Текст книги "Три эффекта бабочки"

Автор книги: Елена Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

 После злосчастного конфуза с треснувшим фужером, захотелось напиться как свинья. Вот она и приняла больше положенной нормы. Ей тогда показалось, что ужраться вусмерть – это единственный способ заглушить стыд и обиду на себя. Она не сдержалась и позволила чувствам вырваться на волю. Она выставила себя полной дурой перед этими старперами, и что самое главное, перед свекровью, Усольцевым и Валеркой.

            Муж наблюдал за ее чрезмерными возлияниями сначала с улыбкой, потом в его глазах замелькала легкая тревога. Однако Валерка не стал прилюдно поднимать скандал и настаивать на том, чтобы она прекратила пить все подряд. То ли не хотел портить настроение себе и Ларочке, то ли желал в глазах гостей матери выглядеть этаким снисходительным и все понимающим мужем. Мужем, который легко прощает своей легкомысленной и неразумной супруге всяческие проделки. А может ему просто-напросто было на все плевать. Валерка веселился от души. Он перетягал на танцпол всех баб и рассыпался перед ними в комплементах. Приятельницы свекрови млели от счастья. Было очень смешно наблюдать, как старухи таяли в объятьях мужа и строили ему глазки. Одним словом, Скворцов был весел, услужлив и чрезвычайно мил со всеми, включая даже и ее саму.

 Ларочка же была очень довольна сыном и производимым им впечатлением. Она была горда тем, что вырастила красивого, хорошо воспитанного и очень обходительного мужчину. Свекровь всякий раз подчеркивала это и без конца хвасталась сыном. Теперь старухе и ее подружкам не хватит и года, чтобы обсосать и банкет, и закуски, и красавчика сына, и предстоящую свадьбу, и переезд будущих новобрачных в теплую страну.

            Но Оля хорошо знала, что в первую очередь старые грымзы примутся сплетничать именно о ней. Брызгая слюной от зависти, эти молодящиеся из последних сил мегеры, будут обсуждать ее прическу, платье, шикарный браслет и, естественно, разбитый фужер. Ну, а Валерка в нужный момент обязательно упрекнет ее в отсутствии манер и элементарной культуры. Потом состроит обиженного и будет дуться два-три дня.

 Когда они возвращались из ресторана домой, Скворцов еще в такси хотел высказаться по поводу ее поведения на банкете. Но по какой-то причине передумал. Он всю дорогу восхищался отлично организованным ужином и был просто в восторге от того, что мать и Петруша наконец оформят свои отношения. Но больше всего муж радовался тому, что Ларочка, как все нормальные люди, остаток жизни проживет в цивилизованной стране, да еще у моря. У мужа не было никаких сомнений в том, что Усольцев обеспечит его матери достойную жизнь. Отныне Ларочка не будет знать ни забот, ни хлопот. Да и они сами смогут каждое лето отдыхать в Испании, останавливаясь на вилле Усольцева. И не надо будет пользоваться услугами туристических агентств и переплачивать сумасшедшие деньги за перелет и номер в пятизвездочном отеле.

Все разгогольствования мужа Оля слушала в пол-уха и только согласно кивала головой. Она была пьяна настолько, что Валерке пришлось чуть ли не волоком тащить ее в дом. Она абсолютно не помнила, как оказалась в спальне, как разделась и как улеглась в кровать.

Оля почувствовала, что головная боль становится уже невыносимой. Она приподнялась и оперлась на локоть, стараясь припомнить, где вчера оставила сумку. Оля точно знала, что накануне предусмотрительно сунула в косметичку конвалютку аспирина. Должно быть сумка валяется на полу возле платяного шкафа.

Скворцова неохотно отбросила одеяло, с трудом поднялась с постели и прошлепала к шкафу. Она подхватила сумку и вернулась в постель. Каждое движение отдавалось в голове мучительной болью. Аспирин нашелся быстро. Дрожащими пальцами Оля вырвала из бумажной упаковки две таблетки, бросила их в рот и принялась разжевывать не запивая. «Это же надо было так вчера ужраться! Больше ни капли не возьму в рот», – подумала она и опустилась на подушки. Кисловато-горький привкус лекарства был гадким, такими же отвратительными были и воспоминания о вчерашнем вечере.

Сейчас Оля живо представила картину своего позора и поморщилась.

8.

            После того как в руке Оли треснул фужер, Татьяна Ивановна, которая сидела к ней ближе всех, громко вскрикнула и бросилась смахивать с ее колен мелкие осколки стекла. Скворцова чувствовала: недоумевающие взгляды всех присутствующих в банкетном зале сейчас направлены только на нее.

Да, она облажалась. И облажалась по полной программе. Но что сделано, то сделано. И ничего уже изменить нельзя.

А тем временем Титова принялась промокать мокрое пятно на платье салфеткой, которую ей любезно подал Валерка. Он смущенно улыбался, старательно делая вид, что ничего сверхъестественно не произошло. Чтобы побыстрее избавиться от всеобщего внимания и чувства досады охватившего ее, Оля резко отвела руку Титовой и тихо извинившись, встала из-за стола. Быстрым шагом она миновала зал ресторана и побежала к дамской комнате. Титова почему-то увязалась за ней. Охая и причитая, толстуха помогла застирать пятно. Она услужливо протягивала бумажные полотенца и при этом лепетала что-то типа: «С кем не бывает, Оленька. Пятно, к счастью, отстиралось. Но все же сдай платье в чистку. Небось, оно дорогое. Жалко ведь. И ты только не расстраивайся, милая. С каждым это может случиться. Хорошо, что ты не порезалась…» От этих жалостливых кудахтаний лучшей подруги свекрови становилось только хуже. Но, к счастью, надеть привычную маску вежливости уже не составляло труда и Оля, благодарно улыбнувшись, сказала:

– Спасибо вам, Татьяна Ивановна, за помощь. Я в порядке, да и с платьем ничего не будет. Мы вовремя застирали пятно.

– Пожалуйста, Оленька, – проворковала Титова и подсластила Оле жизнь комплиментом: – Ты, милая, выглядишь сегодня чудесно. Впрочем, как и всегда. Тебе так идет это маленькое черное платьице, а лабутены просто прелесть!  И браслет твой поистине восхитителен! Брильянты так и играют, так и играют. Это Картье? Я так понимаю, что это Валеркин подарок?

– Да. Муж привез браслет из Лондона, – подтвердила Скворцова, тщательно скрывая раздражение от фальшивого бисера слов льстивой тирады Титовой. В эту минуту Оле очень хотелось остаться одной и подумать над тем, как вести себя дальше. Хотя, о чем тут думать? Все должно быть как всегда: она весела, счастлива и всем довольна. А инцидент с фужером – это всего лишь маленькая оплошность, на которую не следует обращать внимания. Гости свекрови быстро забудут об этом маленьком происшествии, им есть на кого переключить свое внимание. Но впредь необходимо быть более внимательной и не допускать подобных ошибок. Вот только не понятно одно, почему она так бурно среагировала на очень хорошую новость? Позавидовала свекрови? Потеряла бдительность? Или не ожидала, что ее желание исполнится так быстро? Как она и мечтала, старуха уедет и оставит ее семью покое раз и навсегда. Исчезнет, растворится…

Сквозь размышления о грядущих переменах, в сознание Скворцовой прорвался голос Татьяны Ивановны. Теперь толстуха не скрывала своей зависти:

– Да, милая, повезло тебе с мужем. Вот бы мне такого. Мой-то Альбертик на такое не способен.

Оля тут же представила мелкого и тщедушного Альберта Николаевича Титова, который в объеме был ровно вполовину меньше своей необъятной супруги. Да и за какой хрен этот учителишка купит такую дорогую и изысканную вещь? Несчастный Титов всю жизнь преподавал в техническом универе сопромат и занимался репетиторством, но все равно не мог нормально обеспечивать постоянно растущие запросы Таньки и их великовозрастной дочери.

Скворцова чуть не рассмеялась в голос. Едва сдерживаясь, она почти искренне сказала:

– Согласна с вами, Танечка, целиком и полностью. У меня классный муж. Но моему Валерке тоже повезло со мной.

– А никто и не спорит. Только вот…

Титова запнулась. Выбросив влажные бумажные полотенца в урну, она обернулась к Оле.

– Мне кажется, что тебе, Оленька, нужно быть с Ларочкой немного поласковей, – виновато-заискивающе продолжила Титова. – Тем более, что уедет она с Петрушей в Испанию и видеться вы будете очень редко. Будь умницей, девочка моя, помирись с Ларочкой!

– Но мы и не ругались, – неприязненно отозвалась Оля. Она подставила под сушилку мокрые руки, а про себя подумала: «Неужели все так явно? Старуха уже начала жаловаться на меня своим подругам. Не хотелось бы, чтобы эти разговоры дошли до ушей Валерки».

– Я понимаю, – между тем усиливала напор Татьяна Ивановна, –  что вы обе ревнуете Валерочку друг к дружке. Но все же надо как-то находить общий язык. Хоть это и не мое дело, но я же вижу, как Ларочка переживает из-за ваших отношений.

– Это действительно не ваше дело, уважаемая Татьяна Ивановна, – враждебно парировала Оля. Она порывисто выключила сушилку и просверлила Титову недобрым взглядом. – И я бы предпочла, чтобы вы и впредь не совали свой длинный нос не в свои дела. Я вас предупреждаю: не вмешивайтесь в мою жизнь! Я этого не потерплю. Так и знайте!

– Ну не злись, Оленька… Я же хочу, как лучше, – Титова вздрогнула от неожиданной грубости собеседницы и сдала свои позиции. Она обиженно засопела и тут же подумала о том, что Ларочка была во всем права. Ее невестка не та, кем кажется. Высокомерная, наглая, неблагодарная и никого не уважающая девчонка!

Чуть позднее и господин Усольцев тоже решил внести свою посильную лепту в отношения между свекровью и невесткой.

 Когда гости вволю порадовались за будущих новобрачных и их переезду в Испанию, все дружно отправились на танцпол. Валерка пригласил мать на медленный танец и выходя из банкетного зала, они принялись что-то живо обсуждать.  А Оля осталась сидеть за столом в полном одиночестве. Потягивая терпкое красное вино, она снова и снова мысленно упрекала себя за несдержанность. Увы, но и на этот раз она не смогла стерпеть наглого вмешательства в свою жизнь. Сейчас хотелось одного – поскорее напиться и утопить в желудке осадок, оставшийся после всего случившегося на этом поганом банкете.

Но даже в эту минуту, оставшись наедине с собой, Скворцова привычно излучала полное спокойствие и удовлетворение от происходящего вокруг.

 Неожиданно рядом с собой Оля услышала вкрадчивый голос Усольцева. Петруша, который всегда напоминал ей сытого, вальяжного и самоуверенного кота, стоял опираясь на спинку стула. Петруша проницательно вглядывался ее лицо и приветливо улыбался. От этого пристального взгляда Оля почувствовала себя не совсем уютно. Она поежилась и насторожилась. Усольцев был человеком умным, расчетливым и коварным. С ним надо быть очень внимательной.

– Ольга Николаевна, вы не будете против, если я присяду рядом с вами?

Оля чуть не поддалась искушению ляпнуть: «Нет!», но вовремя прикусила язык и радушно ответила:

– Нет, дорогой Петр Викторович, не буду.

Усольцев уселся рядом с Олей и мечтательно вздохнул:

– Какой чудесный вечер! Вы не находите?

– Да. Все отлично.

– Ларочка сегодня очень счастлива, да и гости всем довольны. Вардин оказался на высоте, не подвел нас. Еда приготовлена великолепно.

– Согласна с вами, Петр Викторович, целиком и полностью.

– Однако, сударыня, такую красавицу как вы нельзя оставлять в одиночестве за праздничным столом, вот я и решил составить вам компанию. У вас все хорошо, милая? Мне это кажется, или вы чем-то расстроены? Уж не разбитым ли бокалом? Но это такая ерунда, дорогуша. Уж поверьте на слово мне старому, умудренному опытом человеку.

– Нет, я не расстроена. И да, вам действительно показалось, Петр Викторович. Если честно, то я уже и забыла об этом маленьком недоразумении, – соврала Оля и лучезарно улыбнулась.

– Вот и отлично! – почти радостно воскликнул Петруша, но его глаза по-прежнему оставались серьезными. Тем не менее он продолжил в характерной для него льстивой манере: – Вы всегда очаровательны, дорогая, но сегодня вы просто затмеваете всех своих красотой и элегантностью!

Старый ловелас взял руку Оля и поднес к своим губам. Скворцова едва сдерживала брезгливость, но руки не отняла. Она по-прежнему улыбалась. Однако эта искусственная улыбка с каждым мгновением давалась все тяжелее.

– Вы, наверное, даже не осознаете насколько вы красивы и обворожительны. И как это Валерий умудрился заполучить вас? Я даже немножко завидую ему.

  Бархатный и слащавый голос Усольцева мог околдовать Ларочку или еще какую-нибудь старую дуру, но только не ее. Но Оля сходу приняла игру Усольцева и кокетливо стрельнула глазами.

– Завидуете? Это вам нужно завидовать, Петр Викторович! Лариса Игнатьевна гораздо красивее меня.

– Да. Ларочка – это любовь всей моей жизни. Ей нет равных. Но если бы мне скинуть годков этак двадцать-двадцать пять, я с удовольствием, Оленька, поборолся бы с Валерием за вас. И кто знает? Возможно я бы вышел победителем…

Оля откинула голову и от всей души рассмеялась.

– У вас, Петр Викторович, не было бы никаких шансов. Я люблю мужа и ни на кого его не променяю.

– Да, я знаю, Ольга Николаевна. И простите меня, если я вас обидел, – уже совершенно другим тоном сказал Усольцев. – Мы с Ларочкой очень рады, что у Валерия такая жена. Среди красивых женщин редко можно встретить такую верную и порядочную жену как вы. Вы особенная, Олечка. Но… – Усольцев сделал паузу и осторожно сказал: – Простите меня, дорогая, но боюсь, что другого удобного случая может не представиться… Меня, как будущего мужа Ларочки, кое-что беспокоит…

Петр Викторович осекся и какое-то время сидел молча. Создавалось впечатление, что поклонник свекрови о чем-то сосредоточенно думает.

Оля была заинтригована. Поведение Усольцева по меньшей мере было странным. Сначала какие-то пошловатые комплементы, сальные взгляды, а теперь еще какое-то «но». Чего он хочет?

 Между тем пауза начала затягиваться, но Оля не собиралась помогать новоявленному жениху выпутываться из затруднительной ситуации. И на удивление Оли Усольцев заговорил решительно и даже жестко:

– Простите, Ольга Николаевна, но я выскажусь прямо. Я обеспокоен тем, что между вами и Ларочкой в последнее время возникло какое-то напряжение. Она не понимает, почему вы стали реже бывать в ее доме. Ларисе даже кажется, что вы умышленно избегаете общения с ней. Вы перестали звонить, да и детям не разрешаете с ней видеться.

– С чего вы это взяли, Петр Викторович? – сердце Оли учащенно забилось, а под ложечкой неприятно засосало.

– Ларочка как-то поделилась со мной своими переживаниями. Она довольно откровенно рассказала мне о том, что вы стали с ней холодны, не интересуетесь ни ее здоровьем, ни ее жизнью, а иногда даже бываете грубы. Практически ваши контакты сведены к нулю. И меня это не может не волновать. И, кстати, эту перемену в ваших отношениях заметили все. Не только она…

Глаза Усольцева стали колючими и злыми. Оле показалось, что морщины на его лице углубились. Сейчас поклонник свекрови не скрывал своей крайней озабоченности и даже некоторой враждебности. Этот неожиданный и странный выпад Усольцева взволновал Олю не на шутку. «О Господи! – подумала она. – Он что, пытается запугать меня? Зачем? Мне до фонаря его страшилки. Пусть старый пердун катится к чертовой матери! Но, с другой стороны, если свекровь поделилась с Танькой и Петрушей своими подозрениями, значит и Валерке она тоже жаловалась. И теперь разборок с ним не миновать. А эти разборки означают еще и грандиозный скандал. Даже страшно представить, во что этот скандал может вылиться. Этого нельзя допустить, тем более, что у него есть молодая любовница, способная увести его из семьи. Нельзя допускать с ним никаких ссор! Ни в коем случае!»

– Вы ошибаетесь, Петр Викторович, и делаете неверные выводы. Я по-прежнему очень хорошо отношусь к Ларисе Игнатьевне. Но у меня столько дел и забот, что, возможно, я стала недостаточно внимательна к свекрови. Но я исправлюсь, Петр Викторович! Честное слово, – попыталась схитрить Оля, но почувствовала, как фальшиво звучат ее слова. Чтобы скрыть волнение, она потянулась за бокалом с вином.

– Давайте, сударыня, я за вами поухаживаю, – немного смягчил тон Усольцев. Он добавил вина в бокал Оли и высказался вполне конкретно: – Мы с Ларочкой скоро уезжаем. И мне бы не хотелось, чтобы она покидала семью и страну с тяжелым сердцем. Я не хочу, чтобы она волновалась и переживала. Я намерен заботиться о ней и никому не позволю ее обижать. Вы понимаете меня?

Усольцев требовательно смотрел на Олю в ожидании ответа.

– Нет, не понимаю! – вызывающе ответила Скворцова. – И не хочу понимать! У вашей будущей жены нет оснований для тревог. Мы все любим и уважаем ее. Да и в нашей семье все хорошо. Валера в надежных руках и беспокоиться о нем и детях не стоит. И не нужно искать проблем там, где их нет, Петр Викторович! Так и передайте Ларисе Игнатьевне. А вот и она…

Оля облегченно выдохнула. В банкетный зал вслед за другими гостями вошла Ларочка, а за ней и Валерка. Усольцев поднялся и сделал шаг навстречу своей невесте. А Оля вновь растянула губы в привычной счастливой улыбке и приветливо помахала мужу рукой.

9.

 Сейчас, вспоминая эти пренеприятнейшие эпизоды вчерашнего банкета, Оля почувствовала, что головная боль, как ни странно, потихоньку отступает. Да, от дикого похмелья таблетки есть, а вот от другой головной боли лекарства у нее пока нет. И чем дальше она будет тянуть с задуманным, тем меньше решимости у нее будет оставаться.  Есть еще один немаловажный фактор: уже совсем скоро закончится летняя сессия и предполагаемая любовница мужа отчалит восвояси. Тогда придется ожидать сентября. А это означает, что еще два долгих месяца она будет бездействовать, и страдать от душевных мук и тревоги за свою семью.

Оля открыла ящик прикроватной тумбочки, вынула смартфон, торопливо пролистала список звонков и нашла имя подруги. Она провела пальцем по дисплею и в ожидании ответа села, откинулась на обитую кожей спинку кровати.

– Я уже хотела звонить тебе сама, – услышала Оля возбужденный голос Верещагиной, явно сгорающей от страшного любопытства. – Но я боялась тебя разбудить. Ну, как все прошло? Понравились Ларочке цветы? Кто там был? Пришла ли бегемотица Титова? Как выглядела свекровь?

Нелька сыпала вопросами, не давая Оле вставить и слова. Наконец словесный поток подруги иссяк и Скворцова, придавая голосу непринуждённости, спросила:

– Нель, ты не в курсе, когда у студентов заканчивается сессия?

– Ну не знаю… В разных вузах по-разному. И зачем тебе?

– Как думаешь, в педухе сдают сессию до конца июня или последние экзамены заканчиваются в первых числах июля?

– Думаю, что в июле все уже свободны как ветер. А зачем тебе это знать? Или ты… – ошарашенная Верещагина осеклась на полуслове, вдруг осознав намерение подруги.

– Да, Неля, я решила навестить эту сучку, – не стала скрывать Оля и честно призналась: – Я хочу встретиться с ней и поговорить. Теперь дело за малым – найти эту тварь.

– Ну… в этом я вряд ли смогу тебе помочь.

– Жаль. Очень жаль, – разочарованно пробормотала Оля.

– А ты поищи ее в интернете, – быстро нашла выход из ситуации Верещагина. – Сейчас все тусуются в соцсетях. Думаю, что эта девица тоже не является исключением.

– Нелька, ты какая-то странная, честное слово! Я же ведь не знаю ее в лицо. Это ты ее видела. Вот сама и пошарь в интернете. И будем надеяться, что ее аватарка – это не какой-нибудь зверек или примитивная картинка, а настоящее фото.

– Ладно, – неожиданно легко согласилась Верещагина и тут же предложила: – А ты покопайся в мобильнике Валерки. Он же как-то поддерживает с ней связь. И очень даже может быть, что он не шифруется и ты найдешь там ее имя и номер телефона.

– Но сделать это будет трудновато. Скворцов постоянно таскает смартфон с собой, – задумчиво проговорила Оля и тут же в уме прикинула, как можно добраться до телефона мужа.

– Ну ночью он же не спит с ним в обнимку.

– И то верно, – поддакнула Скворцова и моментально представила, как крадучись в ночи, она подходит к шкафу и, оглядываясь по сторонам, роется в карманах мужа. Затем находит смартфон в кармане его пиджака и начинает пролистывать исходящие звонки. Но в это самое время Скворцов просыпается и…

– Слушай, подруга, – нерешительно заговорила Верещагина, прерывая необычное видение Оли. – Я конечно понимаю, что тебе обязательно надо поговорить с этой куклой, но… может лучше оставить все как есть?

– Оставить? Как есть? – сходу возмутилась Скворцова. – Что ты городишь! Это девка залезла в кровать моего мужа, старается выдрать из него побольше денег, а я должна оставить все как есть? А ты не подумала о том, что она может увести его из семьи?

– Да у нее это вряд ли получиться, – твердо ответила Неля. – Скворцов любит тебя и никогда не бросит детей.

– А ты в этом уверена? – зло прорычала в трубку Оля. – Ты уверена, что он не способен нас бросить?

Но вразумительного ответа от подруги не последовало.

– Ага! Молчишь? – злорадно выкрикнула Скворцова. – Сказать нечего?

– Я не молчу, Оля, – пошла на попятный Верещагина. –  Я просто никогда не задумывалась об этом. Я всегда была убеждена, что Валерка на такое не способен.

Оля горько рассмеялась, нервно провела рукой по волосам и назвала вещи своими именами:

– А вот на банальную измену наш святой оказался способен.

– Да уж… Что правда, то правда, – вынужденно согласилась Верещагина. В эту минуту Неля хотела только одного – сменить неприятную для них обеих тему. Она уже тысячу раз пожалела, что необдуманно сдала Скворцова с потрохами. Но не предупредить любимую подругу было бы просто нечестно и, положа руку на сердце, непорядочно. По-женски Верещагиной было очень жаль Олю, но сейчас ей оставалось только наблюдать со стороны, во что выльется вся эта грязная история. Ну и по возможности хоть чем-нибудь помочь подруге.

– Ладно, – после кратной паузы примирительно сказала Скворцова. – Давай оставим это. А что касается банкета, то на нем было много чего интересного. Ты сидишь или стоишь?

– Сижу за столом в своем кабинете, – лаконично ответила Неля и затаила дыхание.

– Это хорошо, потому что на банкете Петруша выдал потрясающую новость, – насмешливо отозвалась Оля и сделала короткую паузу, чтобы еще больше заинтриговать Верещагину.

– Какую? – выдохнула Неля.

– Он сделал старухе предложение руки и сердца и увозит ее в Испанию. Вот так-то!

– Да ты что! Вот это да! – воскликнула пораженная Неля и мягко поинтересовалась: – И как на это отреагировал Скворцов?

– Ты, Нелька, не поверишь! – уже не на шутку разошлась Оля. – Он все знал заранее и ничего не сказал мне! Мне, своей жене!

– Ничего себе! Вот это номер, – прошептала в трубку Верещагина. – Теперь понятно…

– Что тебе понятно? – злобно прорычала Оля.

– Почему ты торопишься встретиться с этой Настей, – вынужденно пояснила Верещагина. – Ты хочешь подстраховаться. Ведь если Ларочка уедет, он вообще может пуститься в загулы.

– Я хочу не просто перестраховаться, милая! Я хочу убрать эту гадину из своей жизни раз и навсегда! Одна убирается из моей жизни сама, а вторую необходимо подтолкнуть, чтобы больше никто не стоял между Валерой и мной! Я не могу его потерять! Ни за что на свете!

– Да, да, – пробормотала Неля и в ту же секунду посочувствовала бедной студенточке, представив ее счастливое кукольное личико в момент свидания со Скворцовым.  И зная свою подругу с детства, Верещагина на сто процентов была уверена в том, что ничего хорошего юную прелестницу в ближайшем будущем не ждет.

10.

Оля выбралась из постели ближе к обеду. Какое-то время она пробыла в спальне, пересматривая свой гардероб, а потом около получаса бесцельно слонялась по дому.

Спустившись в кухню, она застала у плиты повариху Веру Сергеевну, которая возилась с обедом. Пахло вкусно.

 – Что у нас на второе? Мясо по-французски?

– Ой, Ольга Николаевна, я не услышала, как вы вошли, – от неожиданности Вера вздрогнула и повернулась к хозяйке. – Доброе утро.

– Скорее день…

– Да, да, Ольга Николаевна, день. И вы точно угадали. Это мясо по-французски, и оно уже почти готово.

– Я обедать сегодня дома не буду, – приняла неожиданное решение Оля. – Ты мне только кофе налей.

– Сейчас, одну минутку, – отозвалась Вера и включила кофемашину.

В ожидании кофе, Оля опустилась на стул и равнодушно спросила:

– А где все?

– Дети с Катей у бассейна. Юрка, водитель ваш, уехал на рынок. Я ему список нужных продуктов дала. А Карпенко возится в гараже. Он еще утром говорил, что хочет проверить тормоза в вашей машине.

– Хорошо. А что поделывает Матвеева?

– Светлана Яковлевна моет полы на веранде, – доложила повариха и подала хозяйке кофе.

– Значит все при делах, – удовлетворенно констатировала Оля и наскоро выпив кофе, вернулась в спальню.

Торопливо приняв душ, Оля удобно устроилась на мягкой банкетке у туалетного столика. Она посмотрела на себя в зеркало и заметила маленькие морщинки в уголках глаз. Это плохо. Очень плохо. Это явный показатель того, что она уже слишком долго пребывает в состоянии стресса, поэтому необходимо как можно быстрее избавиться от главного раздражителя. Не будет этой сучки, не будут и морщины появляться. Как говорится: нет человека – нет и проблемы. Ну, а потом… Потом она займется собой, любимой. Но сейчас самое главное – это, наконец, начать действовать.  Хорошо, что голова уже почти не болит и можно спокойно привести себя в порядок.

Скворцова разложила на столике косметику и принялась наносить макияж. Эта работа всегда доставляла ей удовольствие, и она не понимала женщин, которые не красятся и выглядят как серые мыши. Женщина всегда должна быть женщиной – ошеломительно красивой и желанной. Покончив с макияжем, Оля вновь пристально взглянула в зеркало и осталась довольна. Современная косметика творит чудеса: от синяков под глазами не осталось и следа, тоник сделал кожу ровной и гладкой, а длинные ресницы, вытянутые черной тушью, делали глаза глубокими и загадочными.

Решение поехать в офис мужа пришло как-то само собой во время разговора с поварихой. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Возможно ей повезет, и она сумеет каким-то образом добраться до смартфона Валерки. Причину своего появления на фирме мужа она придумает по дороге. Главное – залезть в смартфон и найти заветный номер. Хотя у Скворцова, наверное, незнакомых ей номеров тьма-тьмущая. И девица может быть зашифрована под каким-нибудь другим именем. Но вдруг фортуна улыбнется, и она сможет найти нужный номер? И что тогда? Не откладывая позвонить этой стерве? И что сказать: – «Здравствуй, сучка, я жена твоего любовника»? Нет, звучит пошло и как-то по-бабски. А может назначить встречу где-нибудь? И что? Придет ли эта кукла на встречу? Может и отказаться. Да и при людях не выскажешь всего, а лишние свидетели их встречи ни к чему. Правда, может сработать закон подлости и в неподходящий момент кто-то непременно влезет в их разборки и тогда не удастся довести задуманное до конца. Значит самый лучший вариант – это поговорить с тварью на ее территории, где она будет чувствовать себя защищенной и еще желательно, чтобы она была в комнате одна. Ничего не подозревающая девка расслабится и можно будет нанести удар, от которого эта дрянь не оправится никогда. Наглая проститутка получит хороший урок и на всю жизнь запомнит, что трахаться с чужим мужем не только нельзя, но и опасно.

Оля еще раз взглянула в зеркало. От кровожадных мыслей, выражение лица стало злым и напоминало сморщенный кислющий лимон.

– Ну и черт с ним! Сегодня могу позволить себе роскошь хоть пару минут побыть собой. Ждать до завтра не могу, да и не хочу! Как поговаривал какой-то киношный герой: «Куй железо, не отходя от кассы», – сказала Оля своему отражению и улыбнулась. Улыбка получилась натянутой и какой-то кривой. Скворцова сделала серьезное лицо, а затем вновь улыбнулась. Теперь из зеркала на нее смотрела почти счастливая и довольная собой женщина.

 «Так-то лучше», – подумала Оля и поднялась с места.

Оля шла по широкому коридору пятого этажа коммерческого центра, где располагалась фирма мужа и легким кивком головы отвечала на приветствия сотрудников. С некоторыми из них она была неплохо знакома по корпоративам, а кого-то видела впервые. Здесь царила рабочая атмосфера: люди с серьезными лицами сновали из кабинета в кабинет, а группа из трех человек, пристроившись у стены, что-то довольно бурно обсуждала.

В просторной приемной за канцелярским столом, заваленным разноцветными папками и какими-то бумагами восседала крепко сбитая женщина неопределенного возраста. Секретарша мужа Алла Геннадьевна Кулыгина нравилась Оле тем, что работала на фирме с самого первого дня ее основания и не представляла лично для нее никакой опасности как женщина. Кулыгина была счастлива в браке, имела двоих детей, да и лицо ее нельзя было назвать красивым или даже привлекательным. Скворцов ценил Кулыгину за преданность, быстрый ум, аккуратность и сноровку, с которой та справлялась с делами.  И Олю это устраивало, потому что уродливая и толковая секретарша, все же лучше высокой длинноногой и пышногрудой красавицы, которую нанимают на работу из-за внешности, а не за серое вещество в голове, которое у подобных работниц отсутствует напрочь. Скворцова знала, что не потерпела бы рядом с мужем девицу, умеющую лишь широко расставлять ноги перед шефом и готовую это делать по первому его требованию.

Сейчас же секретарша мужа, состроив недовольную мину что-то требовательно говорила в трубку. Заметив жену босса, Алла быстро закруглила разговор и натянуто улыбнулась неожиданной визитерше.

– Здравствуйте, Ольга Николаевна. А…

Телефон настойчиво зазвонил вновь. Кулыгина сняла трубку и с легким раздражением отчеканила:

– Я занята. Перезвоните через пять минут. Ладно, хорошо, запишу сейчас.

Секретарша придвинула к себе органайзер и чиркнула пару слов. Затем подняла глаза на Олю и не отрывая трубку от уха, вежливо сказала:

– Простите, Ольга Николаевна, но Валерия Ивановича нет на месте. Он вышел в бухгалтерию.

– Не страшно, я подожду мужа в кабинете.

 Алла что-то хотела сказать, но Скворцова уже открыла дверь. Она не собиралась выслушивать протесты секретарши. В этом здании она может делать все что ей вздумается, и какая-то секретутка ей не указ.

Оля вошла в кабинет и сразу направилась к массивному письменному столу, на котором стоял ноутбук мужа. Небрежно разбросанные деловые бумаги красноречиво говорили о том, что муж покидал кабинет в спешке.

 И да, сегодня капризная фортуна просто благоволила ей. Рядом с ноутбуком лежал смартфон мужа. Оля быстрым движение подхватила телефон и нашла список контактов. Она начала пролистывать список в надежде найти имя Настя. Но увы. Такого имени в контактах не было. Не теряя надежды, Оля торопливо пролистала список еще раз. Но имени любовницы мужа так и не нашла.