Текст книги "Не бойся перемен (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

 – На всех, Маша, – Рита Семеновна улыбалась. – А вы молодец, совсем не смутились. Так и нужно. И не поддавайтесь ему. Он мужчина властный и любит командовать. Если дадите слабину, сомнет, как остальных.

 – Постойте. Вы о секретарях, что были до меня?

 – Я здесь уже 4 года. Многих повидала. Пока девочка представляла для него интерес, Сережа ее не обижал. А, наоборот, баловал, как мог. И в работе был снисходительным, даже слишком.

 – До поры до времени, – вставила я.

 – Вот-вот. Зато потом, когда новизна проходила, заботливого начальника сменял требовательный и придирчивый начальник. И при этом он ни одну девочку не уволил. Они сами уходили, не выдерживая давления. Кто со слезами, а кто со скандалом.

 – Боже мой!

 – Маша. Я не хочу пугать вас, но Войтюк порой бывает очень несдержан. А вы мне сразу понравились. Вот я и разоткровенничалась, старая дура. Не хочу, чтобы вы сбежали, как остальные.

 – Я сама – та еще штучка, Рита Семеновна. Спасибо вам за поддержку. Мне нужно идти. Завтра договорим.

 Как там у древних? «Хочешь выяснить правду, выслушай мнение обеих сторон. И истина будет где-то посредине».

 В изложении Люси, бедняжку Войтюка его же собственные секретарши назойливо преследовали и домогались. А со слов Риты Семеновны получалось, что все было не так однозначно. Все получалось совсем наоборот. Добившись своего, Сергей терял всякий интерес к девушке. И если она не справлялась со своими обязанностями, да еще и продолжала на него «претендовать», избавлялся от нее всевозможными способами, включая хамское обращение.

 Какой у меня начальник будет интересный, ну-ну!

 Сергей сидел за столом, перекладывая стопки бумаг. Вид у него был хмурый.

 – Садитесь.

 Я выбрала стул напротив.

 – Ближе садитесь. Я не укушу, не бойтесь.

 – Обещаете?

 Его изумленный взгляд встретился с моим кристально чистым. Сергей хмыкнул:

 – Ладно, проехали. Давайте, наконец, приступим. Хорошо, что вы пришли пораньше. Мы сможем обсудить расписание на неделю. По понедельникам у нас совет, по-старому «оперативка». Секретарь присутствует и ведет протокол. Папка должна быть у вас на столе. Вторник, с 16 до 18 – прием сотрудников по личным вопросам. Они должны предварительно записаться у вас. Среда и четверг – обычные рабочие дни. По пятницам – итог рабочей недели. Субботы – рабочие два раза в месяц.

 Главное для нас – прием и обслуживание клиентов. Первыми с ними беседуют продавцы магазина. Если клиента не устраивают образцы, и он хочет сделать индивидуальный заказ, с ним работают менеджеры отдела продаж. Затем документы оформляет бухгалтер. Вы это лучше меня знаете. При необходимости и желанию клиента, его принимаю я. Должность моя – президент компании «Новый дом». А не шеф, как вы меня недавно назвали.

– Хорошо. Буду называть вас президентом.

 – Лучше Сергеем Николаевичем.

 – Ладно. Это все?

 – Да. Можете приступать к работе.

 У выхода я поинтересовалась:

 – Скажите, э-э…, – слово «президент» повисло в воздухе. – Можно на совете пользоваться диктофоном? Я потом все внесу в протокол.

 – Можно.

 – Кофе хотите?

 – Без сахара.

 – Сей момент, – я выскользнула за дверь, заметив слабую улыбку на лице шефа. Вы как хотите, но называть его президентом язык не поворачивался. Это слово я считаю подходящим для главы государства. А для должности руководителя организации оно слишком уж претенциозно.

 И вообще – это просто пошесть какая-то. Как только наша «незалежна Україна» дала волю руководителям именовать себя, как им хочется, сразу же появились многочисленные «президенты». Служащие превратились в клерков и менеджеров, конторы стали офисами, а организации – фирмами и компаниями. И неважно, что там трудилось 5 человек. Раз это компания, то и возглавляет ее президент, и все тут.

 Правда «Новый дом» – фирма солидная, с большим штатом рабочих и служащих. И президент, руководящий ею – не мыльный пузырь. «Так что смирись, дорогуша, и не выступай», – приказала я себе, и отправилась на кухню варить кофе.

 Совет проходил в уже знакомом мне конференц-зале. На невысоком подиуме за стол сели Войтюк и, как я потом узнала, его зам – Нестеренко Петр Степанович.

 Три первых ряда заполнили сотрудники офиса. Люся потом объяснила, что когда-то шеф приказал убрать в зале лишние стулья. «Все забивались, как студенты на лекциях, в последние ряды. Это Сережу ужасно злило. Пока все не привыкли, что нужно сидеть впереди, стулья обратно не возвращали».

 Совет начался с того, что Войтюк представил меня. Пришлось встать. Взгляды сослуживцев были недоуменными. Они хотели увидеть очередную Мерилин Монро, но их ждало разочарование. Сегодня на мне был любимый бежевый костюм. Волосы, как всегда, я завернула в узел на затылке. Дымчатые очки скрывали глаза. Лицо мое было чистым и никаким.

 Зато Войтюк был доволен. Он наверняка знал о разговорах, сплетнях и пари, которые вызвал конкурс на место референта. И догадывался, что репутация бабника – гордость его верных сотрудников – стала слишком обременительной и даже вредной для него.

 – Мария Петровна, идите сюда, будете вести протокол, – Сергей кивнул головой на край стола. Я пересела, включила диктофон и стала незаметно разглядывать свой новый коллектив.

 Планерка началась.

 Первым речь держал Нестеренко. Высокий, интересный шатен, в очках. По-деловому кратко, он описал итоги работы прошедшей недели.

 После него отчитывались руководители отделов фирмы.

 Последним взял слово Войтюк. В отличие от предыдущих ораторов, докладывавших об удачных продажах и сделках, он вытащил на свет все недостатки и просчеты за неделю. Это был такой «разбор полетов»! Сергей критиковал и хвалил, ругал и шутил. И все это – одновременно. С напором бульдозера, он добился от персонала обещания, что к Майским праздникам все «дырки» будут закрыты, а контракты выполнены, и заключены новые.

 В общем, все, как всегда. Как во всех фирмах и организациях. Начальник критикует и командует, персонал подчиняется и выполняет.

 Я слушала, смотрела и делала выводы.

 Мой новый коллектив был молодым и энергичным. Большинство – мужчины 25-30 лет. Женщин мало, человек семь. Но все, как на подбор – интересные и стильные.

 Я на их фоне выглядела бледной поганкой. То есть, вообще не выглядела. Тут, некстати, мне вспомнилось обещание, данное Люсе. Ну, о том, что я буду меняться, понемногу «прорисовываться» и становиться заметной. После небольших раздумий я пришла к выводу, что вся эта ситуация – сплошной конфликт интересов.

 Если я превращусь из серой гусыни в прекрасного лебедя, то непременно привлеку к себе внимание первого бабника фирмы, то есть Войтюка. И уже не важно будет, вспомнит он меня или нет. Потому что Сережа, как всякий нормальный мужчина, удивится (мягко выражаясь) таким метаморфозам в моей внешности, и решит, что я его попросту дурачила, и морочила голову с самого начала. А зачем? Он разозлится и уволит меня. И будет прав.

 Как же мне после этого сдержать обещание, данное Люсе? Я и говорю – конфликт интересов. Эх, вылезет мне боком вся эта авантюра. Правду говорят: человек сам себе создает преграды, а потом их героически преодолевает. Вот и выкручивайся теперь!

 Одно радовало. Если я «поменяю кожу» и стану добычей, охотник на меня будет только один – Войтюк. Никто из его персонала не осмелится посягнуть на святое – Законное Право Сеньора. И все будет зависеть только от того, как долго я выдержу осаду.

 Так. Без бутылки не разберешься. Срочно нужен хороший ужин с подругой. Вон она сидит, в первом ряду. И на меня даже не смотрит, Штирлиц в юбке.

 Совет закончился. Я вернулась на рабочее место. Немного позже (видимо осматривал магазин) прошел к себе в кабинет и Сергей. Я снова сварила ему кофе и принялась наводить порядок в приемной. Такой порядок, который был нужен мне. Чередой пошли папки, скоросшиватели, документы, письма, различные бумаги, книги регистраций.

 Компьютер я решила пока не трогать.

 Ровно в 10 в приемной появились первые клиенты. Как всегда, пожилые заказчики терпеливо ожидали своей очереди. Молодые же пытались проскочить с налету. Я встала «в стойку», тихо, но решительно наводя порядок.

 Весеннее солнце быстро нагрело пол приемной. Становилось жарко, не спасали даже шторы. Я решила махнуть рукой на неприкосновенный запас холодильника и вынесла для клиентов поднос с минеральной водой.

 До обеда время пролетело незаметно. Параллельно с работой я составила список необходимых приобретений для моей комнаты. В него вошли: настенные часы, радио, мягкие кресла для клиентов, журнальный столик, жалюзи и вентилятор. Теперь осталось выяснить, возможно ли это. Вдруг Войтюк пошлет меня, мягко выражаясь? И останусь я сидеть в безликой жаркой приемной. А ведь лето еще и не начиналось.

 Сергей вызвал меня, когда людской поток временно прекратился.

 – Как работается? – тон его был вежливым и безразличным.

 – Плохо работается.

 – Что такое? – удивление его было искренним.

 – Очень жарко. Шторы не спасают. Клиенты обливаются потом. Мне пришлось отпаивать их вашей минералкой. Нужно срочно вешать жалюзи и купить вентилятор. Вот, здесь я написала, что необходимо для приемной. – Я протянула Войтюку свой список и стала ждать его реакции. – Вы ведь говорили, что главное для нас – клиент, – добавила я, – а ему от такой жары сплошной дискомфорт.

 Сергей просмотрел список, а потом глянул в окно, выходящее на улицу:

 – Черт, я совсем забыл, что тополя срубили. – Половину его кабинета, так же, как и приемную, заливало солнце. Но на другой стене, выходящей во двор, тоже было окно. Затененное деревьями сквера, оно впускало прохладный воздух. А два противоположных окна – это уже сквозняк. Войтюк за пол дня жары и не почувствовал.

 Он встал из-за стола и прошел в приемную. Походил из угла в угол, просмотрел мой список еще раз и вернулся в кабинет.

 – Раньше, когда росли деревья, здание было в тени круглый год. Так, а что в магазине? – он нажал кнопку переговорной связи. – Светлана Юрьевна, как обстановка? Все нормально? Не жарко? Ах, даже так? Что же вы молчали? Ясно, ясно. – Сергей отключил связь и перевел взгляд на меня. – Вы были правы, нужно срочно закупать жалюзи. И не только в приемную, но и во все кабинеты, выходящие окнами на улицу. В магазин же нужен кондиционер. – Сергей еще раз просмотрел список. – А в приемной, вы говорите, достаточно вентилятора?

 – Точно еще не знаю. По крайней мере, пока что хватило бы. И еще нужно закупить пару ящиков минеральной воды. Сегодня за полдня клиенты выпили шесть двухлитровых бутылок. И захотят еще. Кстати, вы не против, что пьют вашу воду?

 – Нет, конечно. И вообще – хорошо, что вы приведете приемную в порядок. Давно пора было ею заняться, да все руки не доходили. Я распоряжусь, чтобы вам выделили машину с водителем. Вы так быстрее управитесь с покупками. И начните прямо с завтрашнего утра, чтобы потом уже не отвлекаться. – Сергей вернул мне список. – Я так понимаю, вы сами будете подбирать все для приемной?

 – Конечно.

 – Очень хорошо. Проблемами магазина и офиса займется Нестеренко. Вызовете его ко мне, когда я вернусь с обеда.

 Через час, когда к Войтюку прошел заместитель, он отпустил меня перекусить. Куда же пойти? Я свернула наобум, влево от здания, и через пять минут вышла к Днепру. Стоя у края гранитного парапета, я недолго погрелась на солнце. Дольше было просто опасно для жизни. Тот, кто гулял по набережной Подола, поймет меня. Это же газовая камера на колесах, от которой можно угореть насмерть. Я – о непрекращающемся потоке автомобилей в 4 ряда, который уменьшается только по воскресеньям. Остальные дни – это рев клаксонов, пробки и заторы, и выхлопные газы! Б-р-р! И все это безобразие тянется по набережной от Почтовой площади до Московского моста.

 «Подышу-ка я свежим речным воздухом в другое время и в другом месте. А пока нужно где-нибудь перекусить и возвращаться на работу». Выручило везение. За углом ближайшего дома я обнаружила уютное кафе, где пообедала отличными оладьями. Плюс кофе по-турецки, и можно жить дальше.

 Вторая половина дня тоже была насыщенной. Много посетителей, почты, телефонных звонков. Но чувствовала я себя отлично. Мне нравилось! Никакой скуки, все время кто-то приходит и уходит. И не успела оглянуться, как и вечер подошел.

 Я взяла поступившую за день почту и пошла к шефу. (Вы как хотите, а я, про себя, буду называть его шефом). Сергей сидел за компьютером и что-то активно писал. Мое внимание привлекли его поседевшие за эти годы волосы. Из темно-рыжих они стали почти седыми. Но эта седина удивительно шла его крупному лицу и даже добавляла шарма.

 – Почта? Очень хорошо, присядьте, – он дописал предложение и взял мою папку. – Сделаем так. Я просмотрю и распишу почту перед уходом. А сейчас давайте поговорим. Кроме того списка, что я видел, еще идеи появились?

 Войтюк после обеда снял пиджак. Его крупные плечи распирали рубашку, и я вдруг с удовольствием вспомнила нашу безумную молчаливую ночь. «Так, Маня, заткнись и начинай работать», – заорала внутренняя сирена.

 – Не идеи, вопросы.

 – Слушаю.

 – Есть ли у нас представительские деньги на хозяйственные нужды? И сколько?

 – Это к главному бухгалтеру.

 – Еще: мне нужно будет один раз в неделю скупаться в «Фуршете». Машину для этого дадите?

 – Дам.

 – Очень хорошо. Тогда вот еще, что я хотела выяснить. Когда я буду выписывать счета на жалюзи и остальное, на какую сумму я могу рассчитывать?

 – В пределах разумного, конечно. Но лучше посоветуйтесь в бухгалтерии, чтобы мы не превысили наш квартальный лимит.

 – Кстати, а вам в кабинет жалюзи нужны?

 Сергей покрутил головой, переводя взгляд с одного окна на другое.

 – Думаю, пока обойдусь.

 – Еще хотела узнать, почему моя комната такая пустая?

 – Пустая? – переспросил Войтюк. – Это временно. Просто два месяца назад мы сделали ремонт. И все, что было в приемной, убрали. А потом как-то все закрутилось, забылось. Настенные часы оказались в бухгалтерии. Магнитофон выпросила охрана. А книжные полки я видел где-то на складе.

 – Понятно. – Я встала. – Ну, хорошо. Пойду разбираться с компьютером. – И уже у двери услышала:

 – Мария Петровна, если вам что-нибудь нужно, вы обращайтесь без стеснения... И еще – я хочу поблагодарить вас.

 Я с удивлением обернулась и подняла бровь. А Войтюк в ответ рассмеялся:

 – Вот уж не думал, что дойдет до такого. Ну, что я проработаю понедельник без ЧП. Самый большой наплыв клиентов, особенно из различных организаций и фирм, у нас именно по понедельникам. И всегда находятся недовольные. То им секретарь не нравится, то кого-то без очереди пропустили. Шум, гам, толчея. А вы, молодец, и порядок навели, и водой угостили. Мне клиенты хвалили вас. А меня поздравляли.

 – Но это же просто, – я пожала плечами.

 – На первый взгляд, может и так. Но хочу, чтобы вы знали, я все вижу и ценю. И еще, кофе вы варите просто обалденный.

 – А вот за это спасибо.

 И что эти девки делали с несчастным компьютером? Такого мусора я давно не видела. Недописанные письма, какие-то дурацкие игры-стрелялки и прочая ерунда. Я активно взялась за чистку.

 Потом пришла очередь протокола утреннего совета. Я включила диктофон и взялась набирать текст.

 – Рабочий день давно закончился. Домой! – повелительный голос Войтюка оторвал меня от клавиатуры. Я подняла голову. Действительно, за окном уже было темно.

 – А который час? – что-что, а за работой я всегда забываю о времени.

 – Без пяти девять. Магазин и все здание ставят на сигнализацию. Быстро собирайтесь. Я подброшу вас до метро. Вам ведь на метро?

 – Да. Спасибо.

 В машине мы молчали.

 Зайдя в прихожую, я сразу набрала телефон Люси.

 – Ну, наконец-то. Сколько можно работать? – Голос подруги дрожал от нетерпения. – Давай, быстро рассказывай. Как прошел твой первый день?

 – Все хорошо, я веду себя паинькой. Не задираюсь, не цепляюсь. Работы много. Пока что мне нравится.

 – А что Войтюк?

 – Нормально твой Войтюк, Люся, не переживай. Правда есть одна небольшая проблема сугубо этичного плана. Но это не срочно. Обсудим ее в выходные. Ты придешь на ужин с ночевкой, хорошо?

– Заметано – Люся не настаивала на объяснениях.

 За что я всегда ценила свою подругу, так за то, что она никогда не давила на меня. А просто верила, что я сама ей все расскажу, когда посчитаю нужным.

 На следующий день я снова встретила Риту Семеновну. И мы вновь приятно пообщались. Со временем, наши утренние встречи стали своеобразным ритуалом. К моему приходу Рита Семеновна заваривала кофе, на столе уже стояли чашки и что-нибудь легкое к завтраку. А я всегда приносила булочки. Благо, у меня рядом с домом открылась мини-пекарня, где по утрам всегда были теплые багеты и различная выпечка.

 Войтюк почти сразу обнаружил наши посиделки. Но сам никогда в них не участвовал. Я заносила ему кофе в кабинет. И все. Меня он не трогал до начала рабочего дня.

 Мы с Ритой Семеновной оценили его деликатность и решили по-своему отблагодарить. Теперь к его утренней чашке кофе всегда прилагалась теплая булочка.

 Моя первая рабочая неделя была посвящена магазинам и базам, где я выбирала «обновки» для приемной. Мягкие кресла, настенные часы, стильный торшер возле журнального столика преобразили мою комнату. А элегантные жалюзи и большой вентилятор добавили так необходимую прохладу и комфорт. Приемная стала уютной. Клиенты хвалили. Шеф был доволен.

 А Муська сразу же облюбовала для себя лучшее кресло и стала частой гостьей в приемной. За кадкой фикуса я специально для нее поставила мисочку. И теперь, если ее не устраивало «меню» у Войтюка, она приходила угощаться ко мне.

 Параллельно с этим я навела окончательный порядок в документах и стала, в меру сил, помогать шефу. Он сразу понял, что я сама могу составлять ответы на запросы и писать письма клиентам. Сереже нужно лишь было указать направление мысли. Для этого мы активно задействовали диктофон. Если ему не нравилось то, что я «сочиняла», он молча исправлял текст и возвращал мне. А я два раза ошибки не повторяю.

 В выходные, на ночных «дебатах» с Люсей, было решено временно затормозить «превращение гусеницы в бабочку». Мне нужно было сначала наладить работу, утвердиться в коллективе, а уже потом заниматься собственным «преобразованием». Мы с Люсей по-прежнему не афишировали нашу дружбу. И общались только в свободное время. «Пусть Сережа сначала привыкнет к тебе, – сказала подруга, – а когда ты станешь для него необходимой, я во всем и признаюсь. В конце концов, мы не совершаем никакого криминала».

 Мои сослуживцы «принюхивались» ко мне недолго. Увидев, что я сделала с приемной и как наладила работу, они оценили мои деловые качества, и перешли на товарищеские отношения. Тем более что я никому не была конкуренткой и держалась со всеми дружелюбно. Но панибратства не допускала.

 Моя приемная, как мини-Швейцария, придерживалась нейтралитета, что молчаливо одобрил Войтюк, и с чем пришлось считаться коллективу. Так я незаметно стала своей.

 Закончился май, а с ним и жара. Начались дожди, короткие, часто с грозой и молниями. Для Подола это было и благо и катастрофа одновременно. Благо, потому что дожди мыли и охлаждали асфальт, а катастрофа, потому что из-за них в нашем районе часто образовывались непотребные озера-реки. Одно слово – канализация. Старые и замусоренные трубы не справлялись с большими потоками воды. И проходило по пол дня, прежде чем вода спадала, и можно было нормально дойти до метро.

 Но мне пока было не до «красот» Подола, так как мои обязанности значительно увеличились. Еще в начале работы в «Новом доме», когда я только вошла в курс дел, шеф загрузил меня по самую макушку. Но то была просто запущенная текучка, и я быстро с ней справилась.

 Теперь же я осваивала новые функции, более сложные и ответственные. Функции, входящие в круг обязанностей референта. Кроме почты и составления писем на подпись, мне пришлось изучить и запомнить список киевской элиты, в которой вращался Войтюк. И стать для него живым органайзером. Дни рождения и свадьбы, годовщины и юбилеи, презентации и премьеры – все нужно было четко помнить, чтобы вовремя предупредить шефа. Ведь его светская жизнь играла большую роль в успешном функционировании фирмы.

 Переложив на меня эту часть обязанностей, Сергей вздохнул с облегчением. Я же внесла все нужные ему данные в компьютер и, с помощью несложной программы, упорядочила их по датам текущего года. То есть, компьютер сам предупреждал меня, какие грядут праздники и юбилеи, чтобы я могла вовремя приготовить поздравления и заказать цветы.

 Со временем, постоянно внося изменения и дополнения в программу, я поняла, что фактически составила небольшие досье на знакомых и друзей моего шефа. Фигурировал среди них и небезызвестный мне Пал Палыч Малышев. Я спокойно внесла его данные в компьютер, и забыла.

 Вы ведь не думаете, что все эти 10 лет я помнила свой давнишний неудавшийся роман и тихо сходила с ума? Это лишь в сентиментальных романах женщины ведут себя, как записные дуры. Я же женщина реальная. Книги люблю, но умею отличить фантазию от живого человека. И давно поняла, почему Павел превратился для меня тогда в рокового мужчину. Просто ему «повезло» стать той последней каплей, которая добила мою девичью мечту. Мечту быть счастливой, любимой, а главное – понятой близким человеком.

 Многие скажут, что мне было лишь 23 года, а это не время для сожалений и разочарований. И будут не правы.

 23 – опасный возраст. Опасный тем, что, получив моральную травму или пережив несчастливую любовь и разочарование, человек долго, очень долго приходит в себя. Это не 16-17 лет, когда твои ровесники еще, как правило, одиноки. А пары, если и образуются, то ненадолго.

 А в 23 года девушка уже создает семью и рожает первого ребенка. И если в этот период времени происходит личная катастрофа, то вместо того, чтобы быть счастливой женой и матерью, девушка переживает разочарование и депрессию. А когда, отболев, умирают чувства, наступает долгий период неверия. К тому времени все подруги замужем, а друзья женаты. И эти «узы Гименея» уже не привлекают, а пугают человека. Трезвым взрослым взглядом он видит недостатки своих партнеров и уже не рвется в кабалу.

 Я говорю не только о себе или других женщинах, разочаровавшихся в свое время. Нет, это касается и мужчин. Мне известно несколько парней, которые, пережив в 25 лет несчастливую любовь или предательство, так и не женились до сих пор. Конечно, мужчина в 35 лет – предел мечтаний для любой женщины. Но, однажды обжегшись, он уже не спешит с браком. Ведь гораздо приятнее и безопаснее заниматься «естественным отбором». Потому что на мужчин всегда есть спрос, и в любом, даже более солидном возрасте, он успеет жениться. Ведь выбор невест огромен.

 Но женщина после 30 лет уже не так привлекательна, как молоденькая девушка. И выбор ее отчаянно меньше.

 Приведу краткий обзор женихов.

 Даже смешно перечислять. Все еще не женатых – очень мало. Да и те бегают от невест, как заправские стайеры. Разводные – товар б/у, а это и психологические травмы, и брошенные дети, и озлобленность на прекрасный пол. И часто – неумеренные объятия с зеленым змием, то есть пьют, гады. Остаются вдовцы. Эти – просто наперечет. За ними охота начинается еще на кладбище у свежей могилы почившей в Бозе жены. А может и еще раньше.

 Что же остается делать нам, одиноким женщинам? Как с таким убогим перечнем устраивать свою судьбу? Отвечаю: так и оставаться одинокими. Уж лучше жить одной, чем заиметь себе такое «счастье». В крайнем случае – можно завести любовника. Как собаку. Чтобы время от времени «справлять физиологическую нужду». Цинично? Зато практично.

 Так, кажется, я увлеклась. Вот что значит – наболевший вопрос. А я его лишь затронула, можно сказать, с краю. В глубину и не копала. И не буду. Об этом отдельную книгу писать нужно, а мне сейчас не до этого.

 Так что возвращаюсь к нашим баранам. То есть к шефу.

 А вместе с ним – к новой работе.

 Однажды Сергей вызвал меня, чтобы сообщить приятную новость:

 – Мария Петровна, в следующем месяце ваша зарплата увеличится на 30%.

 – Ясно, – я с недоверием посмотрела на него. – А что случилось? То есть, спасибо, конечно, но…

 Войтюк засмеялся:

 – Боже, что за женщина! Ей поднимают зарплату, а она в этом ищет какой-то подвох. Успокойтесь, все абсолютно законно. Просто с вашим появлением у меня освободилась масса времени, которое я направил на усовершенствование производственной линии. Наши доходы растут, и немецкие партнеры дали добро премировать отличившихся работников. А вам я вместо премии решил увеличить оклад. Чтобы вы вдруг не сбежали.

 Я вытаращила глаза, а шеф снова засмеялся:

 – Чему вы удивляетесь? Вы ведь были главбухом и зарабатывали намного больше, чем сейчас. Так что я просто сглаживаю различия. Кстати, я никогда не думал, что бумажная работа отнимает столько времени. Вначале, просто не мог понять, что происходит. Смешно, правда? Зато теперь эти освободившиеся часы пошли на благо всей фирме. Немцы довольны и даже не догадываются в чем причина. А причина в новом референте. – Ухмыльнувшись, Войтюк ехидно добавил, – это я вас хвалю, между прочим.

 – Так, шеф, простите… Президент, простите… Сергей Николаевич. Фу, запуталась. Так и заикаться скоро начну.

 Сергей пригладил руками виски и откинулся на спинку кресла:

 – Что я вижу? Железная леди смущена?

 – Конечно, смущена. Хотя мне приятно, не скрою. Как вы сказали? Железная леди?

 – Мария Петровна, вы не знаете, что вас так называют за глаза?

 – Кто называет?

 – Да все.

 – Я первый раз слышу.

– А что же вы хотели? Вы строгая, вас даже побаиваются.

– Неправда. Вы же не боитесь.

– Еще чего не хватало. Я же ваш шеф.

 – Шеф? Вы сказали «Шеф»?

 Сергей засмеялся:

 – Ладно, так и быть, можете называть меня шефом. Только когда рядом никого нет. А то если кто-то услышит, то через день шефом меня будет называть пол-Киева.

 – Вот спасибо.

 – Да вы присядьте, Мария Петровна. Должен признаться, что я очень рад, что вы у меня работаете. Действительно работаете. А не просто сидите, как кое-кто до вас.

 – Простите, но вы ведь сами выбирали, кажется…

– Да знаю я, знаю. Что уж теперь говорить.

 Вопрос былых пассий Войтюка иногда напоминал о себе самым неожиданным образом.

 Однажды, ближе к вечеру, в приемную вплыла роскошная деваха. Она с пренебрежением оглядела меня и, кивнув на дверь шефа, отчеканила:

 – Я к Сереже.

– Пожалуйста, – я мило улыбнулась.

 – Не мешайте нам и ни с кем не соединяйте.

 – Слушаюсь.

 Меня вновь окинули подозрительным взором, но посчитали неопасной. Девушка прошла к Войтюку, а я занялась своими делами. Минут через 10 позвонил телефон, и четкий голос военного рявкнул:

 – «Новый дом»?

 – Да.

 – Приемная Войтюка?

 – Да, слушаю вас.

 – Говорит начальник службы безопасности Подольской администрации. Через 15 минут у вас будет Павлов.

– Глава администрации района?

 – Да. Известите начальника, чтобы был готов, и предупредите охрану.

– Хорошо, я все поняла.

– Тогда, отбой.

 Я по внутренней связи переговорила с охраной и переключилась на шефа.

– Сергей Николаевич, вы срочно нужны.

Как поется в песне: «А в ответ – тишина».

 Если я не предупрежу Войтюка, возможен конфликт вселенского масштаба. Времени ждать у меня не было. Я решительно распахнула дверь шефа, и чуть не умерла от роскошного зрелища. И от смеха.

На маленьком диване, придушенный и красный, Войтюк пытался отбиться от фурии, в которую превратилась его посетительница. Она восседала на его коленях и, схватив за шиворот, трясла изо всех сил. При этом, ругалась не хуже портового нищего, маты которого я однажды слышала. Очень неплохие, к слову.

 – Ты мне за все ответишь, гад, – визжала деваха. – Я всем расскажу, что ты за подонок.

 Ну и все остальное в таком же духе. Шефа нужно было срочно спасать. У дамочки его была стопроцентная истерика.

 Оглянувшись в поисках подходящих предметов, мой взгляд зацепился за бутылку 2-хлитровой минеральной воды. «Подойдет!» Я быстро открутила пробку, шагнула к дивану, и начала щедро поливать голову женщины водой. Вода была из холодильника, так что подействовала сразу. Визг, захлебнувшись, прекратился.

А Сергей, воспользовавшись моментом, столкнул женщину с колен и вскочил. Вид у него был тот еще. Расхристанный и мокрый, он еще больше покраснел, теперь уже от неловкости передо мной.

Жалеть мне его было некогда.

– Срочно приводите себя в порядок. Через 5 минут здесь будет Павлов. Охрану и магазин я предупредила.

Подхватив с пола жалкие остатки его пассии, я выволокла ее в приемную, а оттуда на кухню. Девушка не сопротивлялась, только тихо булькала. От красоты ее, смытой потоком воды, не осталось и следа. Как и от королевского величия.

– Милая, – я нежно погладила девушку по плечу, – посиди и успокойся. Вот тебе полотенце, вытрись.

Она послушно взяла его и, вытирая лицо, вновь заплакала. Но уже тихо и жалко. Я поняла, что боевые действия закончились. Значит можно ее ненадолго оставить.

Вернувшись в приемную и вызвав по телефону Люсю, я в двух словах обрисовала ей ситуацию. Через минуту она была у меня и сразу же прошла на кухню. А я вернулась в кабинет шефа, теперь уже с тряпкой. Нужно было убрать следы «потопа».

 Но оказалось, что Сережа уже сам позаботился о последствиях. Пол блестел, а шеф снова был сухим и чистым. Вот и хорошо. Значит, не зря в его шкафу висит пара запасных рубашек и костюм.

– Мария Петровна... – больше ничего сказать Сергей не успел, потому что в кабинет начали заходить гости. Я, незаметно подхватив со стула Муську, вернулась в приемную и стала ждать распоряжений. Высокие гости надолго не задержались. Вместе с Сережей они прошли по зданию, посетили магазин, и через 15 минут отбыли.

Я зашла на кухню. Люся с девушкой мирно пили чай и тихо беседовали.

– Мария Петровна, позвольте познакомить вас с Олечкой. Она когда-то здесь работала. Очень милая девушка. – Люсин голос журчал, как ручеек, незаметно убаюкивая. Что и требовалось.

«Знаем мы таких милых, видели», – хотелось поддеть ее мне. Но стало жаль девчонку, и я только молча кивнула.

 – Простите, пожалуйста. – Девушка заглянула мне в лицо. – Сама не знаю, что на меня нашло.

 – Ничего, бывает. – Что я могла ей ответить? Что она вела себя, как последняя дура? Так это и так было понятно. Утешать тоже было глупо. Я просто вышла.

 Сергей, проводив районное начальство, вернулся к себе. Рабочий день продолжился, будто бы ничего и не случилось. И только вечером, перед уходом домой, он поблагодарил меня за помощь.

 – Вы спасли не только мою репутацию, но и репутацию всей нашей фирмы. – Шефу было неловко, но взгляда он не отвел. Я решила не добивать его, просто пожала плечом, мол: «Бывает». Но скрыть до конца, что меня позабавила эта история, не удалось. Видно, глаза выдали.