Текст книги "Игра на Цезаря (СИ)"

Автор книги: Елена Саринова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

На подходе к дому номер тридцать шесть меня, преисполненную решимости, и с увесистым «аргументом» в сумке, вдруг настиг первый местный сюрприз: кабинетные окна второго этажа ярко горели (в половине третьего то). А минуту спустя, уже на крыльце, и вовсе чуть не огребла от раскрывшейся двери, из которой скоро вышел украшенный бакенбардами, важный маг земли. На пару секунд мы с интересом замерли друг против друга. После чего мне символически качнулись и свалили в свой полыхнувший подвал.

– Мне бы… – развернулась я назад. – Ух, ты! Доброй ночи, господин Нубрс!

Гном, наряженный в пафосный бархатный сюртук (в половине третьего то!), закатив к ночному небу глаза, простонал:

– О-ох! Это опять – вы?

– Ага, – радостно оскалилась я. – И сильно надеюсь, что на этот раз вы в полном здравии. Иначе мне придется развернуться совсем в другое место.

– Надо же, какая утрата, – оценил мой сарказм мастер Нубрс. – Может, Агата, вам и маршрут нужный подсказать?

– А почему бы и нет? – вскинула я брови. – Вы наверняка знаете: где можно с пользой для себя сдать один камень… Янтарь… С бабочкой бохос внутри…

– Что?.. Ка-кой?

О-о, это надо было просто видеть: мастер Нубрс, за секунды до этого готовый с гномьим изыском послать меня во все «дальние края», вдруг, осел и ухватился обеими руками за дверное кольцо.

– Вам вновь повторить? – склонившись, поинтересовалась я. – На этот раз уже громче?

– Не-е надо, – выдул он ноздрями. – Ага-та… если это – шутка, то вы за нее дорого поплатитесь перед всеми вашими богами. Или кто там у вас, у магов…

– Это – не шутка. Мне шутить на подобные темы не доставляет эстетической радости. Как и тратить попусту свое и чужое время. Так вы меня примете? Или…

– Проходите скорей, – отлепился, наконец, гном от кольца. – в мастерскую, – и, щелкнув за мной замком, посеменил впереди.

Мы очень скоро, минуя темный салон, прошли в еще одну дверь и по подсвеченному одиноким ночником коридору оказались в «очаге цветоводства». И чего здесь только не было: свечение от камней всех мастей било и переливалось с полок вдоль стен и шкафов под самый низкий потолок. На рабочем же столе мастера среди ящичков с инструментами и тисков царил один лишь его «шедевр», пока не завершенный – на «шедевре» отсутствовали (покоясь рядом) три зеленых листочка и часть тонких черных лепестков. По всей видимости, розы. Я невольно задержала на розе взгляд. Мастер Нубрс, чиркая спичкой сбоку застекленного фонаря на столе, пробурчал:

– Ох, вот сколько хотел купить этот ваш «непотушимый шар», да всё… – и, регулируя яркость огня в фитиле, замер. – Агата, имейте в виду: я ваши подделки носом чую.

Вот интересное замечание:

– Я – в курсе, мастер.

– Тогда показывайте! – подскочил он на месте. – Показывайте, что же вы?!

– Ага, – наблюдая за столь бурным нетерпением, потянулась я к сумке, через мгновенье удовлетворив его сполна:

– О-о… – мастер Нубрс, припавший носом к янтарю, вновь «умер» для всего мира. – О-о… о-о-о…

– Вы довольны? – скрестила я на груди руки. А что – заслужила ведь? Ну хоть немножко повыпендриваться?

Гном поднял вверх влажные глаза:

– Это, безусловно, она. Она… Ага-та…

– Что? – склонила я набок голову.

– Агата, сколько лет, – заломил руки гном. – Вы не представляете себе: сколько долгих лет я искал именно эту драгоценность.

– Очень за вас рада. Только, она еще не ваша, господин Нубрс, а товар, за который нужно заплатить.

– Что вы хотите? – сверкнул глазами «одержимый бохосом». – Любые деньги.

– А если хорошо подумать?

– Что?.. Мой дом? Мою «вечную лицензию»? Мою…

– Нет, – не рискнула я дождаться «вечной тещи». – Только информацию.

– Какую?

– В которой вы мне отказали накануне. Два камня атрактина.

– Атрактина? – выдохнул он.

– Совершенно верно. Теперь вы должны рассказать мне про них все. Иначе сделки не будет. И имейте в виду: я ложь и без заклятий прекрасно чую.

– А может, – вдруг, замер гном. – Агата, может, все же… де-ньги?

– Та-ак, – потянулась я к янтарю. Мастер Нубрс взвыл:

– Йо-о-о! Ладно!.. Ладно! Ладно, ладно, лад…

– Я поняла, – пораженно застыла я… Бесова сила, что ж это за камушки то такие?

– Ладно, – в последний раз тряхнул головой гном. – Ваша взяла. Сыграли на чужой слабости. И…

– Про богов только моих не надо. У нас с вами – честная сделка. Ну, рассказывайте. Я жду, – и подвинула к себе по столу камень.

Мастер Нубрс, проводив его взглядом, сглотнул слюну:

– Может, сначала… по маленькой?

– Для вдохновения?

– Ну да?

– Да, пожалуйста, только без меня.

– Хорошо, – шустро нырнув под стол, выудил гном оттуда початую зеленую бутыль и, раскрутив крышку-стопку, плеснул себе до краев. – Для «вдохновения»… У-ух… А вы присаживайтесь, Агата. Присаживайтесь.

– Благодарствую, – села я на круглый табурет и приготовилась «вдохновенно» внимать…

– Значит, вы твердо вознамерились забить себе голову именно этой информацией?

– Да.

– Конечно, в наше время материальные и душевные ценности уже с лихвой заменяются ценностью знаний, но, Агата, позвольте мне дать вам, как другу совет?

– Да тысь моя майка… – выговаривая слова, поднялась я и зависла над столом. – Сколько можно тянуть кота за его хвост?! Или вы мне рассказываете о тех мутных камнях, или я забираю бохос и вы больше его не увидите! Ну! – гаркнула так, что гнома передернуло:

– Ага-та, вы сядьте, пожалуйста. Я…

– Ну!

– Его звали Тимур Гибиус! – зажмурившись, выдал ювелир.

Я – опешила:

– Кого?

– Упокойника! – отважно пропищал гном. И сразу как-то сник… или расслабился (кто ж их, гномов…) – Это он теперь, Агата, упокойник. А тогда был о-очень ловким в нашем городе перекупщиком, посредником, а местами и консультантом. Пока не влез куда не надо даже днем и с фонарем.

– И куда он «влез»?

Господин Нубрс обреченно взмахнул рукой:

– А, в королевский дворец, – и снова потянулся к бутылю. – Влез туда со своими услугами… Может, будете?

– Что?.. Нет, – отстраненно глянула я на бутыль. – Значит, в наш королевский дворец?

– Ага, – философски скривился мастер Нубрс рюмке. – Ну, ваше здоровье…у-ух… Тимур Гибиус, Агата, был человеком выдающимся в своем роде: мог из воздуха сделать товар, а из товара – мечту.

– Строительство «воздушных замков» – статья сто семнадцатая Судебного Кодекса страны. Подраздел «Уголовщина», – со знанием дела уточнила я.

Гном поджал рот:

– Это – да. Конечно, да. Но, я не о том. Я сам с нашим законом дружу. Просто, обидно было иногда за Тимура, когда вся слава и почести доставались не ему заслуженно, а этому хвастуну, его другу, Андре Бертезу. Слышали о таком? Наш знаменитый «алмазный маэстро»?

– Ну да, – уклончиво ответила я.

Гном кивнул:

– Все у нас в Ладмении о нем знают. Да и не только в Ладмении. А Тимур Гибиус… сгинул.

– Вслед за другом?

– Получается, так… Поставщика атрактина для отделки личных покоев Его Величества нашел Бертезу именно он. Контору «Грань». И о такой вы тоже слышали? – глянул мастер. – Вижу, что, да… Когда-то, вполне солидная контора, но в последний год ей, скажем так, стало хронически не везти. И пока хозяева «Грани» отмывались от одного скандала за другим, их конкуренты, молодые и наглые, поделили меж собой все былые рынки сбыта, а потом и сами рудники, дающие прибыль. И вот все что от былой «Грани» в Ладмении осталось, и есть теперь тот самый, единственный на нашей территории рудник, в котором добывается атрактин.

– Мутно-зеленый?

– Он… «Старый клен» называется. Из-за блеклости цвета и характерно рыжих вкраплений. Один из ваших камушков был именно «Старым кленом».

– А второй?

– Второй, – почесал подбородок гном. – Второй, Агата, есть очень качественная подделка под него.

– Только и всего?

– «Только и всего»? – вскинулся мастер. – Вы ведь в ювелирном деле, дорогая госпожа, извините, полный нуль. Даже не дилетант. Так скажите мне, примитивно как простой обыватель: зачем с точностью до ста процентов подделывать то, что и так стоит не меньше оригинала? Пусть и с отличиями, другого цвета? Зачем?

– Зачем? – удивленно повторила я. – Чтобы одно на другое подменить.

– Вот именно! – откинулся на стуле гном.

– Но, я и здесь логики тогда не вижу, – напротив, метнулась я к нему.

– А какая же здесь может быть «логика»? Здесь, – вдруг, замолк господин Нубрс. – Здесь, Агата, сплошной… «злой умысел». В нем и есть «логика».

– «Злой умысел»? – переспросила я. – Мне, как «простому обывателю» он видится лишь в том, что настоящий атрактин на единственном руднике «Грани», вдруг, иссяк, а королевский заказ был далек от завершенья. Поэтому его и тихо заменили на стекляшку. Или, я не права?

На лице мастера отразилась целая гамма нешуточных эмоций: «согласиться», «послать» (наплевав на бохос) или, все ж…

– Вы, действительно, хотите знать про эти два камня всё? – медленно проговорил он.

– Да, – уверенно кивнула я.

Мастер Нубрс страдальчески вздохнул:

– Тогда, слушайте… Для начала: чем отличается природный атрактин от «стекляшки»… Первый в своем составе содержит кварцит и слюду, которая и дает характерное «перспективное» мерцание. Второй плавится из кремнезёма, попросту песка, красителя, в нашем случае, хрома, медной пыли и опилок, заменяющих в натуральном аналоге слюду и… вещества под названием «одор». Зачем последнее нужно? Дело в том, Агата, что одной из характеристик любого минерала является его «твердость». Так вот, твердость природного атрактина равна семи, а стекла – пяти. Жидкость одор и уменьшает до мизерного минимума последнюю разницу между оригиналом и копией. Это – для начала. Теперь другая сторона вопроса: особая ценность атрактина, и того и другого. Как вы думаете: за что? Хотя, можете помолчать. Я сам скажу, хоть и не маг. Антактин по своим физическим и эстетических характеристикам с такими минералами, как нефрит, например, – махнул бородой гном на лепестки от розы. – конкурирует… слабо. Хоть и красив. По-своему красив. Так за что же он так дорого стоит? Как высококлассный джингарский алмаз? Из-за своей энергетики. Да! Именно из-за нее. Этот камень превосходно накапливает, очищает и хранит ее для своего обладателя. Что чаще всего служит в качестве ваших и алантских артефактов?

– Ну, если «обладателю» по карману, то…

– Атрактин! – ткнул в меня пальцем гном. – А?

– Ага.

– Несомненно, атрактин. Причем, и натуральный и стеклянный. В этом его уникальность.

– Прекрасная лекция. Вы меня даже сильно устыдили, но я, все равно…

– Не видите вашей «логики»? – сузил на меня глаза гном. – Хорошо. Вернемся вновь к составу стеклянного образца. Конкретно, нашего, то есть, вашего.

– И что с ним? – распрямила я спину.

– С ним?.. – выдержал паузу мастер. – Самая «логическая» малость: чрезмерная доля одора в составе.

– Который дает нужную твердость?

– Да… А еще прескверно воняет и… это – меньшее из его зол.

– То есть?

– То есть, Агата, сама по себе эта жидкость, одновременно и полезна и смертельно ядовита. Здесь, как в любом лекарстве, все зависит от дозы. Ядовита и она сама, и пары, образующиеся, что характерно, еще до температуры кипения воды. А в вашем образце содержание одора раза в три превышает норму. Поэтому я и учуял его гнилостный «аромат».

– Получается… этот камень – ядовитый?

– То и получается, – вздохнул господин Нубрс. – Но, не в нынешнем своем состоянии. Вот, если его хорошенько нагреть…

– Тысь… моя майка.

– Что вы все время повторяете?

– Ничего, господин Нубрс, – качнула я головой. – Ничего… И куда же мы опять… влезли?

– Мы с вами? – хмыкнув, уточнили у меня. Потом снова вздохнули. – Я так понял, сначала всё у «алмазного маэстро» с заказом Его Величества шло хорошо. Но, через какое-то время заказчик начал вносить в проект свои, неожиданные коррективы, одной из которых стал новый декор каминных колонн – цветами из атрактина вместо просто отделки плитками из него же. И тогда этот хвастун заслал именно Тимура ко мне: мы-то с ним никогда не ладили. Тимур и принес мне шестнадцать камушков в общей куче с большой личной просьбой изготовить из них цветочные розетки. По восемь на каждую колонну. Я их, то есть, камушки эти, естественно, рассмотрел. Хорошо… рассмотрел… Я ему сразу тогда сказал, – вскинул на меня глаза мастер Нубрс. – Сразу, что есть что. И даже сам по двум кучкам их разложил. А он мне, конечно, поверил. Удивился очень сильно, но, поверил… Эти камни Тимур сбагрил тут же в Либряне. Они осели в одной из мастерских нашей слободы. Я даже знаю, у кого. И если ваши два – не из королевского дворца, что вряд ли, то именно оттуда. Натуральный и стеклянный. Здесь Тимур остался честным. А вот что потом случилось с ним самим…

– А что с ним «потом случилось»? – уточнила я.

– Упал со скалы, – бросил в новую рюмку гном и залпом ее опрокинул. – У-у-ух… Бах, и всё… А этот хобий хвастун и тут его «опередил» – пропал ровно на сутки вперед… Вот так-то, Агата…

– Понятно… Теперь – всё понятно. Одно лишь остается неизвестным: где эта бесова стеклодельня?

– Где варят ядовитый атрактин?.. Не знаю. Честно, не знаю. Скажу лишь, что точно – незаконно. Потому что чидалийцы, считающие себя еще с предтечья «наследниками тайны стеклянного атрактина», лицензии на изготовление его никому не продавали.

– Даже так? – зло хмыкнула я.

– А как вы хотели, Агата? Я бы на их месте спал в обнимку с рецептом. Или вообще хранил его только в голове, а спал в моанитовом шлеме. Это ж – такие деньги.

– Ага. А тут – такое дело, – и глянула на поникшего мастера. – Господин Нубрс?

– Что, Агата? – откликнулся, оторвав взгляд от янтаря, тот.

– Спасибо вам. Ваша информация, действительно, дорогого стоит.

– Ну, не дороже жизни, – скривился гном.

– Ага… Я вам обещаю, что не использую ее против вас.

– А позвольте узнать теперь и мне: зачем она вам самой то?

– Зачем? – глянула я на него, потом в серое предрассветное окно. – Как самый большой козырь.

– Интересная у вас… «игра», – покачал гном головой.

– Бохос теперь ваш, мастер.

– Благодарю… А можно еще вопрос?

– На дне Охранного озера, – догадливо оскалилась я. – Но, в другой раз туда лучше не нырять.

– О-о, – открыл гном рот. – Да я и… – и, вдруг, выдохнул. – Вы не подумайте, я с законом дружу.

– Ага, – вставая, поправила я на плече сумку.

– И с властью нашей. И Его Величество уважаю. И, не постесняюсь сказать вам, что, это взаимно у нас, – вот, до чего же гномы, все ж, хвастливы. – Да и вы сами, наверняка это заметили, – в такт моим выводам подпел мастер Нубрс.

– В каком месте я должна была «это заметить»?

– Так, на моем крыльце, – подскочил со своего стульчика гном. – Личный секретарь Его Величества, господин Лемех. Вы с ним там встретились.

– Личный секретарь? – уже у двери застыла я.

Мастер Нубрс довольно кивнул:

– Ну, конечно. Срочный заказ. Он и так был очень срочным, а теперь мне и вовсе сутки не спать – попросили еще ускориться.

– Тогда, желаю вам того же.

– Ох, и не говорите. А заказ – очень интересный. Гляньте на него сами.

Пришлось вновь разворачиваться:

– Куда?

– Так вот же, – взмахнул рукой над цветком на столе гном. – Жаль, что вы не увидите его окончательный вид. Подарок, сразу видно. И сразу видно – для дамы. Роза. Прекрасная роза из черного агата… Хи-хи-хи, – пьяненько засмеялся он. – Прямо, как ваше имя. Агат. И глаза.

– Ага-а, – глядя на эту розу, отозвалась я. – Прощайте, – и с силой толкнула руками дверь…

Время. Время. Время! Мне теперь уже стало казаться, что оно с каждой секундой, с каждым прожитым мигом катастрофически сжимается и в итоге превратится в один сплошной, несущийся мимо, поток. И как мне будет попасть в него? И не только попасть, но и выжить. Самой, спасти своего любого. После всего, что уже успела узнать. Еще пока я успела. Еще пока, но, мое время…

– О-о-у-о, – давя в ладошке зевок, развернулась я к сидящему рядом Эрику. – Давай прямо сейчас с тобой все решать. Давай…

– А может, ты поспишь снача-ла? – подвыл он в свою пятерню. – А может…

– Эрик…

– Агата, у тебя сумасшествие на почве перегрева.

– «Перегревы» по части магов огня, – вспомнив о ядовитом атрактине, передернулась я. – Слушай, я все думаю: где они могут варить его?

– Эту стекляшку хобью? – уточнил он, уже введенный в курс дела.

Рыцаря я, в отличие от дяди, «уберечь» не потрудилась – сам в помощники выдвинулся, пускай теперь правду знает. А вот родственнику своему в качестве оной дала версию «простого обывателя».

– Ага, ее самую, – и заерзала на скамье.

Эрик почесал лоб:

– А ты знаешь: я, кажется, догадываюсь.

– И где?! Говори!

– Ти-ше, – зашипел маг. – Нет, тебе точно, спать пора. Еще вчера.

– Э-рик.

– О-ох… Ну, я когда список рудников составлял, то там был «сбоку» один сомнительный адресок. Не «адресок», координаты.

– Ну?

– И под наши новые данные они подходят вполне: контора левая. Оформлена, как гранитная мастерская на дальнего родственника семьи Сирок. Сама она и все производство – в Бадуке, а горнодобыча – на единственном руднике в северных Рудных горах. Я думаю, если исходить из их «родственной логики», то…

– Ника именно там могут держать, – открыв рот, представила я его «соседство» с парами одора. Да и не только это в мою возбужденную голову, вдруг, пришло. – А ты знаешь: они его живого не выпустят… Как и нас с тобой. После всего того, что мы о них узнали. Даже, если предположат, что лишь часть. Все равно…

– Знаю, – глядя на меня, скривился Эрик. – Но, мы ведь с тобой не отступимся?

– Тебе тоже спать пора.

– Почему? – хмыкнул рыцарь.

– Вопросы глупые задаешь.

– А-а, – отвернувшись, закрыл глаза он, подставив лицо ветру. – Тогда… меня зовут Эрислав.

– Что? – выдохнула я.

– Мое полное имя. Я его никому не говорил. Ник знает, потому что, ну, документы мои видел, но звал меня всегда Эриком. И все вокруг. А я – Эрислав.

– Понятно, – внимательно глянула я на него и повторила. – Эрислав… Красиво звучит.

– У тебя красиво получается, – не открывая глаз, усмехнулся он…

Рассвет нового дня неотвратимым огненным маревом уже вставал над широкой тихой Шалбой…

ГЛАВА 12

После двух недель, полных приступов отчаянья, всплесков надежды, взрывов ярости, стремительных скачек по стране и нарушений почти всех ее законов, мы с рыцарем Лапиньшем крепко сдружились. До того, что я пару раз уже огласила его «Ником». Впрочем, и он меня тем же самым (по-моему, раза три или четыре). А сегодня на рассвете мой подельник и вовсе в доверительной форме выдал мне свое «настоящее полное имя». Думаю, это – большая итоговая честь (с его, Эрислава, точки обзора). Что же до меня лично, то…

– Эрик, да какая мне разница? – досадно пропыхтела я. – Какая мне бесова разница, как у вас в Прокурате проводятся подобные «разведывательные действия»? Где твоя контора сейчас, а где мы?

Мы с рыцарем… были на вершине. В буквальном смысле слова. На пологой плешивой макушке одной из многочисленных северных гор этой части Рудного пояса. И бурно решали: как же нам поступить дальше. Эрик, естественно, склонялся к традиционному и проверенному «Залечь и посчитать». Я напирала на своем, полагаясь, тоже «традиционно», на «зуд». То бишь интуицию.

– Да это хоб знает что.

– Эрик, ты моему нюху веришь?

– О-о, теперь плюсом к «зуду» у нас еще и «нюх» пошел, – хмуро констатировал он. – Так и что же ты… унюхала?

– Что «унюхала»? – вновь повела я носом. – Смердит.

– И чем?

– А бес его, – и срочно поправилась. – Говорю же: «смердит», а мастер Нубрс сказал, что одор имеет характерный «гнилостный аромат».

– Угу, – сузил глаза рыцарь. – Но, какой именно, ты понятия не имеешь. Я прав?

– Ну да. Но, ведь, смердит же? И именно из той расщелины слева. А значит, эта бесова стеклодельня внизу… Эрик, ну давай туда слазим, а? Вдруг, там потайной ход в самые их недра? Если нет и тупик – вернемся подвалом и, так и быть, заляжем у входа и посмотрим-посчитаем. Я согласна.

– Она «согласна», – хмыкнули мне в ответ. – Она согласна… Ладно. Но, если…

– Ага. Пошли, – и первой поскакала по камням.

Многообещающий узкий лаз с восточной стороны горы поначалу больше смахивал на ухмылку. Кривую и щербатую, но, ярда через два, вдруг, неожиданно гостеприимно разомкнулся «пастью»-ходом почти в ярд шириной с выбитыми в камне ступенями. И хоть смердение на этой глубине почуял и Эрик, больше про мой «зуд» рот не открывал (видно, чистый воздух в нем берег). А вот самой мне пришлось туго, поэтому я дышать старалась через раз.

Пять минут спустя, ход сначала резко свернул влево, а потом и вовсе прекратил спуск – мы оказались в полной темноте. Я, как могла, напрягла глаза, но ничего не разглядела, кроме огоньков, которые летали передо мной кругами. Летали… Моргнешь раза три, угомонятся, а потом опять…

– Агата? – огласил Эрик тьму.

– М-м?

– Ты как?

– Но-рма.

– Понятно… Давай свой световой шар. Мой – чревато. Вдруг, местный газ взрывоопасен.

Мудрое замечанье, и в правду, актуальное для магии огня. И я, кивнув сама себе, запустила из ладони сгусток. Тот от сквозняка дернулся и взмахнул, выхватив по пути боковые каменные своды в подтеках и низкий мокрый потолок. Вслед за зрением активизировалась и работа мозга:

– Влажно здесь.

– Угу, – сузил вверх глаза мой подельник. – Закрепляй его над головой, и идем дальше по потоку воздуха… Ты точно к этому готова? Ты…

– Пошли, – «дернула» я за собой свой шар. – Дует точно оттуда.

И мы пошли дальше. Минуя с противоположного конца зал, снова оказались в коридоре, гораздо шире прежнего.

По мере возобновившегося спуска влажность стала ощущаться даже сквозь рубашку и штаны. Не говоря о смрадном «аромате». В купе они работали на убой, рождая в голове странные ассоциативные картины (бани в ледяном аду или ядовитого густого океана). Что же до огоньков, то те гармонично моим фантазиям, не переставая, летали… И кто вообще придумал дышать? И вот бы нам, как рыбам… сомам… Это сом там за поворот проплыл?.. Что он сказал?

– Агата, – рыцарь резко обернулся. И замер. – Ты это… слышала?

– Что именно? – осторожно уточнила я (неужто и Эрик…)

Тот тряхнул головой:

– Шум, – и снова застыл. – Сверху спра-ва. Да, справа… Агата!

Взрыв за каменной стеной эхом пролетел мимо нас сверху вниз. И еще через мгновенье гора, неожиданно дрогнула… Грохот. Каменный грохот, рассекая густой влажный смрад, понесся в том же направленье. И я сначала не поняла: в голове это лишь моей? Но, еще через секунду, подхваченная за руку, уже неслась сама по коридору вниз. Эрик что-то кричал мне на бегу, но я мало его слушала, да и понимала. Со своей, единственно засевшей глубоко, мыслью: «Вот сейчас мы выскочим и я, наконец, увижу его. Вот сейчас мы выскочим… Вот сейчас…»

За следующим поворотом наш пол закончился. И последнее, что я помню: мой собственный световой шар, ударивший по глазам вспышкой…

Звезды… Звезды были вокруг. Звезды кружили, водили хороводы, как селянки в Бередне и я даже слышала их отдаленное из чернильной глубины пение… «Ох, ох, то не счастье, что околицей прошло… Ох, счастье в дом твой постучится, вдруг, само… Ох, ты скорее ему дверь свою открой… Ты скорее ему… ты скорее…»

– Агата?.. Агата?

А под звездами был мой любый. Он опустил ко мне тревожное лицо и, сдвинув брови, говорил… говорил. А вот что?.. Да какая мне разница?.. «Ох, то не счастье, что околицей прошло…»

– Лю-бый.

– Агата… и сейчас… я что-нибудь… Агата, ты меня слышишь?

– Да-а, – и потянулась к нему рукой.

Ну, зачем он хмурится? Ведь это такое счастье, когда рядом? Мы снова вместе. И так хочется ему об этом сказать. О тех проклятых ночах с воем в подушку. Ведь, их больше не будет. Теперь о них можно сказать. О том, как я люблю его. И ушла бы вслед за ним хоть куда. Хоть в сопределье, хоть на самый низший уровень. И об этом тоже можно теперь сказать. Теперь уже можно… Если б слушался мой язык и не вязли в горле пудовые слова.

– Агата, ты меня слышишь? Хоб меня забери! Агата! – склонился он еще ниже, заслонив собой все небо и кружащие в нем звезды. Поддел мне рукой голову. – Дыши… Я…сейчас, – и зажал пальцами мой нос. – Ап-ф-фу.

– Что ты… делаешь?

– Дыши! Ап-ф-фу… Дыши, хоб тебя забери!

– Это надо вместе.

– Что?

– Не дышать, – сама обхватила я его за шею.

– Ага-та, ты…

– Я так люблю тебя………… О-ох. Как хо-рошо.

И, облизнув губы, с улыбкой вдохнула, проваливаясь в полнейшую тьму.

– Агата!!!..

Тысь… моя майка. Голова раскалывалась так, как тысяча осколков об пол. Рикошетом к собственному пульсу: Стук – бр-ряк! Стук – бр-ряк!.. Я досчитала до семи и, скривясь, открыла один глаз:

– О-о…

Камни. Вокруг меня были одни лишь камни. А небо меж ними – в серых предзакатных тучах. И гул. Не то в ушах, не то от ветра. Сбоку кто-то вздохнул. И испуганно затих. Я разлепила второй глаз и попыталась пошевелиться.

– Тиш-ше, госпош-ша.

– Фру-к.

Довольная мелкозубая физиономия вмиг зависла сверху, взметнув в голове мутные картины… Да не-ет…

– Не-ет.

– Чего, госпош-ша?

– А-а…

– Я вас наш-шел, – еще шире оскалилась мне гордая нечисть. – Я вас наш-шел. И выташ-щил сюда тош-же. На свет.

– Кого… «вытащил»? – с трудом, села я.

Фрук округлил свои глаза:

– Так тебя жешь. И муш-шика твоего, Эрика… Он мне помог. Ну, малость.

– Мужика?

– Его.

– А где он? Куда делся?

Вот вопрос интересный. Как и само это место, «свет»: узкий неглубокий перешеек двух гор. Как сухое русло ручья. Да похоже, так и есть, но ручья лишь по весне, когда снег сходит с вершин. Теперь же здесь в сухую шумел лишь местный ветер, ныряя с разбега в редкий предгорный бор… И сколько ж я в отключке пробыла? Такое чувство, будто заодно и выспалась, наконец… Выспалась. Так, сколько?

– Фрук, что там было внизу? В горе? – от этой мысли-вспышки меня даже подбросило.

Тот живо сморщился:

– Ба-бах там был. Ш-шума много потом. Бегали из горы, мертвяков выташ-шкивали своих.

– Мертвяков? – а теперь и сверху приложило. – Мертвяков?!

– Тиш-ше, госпош-ша, – дернувшись в сторону, зашипел Фрук. – Тиш-ш-ше.

– О-о. А как же Ник? Он ведь…

– Ш-шивой, – махнул он пятерней. – Ш-шивой. Эрик, муш-шик твой, сказал, ш-што «Ник ш-шивой». Я ему подробно все описал, ш-што там видел из-за камуш-шка: его ловили. Ника.

– Фру-ук, – встала я на колени. – Толком объясняй. Я ничего-ничего не поняла.

– Я сам, – обернулись мы с Фруком на голос.

Его обладатель, хмуро из-подо лба, обозрев окрестности, направился к нам.

– Где ты был? – вмиг вскинулась я на рыцаря.

– Где и положено, – огрызнулись мне, глядя в небо. – С самого начала надо было там и быть… Ты сама как?

– Нормально. Рассказывай, давай.

Эрик медленно сполз спиной по камню рядом и, вытянув длинные ноги, уставился теперь исключительно на них:

– Рассказываю. С чего мне… начинать?

Вот только этого мне не хватало. Ко всем проблемам – бесов его «кодекс чести»:

– Со взрыва, Эрик, – уточнила как можно весомее. – Потому как, остальное меня мало волнует: упала – очнулась. Все дела.

– «Упала – очнулась»? – с внимательным прищуром повторил он. – «Все дела»?

– Э-рик?

– Ладно… Значит, сам факт наличия именно здесь нашего знакомца тебя тоже не «волнует»?

– С чего, если я сама же его в северные горы и послала?

– Угу. Видно, и тогда руководствуясь «зудом». Потому что, в нашем пункте приземления, подземном озере с галлюциногеном, принятым тобой за одор, у него еще и «любимый местный ресторан» оказался. Так, Фрук?.. Столовался он в нем постоянно, добираясь туда по своим ходам. И нас с тобой одним из этих ходов, в общем…

– Эрик, что там взорвалось?

– Думаю, стеклодельня. А Ник, или сам взрыв устроил, или сумел воспользоваться, и махнул напролом.

– Ник? – подалась я вперед. – Хотел убежать?

– Всех обстоятельств я не знаю. Понял лишь со слов Фрука, что прямо у входа была большая драка и Ника в итоге повязали и уволокли назад.

– Значит, он – здесь и он – живой.

– Что? – вскинул Эрик глаза. – А-а. Живой, конечно. Убивать его сейчас, до твоей сделки с Сироком им никак нельзя. Агата, их здесь много. От взрыва выволокли упокойников пять штук. Ник от себя добавил еще троих. Но, самое тут неприятное…

– Аланты.

– Что?

– Аланты, – тихо повторила я. – Ведь так?

– Угу. Фрук сказал, что именно алантов…

– Ш-шибко ярко светяш-щихся, – уточнил тот.

– Так точно, – улыбнулся Эрик. – Три персоны их тут маячит. Я и сам видел.

– И я не ш-шибко удивлюсь, если из «Черного Ириса».

– Ну, это ты, – открыл рыцарь рот. – Опять «зуд»?

– Да как хочешь, – окрысилась я. – Можешь принять и за логическую цепочку, если она привычней: Сирок ведь их в свое время покрывал. С их идеей о возврате алантам власти. Потом часть членов группы разбежалась по Алантару и осела бес знает где. А теперь вот, в этом деле с… – метнула я глазами в Фрука. – в общем, вновь всплыли аланты. И что еще…

– Что еще? – сузил Эрик глаза.

– Скажи: почему никто до мастера Нубрса не учуял в камне запаха одора?

– Так у гномов к нашей магии, – начал он. – Хоб меня…

– Вот именно. Алантская магия. Высшая магия.

– Ну это, как посмотреть.

– О чем ты?

– Нас в пятой комтурии, Агата, не только от воздействия ядов «прививали», но и от подобных «защит» тоже. И если, следовать твоим выводам, то получается…

– Что «получается»?

– А, «алантский замок» получается. Полноценный.

– Так это – минимум, сила троих? Троих алантов?

– Угу. Вот «на троих», видно, одно заклятье и соображают. Работают на совесть, хобьи рыла.

– О-о, – откинулась я на камень. – Вот что за… жизнь такая, а? Занозу вытаскиваешь, а бревно гнилое в итоге достаешь?

– Оно самое, – зло оскалились мне. – Еще какое «бревно»… Что дальше со всем этим делаем?

– А что мы со всем этим дальше? – подбросила я мелкий камушек в руке. – Единственный выход: по-тихому туда, – и глянула на сидящего в сторонке Фрука. – Скажи: есть у тебя своя лазейка к ним?

– В ту гору? – хрипло отозвалась нечисть.

– Так точно.

– Есть, госпош-ша. Ш-шибко вкусно от них несет. Я и к ним наведывался.

– А я пролезу?

Фрук придирчиво осмотрел широкую рыцарскую фигуру:

– Бочком если… Да.

– Фрук, куда именно твой ход выводит?

– В коридор, госпош-ша. Там вверху лаз. И так ладно по нему ветром несет. М-м.

– Вижу, тебе здесь жить – по душе, – подскочила я на ноги.

Нечисть интенсивно закивала:

– По душ-ше, по ду-ш-ше.

– Значит, жди нас завтра в гости на «ужин». Здесь же, как стемнеет. Эрик?

– Ну, что ж, – вставая, хмыкнул он. – Завтра, так завтра… Я тебя провожу, – и еще раз огляделся по сторонам…

Головная боль, снятая заклятьем, бесследно прошла. Выдулась сильным горным ветром вместе с остатками галлюциногена. Впрочем, как и «песок» из глаз от раздражающего и мешающего думать недосыпа… К чему я все это? Да к тому, что возник совершенно другой источник проблемы. А я, скобан, так надеялась… Хотя, надежда моя унеслась чуть-чуть раньше, как только в нос ударил знакомый запах чистой воды Кочи:

– Надо было мне самой подвал чертить, – только и сказала. Только успела сказать: