Текст книги "Не бойся перемен (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Не скрою, мне хотелось привлечь его внимание, но я боялась выглядеть глупо. Мои опасения оправдались на 100%.

Как-то увидев Павла на трассе, я постаралась эффектно развернуться на повороте, но не учла укатанности склона. В итоге, с жалким криком вломилась в ближайший кустарник, где на минуту потеряла сознание. А когда я пришла в себя, оказалось, что левая лыжа не отстегнулась, зацепившись за верхушки кустов. Руками и лицом я почти касалась земли, а ноги опасно раскачивались сверху. Кусты трещали, но отпускать меня не собирались. Мне не хватало воздуха, боль в ноге была ужасной. Крикнуть же я не могла, так как рот был забит снегом. И в это время я услышала спасительное:

– Потерпите немного, я сейчас помогу.

Уж лучше было провалиться под землю. Павел! А я так надеялась, что он не заметил моего фиаско. Изо всех сил, выворачивая лицо, мне удалось промычать:

– Уйдите, я сама.

 – Ну, вот еще, сама.

 Лыжа щелкнула, нога освободилась, и мне удалось отползти от куста и перевернуться на спину. Я глубоко дышала, осторожно поворачивая ногу в разные стороны. Перелома, кажется, не было, но болело сильно. На Павла я старалась не смотреть. Было стыдно, глупо и нелепо. «Обратила на себя внимание, ничего не скажешь».

– Все нормально?– он протянул руку, помогая мне сесть.

 – С-Спасибо. – Я убрала волосы под шапку и подняла к нему покрасневшее лицо, – Большое спасибо. – Мужчина отмахнулся от моих благодарностей, добавив только:

– Хорошо, что вам кусты навстречу попались, а не дерево.

– Лучше бы дерево. Я не чувствовала бы себя так глупо.

– Глупо сидеть в снегу, – Павел протянул мне руку, помогая встать. – Попробуйте ногу. Идти сможете?

 Колено слушалось плохо, все тело болело, хотелось плакать, но приходилось держаться. Павел разыскал мои лыжи и посоветовал подождать его на краю спуска. Через какое-то время он подъехал с большими санями:

– Садитесь. Сани я потом верну. Здесь часто падают, практика проверенная. – А через мгновение добавил. – Я вас узнал, мы из одного санатория.

Увидев выражение моего лица, он рассмеялся:

 – Чему вы удивляетесь? Сами виноваты: молодая, интересная девушка, а все время одна. В нашу сторону вы не смотрите. Вот и обратили на себя внимание.

 Павел помог мне удобно сесть, и мы стали медленно съезжать, делая частые остановки. Разговаривать с его спиной мне сейчас было легче, чем смотреть в глаза, поэтому я поинтересовалась:

– А зачем вам еще и мое внимание? Его у вас и ваших товарищей и так достаточно.

– Ах, какое высокомерие я слышу в вашем голосе. Вы нас так презираете? – Он не оборачивался, но я поняла, что ему смешно.

– Глупости. Это вообще не мое дело, кого-то презирать или осуждать. Каждый делает лишь то, что ему хочется. Если кому-то нравиться быть ленивым котом на руках заботливой мамочки – это его личное дело.

 Павел остановился и уже, не скрываясь, захохотал. А потом просто сел в снег возле саней, и продолжил:

– Неужели это так ужасно выглядит со стороны?

– Почему, ужасно? Наоборот, все очень мило.

– Мило?

Он опять засмеялся, а я, открыв рот, засмотрелась на него. Какой мужчина! Да еще синие глаза, в придачу! Мне хотелось ему честно признаться, что плююсь ядом от обычной ревности. Но я скорее съела бы свой язык, чем сказала это. Павел встал:

– С «великими страстями» мы разберемся позже, а пока нужно доставить вас к врачу. – И добавил, – Меня зовут Павел.

– Маша, очень приятно. – Протянуть грязную холодную руку для знакомства я не решилась.

 Спуск продолжился, и через полчаса, стараниями Павла, я попала в санаторий.

 Это нужно было видеть.

 Меня, как принцессу Эдинбургскую (и откуда взялось такое сравнение?), внесли на руках в холл. Лицо у Павла было торжественным, я же решительно пыталась вырваться и шипела какие-то угрозы. Но его это только забавляло. Мы медленно прошествовали (именно, прошествовали) на глазах у изумленной публики в сторону приемной, к дежурному врачу. Дело шло к обеду, и в холле собралась почти вся смена. То, что они увидели, повергло всех в шок.

 Их кумир, король, и несет какую-то грязную чувырлу! Лица поклонниц не скрывали ни изумления, ни острого неприятия.

 Тишина просто звенела.

 Павел подмигнул, еле сдерживаясь от хохота, а через секунду мы оказались за спасительной дверью приемной.

– Возможен небольшой вывих, – задумчиво сказал доктор. Он ощупал мое колено, а потом нажал где-то сбоку. Вспышка острой боли отключила меня мгновенно. Я этого не ожидала, а то бы предупредила доктора, что у моего организма есть такая особенность – при сильной боли я теряю сознание.

 Запах нашатыря возвратил меня на бренную землю, а жаль. Боль во всем теле возвратилась, правда, нога почти не болела. Я открыла глаза.

 – Ну, голубушка, как вы себя чувствуете? – врач внимательно меня разглядывал.

 – Жить буду, но чуть позже, – прохрипела я и услышала у себя за спиной хихиканье; а потом раздался веселый голос Павла:

 – Доктор, она по дороге тоже шутила, хотя я видел, что ей плохо. Мужественная девочка.

 А я вдруг обнаружила, что лежу на столе в одном белье, лишь прикрытая пледом. Судорожно подтянув его до шеи, я прошептала:

– Что..? Почему..?

Павел вышел у меня из-за спины и торопливо сказал:

 – Пойду, возьму ключи от твоей комнаты. Пусть доктор сам объяснит, что произошло. Да и общественность в холле нужно успокоить.

 Когда дверь закрылась, я решительно потребовала объяснений, почему лежу почти голая.

 – Когда вы потеряли сознание, я, с разрешения вашего кавалера, воспользовался ситуацией, то есть, вправил колено, – объяснил врач. – А когда Павел рассказал, что нашел вас, висящей на кусте, я решил посмотреть весь позвоночник. Вы не беспокойтесь, я мануальной терапией занимаюсь уже не один год. А проверить вас было нужно, так как могли обнаружиться и другие вывихи. И это оказалось верным решением. Я поставил на место седьмой шейный позвонок, а также позвонки в районе поясницы. Не знаю, сейчас вы их свернули или пару лет назад, но вправить их было нужно, ибо в ближайшем будущем вас ждал роскошный радикулит.

Доктор улыбнулся и добавил, чтобы я не беспокоилась о колене. «Покажетесь через 2 дня и, если все будет спокойно, можно будет снова осваивать наши лыжные трассы, но уже потихоньку».

Я поблагодарила врача от всей души. В это время вернулся с ключами Павел.

– Давай, одевайся, я подожду за дверью. – Он увидел мое лицо и понял, что я расстроена и обижена тем, что он видел меня раздетой. – Маша, я тебе потом все объясню.

 Что мне оставалось делать? Я оделась, потихоньку дошла до двери и открыла ее. Павел вновь поднял меня на руки и понес на второй этаж; благо, боковая дверь из приемной была открыта, и нам не пришлось снова проходить через холл.

 По дороге я вдыхала его запах, такой мужской и возбуждающий, а сама изо всех сил старалась успокоиться. «Держи себя в руках, дорогуша, а свое идиотское желание прижаться к нему и поскулить от счастья забудь. Вы познакомились – и этого, пока, достаточно».

 Выяснять, почему Павел не вышел из приемной, когда меня осматривал врач, расхотелось. Но надо было чем-то себя утешить: «Раз он остался, значит, так было нужно». По крайней мере, мне не пришлось стыдиться своего белья. Это всегда было моей слабостью – красивое белье. А фигурой Бог меня и так не обидел.

 – Я не спросила у доктора, мне можно в горячую ванну? – вдруг вслух проговорила я.

 – Я тебя занесу в комнату, а потом схожу, узнаю. – Павел открыл дверь и аккуратно уложил меня на кровать.– Ты полежи, я скоро вернусь.

 Он ушел, а я через несколько минут уже спала.

– Просыпайся, Маша. – Чей-то голос прорвался ко мне сквозь сон. – Ванная уже наполнилась, ты же хотела полежать в горячей воде. Доктор сказал, что можно. – Павлу, наконец, удалось разбудить меня. Он все пытался заглянуть мне в лицо:

 – Уйди, не смотри на меня, – я отвернулась, чувствуя, что краснею.

– Я не уйду. – Он решительно уселся в кресло. – Во-первых, тебя сейчас нельзя оставлять одну, вдруг опять отключишься; знала бы ты, как я испугался. Во-вторых, нам нужно поговорить. А в-третьих, вода остынет.

 Он протянул руку к журнальному столику и накрыл свое лицо подвернувшимся журналом. Я хихикнула. Это была «Натали». У нее всегда на обложке лица красоток крупным планом. Благодаря этому, теперь в кресле сидел торс Павла с лицом роковой блондинки.

 Я забрала со стула халат, сунула ноги в шлепанцы и ушла в ванную комнату. Какое же это было блаженство, лежать в горячей воде. Мышцы медленно расслаблялись, кожу пощипывало. Хотелось спать и плакать одновременно. Павел пару раз окликал меня из-за двери, чтобы убедиться, все ли со мной в порядке.

 «Неисповедимы пути Господни. Познакомилась с мужчиной, от которого без ума, а теперь жду-не-дождусь, когда же он уйдет», – думала я. Мечтать о чем-то большем, чем обычное знакомство, было просто глупо. Решив это для себя, я нырнула под воду.

 Вымытая голова и чистое тело примирили с собственной дуростью (это – о неудачном «слаломе»), сейчас мне нужна была только постель. Я хотела снова уснуть, чтобы не чувствовать боли во всех мышцах, а главное – не думать. Самоанализ всегда отравлял мне удовольствие от ошибок и глупости. Но, раскритиковав себя в пух и прах, я делала выводы и примирялась сама с собой.

 Открыв дверь в комнату и, почти не хромая, я дошла до разобранной кровати:

– Никаких разговоров, по крайней мере, сейчас. Пожалуйста. Ближайшие 3-4 часа я буду спать, так что сидеть здесь нет никакой необходимости. Иди, отдохни, ты ведь тоже устал, – тон мой был решительным и спокойным.

– Хорошо, – Павел поднялся из кресла. – Спи, набирайся сил, а я загляну к тебе перед ужином.

– Павел, – он повернулся ко мне от двери. – Спасибо тебе большое. Если бы не боль во всем теле, то я бы сказала, что это даже приятно, когда тебя спасают; мужчины носят на руках, наливают ванну, расстилают постель, и все такое ...Спасибо.

– Пожалуйста. – Он улыбнулся, а мое сердце куда-то провалилось и бешено застучало.

 Проснулась я от стука в дверь. Светящиеся стрелки часов на стене показывали семь вечера. Тело болело, но уже меньше, а голова снова стала ясной. Стук повторился.

 – Открыто, заходите, – я включила бра и осторожно села в постели.

– Совсем другое дело. – Павел зашел улыбаясь. – Ты отдохнула и снова стала похожа на хорошенькую киску. Не веришь? – он подал со стола зеркало. – Посмотри.

– Какая киска? – фыркнула я. – Немедленно прекрати говорить глупости. Ты же мой рыцарь, мой спаситель. Поэтому должен быть галантным, но не пошлым. – Тон мой был елейным и ехидным одновременно.

– Вот – вот! Именно этого я и добивался. Раз ты огрызаешься, значит, дело идет на поправку. А теперь отвечай, ты сможешь спуститься поесть или попросить, чтобы ужин принесли в комнату?

Я несколько раз согнула колено и кивнула головой.

– Почти не болит, так что дойду до столовой.

– Это очень хорошо, потому что у меня к тебе есть просьба, и даже большая. – Тут Павел заметно смутился. – Дело в том, что наше появление вдвоем нанесло ощутимый удар по самолюбию местных дам. Они атакуют меня, требуя объяснений, как будто я им обязан отчитываться. – Лицо его вспыхнуло, но он быстро взял себя в руки и продолжил. – Поэтому у меня появилась интересная мысль (кстати, Маша, ты заметила, как мы плавно перешли на «ты»?).

– Какая мысль? Говори яснее, – Я отбросила волосы с лица, чтобы лучше видеть Павла.

 – Я пробуду здесь еще 2 недели, ты, я узнавал, тоже. Выручи, умоляю. Надоело отбиваться от настырных баб. Они меня уже просто «достали». А хамить в ответ я не хочу, слишком хорошо воспитан. Подыграй мне – побудь моей девушкой ближайшую неделю, пусть все думают, что у нас роман.

 Я все могла представить, но такое? Мужчина-мечта предложил мне «суррогатную» любовь, и при этом был уверен, что я не откажу. И я, действительно, не могла ему отказать. За свое спасение мне придется расплачиваться. Чем? Разбитым сердцем и расшатанными нервами. Но упустить возможность побыть с ним рядом я не могла, и не хотела. Тем более что Павел, кажется, и не догадывался, что нравится мне (я очень надеялась на это).

 Мое главное правило в жизни, «Если не хочешь сойти с ума от реальности, ищи в ней смешное», победило и сейчас.

– Я поняла. Ты хочешь, чтобы от тебя отстали. И вместо кучи

поклонниц заимеешь только одну, да и ту – ненастоящую.

– И что ты мне ответишь? – Павел смотрел на меня, уверенный в моем утвердительном ответе. (Вот они, издержки красивого мужчины). – Согласна?

 – Да, я согласна. Но, как говорят в Одессе, а что я с этого буду иметь? Кроме хлопот, конечно.– Мне уже стало совсем весело, и я продолжила с завываниями. – А если меня захотят отравить твои женщины? А если мне сломают второе колено твои друзья за то, что разбила «мужской союз»? И еще, в придачу, появится твоя девушка или жена, и просто набьет мне морду?

 – Друзей я предупрежу, девушка-жена не появится. А чтобы отбиваться от моих поклонниц, у тебя буду я. – Павел умоляюще сложил руки и добавил. – Обещаю водить тебя всюду, куда захочешь: рестораны, бары, кино. Даже на дискотеки, хотя танцы для меня – подвиг, сама убедишься. Но в одном я уверен – скучно нам не будет. И еще, если роль «подруги» тебе станет мешать, ты всегда сможешь прекратить этот спектакль. Даже нескольких дней, я думаю, хватит, чтобы местные дамы от меня отстали.

 – Хорошо-хорошо, я уже согласилась. А теперь давай, убирайся отсюда. Мне нужно быстро привести себя в порядок, ведь ужин уже начался.

 – Как скажешь, но лучше я тебя здесь подожду. Раз ты теперь моя девушка, мы всегда должны быть вместе, – и Павел отвернулся, чтобы не смущать меня.

 Пока я одевалась и наводила легкий «марафет», меня преследовала мысль, что он очень ловко обошел тему своей девушки-жены. Естественно, у такого мужика была женщина, и даже не одна. Скорее всего, он женат, да еще и любовницу имеет. Поэтому и сбежал от своих баб в горы, чтобы сменить обстановку. А тут – новый «террор».

 Я для Павла – просто находка и решением всех проблем. Веселая, неглупая девочка, без претензий и церемоний.

 «Так. Нужно срочно «разлюбляться», пока не сошла с ума. Эти красавцы-мужчины и не догадываются, что их главные недостатки – эгоизм и уверенность в своей неотразимости, видны, как на ладони. Вот и буду потихоньку избавляться от наваждения. Потому что, спасение утопающих, дело рук самих утопающих».

 «А пока, Маша, выручай Пашу», – складно сложился стишок.

 В столовой Павел демонстративно ухаживал за мной, стараясь быть внимательным и галантным. Мы сидели в углу за отдельным столиком. Поэтому никто не слышал, как мой кавалер незаметно развлекался. Я с трудом сдерживала смех, когда он шептал: «Теперь вложи свою руку мне в ладонь и посмотри на меня с любовью. Нет, не так. С любовью, Маша. Ты что, не знаешь, как смотреть с любовью? Вот скажи мне, что ты любишь?».

– Кальмары в сметане, – начала послушно перечислять я, – помидоры, красное вино, джаз и любовные романы.

Павел фыркнул:

 – Интересная очередность. Так, с любовью потом разберемся, подробно. А скажи-ка теперь, что же ты не любишь?

 – Сосульки, ступеньки, самолеты, когда хочешь чихнуть, а не чихается, бухгалтерский учет и моего соседа Юрчика.

– А соседа за что? – он просто согнулся от смеха.

 – Он живет надо мной, – я была смертельно серьезной, хотя это давалось с трудом, – и по выходным часто играет на тромбоне. Как он говорит, для души. Но ее у него явно нет, потому что так фальшивить могут только неодушевленные предметы. При этом он еще отбивает такт ногой, а лапа у него конкретная. Так что можешь представить мои «веселые» выходные.

 Юмор, как всегда, выручил, и вскоре мы с Павлом стали легко и непринужденно болтать обо всем. Разница в возрасте (все-таки 9 лет) почти не сказывалась. Хотя видно было, что Павел уже подзабыл, что это такое – веселый дружеский «треп» с девчонкой, без намеков на ухаживание.

 Так прошел ужин. Мы шутили и смеялись, привлекая к себе общее внимание. Покончив с внутренними мучениями, я стала получать удовольствие от общения с приятным человеком. И надеялась, что Павел вскоре перестанет видеть во мне только удобную «ширму».

 В конце ужина к нашему столику подошли товарищи Павла. Трое молодых мужчин представились, деликатно меня разглядывая. Мой кавалер предупредил их о нашем «союзе», чем вызвал дружный хохот и подтрунивание. Пообещав хранить тайну, они предложили сходить вместе в кино на вечерний сеанс. Но я отказалась, перетруждать ногу пока было нельзя. А Павел без меня тоже решил не идти. Мы вернулись в мою комнату.

– Ну и что будем делать? – поинтересовалась я.

 – Ты ложишься снова в постель, нога ведь разболелась, правда? А я тут, на диванчике, прилягу. Что-то приустал немного. Брось мне вторую подушку. Спасибо. – Павел, перед тем, как лечь, включил телевизор. – Не знаешь, что там по программе?

 Я бросила ему газету: «Выбирай, мне все равно».

 Так тихо, почти по-семейному, прошел вечер. Я и не заметила, как снова уснула.

Все оставшиеся дни были окрашены для меня чувством свободы и легкости. Я снова встала на лыжи и теперь аккуратно каталась по малой трассе. Тем более что мне уже не нужно было «производить впечатление». А все свои силы я направила на «разлюбляние».

Правда, давалось это тяжело. Во-первых, Павел был красив, и мое сердце эстета не могло этого не видеть. Синие глаза и черные волосы были убийственным «коктейлем» для женского сердца. Во-вторых, он оказался интеллигентным, простым и надежным другом, да еще с прекрасным чувством юмора.

Нам было хорошо вдвоем, мы много разговаривали, смеялись, подтрунивали друг над другом. Он однажды признался, что вообще не помнит, когда бы так общался с девушкой.

«Мои подруги хотели ухаживаний, любви и внимания. Во мне никогда не видели просто друга. А только ухажера или любовника. Думаю, что как человек, личность, я интересовал их в последнюю очередь. Поэтому и общались мы однобоко. В основном, в постели.

А с тобой мне просто. Не нужно притворяться, пытаться завоевать тебя или, наоборот, самому быть объектом «охоты». И это для меня – открытие. Оказывается, есть иной уровень общения между мужчиной и женщиной – просто дружба, дружба на равных, и это очень приятно».

Я изо всех сил старалась не потерять дружескую атмосферу в наших отношениях. Для этого пришлось «играть» в младшую сестру, то есть не краситься, одеваться как подросток, заплетать косу и вести себя, как «товарищ по партии». Так было проще, надежный и проверенный способ не обращать на себя внимание. Все-таки дружба женщины с мужчиной часто бывает хрупкой, как стекло. Поэтому, главное – изъять фактор сексуальной привлекательности, чтобы не нарушить равновесия в отношениях.

Павел рассказал, что работает в юридическом отделе Киевской мэрии. У него были хорошие перспективы роста. А пока что ему предложили стажироваться полгода во Франции по программе обмена специалистами между Киевом и Марселем. Звучало это просто фантастически.

О своей личной жизни мы не говорили. И так было все ясно.

А я неожиданно заимела еще одного поклонника. Школьный друг Павла, Сергей, как-то незаметно прибился к нашей компании. В начале он пересел за наш столик в столовой, а потом и вовсе стал всюду бывать с нами. Его внешность контрастно отличалась от Павла, т.е. Сергей был темно-рыжым мощным атлетом со светло-карими глазами. Такими я всегда представляла гладиаторов в исторических романах. Ко всему прочему оказалось, что «гладиатор» прекрасно танцует. Втроем мы развлекались вечерами, совершая походы по «злачным местам», ходили в кино или просто гуляли. Но любимым нашим увлечением стал бильярд.

Меня научили правильно держать кий, разбивать шары и через короткое время я стала настоящим соперником этим «мачо». Часами, особенно в плохую погоду, мы кружили вокруг зеленого стола, играя «на интерес», а потом и на деньги. Правда, ставки были чисто символическими. И все это время звучали шутки, смех, взаимные подколы. Павел и Сергей забыли о солидных манерах и, не стесняясь меня, дурачились напропалую.

Я обнаружила, что Сергей стал часто и внимательно меня разглядывать. Это раздражало и смущало, нарушая общую атмосферу непосредственности и дружбы. В итоге, он открыто дал мне понять, что я ему нравлюсь, а Павел, заметив это, стал злиться.

Однажды, возвращаясь из туалета, я случайно услышала их разговор и была поражена:

Павел: «Я хочу, чтобы ты прекратил вгонять девочку в краску.

 Что ты на нее вечно пялишься, как кот на сметану?"

Сергей: «Дурак. Она уже давно не девочка, а взрослая и красивая

 женщина. Если ты этого не видишь или тебе нравиться

 играть роль старшего брата, пожалуйста. А я не собираюсь

 закрывать глаза, не замечая, что у нее отличная попка,

 хорошенькое личико и вообще, она девочка, что надо».

Павел: «Немедленно прекрати, я сказал. Свои инстинкты самца

 можешь удовлетворять с другими. А Машу не трогай. У нас

 сложились отличные отношения, а ты их только портишь».

Сергей: «Павлик, миленький, ты и не заметил, что тоже «запал»

 на нее, не отрицай. Она ведь отличная девочка. Но если

 ты сам не хочешь пользоваться моментом, то дай хотя бы

 старому другу поухаживать. А вдруг мне повезет».

Павел: «Тебе повезет, если я не набью тебе морду».

 Пора было выходить из укрытия и разряжать обстановку.

 – Так, мальчики, кончай базар. Объясняю в первый и последний раз. Нечего делить меня как лопатку и ведерочко, а то еще подеретесь. Все равно, никому и ничего не обломится, и не надейтесь. – Смех разбирал настолько, что пришлось быстро закончить. – И вообще – я не из вашей песочницы.

Я сползла по стенке на пол и села. Так было легче смеяться.

 – Видели бы вы свои рожи, ребята, – стонала я. Смех смехом, но мне страшно хотелось просто пнуть этих двух болванов. Тоже мне – Дон Жуан и Казанова.

 Павел и Сергей смущенно переглянулись, а потом заржали и подняли меня с пола.

 – Все равно, я настаиваю, оставь Машу в покое, понял? – Павел пригрозил Сергею кулаком. – Она моя подруга. Официально. И вообще – я ее первый нашел. – Это из уст здорового, взрослого мужика звучало совсем по-детски.

 Но вечером, у моей комнаты, они оба поцеловали меня на прощание. И это было очень приятно – во мне, наконец, увидели женщину.

 С утра в столовой торжественно объявили, что вечером будет праздник. Новый праздник для нашей страны, быстро ставший популярным у молодежи – День святого Валентина, день всех влюбленных.

 Это был отличный повод, наконец-то показать себя во всей красе. И я решила блеснуть в первый и последний раз, ведь до отъезда оставалось всего 2 дня.

 Вечером, собираясь на бал, я мысленно поблагодарила Люсю за то, что она заставила меня взять с собой «французское» платье. Мы назвали его так за простоту и пикантность. Я пока ни разу его не надевала, просто не решалась, да и некуда было. Платье было сшито из натурального черного шелка с глубоким квадратным вырезом. В комплект входил атласный «ошейник» (до сих пор не знаю, как эта штука правильно называется). К нему я пристегнула старинную бабушкину брошь с александритом. А так как александрит называют камнем одиночества, то пришлось еще надеть и серьги – тонкие серебряные нити с гроздью маленьких камней.

Волосы я распустила и зачесала назад, открывая лицо и шею.

А над макияжем пришлось потрудиться. После него моя кожа просто засветилась, а ярко накрашенные глаза и губы изменили меня почти до неузнаваемости. Из зеркала улыбалась эффектная сероглазая девушка, уверенная в своей неотразимости. «Отправляясь на бал, Золушке следует оставить дома скромность и незаметность», – с этой фразой, вдруг пришедшей на ум, я вышла из комнаты.

Труды оправдались. Даже сегодня, спустя столько лет, я вспоминаю произведенный тогда эффект. «Верные рыцари», как всегда, пришли встретить меня у комнаты. Мое появление превратило их в статуи. Вот он, мой звездный час!

Сет и гейм за Машей Ланской.

Триумфа хватило ровно на минуту.

Сергей повернулся к Павлу и с яростью прошептал:

– И чтобы я тебя еще когда-нибудь послушался, спаситель девичьей чести. Возле нас все это время ходила роскошная баба, а мы, как два болвана, ничего не замечали.

 – Отстань, – буркнул в ответ хмурый Павел. – Маша, детка, – он, не стесняясь, разглядывал меня так откровенно и по-хамски, что становилось неловко. – Повеселилась от души, правда? Ну и зачем тебе это было нужно? От скуки? Стервозности? Или хотелось просто подурачиться?

 Тон его был ни дружелюбным, ни даже вежливым. Меня оскорблял человек, которому я стала доверять, и в которого, все еще, была немного влюблена.

 Ну что же, нам к войне не привыкать.

 – Ну конечно, мне только этого и хотелось, подурачиться. И я дурачилась, начиная со своего падения и вывихнутого колена, и заканчивая тем, что мне пришлось согласиться стать твоей девушкой.

 – Пришлось согласиться? Что это значит, черт возьми? – Павел орал уже, не обращая внимания, что Сергей пытается его оттащить от меня и шепчет о том, что нас слышат посторонние.

 – Ты же меня спас. Что же еще оставалось делать, когда ты обратился ко мне со своей дурацкой просьбой? А я не люблю быть должна, так что пришлось «отрабатывать».

 Это были те слова, которых говорить не следовало. Но мне было уже все равно. Павел не понял меня, как и все остальные до него. Поэтому пришлось попрощаться резко и навсегда.

 Он, молча, повернулся и зашагал прочь.

 А Сергей еще минуту потоптался, пытаясь сказать что-то утешительное. Он видел, что мне больно, и понял, что мой ответ был просто защитой. Но я не собиралась ему что-то объяснять, а развернулась и ушла в комнату.

 Кажется, Достоевский сказал, что красота спасет мир. Не знаю, может мир она и спасет, но для носителя этой самой красоты, она настоящее наказание.

 В 17 лет я обнаружила, что меня поразительно изменяет косметика, и я становлюсь желанным «объектом охоты» противоположного пола. Но первые же встречи с мальчиками расстроили меня. Никто из них даже не пытался увидеть во мне интересного человека, личность. Всем хотелось лишь близости, а по-простому – секса.

 А тут еще и первая любовь подвела. Димка, умный и красивый мальчик, как-то сболтнул сдуру, что главное у женщины – красота, а мозги ей ни к чему.

 – Достаточно быть красивой, без ума и сердца? Как кукла? – возмутилась я.

 – Не смеши меня, зачем девке мозги? Главное – те-е-ело, – он, тем временем, лез целоваться, пытаясь расстегнуть на мне кофточку. Гормоны сыграли с ним злую шутку, отключив, так не вовремя, способность соображать. Все закончилось пощечиной с моей стороны и откровенной грязной бранью – с его.

 Для меня, начитавшейся романтичных историй о любви, это было крахом красивой мечты. Так закончились первые иллюзии. А модная одежда и косметика отправились в шкаф.

После этого, уже в институте, я не раз убеждалась, что стоило на вечер стать красивой, как сразу начинались проблемы. Меня преследовали, добивались встреч, мучили телефонными звонками; а когда получали отказ, часто оскорбляли в ответ.

Многие не согласятся с моей трактовкой красоты. Но так уж получилось, что мне она ничего хорошего не принесла, одни неудобства. Все дело, вероятно, в моем характере. Ведь красивая женщина должна быть всегда в себе уверенной, чтобы уметь пользоваться тем, что ей дано Богом. А для этого нужны задатки стервы.

Я же такой никогда не была. И всегда старалась, как можно меньше привлекать к себе внимание. Но от судьбы не уйдешь. То, что не сделала из меня моя внешность, сделала профессия. Наверное, сейчас, в 33 года, я могла бы вновь стать красивой. И прекрасно справилась бы с «побочным эффектом» излишнего внимания. Потому что после бухгалтерского прессинга мне уже ничего не страшно.

А вообще-то, красивая женщина – не общественное достояние и это ее личное дело, как обращаться со своей внешностью. Если ей нравиться привлекать к себе внимание – Бога ради, но я к этой «компании» не отношусь. Оказалось, что обычной быть гораздо удобнее и проще. Тогда в тебе видят Человека, как это ни странно звучит.

Да ни один начальник не поверит, что у красивой женщины есть мозги. Он будет пялиться на ее грудь, или обсуждать со своим замом ее ноги, ну а то, что она умна и талантлива в работе, интересовать их будет в последнюю очередь. И будьте уверены, если она захочет повышения, дорога туда для нее будет лежать только через постель шефа. Вот так.

Конечно, есть нормальные мужчины, любящие своих жен и ценящие семью. Но почему-то в «начальниках» их так мало. Когда-то по радио я слышала, как психолог доказывал, что порядочный человек по своей природе не может быть руководителем большого коллектива. Потому что это, как политика, грязное дело. Нужно уметь лавировать, часто откровенно лгать, «убирать» умных конкурентов и приближать к себе «верных», но слабых.

А что же тогда делать красивой и умной женщине?

1. Стать любовницей шефа и продвигаться по служебной лестнице. Но какой бы умницей она не была, все равно все скажут, что повышают ее только за «передок». Грубо? Но это правда. Сам начальник тоже будет так думать. То, что у его любовницы есть мозги, станет для него сюрпризом. Вот только приятным ли?

2. Работать там, где прикажут. И как бы женщина не доказывала свою состоятельность и квалификацию, повышения ей не видать. За редким исключением.

3. Не афишировать свою внешность и тогда, вот парадокс, шеф оценит ум и интеллект женщины, и начнет сам ее продвигать. В ней будут видеть ценного работника, повысят зарплату, станут всюду хвалить. Не дай Бог, после этого, женщине показать себя во всей красе – начнутся домогательства и требования «платы» за новую должность. И опять: или плати, или увольняйся.

Я не говорю уже о ненависти и зависти соперниц. Они будут провоцировать конфликты, стараться всеми силами убрать «конкурентку», откровенно подставлять, пытаться оболгать и т.д. И если, не дай Бог, вдруг заболеешь, пощады не жди. Позлорадствуют за твоей спиной, что так, мол, ей и надо. И это все, никакого сочувствия.

Мне же это было не нужно. Я не хочу ни с кем соперничать, не хочу всем доказывать, что красивая женщина тоже человек. Бесполезно. И Павел это еще раз подтвердил, сразу обвинив меня во всех смертных грехах.

Так мне и надо!

Захотела повыпендриваться? Вот и результат.

Как же было горько на душе. И хотелось плакать. Гордость не позволяла отсиживаться в комнате, ведь я ни в чем не виновата. Но идти вниз и доказывать всем, что мне на все плевать? Глупо.

Я переоделась, умылась и вновь стала обычной девушкой, миловидной, приятной, и только.

Стук в дверь раздался неожиданно, а потом Павел просто ввалился ко мне в комнату. Он был заметно пьян.