Текст книги "Три эффекта бабочки"

Автор книги: Елена Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

            – Да не любит он меня! – с горечью воскликнула девушка. – И тебя кстати тоже. Заруби это себе на носу! И не обольщайся. Он никогда тебя и не любил. Он сам мне говорил об этом. Его вынудили на тебе жениться.

            Сказанное девушкой прозвучало так неожиданно и странно, что Скворцова растерялась.

            – Что ты, мерзкая гадина, имеешь в виду? – хрипло прошептала Оля.

            – А то, уважаемая Ольга Николаевна, что наш с тобой обожаемый Валерочка, всегда любил и любит до сих пор только одну женщину. Другую.

            Шокированная Оля тяжело поднялась с места, не выпуская сумки из рук. Она медленно обогнула стол, вплотную приблизилась к Насте и с ненавистью спросила:

            – Кого? Свою мать? Ларочку?

            – Ты идиотка полная, Олька! Какую мать? Мамашу свою что ли? Ой! – воскликнула Настя и опять истерично захохотала: – Дура, полная дура! Так ты ничего не знаешь?

            – Чего я не знаю? – сорвалась на крик Скворцова и схватив девушку за плечо левой рукой, начала с силой трясти ее: – Говори, тварь! Чего я не знаю? Какая женщина?

            Тяжелая сумка в правой руке, раскачивалась из стороны в сторону, а ее содержимое опасно барахталось внутри.

            – Прекрати! Отпусти меня, сумасшедшая! – взвизгнула Настя и схватившись двумя руками за запястье Оли, попыталась высвободиться.

             Скворцова разжала хватку и опустила руку. Мысли лихорадочно запульсировали в голове. «Какую другую? Кто она? Его вынудили жениться? Кто? Зачем?» Оля придвинула к себе ближайший стул и устало села, затем поставила сумку на колени и почувствовала, как сильно дрожат ее руки. Скворцова крепко сцепила пальцы на ремешке сумки и холодно спросила:

            – Кто она? Как ее зовут?

            В этот момент в душе Оли происходила борьба. Нет, явно эта тварь что-то замышляет и пытается отвести от себя ее гнев. Нет и не может быть у Скворцова другой женщины! Это наглая ложь. Надо непременно узнать имя еще одной любовницы мужа, а потом довести задуманное до конца. А может оставить эту дурочку в покое? Но ведь она сказала, что будет бороться за него. Но с кем?

            Тем временем Настя вновь закурила и выдохнув дым, ответила:

            – Элла.

            – Что за Элла?

            – Литвинова. Так кажется ее фамилия по мужу. Девичью я не помню, хотя Лера и называл мне ее.

            Оля задумалась. Что-то давно забытое начало шевелиться в сознании. Элла… Весьма редкое имя. И она его уже когда-то слышала. Не Богданова ли это Элка, которая училась с ними в параллельной группе. Да, когда-то Скворцов бегал за…

            – Может Богданова? – резко спросила Оля.

            – Вот, вот. Богданова, – словно обрадовалась Настя.

            – Та-а-а-к, – протянула Скворцова и представила яркую брюнетку с короткой стрижкой. Поговаривали, что после универа Элка очень хорошо вышла замуж за дипломата и уехала за ним то ли в Корею, то ли в Китай. Значит, она вне игры. И главная помеха все же эта безмозглая студенточка. И она опасна. Она не даст им с Валеркой спокойной жизни. Она будет преследовать Скворцова. А если она надумается забеременеть?  Он не захочет отказаться от ребенка и повесит байстрюка на свою шею и всю жизнь будет платить алименты. И судя по наглости этой дряни, она не будет довольствоваться малым. Она будет требовать все больше и больше, забирая у Юли и Дениса то, что принадлежит им по праву.

            Оля почувствовала, как противный ком опять начал разрывать ее горло. Нет! Она покончит со всем здесь и сейчас!

            Трясущимися руками Скворцова рванула замок сумки, выхватила пол-литровую банку с серной кислотой и крутанула крышку. Настя недоуменно наблюдала за действиями Оли. В ее больших глазах появился страх. А Оля резко вскочила с места и выплеснула содержимое банки в лицо юной любовницы мужа. От дикой боли та громко закричала и схватилась руками за лицо, которое прямо на глазах превращалось в кровавое месиво.

            Оля стремглав бросилась к выходу. Она бежала по коридору общаги, а в ее ушах стоял дикий и страшный вой соперницы. Потом он внезапно затих, а Скворцова перешла на быструю ходьбу. Ей опять повезло. Она никого не встретила ни в коридоре, ни на лестнице. Только оказавшись у машины, Оля сделала короткую остановку, чтобы унять сиплое дыхание, которое вырывалось из ее груди. Когда дыхание стало ровным, Скворцова села в машину и положила руки на руль.

            – Что ты так долго? Я уже хотела идти тебя искать, – начала возмущаться Юля, которая сидела уже на переднем сиденье, по-прежнему не выпуская айфона из рук. – Ты знаешь сколько уже времени? Я уже есть хочу…

            – Пристегнись, доченька, – тихо попросила Оля и поразилась как буднично прозвучали сейчас ее слова.

            – Хорошо, мамочка, – легко согласилась Юля и даже не пошевелилась, чтобы накинуть ремень безопасности.

            Оля никак не отреагировала на непослушание дочери и механически отъехала от общежития. На душе было спокойно. Ни сожаления, ни раскаяния, ни жалости к любовнице мужа она сейчас не испытывала. В голове было пусто, а глаза словно остекленели. Косточки пальцев, крепко сжимавшие руль, от напряжения стали белыми. Таким же мертвенно-бледным было и лицо, которое застыло словно античная маска, выражающая гримасу удовлетворения и торжества.

            А вечером у ворот особняка Скворцовых остановилась полицейская машина. Оля, стоявшая в этот момент у окна спальни, безразличным и холодным взглядом наблюдала, как двое мужчин в форме уверенно идут к дому. Она знала, что полицейские приехали за ней, но в душе ничего кроме опустошения и страшного одиночества не испытывала.

                                                              ЧАСТЬ 2

 1.

            Во дворе громко залаяла Джерри. От этого злобного лая Оля проснулась и открыла глаза. За окном едва пробивался рассвет. Еще, наверное, часа четыре, а может пять. Подниматься в такую несусветную рань совершенно не хотелось. Скворцова что-то недовольно пробурчала в адрес несносной собаки и лениво подумала, что надо бы выйти во двор и успокоить Джерри, пока та не подняла на ноги весь дом.

            Боясь потревожить сон мужа, Оля осторожно встала с постели. Быстро накинув халат, на цыпочках вышла в коридор и почти без шума прикрыла за собой дверь. В доме было тихо, как в гробу. Только Джерри по-прежнему заходилась в заливистом лае. В эту минуту дикий лай собаки Скворцова сравнила с истошными воплями свекрови, когда та бывала сердита или чем-то недовольна.

Да, необходимо срочно каким-то способом заставить Джерри умолкнуть. Хорошо бы и со свекровью, наконец, разобраться. Раз и навсегда пресечь ее постоянные придирки и вмешательство в их с Валеркой семейные дела. Но всему свое время. Сейчас же главное – это заткнуть пасть Джерри.

            Скворцова быстро спустилась в кухню и открыла холодильник, который до отказа был забит продуктами, расфасованными аккуратной домработницей в пакетики и пластиковые коробочки. Пошарив рукой у задней стенки холодильника, Оля вытащила пакет с ливеркой, купленный ею позавчера в местном магазине. И что странно, домработница не выбросила залежалую колбасу вон, несмотря на то, что муж требовал, чтобы в холодильнике всегда было только все самое свежее. Он не выносил вчерашней еды. Бедная Света готовила ежедневно, проводя у плиты очень много времени. Оля сочувствовала домработнице и несколько раз порывалась нанять кухарку, но Валерка всякий раз вставал на дыбы и не разрешал приводить в дом, как он выражался, еще одну бабу, которая будет только разносить сплетни по их престижному поселку. А Света умела держать язык за зубами, как, впрочем, и охранник Карпенко. Да и личный водитель Оли Юра Авдеев тоже был немногословен. Мужчины проживали в гостевом домике, а домработница – в особняке вместе с хозяевами. Так повелось с самого первого дня, когда семья Скворцовых переехала из городской квартиры в новый загородный дом. К тому же мужу нравилась стряпня Светы, а сама она не жаловалась на чрезмерную загруженность работой и на то, что круг ее обязанностей в доме слишком велик. Вскоре Скворцова прекратила поиски приличной поварихи с проживанием в доме. Но была еще одна причина, которую Оля хорошо осознавала. Она просто боялась лишний раз поссориться с мужем, потому что все их ссоры для нее всегда заканчивались плачевно.

Но сейчас, захлопывая дверцу холодильника, Оля отбросила грустные мысли. Она была уверена, что еда на какое-то время закроет пасть злобной псины и во дворе вновь воцарится тишина и покой.

            Ольга Николаевна Скворцова не любила и даже ненавидела огромную овчарку, которую муж приволок в дом милым трехмесячным щенком.  Джерри стала его любимицей, как, впрочем, и свекрови. Оба души не чаяли в огромной овчарке волчьего окраса. И что характерно, мерзкая псина платила им той же монетой. Завидев издалека мать Скворцова или Валерку, Джерри начинала что есть силы вилять хвостом, а при их приближении норовила обслюнявить им руки и лицо. Все эти прыжки и гримасы собаки больше похожей на огромного волка, вызывали у мужа и его матери умиление, а у нее, хозяйки дома, отвращение и даже страх.

 Хотя… В глубине души Оля уже давно смирилась с тем, что не ощущает себя хозяйкой большого и красивого дома. Здесь командовали все, только не она сама. Как-то и муж, и свекровь, и даже дети очень быстро забыли на чьи, собственно, деньги был приобретен этот красивый двухэтажный особняк с великолепной верандой, мансардой, да еще с бассейном в придачу. И никто не знал и даже не догадывался какими трудами и титаническими усилиями она зарабатывала деньги на этот дом, дом своей мечты.

            Выйдя на крыльцо, Оля зябко передернула плечами. Тонкий халатик не спасал от утреннего холодка, пропитанного запахом листвы и утренней росы. Быстро сбежав по лестнице, женщина приблизилась к собаке, вытащила колбасу из пакета и бросила на землю. Джерри благосклонно приняла сей щедрый дар и принялась жрать, громко клацая зубами.

            Скворцова осмотрелась и прислушалась. Вокруг все было спокойно и причина лая Джерри, наверное, заключалась в том, что ей просто надоело сидеть на привязи и некуда было девать избыток энергии. Но спускать собаку с поводка Оля поостереглась. Не дай бог Джерри сойдет со двора, потом проблем не оберешься. Муж будет страдальчески заламывать руки и орать, но при этом даже пальцем не пошевельнет, чтобы хоть что-то предпринять для розыска псины. Он охотно предоставит организацию поисков ей и надает кучу бесполезных советов. А свекровь будет до конца своих дней упрекать ее в безалаберности и безответственности.

            Оля скомкала пакет и выбросила его в урну у гаража. Потом вернулась к собаке и глядя, как та уплетает колбасу подумала о том, что этот воскресный денек обещает быть веселеньким.

 Сегодня день рождения свекрови, которая всю жизнь беззастенчиво навязывает свою волю и желания всем без исключения. Вот и на сегодня Лариса Игнатьевна запланировала барбекю. И не где-нибудь, а в их с Валеркой доме. Мол, двор у них большой, и места всем гостям хватит с лихвой. На веранде следует накрыть большой стол, а у бассейна под тентом необходимо расставить несколько столов, стулья и шезлонги. Сначала гостям будет предложено устроиться под навесом, а когда начнет темнеть, все дружно переместятся на веранду. Здесь уютно и больше света. Желательно заранее приготовить несколько пледов, на случай если кому-то станет холодно или кто-то из гостей пожелает укутать ноги. Еще надо приказать Карпенко и Юрке, чтобы у веранды они соорудили что-то вроде барной стойки, где гостям будут предложены напитки на любой вкус.

И наглой, беспардонной старухе было абсолютно плевать на то, что у невестки на этот день или вечер могут быть свои собственные планы. Но мадам это не волновало, впрочем, как и всех остальных.

А вчера сладкая парочка, Ларочка и ее многолетний воздыхатель, заявилась без предупреждения прямо с самого утра. Свекровь полдня полоскала мозг по поводу меню и напитков.  Наглая и неугомонная старуха все никак не могла определиться, что лучше приготовить: сосиски, куриные грудки, стейки или рыбу. Если рыбу, то лучше форель или сардины? А может остановиться на креветках? Но гостей будет много, поэтому следует приготовить и стейки, и форель, и грудки, чтобы гости сами выбирали себе то, что им понравится. Конечно, можно пригласить повара, но ей было бы очень приятно, если бы еду готовили Петруша, сын и невестка. Можно и Светлану Яковлевну подключить. Да и Юрка с Карпенко тоже с руками, помогут если что. Обслуга не должна сидеть без дела. Люди, живущие в доме ее сына, должны отрабатывать проживание, пропитание и непозволительно большие по теперешним меркам зарплаты. Ну, а она, Ларочка, будет принимать поздравления, подарки и выслушивать комплименты по поводу ее немеркнущей красоты и вечной молодости.

Петруша поначалу поддакивал старухе, но потом осторожно высказал мнение, что все же лучше пригласить повара и бригаду официантов. Он льстиво пояснил, что не хочет стоять целый вечер у мангала, а желает все свое время и внимание отдавать только виновнице торжества. Ларочка для вида какое-то время посопротивлялась, но потом милостиво разрешила пригласить и повара, и официантов. И готовить еду должен непременно ее старинный приятель Борис Ильич Вардин, который по мнению свекрови был самым лучшим шеф-поваром в городе. Но старая карга поставила еще одно условие: любимый сын и Петруша будут помогать повару готовить и подавать еду гостям хотя бы в самом начале праздника. Друзья и приятели должны увидеть, как сын и ее верный друг обожают ее.

И как только Петр Викторович выдерживает вздорный характер старухи? Наверное, сильно любит Ларочку раз столько лет преданно и верно служит ей, беспрекословно выполняя все ее прихоти. О такой любви можно только мечтать. И дается такая преданность мужчины лишь редким счастливицам. Но она, Оля, увы не из их числа. Ее брак – это настоящая мука. И зачем она только вышла замуж за Скворцова? Почему столько лет терпеливо сносит оскорбления и все выходки мужа и его матери? Одному только богу известно. Но так долго продолжаться не может! Выход должен быть! И чем скорее она избавится от ненавистной семейки, тем лучше.

2.

            – Эй, что ты там стоишь?

            Оля обернулась на крик. На крыльце стоял заспанный муж и Скворцова почувствовала легкую тошноту. Рыхлая расплывшаяся фигура Валеры, его худосочные ноги, растрепанные волосы, подернутые сединой, серый цвет лица и набухшие мешки под глазами выдавали в нем человека пьющего и пьющего сильно. Тонкие губы Скворцова были плотно сжаты, а в карих глазах не было ни тепла, не любви, а лишь неприкрытая злоба.

            – Что ты там забыла? Оставь Джерри в покое!

            – Она громко лаяла. Я боялась, что она всех разбудит… Вот и вышла ее утихомирить… – невольно начала оправдываться Оля, направляясь к высокому крыльцу.

            – Шевели своими булками быстрее! – грубо прервал жену Валерий. – И Джерри вовсе не обязательно успокаивать. Это тебе надо перестать вскакивать с постели среди ночи и шататься по двору без дела. А у нас с тобой еще есть дела… в постели.

            Губы Скворцова растянулись в глумливой улыбочке, но его глаза своего выражения не изменили.

            – Да пошел ты… – буркнула про себя женщина и начала подниматься по ступеням.

Поравнявшись с мужем, Скворцова постаралась обойти его, но тот крепко схватил ее за руку и грубо притянул к себе.

– Отстань, урод! – вскрикнула Оля и попыталась вырваться из объятий мужа. Но Валерий закрыл рот жены поцелуем, все сильнее прижимая к себе ее тело, натянутое как струна. Оля почувствовала, как напрягся член мужа и поняла, что избежать очередного насилия над собой ей не удастся. Когда Скворцов немного ослабил свои тиски, Оля полушепотом произнесла:

– Хорошо, идем в постель.

– Нет! Ты сделаешь это здесь!

Валерий силой усадил Олю на колени перед собой и резко стянул трусы.

Спустя двадцать минут, склонившись над раковиной в ванной комнате, Оля с остервенением чистила зубы. Она боялась взглянуть на себя в зеркало, висевшее над мойкой, потому что хорошо знала какое отражение в нем увидит. Женщина почувствовала, как тошнота опять подступила к горлу. Она бросила щетку на дно мойки и согнулась над унитазом. Но вожделенного освобождения не произошло и, выпрямившись, на дрожащих ногах, Оля побрела к душевой кабинке. Встав под холодный душ, она подняла лицо к освежающим струям и затаив дыхание несколько секунд наслаждалась этим очищающим потоком. Затем неохотно выключила воду, наскоро вытерла тело мягким банным полотенцем и медленно пошла в спальню. Оля надеялась, что муж уже уснул и больше не прикоснется к ней. Но к ее большому сожалению Валерий не спал. Распластавшись на широкой постели, он поджидал ее. Скворцов был абсолютно гол и его нагое тело не вызывало в женщине ничего, кроме отвращения. Увидев жену в проеме двери, Валерий лениво похлопал ладонью по смятой простыне и тихо, но внятно приказал:

– Ложись, мы еще не закончили.

Оля обреченно легла на спину рядом со Скворцовым и уставилась в потолок. Он навалился на жену дряблым животом и резким движением вошел в нее. От мужа разило перегаром. Он хрипло пыхтел, ускоряя ритм. Жгучая ненависть снова охватила Олю. Она лишь сцепила зубы и оставалась безучастной к его потугам достичь оргазма. Скворцова уже давно не чувствовала удовольствия от секса с мужем и теперь только ожидала развязки. И счастье, ее муки продолжались не долго. Валерий всхлипнул, последним движением пронзил ее и затих. Еще какое-то время он лежал на ней, а затем перевалился на спину и равнодушно спросил:

– Ты успела кончить?

– Да, – привычно солгала Оля и повернулась к мужу спиной.

– Хорошо, – широко зевнув, откликнулся тот, а потом лениво добавил: – И без фокусов сегодня. Иначе…

Скворцова ничего не ответила. Она закрыла глаза и подумала, что хорошо бы дремануть хотя бы полчасика. День предстоит долгий.

3.

В десять часов Оля спустилась вниз. В кухне никого не было. Женщина выпила чашку крепкого кофе и поковыряла ложкой творог со сметаной заботливо приготовленный верной домработницей.

Светлана Яковлевна Матвеева лет десять тому назад пришла в офис Оли устраиваться на работу уборщицей. Тихая, милая и слегка располневшая женщина, была матерью двоих взрослых дочерей. Незадолго до этого Матвеева стала вдовой и мыкалась в поисках работы. На собеседовании Светлана Яковлевна рассказала, что очень рано вышла замуж за военного летчика и всю молодость моталась с ним по гарнизонам. Образования не получила и весь ее мир был заключен в семье. Матвеева была счастлива в браке, боготворила мужа, очень любила дочерей. Но девочки выросли, обзавелись своими семьями, а муж как полгода ушел из жизни. Сначала один инфаркт, затем второй. На пенсию жены военнослужащего можно было жить без особых проблем. Но Светлане, не привыкшей сидеть без дела стало скучно, и она решила поработать. Однако без образования и хоть какого-нибудь стажа Матвеева могла рассчитывать только на работу гардеробщицы, или, на худой конец, поломойки. Вот она и решила просто на удачу пройтись по офисам, предлагая себя в качестве уборщицы.

Оле сразу понравилась эта симпатичная женщина. Матвеева говорила о себе открыто, спокойно и тем самым располагала к себе. Скворцова приняла Светлану на работу и ни одного дня не пожалела об этом. Трудолюбивая, ответственная и чистоплотная Яковлевна успевала все и везде. Когда Оля купила особняк, то место домработницы с проживанием сразу же предложила Матвеевой. Та с радостью согласилась. Во-первых, Яковлевна успела привязаться к своей хозяйке, а во-вторых городскую квартиру она решила сдавать внаем, чтобы помогать дочерям и внукам деньгами.  Все к радости женщин устроилось чудесным образом и Света переехала в особняк Скворцовой. Тогда Оля даже не подозревала, что в лице простой уборщицы обретет не только порядочную и честную домоправительницу, но еще и наперсницу, пользующуюся ее полным доверием.

Покончив с завтраком Оля закурила и вышла на широкое высокое крыльцо, выложенное дорогой итальянской плиткой. Она сделала глубокую затяжку и старалась не смотреть на то место, где совсем недавно муж обращался с ней, как с продажной девкой.

– Сволочь! Как же я тебя ненавижу! – тихо ругнулась Оля и бросила догорающий окурок в урну.

– Ольга Николаевна, что с вами? Вы какая-то бледная сегодня. Вы хорошо себя чувствуете? – Участливо поинтересовалась Яковлевна, возникшая словно ниоткуда.

– Нормально. Не волнуйся, Света. Со мной все хорошо, – суховато ответила Оля. – Где дети? Чем сама занимаешься?

– Дети с Валерием Ивановичем у бассейна. Николай Степанович с Юркой веранду приводят в порядок. А я листву с дорожек собирала. Сейчас вот пойду им помогать, – мотнув головой в сторону веранды, охотно доложила Яковлевна.

– Ты помнишь, что к двенадцати привезут продукты?

Матвеева утвердительно кивнула и деловито подхватила:

– Это хорошо, что в двенадцать. Надо ведь их подготовить заранее: разморозить, почистить, помыть, замариновать. Как замариновать, мне Яков Ильич вчера по телефону сказал. И я все сделаю как надо. Не волнуйтесь, Ольга Николаевна. А то если что-то гостям не понравится, Лариса Игнатьевна сердиться будет.

Оля опять помрачнела.

– Да уж… это она умеет.

– И как мы справимся со всем одни? – неожиданно высказала свои мысли вслух Яковлевна. – Гостей будет человек двадцать, а нас только трое: я, Николаша, да Юрка.

– Не бойся, Света, приедет Борис Ильич и все сделает сам. Он обещал мне, что прихватит с собой официантов из своего ресторана. Свекровь, правда, хотела, чтобы мы сами прислуживали ей и гостям. Но при таком количестве приглашенных это нереально. А ты, если хочешь, позови себе в помощь соседскую Люсю. Я ей заплачу.

– Я так и сделаю, – вмиг повеселела Яковлевна. – Уверена, что она согласится. Люська баба не ленивая и будет рада лишнюю копеечку подзаработать. Вот только отпустят ли ее хозяева?

– Не переживай, Светочка! Я договорюсь с Антоновыми, – успокоила домработницу Оля.

– А когда гости начнут приезжать?

– Часам к пяти, – ответила Скворцова и напомнила: – Продукты привезут в двенадцать, а повар и официанты должны явиться к трем. Так что мы все успеем.

Оля было развернулась к двери, но ее полушёпотом окликнула Света:

– Ольга Николаевна…

– Ну что еще?

– Я забыла вам сказать кое-то. Вчера, когда здесь были Лариса Игнатьевна и господин Усольцев вам звонил Андрей Владимирович.

– Я же просила его не звонить сюда, – раздраженно пробормотала себе поднос Оля, а затем обернувшись к Матвеевой, поинтересовалась: – Он сказал почему звонит? Было что-то срочное?

– Не знаю, – развела руками Яковлевна, – он мне не сообщил. Извините меня, Ольга Николаевна, что забыла вам сказать.

– Ничего страшного, не извиняйся. Сама знаешь, что мне вчера было не до его звонков.

– Да-да, – торопливо закивала головой Матвеева, – когда приезжает Лариса Игнатьевна, то…

Но договорить Яковлевна она не успела. С веранды донесся мощный бас охранника Карпенко:

– Света, иди к нам! Мы уже давно тебя ждем!

– Бегу уже, – откликнулась Матвеева и шустро засеменила к веранде.

А Оля улыбнулась своим мыслям и вошла в дом.

4.

Около пяти к дому Скворцовых начали съезжаться машины с гостями свекрови. Хозяйка дома была рада, что все было приготовлено на высшем уровне и придраться свекрови было не к чему. Под легким цветастым тентом стояли нарядно сервированные столики, а ближе к бассейну Карпенко оборудовал небольшой танцпол. Еще один стол был накрыт на веранде. Там же официанты соорудили и мини-бар. Накануне Борис Ильич, шеф-повар «Зодиака», предложил Оле подумать о десерте. Она согласилась и заказала для именинницы фирменный торт мастера «Вечерняя звезда». Часто обедая в ресторане Бори, Скворцова иногда позволяла себе кусочек этого необыкновенного десерта, поэтому была уверена, что свекровь не будет разочарована.

 К приему Скворцова облачилась в свой самый дорогой брючный костюм из легкого бирюзового шифона, который необычайно шел ей. Юлька долго не могла определиться с платьем, пока в дело не вступила Оля. Она выудила из шкафа дочери красивое фирменное платьице от «Элизабет». С сыном все было проще. Денис настоял на том, что хочет быть в простых шортах и майке, как отец. Валерий, который вынужденно взял на себя обязанности помощника повара наряжаться не собирался. Оля не стала спорить с мужем, потому что прекрасно знала, что он все равно все сделает по-своему.

Скворцовы встречали гостей у ворот. Оля провожала прибывших к столикам, а потом возвращалась к мужу и детям. Кого-то из гостей свекрови она знала хорошо, с кем-то не встречалась ни разу. Публика была весьма разношерстной, но Оле было все равно. Если свекровь пригласила этих господ, значит они ей зачем-то нужны. Ларочка никогда не поддерживала отношений с людьми, которых не могла бы использовать в своих целях. По мнению Оли, самыми главными гостями Ларочки были Федоровы, Калинины и Вознесенские, с которыми свекровь дружила еще с юности. Эти люди были хорошо обеспечены и смогли добраться до вершин власти, чем свекровь кичилась везде, где только могла. И конечно же не обошлось без парикмахерши Нинки Миркиной, да закадычной подружки свекрови Татьяны Ивановны, о полноте которой среди этого общества ходили анекдоты. Бедная женщина всю свою жизнь вела неравную борьбу с весом и безнадежно проигрывала в ней, но не прекращала истязать себя различными диетами. То на диете известной певицы посидит, то вычитает в интернете рекомендации какого-нибудь диетолога и испробует их на себе. Но хуже всего было то, что говорить она могла только о своих достижениях на этом поприще, чем всех очень раздражала. И только Ларочка почему-то терпела этот бесконечный треп своей подруги.

Последней на праздник приехала сама именинница. Как и ожидалось, Лариса Игнатьевна явилась в компании своего беззаветно преданного ей Петруши. Свекровь выглядела потрясающе. Высокая, статная, в шелковом синем платье, она сверкала бриллиантами, которые накануне преподнес ей Усольцев. Валерий бросился к матери с огромным букетом белых лилий и начал рассыпаться в поздравлениях и комплиментах. Свекровь благодарно улыбнулась сыну и соизволила обратиться к детям:

– А что, любимые внуки не хотят поздравить меня с днем рождения?

Юля и Денис побежали к бабушке, неся свои подарки, предусмотрительно сунутые им в руки Олей. Потом и Скворцова приблизилась к свекрови:

– Поздравляю, Лариса Игнатьевна. Желаю вам…

– Спасибо, милая, – прервала старшая Скворцова невестку, излучая высокомерное презрение. Она бесцеремонно оттолкнула Олю от себя и почти брезгливо выдавила: – Позволь и другим поздравить меня.

– Пожалуйста…

 Оля покраснела, пожала плечами и сделала несколько шагов назад. В ее душе клокотала обида, ведь все гости свекрови хорошо были осведомлены об их непростых отношениях. Валерий сделал вид, что ничего не заметил и продолжил лучезарно улыбаться матери и гостям. В эту минуту это недостойное поведение Ларочки и мужа Оля восприняла как прямое оскорбление. Она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не расплакаться на глазах разряженной толпы.

Из неловкой ситуации Оле помогла выбраться Яковлевна, которая осторожно потянула ее за край блузки и тихо сказала на ухо:

– Ольга Николаевна, там… повар просит вас подойти.

– Хорошо. Уже иду.

Скворцова облегченно выдохнула. Она быстрым шагом направилась к мангалу, у которого стоял Борис Ильич в черной униформе и белым платком, повязанным у шеи. Мужчина был высок и на удивление худощав. Лет пять тому назад Оля познакомилась с ним в дорогом итальянском ресторане «Зодиак». Борис Ильич был шеф-поваром и по совместительству хозяином этого дорогого заведения. Потом выяснилось, что он хорошо знаком с Ларочкой и даже какое-то время походил в ее любовниках. Почему они расстались Вардин не рассказывал, но Оля подозревала, что Борис просто не захотел мириться со вздорным характером свекрови.

Вокруг шеф-повара столпились официанты, в ожидании приказа обслуживать гостей. Завидев Скворцову, Вардин широко улыбнулся и приветливо спросил:

– Оленька, уже пора?

– Да, Боря, приступай. Но теперь командовать тобой буду не я, а муж, – ответила хозяйка дома и указала рукой на приближающегося к ним Валерия.

– Понял, – отозвался шеф-повар и перевел вопросительный взгляд на Скворцова. А Оля, потоптавшись еще минуту-другую у мангала, направилась к веранде, где, приставив стул к стене дома, сидела Яковлевна. Света махнула рукой хозяйке, словно приглашая ее присесть рядом.

– А она выглядит как королева, сногсшибательно, – тихо проговорила Света и в ее голосе прозвучала легкая зависть. Матвеева смотрела в сторону Ларисы Игнатьевны, которая с фальшивой улыбкой на тонких губах принимала поздравления и подарки.

– Да. Как всегда, – отозвалась Оля, примостившись на соседний стул. Она с видимым удовольствием закурила, а после короткой паузы добавила: –Надо отдать Ларочке должное… она очень хорошо следит за собой. Этого у нее не отнять. Видимо в крови что-то есть такое…

– Вот только… одного у нее нет…

Оля вопросительно взглянула на домработницу.

Светлана горько улыбнулась и пояснила:

– Души в вашей свекрови нет. Ну ни капельки. Уж простите меня, Ольга Николаевна, за откровенность.

– А зачем она ей? – усмехнулась Оля.

– И правда зачем?

Мгновение женщины смотрели друг на друга, а потом беззлобно рассмеялись.

5.

К радости Оли вечер удался. Борис, как всегда оказался на высоте, и приготовленная им еда была превосходной. Официанты летали как на крыльях, обслуживая капризных гостей свекрови. Ларочка была в центре внимания, много шутила и фактически командовала парадом. Она чувствовала себя королевой бала и с ее губ не сходила искусственная улыбка. Неукротимой энергии свекрови хватало на всех, кроме самой Оли. Но это обстоятельство совершенно не волновало ее. Пережив унижение в самом начале вечера, Оля довольно быстро взяла себя в руки и дала слово ни во что не вмешиваться. И чтобы не происходило на празднике, в сущности чужой для нее женщины, она старалась держаться в стороне и всячески избегала любых контактов с друзьями свекрови. Так ей было проще и спокойнее. Однако два неприятных события все же омрачили настроение Оли в этот вечер.

Первым человеком, пошатнувшим душевное равновесие Скворцовой, стал Петруша. В самый разгар празднования, Усольцев галантно пригласил Олю на медленный танец. Мужчина поблагодарил ее за чудесно организованный праздник, а потом осторожно проговорил: