Текст книги "Любовь, как криптология (СИ)"

Автор книги: Елена Пивницкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 46 страниц)

Зак ждал меня возле сплошь стеклянной стены, по другую сторону которой рядком стояли медкапсулы. Часть помещения оставалась скрыта жалюзями.

– Рок вон там, второй справа, – шепотом сообщил маргунец. – Зачем тебя звали? Мне ничего не говорят.

– Про страховку спрашивали. Внутрь пускают? – я прижалась носом к стеклу. Матовая скорлупа капсулы, напоминающей формой половинку разрезанного вдоль яйца, скрывала тело. Лица отсюда тоже не видно.

– Нет, туда – только персонал. Что сказал врач?

– Нужна еще одна операция через две недели.

– Так долго?

– Да, они должны вырастить органы на замену… печень… еще что-то… – голос сорвался.

К глазам подступили слезы, я быстро провела пальцами по ресницам, стирая признаки слабости. Не время раскисать! Сейчас глубоко вздохну, успокоюсь и придумаю, как спасти Рока.

– Эй, присядь, – мальчишка потянул меня к мягкой скамейке у противоположной стены. Оттуда было видно, что происходит в палате, поэтому я без возражений последовала за ним. – Не плачь. Все образуется, вот увидишь…

– Угу, – я высморкалась в протянутый Заком платок. – Слушай, а у тебя на счету много денег?

– Тысяч десять… Если нужно, бери.

– Пока нет.

Десять штук меня не спасут – капля в море. Мне нужно целых триста тысяч… Не больше и не меньше… Красивое число. И недостижимое.

Черт, что же делать?!

– Карин, я отойду на пару минут, природа зовет. Там, кстати, кафе этажом ниже, тебе ничего не нужно? Батончик или воды?

– Нет, ничего…

– Ладно.

– Хотя погоди, возьми мне минералки.

Зак ушел, а я продолжила пялиться сквозь стекла на вторую капсулу справа. Если бы не эта проклятая «аномалия»! Я могла бы одолжить денег у родителей или у бабушки… Либо связаться с Джеймсом Карром – уверена, дедуля решил бы вопрос даже быстрее консульства. Но мы здесь и сейчас. На Прино. В изоляции от мира. И деньги тоже нужны здесь и сейчас.

Кредит? Максимум, что даст банк без обеспечения – пара тысяч.

Украсть? Ха, если бы все было так просто. Уязвимости безопасности не висят спелыми гроздьями на финансовых потоках. И даже если найду способ, это займет слишком много времени.

Что-нибудь продать? У нас была только формула химеры, которую мы успешно профукали. За нее уже и ломаного гроша не дадут. А больше ничего и нет…

Стоп. У нас же есть корабль! Можно попробовать его продать или использовать в качестве залога под кредит. Я поспешно вытащила телефон… и плюнула на треснувший дисплей.

Черт, совсем забыла! И ноут остался в машине на стоянке. Здесь откуда-то можно выйти в сеть? Оглянувшись, я заметила рюкзак Зака, примостившийся на полу рядом со скамьей. Трубка нашлась в одном из многочисленных внешних карманов, но почему-то оказалась выключенной. Странно, Зак вроде бы другой моделью пользовался… Впрочем, не важно. Я включила телефон и загрузила список банков и кредитных организаций.

И уже через несколько минут убедилась, что идея, мягко говоря, нереализуема на практике. Нет, сумм, предлагаемых за корабль, даже по самым скромным прикидкам хватило бы с лихвой. Да только и банки, и агентства по купле-продаже требовали документы, подтверждающие право собственности. Наличия универсального ключа и паролей доступа оказалось недостаточно.

Снова тупик. Хотелось побиться башкой о стену.

Остается только вариант с ножом…

Телефон завибрировал в стиснутой ладони и высветил короткое «Фред». Номер явно числился в адресной книге, а, следовательно, не мог иметь отношения к моим недавним собеседникам. Нажав «ответить», я опасливо, словно живую гадюку, поднесла трубку к уху. Если это тот, о ком я подумала…

– Алло, Зак? Не бросай трубку. Выслушай, это важно! – на одном дыхании выпалил мужской голос, в котором причудливо переплетались командные и просящие интонации. – Если заметишь рядом Томаса, беги со всех ног! Я не шучу, это очень серьезно. И чаще оглядывайся. Зак, ты понял?! Я знаю, что ты мне не веришь, но прошу послушать хотя бы раз. Это для твоей же безопасности, Тамас опасен. Зак? Ответь что-нибудь, я слышу твое дыхание.

– Это не Зак, – нервно облизнув губы, решилась я.

– Кто ты? Дай мне Томаса, пусть эта гнида говорит со мной напрямую! – взорвался Килкени.

– Томас мертв, – произнесла я и стала ждать реакции собеседника. Две секунды, три, четыре…

– Где Зак? Что с моим сыном?

– Он… в порядке.

Повисло молчание, пока каждый из нас обкатывал камни новой информации и пытался втиснуть их в уже выстроенную структуру реальности. Неужели Томас действовал по собственной инициативе, когда напал на нас, а не выполнял указания Килкени? Друзья-подельники рассорились? Или Килкени водит меня за нос?

– Карина? – наконец созрел мужчина.

– А что, по голосу тех, кого ты приказывал убить, уже не узнаешь? – ядовито отозвалась я.

– Я могу поговорить с Заком? – проигнорировал мое замечание Килкени.

– Нет.

– Он рядом?

– Нет.

– Верни мне сына. Что ты хочешь? Скажи сколько.

– Триста тысяч, – выпалила я раньше, чем успела вдуматься в его предложение и понять, на что подписываюсь. Это число безотвязно стояло у меня перед внутренним взором с того момента, как я покинула кабинет страхового агента. Замолчала, испугавшись собственных слов и одновременно страшась услышать отказ.

Тишина на том конце была по нервам. В нашем разговоре пауз больше, чем слов.

– Хорошо. Сто сразу, остальное, как отдашь мальчика.

– Перезвоню позже, – я спрятала телефон в карман. И как раз вовремя – в конце коридора показался Зак.

– Прости, что так долго. Обеденный перерыв, у автоматов очередь, – маргунец протянул мне бутылку с минералкой.

– Спасибо. Знаешь, нет смысла нам тут сидеть, внутрь все равно не пустят… Поезжай, наверно, в гостиницу, зарегистрируйся, а то мы бронь потеряем.

– А ты? Давай вместе, отдохнешь хотя бы.

– Мне нужно еще по страховке все утрясти. У них тут всяких формуляров прорва. Кстати, мой ноут в машине остался?

– Да, на заднем сидении. Прости, не подумал захватить. Рюкзак взял, потому что полиция документы спрашивала.

– Действительно? – я как-то этот момент упустила. Не до того было.

– Угу. Давай я смотаюсь, привезу твои вещи, а потом уже в отель.

– Нет-нет, я сама. Мне тоже нужно проветриться немного, а то крыша едет. Ты лучше поспеши, пока наш номер не забрали, – учитывая, что Фредерик Килкени мог узнать из новостей о нападении Томаса, мне следует держать Зака подальше от мест, где его станет искать папаша. То есть больница, корабль и место нападения – запретные территории.

– Ладно, я туда и обратно.

– Не нужно. Отдохни хоть пару часов, к вечеру приедешь. Хочу, чтоб хоть один из нас в адекватном состоянии оставался.

Он недовольно вздохнул, но спорить не стал.

– Если что, звони.

Через час я ждала Килкени за столиком в глубине кафе. Специально выбирала людное место, но обеденный перерыв закончился и посетители таяли на глазах.

Килкени появился за пять минут до назначенного времени, стремительно приблизился и спокойно уселся напротив, едва заметно кивнув, словно старой знакомой. Высокий, невозмутимый, не первой молодости, почти полностью седой, с правильными чертами лица и в костюме, он походил на известного актера… Точнее на тот собирательный показушный голливудский образ солидного бизнесмена, который я всегда считала враньем. Но Килкени соответствовал… Внешне, по крайней мере… Его портила только глубокая борозда носогубной складки у правого угла рта – словно шрам на коже.

Интересно, он один пришел или на улице ждет команда поддержки?

Он ждал, пока я начну разговор… А я не знала, как… «Я тут друга продаю. Не хотите прикупить немного? Руку там или ногу? Вам завернуть?»

Килкени молча наблюдал за мной. Возможно, не хотел спугнуть, слишком резво взявшись за дело. Заказал кофе, не торопясь размешал сахар, попробовал.

– Половину вперед. Вот номер счета, – я пододвинула к мужчине салфетку с заранее написанными на ней цифрами. – Когда банк подтвердит перевод, я скажу тебе адрес, перечислишь остальное и заберешь Зака.

– Сначала я хочу убедиться, что он действительно будет там.

– Ладно, – легко согласилась я.

Даже если Килкени вторую часть денег зажмет, мне хватит, чтоб оплатить Року пребывание на аппарате и выращивание органов, пока не рассосется «аномалия».

Он отодвинул кофе и, достав коммуникатор, принялся вводить данные, поглядывая на салфетку.

– Все. Сумма солидная, придется подождать минуть пятнадцать, пока банк ее прокинет, – он оставался спокоен, как удав. Ну да, бизнесменам ведь положено держать лицо, о каких бы суммах не шла речь. Или для него это не деньги?

– Тогда ждем, – я снова посмотрела в окно, но никого подозрительного не обнаружила. Неужели, и правда, один пришел?

Время в натянутом молчании тянется нестерпимо долго… И я все же не выдержала:

– Хочу спросить. Зачем тебе Зак? Неужели на Нодаре с таким пиетом относятся к патентам, что без Зака не обойдешься?

Килкени помолчал, раздумывая, стоит ли вообще отвечать.

– Зак мой сын, я его люблю и хочу, чтоб он был в безопасности. Боюсь, тебе это сложно понять в силу возраста и глупости.

– О, надо же! А его мать вы убили тоже от великой любви?

Похоже, мне удалось его удивить.

– Это он такую чушь сказал?

Я пожала плечами:

– Почему чушь? Он все видел.

– Что именно – все? – в его голосе почувствовался металл. Но как-то он слишком спокоен для разоблаченного убийцы… Я ждала криков, воплей и угроз…

– Труп матери, и как вы прятали тело.

– Он подумал, что я ее убил?! Так вот почему… – он прикрыл глаза рукой и горько улыбнулся. – А я-то думал…

– Расскажешь?

– С чего я должен тебе исповедоваться?

– Все равно ждем…

Он рассеянно крутил в руках телефон, витая в своих мыслях. Криво улыбнулся одним уголком рта, но не зло, а печально.

– Мы познакомились на Маргуне. Я приехал в командировку и попал на какой-то скучнейший прием, никого там не зная. Аманду притащил туда ее шеф пообщаться с чиновниками, от которых зависело выделение средств на исследования. Она сидела в кресле в углу и ни с кем не общалась… Такая красивая, словно фея из сказки… У нас начался роман. Но я к тому времени был женат. Знаешь, в бизнесе есть такое понятие, как стеклянный потолок. Как бы ты не был хорош, выше его честными способами не прыгнешь. Я достиг этой планки к тридцати, а дальше помогла удачная женитьба. Кэтрин хотелось избавиться от контроля со стороны родителей и получить возможность развлекаться в свое удовольствие, я жаждал занять кресло президента. Удобный и необременительный брак. Встреча с Амандой в мои планы не входила. В общем, когда она узнала о жене, даже слушать ничего не стала, просто указала на дверь.

– Мог развестись.

– Нет, отец Кэтрин меня бы уничтожил, я бы потерял все, – он одним глотком допил кофе и продолжил: – Мы не виделись больше. А через десять лет Аманда пришла ко мне и сообщила, что у нас есть сын, и что он умирает. Аманда как никогда близко приблизилась к лечению синдрома Реля, но для этого ей пришлось нарушить запрет на генетические модификации человека. Правительство Маргуны, побоявшись Земли, уничтожило бы ее, а собственное наследство она уже истратила. Нужно было закончить исследования. У нас с Кэтрин нет детей, никто из нас к этому не стремился. И тут оказывается, у меня есть сын. К тому времени в моих руках оказалось достаточно власти и средств, чтоб помочь Аманде. Мы помирились и вместе полетели на Маргуну… К сожалению, Зак воспринял мое появление в штыки. Сложно сказать, обида ли сыграла свою роль, ревность, или подростковый максимализм, но кроме враждебности он не проявлял больше никаких эмоций. Непросто, конечно. За эти четыре года он немного оттаял, я уже надеялся… Мы получили ободряющие результаты по «химере» с Прино. Образец Зака тоже был готов, но тут вмешался Стас.

– Аманда не возражала против экспериментов на людях?

– Она дарила им шанс на жизнь!

– Ну, если так посмотреть… Продолжай, продолжай.

– Подозреваю, что он хотел меня шантажировать растратой средств из фондов, – Килкени вопросительно взглянул на меня.

– Типа того.

– Земной Союз принялся копать под Аманду, что-то заподозрив, мы должны были бежать и я в срочном порядке переводил на Нодар все, что мог. Но Стас вскоре догадался, что большая часть средств уже выведена, и много он не получит, поэтому кинулся искать причину. Он, прикинувшись моим помощником, приезжал к Аманде. У нее не возникло подозрений, поскольку Стас знал слишком много для случайного человека. Ему удалось разузнать о лаборатории на Прино и о Заке. Прежде чем кто-либо догадался, Стас, воспользовавшись ключом Аманды, выкрал из лаборатории образец Зака и вернулся на Землю.

– И вы его убили.

– Нет, не совсем. Я поручил Томасу вернуть «химеру», но… Стас погиб, а след «химеры» оборвался.

– А что с Амандой?

– История с кражей «химеры» сломила ее. Знаешь, Аманда занималась исследованием синдрома Реля еще до рождения Зака. Догадываешься, почему?

– Она тоже была больна?

– Да, в более легкой форме, но все же. Многие из прототипов она испробовала на себе. Это позволило ей выгадать не один год, но это же и сделало ее невосприимчивой к последним, самым эффективным модификациям. Она взяла с меня слово позаботиться о Заке… И что, когда наступит последняя стадия, и она впадет в кому… Она боялась стать «овощем». В таком состоянии больной может находиться годами, но помочь уже ничем нельзя. Аманда как никто другой в мире понимала, что ее время заканчивается. Она всегда носила при себе ампулы… В ее окружении об этом знали все. Все, кроме Зака. Он знал, что у матери тот же синдром, но не догадывался насколько все плохо.

– И ты?..

– В тот день прилетел с Земли Томас, позвонил нам и сообщил, что Стас разбился. Аманда хотела ехать в лабораторию, чтоб снова приступить к работе над ДНК Зака, и хотела посоветоваться со специалистами по крионике. Для создания нового прототипа нужно около четырех лет, Зак столько бы не протянул. Она присела на пуф в коридоре, чтоб надеть туфли, и упала. Я вызвонил одного из ее помощников… Это был конец. Узнай кто-либо о ее смерти… Началась бы вакханалия и со стороны Земного Союза, и со стороны правительства Маргуны. Исследования Аманды интересовали многих. Если бы я знал, что Зак приезжал… Все никак не мог понять, почему он от меня отдалился… А дальше завертелось… Спецслужбы Союза попытались похитить Зака. Хорошо, что Томас прикормил у них крота и смог их опередить. Ты со своим шантажом…

– Просто для истории: ты заплатил бы мне тогда?

– Нет. Я к тому времени практически перебрался на Нодар. Скандалы на Земле мне были, мягко говоря, побоку. Хотя, да, неприятно. Мне оставалось лишь развернуть новую лабораторию, забрать Зака и погрузить его в криосон, пока не изготовят новую партию «химеры» для него. И тут снова ты, – его голос сочился ядом, – и след исчезнувшего образца! Я приказал Томасу договориться по-хорошему, чтоб не вышло, как со Стасом, но ты не послушала.

– Я понятия не имела о «химере»!

Килкени пожал плечами, не комментируя мою реплику.

– К сожалению, на Нодаре все оказалось непросто. Там свои неписаные законы, зоны влияния и свои боссы, крышующие амбициозные проекты. Томас мне был срочно нужен там, и мы почти упустили тебя.

– Ты хотел меня убить, – напомнила я.

– А что, нужно было тебя по головке погладить? Спасибо, что погубила последний шанс моего сына?!

– М-м-м, добрый папаша, да? – осклабилась я. – А тут, на Прино, когда в лаборатории живьем людей сожгли, тоже высокими принципами руководствовались?

– Я узнал о пожаре только неделю назад, когда начал проверять деятельность Томаса и понял, что он копает под меня. Думаю, он с самого начала рассматривал должность помощника как трамплин на мое место. Благо на Нодаре для карьерного роста зачастую достаточно лишь убрать босса. Он ждал удобного момента, когда я налажу подпольное производство «химеры», чтоб сразу снять сливки. Заподозрив Томаса, я… так сказать, отдалил его от себя…

– Вышвырнули?

– Прежде я бы сформулировал как «перевел в удаленный филиал», – усмехнулся Килкени. – Но он знал о моей ахиллесовой пяте – Заке. Когда Том внезапно рванул к Прино, я последовал за ним… И сразу же узнал, что формула «химеры» больше ни для кого не секрет.

– Что, много денег потеряешь? – съязвила я.

– Не очень, – разочаровал меня Фредерик. – Ты устроила мне хорошую рекламу. В перспективе теряю много, зато на первую партию «химеры» могу взвинтить цены до небес. Когда дело касается жизни, люди отдадут любые деньги. Да и Земной Союз наконец-то от меня отстанет – они же кипятком писали, так жаждали заполучить формулу.

– Зачем она им?

– Политика… На Маргуне год от года усиливаются оппозиционные настроения. Будь у Земли «химера», политики любого ранга и из любого лагеря перед ними на цыпочках ходили бы. Эрика Лау хотела получить формулу и заставить замолчать всех причастных. Они пытались пару раз подкупить людей из нодарской лаборатории, спасало то, что формулу целиком знало только трое человек, включая меня.

– Томас тоже?

– Нет, он бы продал меня с потрохами.

Телефон тихо тренькнул – деньги поступили на счет. Фредерик заторможено перевел на взгляд на часы и словно очнулся.

– Говори адрес.

– Я поеду с вами. Хочу объясниться с Заком.

– Машина за углом.

– Один звонок только сделаю…

– Кому? – он подозрительно сощурился.

– Не волнуйся, хотела бы тебя сдать, сделала бы это уже давно, – буркнула я, набирая номер страхового агента.

Невзрачная комната отеля. Сколько мы их поменяли за последнее время? Я уже сбилась со счета… Маргунец дремал поверх одеяла в одежде.

– Зак! – позвала я.

Проснулся он мгновенно.

– Что-то с Роком, да? – мальчишка подлетел ко мне, с тревогой вглядываясь в лицо.

– Нет, с ним… – язык не поворачивался сказать, что в порядке. Совсем не в порядке… – Он в том же состоянии. Тут такое дело… Ты только выслушай меня до конца. Ладно? – я села и потянула его за руку, усаживая рядом с собой.

– Ну.

– Року на операцию нужны деньги. Большие деньги. Я испробовала разные варианты, но такую сумму не соберу. Вот… И… Мне нужно было позвонить. Мой телефон разбился, поэтому я взяла твой… – я выудила из кармана телефон.

– Это мамин.

– Правда? Так вот… На него позвонил твой отец…

– Что ему нужно? – враждебно процедил мальчишка.

– Он волновался, предупреждал опасаться Томаса.

– Его предупреждение несколько опоздало, – зло хмыкнул Зак.

– В общем… Мы поговорили…

– И?

– Он ждет тебя в коридоре…

– Что?! – Зак вскочил. – Да как ты могла?! Постой, я понял… Килкени тебе заплатил. Что молчишь? Заплатил?!

– Да.

– Сука! – прошипел сквозь зубы мальчишка. В его глазах пылала такая концентрированная ненависть, что казалось, еще секунда – и я вспыхну в ее огне.

– Пойми, Року не выжить, если не достать денег… – озвучила я беспрерывно терзающий меня кошмар.

Маргунец снова сел на диван, спрятав лицо в руках.

– И еще… Килкени утверждает, что не убивал твою маму. Зак, она действительно давно страдала синдромом Реля?

Он дернул плечами.

– Она хорошо выглядела, не как на последних стадиях… Да и какая теперь разница?!

– Думаю, для тебя разница есть.

– Иди к черту. Он там? – Зак мотнул головой в сторону двери.

– Да.

– Убирайся.

Я только сейчас заметила, что когда Зак зол, интонации его голоса до боли напоминают манеру говорить Килкени. И не верь после этого в генетику.

В коридоре, прислонившись к противоположной стене, терпеливо ждал Килкени.

– Здравствуй, Зак, – Фредерик казался спокойным и расслабленным, но в голосе ощущалась тревога. – Поговорим?

– Как будто у меня есть выбор, – поджал губы мальчишка. – Заходи.

Дверь захлопнулась перед моим носом, отрезая от разговора. Я прижалась ухом к полотнищу двери, но ничего не услышала.

Они вышли из номера через десять минут. Зак нес контейнер с «химерой», а Килкени тащил рюкзак и выглядел крайне глупо в своем официальном костюме и с подростковым рюкзаком через плечо.

Маргунец остановился в дверном проеме и, не глядя мне в лицо, произнес:

– Просто, чтоб ты знала – я тебя ненавижу. И отдай телефон, он мамин.

– Держи, – я протянула коммуникатор.

– Ну, – он ухватился за корпус, но я не спешила отпускать, пока не поймала взгляд Зака.

– Прости меня. Пожалуйста, – пальцы разжались.

Он ушел молча, не оглянувшись. Килкени кивнул на прощание и прикрыл за собой дверь.

Я сползла по стенке и закрыла глаза.

Предательство – это всегда мерзко и противно. Но я не видела иного пути. Не прилетел вдруг волшебник на голубом вертолете, чтоб вручить мне желанные деньги, администрация больницы не прониклась сочувствием к страждущим, «аномалия» тоже не спешила рассасываться. Проблемы не решались щелчком пальцев… И хорошего выхода из безвыходной ситуации не существовало…

Последние две недели я сомнамбулой бродила по больнице. Меня преследовала навязчивая идея: пока я смотрю на Рока, ничего плохого не случится, но стоит только отвернуться… В общем, я торчала у стеклянной стены, не отрывая взгляда от медкапсулы. Зеленая точка его сердцебиения на дисплее стала моим пульсом. Рока по-прежнему держали в искусственной коме.

Я сняла комнатку, больше похожую на келью, в гостинице при больнице, расположенной в правом крыле здания. Самым страшным было оставлять Рока одного на те несколько часов, что требовались на сон (я бы могла ночевать на мягкой скамейке у палаты, но меня оттуда выгоняли на ночь).

Знаю, что это глупо и маниакально. Знаю…

Один раз даже удалось подлизаться к дежурному врачу двойным капучино и на минутку проскользнуть в палату, чтоб взглянуть на Рока вблизи. Он был до того бледный, словно в нем не осталось ни капли крови. Лишь размеренный писк аппарата доказывал, что он еще жив.

Килкени сдержал обещание и перечислил оставшуюся сумму. Между тем закончилось действие «аномалии», консульство подтвердило оплату лечения с Крета. Проблема денег больше не стояла, и мой мир сузился до пределов больницы. Вне этих стен господствовала пустота.

Две недели ожидания… Это изнуряет…

Рока привели в сознание только на пару минут перед операцией, пока везли по коридору. Он бездумно смотрел пустыми глазами сквозь пластик медкапсулы, вряд ли узнавая хоть что-то.

Потом три часа и двадцать семь минут ожидания… После операции хирург наконец-то сообщил, что самое страшное позади и можно надеяться на лучшее. Рока еще сутки подержали под наблюдением, но не помещали больше в медкапсулу, а затем перевезли в отдельную палату, куда пустили меня.

– К вечеру должен очнуться, – доброжелательно улыбнулась медсестра, закрепляя датчики на участках тела, не закрытых стерильными повязками.

Я осторожно присела на краешек кресла, дивясь тому, что наконец-то нахожусь так близко от него. Едва касаясь, провела кончиками пальцев по здоровой руке, просто чтоб убедиться, что не брежу. Так хотелось прижаться щекой к его ладони, но я боялась причинить боль.

По щеке поползли слезы, и я впервые не пыталась их сдержать.

Ты так сильно мне нужен… Ты даже представить не сможешь, насколько…

Пожалуйста, возвращайся.

Просто живи… Мне даже все равно, где и с кем. Пускай не со мной и за миллионы световых лет… Не важно. Мне просто нужно знать, что где-то во вселенной ты есть…