Сначала расстарался профессор. Я поймала его по дороге с лугов, где он выставлял по своим точкам штыри, и загнала в замковую библиотеку. Мне то некогда, но о моих делах попозже. Так вот, Оливер среди книг, карт и альбомов нашел герб баронства Дюранов. Странное дело, но только там он его и нашел. Прямоугольник с небольшим заострением в центре низа. Вверху над тонкой рамкой объединенный символ всех королевских вольников Адраната – закрытый рыцарский шлем, а ниже перекрещенные меч и молния на фоне похожих на глухой лес лугов… Как воссоздать цветами эти луга?

Тут в дело вступила я и найденными полузасохшими красками сотворила таки упрощенный гербовый эскиз. Им мастерисса Инна с мастериссой Зойей и пользовались изначально. А важного мастера Фридди, в последнюю нашу встречу проявившего такую удивительную прыть, я больше не видела. Да, говоря откровенно, и не вспоминала.

И вот теперь, в это радостное утро перед нами с замочадцами предстал упрятанный до сей поры под магкупол итог. Одна из любимых фишек здешних бытовых умельцев – создавать нагнетательный эффект. Тут вам и ожидание, и шок в самом конце… Ну-у, а вообще, вообще, пурпурный карликовый любистон замечательно смотрелся общим фоном. «Прекрасно!», как некоторые утверждали.

Если же проскакать задорным галопом в будущее, «общекоролевский конкурс устройства насаждений» выиграла не наша клумба, а с центральной площади в технологически продвинутой Дэлопе. И угадайте, что там было на ней? Объемная бабочка! Кто угадал?

Однако, мы со своим щитом создали прецендент. А все три мага из скромной бытовой конторы в городке Вожок приобрели на долгие десятилетия заказы.

Я собиралась поведать о своих делах… Дир так же, как и Гил искал себе замену. А сам переходил исключительно на сыр. Не зря ведь мы еще недавно расширяли кухню. Думаю, пока пространства хватит. Потому что кроме уже проверенных конфет все остальные наши результаты промежуточны пока. Сейчас мы с гномом, например, осваиваем здешний аналог Красного Виндзора на сухом вине. И хоть деньги тают постепенно, стараемся не торопиться.

Кстати, о деньгах! Первым потенциальным членом моего «Клуба молодых миллионеров» стал, как ни странно, господин художник. Я увидела его картины. И все получилось, вдруг само собой.

Если честно, пейзажи у господина Кува выходили лучше, чем портреты. Что-то похожее на моего любимого Моне с его широкими мазками и яркими красками, только с какой-то странной перспективой. Опять же повторюсь, я – не художник. Но, теорией владею. И это владение вполне позволяет мне критиковать. Так вот, у Апполинария Кува и тут была проблема.

Тесные городские улочки в рамках и солнце над спокойным океаном висели между плотными книжными рядами в лавке дяди. Я за журналами мод туда по лестнице с придыханием поднялась. Сто лет не бывала в книжном магазине, а тут… такой знакомый запах книг, названия разделов на картонках, коврик вдоль прилавка у двери. И интимная приглушенность звуков, голосов… Это волшебно. В общем, именно с таким настроем я вошла туда. А тут пейзажи. И ведь человек старался!

Через минут пятнадцать мы с молодым художником сидели в «Блаженстве» за столом. И следует отметить, что наши соседи (две девушки и молодая пара) купили к чаю сырные конфеты. Это приятно так!

– Донья Дюран, вы что-то хотели предложить?

По выражению лица лопоухого старателя искусств было сложно догадаться, чего он конкретно ждет. Возможно, потащился вслед за мною от тоски. И тот факт, что он сейчас косится за окно, вдоль которого прохаживается Рок при всем параде…

– Господин художник?

– А? Пр-ростите. А ваша личная охрана… я читал в газете про начало следствия над господином Геновером.

– Вы рисовали и его? – как можно безразличнее уточнила я.

Мужчина явно растерялся:

– Я?! Нет. И он же… а я…фр-р.

– Отлично. У меня к вам деловое предложение.

Суть моего предложения была проста. При сохранении основного вида деятельности господин Кув, все же меняет профиль. Качество его работ при этом уходит на второстепенный план. Как все это возможно? Мозаика. Ну или пазлы. Ведь в них первостепенен сам процесс.

– Что здесь необходимо? Зависит от уровня сложности сборки мозаики. Исходник отпечатывается в типографии, затем приклеивается на картон, а дальше режется простыми ножницами или специальным прессом. Есть еще вариант с деревянными кубиками для детей. Сколько у кубика граней? Шесть. Значит, на нем поместится шесть простеньких картин. Но, на упаковке обязательна картина в целом. Иначе как ее собрать без образца? Господин художник?

– А?

– Вы меня слышали?

Такого Апполинария Кува я еще не лицезрела. Я вообще не знала, что человек может одними лишь ушами своими покраснеть.

– Я вас… слышал, – выдохнул он, наконец. – Это так странно. И восхитительно по простоте. Я в Варкнасе в храме Всех Пресветлых видел витраж «Св. Манулика в алых розах». Потом его и остальные из того же места даже рисовал. Но, мне и в голову бы не пришло, что на их основе можно подобное создать. А вам пришло, прекраснейшая донья… Я-я обязательно попробую. Но, скажите, вам это зачем?

– О, не из меценатства, уважаемый господин художник, – с прямотою швабры тут же уведомила я. – Деньги.

– Деньги? – рассеянно скривился тот.

– На моем попечении, как вы знаете, целая усадьба, которую необходимо поднимать. Но, не за счет поднятия налогов в двух подопечных деревнях. И с вами мы при положительном исходе подпишем договор, в котором я обозначу свой процент материального участия, а позже прибыли. Так вы согласны?

– Я… согласен.